Эпидемия чумы в Маньчжурии в 1910–1911 гг. Героический подвиг российских врачей

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ЗДРАВОООХРАНЕНИЯ ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ

ОГБПОУ «Иркутский Базовый Медицинский Колледж»

Специальность 34.02.01 Сестринское дело

Реферат

Эпидемия чумы в Маньчжурии в 1910-1911 гг. Героический подвиг российских врачей

Вильчинская В.П.,

студентка гр. 2-1 СД-ВО

Иркутск 2023

Содержание

чума эпидемия санитарный

Введение

1. Эпидемия чумы в Маньчжурии в 1910-1911 гг.

1.1 «Тарбаганья чума» - предвестник эпидемии 1910-1911 гг.

1.2Начало и развитие эпидемии на ж/д станции Маньчжурия

1.3 Санитарное состояние Маньчжурии в годы эпидемии

2. Противочумные мероприятия

2.1 Противочумное бюро

2.2 Санитарно-летучий отряд

2.3 Карантинная служба

2.4 Обсервация

2.5 Ночлежные дома и ночлежно-питательные пункты

2.6 Изоляция

2.7 Чумная больница

2.8 Предохранительные прививки

3. Героический подвиг врачей в борьбе с эпидемией чумы

3.1 Мария Александровна Лебедева

3.2 Владимир Мартынович Михель

Заключение

Список использованной литературы



Введение

Слово «чума» и в настоящее время вызывает у многих людей чувство страха. Причиной этого являются ужасные и жестокие эпидемии чумы, которые отмечались в прошлом. В Средневековье народы называли ее «черной смертью», «большой смертью», «бичом Божьим». Слово «чума» заимствовано из турецкого языка, по-арабски слово «джума» означает боб, или шарик (вид воспаленных лимфатических желез у больного).

Легочная чума относится к особо опасным инфекциям, которым свойственно вызывать массовые заболевания, охватывать обширный контингент населения на больших территориях и достигать высокого процента смертности.

Чума известна человечеству с незапамятных времен. Первая точно доказанная эпидемия чумы была в 6 веке н.э. в период царствования римского императора Юстиана, названа «юстианова» чума.

В 7-10 веках чума распространилась в Византии, Италии, Германии. Особенно в 9 веке привела к огромным человеческим жертвам почти по всей Европе. 14 век ознаменовался эпидемией небывалой по своим размерам и свирепости, получившей название «черной смерти». Она проникла из Азии в Европу и Северную Африку, распространилась по всему Старому Свету.

В России впервые зафиксирована вспышка чумы в 1352 г. В Пскове, затем в Новгороде. В 1360 г. Чума снова появляется в Пскове, в форме бубонной чумы. В Смоленске, куда чума была занесена в 1386 г. Осталось в живых лишь 10 человек. Таким образом, чума для России - «старая знакомая». С 14 по 20 век она десятки раз появлялась в России и каждый раз уносила тысячи жизней.

В начале 20 в. русские, французские и некоторые другие врачи-чумологи, обладая большим опытом в области борьбы с чумой, оказывали посильную помощь странам, где вспыхивала эпидемия чумы. Примером может служить эпидемия легочной чумы, распространившаяся в 1910-1911 гг. в Маньчжурии, докатившаяся до южных провинций Китая и достигшая уровня смертности равного 100%.

Такой процент смертности дает исключительно легочная чума, которая протекает в виде тяжелой пневмонии с кровохарканьем и высокой температурой. В отличие от легочной чумы бубонная протекает более легко в виде воспаления лимфатических узлов, при этой форме чумы нередко наступает выздоровление.

В борьбе с чумой в Маньчжурии приняли участие лучшие врачи России: Д.К. Заболотный, В.М. Богуцкий, В.М. Михель, Э.П. Хмара-Борщевский, М.А. Лебедева, П.Б. Хавкин и другие. Вспышка чумы унесла огромное количество жертв, в том числе среди врачей, студентов-медиков, среднего и младшего медицинского персонала.

Наблюдения врачей за ходом эпидемии чумы в Маньчжурии представляют и в настоящее время большую научную и практическую ценность.



1. Эпидемия чумы в Маньчжурии в 1910-1911 гг.

1.1 «Тарбаганья чума» - предвестник эпидемии 1910-1911 гг.

Вспышки чумы среди тарбаганов и людей в северо-западной части Маньчжурии и сопредельных областях Монголии, а также Забайкалья явились предвестниками грандиозной эпидемии легочной чумы в Маньчжурии в 1910-1911 гг.

Что же представляют собой тарбаганы? Тарбаган или монгомльский (сибимрский) суромк - млекопитающее рода сурков, обитающее в России (в степях Забайкалья и Тувы), Монголии (исключая юг), Северо-Восточном Китае. Наиболее ценен для промысла жир и мех зверька, а мясо служит любимой пищей бурят и монголов. Кроме того в начале 20 в. шкурками тарбаганов ведется значительная торговля Монголии с Россией (ежегодно в Ирбит поставляется более полумиллиона шкурок).

Признаки заболевания тарбаганов чумой, описанные докторами Беляевским и Решетниковым (1895 г.) вполне сходны с теми признаками, которые впоследствии описывали многие исследователи. «Больные чумой тарбаганы становятся вялыми, малоподвижными, глаза мутные, передвигаются ползком и сознание их настолько помрачено, что переползая через дорогу, они попадают под колеса телеги». При заболевании людей, употреблявших в пищу мясо зараженного зверька, наблюдается сильный жар, головная боль, краснота лица, рвота, иногда жидкий стул, боль под мышками и в паху, затемнение сознания и упадок сил. Инкубационный период длится от 3 до 12 дней. Большинство больных умирают на 3-4 день.

Большую роль в распространении чумы играл кочевой образ жизни населения, без всякого контроля кочевники переходили из Монголии и Маньчжурии в Забайкалье и обратно. Перемещаясь по обширным пустынным пространствам, кочевники иногда вымирали целыми юртами, сведения об этом доходили до врачей лишь в виде исключения, а в большинстве случаев оставались неизвестными.

Небольшие эпидемии, локальные вспышки бывали и в прежние времена в Забайкальской области, Монголии, приграничных с Китаем районах, но с возникновением столь крупной эпидемии, наблюдавшейся с октября 1910 г. по март 1911 г. В районе станции Маньчжурия и ближайших к ней населенных пунктах, приходилось иметь дело впервые. Русскими врачами в 1894 г. в районах Забайкалья была описана клиническая картина заболевания, схожего с чумой. Опираясь на наблюдения врачей и народный опыт, появление этого смертоносного заболевания, уносившего жизни целых поселений, связывали с заражением от обитающих в этой местности во множестве сурков - тарбаганов. Поэтому местное население назвалоэто заболевание тарбаганьей болезнью или тарбаганьей чумой. В области, граничащей с Монгольской степью, ежегодно в осенний, реже зимний период, описывались мелкие вспышки чумы, которые не приобретали масштабный характер благодаря разбросанности и разобщенности полукочевого населения. Также искали способы борьбы с этим заболеванием - сжигали трупы и имущество.

1.2 Начало и развитие эпидемии на ж/д станции Маньчжурия

Станция Маньчжурия находилась в полосе отчуждения КВЖД. Население поселка составляло около 11 тыс. человек, из них примерно половина - китайцы. Торговый оборот поселка достигал внушительной цифры 2-3 млн. рублей в год. Предметами торговли были спирт, мясо, скот, овечья и верблюжья шерсть, тарбаганьи шкуры, которых только в 1909 г. Было вывезено в Европу около 1 млн. шкурок. Тарбаганьим промыслом занималось почти всё население.

По данным доктора Э.П. Хмара-Борщевского начало эпидемии чумы на станции Маньчжурия относится к 12 октября 1910 г., когда председатель поселкового совета А.Н. Никитинсообщил по телефону заведующему железнодорожной больницей доктору Писемскому о том, что среди китайцев появились какие-то заболевания со смертельным исходом и что за последние 5 дней в конкретном доме, арендованном китайцами, заболело и умерло 9 человек. Явившись в указанный дом Писемский увидел там такую картину: барак был оставлен жильцами, на нарах валялись в беспорядке брошенные ими вещи и посуда, а в углу лежал прикрытый лохмотьями больной китаец с высокой температурой. Перкуссией и аускультацией у него было установлено воспаление правого легкого. Больной тот час был отправлен в железнодорожную больницу, барак заколочен и сдан под охрану полиции. По рассказам соседей, в этом доме жили китайцы - тарбаганщики, в одной половине 25 человек, в другой - 15. Перед прибытием врача все жильцы дома разъехались, бросив свое имущество.

Доставленный в больницу охотник за тарбаганами был помещен в изолятор, где он и умер. Вскрытием трупа, а также бактериологическим исследованием был установлен диагноз легочной чумы. Следовательно, доктор Э.П. Хмара-Борщевский представляет начало этой эпидемии в таком виде: первые случаи заболевания чумой среди китайцев, охотников за тарбаганами, начались в летние месяцы, а чума на станции Маньчжурия была обнаружена лишь в середине октября, при массовом возвращении охотников к ж/д станции - начальному пункту отправления их на родину.

1.3 Санитарное состояние Маньчжурии в годы эпидемии

В прошлом Маньчжурия была самостоятельным государством со своим коренным населением. В 19 веке началась колонизация Маньчжурии китайцами и ассимиляция маньчжур. С постройкой и началом функционирования КВЖД (Китайско-Восточной железной дороги, 1903 г.) монголы и маньчжуры быстро были оттеснены китайцамииз района этой железной дороги, а их земли, примыкающие к дороге, были распаханы китайскими колонистами. Маньчжурия представляла собой три северо-восточных провинции Китая: Хэйлунцзян, Гирин, Ляонин.

Города представляли собой типичные для того времени китайские поселения с узкими улицами, глинобитными домами (фанзами). Китайцы жили в фанзах очень скученно, мылись очень редко, обувь выбрасывали тогда, когда она была совершенно негодна к носке, белье и одеяла стирали очень редко, в воде без мыла; варили и ели пищу в той же фанзе, где и жили и спали. Все стены домов были изрыты крысиными норами.

Город Харбин расположен на соединении Великого Сибирского пути с Южно - Маньчжурской железной дорогой, на судоходной реке Сунгари, связывающей Маньчжурию и Восточную Сибирь, представлял собой значительный торговый центр Восточной Азии. Здесь располагались здания управления Китайско-Восточной железной дороги, железнодорожные мастерские, крупные мельницы, заводы, всевозможные торгово-промышленные предприятия, конторы и представительства различных фирм. Харбин являлся административным центром для всей полосы отчуждения КВЖД.

Естественно, что торгово-промышленная жизнь города требовала громадного резерва рабочих, число которых весной и летом достигало 60 тыс. человек, из них порядка 25 тыс. жили в Харбине. Рабочее население Харбина - это преимущественно прибывшие из провинций китайцы, находящиеся в поисках заработка. Жили рабочие обычно в торговой части города, так называемой Пристани, в ее китайских кварталах, где находился ряд домиков (фанз), низких, полутемных, с окнами, заклеенными бумагой, с земляным полом. Содержались эти фанзы очень грязно, население жило чрезвычайно скученно, обычно были переполнены рабочими не только комнаты-клетушки, но и чердачные помещения.

В докладе городскому совету от 10 марта 1909 г. городские санитарные врачи, называя ряд улиц, площадей и участков, представляющих вопиющую картину попирания самых элементарных требований санитарии, указывали на большую опасность такого антисанитарного состояния города, особенно ввиду скорого наступления теплого времени и возможности появления эпидемических заболеваний.

В этих предсказаниях не ошиблись ни городские врачи, ни городской совет. Эпидемия чумы распространилась именно в тех загрязненных кварталах, где ее и ждали, а в 1913 г. присоединилась и холера.



2. Противочумные мероприятия

2.1 Противочумное бюро

В Харбине при управлении КВЖД еще до эпидемии существовала Главная санитарно-исполнительная комиссия. 27 октября, после выявления первого случая заболевания чумой в Харбине в Комиссии возник вопрос об оборудовании для больных чумой больницы, для чего были выбраны бараки на западном сортировочном пункте КВЖД. Также необходимо было определить меры относительно погребения умерших, изоляции и наблюдения за лицами, имевшими контакт с больными.

По постановлению Главной санитарно-исполнительной комиссии противочумная деятельность управления КВЖД и городского общественного управления была объединена в районе города и его окрестностях в полосе отчуждения в особом противочумном бюро. Этому бюро были переданы все полномочия по организации мер и средств в борьбе с чумой. На заседании бюро постановило разделить город на 8 участков, назначив на каждого из них 1 врача, 2 фельдшеров и 4 санитаров. В их обязанности входило как можно чаще осведомляться о заболевших, вести врачебно-санитарные наблюдения, заготавливать запас дезинфекционных средств, приспособить выделенные бараки для больных, подозреваемых в заболевании.

Противочумное бюро работало много и оперативно. Так, общее число обслуживающего персонала в начале эпидемии, в ноябре 1910 г. Было 156 человек, в декабре уже 303 человека, в январе в разгар эпидемии - 618 человек и в феврале - 634 человека. При этом на санитаров и различных служащих приходилось 75%.

В апреле 1911 г. В помещении противочумного бюро на совещании врачей сообщалось, что по постановлению Главной санитарно- исполнительной комиссии ввиду прекратившейся эпидемии чумы с 1 мая сократить штат противочумной организации.

2.2 Санитарно-летучий отряд

Для транспортировки больных чумой и трупов, а также их поисков противочумной комиссией Харбина был организован 28 октября 1910 г. Санитарно-летучий отряд в составе одного врача, 3 фельдшеров и 10 санитаров. С распространением эпидемии в январе 1911 г. в состав летучего отряда входило 10 фельдшеров, 52 санитара, 15 кучеров, 2 повара, кладовщик, писарь, 2 дезинфектора.

Санитарно-летучий отряд работал в чрезвычайно опасных условиях: за больными и трупами приходилось часто выезжать за пределы города, доставлять их на Московский чумной пункт, расположенный в 4 верстах от Харбина. Поиски больных ввиду неточных адресов занимали много времени. Нередко за один выезд приходилось затрачивать 2-4 часа при морозе 25-30 градусов.

Летучий отряд был размещен в двухэтажном каменном здании, где к концу декабря была оборудована раздевалка с двумя ваннами и прачечной. Для нужд медицинского персонала была снята отдельная баня. Для дезинфекции одежды установлена дезинфекционная камера. Первый этаж дома был отведен для размещения личного состава летучего отряда, второй под «штаб-квартиру».

Вначале отряд располагал только одной каретой для перевозки больных, полученной от комитета Красного Креста и двумя платформами для перевозки трупов.

Фельдшера и санитары были снабжены полушубкамии валенками, кроме того неимущим выдавали папахи и нижнее белье.

Врач отряда выезжал только в том случае, если вызов исходил от участкового врача, в противном случае он распоряжался об отправке на место вызова фельдшера и 2 санитаров, а сам оставался на штаб-квартире. При выездах врача его сопровождалифельдшер и 2 санитара. Врач был обязан выявить заболевание чумой, подозрительного больного он отправлял в Московский чумной барак. Фельдшер сопровождал вместе с 2 санитарами карету или платформу до места назначения больного или трупа.

Выезжая за трупом, санитары летучего отряда брали с собой трупную двойную широкую простыню, пропитанную сулемовым раствором, в которую заворачивали труп, накатывая его крюками и баграми.

Врач брал от больного или трупа выделения и отсылал их для исследования в лабораторию. Завернутый в простыню труп оставляли на чумном кладбище, где имелась специальная похоронная команда, в ведение которой фельдшер вместе с сопроводительной запиской передавал труп.

С начала эпидемии было сделано 1150 выездов, выявлено 965 больных, из них 444 человека отправлено в чумную больницу, в изоляционный барак направлено 319 человек, на обсервационный пункт 119 человек; трупов поднято 515, всего посредством летучего отряда вывезено 1632 больных и трупов. Наибольшее число выездов в день - 31.

По возвращении медицинского персонала с выезда проводилась дезинфекция надетых поверх верхнего платья халатов с капюшонами: их обливали во дворе из гидропультов раствором сулемы или карболовой кислоты, затем эти халаты сбрасывали в прачечную в ящик с горячим раствором сулемы, где они дезинфицировались, и отсюда их брали в стирку. Верхнее платье и обувь после снятия халатов также дезинфицировали из гидропультов и только тогда разрешалось входить в помещение.

По мере развития эпидемии и при увеличении штата медицинского персонала с января было устроено очередное дежурство всех участковых врачей, которые с 15.00 часов дня до 15.00 часов следующего дня дежурили в отряде со своим медицинским персоналом. С января санитарный обоз летучего отряда увеличился еще на одну карету.



2.3 Карантинная служба

В Главной санитарно-исполнительной комиссии был возбужден вопрос об оцеплении Харбина для предупреждения распространения эпидемии как в городе, так и по линии железной дороги. Комиссия ознакомилась с окрестностями города, произвела планировку оцепления и пропускных пунктов.

Китайские власти, осознавая, что оцепление неблагоприятно отразится на торгово-промышленной жизни города, прилагали все усилия, чтобы оцепление было снято, однако, делегатами комиссии было выявлено, что меры, направленные на прекращение распространения эпидемии отсутствовали. Тогда в Главной санитарно-исполнительной комиссии было решено оставить оцепление, для чего было увеличено число пропускных пунктов. На медицинский персонал этих пунктов было возложено наблюдение за состоянием здоровья перемещающегося населения. Для пропуска населения в Харбин установлено 6 врачебно-полицейских наблюдательных пунктов с назначением дежурных врачей от противочумного бюро.

Видя, что русские установили оцепление Харбина, китайцы установили границу карантина в Фудзядяне. Под председательством генерал-губернатора 22 января противочумной комиссией была установлена линия кордона и пропускной пункт в Маньчжурию.

По существу никакого карантина не было. Тракт с китайской стороны (берега) Амура везде должен был быть перенесен на русскую. Однако, всё движение совершалось по старому тракту, потому что новые дороги были не приспособлены для движения.



2.4 Обсервация

До 24 декабря 1910 г. для обсервации было выделено 84 теплушки. На обсервационном пункте был один врач, 6 фельдшеров и 18 русских санитаров. С увеличением эпидемии 24 декабря для обсервируемых было поставлено 149 вагонов-теплушек, обсервационный пункт обслуживался врачом, 2 студентами, 5 фельдшерами, 4 сестрами милосердия, 6 русскими и 33 китайскими санитарами. Врач, студенты и фельдшера термометрировали всех находящихся в обсервации днем и вечером.

По прибытии в пункт всех лиц, подлежащих обсервации термометрировали в особом бараке, затем они мылись в бане, одежду их дезинфицировали. Затем обсервируемых помещали в вагоны от 1 до 25 человек в каждом.

Всем лицам на обсервации выдавалось пищевое довольствие. Горячую пищу давали в 12 часов дня, кипяток утром и вечером, хлеб утром.

Каждый человек содержался на обсервации более 5 дней; если же среди лиц, находящихся на обсервации, наблюдалось заболевание чумой, то их переводили в другой вагон, срок обсервации считался заново. Обнаруженных в обсервационных вагонах больных чумой переводили в соответствующую больницу, а лиц с подозрением на заболевание - в особый изоляционный барак. Лиц, прошедших обсервацию, отпускали домой, а лиц, не имеющих определенных занятий, по распоряжению местной администрации отправляли за полосу отчуждения.

Медицинский персонал часто не успевал в течение дня протермометрировать всех людей, а потому некоторые больные оставались незамеченными. Китайцы же никогда не указывали на своих заболевших товарищей, поэтому среди лиц, находящихся на обсервации, были найдены и умершие, что существенно затрудняло работу по ликвидации эпидемии.



2.5 Ночлежные дома и ночлежно-питательные пункты

Тяжелые материальные и антисанитарные условия, в которых жили китайцы, представляли благоприятную почву для развития эпидемии. Поэтому возник вопрос об улучшении жилищных и санитарных условий местного населения. С этой целью в Харбине были организованы ночлежно-питательные пункты на 2000 человек. В этих учреждениях бездомное китайское население получало бесплатный приют, каждый имел возможность за ничтожную плату получить доброкачественную пищу, хлеб, чай и кипяток выдавались бесплатно. Перед входом в ночлежку всем измеряли температуру тела, благодаря этой мере ночлежки играли роль фильтров, где задерживались больные чумой.

Почти все китайцы приезжали в Харбин без семей, исключительно на заработки, поэтому в большинстве фанз помещались ночлежки, харчевни и опиокурильни. Чтобы воспрепятствовать эпидемии пришлось разрушить и сжечь множество китайский фанз, часть населения лишилась крова, скученность в оставшихся фанзах еще более увеличилась. Недоверие, а зачастую и враждебное отношение китайцев к врачам исключали всякую возможность медицинского надзора. Китайцы скрывали больных, прятали трупы. Было ясно, что при таких условиях борьба с усиливающейся эпидемией невозможна. Необходимо было дать приют бездомным, разделить население китайских фанз, обеспечить людям лучшие санитарные условия и установить правильный медицинский надзор. С этой целью и были организованы ночлежно-питательные пункты, которые сыграли большую роль в борьбе с эпидемией.

Не меньшее значение имели ночлежные дома для сближения китайского населения с русскими врачами. В первые 2-3 дня больных направляли в амбулаторию под наблюдением санитаров, а затем китайцы стали обращаться за врачебной помощью самостоятельно, прежнее недоверие к докторам постепенно сменялось полным доверием.

С ослаблением эпидемии перестали проводить некоторые полезные мероприятия, как например ночные осмотры ночлежных домов. Между тем, к весне, когда наблюдался наплыв рабочих, число таких домов увеличивалось и они были значительно переполнены.

2.6 Изоляция

Изоляции подвергались больные и лица, с подозрением на заболевание чумой, а также лица, бывшие в тесном контакте с больными. Изоляционный пункт ко второй половине декабря 1910 г. Состоял из трех отделений: на 75 человек, на 20 человек и на 2 человека. Первое из них предназначалось для массовой, так называемой «слабой» изоляции, второе - для более строгой, третье - для самой строгой.

Из строгой обсервации в изоляцию переводили лиц с повышенной температурой и положительными результатами бактериологического исследования. Если у кого-либо из изолированных путем бактериологического или бактериоскопического исследования было констатировано заболевание чумой, его немедленно переводили в чумную больницу. Обслуживали изоляцию врач, фельдшер, сестры милосердия и от 6 до 18 русских санитаров.

2.7 Чумная больница

Чумная больница, изоляционные и обсервационные помещения принадлежали так называемому Московскому чумному пункту. Чумная больница в Харбине была оборудована наскоро, в день первого заболевания чумой. Больничное помещение, так называемые Московские казармы - половина барака №9 при Московском чумном пункте было малопригодным для госпитализации больных; оно состояло из 4 комнат, в которых можно было разместить максимум 14 человек. Стены были плохо оштукатурены.

Профессор Д.К. Заболотный считал недопустимым дальнейшее размещение больных в этом бараке и высказал необходимость немедленного оборудования больницы, устроенной по коридорной системе, с большим количеством отдельных палат, непроницаемыми полами. К устройству такой больницы в бараке №10 приступили немедленно, переоборудование было закончено к 12 января 1911 г. Новая больница состояла из 11 комнат и была рассчитана на 45 больных.

В декабре администрация больницы для заболевших чумой испытывала большие затруднения в заготовке больничного инвентаря и белья; заготовка белья, халатов и прочего инвентаря, требовавшихся в огромном количестве, производилась очень медленно и в больнице до середины января 1911 г. В имуществе такого рода ощущался острый дефицит.

При Московском чумном пункте были устроены дезинфекционные камеры: паровая - в двух вагонах-ледниках и формалиновая - в бараке №23. Вагоны-ледники, приспособленные под паровую камеру, были снабжены двойными стенками, внутри обитыми железом. Вверху вагона было проделано отверстие, через которое по трубе проходил от паровоза пар под давлением 12 атмосфер. Температура пара в вагоне достигала 106-110 градусов. Кроме того врачом Г.И. Маловым была оборудована в 1/3 пульмановского бронированного вагона формалиновая камера.

2.8 Предохранительные прививки

Во время эпидемии чумы в Маньчжурии русскими, японскими и китайскими врачами проводилась противочумная вакцинация населения. Следует особо подчеркнуть, что предохранительные прививки проводились в разгар эпидемии.

Русскими врачами прививки делались только среди населения Харбина. Инициаторами вакцинации были профессор Д.К. Заболотный и доктор В.М. Богуцкий. Предварительно среди населения был прочитан ряд лекций о возможной пользе такой вакцинации и появились желающие сделать себе прививку.

Первый прививочный пункт был устроен врачом Л.И. Марголиным в городской амбулатории, но через несколько дней число вакцинируемых достигло 200 в день и противочумным бюро было открыто еще 5 прививочных пунктов.

Всего было сделано 8685 прививок, из них по два раза 2560.

Прививки проводили чаще всего по комбинированному способу: первая - вакциной и сывороткой (1,5 мл вакцины, 5-10 мл сыворотки), вторая - вакциной (3-5 мл). инъекции делали в руку, первую - в левую, вторую - в правую через 5-7 дней. Реакции на прививки регистрировали в специальной карточке. Реакция обыкновенно выражалась повышением температуры до 37,5-38,5 градусов, наступавшей через 6-12 часов после прививки. Отмечались единичные случаи весьма резкой и сильной реакции - повышение температуры тела до 39 градусов и выше, лихорадка, бред.

Прививки медицинскому персоналу начали проводить с 17 декабря 1910 г. некоторые врачи оказались противниками таких прививок, считая их не только бесполезными, но даже вредными ввиду того, что привитый персонал часто должен был после стихания болезненных явлений приступать к работе, не выдержав 10-12 дневного периода приобретения иммунитета.

По этой причине 24 декабря совещанием врачей было принято постановление, обязывающее медицинский персонал, соприкасающийся с больными, подвергаться иммунизации.

К 3 января 1911 г. весь персонал Московского чумного пункта был привит по одному разу, а к 15 января половина его - по второму разу. Однако, прививки пришлось прекратить, так как «в квартире врачей, где находилась прививочная комната, было обнаружено заболевание чумой».

В период самой интенсивной вакцинации появились случаи заражения чумой среди медицинского персонала, привитого только по одному разу. Следствием этого стало враждебное настроение против вакцинации, которое быстро распространилось среди населения. В результате таких слухов и толков население перестало ходить в прививочные пункты.

Единогласного мнения среди докторов того времени по вопросу пользы или вреда вакцинации не существовало. Позже, обсудив при участии Д.К. Заболотного и С.И. Златогорова весь собранный материал о предохранительных прививках во время эпидемии чумы, совещание врачей пришло к заключению, что наблюдения произведенные в Харбине в отношении предохранительных прививок, не дают никаких данных, указывающих на безуспешность вакцинации и способных поколебать то положение вопроса о прививках, что в то время было установлено в науке.



3. Героический подвиг врачей в борьбе с эпидемией чумы

3.1 Мария Александровна Лебедева

Мария Александровна Лебедева родилась 13 июня 1872 г. в городе Нарыме. Затем родители переехали в г. Енисейск на постоянное место жительства. В 1890 г. окончила Енисейскую женскую гимназию. В июле того же года прибыла в Петербург и поступила в Еленинский повивальный институт. На втором курсе 1892 г. выехала в качестве фельдшерицы вместе с санитарным отрядом на борьбу с холерой в Тюмень. После вернулась в Петербург, а далее продолжила обучение на медицинском факультете в Женеве. В 1898 г. она представила диссертацию на степень доктора медицины, которой была удостоена в ноябре 1899 г. С 1900 по 1910 гг. работала в России (родной город Енисейск, а также Курская губерния, позже и Московская область).

М.А. Лебедева была зачислена в противочумную службу Харбина 24 декабря 1910 г. Как участковый врач на самый трудный и опасный участок работы. Так, например, много времени и усилий тратилось участковыми врачами на ночные обходы и осмотры ночлежек, харчевен и опиокурилен с целью обнаружения больных чумой. Первое время китайское население относилось к таким посещениям врачей крайне недружелюбно, разбегалось при появлении участкового медицинского персонала и всеми способами и средствами уклонялось от санитарных осмотров. Но в течение 2-3 недель некоторым врачам удалось установить хорошие отношения с обитателями ночлежек и своим внимательным отношением к их нуждам заслужить полное доверие.

Особенно в этом отношении выделялась М.А. Лебедева, которая проявляла большую любовь и чуткость к беднякам-китайцам своими постоянными заботами об улучшении тяжелых условий их жизни, беседами с ними о предупредительных мерах против заражения чумой. Китайское население встречало ее с большим радушием. Благодаря общественным принципам, внесенным участковыми врачами и особенно М.А. Лебедевой в свою врачебную деятельность, атмосфера в работе противочумной организации значительно улучшилась и осмотры китайского населения приняли нормальный характер. Иногда китайцы сами обращали внимание санитарного надзора на те фанзы, где предполагались больные чумой или трупы.

М.А. Лебедева заболела 12 января утром, заразившись при осмотре обнаруженных ею по Базарной улице в фанзе №242 11 больных чумой и 4 трупов. Из этой фанзы М.А. Лебедева вернулась к себе в квартиру, а вечером на заседании врачей противочумной организации сделала сообщение об обнаруженном на Базарной улице очаге чумы и принимала живое участие в дебатах по вопросу о сжигании трупов.

Вероятнее всего, Мария Александровна сразу же заподозрила у себя признаки заражения, потому зорко следила за собой. Несколько раз в день мерила себе температуру, а такжепринялась усердно за письменную работу; после убедительных доводов товарищей направила мокроту для бактериологического исследования.

Собравшиеся в комнате, где жила М.А. Лебедева врачи Г.Г. Зеленко, С.Ф. Ультрих, Б.М. Паллон долго не решались объявить так любимому всеми коллеге о постигшей ее участи, вызвали В.М. Богуцкого. Впоследствии он писал: «Я никогда не испытывал столь тяжелого чувства, как теперь, когда я увидел перед собой близкого товарища, обреченного уже на смерть. Мне хотелось успокоить, ободрить ее, но я не находил слов утешения и они показались мне чем-то банальным; мы, по-видимому, поняли друг друга и первые минуты молчали».

«Я знаю, вы пришли, значит у меня найдена чума, я этого ждала». На убеждения В.М. Богуцкого сейчас же отправиться в больницу и подвергнуться лечению сывороткой Мария Александровна спокойно заметила, что сыворотка ей не поможет, а теперь по ее мнению следует обратить серьезное внимание на других врачей, нужно разрешить семьям железнодорожных служащих выехать в Россию, а в их квартирах поселить медицинский персонал, предоставив каждому отдельную небольшую квартиру. Мария Александровна и в эту тяжелую для нее минуту меньше всего заботилась о себе. Все ее мысли были заняты судьбой остающихся в живых товарищей и дальнейшей борьбой с чумой. Она тут же передала все материалы по обследованию своего участка с просьбой обратить внимание на важнейшие очаги.

М.А. Лебедева из-за опасности заразить свои товарищей отказалась в больнице от дальнейшего обследования и ухода за ней и только в «целях науки» разрешила ввести ей противочумную сыворотку. После появления первых признаков заболевания Мария Александровна прожила всего сутки и 10 часов. До самой смерти она сохраняла ясное сознание. Перед смертью попросила похоронить ее в общей могиле вместе с ее безвременно погибшими пациентами. Она умерла 14 января 1911 г.

3.2 Владимир Мартынович Михель

Владимир Мартынович Михель родился в 1876 г., профессию врача получил в 1906 г. По окончании Казанского университета поступил на службу в Калужское земство, а затем перешел на службу в Новокузнецкий уезд Самарской губернии. Несмотря на молодость, он пользовался любовью и признанием товарищей и крестьян.

В.М. Михель пользовался известностью в медицинском мире как один из немногих знатоков и специалистов по чуме. Он неоднократно предпринимал практические экспедиции в пораженные чумой местности и еще студентом был командирован на борьбу со вспышкой чумы в киргизских степях Астраханской губернии. В сентябре 1910 г. Посетил своих родных в Петербурге и, «по собственному желанию, из любви к науке и страждущему человечеству, отправился на борьбу с чумной эпидемией в Харбин», где 1 декабря 1910 г. Вступил в противочумную организацию и работал сначала в качестве участкового санитарного врача, а с 1 по 18 января заведовал обсервационным пунктом.

Проявляя большую энергию на основной работе, он нес дежурства в чумной больнице, так как не было врачей. При посещении больных чумой В.М. Михель заразился. Он заболел 18 января, заразившись, по его мнению, в лаборатории при приготовлении препаратов из мокроты больного чумой, брызги которой попали ему в рот. Это был третий случай лабораторного заражения русских врачей чумой и шестой в мире.

Владимир Мартынович принял известие о положительном результате бактериологического исследования спокойно, сделав все распоряжения, и когда при отправке его в больницу в его комнате собрались несколько коллег-врачей (В.М. Богуцкий, Э.П. Хмара - Борщевский, П.Б. Хавкин, Г.И. Маслов) без респираторов, чтобы не произвести тяжелого впечатления на товарища, В.М. Михель настолько был бодр и так владел собой, что обратился к пришедшим с замечанием, почему они не в респираторах, сказав: «Всё-таки в них лучше, вот видите, очередь дошла и до меня»

По желанию В.М. Михеля ему два раза был введен сальварсан «606». Для ухода за ним была допущена (с последующей ее изоляцией) его супруга. 22 января в час ночи в возрасте 36 лет доктор Михель скончался, став жертвой страшной болезни.



Заключение

Эпидемия чумы в Маньчжурии 1910-1911 гг. длилась 6 месяцев и унесла свыше 100 тыс. жизней людей, главным образом китайцев. По жестокости эпидемии и большому проценту смертности населения ее вполне можно назвать «черной смертью», наблюдавшейся в Средневековье.

Китайские и маньчжурские власти никогда не были близки к своему трудовому народу, не заботились его нуждах. Китайцы жили в ужасной антисанитарной обстановке, и это способствовало распространению чумы.

Русские врачи, фельдшера, сестры милосердия, санитары протянули братскую руку помощи своему восточному соседу в борьбе с чумой. Много лиц медицинского персонала погибло, работая в сложной и тяжелой обстановке. К сожалению, о подвиге медиков в борьбе с чумой в Маньчжурии написано в литературе очень мало.

Причиной эпидемии служила разлитая эпизоотия чумы среди тарбаганов в конце лета 1910 г. Вокруг станции Маньчжурия, куда она была занесена охотниками на тарбаганов, а затем чума распространилась по всей территории Маньчжурии и на Северный Китай.

Царское правительство реагировало слишком поздно на эту эпидемию и только чудом она не проникла в сибирские селения, откуда могла распространиться в Европейскую часть России.

В апреле 1911 г. эпидемия прекратилась повсеместно.



Список использованной литературы

1. И.Л. Мартиневский, Г.Г. Молляре - Эпидемия чумы в Маньчжурии в 1910-1911 гг., изд. «Медицина», Москва - 1971 г.

2. В.М. Богуцкий - Легочная чума в Маньчжурии в 1910-1911 гг.

3. Е.С. Касторский Эпидемия легочной чумы на Дальнем Востоке 1910-1911 гг. и меры борьбы с нею, Иркутск - 1947 г.

Размещено на Allbest.ru

...