Глобализация начиналась, прежде всего, как экономический процесс, как стремление к нахождению новых рынков сбыта и дешевой рабочей силы. Сегодня транснациональные корпорации создали разветвленные, опутывающие весь мир организационные сети, координирующие производство продукции и ее продажу. В этой экономической глобализации можно вычленить два плана: потоки товаров и продукции, которой торгуют разные страны, и финансовые потоки. Более значимой и большей по объему сегодня является глобализация инвестиционных рынков.

Последние данные говорят, что торговую глобализацию опережает финансовая: более быстрыми темпами осуществляется переток капиталов и инвестирование в глобальную экономику. Финансовые рынки оказались более открытыми, менее подверженными таможенным барьерам. Например, если переток через границы государств товаров и услуг возрос за последнее десятилетие в 2,5 раз и составил более 1200 миллиардов долл., то финансовые вложения из развитых стран Запада в экономику развивающихся стран выросли в 10 раз и составили более 250 миллиардов долл. Причем значительную долю этих вложений составляют капиталы частных граждан развитых стран, чье законодательство поощряет подобное инвестирование. Через электронные средства передачи капитала инвесторы интегрируются в глобальную экономическую систему.

Эти данные демонстрируют реальную озабоченность больших масс населения Запада в числе которых и немало пенсионеров, вложивших свои деньги в пенсионные фонды, в надежности и стабильности экономической ситуации в развивающихся странах и в гарантиях возвратности своих капиталов. Относительно, крупнейших банков, объемов их инвестирования и их тревог, говорить уже не приходится.

Таким образом, одним из негативных аспектов глобализации оказывается распространение американской модели экономики на другие регионы. Спецификой этой модели является приоритет финансов перед производством и общественным распределением. Фактически частными банками США (а других там нет) осуществляется полный контроль над всеми деньгами населения и перемещением каких бы то ни было капиталов. Каждый доллар, заработанный в США, находится под контролем частного банковского агентства, которое вправе потребовать доказательства законности его получения. Надо заметить, что поскольку все деньги в США проходят через банки, которые естественно оставляют у себя их часть, то сами банки заинтересованы в высоких зарплатах населения, из которых порой до 30-40% вычитывается на налоги. Приватизация государственных финансов привела фактически к приватизации самого государства группой частных финансистов. Отсюда, кстати, вытекают и многие проблемы внешней политики США.

Такая модель глобализации, проводимая ориентированными на США корпорациями, подавляет национально ориентированную волю населения незападных стран, подвергая мощной критике и осмеянию в терминах трайбализма и эгоцентризма их культуру, традиции и ценности. В то же время ставится запрет на проведение подлинно демократической политики внутри этих стран, как не отвечающей интересам этих компаний.

Каков потенциальный результат продвижения глобальной конкуренции во все сферы жизни? Последствия продвижения неолиберальной политики могут быть описаны с помощью фрактала как самоподобия. Это свойство означает что каждая деталь контура фрактала воспроизводит ту же самую структуру или пропорцию в увеличенном или уменьшенном масштабе.

Если рассмотреть распространяемые по всему миру условия производства как желанные с точки зрения неолиберальной глобализации, то мы найдем в них аналогию с понятием фрактала. Каждая шкала социально продуктивной аггрегации -- фирма, город, округ, страна, макрорегион или глобальное экономическое сообщество встречается с сильным давлением в сторону превращения в изолированный продуктивный узел конкурентно противостоящий всему миру. Индивид против индивида, фирма против фирмы, город против города, страна против страны, одна экономическая зона против другой. В этом смысле каждый производительный узел появляется как самоподобная копия всех остальных.

Каждый из этих уровней агрегации, каждый продуктивный узел должен справляться с ограниченными ресурсами и подчиняться правилам конкурентного существования по отношению к остальному миру. Будут ли эти ограниченные ресурсы принесены рыночной конкуренцией или правительственным бюджетом, конечный результат тот же: непосредственная сфера действий каждого производительного узла должна устранять любое другое действие, кроме как выживания против всего мира, никаких других стратегий действий, кроме как капитуляции или включения к конкурентную игру.

Через конкуренцию распространяются технологии и продукты, осуществляется найм работников и она же ведет к возникновению современных форм рабства внутри международного разделения труда. Целые страны или народы становятся филиалами или департаментами корпораций, как это некогда было с Индией по отношению к Ост-Индской компании.

Вместе с экономическим и конкурентным давлением, описанным выше, каждый узел внутри этой фрактальной геометрии мировой экономики, построенной по неолиберальным схемам, должен принять как свое фундаментальное объяснение и как решающий критерий для организации работы в данной сфере экономическое, а не социальное логическое обоснование. Всюду и во всех социальных вопросах неолиберальная экономическая теория должна стать библией, причем каждого узла. Магнификация узла не устраняет самоподобия. Чем шире всеобъемлющая коммерциализация, тем глубже это экономическое логическое обоснование проникает в мышление граждан и -- с подачи правительств -- во все сферы общества, которые не так давно были относительно защищены. Социальная функция экономического логического обоснования общественной жизни, конечно, исключительно прагматична и реализуется по принципу самоосуществляющегося предсказания: «если все поверят, что это так, то так оно и будет».

Такова на сегодня роль правительств и институциональной политики незападных стран, вполне вписавшихся в контексте навязанной фрактальной геометрии. Понятно, что не у них может быть найден источник или мотивация для нового восприятия роли экономики. Но отказавшись от традиционной роли поддержки своего населения и кооптации социальных проектов, политики и правительства подвергаются большому риску. Все большее число людей понимают пагубность такого процесса экспансии примитивной доктрины, превращающей все население страны в продавцов чужого товара.

Фрактальность этого процесса в том что, приоритет капитала и его суверенности берется как первичное данное на любом уровне социальной агрегации и любом уровне политического администрирования, также как и приоритет конкурентности и важности аккумуляции капитала. Согласно этому алгоритму роль национальных парламентов уже не в разрешении социальных конфликтов и смягчении общественных отношений. Скорее в парламенте, в региональных или городских управах политики требуются для превращения этих территорий в производительные узлы глобальной фабрики. В этом смысле главная цель администраторов -- это сделать страну, город, регион или соседство более конкурентноспособным, чем другие и, следовательно, более способным привлекать капитал. Передача полномочий на более низкие уровни иерархии не означает передачи части власти регионам, но имеет цель заставить людей более активно включиться в управление мировой капиталистической машиной на более локальном уровне, но на тех, же сформулированных принципах.

Но неолиберальные стратегии глобальной интеграции не происходят в вакууме и множатся социальные силы, противостоящие им. В течение неолиберальных 1980-90-х годов эта борьба часто ставила барьеры силам глобализации и заставляла отступать. Главным оружием для усиления рыночной зависимости и вовлечения стран в мировую экономику был долг. Причем, как всем известно, мошеннически навязанный, благодаря коррупции правительства. Хотя многие страны часто восставали и требовали отмены или снижения долга. Но с тех пор характер социальных движений и борьба против неолиберализма эволюционировали. Хотя первоначально эти сражения были реактивны по природе и в основном защищали права и привилегии, которым угрожала неолиберальная политика. Но с течением времени начал формироваться новый оппозиционный альянс, выдвигающий новые политические и организационные лозунги. Это привело к формулированию новых требований, новых прав и новых платформ.

Через этот процесс социальной рекомпозиции против неолиберальной гегемонии пробивается новая философия освобождения. Пока трудно окончательно определить ключевые элементы этой новой платформы, но видно, что движения уходят от прежних односторонне радикальных формулировок. Например, вот какая трансформация идей сопровождала процесс взаимодействия между этими движениями. Было осознано, что сокращение бедности не оправдывает ради этой цели слепого разрушения окружающей среды -- в понимании этого заслуга экологических движений; защита окружающей среды не оправдывает сокращения рабочих мест и безработицу среди тысяч рабочих -- заслуга рабочего движения; защита рабочих мест не оправдывает производства оружия, инструмента для пыток и еще большего количества тюрем -- заслуга движения прав человека; защита процветания и благосостояния не оправдывает убийства коренных народов и уничтожения их культуры -- заслуга движения коренных народов и т.д. Подобные трансформации лозунгов происходили всеми другими движениями. Большое разнообразие подчас противоречивых социальных движений ведет к формированию новых альянсов и помогает очерчивать новые политические платформы.

Таким образом, глобализация торговли и производства внесла расширение в сферу международных контактов и сблизила нужды и стремления большого количества людей во всем мире, что и проявилось в различного рода движениях, противостоящих процессам неолиберализации. Эти движения не только выросли в организованные и эффективные международные сети сопротивления неолиберальным стратегиям, но также инициировали социальный процесс рекомпозиции гражданского общества во всем мире на приоритетах, которые не совместимы с ценностями глобального капитала. Трансформация социальной структуры обществ ведет к новым размежеваниям как между странами, так и внутри стран. И та же самая благополучная Италия, откуда приезжают в Прагу люди протестовать против процесса глобализации, свидетельствует о том, что появилось новое интернет-поколение, новый контекст социальных противоречий, новое расслоение общества и новые проблемы, от которых начинают страдать и благополучные зарубежные страны. Общества разделяются сегодня на группы стран, которые активно продвигают этот процесс и на группы стран, которые никогда уже не станут самостоятельными.

В то же самое время, поскольку стратегии глобализации капитала увеличивают взаимозависимость различных народов всего мира и увеличивают тем самым их уязвимость, движения трансформируют свою практику и преодолевают различие между национальным и интернациональным, делая первое менее заметным, менее важным. Так как все больше государственных функций передается трансгосударственным институтам, то и борьба против этих институтов (ВТО, МБ, МВФ и д.р.) затушевывает различия между национальным и интернациональным.

Теории глобализации

На вопрос, что двигает вперед глобализацию, даются два противоположных (и, в свою очередь, распадающихся на множество вариантов) ответа. Первая группа авторов подчеркивает существование доминирующей «логики», другие авторы работают над теориями, выявляющими сложные, обусловленные многими причинами логики глобализации. Попытки поставить в центр одну логику раскрывают центральное измерение глобализации. Сопоставление (внешне) исключающих друг друга логик приводит к позиции, в которой различные частные логики конкурируют друг с другом.

Сначала рассмотрим те основания, которые одно особое измерение и одну логику глобализации каждый раз объявляют центральной. Здесь должны быть названы следующие ведущие авторы: Уоллерстайн, Розенау, Гилпин, Хелд, Роберт-сон, Аппарадураи, а также -- в качестве общего знаменателя -- Гидденс. Уоллерстайн, одним из первых начавший в семидесятых годах сталкивать социальные науки с вопросами глобализации, ввел в обиход понятие «мировая система»; для него мотором глобализации является капитализм. Напротив, Розенау, Гилпин и Хелд занимались проблемами интернациональной политики. Они ставили под сомнение национально-государственную ортодоксию, подчеркивая, во-первых, значение технологической глобализации (общество знания и информации) и, во-вторых, делая акцент на военно-политических факторах и точках зрения (политика силы).

Без сомнения, как уже упоминалось, особенно сильно и на продолжительное время мышление в понятиях национального государства потрясли экологический кризис и широкое -- после конференции 1992 года в Рио-де-Жанейро - признание его последствий. Мировое общество под аккомпанемент обвинений в том, что оно является «мировым обществом риска», пришло к необходимости осмыслить свое положение.

Робертсон, Аппадураи, Олброу, Фезерстоун, Лэш, Урри и многие другие предпочитали аргументацию в традициях cultural theory. Они решительно возражали против распространенного представления о макдоналдизации мира. Культурная глобализация не означает; что мир в культурном отношении становится более однородным. Глобализация означает, скорее, «г-локализацию», т.е. в высшей степени противоречивый процесс как в том, что касается его содержания, так и в том, что касается многообразия его последствий. Два самых противоречивых последствия для стратификации мирового общества: глобальное богатство, локальная бедность (Бауман), а также капитализм без труда.

Каждый из этих авторов относит происхождение и последствия глобализационной динамики в первую очередь к одному сектору институциональной деятельности: к экономике, технологии, международной политике, экологии, культурам или, соответственно, к мировой индустрии культуры, а также к новому социальному неравенству в мировом масштабе. Из взаимодействия этих перспектив возникает образ плюралистической социологии глобализации.

Концепция транснациональных социальных пространств Уоллерстайна является теорией среднего уровня. Она взламывает национально-государственную точку зрения на общество, заменяя контейнерную теорию общества, представление о мирах, отделенных друг от друга по национально-государственному принципу, третьими формами жизни, т. е. транснационально интегрированными, пересекающими установленные границы пространствами социальной деятельности.

Метафора пространства применяется здесь необоснованно: главным признаком этих пространств является то, что они аннулируют расстояния. Слово «транснациональный» означает, что возникают формы жизни и деятельности, внутренняя логика которых объясняется той изобретательностью, с которой люди создают и поддерживают «не признающие расстояний» социальные жизненные миры и взаимосвязи действий. Тем самым перед социологическим исследованием встает вопрос: как стало возможным появление транснациональных жизненных миров, не признающих расстояний и границ? Каким образом отдельным индивидам, нередко преодолевающим сопротивление национально-государственной бюрократии, удается их выстраивать и поддерживать в рабочем состоянии? Идет ли при этом речь о внегосударственных, быть может, даже о внеинституциональных начальных формах транснациональных мировых обществ? Какие ориентации, ресурсы, институции благоприятствуют или мешают этому процессу? Какие политические последствия (дезинтеграция или транснациональная мобилизация) с ними связаны?

Ясно, что в этих транснациональных социальных ландшафтах смешивается (часто иллегально) и происходит нечто такое, что торчит бельмом в глазу национально-государственного контроля и притязаний на порядок. Здесь образуются «нечистые» жизненные миры и взаимосвязи действий. При анализе этих явлений социология должна отказаться от принципа «или -- или» и взять на вооружение принцип соположения специфических, поддающихся различению форм жизни.

Уоллерстайн решительно заменяет образ изолированных друг от друга отдельных обществ противоположным образом единой мировой системы, в котором - в едином способе разделения труда -- вынуждены объединяться и утверждать себя все общества, все правительства, все предприятия, все культуры и классы, все домашние хозяйства, все индивиды. Эта единая мировая система, которая задает форму отношений между социальными неравенствами в мировом масштабе, складывается, по Уоллерстайну, вместе с развитием капитализма. По своей внутренней логике, считает он, капитализм неизбежно имеет глобальный характер.

Возникшая в Европе в XVI веке капиталистическая динамика охватывает и кардинальным образом изменяет все новые и новые традиционные «континенты», пространства, ниши социальной жизни. «Весь земной шар внутри этой системы подчиняется правилам обязательного, всеобщего разделения труда, которое мы называем капиталистической экономикой»'.

Капиталистическая мировая экономика состоит из трех основных элементов. Во-первых, она, образно говоря, охвачена единым рынком, который работает по принципу максимального увеличения прибыли.

Вторым основным элементом является наличие ряда государственных структур с разной степенью влияния внутри и вне отдельных обществ. Эти государственные структуры служат прежде всего тому, чтобы «препятствовать» «свободному» функционированию капиталистического рынка и его попыткам улучшить шансы одной или нескольких групп на получение высоких доходов.

Третий существенный элемент мировой капиталистической экономики состоит, по Уоллерстайну, в том, чтобы обеспечивать присвоение результатов прибавочного труда в такой системе эксплуатации, которая охватывает не два класса, а три ступени: с центральными пространствами, полупериферией и периферийными странами.

В то время, следовательно, как европейский капитализм после краха восточного блока создает сегодня универсальное экономическое пространство -- пространство глобального рынка, -- человечество распадается на национальные государства и идентичности со своим собственным пониманием суверенитета и происхождения. Одновременно в мировой системе происходит умножение и обострение конфликтов, ибо эта система порождает не только неслыханные богатства, но и неслыханную бедность. Образцы глобального неравенства создаются в соответствии с принципом тройного деления социального пространства на центр, полупериферию и периферию - деления мира, который интегрируется в полную конфликтов мировую систему.

Периодически возникающие кризисы ведут, по Уоллерстайну, к процессам реструктурирования, которые обостряют распределение власти и неравенства. Одновременно растет уровень противоречий в рамках мировой системы. Уоллерстайн делает вывод о том, что универсализация и углубление капиталистической логики вызывают сопротивление в мировом масштабе.

В связи с этим он называет антизападную, направленную против современного образа жизни фундаменталистскую реакцию, а также движения в защиту окружающей среды и течения неонационализма. Внутренняя логика мировой капиталистической системы, следовательно, порождает как интеграцию мира, так и его распад. Уоллерстайн полагает, что в конце концов нас ждет распад мировой системы.

Николас Луман рассматривал общество как структуру, воспроизводящую себя через непрерывно возобновляемые коммуникации. И здесь особенно важна роль интернета: с одной стороны, в качестве катализатора, обеспечивающего стремительный рост «плотности» межличностных и межгрупповых коммуникаций, а с другой - создающего возможность изменения направлений потока этих коммуникаций, способного тем самым реально трансформировать социальную структуру общества.

Интернет, позволяя через удешевление коммуникаций принципиально упростить процесс формирования организаций любого масштаба и направленности, максимально децентрализуют возможности социально проектирования.

Наиболее очевидные инструменты социального проектирования - интернет-сайты и интернет-форумы, позволяющие проектировать социальные сообщества с практически любыми заданными характеристиками (образовательными, возрастными, профессиональными и т.д.).

Основным «ресурсом», обеспечивающим функционирование таких организаций является предоставляемый организатором интернет-сайта (контент-провайдера) приток обновляемой уникальной информации - эксклюзивной, либо качественно обработанной. При этом, важным источником такой информации является сами участники сообщества - в этом случае роль организатора все больше смещается в сторону «редактора дискуссии» - модератора.

Создание интернет-ресурсов часто носит коммерческий характер предположительно окупаясь за счет размещаемой на сайтах «баннерной» рекламы. При этом формирование устойчивых сообществ пользователей «комьюнити» вокруг тематически четко очерченного сайта получило наибольшее развитие в сфере маркетинга (идеальная сегментация рынка)

Когда возникает вопрос о том, что изменилось с началом глобальной эры, простого указания на рост сложности и количества доступной информации оказывается недостаточно, так как оно не объясняет механизма социальных изменений. То же самое касается и скорости старения информации, то временного аспекта сложности социальной системы. Здесь изменение заключается, по мнению Лутмана, в том, что все больше и больше общественных структур создаются и изменяются посредством принятия решений. Сегодня это верно в отношении почти всех областей коммуникации: политических выборов, позитивного права, определения направления дальнейших исследований в науке, инвестиций капитала в стране или за рубежом, выбора профессионального образования - всего, что воспринимается как реальность, поскольку об этом сообщается в средствах массовой информации. Даже религия стала предметом предложения и принятия решения, а брак включает решение вопроса о том, когда и сколько детей желают иметь.

Заключение

капиталистическая экономика конкуренция глобализация

Процесс глобализации в последние годы вызывает в мире острые дискуссии. При этом ученые, политические и общественные деятели высказывают самые различные, порой противоположные мнения относительно сущности и природы этого явления, его движущих сил и последствий для мировой цивилизации.

Представители одного направления мысли обращают внимание в первую очередь на политическую составляющую глобализационных процессов. Сторонники этой точки зрения считают глобализацию результатом целенаправленной политики наиболее развитых стран мира («золотого миллиарда»), стремящихся к гегемонии во всех сферах жизни человечества. Так, известный западный социолог М. Кастельс подчеркивает, что главными «двигателями» глобализации мировой экономики являются правительства наиболее развитых стран и подконтрольные им международные финансовые и торгово-экономические институты -- МБРР, МВФ, ВТО.

Другие аналитики рассматривают глобализацию, прежде всего как экономическое явление -- новый этап процесса интернационализации хозяйственной жизни человечества, ориентированный на форсированную экономическую интеграцию в глобальных масштабах с максимальным использованием научно-технических достижений и свободно-рыночных механизмов и игнорированием сложившихся национальных образований, культурно-цивилизационных и природно-экологических императивов.

Третьи связывают глобализацию в основном с развитием научно-технического прогресса, породившего новые информационные технологии и средства транспорта, которые, в свою очередь, революционизируют производство, расширяют возможности международной торговли, движения людей и информации.

Все эти точки зрения несомненно отражают различные аспекты происходящей на наших глазах глубочайшей трансформации, по сути, всех сторон жизни современной человеческой цивилизации. Поэтому, какие бы конкретные определения ни давались процессу глобализации, совершенно очевидно, что за этим понятием стоит своего рода «цивилизационный взрыв», вызванный одновременными и весьма быстрыми изменениями в экономической, научно-технической, информационной и социокультурной сферах жизни человечества. Именно взрывным характером этих перемен объясняется их столь противоречивый эффект: сбываются прогнозы мыслителей и ученых, которые еще в начале XX столетия предсказывали обострение противоречия между все более стремительными темпами развития человеческой цивилизации и явно отстающей от них способностью самого человека адаптироваться к последствиям этого процесса и удержать его под своим контролем.

Идейно-политическая борьба вокруг глобализации уже выплеснулась на улицы городов и становится заметным фактором международных отношений и политической жизни во многих странах. Об этом говорят массовые манифестации противников глобализации в Сиэтле, Праге, Генуе, многотысячные международные конференции, посвященные поиску альтернатив процессу глобализации.

При всех расхождениях во взглядах на глобализацию все же доминирует точка зрения, согласно которой этот процесс носит объективный характер, а значит, с ним необходимо считаться как с фундаментальным фактором развития человеческой цивилизации, мирового хозяйства и международных отношений в обозримом будущем.

Литература

1. Бек У. Что такое глобализация? - М., 2001

2. Гидденс Э. Социология - М., 1999

3. Иванов И. Внешняя политика России в эпоху глобализации - М., 2002

4. Луман Н. Глобализация мирового сообщества: как следует понимать современное общество//Социология на пороге XXI века - М., 1999

5. Удовин С.Л. Глобализация. Семиотические подходы. - М., 2002

6. Федотов А.П. Глобалистика - М., 2002

Размещено на Allbest.ru