Международные конфликты в международных отношениях в условиях глобализации

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Мною была выбрана тема курсовой работы международные конфликты, этот выбор был обусловлен рядом факторов. Во-первых, это даст мне возможность узнать больше о международных конфликтах, во-вторых, эта проблема достаточно актуальна в наши дни.

Актуальность этой проблемы вызвана тем, что даже после распада СССР и прекращения «холодной войны» различные конфликты не прекратились, а, следовательно, необходимость их изучать остается. Во-вторых, в связи с процессами глобализации, даже локальные конфликты имеют тенденцию к расширению и постепенному превращению в конфликты региональные, и даже мировые, что необходимо предотвращать. В-третьих, в связи с наличием ядерного оружия каждый международный конфликт несет в себе угрозу всему миру. Так же при изучении конфликтов, нужно учитывать, что их характер в современном мире изменился, следовательно, для их урегулирования необходимо понимать их сущность.

Цель моей работы - изучение международных конфликтов, их сущности и путей урегулирования, в условиях глобализации.

Задачами моей работы являются:

1. рассмотрение теоретических подходов к определению и изучению международных конфликтов, а также влияния глобализации на их характер,

2. изучение причин международных конфликтов, а так же существующие классификации этого явления,

3. изучение путей урегулирования международных конфликтов,

4. изучение роли Организации Объединенных Наций в урегулировании конфликтов.

Разработанность проблемы международных конфликтов достаточно высокая. Существует множество научных статей, монографий, исследований этой проблемы, как среди зарубежных ученых, так и среди российских. Причем одинаковое внимание уделяется не только теоретическим исследованиям международного конфликта, но и практическим, то есть проблемам урегулирования. Среди российских авторов можно выделить таких как Кременюк В.А., Глухова А.В., Довженко М.В. и многих других. Особенно в этом смысле, на мой взгляд, следует обратить внимание на такого исследователя международных конфликтов и путей их урегулирования как Лебедеву М.М., которая написала несколько статей на эту тему, а так же монографию, где она подробно рассмотрела это явление.

1. Сущность международных конфликтов

1.1 Теоретические подходы к определению и изучению международного конфликта. Влияние глобализации на их характер

Наука дала следующее определение конфликту: «Конфликт - противостояние - оппозиция - столкновение индексно-противоположных целей, интересов, мотивов. Позиций, мнений, замыслов, критериев или же концепций субъектов - оппонентов в процессе общения - коммуникации».

Сегодня проблемой конфликта занимается не одна область научного знания. Это и социология, история, педагогика, военные науки, философия и, конечно же, психология. Каждая область рассматривает конфликт со своей точки зрения и поэтому существует множество видов понятий: международный конфликт, региональный, этнический, военный, педагогический, конфликт в коллективе, социальный, трудовой, конфликт между супругами, конфликт отцов и детей и т.д.

Международно-политические конфликты также неотделимы от международных отношений, как международные отношения от человеческой истории. Если они и могли когда-то существовать друг без друга, то очень давно и недолго. Тем не менее, повторяющийся на протяжении многих тысяч лет на различной цивилизационной, социальной, геополитической основе международно-политический конфликт изучен еще далеко не полно. Не только методологическая, но и политическая позиция исследователей заставляет их по-разному отвечать на, казалось бы, самые простые вопросы.

Так, ученые в области международных отношений отмечают, что «понятие «конфликт» употребляется применительно к ситуациям, в которых одни группы людей (племенная, этническая, лингвистическая или какая-либо другая). Находится в сознательном противостоянии к другой группе (или другим группам), поскольку все эти группы преследуют несовместимые цели».

Соответственно и понятие «международный конфликт» выводится или из социального взаимодействия развертывающегося в конкретно-исторических условиях или из психологического состояния в группах. Двигаясь в этом направлении, ученые пытаются сопоставить и по возможности объединить некоторые из наиболее удачных определений. Важно подчеркнуть, что понятию «власть» при этом отводится центральное место.

В отечественных исследованиях международного конфликта, его роли и места в системе международных отношений, на протяжении нескольких последних десятилетий неизменно подчеркивается его политический характер. Более того, любой международный конфликт определялся как «политическое отношение двух или нескольких сторон, воспроизводящие в острой форме лежащие в основе этого отношения противоречия его участников».

Существуют три основных подхода, или, иначе говоря, три основных направления в изучении международных конфликтов: «стратегические исследования», «исследования конфликта», «исследования мира». Главное, что их объединяет, - это стремление осмыслить роль данного социального феномена в функционировании международной системы, в отношениях между ее различными составными частями и сформулировать на этой основе выводы, имеющие практическое значение. В то же время между ними имеются и различия, касающиеся методологических оснований и содержательной проблематики исследований, характера их связи с практикой международных отношений и т.п.

Известный американский ученый Л. Озер определял социальный конфликт как «столкновение между коллективными акторами по поводу ценностей. Статусов, власти или редких ресурсов, в котором цели каждой из сторон состоят в том, чтобы нейтрализовать, ослабить или устранить своих соперников». Соглашаясь с таким пониманием, одна часть исследователей международных отношений исходит из того, что конфликт имеет объективное содержание. Так, с точки зрения К. Оулдинга, это - «ситуация соперничества, в которой стороны осознают несовместимость возможных позиций и каждая сторона стремится занять положение, несовместимое с тем, которое хочет занять другая». Иначе говоря, речь идет о противоположности интересов, одновременная реализация которых участниками международного взаимодействия невозможна именно ввиду их объективности.

Напротив, с точки зрения Дж. Бертона, «конфликт носит в основном субъективный характер... Конфликт, который как будто затрагивает «объективные» расхождения интересов, может быть преобразован в конфликт, имеющий позитивный результат для той и другой сторон, при условии такого «переосмысления» ими восприятия друг друга, которое позволит им сотрудничать на функциональной основе совместного использования оспариваемого ресурса».

Центральная задача стратегических исследований состоит в попытке определить, каким должно быть наиболее адекватное поведение государства в конфликтной ситуации, способное оказывать влияние на противника, контролировать его, навязывать свою волю. С появлением ядерного оружия перед специалистами в области таких исследований появляется ряд принципиально новых вопросов, поиски ответов на которые придали новый импульс стратегической мысли.

Одной из приоритетных проблем стратегических исследований является проблема войны, ее причин и последствий для того или иного государства, региона и международной (межгосударсгвенной) системы в целом. При этом если раньше война рассматривалась как, хотя и крайнее, но все же «нормальное» средство достижения политических целей, то огромная разрушительная мощь ядерного оружия породила парадоксальную, с точки зрения традиционных подходов, ситуацию. С одной стороны, обладающее им государство получает новые возможности для проведения своей внешней политики и обескураживающие любого потенциального агрессора способности обеспечить свою национальную безопасность (в военном значении этого понятия). А с другой стороны, избыток мощи, который дает ядерное оружие, делает абсурдными всякие мысли о его применении, о перспективе прямого столкновения между его обладателями.

Окончание «холодной войны», развал Советского Союза и крушение биполярной структуры глобальной международной системы знаменуют поворот к новой фазе в разработке «большой стратегии». На передний План выдвигаются задачи адекватного ответа на вызовы, которые диктуются распространением в мире новых типов конфликтов, генерируемых ростом децентрализованного политического насилия, агрессивного национализма, международной организованной преступности и т.п. Более того, сложность указанных задач, приобретающих особую актуальность в условиях все большей доступности новейших видов оружия массового уничтожения как ядерного, так и «обычного» характера. Снижает возможности их решения на пути стратегических исследовании с традиционной для них «точкой зрения «солдата», пытающегося избрать наилучшее поведение перед лицом противника, и не задающегося вопросами о причинах и конечных целях конфликтов». Это получают другие подходы и, в частности, те, которые находят применение в рамках такого направления, как «исследования конфликтов».

Центральными для этого направления являются как раз те вопросы, которые не ставятся в рамках «стратегических исследований» - то есть вопросы, связанные, прежде всего с выяснением происхождения и разновидностей международных конфликтов. При этом по каждому из них существуют расхождения.

Так, в вопросе о происхождении международных конфликтов могут быть выделены две позиции. В рамках одной из них международные конфликты объясняются причинами, связанными с характером структуры международной системы. Сторонники второй склонны выводить их из контекста, то есть внутренней среды системы межгосударственных отношений.

Й. Галтунг, например, предложивший «структурную теорию агрессии», считает причиной международных конфликтов разбалансирование критериев, позволяющих судить о том месте, которое занимает данное государство в международной системе, когда его высокое положение в этой системе, в соответствии с одними критериями, сопровождается недостаточным или непропорционально низким положением в каком-либо другом отношении.

«Возникновение агрессии, - утверждает Галтунг, - наиболее вероятно в ситуации структурного разбалансирования». Это касается и глобальной международной системы с наблюдающимся в ее рамках «структурным угнетением», когда индустриально развитые государства, уже в силу самих особенностей функционирования присущего им типа экономики, выступают в роли угнетателей и эксплуататоров слаборазвитых стран. Однако само по себе наличие структурного разбалансирования еще не означает, что вытекающие из него конфликты обязательно достигнут своей высшей степени - военного противостояния. Последнее становится наиболее вероятным при двух условиях: во- первых, когда насилие превращается в неотъемлемую и привычную черту жизни общества; во-вторых, когда исчерпаны все другие средства восстановления нарушенного баланса.

Еще одной разновидностью «структурного» подхода к вопросу о происхождении международного конфликта является стремление объединить предложенный К. Уолцем анализ трех уровней - индивида, государства и международной системы. На первом уровне исследование причин международного конфликта предполагает изучение естественной природы человека («animus dominandi», о котором упоминает Г. Монгентау) и его психологии - прежде всего особенностей психологического облика государственных деятелей (отражаемых, например, в теориях инстинктов, фрустрации, агрессии и т.п.). На втором рассматриваются детерминанты и факторы, связанные с геополитическим положением государств, а также специфика господствующих в них политических режимов и социально-экономических структур. Наконец, на третьем уровне выясняются характерные черты международной системы: «полярность», или «конфигурация соотношения сил» (Р. Арон), другие структурные признаки.

К структурным представлениям о происхождении международных конфликтов могут быть отнесены и господствовавшие в советской литературе взгляды на их характер и природу. Происхождение конфликтов объяснялось неоднородностью глобальной международной системы со свойственным ей разделением на мировую капиталистическую систему, мировой социализм и развивающиеся страны, в среде которых, в свою очередь, усматривались процессы размежевания на классовой основе. Причины же конфликтов, их основной источник выводились из агрессивной природы империализма.

По существу, в рамках названного направления речь идет о широком комплексе вопросов, связанных с поисками урегулирования международных конфликтов. В рассмотрении данной проблематики могут быть выделены три основных подхода. Один из них связан с традициями американской школы «Conflict Resolution», второй основывается на видении, присущем европейскому течению «Peace Research», третий делает акцент на процессе международных переговоров.

Значительную роль в развитии первого подхода продолжает играть созданный в 1955 году при Мичиганском университете «Journal of Conflict Resolution». Приверженцы данного подхода уделяют центральное место анализу вопросов, относящихся к механизмам разрешения и контроля конфликтов и поиску на этой основе путей перехода от конфронтации к сотрудничеству. Большое значение придается разработке математических и игровых методов изучения социального конфликта. Одна из широко распространенных позиций состоит в том, что конфликты являются универсальным феноменом, присущим всем сферам общественной жизни. Это означает, что они не могут быть устранены - в том числе и из области международных отношений. Поэтому речь должна идти о таком анализе конфликтов, который позволил бы управлять ими, с целью найти общую пользу для каждого из участников.

В осознании возможностей разрешения международных конфликтов мирными средствами большую роль сыграли публикации выходящего в Осло периодического издания Journal of Peace Researche. Одним из важных выводов, сделанных в рамках формируемого им идейно-теоретического течения, стал вывод о том, что мир - это не просто отсутствие войны, но прежде всего - законность и справедливость в отношениях между государствами. Й. Галтунг идет еще дальше, считая, что мир - это не просто отсутствие прямого насилия, но и отсутствие любых форм насилия, в том числе и тех, которые проистекают из структурных принуждений. Одной т характерных черт данного течения западной конфликтологии является присущая ему значительная степень нормативизма. Мир рассматривается его представителями не только как ценность, но и как цель, достижение которой предполагает активные действия его сторонников.

При изучении современных международных конфликтов и путей их урегулирования, необходимо учитывать процессы, происходящие в современном мире. Одним из таких процессов является глобализация, которая, несомненно, оказывает огромное влияние на международные конфликты и их характер. Как указывает Довженко М.В. после рассмотрения процесса глобализации, можно выделить несколько глобальных тенденций «непосредственно влияющих на специфику современных международных конфликтов». Во-первых, качестве одной из таких тенденций можно назвать размывание границ между внутренней и внешней политикой. Применительно к конфликту это может обозначать то, что сегодня в значительной степени стираются границы между внутренними и международными конфликтами. В качестве причин этого Можно назвать тот факт, что конфликт, в современном мире возникнув как внутренний, становится международным в результате своего расширения. К нему подключаются другие участники, и он выходит за рамки национальных границ. Но даже если до этого дело не доходит, внутренний конфликт, как правило, воздействует на соседние страны, в том числе вследствие перехода границ беженцами. В иных случаях внутренний конфликт может, оставаясь по сути внутренним, приобретать международную окраску из-за участия в нем представителей других стран. Кроме того, некоторые внутренние конфликты превращаются в международные в результате присутствия в стране конфликта иностранных войск, а нередко и их прямой интервенции. К тому же в последние годы в процесс урегулирования внутренних конфликтов все больше вовлекаются посредники из третьих стран и представители международных организаций, что также придает внутренним конфликтам международный оттенок.

Во-вторых, в качестве еще одной глобальной политической тенденции можно назвать демократизацию, как международных отношений, так и внутриполитических процессов. Влияние данной тенденции на специфику современных конфликтов может выражаться, в том, что на сегодняшний день существует целый ряд стран с парламентскими формами правления, в которых не только не решены межнациональные и территориальные проблемы, но и наблюдается их актуализация. Другими словами, создается ситуация, когда не все государства, которых коснулось влияние данной тенденции, сегодня оказались способными решить проблему необходимости достижения национального единства (включая вопрос о территориальных границах) и национальной идентичности переговорными (т.е. демократическими) средствами. Как указывает Довженко, в таких случаях «особое внимание следует обратить на проблему необходимости достижения национального единства (включая вопрос о территориальных границах) и национальной идентичности в качестве обязательного предварительного условия демократизации. Очевидно, что процесс этот весьма затруднителен, поэтому в реальности мы зачастую становимся свидетелями подъема национализма и активности националистических движений из-за наличия острых национальных разногласий и противоречий в различных регионах мира».

С тенденцией демократизации сегодня связано и такое явление как всемирное развитие и распространение новейших систем массовой коммуникации, а главное - их доступность для любого гражданина современного демократического общества. Это приводит к тому, что международные отношения и внешняя политика перестают быть уделом узкой группы специального государственного ведомства, становясь достоянием совокупности самых разнообразных институтов, как правительственных, так и независимых, как политического, так и неполитического характера.

В результате круг непосредственных участников современных политических отношений сегодня значительно расширяется. И в этом зачастую видят еще одну глобальную политическую тенденцию. Возросшее число участников международных отношений становится «источником абсолютной случайности в этой сфере». То, что наблюдается в наши дни в международных отношениях, - это переход от ситуации риска, свойственной периоду холодной войны, к ситуации сомнения. Так как зачастую поведение новых акторов (таких как религиозные движения, ТНК, политические объединения), способных оказывать непосредственное влияние на ход событий без оглядки на национальные правительства, непредсказуемо и не всегда ясно. В результате в систему МО внесена теперь большая неуверенность, порожденная чрезвычайно широкой палитрой интересов, стремлений и целей.

Такое активное участие негосударственных акторов в современных конфликтах выявляет еще одну их особенность. Эти конфликты порождают особые трудности при урегулировании их традиционными средствами дипломатии, которые включают в себя официальные переговоры и посреднические процедуры.

1.2 Причины международных конфликтов. Их классификация

Причинами конфликта всегда являются определенные противоречия. Именно противоречия, а не просто расхождения, несовпадения или различия между сторонами вызывают конфликты. Но это не значит, что, обусловливая параллельные устремления участников, возможно, их конкуренцию, противоречия непременно влекут за собой конфликт. При урегулировании конфликтов очень важно правильно определить, какие именно противоречия заключены в их основе. Английский исследователь Дж. Грум заметил, что мы решаем относительно возможных действий в конфликте в зависимости от того, как мы определяем его основу.

В ходе исторического развития не раз менялась суть противоречий, лежащих в основе конфликтов. Так, Е. Луард видит источник основных противоречий, имевшие место в мире в XVI - начале XVII вв., главным образом в религиозной сфере (соответственно и большинство конфликтов обладало религиозным характером); в конце XVII-XVIII вв. наиболее существенными оказались противоречия в династической власти; в XIX столетии - противоречия в развитии национальных интересов государств; в XX в. - идеологическое противоречие Востока и Запада, выразившееся в "холодной войне". Хотя, конечно, названные противоречия не исчерпывают всех противоречий того или иного периода.

В международных отношениях конца XX столетия противоречия не исчезли вовсе, но на смену одним пришли другие, обострились некоторые из старых. Ломка прежней биполярной структуры мира породила очередную волну национализма и сепаратизма, особенно проявившуюся при возникновении новых государств. Обострение противоречий нередко происходит при быстром социальном развитии, когда у одних социальных групп появляется шанс значительного обогащения, получения доступа к власти и т.п. в противовес другим группам. Дают знать о себе и противоречия, связанные с такими проблемами, как резкий рост народонаселения в ряде стран; распространение оружия, его бесконтрольное использование. Не исчезли противоречия между индустриальными и сырьевыми странами, хотя одновременно усилилась их взаимозависимость.

На современном историческом этапе исследователи выделяют различные причины международных конфликтов. Такие причины могут носить экономический, территориальный, политический, ценностный, этнический и т.д. характер.

Многие исследователи, например директор Гарвардского института стратегических исследований С. Хантингтон увидел основную опасность для будущего человечества в ценностных конфликтах, причины которых он видит в культурных, религиозных, идеологических традициях и нормах. Так же на увеличения конфликтов, имеющих в своей основе ценностные расхождения, влияет процесс глобализации. Он автоматически уменьшает дистанцию между странами и народами с разными, порой трудносовместимыми культурами, вынуждая, а то и принуждая их к более тесному и регулярному взаимодействию друг с другом. Вместе с тем, чем больше вовлеченность участников в совместную деятельность, тем больше возможностей для конфликтов. «Чем чаще взаимодействия, тем больше возможностей для враждебного взаимодействия», - считал Л. Козер. А такие конфликты, вызванные значительными различиями в ценностях, являются наиболее серьезными и трудно разрешимыми. При этом частота возможностей возникновения конфликта необязательно выливается в частые реальные конфликты, если между взаимодействующими акторами складываются близкие отношения и появляется сильная эмоциональная привязанность. Однако в ходе глобализации в принципе не может возникнуть ничего подобного, ибо она усиливает процесс социального расслоения стран и народов в планетарном масштабе. Все эти процессы, вместе взятые, служат мощным источником международной напряженности, чреватой - если глобализация в ближайшие годы не будет направлена по новому руслу - катастрофическими региональными и глобальными взрывами.

Такие конфликты тесно связаны с этническим фактором, который наряду с обострением традиционных форм и методов политического соперничества в международных отношениях, приобретает все большее значение. В современных конфликтах, которые часто носят характер столкновения цивилизаций, центральной проблемой становится сохранение ценностей и национальной идентичности -- на их разрушение и трансформацию как раз и направлена политическая агрессия. Примером может служить Косово, где мы наблюдаем столкновение православной христианской цивилизации, радикальных направлений этнического ислама и агрессивной миссионерской социально-культурной традиции американского протестантизма. Другой пример -- этнополитический конфликт в самом центре Европы, во Франции, между коренным населением и общинами иммигрантов из мусульманских стран Северной Африки. Последние принадлежат к иной культурно - цивилизационной традиции, не разделяют многие европейские ценности, принципиально отрицают политику культурной интеграции и, по мере накопления собственных ресурсов, начинают заявлять о себе как о новой политической силе.

Другой причиной международных конфликтов называют территорию. Как указывает один из авторов сборника «Территориальность и конфликт в эпоху глобализации», вышедшего под редакцией Майлса Калера и Барбары Уолтер, Х. Гоманс, что «важность территориального фактора в процессе возникновения и эскалации межгосударственных противоречий признается давно. Тем не менее, лишь недавно исследователи, сделавшие территориальный фактор центральным звеном своего изучения международных конфликтов, выяснили, что территориальные споры с большей вероятностью, чем любые другие типы споров, оборачиваются войной. Значимость территориальности как пространственной отграниченности не так хорошо понимается политологами, но некоторые исследователи, похоже, стали признавать, что территориальность является одним из основополагающих руководящих принципов современной государственной системы». Особое внимание Х. Гомансом и другими авторами этого сборника уделяется нематериальным, символическим аспектам данного феномена, поскольку, как отмечают исследователи, эмпирический анализ показывает, что экономическая и стратегическая ценность территории является причиной лишь относительно малой группы современных территориальных конфликтов. Гоманс предлагает рационалистическое обоснование чувства привязанности к территории, выраженное в моделях поведения людей (как единственно доступной, по его мнению, «мере» этого чувства). Исходя из теоретической посылки, согласно которой главной функцией территориальности является самоидентификация и самоорганизация группы для обеспечения коллективной защиты в случае нападения. Иначе говоря, речь идет об определении релевантных членов группы, берущих на себя обязательство нести издержки по обеспечению такой защиты, получая в то же время преимущества от ее существования.

На мой взгляд, особо стоит остановиться на экономических причинах возникновения международных конфликтов как наиболее распространенных. При этом необходимо учитывать, что большинство этих причин тесно связано с процессом глобализации, и даже порождаются ею.

Во-первых, распространенной экономической причиной конфликтов исследователи считают борьбу за природные ресурсы. Т. Сандлер отмечает, что сегодня именно территориальные споры и столкновения по поводу ресурсов чаще всего представляют наиболее «питательную среду» для гражданских войн и межгосударственных конфликтов.

В соответствии с исследованиями Всемирного института природных ресурсов, к 2050 г. население земного шара вырастет до 9 млрд. человек, а промышленное производство возрастет в четыре раза. Ограниченность ресурсов достигнет катастрофического уровня. А это, как полагают Дж. Максвелл и Р. Рёвени, в первую очередь отразится на слабо развитых странах - в них мало развит институт собственности, нет достаточных средств для проведения научных исследований, они в большей мере зависят от собственной экосистемы.

Не способствовало улучшению ситуации и то, что обострение противоречий пришлось на время, когда ресурсы развитой части сообщества оказались относительно ограничены. Затраты на международную помощь и управление конфликтами выросли, но при этом усилились сомнения в целесообразности увеличения потребления ресурсов, в связи с неумением выработать оптимальный вариант. Но, строго говоря, новизной подобные утверждения не отличаются: ресурсы всегда обладали огромным конфликтогенным потенциалом.

Далее следует указать, что как указывает Майкл Д. Интрилигейтор глобализация стала важным аспектом современной мировой системы, и она влияет на в некоторой степени на развитие нашей планеты, так как затрагивает все области жизни человека. А раз так то она не может не влиять на характер развития конфликтов, а так же некоторые последствия глобализации становятся их причинами.

Вследствие глобализации происходит неравномерное распределение благ, что приводит к еще большей поляризации стран в мире: быстроразвивающиеся страны входят в круг богатых государств, а бедные страны все больше отстают от них. Растущий разрыв в доходах вызывает недовольство с их стороны, чреватое международными конфликтами, поскольку государства стремятся присоединиться к клубу богатых стран и готовы бороться с ними за свою долю в мировом производстве.

Следующая экономическая причина конфликтов, связанная с глобализацией, связана с потенциальной региональной или глобальной нестабильностью из-за взаимозависимости национальных экономик на мировом уровне. Локальные экономические колебания или кризисы в одной стране могут иметь региональные или даже глобальные последствия. Мировой спад или депрессия способны повлечь за собой призывы разорвать взаимные связи и зависимости, созданные в ходе глобализации, как это произошло во времена Великой депрессии 30-х годов в США. Результатом может стать экономический конфликт с угрозой превращения в экономическую войну или даже военное столкновение.

Третий круг порождаемых глобализацией проблем вызван опасением, что контроль над экономикой отдельных стран может перейти от суверенных правительств в другие руки, в том числе к наиболее сильным государствам, многонациональным или глобальным корпорациям и международным организациям. В силу этого некоторые усматривают в глобализации попытку подрыва национального суверенитета. По данной причине глобализация может вызвать у национальных лидеров чувство беспомощности перед ее силами, а у электората - антипатию к ней. Такие настроения могут легко перейти в крайний национализм и ксенофобию с призывами к протекционизму, повлечь за собой рост экстремистских политических движений, что потенциально чревато серьезными конфликтами.

Так же, на мой взгляд, стоит отметить и еще одну причину конфликтов в современном мире, связанную с глобализацией. Такой исследователь проблемы как Бузгалин А. в своей статье «Основные пласты глобализации и ее конфликтогенный потенциал» указывает, что в результате глобализации на «надэкономическом уровне» образуется противоречие. На одном его полюсе - субъекты мировой геополитической и духовной гегемонии - государства, являющиеся "родиной" ТНК, а также корпоративные структуры в странах второго и третьего мира, как бы "пролонгирующие" гегемонистскую активность своих "старших братьев". Они монополизируют наиболее современные механизмы и институты насилия и политического гегемонизма. На противоположном полюсе противоречия процесса глобализации геополитической и духовной жизни - объекты гегемонизма, включая сотни миллионов "рядовых" граждан в развитых странах и миллиарды - в развивающихся. Вкупе с государственными и частными структурами капитала стран второго и третьего мира, занимающими относительно самостоятельное положение.

При этом формирование в этих государствах корпоративно-клановых структур, монополистических объединений; нищета, традиции бюрократизма и докапиталистической эксплуатации; низкий уровень культуры и угнетение национального самосознания. Гегемония мирового корпоративного капитала, давящего их экономику, разрушающего природу, развращающего местную элиту, - все это вкупе с культурным и информационным империализмом создает основы для формирования новой угрозы мировому сообществу. Это - корпоративно-бюрократические режимы стран третьего и второго мира, ориентированные на сепаратизм, национализм и милитаризм как иррациональные средства решения проблем их отсталости и зависимого типа капитализма.

Продуктом описанных выше противоречий геополитической гегемонии корпоративного капитала во всемирном масштабе, равно как и внутренних противоречий, между различными структурами корпоративного капитала, становится перманентно воспроизводящаяся и усложняющаяся система отношений насилия, охватывающих человечество в целом.

Реакцией на попытку субъектами гегемонии монополизации права на насилие и самого насилия является рост терроризма. Эта специфическая для современного мира функция - функция иррациональной реакции на монополизацию насилия корпоративными структурами - становится действительной угрозой для человечества. Как указывает Бузгалин, существует взаимосвязь между глобальной гегемонией капитала и терроризмом. Предшествующий анализ и события первых лет нового столетия показали, что здесь действует устойчивая закономерность: чем глубже нищета и национально-культурное угнетение стран третьего мира и чем выше при этом уровень монополизации систем насилия субъектами глобальной гегемонии капитала. А также мощь теневого транснационального капитала, тем больше, с одной стороны, опасность использования терроризма силами, противостоящими этой власти, а с другой - агрессивность субъектов гегемонии (ТНК, НАТО и т.п.).

Соединение же практики локальных войн и такого терроризма в единую антагонистическую систему рождает феномен, названный военными теоретиками асимметричными войнами. Характеристиками такого конфликта, как указывает Бузгалин, являются:

· «различные, но непосредственно взаимосвязанные (обусловленные социопространственными противоречиями глобализации) основания и причины военных действий у противостоящих сторон. Продолжение политики гегемонии военными средствами со стороны субъектов глобализации (НАТО, Россия в конфликте на территории Чечни) и сопротивление глобальной гегемонии (как правило, с исторически реакционных позиций и неадекватными - террористическими, губящими мирных жителей методами) со стороны объектов глобализации;

· качественное различие средств и методов борьбы у противостоящих сторон, при их сходстве как в стремлении к «точечному» характеру ударов (как со стороны террористов, так и со стороны государств, использующих «особо точное оружие»), так и по совершенно противоположным декларируемым результатам: уничтожаются в обоих случаях преимущественно не виновники насилия, а мирное население;

· качественное различие сил у противостоящих сторон (военный потенциал «террористических» организаций на несколько порядков меньше потенциала НАТО или России) при способности каждой из них оказывать сравнимое воздействие на противоположную сторону;

· отсутствие не только линии фронта, но и сколько-нибудь локализованного в пространстве театра военных действий; точечно-сетевая структура военных действий (как акты террора, так и «локальные» войны вспыхивают ныне практически в любых точках земного шара);

· диффузия (вследствие развития высоких технологий и распространения террористических методов ведения войны) вооружений и мирной продукции: наиболее типичный пример здесь - компьютер и информационные сети как одно из наиболее мощных современных видов вооружений. Кроме того, ресурсом для террористических акций ныне может быть любой высокотехнологичный объект - от удобрений, добавленных в питьевую воду, до радиоуправляемых игрушек, превращаемых в средство доставки взрывчатки (которую, кстати, несложно произвести в домашней «игрушечной» лаборатории из предметов бытовой химии);

· потенциально глобальный характер этого точечно-сетевого насилия: в отличие даже от мировых войн объектом насилия в современном мире с его новыми (информационными, химическими, ядерными, микробиологическими и т.п.) технологиями потенциально становится любой гражданин любой страны, более того - любая глобальная сеть или глобальный объект (воздух, вода, информация);

· потенциальная угроза превращения точечно-сетевого насилия в глобальную пандемию («локальные» войны и террор до чрезвычайности «заразны»: усиление одного провоцирует развертывание другого);

· невозможность победы в таких конфликтах при помощи насилия (уничтожение террористических баз при помощи военных действий против населения целых стран провоцирует лишь нарастание потенциала сопротивления); остановить эту спираль насилия может лишь изживание ее причин - глобальной гегемонии капитала».

Одним из первых, кто попытался провести классификацию различных конфликтов, был американский социолог русского происхождения П.А. Сорокин. Он предложил различать конфликты, прежде всего в зависимости от того, являются они межличностными или межгрупповыми, т.е. возникают между отдельными людьми или социальными группами. При такой классификации все международные, этнические и многие другие конфликты попадают во вторую группу.

В дальнейшем исследователи старались провести более детальную классификацию конфликтов, в том числе в сфере международных отношений. Свои типологии конфликтов разработали такие крупнейшие исследователи, как К. Боулдинг, И. Галтунг, С. Чейс, К. Холсти и целый ряд других авторов. Нередко эти классификации довольно сложны, включают множество различных параметров и критериев, но есть и относительно простые классификации. Однако все они, как и определения самого понятия "конфликт", зависят от того, что конкретно тот или иной исследователь понимает под данным феноменом. По этой причине до сих пор не существует единой, общепринятой типологии конфликтов.

Как указывает Лебедева М.М., в традиционных классификациях международных или, например, этнических конфликтов, которыми часто пользуются на практике, конфликты различают на основе того:

* «сколько сторон в них участвует, каковы прямые и косвенные участники конфликта. По этому критерию выделяются внутренние конфликты, межгосударственные, региональные конфликты, мировые войны. Если участников конфликта более двух, то они являются многосторонними. Такие конфликты урегулировать сложнее;

* каковы интенсивность и характер конфликтного взаимодействия, т.е. ограничивается конфликт только конфликтными отношениями или в нем имеют место вооруженные действия. Существует закономерность: чем выше уровень враждебности, тем сложнее урегулировать конфликт;

* на какой почве проявляются противоречия (этнической, религиозной, идеологической и т.д.) и в чем состоит предмет спора (территория, ресурсы, сферы влияния). По этому параметру сложно выделить конфликты, которые могут быть урегулированы легче или труднее. Конкретный конфликт часто описывается на основе совокупности различных параметров. Например, конфликт на Юге Африки в конце 70-х - в 80-х годах был одновременно региональным, идеологическим и этническим. В ходе конфликта велись вооруженные действия. В него были вовлечены третьи страны, в том числе Куба, участвовавшая в военных операциях, а также США и СССР, которые активно поддерживали противоположные стороны конфликта».

Подобный анализ конфликта имеет значение для его урегулирования, поскольку дает представление о возможном направлении воздействия на конфликт. Например, при урегулировании стараются вывести из конфликта ряд участников и тем самым уменьшить количество задействованных в нем сторон либо развести при помощи войск конфликтующие группы.

Другие исследователи, такие как, Ф. Брайар и М.-Р. Джалили выделяют три группы международных конфликтов, которые отличаются по своей природе, мотивациям их участников и масштабам.

К первой группе они относят классические межгосударственные конфликты; межгосударственные конфликты с тенденцией к интеграции; национально-освободительные войны и т.п.

Во вторую группу включаются территориальные и не территориальные конфликты; в свою очередь, последние могут иметь социально-экономические, идеологические мотивы или же просто вытекать из воли к могуществу.

Наконец, в зависимости от масштабов, конфликты подразделяются на генерализованные, в которые втянуто большое количество государств и которые способны перерасти в мировые конфликты. А также региональные, субрегиональные и ограниченные (по количеству участвующих государств) конфликты.

Существует множество других классификаций, критериями которых выступают причины и степень напряженности международных конфликтов, характер и формы их протекания, длительностъ и масштабы и т.п.

Подобные классификации постоянно дополняются и уточняются, предлагаются новые критерии и т.п. В то же время следует отметить, что, по крайней мере, в одном отношении радикальных изменений в общей картине типологии и классификации международных конфликтов, за небольшими исключениями, пока не произошло.

Речь идет о том, что подавляющее место в таких классификациях и сегодня по-прежнему отводится конфликтам между государствами.

Как указывает Лебедева, среди множества различных параметров, на основе которых проводится классификация конфликтов, особенно важным с точки зрения урегулирования является соотношение интересов сторон. При такой классификации принято различать два вида конфликтов: конфликт с нулевой и конфликт с ненулевой суммой. Если интересы сторон конфликта полностью противоположны, т.е. реализация интересов одного участника означает, что интересы другого не будут реализованы вообще, то такие конфликты называются конфликтами с нулевой суммой. В них "выигрыш" одной стороны точно равен "проигрышу" другой, а в итоге сумма "выигрышей" оказывается нулевой. Отсюда и название "конфликт с нулевой суммой". Некоторые исследователи склонны полагать, что гражданские войны описываются ситуацией с нулевой суммой или близкой к ней. В гражданских войнах, как правило, участники либо одерживают победу, либо проигрывают полностью. Сходны с этими конфликтами и конфликты, связанные с территориальными спорами или определением статуса той или иной территории. В качестве примера можно привести конфликт в Нагорном Карабахе или Боснии в 90-х годах. Оба конфликта имели затяжной вооруженной характер и плохо поддавались урегулированию, несмотря на множество попыток мирового сообщества найти взаимоприемлемый для сторон вариант решения. В целом же конфликты, которые по структуре интересов сторон близки к ситуации с нулевой суммой, урегулировать очень сложно - в них каждая сторона нацелена только на победу. Бывают также конфликты с отрицательной суммой, когда в них не оказывается ни победителя, ни побежденного. Наиболее ярким примером здесь служит гипотетический глобальный ядерный конфликт, который не может закончиться иначе, как взаимным уничтожением всех сторон.

И все же в большинстве своем политические, этнические, международные конфликты описываются ситуацией с ненулевой суммой. Хотя в них цели и интересы сторон противоречивы, но не являются абсолютно противоположными, т.е. при их реализации итоговая сумма не будет равна нулю. Такого рода конфликты иногда называют конфликтами со смешанными интересами.

Более широкие возможности урегулирования конфликта открываются в связи с тем, что участники всегда имеют множество интересов. Принято различать три вида интересов в зависимости от степени их значимости: главный, основной и второстепенный. Когда один вопрос является главным для одной стороны и второстепенным для другой, а значимость второго вопроса оказывается прямо противоположной, тогда возможен обмен уступками так, что каждый участник приобретает больше, чем теряет. Множественность интересов позволяет проводить различного рода сложные увязки.

Степень остроты конфликта, а, следовательно, и возможность его урегулирования, зависят от того, какие интересы сторон он затрагивает. Так, при конфликте главных интересов ставки участников крайне высоки и они могут идти на огромный риск для их реализации. Если же противоречия касаются второстепенных интересов, то, хотя ситуация также может приближаться к ситуации с нулевой суммой, конфликт оказывается не таким острым: стороны в большей степени готовы к уступкам. Потери, которые могут понести участники, не являются для них жизненно важными.

2. Урегулирование международных конфликтов

2.1 Методы урегулирования международных конфликтов

Как отмечает исследователь международных конфликтов В. Кременюк, идея «управления конфликтами» не столь уж древняя. В истории Европы время от времени возникали идеи контроля над конфликтами, когда складывался какой-то определенный режим международных отношений, например, созданный Венским конгрессом 1815 года, призванная к жизни Версальской конференцией 1919 года Лига Наций; наконец, учрежденная в 1945 году Организация Объединенных Наций. Но эти попытки ограничить конфликтность, поставить ее под контроль, как правило, наталкивались на понятие «суверенитета наций», в том числе и их право на «самооборону». И, как итог, стремление управлять конфликтами заканчивалось неудачей. Все равно конфликты весьма часто доходили до уровня разрушительных военных столкновений, неся радости и почет военным и связанным с ними группировкам, беды и несчастья всем остальным.

Как указывает Лебедева М.М, «растерянность, неспособность, а порой и нежелание участников конфликта, что-либо предпринять для предотвращения, развития насильственных действий часто сопровождаются риторическими рассуждениями о «важности поиска решения мирными средствами», о «недопущении насилия», о «необходимости привлечения посредников» и т.п. Подобная риторика мало помогает в поиске развязок, а порой и осложняет конфликт, ибо не дает ориентиров относительно того, как же реально можно достичь мирного согласия. В результате противостояние конфликтующих сторон только усиливается». А к помощи посредников прибегают, как правило, только когда насилие становится важнейшей характеристикой разгоревшегося конфликта. Что, понятно, только осложняет урегулирование конфликта. Далее конфликт все больше и больше набирает силу: выдвижение требований, обвинения в адрес друг друга, а затем и агрессивные действия участников идут по нарастающей. При этом, как указывает Лебедева, «жизнь людей подчиняется логике войны», мир четко разделяется на своих и чужих, окрашивается в черно - белые тона. При этом резко возрастает групповая идентификация. С другой стороны, политические лидеры, взяв курс на вооруженное развитие конфликта, оказываются связанными принятым решением. Они не могут просто так отступить назад, так как уже вложили в конфликт определенное количество денег, и уже некоторое количество людей погибло или было ранено. В результате всего этого конфликт уже практически не поддается воздействию и выходит из под контроля даже самих конфликтующих сторон.

После начала вооруженных действий дальнейший ход событий может развиваться по двум сценариям. В первом случае, одна из сторон быстро одерживает верх над другой, но конфликт нельзя считать полностью разрешенным, так как побежденная сторона осталась неудовлетворенной результатом и может, собравшись с силами, снова развязать конфликт.

Второй сценарий развития характерен для конфликтов, где силы сторон приблизительно равны. В этом случае ни одна из них не может быстро одержать победу, и конфликт приобретает характер длительного вооруженного столкновения. При этом такой конфликт может расширяться, вовлекая новых участников, среди которых нередко оказываются те, кто пытался его урегулировать - посредники.

Как правило, для урегулирования такого конфликта надо, что бы сложилась некая патовая ситуация, то есть, чтобы участники поняли бесперспективность продолжения вооруженных действий, вследствие истощения ресурсов или риска полного проигрыша, часто обоюдного.

Как указывает Лебедева для избегания обоих сценариев конфликта необходимо не игнорировать наличие конфликтной ситуации в самом ее зарождении, так как нерешенные в течение длительно времени проблемы со временем только осложняют отношения сторон. Как заметил Киссинджер в интервью журналу «тайм», «если избегать решения проблем, то это вызывает кризис, а неуправляемый кризис может обернуться катаклизмом». Но перевести конфликт на мирный путь урегулирования самое разумное решение. Здесь крайне важно начать урегулирование до того, как стороны окажутся втянутыми в вооруженную борьбу.

Принципиальная возможность урегулирования конфликта заключается в том, что противоборствующие стороны почти всегда имеют смешанные интересы, то есть, часть их интересов совпадает или нейтральна. Само осознание противоборствующими сторонами того факта, что конфликт не является ситуацией с нулевой суммой, где возможны только выигрыш одного и проигрыш другого участника, - важнейший шаг на пути мирного урегулирования. В такой ситуации, прежде всего, необходимо оценить, а действительно ли являются интересы сторон противоположными. Для пояснения можно привести пример, приводимый американскими авторами Фишером и Юри. В 1967 году в результате шестидневной войны Израиль оккупировал египетскую территорию на Синайском полуострове. Египет требовал полного возвращения захваченной территории, а Израиль настаивал на сохранении за ним части Синая. Однако внимательный анализ интересов показал, что они не прямо противоположны друг другу: Израиль, беспокоясь о своей безопасности, не хотел, что бы египетская военная техника стояла прямо у его границ, Египет же не мог смириться с тем, что земля, которая принадлежала ему в древности, и которую он вновь недавно обрел, оказалась израильской территорией. Разрешение конфликта стало возможным на основе того, что Синай должен быть возвращен Египту, но его демилитаризация обеспечила бы безопасность Израилю. Очевидно, что принцип разделения интересов работает не всегда. Часто стороны заинтересованы в одном и том же. Однако и в таком случае мирная развязка вполне возможна. Компромисс, может быть, достигнут на основе того, что значимость одних и тех же вещей для участников различна. Например, одна часть территории более важна для одной из сторон, а другая часть - для другой. В этом случае применяется метод размены уступками. Проблематичным же остается вопрос о том, как проводить размен или как делить то, что каждая сторона не против была бы заполучить себе. В таком случае можно обратиться к независимым экспертам и рассмотреть их предложения. Иногда моно поручить экспертизу нескольким экспертам, что бы потом сравнить предлагаемые решения и выбрать наиболее оптимальное.

В некоторых случаях как указывает Лебедева можно использовать «достаточно наивный способ». Суть этого метода заключается в том, что один из участников конфликта предлагает два варианта спорного вопроса, а право выбора из них принадлежит второй стороне. В основе данного метода лежит то, что участник, которому предоставлено право выбора, из-за опасения, что ему достанется худший вариант, будет стараться делить поровну.

Так же конфликт можно погасить, используя метод «вынесения за скобки». Суть этого метода заключается в том, что стороны осознано на время отказываются от обсуждения главной проблемы, а по остальным вопросам достигают договоренностей. В результате достигается частичное соглашение, во многих случаях такое соглашение позитивно влияет на разрешение конфликта или хотя бы снижает уровень противостояния сторон.