Глобализация, регионализация и региональная интеграция

Размещено на http://www.allbest.ru/

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ, РЕГИОНАЛИЗАЦИЯ И РЕГИОНАЛЬНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ

Уже сам по себе факт постановки вопроса о глобализации мирового экономического и политического развития представляет собой интеллектуальный вызов Человечеству. И очень важно своевременно и точно на него отреагировать. В современном компьютеризированном мире тот, кто обладает интеллектуальной инициативой, получает возможность направлять развитие мировой политэкономической мысли в нужном ему направлении. И, в конечном счете, получает возможность править миром, -- хотя и не напрямую, не директивно. Плохо, если при решении концептуальных и фундаментальных проблем мирового общественного развития и мировой безопасности интеллектуальная инициатива окажется монополизированной какой-либо одной страной или одной интеллектуальной группой. Плохо -- не только для общемирового процесса со-развития или для других стран, но и для самой страны-монополиста. Плохо -- потому, что развивать исторически значимую теорию без доброжелательных и заинтересованных в конечном успехе оппонентов означает привносить риск загубить даже самую великую идею.

Подходы различных научных школ, разных исследователей к проблемам глобализации существенно расходятся. Одни видят в глобализации исключительно экономические преимущества. Другие говорят о тяжелых экономических и социальных последствиях глобализации: как распространение финансового кризиса из одной страны в другую или утеря национального суверенитета в результате глобализации экономики.

В дискуссиях на тему глобализации присутствует одна спорная, но базовая тема. Это вопрос о том, считать ли глобализацию новым явлением. Или это явление существует уже давно и мы сейчас наблюдаем лишь очередную стадию его развития. Исходной посылкой автора данной работы в этой связи является следующий тезис.

В широком цивилизационном смысле глобализацию можно рассматривать как стратегическое направление развития всего человечества с начала его зарождения. Ведь до момента открытия Америки то, что происходило на Американском континенте, никак не влияло на развитие общественной жизни в Европе. В концепции классовой борьбы Маркса, отстаивающей интернационализацию интересов пролетариата и класса капиталистов, также отражен процесс глобализации, хотя и через призму классовой борьбы. Современный же этап развития глобализации в широком смысле связан с новой информационно-технологической революцией и окончанием «холодной войны».

В узком смысле под глобализацией предлагается понимать нынешний этап развития человечества, который пришел на смену периоду «холодной войны», базируется на достижениях современной информационно-коммуникационной и технологической, революции и сопровождается распространением в мире модели безопасности, основанной на компромиссном мышлении. Причем на таком варианте компромиссного мышления, который характеризуется переходом от компромиссного мышления на балансе силы к компромиссному мышлению на основе законе.

По сути оба понимания глобализации близки и даже едины в том, что выделяют новый этап мирового развития, называемый глобализацией (в узком смысле) или современным этапом глобализации (в широком смысле). И в том и в другом случае речь идет о новом явлении, заставляющем по-новому взглянуть на наш мир и попытаться переосмыслить известные традиционные подходы к разработке, к примеру, национальной экономической политики или политики демократизации страны, к проблемам международного сотрудничества и концепциям национальной, региональной и всеобщей безопасности.

Это явление, расширяющее пределы ответственности национальных лидеров, делая их ответственными не только за свою страну и свой народ, но и за весь мир. Наконец, это явление, открывающее перспективу сотворения Единого Мира -- как объективно наиболее рационального субъекта управления со стороны Человека и наиболее удобного места для жизни Человека.

Глобализация мировой экономики представляется возможной в трех измерениях:

1) как объективная тенденция мирового экономического развития;

2) как цель, выдвигаемая политическим руководством государств мира;

Как методология анализа экономического развития стран и международных отношений -- и не только анализа, но и выработки экономической стратегии как на государственном уровне, так и на уровне предприятий, имеющих стабильные интересы за пределами национальной экономики.

Как объективная тенденция мирового развития экономическая глобализация отражает растущую взаимозависимость различных секторов мировой экономики. Растущую и вырастающую до такой степени, что развитие и стабильность одной экономики становятся невозможными без развития и стабильности других экономик.

Как цель, глобализация представляет собой сознательную политику государств, направленную на укрепление интеграционной экономической сплоченности мира и, в конечном счете, на создание единой мировой экономики. Пока в такой плоскости вопрос ставится лишь в научных дискуссиях, а не на государственном уровне. И тем не менее перед мировым сообществом уже возникает задача выработать разумный подход к глобализации, создать взаимовыгодные механизмы управления этой тенденцией, сформулировать свои национальные интересы и понять место своей страны в этом процессе.

Как методология концепция глобализации дает аналитикам, хозяйственникам и политикам новую методологическую базу, опираясь на которую можно лучше понять, в каком направлении развиваются международные отношения, в каком состоянии находится экономика страны или хозяйство того или иного предприятия, «что такое хорошо» и «что такое плохо» для международной безопасности, для экономического развития государства или для работы корпорации, и что надо сделать, чтобы хорошего стало больше, а плохого -- меньше.

Глобализация мировой экономики означает, во-первых, выход интересов национальных хозяйственных субъектов за национально-государственные рамки, создание и расширение сферы деятельности транснациональных экономических и финансовых структур. Во-вторых, поднятие «частных», национальных экономических проблем на глобальный, мировой уровень видения, требующий -- для решении этих проблем -- учета мировых хозяйственных интересов и мобилизации мировых ресурсов. Иными словами -- требующий смотреть на мир как на единое экономическое пространство. В- третьих, глобализация означает, что развитие экономической ситуации в ведущих странах оказывает влияние на другие государства, которые, на первый взгляд, не непосредственно зависят от благополучия мировых экономических лидеров. Наконец, в- четвертых, глобализация требует координации в общемировых масштабах национальных экономических и финансовых политик и диктует необходимость создания единого мирового правопорядка как условия стабильного мирового экономического развития.

Глобализация мировой экономики отражает достигнутый мировым сообществом критический уровень экономической взаимозависимости на основе:

экономической интеграции и нарастающего перемещения по миру капитала, товаров, рабочей силы;

становления экономики знаний и технологической интеграции, подталкиваемой мировым научно-техническим прогрессом;

современной информационно-коммуникационной революции, связанной с созданием сверхскоростных транспортных средств и ультрасовременных средств связи, распространением в мире персональных компьютеров и сети Интернет.

За этим критическим уровнем ни одна из стран не может уже самостоятельно и при этом успешно решать задачи социально-экономического развития.

Глобализация мировой экономики представляется более широким понятием, чем интеграция, именно потому, что экономическая глобализация обусловливает взаимозависимость даже напрямую интеграционно не связанных друг с другом частей мирового хозяйства. Например, несмотря на минимальные объемы экономического сотрудничества России с Юго-Восточной Азией, обвал на азиатских валютных и фондовых рынках в 1997--1998 гг. косвенно -- через поведение международного спекулятивного капитала -- повлиял на финансовую ситуацию в России, ускорив банкротство (в августе 1998 г.) финансовой политики, основывавшейся на спекулятивной пирамиде ГКО.

Экономическая глобализация имеет немало общего с таким понятием как интернационализация хозяйственной жизни. И то, и другое отражают рост экономической взаимозависимости мира. Интернационализация больше означает то, что национальные экономики обретают международные интересы, реализация которых требует многостороннего международного сотрудничества. Глобализация же делает акцент на том, что проблемы любой экономики, любого рынка имеют статус мировых, глобальных проблем и требуют для своего решения приложения не просто многосторонних, но всеобщих усилий. Интернационализация позволяет национальной экономике извлекать дивиденды из мирохозяйственных связей, тогда как глобализация говорит о невозможности успешно развивать национальное хозяйство без координации с мировой экономикой.

Формами проявления глобализации могут служить такие показатели, как доля внешней торговли страны в ее ВВП, объемы иностранных инвестиций, показатели, характеризующие движение по миру спекулятивного капитала, показатели деятельности международных транснациональных корпораций, в результате которой внутрикорпорационное разделение труда сразу же принимает характер международного разделения труда, данные о миграции рабочей силы и обмене технологическими ноу-хау, различные показатели процессов экономической интернационализации, как, например, разработанный Всемирным банком показатель, представляющий собой разность между темпами роста международной торговли и мирового производства, и т.п.

В практическом плане глобализация (в используемом нами узком смысле) проходит в своем развитии через несколько типов. На первом, нынешнем, этапе экономической глобализа ции происходит такое критическое усиление зависимости практически всех национальных экономик от международного рынка товаров, услуг, капитала, рабочей силы, технологий, знаний и ноу-хау, что поступательное и эффективное развитие национальных экономик, как мы только что отмечали, становится невозможным без тесного сотрудничества с мировой экономикой. На втором этапе, к которому мир вплотную приблизился, возникает и решается задача выравнивания экономико-правовых условий хозяйствования в различных странах и осуществляется координация финансовой и экономической политики государств. Можно предположить, что такого рода выравнивание и координация будут осуществляться через развитие региональной, например, европейской или азиатско-тихоокеанской интеграции. На следующем этапе, как это видится с позиций сегодняшнего дня, произойдет создание единой мировой экономики при едином управлении экономическими процессами на макроуровне и едиными «правилами игры» на микроуровне мировой экономики.

Глобализация мировой экономики приводит в действию еще одну новую тенденцию современности -- тенденцию персонификации международных отношений.

Выход интересов хозяйственных субъектов за национальные рамки и их растущая взаимозависимость обусловливают становление дополнительных, наряду с национальными государствами и международными организациями, источников внешнеполитической инициативы -- частных корпораций, неправительственных организаций (NGO) и самого Человека, конечного потребителя создаваемых экономикой товаров и услуг. Эти интересы могут не совпадать или вступать в противоречие с национально-государственными интересами в трактовке тех политических сил, тех политических деятелей и поддерживающих их бюрократических структур, которые в данный момент находятся у власти в данной стране.

Персонификация международных отношений, означая появление новых субъектов международной жизни -- корпораций, неправительственных организаций и Человека, -- формирует новые вызовы мировому сообществу и требует создания надлежащей политико-правовой инфраструктуры учета интересов новых самостоятельных участников внешнеполитической деятельности. Не случайно сегодня тема теории и практики внешней политики международных и национальных корпораций находится в числе приоритетных тем мировых научных изысканий.

С другой стороны, персонификация международных отношений позволяет частным лицам, не связанным с правительствами и не работающим на политические партии, выражать свою озабоченность международной безопасностью, формировать, формулировать и отстаивать собственные внешнеполитические интересы. Это относится и к полуграмотной жительнице Южно-Курильских островов, заинтересованной в безвизовом режиме поездок в Японию, и к московскому интеллектуалу, имеющему свой личный взгляд на международную безопасность и сотрудничество. Именно такая личная обеспокоенность судьбами мира открывает возможность инициировать и проводить международные неправительственные обсуждения многих острых мировых проблем, подготавливая тем самым и последующие межгосударственные решения, в том числе и в отношении рассматриваемых нами проблем экономической глобализации и регионализма.

Персонификация международных отношений требует, наконец, большей прозрачности во внешней политике, более широкого участия граждан в ее разработке и обсуждении. Глобализация мировой экономики и персонификация международных отношений приводят к политической глобализации. Последняя означает, что политические события в той или иной стране, которые, согласно распространенным представлениям о недопустимости вмешательства во внутренние дела суверенных государств, являются ее внутренним делом, приобретают глобальное значение, т.е. оказывают воздействие на политическую ситуацию в других странах, либо влияют на такие всемирные интересы, как обеспечение прав человека и всеобщей политической стабильности, необходимой для успешного мирового развития. Политическая глобализация сопровождается введением в мировую практику новых механизмов обеспечения мира, таких как миротворческие операции или международные санкции против «плохих» режимов.

Глобализации мировой экономики предшествует или, напротив, противостоит регионализм. Регионализм также означает взаимозависимость стран и выход интересов хозяйственных субъектов за национальные границы однако ограничивает сферу действия этих тенденций региональными рамками. Регионализм тоже существует как тенденция регионального развития и как сознательно формулируемая цель.

Открытый регионализм, рассматривающий экономическое развитие и интеграционное взаимодействие стран данного региона в контексте развития мировой экономики, находится в русле экономической глобализации. Служит своеобразной предпосылкой, этапом, предшествующим глобализации мировой экономики. ЕС и НАФТА представляют собой примеры такого открытого регионализма. Открытый регионализм, как мтодология анализа и выработки решений, является состав-ной частью методологии глобализации. Регионализм закрытый, напротив, противодействует глоба-лизации. Нацелен на защиту исключительно данного региона от негативных последствий глобализации. Представляет собой с ширенную до региональных пределов политику «опоры на собственные силы». Примером закрытого регионализма может ужить деятельность бывшего Совета экономической взаимопомощи. Возможно, что именно стратегия закрытого регионализма стала, наряду с другими известными факторами и обстоятельствами, причиной краха мировой социалистической системы -- оказавшейся неспособной адаптироваться к растущей мировой взаимозависимости. Методология закрытого pernoHann3Ma по существу есть методология протекционизма. Понимание различий между открытым и закрытым регионализмом, прежде всего в контексте использования их в каче- методологической основы анализа и проводимой экономической политики, чрезвычайно важно для того, чтобы отличать стремление стран того или иного региона к более тесному региональному сотрудничеству, как составной части глобализации от стремления обособить данный регион от глобальной либерализации и сотрудничества. Особенность ситуации в сегодняшней Азии -- в отличие от европейского открытого регионализма -- состоит в том, что здесь отсутствует межгосударственная структура типа ЕС. Политико-институциональный вакуум стимулирует поиск вариантов направлений развития азиатского регионализма. Мощный толчок этому поиску был дан на Куала- Лумпурском саммите форума АТЭС (ноябрь 1998 г.). На саммите все страны-участницы АТЭС признали необходимость проведения синхронизированной «стратегии роста через сотрудничество». Ближайшие цели такого сотрудничества состоят в преодолении последствий азиатского финансового кризиса, недопущении его повторения и предотвращении глобальной и региональной экономической нации. Вместе с тем при переходе к рассмотрению конных сценариев углубления региональной интеграции азиатские государства проявляют скорее сдержанность и осторожность чем стремительность и инициативу. В появившихся в конце 90-х годов под воздействием азиатского финансового кризиса концепциях азиатского регионализма прослеживаются три основных подхода к проблеме. Первый рассматривает общеазиатскую экономическую и финансоаую интеграцию в качестве альтернативы американскому и западноевропейскому доминированию на мировых и азиатских рынках. Переход ряда стран Евросоюза на единую валюту и закончившаяся финансовым крахом, как считают многие в АСЕАН, чрезмерная зависимость азиатских экономик от американского доллара, подтолкнули сторонников «азиатизации Азии», в основном из стран ЮВА, к разработке различных концепций создания единой азиатской валюты и единого азиатского рынка.

Второй подход, разделяемый японскими экономистами, также рассматривает азиатско-тихоокеанскую экономику как в перспективе единое экономическое и финансовое пространство, однако не противостоящее североамериканской или западноевропейской интеграции, а способное в будущем составить своего рода азиатскую альтернативу ЕС и НАФТА. Альтернативу, позволяющую в еще более отдаленной перспективе перейти к единому мировому рынку. В качестве первого шага на пути реализации этой модели азиатского регионализма Токио предлагает создание Азиатского валютного фонда -- регионального аналога МВФ.

Третий подход исходит из поэтапного развития азиатской экономической интеграции на субрегиональном уровне. Руководители АСЕАН -- до последнего финансового кризиса -- видели именно свою ассоциацию в качестве первопроходца азиатского регионализма. Однако, азиатский финансовый кризис, подорвавший экономику стран Юго-Восточной Азии, и сохраняющаяся и в начале нового столетия социально-политическая нестабильность в Индонезии делают проблематичными надежды стран АСЕАН стать региональным эпицентром экономической интеграции. С другой стороны, обозначается движение к налаживанию интеграционного сотрудничества в Северо-Восточной Азии. Стержнем создания в перспективе азиатского северо-восточного рынка, как это видится с позиций сегодняшнего дня, реально может стать японо-южнокорейское экономическое взаимодействие. Важный импульс экономическому сближению Сеула и Токио был дан в 1999 г., когда обе стороны договорились забыть старые исторические обиды и сконцентрироваться на проблемах сегодняшнего и завтрашнего дня.

В последнее время и Китай начинает проявлять все больший интерес к такого рода сотрудничеству, открыто претендуя на роль его интеллектуального лидера. На встрече лидеров Китая, Японии и Южной Кореи во время проходившего в ноябре 2000 г. саммита по схеме АСЕАН плюс три (Япония, Южная Корея, Китай) китайская

сторона выдвинула конкретную идею преобразования подобного трехстороннего саммита в постоянно действующую политическую группировку «Восточно-азиатский форум». В качестве первого шага Пекин предложил создать в 2001 г. специальную группу из представителей этих трех стран для выработки совместных экономических рекомендаций правительствам Китая, Южной Кореи и Японии.

На практике азиатский регионализм сталкивается сегодня с двумя дилеммами: как правильно увязать интеграционные внутрегиональные связи с традиционным жизненно важным сотрудчеством с США, во-первых. И как обеспечить безболезненное сочетание самоидентификации азиатских наций с при-признанием ключевой роли Японии в развитии азиатского регионализма, во-вторых. В средднесрочной и долгосрочной перспективе азиатский регионализм будет, по всей видимости, развиваться по четырем основным направлениям или в четырех вариантах, или измере-ниях, которые мы более, детально рассмотрим в настоящей главе

Первое -- развитие и институализация АТЭС. Ключевым здесь является вопрос: сможет ли АТЭС, и если да, то когда.взять на себя роль международного регионального института,способного привести регион к азиатскому варианту Евросоюза.

Второе -- развитие интеграции в рамках уже существующих чсубрегиональных объединений: АСЕАН и Австралийско-новозеландский экономический союз. Главная дилемма для АСЕАН состоит в том, сможет ли данная группировка в одиночку, без ярко выраженного лидера стать дееспособной единой субрегиональной ЭКОНОМИКОЙ.

Третье -- становление единой экономики в северо-восточ-ной Азии с участием Японии, Южной Кореи и Китая, и его последующее объединение с асеановской группировкой -- о чем впервые пошла речь на саммите АСЕАН+3 в Маниле в но|ябре 1999г. и что на следующем саммите этих государств в Сингапуре в 2000 г. вырисовалось в идею создания единой зоны свободной торговли в юго-восточной и северо-восточной Азии.

Четвертое -- реализация различных концепций, так или иначе связанных с развитием экономической интеграции в АТР, контролем над товарными и финансовыми потоками и т.п., не попавших в три выше указанных направления развития азиатского регионализма. Основой региональной интеграции в АТР должен стать Форум Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества.

Форум АТЭС, объединяющий 21 экономику (не страну, поскольку Тайвань и Гонконг не являются суверенными государствами), появился после десятилетий безуспешных попыток институализировать экономические процессы в АТР. Странам АСЕАН, создавшим свою организацию в 60-е годы, потребовалось время, чтобы избавиться от страха, что участие в региональной многосторонней интеграции мировых лидеров -- США, Японии, Китая -- может привести к доминированию больших стран в азиатском союзе.

Другим странам Азии нужны были десятилетия ускоренного экономического роста, чтобы убедиться в необходимости создания именно такой организации.

АТЭС взял своего рода фальстарт в 1980 г., когда страны АСЕАН не поддержали австралийскую и японскую идею о создании большой региональной организации в АТР. В качестве промежуточного шага был создан Совет по Тихоокеанскому экономическому сотрудничеству (СТЭС), в который входили и входят представители правительств, деловых и академических кругов. Работа СТЭС способствовала росту интереса к идее создания азиатской межгосударственной организации со стороны региональных правительств. Среди последовавших затем разного рода предложений о создании региональной интеграционной организации в жизнь, в 1989 г., было воплощено предложение австралийского премьера Р.

Хоука о создании АТЭС. Главными причинами успеха австралийской инициативы, наряду с ростом экономического могущества азиатских государств и их взаимной зависимости, стали опасения протекционистскихтенденций в АТР как «естественной» реакции на новые вызовы глобализации, а также отход мировых лидеров от дипломатических и политических приоритетов «холодной войны». Последнее позволило региональным политическим элитам отказаться от стереотипной трактовки любого экономического альянса той или иной азиатской страны с США в контексте конфронтации Москвы и Вашингтона и тем самым расширило поле для экономического маневра.

После окончания «холодной войны» азиатские страны ощутили потребность в создании международных институтов, которые бы анализировали основные тенденции и острые проблемы современности, находили пути адаптации к ним и их решения, способствовали бы либерализации «закрытых» экономик и усилению открытости экономик, уже достаточно либерализованных. При этом часть азиатских государств усматривала в АТЭС возможность как-то ослабить давление, оказывавшееся на них США в плане придания их экономикам большей открытости. Другие государства, напротив, рассматривали АТЭС как защиту от протекционистских устремлений ряда стран Азии, которые вступали в противоречие с интеграционными тенденциями в Западной Европе и Северной Америке.

США и Канада, в свою очередь, связывали с созданием АТЭС надежды ускорить собственный экономический рост за счет более глубокого сотрудничества с быстро развивавшимися азиатскими экономиками -- на фоне торговых трений с Западной Европой, а также рассчитывали добиться большей открытости японского рынка, используя для этого многостороннее давление на Токио. Кроме того, отдельные политические силы в США и Азии увидели в АТЭС возможность создания механизма особых отношений с США, которые способны были бы обеспечить их безопасность перед лицом новых угроз -- этнических конфликтов, территориальных споров, китайского фактора и т.д.

На начальной стадии создания АТЭС аналитики и политики остро дискутировали модели экономической интеграции в АТР. Их многообразие можно свести к трем концептуальным подходам к тому, в какой форме должен был существовать АТЭС.

Первая, своего рода «модель-минимум», вырисовывалась из опыта АСЕАН.. Она нацеливала АТЭС на формирование скорее азиатского сообщества, нежели организации сжесткой структурой. Саммиты АТЭС (в этом контексте реализации данной модели) должны были служить лишь весьма ограниченной цели -- «лучше узнавать друг друга». Наиболее последовательным сторонником этого подхода был, и в известной мере остается, премьер-министр Малайзии Махатир Мохамад. С точки (рения «минималистов», создание сообщества и лучшее узнавание друг друга и являются сами по себе главной целью деятельности АТЭС.

Вторая модель, разработанная австралийцами, предполагала развитие АТЭС по образу ОЭСР (Организаций по экономическому сотрудничеству и развитию). Первоначальное название АТЭС даже было задумано в варианте «Организация тихоокеанской торговли и развития» (ОТТР). Данная модель рассматривала АТЭС как своего рода площадку для выявления и обсуждения международных экономических проблем, тогда как их решение передавалось бы другим институтам. ОТТР должна пыла бы стать своего рода азиатским вариантом ОЭСР в условиях, когда не все азиатские страны являлись или могли в обозримой перспективе стать членами ОЭСР.

Третья модель исходила из необходимости превратить АТЭС в торговый блок типа НАФТА, работающий в общем русле усилий ВТО по либерализации торговли на мировом фоне. (Хотя сам термин торговый блок, появившийся применительно к Азии в 1965 г., на практике не используется отцами-основателями АТЭС).Первое десятилетие функционирования АТЭС показало, что все эти три модели в той или иной степени осуществлялись на практике. При этом противоречие между «минималистами» и сторонниками институализации АТЭС выступает сегодня мним из основных внутренних противоречий этой квази-организации при обсуждении вопросов либерализации торговли и развития региональной кооперации.

Подводя итоги первому десятилетию развития АТЭС, но выделить следующие основные тенденции или направления эволюции этого форума:

- расширение числа стран-членов АТЭС;

- проведение встреч высших руководителей стран-членов;

- создание институциональных образований с участием не обязательно всех стран-членов АТЭС;

- принятие так называемой «повестки действий» (action agenda), фокусирующей внимание на либерализации региональной торговли.

Пополнение АТЭС новыми членами приходится на первую половину 90-х годов, когда к 12 странам-инициаторам форума (6 стран АСЕАН, США, Япония, Канада, Австралия, Новая Зеландия и Южная Корея) присоединились сначала КНР, Тайвань и Гонконг (1991 г.), а чуть позже Мексика и Папуа Новая Гвинея (1993 г.) и Чили (1994 г.). После вступления в АТЭС России, Перу и Вьетнама (1998 г.) было объявлено о временном (на 10 лет, начиная с 1997 г., когда было принято принципиальное решение по последним трем странам) моратории на принятие новых членов.

Встречи на высшем уровне были включены в практику АТЭС с 1993 г. «с подачи» Б. Клинтона, организовавшего первый саммит АТЭС и тем самым продемонстрировавшего свой интерес к интеграционным процессам в АТР. Малайзия оказалась единственной страной, отказавшейся от участия в первом саммите на высшем уровне. Вопрос об участии Гонконга и Тайваня, под нажимом Китая, был решен таким образом, что их представляли не первые лица. Оценивая роль саммитов в развитии АТЭС, многие аналитики отмечают, что они не только способствовали «лучшему узнаванию» лидерами стран друг друга, но и повысили степень доверия к этому форму и положили начало институализации АТЭС.

Примерами создания в рамках АТЭС субрегиональных группировок могут служить НАФТА (North America Free Trade Agreement), включающее США, Канаду и Мексику, и АФТА (ASEAN Free Trade Agreement). Другим направлением эволюции АТЭС стало сотрудничество между станами-членами и не членами АТЭС: ФТАА (Free Trade Agreement of the Americas) -- соглашение, предполагающее создание к 2005 г. единой зоны свободной торговли в Северной и Латинской Америке, и АСЕМ (Asia Europe Meeting) -- встреча в верхах с участием лидеров Евросоюза и ряда стран-членов АТЭС. В АТЭС просматривается двойственное отношение к данной тенденции. Скептики видят в ней угрозу ухода США из Азии (имея в виду ФТАА) или усиление закрытого регионализма (АФТА). Однако преобладающим является все же мнение, что трансрегиональное сотрудничество тех или иных стран АТЭС или мини-группировок стран-членов АТЭС идет на пользу мировой и азиатской экономике.

Последнему нововведению (принятие «повестки действий») был дан старт на саммите в Богоре (1994 г.). Именно там страны-члены АТЭС поставили вопрос о проведении скоординированной триединой политики либерализации торговли, облегчения условий для инвестиций (отмена таможенных барьеров к 2010 г. для развитых и к 2020 г. для развивающихся стран) и развития научно-технического сотрудничества. Начиная с последующего саммита АТЭС в Осаке в 1995 г., на котором страны договорились о принятии планов добровольной либерализации торговли и о совместной либерализации в 15 оговоренных областях, началось постепенное воплощение на практике Богорских договоренностей, или, как говорят в АТЭС, Богорской декларации. Вопрос о том будет ли либерализация распространяться на страны -- не члены АТЭС остался открытым. Понятие добровольное появилось как компромисс между несостыкованными интересами разных стран в вопросах либерализации (например, нежелание Японии и Южной Кореи открывать свои сельскохозяйственные рынки).

Азиатский финансовый кризис 1998--1999 гг. добавил к проблемам либерализации торговли, облегчения условий инвестирования и осуществления научно-технического сотрудничества новые: как скоординировать финансовую политику стран региона и каким образом и в каких пределах и формах контролировать на национальном и региональном уровнях перемещение спекулятивных капиталов с тем, чтобы избежать повторения финансового кризиса. Трагические политические события 1999 г. в Восточном Тиморе впервые выдвинули на первый план в дискуссиях на саммитах АТЭС проблемы политического урегулирования региональных конфликтов. Саммит АТЭС в Брунее в 2000 г. сконцентрировал внимание на развитии электронной торговли и преодолении различий между странами-членами АТЭС по уровню распространения интернет и персональных компьютеров.

Расширение повестки дня саммитов АТЭС и, соответственно, сферы их коллективного интереса, в том числе выход на проблемы финансового и макроэкономического координирования и взаимодействия по политическим проблемам, объективно требуют дальнейшей институализации этой региональной, но пока еще не в полной мере сформировавшейся, организации.

Среди четырех факторов производства -- товаров, капитала, «идей труда» и рабочий силы -- страны АТЭС первостепенное внимание уделяют первым трем. Проблема формирования Азиатско-тихоокеанского рынка труда пока лишь только начинает обсуждаться.

В центре внимания АТЭС проблемы торговли. Собственно, сама идея создания общерегиональной группировки стала следствием бурного роста внешней торговли азиатских государств в 70--90-е годы. Торговли, ставшей главным фактором роста и поддержания высоких темпов экономического развития Японии, НИДС, а затем и пошедших по их стопам АСЕАН и Китая.

Доля стран Азии в мировом экспорте увеличилась с 11% в начале 70-х до почти 30% в конце 90-х, при этом в наибольшей степени возросла доля азиатских НИДС (Южная Корея, Тайвань, Гонконг и Сингапур) с 2 до 12%, Китая -- с 0,5 до 3, Японии -- с 7 до 10%. Доля стран АСЕАН увеличилась с 1,5 до 4%. При этом возросло значение собственно азиатского рынка для азиатских экспортеров. Доля Азии составляет в начале нового тысячелетия более 50% в азиатском экспорте и импорте (против 30% в начале 70х). Без учета Японии -- около 40% (против 25%). На страны АТЭС приходится сегодня более трех четвертей внешнеторгового оборота азиатских государств.

Усиление торговой взаимозависимости в АТР не могло не оказать воздействия на стратегии экономического роста стран региона, подталкивая их к более тесному взаимодействию, интеграции и институализации своей взаимозависимости в виде АТЭС и субрегиональных группировок. Причем либерализация торговли стала сразу же главной темой обсуждений и главной сферой принимаемых решений.

Однако до сих пор остается неясным по какому пути будет развиваться в дальнейшем торговая либерализация в рамках процессов институализации АТЭС. Здесь вырисовываются три сценария.

Первый -- изоляционистский, основанный на идее, что блок является самодостаточным для развития АТР, требует ограждения АТЭС от мировой экономики. Этот сценарий скорее гипотетический. Дело в том, что для ведущих экономик АТЭС -- американской и японской, а также для таких стран как НИДС, Россия, страны-члены АТЭС из Латинской Америки -- огромное значение имеет торговля с другими мировыми рынками: европейским, американским и т.д. Поэтому замкнутость в рамках АТЭС, приобретение своего рода торговой исключительности, может серьезно повредить их долгосрочным и краткосрочным экономическим интересам.

Второй сценарий, активно поддерживаемый США, предполагает формализацию переговорного процесса в рамках АТЭС и превращение АТЭС в форум со строгими торговыми правилами и жесткими взаимно-обязывающими процедурами. Данный сценарий институализации АТЭС может превратить эту организацию в мощный торговый блок с долгосрочной повесткой переговоров о всеобъемлющей торговой либерализации на азиатско-тихоокеанском рынке. Критики данного варианта институализации АТЭС указывают на то, что, идя таким путем, АТЭС может «сползти» до дискриминационных мер в отношении других государств, находящихся вне данной группировки, и тем самым создать серьезную угрозу глобальным торговым переговорам в рамках ВТО.

Наиболее вероятным представляется третий сценарий развития торговой институализации АТЭС. Он исходит из того, что в Азии еще долго будут сохраняться различия между странами как с точки зрения динамизма их экономического развития и роста экспорта, так и сточки зрения особенностей национальных торговых режимов, особенностей -- непреодолимых в одночасье. Эти различия будут препятствовать быстрой институализации АТЭС. Эволюция АТЭС в направлении принятия обязывающих торговых режимов будет, по данному сценарию, проходить медленно. Сторонники данного сценария подчеркивают, что он не соответствует еще слишком большой межстрановой разобщенности Азии -- реальности сегодняшнего дня. При этом можно предположить, еще долгое время двусторонние торговые связи стран АТЭС, прежде всего с мировыми лидерами -- США и Японией, будут играть ключевую роль в формировании азиатско-тихоокеанского общего рынка. А субрегиональная интеграция будет строиться на и вырастать из именно этих двусторонних отношений.

Впрочем, ситуация может развиваться и более стремительно. Условием для этого может быть появление, примерно в одно и то же «экономическое время», нового для стран АТЭС явления. Таковым представляется электронная торговля. Нося по сути своей трансграничный характер, электронная торговля требует и трансграничного тарифного и правового регулирования. Тем самым уже сам ход экономической истории тех стран АТЭС, в которых электронная торговля быстро завоевывает свое уже вполне различимое место (в США -- 10%, в Японии -- 5, в НИДС -- 1--2% общего объема торговли), подталкивает АТЭС к форсированию формализации и институализации данного, пусть хотя и не ведущего, но быстроразвивающегося, сегмента азиатско-тихоокеанского рынка. Прямые иностранные инвестиции. Иностранный капитал в виде прямых инвестиций, способствующих как созданию новых рабочих мест в странах-реципиентах и налаживанию производства новой конкурентно-способной продукции, так и передачи технологий в менее развитые экономики, сыграл, как известно, ключевую роль в формировании экспортного сектора азиатской экономики. При этом, однако, в азиатских странах до сих пор сохраняются серьезные ограничения и препятствия на пути иностранных инвестиций. Прежде всего, эти ограничения связаны с такими «сверхчувствительными» секторами национальных экономик как транспорт, коммуникации, финансовые услуги.

Этим объясняется двойственность политики национальных правительств по отношению к иностранному капиталу: с одной стороны, это предоставление ему льгот и преференций, особенно в сфере экспорт-ориентированной продукции, а с другой -- регламентирование деятельности иностранного капитала стем, чтобы уберечь внутреннего производителя от потерь вследствие конкуренции с более конкурентоспособными инвесторами.

Именно эта двойственность предопределила отношение азиатских стран к процессам либерализации движения капитала в регионе. При этом большинство идеологов АТЭС рассматривает этот процесс в контексте глобальной либерализации движения прямых иностранных инвестиций в рамках ВТО (Agreement on Trade Related Investment Measures) и OECP (Multilateral Accord on Investment), полагая, что многосторонняя или региональная либерализация прямых иностранных инвестиций имеет больше преимуществ, чем индивидуальная.

Действуя в духе многостороннего, но не жестко-обязывающего сотрудничества, страны АТЭС заключили в 1994 г. соглашение о «Несвязывающих принципах инвестирования» (Non-Binding Investment Principles agreement). Свою роль здесь сыграло и то, что многие страны региона, прежде всего НИДС, к этому моменту превратились из чистых импортеров в одновременно импортеров и экспортеров капитала и, следовательно, нуждались в либерализации инвестиционных режимов в менее развитых экономиках АТР. Данное соглашение провозглашает своей задачей либерализацию политики по привлечению прямых иностранных инвестиций в целях ускорения экономического развития АТР. Соглашение состоит из четырех частей:

Принципы управления международными отношениями, которые подразумевают открытость и недискриминационность.

Кодекс поведения правительств, включающий меры по стимулированию притока иностранных инвестиций, преференции иностранным инвесторам, обслуживанию движения капитала, компенсации потерь в случае экспроприации и т.п.

Кодекс поведения инвесторов, призванный уравновесить Кодекс поведения правительств и обязывающий инвесторов уважать законы страны-реципиента, ее политику, бюрократические правила и т.п., как это делают национальные инвесторы данной страны.

Система разрешения споров, которая сформулирована лишь в самом общем виде и предлагает урегулировать споры через переговоры и консультации между конфликтующими сторонами, либо через арбитражные органы, с выбором которых согласны обе стороны. Система разрешения споров указывает на необходимость соблюдения действующих двусторонних и многосторонних договоров и соглашений, в том числе в рамках ВТО.

Конечной целью институализации и либерализации режима прямых иностранных инвестиций является встраивание этого процесса в аналогичные процессы в рамках ВТО.

Причем наиболее жесткие сторонники либерализации инвестиционной деятельности в рамках АТЭС настаивают на принятии со временем более жестких и обязывающих правил.

Они мотивирует это тем, что, хотя в условиях экономического подъема иностранные инвесторы и так, без единых и жестких правил «приходят» в АТР, тем не менее, подобные правила предотвратили бы появление протекционистских настроений и действий, вероятных в случае экономического кризиса в Азии.

В сфере торговли и защиты интеллектуальной собственности перед АТЭС стоит задача сообща или каждой из стран индивидуально приспосабливаться к требованиям, по существу, глобального характера, выработанным наиболее развитыми странами.

Речь идет, прежде всего, о заключенном по итогам Уругвайского раунда (1994 г.) переговоров в рамках ГАТТ/ВТО Соглашении о Связанных с торговлей аспектах прав интеллектуальной собственности (Trade-Related Aspects of Intellectual Property Rights Agreement), Соглашении, содержащем требование ко всем странам-членам ВТО привести свое внутреннее законодательство в области защиты интеллектуальной собственности в соответствие со стандартами большинства стран-членов ОЭСР и, с другой стороны, разработать частные и государственные механизмы реализации прав интеллектуальной собственности.

Вместе стем, многие страны-члены АТЭС весьма неохотно идут на гармонизацию внутреннего законодательства в области защиты прав интеллектуальной собственности с международными нормами.

Их многостороннее сотрудничество фокусируется в основном на вопросах технического содействия в данной области.

Проблема здесь в том, что международное право в области защиты интеллектуальной собственности носит транснациональный характер и, соответственно, требует транснациональных механизмов разрешения спорных вопросов. В АТЭС же пока не существует, и это даже не ставится как задача, какого-либо соответствующего института типа, например, Суда справедливости АТЭС.

Отсюда, по всей видимости, можно предположить, что основной центр тяжести по синхронизации национальных режимов защиты прав интеллектуальной собственности в АТЭС будет приходиться на переговорный процесс в рамках ВТО, членами которого является большинство стран-членов АТЭС.

транснациональный экономический глобализация регионализм

Список использованной литературы

1) Володин А.Г., Широков Г.К. Глобализация -- истоки, тенденции, перспективы // Полис. 1999г.

2) Глобализация как стержневая проблема грядущего мирового развития // Международная жизнь. 2000г.

3) Глобализация и поиски национальной идентичности в странах Востока. М., 1999г. Глобальное сообщество -- новая система координат (подходы к проблеме). СПб., 2000. Иванов Н. Глобализация и проблемы оптимальной стратегии развития // Мировая экономика и международные отношения. 2000г. № 2, 3.

4) Интеграционные процессы в Азии в конце XX столетия. М., 1995г.

5) Клепацкий Л. Глобализация и национальные интересы // Международная жизнь. 2000г. № 1.

6) Михеев В. Глобализация мировой экономики и азиатский регионализм вызовы для России? // Проблемы Дальнего Востока. 1999г. №2.

7) Михеев В. Логика глобализации и интересы России // Pro et Contra. 1999г. № 3.

8) Оболенский В.П., Поспелов В.А. Глобализация мировой экономики -- проблемы и риски российского предпринимательства. М., 2001г.

9) Пефтиев В.,Черновская В. Развивающийся мир: глобализация или регионализация? // Мировая экономика и международные отношения. 2000г. № 7.

10) Си Чан Р. Будущее Азии в глобализированном мире // Internationale Politik. 1999. № 12. Фридман Л., Кузнецов С. Глобализация: Развитые и развивающиеся страны // Мировая экономика и международные отношения. 2000г. № 10.

11) Чешков М. Глобализация -- сущность, нынешняя фаза, перспективы // Pro et Contra. 1999г. № 4.

Размещено на Allbest.ur