История НАТО

Организация Североатлантического договора, НАмТО, Северо-Атлантический Альянс (англ. North Atlantic Treaty Organization, NATO; фр. Organisation du traitй de l'Atlantique Nord, OTAN) - крупнейший в мире военно-политический блок, объединяющий большинство стран Европы и северной Америки. Появился 4 апреля 1949 года в США. Тогда государствами-членами НАТО стали США, Канада, Исландия, Великобритания, Франция, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Норвегия, Дания, Италия и Португалия. Это «трансатлантический форум» для проведения странами-союзниками консультаций по любым вопросам, затрагивающим жизненно важные интересы его членов, включая события, способные поставить под угрозу их безопасность. Одной из декларированных целей НАТО является обеспечение сдерживания любой формы агрессии в отношении территории любого государства-члена НАТО или защиту от неё

НАТО - это межправительственная организация, не имеющая наднациональных функций. Она может делать только то, против чего не возражает ни один ее член. Как межправительственная структура, она имеет в своем распоряжении очень небольшое число военного и гражданского персонала - примерно 12 тыс. человек. Это меньше общего количества дипломатических работников в национальных миссиях при

Североатлантический совет (САС) обладает реальной политической властью и правами принятия решений. В него входят постоянные представители всех государств-членов, которые проводят свои заседания не реже одного раза в неделю. Сессии Совета НАТО проводятся также и на более высоких уровнях - министров иностранных дел, министров обороны или глав правительств, но при этом его полномочия и права принятия решений остаются прежними, а решения имеют один и тот же статус и юридическую силу независимо от уровня представительства.

Каждое правительство представлено в Североатлантическом совете постоянным представителем в ранге посла.

Все постоянные представители опираются в своей работе на политический и военный персонал или сотрудников представительства при НАТО, численность которых может быть разной у разных стран.

Заседание Совета НАТО в составе постоянных представителей часто называется «постоянной сессией Североатлантического совета». Два раза в год, а иногда и чаще.

Решения о каких-либо действиях принимаются на основе единства мнений и общего согласия. В НАТО нет процедур голосования или принятия решений большинством голосов. Каждая страна, представленная на заседаниях Совета НАТО или в любом из подчиненных ему комитетов, полностью сохраняет независимость и всецело несет ответственность за свои решения.

Работа Совета готовится подчиненными комитетами, отвечающими за конкретные направления политики.

Комитет военного планирования (КВП) обычно работает в составе постоянных представителей, однако не реже двух раз в год его заседания проводятся на уровне министров обороны. Он занимается решением большинства военных вопросов и задач, относящихся к планированию коллективной обороны. В этом комитете представлены все государства-члены Североатлантического союза, кроме Франции.

В пределах сферы своей ответственности он выполняет те же функции и обладает такими же правами и полномочиями, что и Североатлантический совет. Работа Комитета военного планирования готовится рядом подчиненных комитетов, имеющих конкретную сферу ответственности.

Министры обороны стран НАТО, которые участвуют в работе Комитета военного планирования, проводят регулярные заседания в рамках Группы ядерного планирования (ГЯП), где они обсуждают конкретные вопросы политики, связанной с ядерными силами

Постоянные представители и национальные делегации. Каждая страна НАТО представлена в Североатлантическом совете послом или постоянным представителем, который опирается в своей работе на национальную делегацию, состоящую из советников и должностных лиц, представляющих свою страну в различных комитетах НАТО. Эти делегации во многом напоминают небольшие посольства.

Генеральный секретарь НАТО является видным международным государственным деятелем, которому правительства государств-членов НАТО доверили быть председателем Североатлантического совета, Комитета военного планирования и Группы ядерного планирования, а также номинальным председателем других главных комитетов НАТО. Он занимает пост генерального секретаря и главного исполнительного должностного лица НАТО. Кроме того, генеральный секретарь является председателем Совета евроатлантического партнерства и Группы средиземноморского сотрудничества, сопредседателем (совместно с представителем России и представителем страны НАТО, исполняющим обязанности почетного председателя) Совместного постоянного совета НАТО-Россия. Он также является сопредседателем, совместно с представителем Украины, Комиссии НАТО-Украина.

Работа Североатлантического совета и подчиненных ему комитетов осуществляется с помощью Международного секретариата.

Военный комитет отвечает за планирование коллективных военных операций и проводит регулярные заседания на уровне начальников генеральных штабов (НГШ).

Повседневная работа Военного комитета ведется военными представителями, выступающими от имени начальников своих генеральных штабов. Военные представители обладают достаточными полномочиями, позволяющими Военному комитету выполнять свои коллективные задачи и оперативно принимать решения

Военный комитет на уровне начальников генеральных штабов (НГШ) обычно собирается на заседания три раза в год.

Международный военный штаб (МВШ) возглавляется генералом или адмиралом, который отбирается Военным комитетом из числа кандидатов, выдвигаемых государствами-членами НАТО на пост начальника Международного военного штаба (МВШ). Под его руководством МВШ отвечает за планирование и оценку политики по военным вопросам и внесение соответствующих рекомендаций на рассмотрение Военного комитета. Он также следит за надлежащей практической реализацией политики и решений Военного комитета.

Командная структура. В состав новой командной структуры входят два военных командования стратегического уровня. Первое - Объединенное оперативное командование - Allied Command Operation (ACO), которому подчинены все оперативные командования - располагается в штабе Верховного главнокомандующего ОВС НАТО в Европе возле г. Монс и отвечает за оперативную деятельность. Объединенное оперативное командование занимается разработкой требований относительно проведения краткосрочных операций. На оперативном уровне действуют два постоянных Объединенных командования сил (JFCs) в Италии и Нидерландах, которые формируют сухопутные штабы Многонациональных объединенных оперативно-тактических сил (МООТС). Существует также менее численный, однако высокоэффективный постоянно действующий объединенный штаб в Португалии (JHQ), на базе которого могут создаваться военно-морские штабы МООТС. На тактическому равные из тринадцати сохраняются шесть штабов, призванных осуществлять управление большими смешанными соединениями.

Второе - командования ОВС НАТО по вопросам трансформации - Combined Joint Task Force (АСТ), созданное вместо штаба Верховного главнокомандующего ОВС НАТО на Атлантике отвечает за функциональную реорганизацию Альянса. Оно сосредоточит свое внимание на долгосрочном формировании сил.

Основное внимание будет отводиться повышению взаимодействия сил НАТО и постепенному сокращению трансатлантического разрыва в потенциалах за счет обмена последними разработками и результатами исследований в сфере новых концепций ведения Военных действий.

Командования НАТО по вопросам трансформации будет заниматься разработками концепций и доктрин, подготовкой и проведением экспериментов, определением требований для вооруженных сил в будущему, осуществлением контроля за военным образованием и боевой подготовкой, а также разработкой и оценкой требований относительно взаимодействия подразделов и их реорганизации. Командования по вопросам трансформации станет средством синхронизации в рамках национальных программ и развития вооруженных сил относительно создания более эффективных объединенных боевых структур и будет оказывать содействие повышению взаимодействия, которое в конечном счете может обеспечить надежное и гибкое выполнения новых задач при проведении коалиционных действий относительно противостояния новым угрозам.

североатлантический альянс право международный

2. Военные операции НАТО

Босния и Герцеговина. По мандату ООН после подписания Дэйтонських мирных соглашений в декабре 1995 года, НАТО развернула в Боснии и Герцеговине многонациональные Силы реализации (IFOR), которые контролировали выполнение военных аспектов мирного соглашения. Миссией IFOR было прекращение боевых действий и разъединение конфликтующих сторон, которые представляли новообразовавшиеся административно-территориальные единицы расколотой войной страны: Федерацию Боснии и Герцеговины и Республику Сербскую; а также обеспечение передачи между ними захваченных территорий. На протяжении одного года силы IFOR выполнили свою задачу, и в декабре 1996 года они были заменены меньшими по размеру Силами стабилизации (SFOR).

Косово. В 1998 году вооруженный конфликт в югославской провинции Косово, заселенной преимущественно этническими албанцами, превратил в беженцев более 300 тысяч человек. Югославское руководство игнорировало многочисленные международные требования вывести сербские силы и начать переговоры с албанским населением. В октябре 1998 года НАТО предупредила, что в случае невыполнения президентом Югославии Слободаном Милошевичем требований международного сообщества, против его режима будет применена военная сила. Президент Милошевич согласился выполнить ультиматум. Организация из безопасности и сотрудничества в Европе (ОБСЕ) развернула в Косово наблюдателей. Со своей стороны, НАТО организовала воздушное наблюдение и развернула силы специального назначения в Македонии. В начале 1999 года началась новая вспышка насилия. Настойчивые попытки международной дипломатии урегулировать конфликт потерпели поражение, и в марте миссия наблюдателей была эвакуирована. НАТО сыграл роль в югославских войнах. Первые самолёты НАТО начали контролировать судоходство в Адриатическом море на предмет соблюдения эмбарго против Союзной Республики Югославия ещё в 1992 году. 12 апреля 1993 года военные самолёты США, Голландии и Франции в рамках операции «Запрет полёта» впервые вторглись в воздушное пространство бывшей Югославии. 28 февраля 1994 года истребители ВВС США сбили над Баня-Лукой четыре штурмовика ВВС Республики Сербской, выполнявшие боевой вылет против позиций боснийских мусульман в нарушение резолюции Совета Безопасности ООН 816. После 78 суток воздушных ударов режим Милошевича согласился выполнить международные требования НАТО и ЕС.

В результате подписания Военно-технического соглашения между командующими НАТО и вооруженных сил Югославии и в соответствии с мандатом ООН в Косово были развернуты силы НАТО KFOR. Их задачей было предотвращение возобновления боевых действий, создание безопасной среды, демилитаризации Армии освобождения Косово, поддержке международной гуманитарной деятельности и работы миссии ООН. Первоначально силы KFOR насчитывали до 43 тысячи человек. В результате постепенного сокращения контингент уменьшился почти вдвое - приблизительно до 24 000. В состав KFOR входили формирования из большинства государств НАТО, 15 стран-партнеров, а также Аргентины, Марокко и Новой Зеландии.

Южная Сербия. В начале 2001 года НАТО, Европейский Союз и ОБСЕ разработали стратегию мирного урегулирования вооруженного конфликта в Южной Сербии, который угрожал стабильности в регионе. Волнения начались в конце 2000 года в Долине Прешево, где большая община этнических албанцев находилась под прямым правлением сербов и имела ограниченные политические и социальные права. Вооруженные стрелковым оружием боевики из числа этнических албанцев осуществили серию нападений на сербские подразделения сил безопасности в приграничной зоне безопасности - пятикилометровом буферном секторе вдоль внутренней границы Косово с Сербией. Этот участок территории, в который югославская армия не имела доступа, находилась под контролем сил НАТО KFOR.

Македония. В 2001 году НАТО развернула миссию для урегулирования кризисной ситуации в Македонии по просьбе ее правительства. Внутренние волнения в этой стране начались весной 2001 года, когда вооруженные группировки этнических албанцев выступили против органов власти. НАТО осудила нападения повстанцев и усилила контроль на границе с Косово. Вместе с тем. Альянс потребовал от правительства страны проведения конституционных реформ, направленных на решение проблем, которые вызвали недовольство этнических албанцев. Ключевую роль в этом процессе сыграл генеральный секретарь НАТО.

НАТО согласилась удовлетворить официальную просьбу Македонии предоставить военную помощь для демилитаризации так называемой Национальной освободительной армии, которая состояла из этнических албанцев. Условием предоставления такой помощи было прекращения огня и подписание плана мирного урегулирования конфликта. После начала реализации Рамочного плана примирения НАТО направила в Македонию контингент в составе 3,5 тысяч человек для выполнения миссии по разоружения этнических албанских повстанцев. С декабря 2003 года, благодаря успеху, достигнутому в стабилизации ситуации, военная миссия была прекращена и заменена полицейской миссией ЕС.

Афганистан. 11 августа 2003 года НАТО приняла ответственность за Международные силы содействия безопасности (МССБ) в Афганистане с целью предоставления помощи Переходному правительству этой стран в обеспечении безопасности в Кабуле и близлежащих территориях.

Международные силы содействия безопасности действуют по мандату ООН с конца 2001 года. Руководство первой миссией МССБ, которая выполнялась силами разных стран, преимущественно членов НАТО, осуществляла Великобритания. Ее сменила Турция, затем Германия и Нидерланды. В октябре 2003 года в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН мандат МССБ был расширен. НАТО согласилась расширить свою миссию в Афганистане, в частности путем временного развертывания подразделений за пределами Кабула и принятия на себя военного командования группами восстановления провинций (ГВП). НАТО обязалась сохранять свое присутствие в стране сколько это будет необходимо.

Имеются и другие операции НАТО в Ираке, Судане и операция «Активные усилия» в Средиземном море. Особенно плачевно, позорно и необоснованна была проведена операция в Ираке.

3. Противоречие деятельности НАТО нормам международного права

Устав ООН делает лишь два исключения из этого принципа, признавая законным (т.е. совместимым с целями ООН) использование государствами силы во исполнение решения Совета Безопасности ООН, а также в порядке самообороны в ответ на вооруженное нападение. При этом в обоих случаях Устав ООН предусматривает определенные ограничения. Так, в первом случае Устав обязывает СБ после того, как он определит существование любой угрозы миру, его нарушения или акта агрессии, в первую очередь использовать меры, не связанные с применением силы, и лишь если Совет сочтет, что эти меры могут оказаться или уже оказались недостаточными, он уполномочен предпринимать такие действия воздушными, морскими или сухопутными силами государств - членов ООН, какие окажутся необходимыми для поддержания или восстановления международного мира и безопасности, включая демонстрации, блокаду и другие операции (ст. 42). Во втором случае ст. 51 Устава ООН признает законными силовые действия государств во исполнение своего «неотъемлемого права» на индивидуальную или коллективную самооборону только в ответ на вооруженное нападение и до тех пор, пока СБ ООН не примет мер, необходимых для поддержания международного мира и безопасности. Однако резолюции, принятые Советом Безопасности ООН после террористических актов «Аль-Каиды» в США 11 сентября 2001 г. (прежде всего Резолюции 1368 и 1373 соответственно от 12 и 28 сентября 2001 г.), охарактеризовавшие совершение крупномасштабных террористических актов как угрозу международному миру и безопасности, по существу, приравняли подобные акции к вооруженному нападению регулярных войск иностранного государства, расширив тем самым толкование понятия «вооруженное нападение». Одновременно упомянутые Резолюции, подтвердив признанное в Уставе ООН право на самооборону в ответ на такого рода акции, а не только в ответ на нападение регулярных войск иностранного государства, расширили также толкование понятия «право на самооборону». В то же время они никоим образом не затронули и полностью оставили в силе обязательство членов ООН «воздерживаться от угрозы силой или ее применения» в соответствии со ст. 2 Устава ООН, положение о «главной ответственности Совета Безопасности за поддержание международного мира и безопасности» в соответствии со ст. 24 Устава и зафиксированное в гл. VII Устава ООН ограничение на использование силы государствами лишь в порядке самообороны в ответ на вооруженное нападение или по решению Совета Безопасности.

Именно по этой причине, подчеркивает автор в своем анализе «ряд основных положений Стратегической концепции союза НАТО» 1999 г. и «Стратегии национальной безопасности США» 2002 г. и ее обновленного варианта 2006 г. концепций, предусматривающих проведение военных операций за пределами их границ даже в отсутствие вооруженного нападения против них, на основании собственного одностороннего решения и без санкции Совета Безопасности ООН, противоречат международному праву.

В той же мере противоречит международному праву и толкование концепции гуманитарной интервенции, выдвинутое англосаксонской школой международного права и включенное в упомянутые стратегические доктрины. В соответствии с этим толкованием в случаях, когда органы власти какого-либо государства допускают массовые гуманитарные катастрофы или оказываются не в состоянии с ними справиться, другая страна или группа стран по собственному усмотрению, без решения Совета Безопасности ООН может осуществить силовую акцию против такого государства с целью ликвидации гуманитарной катастрофы. Однако это толкование искажает баланс тесно взаимосвязанных целей и принципов ООН, зафиксированный в гл. I Устава ООН, отдавая приоритет лишь принципу соблюдения прав человека в ущерб принципам неприменения силы и суверенного равенства государств. Как показал прецедент осуществления такого рода «гуманитарной интервенции» в Косово, такое вмешательство не устраняет гуманитарную катастрофу, а лишь заменяет одну ее форму другой и приводит к новым осложнениям. Вооруженное вмешательство во всех таких случаях может осуществляться лишь по решению Совета Безопасности.

Аналогичным образом противоречат современному международному праву краеугольные положения «Стратегической концепции союза НАТО» 1999 г. и «Стратегии национальной безопасности США» 2002 г. и ее обновленного варианта 2006 г., в соответствии с которыми США и другие страны НАТО присвоили себе «право» под лозунгом «войны с международным терроризмом» наносить превентивные и упреждающие удары против других государств в отсутствие вооруженного нападения с их стороны и осуществлять так называемую превентивную самооборону в отношении их по собственному усмотрению, в обход Совета Безопасности ООН. Подобный подход подрывает зафиксированные в Уставе ООН положения о неприменении силы и суверенном равенстве государств, а также авторитет ее Совета Безопасности, несущего главную ответственность за сохранение мира, и возвращает мир в эпоху, когда сила считалась законным способом разрешения международных споров, а ссылки на «войну с международным терроризмом» чаще всего маскируют собственные геополитические расчеты государств. В то же время, как показывает опыт подобных действий в обход ООН в Косово и Ираке, они неизбежно заводят предпринимающие их государства в военный и / или политический тупик, что все равно заставляет их в конце концов обращаться за помощью в ООН в поисках выхода.

Если действительно возникнет объективная необходимость в превентивных или упреждающих действиях в отсутствие вооруженного нападения, то и в этих случаях согласно действующему международному праву применение силы может иметь место лишь по решению Совета Безопасности, который по Уставу ООН уже обладает всеми необходимыми полномочиями. Однако для случаев, требующих принятия срочных конфиденциальных решений о силовых действиях подобного рода, в том числе в порядке борьбы с международным терроризмом, автор предлагает выработать новую процедуру одобрения Советом таких решений.

Принятие стратегической концепции НАТО 1999 г. является, по существу, попыткой одностороннего пересмотра международно-правовой системы европейской и международной безопасности. Эта концепция как бы выстраивает альтернативную, НАТО-центричную, систему международной безопасности, параллельную той, которая существует с 1945 г. на основе Устава ООН. В этой новой системе международной безопасности НАТО как бы играет роль ООН, а Совет НАТО - роль Совета Безопасности ООН (в тех случаях, когда последний отказывается принимать решение, на котором настаивают США и страны НАТО) и дает санкцию на проведение вооруженной интервенции силами стран НАТО по всему миру.

Эта концепция призвана закрепить тенденцию США и стран НАТО отодвинуть ООН и ОБСЕ в сторону от решения вопросов безопасности в Европе, проявившуюся после начала перестройки в СССР и особенно после развала Югославии, и присвоить НАТО роль блюстителя безопасности в Европе, - роль, которая в соответствии с Хельсинкским актом принадлежит именно ОБСЕ, а отнюдь не НАТО. Она полностью игнорирует созданные ранее в рамках ОБСЕ специальные механизмы по мирному урегулированию споров и по предотвращению конфликтов и кризисов, включая учреждение поста Высокого Комиссара по вопросам национальных меньшинств, и исходит из того, что именно НАТО будет отныне играть роль верховного арбитра в Европе.

Выдвижение НАТО как региональной организацией своей стратегической концепции 1999 г. противоречит целому ряду статей Устава ООН о взаимоотношениях между ООН и региональными организациями. В частности, по ст. 53 региональные организации типа НАТО не имеют права использовать силу иначе как для самообороны, они могут лишь оказывать содействие по просьбе Совета Безопасности осуществлению одобренных им принудительных мер. Противоречит она и Декларации 1994 г. о совершенствовании сотрудничества между ООН и региональными соглашениями или органами в области поддержания международного мира и безопасности, в которой положения ст. 53 Устава ООН были повторены и развиты далее. Пункт 1-d Декларации подтверждает, что Совет Безопасности может использовать региональные соглашения или органы для принудительных действий, но никакие принудительные действия не предпринимаются этими органами без полномочий от Совета Безопасности. Региональные органы, говорится в Декларации, могут действовать в области мирного разрешения споров, превентивной дипломатии, миротворчества, поддержания мира и постконфликтного строительства (п. 2); они могут также подготовить воинские контингенты, которые, однако, могут использоваться под руководством или при наличии полномочий Совета Безопасности (п. 10).

И тот факт, что, явно стремясь избежать этого ограничения, в ноябре 1998 г. тогдашний Генеральный секретарь НАТО Дж. Робертсон в письме Генеральному секретарю ООН К. Аннану объявил этот блок не региональной организацией, а организацией коллективной безопасности по смыслу ст. 51 Устава ООН (это письмо, пишет автор, ссылаясь на свои беседы с высокопоставленными представителями МИД стран НАТО, Дж. Робертсон отослал даже без ведома Совета НАТО), не меняет того обстоятельства, что НАТО остается закрытым военно-политическим блоком с ограниченным членством. Следовательно, НАТО не имеет права выступать от имени международного сообщества или предпринимать военные операции на территории третьих стран без санкции Совета Безопасности ООН иначе как по просьбе правительств этих стран или в ответ на агрессию с их стороны против членов НАТО.

Заслуживает внимания и вывод автора о том, что принятие стратегической концепции НАТО 1999 г., предоставляющей НАТО «право» проводить силовые операции за пределами границ членов блока, фактически означает и ревизию Североатлантического договора 1949 г., и прежде всего его основных статей - ст. ст. 4 и 5. Статья 4 говорит лишь о возможности консультаций членов НАТО в случае, если, по их мнению, их политическая независимость, территориальная целостность или безопасность окажутся под угрозой, в ней ни слова не говорится о вооруженном вмешательстве за пределами территории стран - членов НАТО. Что касается ст. 5, то она содержит обязательство о взаимопомощи лишь в случае нападения на членов НАТО в Европе или в Северной Америке. Однако после принятия новой концепции эти две статьи трактуются уже как «право» НАТО на вооруженное вмешательство по всему миру по собственному усмотрению.

Между тем первоначальный текст Североатлантического договора был ратифицирован парламентами всех участников НАТО, и его ст. 12 предусматривает, что для пересмотра договора необходимо провести специальные консультации. Однако такие консультации не были проведены, и формально договор не был пересмотрен или дополнен новым обязательством его участников предпринимать военные операции за пределами их территории без санкции Совета Безопасности ООН. По праву международных договоров, отмечает автор, главы государств и правительств стран НАТО, принявшие новую концепцию НАТО в Вашингтоне в апреле 1999 г., в принципе имеют право брать международные обязательства от имени своих стран. Однако их право при толковании договора столь явно выходит за пределы объема прав и обязанностей, который был определен в первоначальном тексте этого договора, ратифицированного парламентами, без согласия этих парламентов является как минимум весьма спорным с точки зрения конституционного права.

В борьбе за внедрение этой альтернативной НАТО-центричной концепции международной безопасности важную роль играет проводимая США и рядом стран НАТО и ЕС политика вытеснения России из постсоветского пространства и геополитической переориентации стран СНГ, в частности, путем содействия осуществлению «цветных революций», зачастую с нарушением норм международного права.

Хотя сегодня еще много закулисных деталей этих «цветных революций» остаются неизвестными, то обстоятельство, что «цветные революции» в Грузии и Украине были осуществлены буква в букву по инструкциям, написанным на Западе и широко распространяемым в странах СНГ, включая и Россию, и целый ряд сведений, приведенных в сообщениях мировых СМИ, являются достаточным - хотя пока еще косвенным - доказательством того, что в США (скорее всего, в американском разведывательном сообществе) после окончания «холодной войны» и еще до событий в Югославии в 1999-2000 гг. была действительно разработана концепция насильственного захвата власти путем организации массовых беспорядков, но без применения оружия, успешно опробованная при свержении режима Милошевича и повторенная один к одному в Грузии и Украине.

«Цветные революции» на пространстве СНГ в том виде, в котором эти проекты были реализованы в Грузии и Украине, были, по мнению автора, формой незаконного вмешательства США и ряда других ведущих стран НАТО и ЕС в дела государств СНГ. Незаконность этого вмешательства вытекает из п. 7 ст. 2 Устава ООН, где сама ООН, а следовательно, и ее члены, отказывается от «права на вмешательство в дела, по существу, входящие во внутреннюю компетенцию любого государства», из Декларации ООН о принципах международного права от 24 октября 1970 г., запрещающей государствам «вмешиваться во внутреннюю борьбу в другом государстве». Хельсинкский Заключительный акт от 1 августа 1975 г. также обязывает «государства-участники воздерживаться от любого вмешательства,

Наиболее наглядно незаконность такого вмешательства видна в свете положений Декларации ООН о недопустимости интервенции и вмешательства во внутренние дела государств 1981 г. Она, в частности, говорит о случаях косвенного вмешательства, то есть вмешательства посредством подстрекательства, организации или финансирования органами власти одного государства насильственных действий граждан другого государства против конституционного порядка в этом государстве.

С точки зрения международного права вошедшее в практику во многих странах (в том числе и в России) по инициативе политических руководителей США употребление выражения «война против международного терроризма» является неправомерным. В юридическом плане оно ведет к смешению норм международного и национального права, относящихся к мирному и военному времени, а на практике широко используется для оправдания многочисленных нарушений международного гуманитарного права.