Эволюция отношений государства и крупного бизнеса в Республике Корея

Размещено на http://allbest.ru

Размещено на http://allbest.ru

Института мировой экономики и международных отношений РАН Центр Азиатско-тихоокеанских исследований

На правах рукописи

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора экономических наук

ЭВОЛЮЦИЯ ОТНОШЕНИЙ ГОСУДАРСТВА И КРУПНОГО БИЗНЕСА В РЕСПУБЛИКЕ КОРЕЯ

Специальность: 08.00.14. - Мировая экономика

ФЕДОРОВСКИЙ Александр Николаевич

Москва - 2008

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ:

доктор экономических наук Игнацкая М.А.

доктор экономических наук Кондратьев В.Б.

доктор экономических наук Суслина С.С.

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ - Институт востоковедения РАН

Защита состоится « » 2008 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 002. 003. 01 при Институте мировой экономики и международных отношений Российской Академии Наук по адресу: 117997, Москва, ул. Профсоюзная, 23

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки Института мировой экономики и международных отношений РАН

Автореферат разослан « » 2008 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

к.э.н. А.В. Кузнецов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В начале XXI века заметно эволюционируют принципы взаимодействия государства и частного бизнеса, претерпевает изменение роль государственных институтов и крупных корпораций. В сложившихся условиях глобализация не подразумевает снижения значения национального государства.

При этом механизм его воздействия на социально-экономические процессы модифицируется в пользу адаптации существующих и создания новых институтов развития, адекватных современным потребностям открытой конкурентной экономики. Одновременно ответственность корпоративных структур выходит за рамки чисто коммерческих функций. Усиление социального аспекта в деятельности крупного бизнеса, содействие укреплению культурного потенциала государства становится сферой государственно-частного партнерства, вкладом в обеспечение социально-политической стабильности, условием санации сложившейся экономической и политической системы, повышения качественных характеристик бизнеса и реструктуризации корпоративного сектора.

Новые процессы в мировом развитии побуждают к дальнейшему совершенствованию скоординированного участия государственных и коммерческих структур в развитии взаимоотношений национальных экономик с мировым хозяйством и международными экономическими организациями.

Исследование теоретических и практических аспектов трансформации государственно-корпоративных отношений весьма актуально для России, которой еще предстоит сформировать развитую и сбалансированную систему взаимодействия государства и крупного бизнеса. В отечественной экономической науке не решен целый ряд методологических проблем повышения результативности государственно-частного партнерства. Все это побуждает к анализу аналогичных процессов в разных регионах мира, в каждом из которых государственно-корпоративные отношения выстраиваются с учетом национальной специфики.

Уровень взаимодействия государства и крупного бизнеса стран Восточной Азии в 2000-е годы влияет на их экономический рост и характер регионального сотрудничества, что не может не приниматься во внимание внешними партнерами, включая Россию.

В последние годы крупные компании восточноазиатских стран при поддержке государства активно осуществляют внешнеэкономическую экспансию. Приобретя глобальный характер деятельности и вступая в стратегические альянсы с крупнейшими ТНК, ведущие корпорации стран Азии относительно быстро смогли войти в круг корпоративной элиты мира, превратиться в доверенного партнера частных и государственных институтов других стран. Восточноазиатские экономики демонстрируют гибкость в увязке глобальных и региональных предпочтений во внешнеэкономической политике.

В этом плане пример Республики Корея отчетливо показывает возможности государства успешно содействовать становлению конкурентоспособного частного бизнеса, который в сжатый исторический период приобрел транснациональный характер. Опираясь на поддержку государства, крупные корпоративные структуры смогли достаточно быстро нарастить производственный потенциал, мощности которого способствовали решению задач, приоритетных с точки зрения национальных интересов догоняющего развития.

Республика Корея (РК) за полвека прошла путь от одной из беднейших стран через статус новой индустриальной экономики к признанию в середине 1990-х годов международными организациями развитым государством. Феномен впечатляющей модернизации хозяйственной системы РК («южнокорейское экономическое чудо») во многом связан со спецификой государственно-корпоративных отношений, в конечном итоге определивших одну из наиболее успешных моделей развития второй половины XX века. Тридцать ведущих чэболь занимают в экономике доминирующее положение и определяют направление ее роста.

Термин чэболь стал общепринятым в мировой научной литературе в качестве определения крупных коммерческих образований, относящихся к южнокорейскому бизнесу и характеризующихся особенностями организационной структуры и ведения деловой практики. Являясь синонимом японского термина дзайбацу, относящегося к довоенным многопрофильным семейным холдингам, и письменно отображаясь сходными иероглифами (имеющими общее китайское происхождение и первоначально означавшими «финансовая клика»), чэболь во многом позаимствовали черты своих предшественников, хотя далеко не во всем воспроизводят их структуру и стратегию развития.

Злободневность упомянутых выше теоретических и практических аспектов взаимодействия государства и бизнеса, значение которых выходит за рамки Республики Корея и представляет интерес с учетом задач повышения результативности российской внутренней социально-экономической политики, а также активизации участия России на государственном и частном уровне в глобальных и региональных процессах, определили выбор темы и направление предпринятого научного исследования.

Объектом исследования является система государственно-корпоративных отношений в Республике Корея, сложившаяся в развернутом виде в 1960 - 80-е годы и переживающая в начале XXI века этап своей трансформации.

Предмет исследования - взаимодействие государственных и частных коммерческих институтов в процессе развития южнокорейской экономики, роль государства в формировании крупного бизнеса, стимулировании его роста и внешнеэкономической экспансии, а также система организации и функционирования корпоративного сектора, экономические, политические и социальные аспекты его взаимоотношений с органами власти.

Цель и основные задачи исследования. Цель исследования состоит в том, чтобы на основе анализа эволюции южнокорейской системы государственно-корпоративных отношений определить возможности и средства координации экономической политики государства и крупных корпоративных структур, установить факторы их эффективного взаимодействия. Целесообразно выявить причины возникновения в отношениях государства и бизнеса системных деформаций, подрывающих функционирование всего хозяйственного механизма, и путей их преодоления методами государственной политики, а также выяснить значение этих процессов с точки зрения выработки предложений по оптимизации в России государственно-корпоративных отношений как условия обеспечения стабильного социально-экономического развития.

В связи с этим в диссертационном исследовании автор ставил перед собой следующие задачи:

- исследовать теоретические аспекты государственно-корпоративных отношений в увязке с мировыми тенденциями развития крупного бизнеса в условиях глобализации;

- показать роль государства в формировании и росте южнокорейского крупного бизнеса; выделить принципы и механизмы поддержки государством становления и развития чэболь;

- определить истоки и характер проблем в отношениях государства и крупного бизнеса, повлиявших на масштаб кризиса 1997 - 98 гг.;

- систематизировать наиболее значимые аспекты трансформации государственно-корпоративных отношений в условиях пересмотра концепции стратегии развития Республики Корея в начале XXI века;

- выявить содержание и цели, а также пути реализации государственной политики реформирования чэболь в посткризисный период, раскрыть ход адаптации самого крупного бизнеса к изменяющимся внутренним условиям и новым внешним вызовам, связанным с влиянием глобализации;

- оценить результаты взаимодействия государства и крупного бизнеса в процессе их участия в решении проблем социального и культурного характера;

- установить роль и приоритеты государства и бизнеса во внешнеэкономической политике, проследить модификацию системы поддержки государством чэболь на внутреннем и внешнем рынках;

- определить возможности восприятия южнокорейских методов направления развития корпоративного сектора и соответствующих институциональных преобразований в процессе формирования в России системы государственного регулирования экономики, а также сформулировать предложения по использованию опыта оптимизации государственно-корпоративных отношений с учетом необходимости укрепления в России конкурентного рыночного хозяйства.

Хронологические рамки исследования охватывают шесть десятилетий с создания независимой Республики Корея (1948 г.), включая 1960 - 80-е годы (период образования крупного национального бизнеса), до настоящего времени.

Методологической и теоретической основой исследования стали труды крупных ученых-теоретиков, преимущественно южнокорейских, японских, американских и немецких, разрабатывавших концептуальные основы государственно-корпоративных отношений, в том числе в Республике Корея и в восточноазиатском регионе в контексте формирования и развития в специфических условиях этих государств институтов развитой рыночной экономики.

Степень разработанности темы. До сих пор в российской науке не проводили комплексного изучения феномена чэболь и модификации их взаимодействия с государством с учетом реформ, развернувшихся после кризиса 1997 - 98 гг. Однако в отечественной экономической науке имеются важные исследования в области теории и практики экономического, социального и политического развития Республики Корея. Они дают основу для дальнейших детальных разработок эволюции государственно-корпоративных отношений, а также трансформации южнокорейского крупного бизнеса.

В этом плане автору при подготовке работы большую пользу оказали исследования российских ученых: В.Д. Андрианова, К.В. Асмолова, П.М. Мозиаса, В.Ф. Ли, Б.В. Синицына, Г.Д. Толорая, М.Е. Тригубенко, В.Е. Хруцкого, В.И. Шипаева. Политический аспект государственно-корпоративных отношений в Республике Корея находит свое освещение в трудах Р.Л. Казаряна. Отдельно заслуживают упоминания публикации С.С. Суслиной Речь идет о близких к теме диссертации монографиях «Экономика Республики Корея в свете глобализации». - М.: ИДВ РАН, 2002 и «Республика Корея на постиндустриальной стадии развития (Конец 80-х -начало 90-х годов.)». - М.: Издательская фирма «Восточная литература», 1997.. Однако в этих основательных работах, дающих развернутую характеристику экономического опыта Республики Корея, автор не фокусирует внимание специально на комплексном изучении отношений государства и чэболь.

Наиболее значимые зарубежные работы, посвященные исследуемой теме, принадлежат перу таких видных южнокорейских ученых, как Ли Чжон Вон, Сон Хак Тхэ, Сон Бён Нак, Хва Сон Хи, Чжан Се Чжин. В этом же ряду стоят коллективные монографии, вышедшие под редакцией Чо Ли Чжэ, Ким Юн Хёна, Ким Се Чжика, Ли Су Сона и Чан Ын Ми, публикации политологов Ли Кэ Тхю, Со Су Ёна, Ким Ён Нэ, Нам Чан Хи.

При анализе эволюции государственно-корпоративных отношений в Республике Корея автор учитывал положения, высказанные теоретиками-экономистами сторонниками дирижизма в развивающихся экономиках (Дж. Стиглиц), а также исходил из идей ордолиберальной школы (В. Ойкен, Ф. Бём и Л. Эрхард, проводивший политику хозяйственного порядка на практике) и близкой к немецкому ордолиберализму новой институциональной школы (Р. Коуз). Кроме того, автор опирался на идеи, высказанные основоположником корпоративистской школы современной политологии Ф. Шмиттером.

Обстоятельный анализ рассматриваемой в диссертации проблематики содержится в работах американских ученых - специалистов по Южной Корее Э. Амсден, Б. Камингса и М. Ву-Каммингс, Д. Кана, присутствует в публикациях, принадлежащих перу исследователей социально-экономических процессов в странах Восточной Азии, среди которых Ву Сянь, Ф. Дейо, С. Грин, Л. Тихони, Ф. Фукуяма, Р. Хоскинсон, а также вышедших в печать под редакцией Дж. Стиглица и Шахида Юсуфа, Такатоси Ито и Анн О. Крюгель. Особенности развития южнокорейских чэболь затрагиваются в исследованиях проблем корпоративного бизнеса, проведенных М. Портером, Р. Ла Порта, Ф. Лопес де Силанесом, С. Джонсоном, А. Шляйфером, С. Клесенсом, С. Дьянковым и Л. Х. П. Ланом.

В отечественной экономической науке ведется активная разработка тем, близких рассматриваемым в данной работе. В своем анализе автор опирался на труды российских ученых по проблемам корпоративного сектора, государственного регулирования рыночной экономики, отдельных направлений экономической (в том числе внешнеэкономической) и социальной политики: В.С. Автономова, А. В. Акимова, А.С. Булатова, С.А. Былиняка, А.А. Дынкина, Н.И. Ивановой, В.В. Карлусова, В.Б. Кондратьева, В. Р. Копелюшникова, И.С. Королева, Г.В. Кочеткова, Ю.Б. Кочеврина, Ю.В. Куренкова, В.А. Мартынова, В.И. Марцинкевича, В.В. Михеева, И.М. Осадчей, Я.Ш. Паппэ, Я.А. Певзнера, С.П. Перегудова, В.Б. Рамзеса, А.А. Рогожина, И.С. Семененко, Н.А. Симония, В.Б. Супяна, Е.С. Хесина, Г.И. Чуфрина, Ю.В. Шишкова, А.Я. Эльянова. Особо следует упомянуть работы Е.Л. Леонтьевой, посвященные экономике Японии и изучению функционирования корпоративных групп холдингового типа, а также труды В.П. Гутника по теории хозяйственного порядка.

Информационно-статистической базой диссертации послужили официальные, в том числе статистические издания Республики Корея и международных организаций, доклады аналитических центров и институтов, в том числе принадлежащих группам Samsung, Hyundai и LG, а также публикации авторитетных средств массовой информации.

Существенную пользу принесло ознакомление с работами и материалами Института мировой экономики и международных отношений РАН, Института Дальнего Востока РАН, Института экономики РАН, Института Востоковедения РАН, Института стран Азии и Африки при Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова, Московского государственного института международных отношений (университета) МИД РФ, Московского Центра Карнеги.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые в отечественной литературе на основе комплексного анализа государственно-корпоративных отношений выявлены генезис и сущность чэболь, представители которых пополнили элиту международного бизнеса. Определены этапы развития этих частных коммерческих образований в контексте эволюции проводимой социально-экономической политики, а также выделены принципы взаимодействия южнокорейского государства и крупного бизнеса, заслуживающие быть принятыми во внимание в процессе выстраивания государственно-корпоративных отношений в России. В российский научный оборот вводятся результаты исследований ученых, занимающихся изучением государства и крупных коммерческих структур в Восточной Азии и в Республике Корея, в том числе новейшие. Лично автором получены следующие научные результаты.

1. Установлено, что функционирование системы отношений государства и крупного бизнеса определяется комплексной и последовательно реализуемой концепцией, учитывающей специфику национальных экономических и социокультурных процессов. Впервые в российской литературе дано теоретическое обоснование и объяснение практических аспектов корпоративизма в его южнокорейской варианте, а также дана трактовка ордолиберальных принципов организации рыночного хозяйства в экономической политике, реализуемой в начале 2000-х годов в Республике Корея.

2. Показаны приоритеты и механизмы государственной политики, направленной на поддержку становления и развития крупного национального бизнеса. Доказано, что при доминирующей роли государства уже на первоначальном этапе формирования государственно-корпоративных отношений существовали пределы, ограничивавшие влияние правительственных органов на экономику, препятствовавшие вмешательству государства в функционирование частных рыночных институтов. Это обстоятельство объективно обуславливало необходимость выработки со стороны государства и крупного бизнеса компромиссного подхода при поиске взаимоприемлемых решений возникающих проблем.

3. На южнокорейском опыте подтверждено, что нарушение баланса в соотношении политических, экономических и административных процессов при проведении реформ повышает уязвимость хозяйственного комплекса перед лицом кризисных явлений, приводит к перекосам в структурной политике и финансовому дисбалансу на уровне корпораций, что подрывает устойчивость всей национальной экономической системы.

4. Выявлены предпосылки экономического, политического и административного характера, позволившие Республике Корея в послекризисный период добиться положительных перемен во взаимодействиях государства и крупного бизнеса. Факторы, обеспечившие модификацию государственно-корпоративных отношений, включали: укрепление демократических процессов в стране за счет усиления влияния независимых средств массовой информации и институтов гражданского общества, в том числе неправительственных организаций, обеспечивших поддержание эффективного контроля над бюрократией и чэболь; повышение качества бюрократии и оптимизация системы управления экономикой, достигнутые в ходе административной реформы и за счет укрепления автономности и авторитета правовой системы; укрепление фондового рынка, расширение возможностей финансово-кредитной системы путем ее приватизации, допуска нерезидентов и укрупнения кредитных институтов; усиление конкурентных начал внутри страны, в том числе за счет либерализации внешнеэкономической политики.

5. Установлены цели и методы государственной политики реформирования крупного бизнеса, роль в этом процессе специально созданных органов управления, определено значение в процессе проведения реформ координации правовых, экономических и административных мер.

6. Уточнено направление трансформации чэболь, включая инициированное самим крупным бизнесом изменение системы их организации и функционирования в пользу создания транспарентных бизнес-групп, включая холдинги. Выявлены изменения, вносимые в современных условиях в инновационную политику.

7. Раскрыты достоинства и недостатки взаимодействия государства и крупного бизнеса в социальной сфере. Очерчена роль крупного бизнеса как партнера государства в социальной политике на разных этапах развития с учетом изменения социальных функций государства и бизнеса (в том числе в 2000-е годы) по мере отказа от патронажных социальных отношений, присущих корпоративизму в пользу принципов, отвечающих корпоративной социальной ответственности.

8. Впервые в российской научной литературе дано объяснение истоков и последствий корейской культурной экспансии как явления, порожденного сотрудничеством государства и частных корпораций и способствующего укреплению конкурентных позиций южнокорейского государства и бизнеса в современном мире.

9. Определены роль и приоритеты государства и крупного бизнеса во внешнеэкономической политике Республики Корея, а также содержание поэтапной модификации механизма содействия государства защите внутреннего рынка и внешнеэкономической экспансии крупного бизнеса, выявлены особенности взаимоотношения южнокорейского бизнеса с ТНК. Установлено, что для Республики Корея стремление к участию в процессах глобализации стало частью стратегии по сохранению суверенитета, так же, как для крупного южнокорейского бизнеса вхождение в международные предпринимательские альянсы становится условием упрочения своих позиций в конкурентной борьбе на мировых рынках.

10. Показан механизм скоординированных действий правительственных институтов и крупных коммерческих структур на стратегическом (с точки зрения интересов РК) восточноазиатском направлении, что позволило добиться динамичного расширения торгово-экономических обменов с Японией, Китаем, странами-членами АСЕАН. Определена роль южнокорейского государства и чэболь как влиятельных участников международного экономического сотрудничества в Восточной Азии. Подключение РК к региональным соглашениям о свободной торговле оценивается как институциональная основа закрепления вовлечения страны в формирующиеся региональные интеграционные процессы.

11. Установлено, что выдвижение на первый план в межкорейских отношениях реализации экономических проектов при участии чэболь является целенаправленно подготовленным продуктом взаимодействия государства и крупного частного бизнеса. Перенос на Север Кореи ряда промышленных производств дает чэболь возможность существенно снизить издержки и поддержать конкурентоспособность выпускаемых товаров и услуг. Одновременно этот процесс позволяет формировать адекватную материальную базу экономической интеграции двух стран.

12. Выявлены тенденции развития регионального сотрудничества, что позволяет российским корпорациям и государственным институтам рельефнее оценить ход и возможные последствия сближения экономик стран Восточной Азии, перспективные формы развития торговых, инвестиционных и научно-технических связей между странами региона, учет которых необходим при выработке внешнеэкономической стратегии на восточноазиатском направлении.

Практическая значимость исследования. Сформулированные в исследовании предложения предназначены для органов государственной власти, ответственных за формирование экономической политики в России, а также руководителей и акционеров крупных компаний. Их содержание подразумевает обращение к мерам, обеспечивающим государственную поддержку развития рыночных институтов, а также регулирование экономики, ставящее во главу угла конкурентные условия хозяйствования, повышение результативности внешнеэкономических связей, участие органов власти и частного капитала в оптимизации социальных отношений, в содействии развитию культурной сферы. В то же время предполагающих последовательное отстаивание прав собственности и четкое очерчивание разграничения ответственности государства и частного бизнеса.

Результаты работы могут быть использованы в научных исследованиях взаимодействия государства и частных коммерческих структур, проблем эффективного государственного регулирования экономики, при изучении роли государства и бизнеса во внешнеэкономической политике, их взаимодействия в социальных процессах. Итоги проведенного анализа могут быть востребованы в учебном процессе. В частности, подготовленная автором по материалам диссертации монография «Государство и крупный бизнес во внешнеэкономических связях Южной Кореи». - М.: ИМЭМО РАН, 2006, рекомендована в качестве учебного пособия слушателям Дипломатической Академии МИД РФ при изучении спецкурса «Эволюция Азиатско-тихоокеанского региона в условиях глобализации».

Апробация результатов работы. Основные результаты проведенного анализа отражены более чем в 60 научных работах, опубликованных в России и за рубежом, включая подготовленные в соавторстве, общим объемом свыше 70 авт. л. (написанных лично). Автор использовал результаты исследования по проблематике диссертации при подготовке аналитических записок и иных информационно-аналитических материалов для федеральных органов власти (Администрации президента и аппарата правительства РФ, Министерства экономического развития и торговли, Федеральной службы по финансовым рынкам). Основные положения диссертации использовались автором в 2002 - 2004 гг. в учебном процессе в Московском государственном институте международных отношений (университете) МИД РФ при чтении лекций и проведении семинарских занятий по дисциплине «Экономика Кореи» и «Экономика стран Дальнего Востока». Результаты исследований докладывались автором на заседаниях Ученых советов ИМЭМО РАН, на XI конференции корееведов России и стран СНГ (2007 г.), на многочисленных научных конференциях и симпозиумах. По проблематике диссертации автор выступал с сообщениями в различных российских организациях и на деловых форумах (Аналитический центр журнала «Эксперт», Российская Академия бизнеса и предпринимательства, Байкальский экономический форум, Российско-корейский форум), а также в средствах массовой информации.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех разделов (включающих семь глав), заключения, приложения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, формулируются цель и задачи исследования, показана степень ее разработанности.

В первой главе основное внимание уделено выявлению соотношения национальной специфики и общих глобальных тенденций развития крупного бизнеса и государственно-корпоративных отношений. В современной экономике корпоративная структура крупного бизнеса, вне зависимости от того, в каких частях света он действует, имеет немало общего. Под влиянием процессов глобализации формируются черты, которые во все большей мере характеризуют крупные компании разных развитых стран. Вместе с тем в крупнейших по мировым меркам компаниях все еще можно определить «родовые признаки», знание которых позволяет лучше понять особенности их развития, социально-экономические тренды в странах их деятельности, а также региональные и глобальные процессы. Крупные корпорации и бизнес-группы, действующие в регионах мира, различающихся между собой по целому ряду экономических, политических и социокультурных признаков, также во многом специфичны.

Можно выделить три основных фактора, определяющих особый характер развития предпринимательства в разных странах.

Во-первых, объем и характер государственного присутствия в экономике. Отвечая требованиям времени, государство само вынуждено трансформироваться, обретая новое качество и модифицируя механизмы взаимодействия с рыночными институтами, в том числе с крупным бизнесом.

Во-вторых, направление и динамизм политических и социокультурных процессов (степень демократизации общества, соотношение индивидуальных и коллективных предпочтений, уровень образования и культурного развития населения).

Так называемая мягкая власть (soft power), или, что на наш взгляд более точно, гуманитарный потенциал государства включает в себя ресурсы науки, культуры, религиозных и неправительственных общественных организаций, спорта, масс-медиа, влияющие на внутреннее развитие и на состояние внешних связей страны.

Наряду с экономической и военной мощью, гуманитарный потенциал в начале XXI века становится эффективным средством воздействия государства на окружающий мир. В-третьих, характер отношений национального хозяйства с внешним миром и степень открытости экономики. Глубокое вовлечение в современные мирохозяйственные процессы меняет условия функционирования как государственных институтов, так и крупного бизнеса. Модифицируется механизм регулирования внешнеэкономических связей, необходимой подстройки под новые реалии требует и структура крупного бизнеса. Все упомянутые выше факторы, взаимодействуя между собой, привносят черты, характеризующие особенности становления и эволюции крупного корпоративного предпринимательства, а также развития его отношений с государством в разных регионах мира.

На наш взгляд, есть объективные предпосылки для выделения среди всего многообразия корпоративных структур развитых стран англо-саксонской, европейско-континентальной и японской моделей. Их отличают особенности и глубина взаимоотношений с государством, специфика организации крупного бизнеса, связь с фондовым рынком и банковско-кредитной системой, принятие во внимание интересов прочих участников делового процесса и социальных аспектов деятельности.

Сопоставление упомянутых выше трех корпоративных моделей показывает, что процессы, связанные с трансформациями, происходящими на корпоративном уровне, во многом сохраняют специфические национальные черты, проявляясь в разных экономиках по-своему. При всем возможном совпадении качественных характеристик крупных компаний пока нет оснований говорить о сложившейся унификации системы организации крупного бизнеса и его связей с государством. Адаптация крупных корпораций к процессу глобализации, в зависимости от присущих им особенностей, происходит по индивидуальному сценарию. Эта неоднородность проявляющихся тенденций дополняет сложную общую картину глобализирующейся экономики.

Об этом, в частности, свидетельствуют процессы, протекающие в Восточной Азии, в том числе формирование и развитие крупного южнокорейского бизнеса, а также специфика его отношений с государством. Так, происходившие в Китае рыночные трансформации затрагивали отдельные сектора экономики на разных этапах с неодинаковой интенсивностью.

На первом этапе проведения реформ (1979 - 93 гг.) китайские руководители не спешили отказываться от прямых командно-административных принципов организации хозяйства. В первую очередь это проявлялось в отношении к крупным государственным предприятиям. Заметным этапом реформирования китайских предпринимательских структур стали середина и вторая половина 1990-х годов. В этот период происходили процессы поиска корпоративных форм и формирования соответствующего законодательства: акционерных компаний, обществ с ограниченной ответственностью, коммерческих кооперативов и полноценных частных компаний.

Деятельность контролируемых государством крупных компаний в 90-е годы и в первые годы нового десятилетия в КНР в значительной мере опиралась на предоставленные им финансовые льготы. В частности, немалая часть получаемых ими кредитов являлась фактически безвозвратными субсидиями. Дабы избежать потери своего контроля над акционируемыми предприятиями, государство придало процессу акционирования специфические черты.

Суть их состояла в использовании методов, не допускающих или, во всяком случае, затрудняющих вывод реформируемых госпредприятий из-под опеки государства. В связи с этим была установлена иерархия собственников в соответствии с тем уровнем прав, которыми они наделялись. Наибольшие права закреплялись за акциями, находящимися на руках государственных органов.

Так, акции, находящиеся во владении юридических лиц, подконтрольных государству, позволяли последнему оказывать решающее влияние на деятельность акционируемых предприятий, формально контролируя меньшую часть акций. Причем величина «пирамидальной» структуры могла быть весьма значительной, а система отношений в ней сложноорганизованной. Однако за нагромождением «пирамидальных» связей между акционерами крупных китайских компаний, как правило, просматриваются контуры государственного участия.

Задаче обеспечения государственного контроля за крупными корпоративными структурами после их реформирования служат ограничения на реализацию акций, принадлежащих государственным акционерам: около 2/3 акций листинговых китайских компаний не могут свободно продаваться на фондовом рынке.

В результате правительство определяет принципиальное направление и темп проведения реструктуризации и модернизации крупнейших корпоративных структур. Проводимые меры должны привести к решению стратегической задачи - формированию 30 - 50 контролируемых государством и конкурентоспособных в глобализирующейся экономике бизнес-групп. Перспективы китайской экономики во многом зависят от возможности оптимизации государственно-корпоративных отношений как условия повышения самостоятельности крупного бизнеса, адаптации корпоративных структур и политических институтов, ограничения коррупции и улучшения социальной среды.

В Юго-Восточной Азии коммерческая инфраструктура не позволяет выстраивать деловые связи, типичные для развитых стран. Например, рынок корпоративных ценных бумаг, за исключением Сингапура, все еще слабо развит. Еще более существенной проблемой представляется неразвитость правовой системы.

Кроме того, в Юго-Восточной Азии отношения государства и бизнеса несут на себе отпечаток политики разделения этносов по степени их политического и экономического влияния. В этом регионе в большей степени, чем в промышленно развитых экономиках, корпоративный сектор находится под контролем отдельных семей. В Индонезии и на Филиппинах десять богатейших семей владеют более чем половиной активов листинговых корпораций. При господстве семейного бизнеса, его тесной связи с бюрократией устанавливаются тесные контакты с банковско-кредитной системой, распространена практика формального или неформального включения банков в структуру семейных бизнес-групп. Такая система организации бизнеса порождает неустойчивое экономическое развитие. Оптимизировать свое влияние в системе принятия решений предпринимательские структуры стремятся за счет непосредственного участия в политике, а слабые политические партии стран ЮВА пытаются повысить свой вес за счет укрепления союза с крупным бизнесом.

Естественным следствием такого рода отношений стала массовая коррупция (за исключением Сингапура). Несмотря на распространение тесных государственно-корпоративных связей на сферу политики, это не способствовало формированию у крупного бизнеса доверия к государственной власти.

После финансового кризиса 1997 - 98 гг. законодательство и правовая система стран ЮВА модифицируются. Однако как концептуальное реформирование правовых институтов, так и позитивные изменения в правоприменительной практике в странах ЮВА происходят пока медленно. Тем более что большая коммерческая открытость при сохранившихся политических реалиях грозит лишь новыми поборами с бизнеса со стороны коррумпированного государства, а попытки снизить долю государства в экономике выражаются в нечистоплотной приватизации.

В связи с этим весомыми представляются доводы Дж. Стиглица, согласно которым странам региона следует воспринять опыт Сингапура, где государство, опираясь на частные корпоративные структуры, эффективно проявляло себя не только в социальной, но и в промышленной политике Stiglitz J.E. From Miracle to Crisis to Recovery: Lessons from Four Decades of East Asian Experience // Retinking of East Asian Miracle / Ed. by Joseph E. Stiglitz and Shahid Yusuf. - N.Y.: Oxford University Press, 2001. P. 521.. Сомнение вызывает лишь просматриваемый в аргументации американского эксперта крен в сторону государственных усилий, что грозит перекосом этатистких предпочтений в ущерб интересам частных структур. Путь, который предстоит пройти крупному бизнесу в восточноазиатских странах, зависит от возможности и эффективности координации действий государства и бизнеса в экономике, от сбалансированности учета их интересов политической системой, а также способности за счет государственно-корпоративного сотрудничества решать социальные проблемы. В этом контексте развитие крупного бизнеса и государственно-корпоративных отношений в Южной Корее за последние 50 - 60 лет демонстрирует зарождение и опыт разрешения многих проблем, только обозначившихся в Китае и странах ЮВА к началу XXI века.

В главе второй рассматриваются теоретические аспекты генезиса и функционирования чеболь в условиях южнокорейского варианта корпоративизма и так называемой «кейджиномики» (подразумевающей вариант воплощения идей ордолиберализма в конкретных условиях Южной Кореи). Истоки феномена чэболь лежат в колониальном прошлом Кореи, когда организационная структура как собственно японского, так и становящегося на ноги южнокорейского бизнеса воспроизводила черты, присущие ведущим компаниям метрополии - дзайбацу. После обретения независимости элементы предшествующей экономической политики (инициативная деятельность бюрократии при относительно невысокой степени ее коррумпированности, поддержка правительством крупного многопрофильного бизнеса, разделение рисков между государством и крупными компаниями) проявились и в новых условиях.

Чэболь сложились как конгломераты, в состав которых входят десятки компаний, вертикально интегрированных в иерархически выстроенную структуру, управляемую из единого центра. Их организация строится на основе как официальных юридических актов, так и на базе неформальных персональных отношений и общественно принятых норм. Чэболь сформировались как крупные частные семейные компании, действующие в тесной координации с государством.

Появлению чэболь непосредственно способствовали существовавшие в первые годы независимости ограничения в перераспределении инвестиций и ресурсов по отраслям южнокорейской экономики. На фоне слабости, а то и отсутствия рыночных институтов деловое сообщество и государство, дабы избежать распыления ресурсов, вынуждены были искать адекватную форму организации предпринимательства, позволяющую преодолеть существующие ограничители развития.

Взяв в начале 1960-х годов курс на форсированную индустриализацию, администрация генерала Пак Чон Хи поддержала появившуюся в 1950-е годы группу конгломератов, поскольку контроль за крупными структурами позволял государственным институтам жестче регулировать экономические процессы, обеспечивая им приоритетное финансовое, материальное, административное и правовое содействие.

Возникло разделение рисков между государством и формирующимися чэболь. Коль скоро государство участвовало в той или иной форме в выборе объектов инвестиций, оно брало на себя долю ответственности за принятые решения. Но если государство представляло собой первый распределительный уровень, то чэболь в рамках своей сложившейся конгломерации осуществляли «просеивание» бизнес- проектов на втором уровне, таким образом обеспечивая им частичную экспертизу и подкрепляя перспективные направления за счет консолидации ресурсов, в том числе привлекая их с иных направлений. И уже в тот период государство отводило чэболь роль активных участников мирохозяйственных связей.

Государство стимулировало рост чэболь, опираясь на централизованный контроль за банковско-кредитной системой. На фоне неразвитости внутреннего рынка капиталов, слабого фондового рынка, осторожного отношения к приходу иностранных инвесторов посредничество банковско-кредитной системы, подконтрольной государству, оказалось единственным механизмом поддержки становления и развития крупного национального бизнеса.

В Японии бизнес в послевоенный период мог в гораздо большей мере опереться на развитую систему рыночных институтов, а потому в меньшей степени зависел от государства. В пореформенном Китае, напротив, государство в гораздо большей степени, чем в РК, вовлечено в экономические процессы, что объективно отражает недостаточную зрелость рыночных институтов, сохраняющиеся опасения политического характера и стремление правящих элит всецело контролировать экономическое развитие.

Если частные компании и были созданы усилиями отдельных граждан, то превращение данных коммерческих структур в такой феномен, как чэболь, нельзя было бы обеспечить без предоставленной им государством возможности встроиться в общественно-политическую систему Республики Корея. В силу как объективных (динамика развития и масштаб коммерческих операций), так и субъективных (связи с военно-политической элитой) причин ряд избранных компаний, по существу, получил негласную лицензию от государства на ведение крупной предпринимательской деятельности. В системе общественных отношений чэболь представительствовали не только от лица их владельцев и высшего менеджмента (что, как правило, одно и то же), но в определенной мере и от лица наемного персонала.

В решающей степени это прямое следствие политики южнокорейского государства: поощрявшегося им социального патернализма и насаждавшегося длительный период под административным давлением сверху «корпоративного» характера профсоюзов.

Характер южнокорейского корпоративизма уникален в силу социокультурного своеобразия. В отличие, например, от Японии, в Южной Корее на период формирования национальной индустрии (до конца 1980-х годов) реальностью стало ограничение политических и гуманитарных свобод на фоне поддержания жестко структурированных иерархичных отношений в обществе. Для корейской ментальности, в отличие от японской, характерна преданность скорее личности, чем институту, будь то политическая партия или коммерческая структура.

В этой специфике южнокорейского корпоративизма проявляется влияние конфуцианства с его проповедью преданности работодателю и строгой системой старшинства. Видимо, было бы преувеличением сводить сущность политического устройства в Республике Корея целиком к понятию «государственный корпоративизм». Вместе с тем представительство интересов важных социальных групп через корпоративистские отношения стало заметным фактором решения тех экономических, политических и социальных задач, которые поставила перед страной правящая элита в 1960 - 80-е годы: формирование конкурентоспособной рыночной экономики и обеспечение социально-политической стабильности.

Чэболь в рамках функционального представительства за счет системы неформальных связей влияли на принятие государственных решений, выступая выразителями интересов прежде всего основателей-владельцев и связанного с ними круга лиц. Одновременно, и с течением времени во все большей степени, пытались заявить о своих предпочтениях и лица наемного труда, занятые на предприятиях этих бизнес-групп.

Со своей стороны государство использовало неформальные корпоративистские связи не только для диалога с бизнес-элитой, но и для выстраивания опосредованных отношений с той наиболее продвинутой частью наемных рабочих, которые были сконцентрированы в крупнейших компаниях. На первоначальном (авторитарном) этапе южнокорейский корпоративизм включал в систему связей государство - чэболь поддержание устойчивых непрозрачных финансовых отношений, выразившихся, по существу, во введении дополнительного скрытого налога на бизнес.

Это явление Д. Кан характеризует термином «денежная политика», в рамках которой оказались неразрывно связаны дача взяток и финансирование легальных операций Kang D.C. Bad Loans to Good Friends: Money Politics and the Development State in South Korea // International Organization. 2002. Vol. 56. No. 1. P. 178.. Главное же состояло в негласно сформулированных, но строго действовавших договорных отношениях между государством и крупным бизнесом. Уступая первенство государству в политической сфере, чэболь оставляли за собой возможность побороться за право участия в решении экономических вопросов. Вместе с тем этот процесс был подконтролен власти и лежал в русле общей экономической стратегии.

С конца 1980-х годов постепенно наметилось продвижение Южной Кореи по пути демократии. В сложившихся обстоятельствах первоначально происходило размывание, а затем и нивелировка принципов «авторитарного корпоративизма», приведшая к ослаблению и деформации самих основ прежнего корпоративистского контроля над обществом со стороны государства. В условиях ослабления авторитарного контроля, но сохранявшейся прежней схемы зависимости чэболь от кредитной поддержки со стороны государства для крупного бизнеса появилась возможность напрямую влиять на принятие политических и экономических решений через «свои» группы политиков.

С другой стороны, бюрократия, почувствовав в новых условиях «размытость» общих правил игры, перешла от тактики следования неписаным законам «денежной политики» к откровенному, ничем не ограниченному мздоимству. В результате усилилась конфликтность в отношениях между государством и крупным бизнесом. В тот период была заложена основа тех коррупционных скандалов, которые потрясали южнокорейское общество на протяжении 1990-х и в начале 2000-х годов.

На рубеже 1990-х годов была предпринята попытка главы крупнейшей бизнес-группы Hyundai Чон Чу Ёна кардинально повысить свое влияние посредством прямого участия в политической жизни. Однако противодействие бюрократии, части общественных организаций и настороженность владельцев прочих чэболь сорвало эти планы, что укрепило в стране демократические основы политической системы. Происходившие изменения побудили известного экономиста и социолога Сон Хак Тхэ говорить о наступлении этапа «демократического корпоративизма» Sun Hak Tae. The Political Economy of Democratic Consolidation. - Seoul: Chonnam National University Press, 2002. P. 219.. На наш взгляд, эволюцию южнокорейского корпоративизма лучше охарактеризовать как переход в 90-е годы от жесткого корпоративизма к гибкому корпоративизму. Это было промежуточное состояние общества, в котором активно развивались элементы гражданского общества, во все большей степени становясь заменой традиционным отношениям корпоративистского характера. В 2000-е годы ослабляется зависимость государства от чэболь в реализации внутренней социально-экономической политики, а крупный бизнес отказывается от опеки бюрократии в проведении своей корпоративной политики.

Процесс эволюции южнокорейского корпоративизма ведет к его «расщеплению» на составляющие части: экономическую, политическую, социальную, правовую. В экономике - прослеживается стремление воспроизвести идеи экономического порядка, присущие фрайбургской научной школе, в политике - курс на укрепление институтов гражданского общества, в социальной сфере - следование принципам, близким концепции корпоративной социальной ответственности, в правовой - обеспечение доминирования формального права.

Авторитарный характер корпоративизма находил свое экономическое выражение в дирижизме, проявившемся в системе среднесрочных (пятилетних) и долгосрочных (десятилетних) планов и различных целевых программ. При подготовке и реализации планов корпоративизм играл положительную роль, представляя собой эффективный переговорный, прогностический и контрольный механизм.

Достаточно успешное сосуществование дирижизма и корпоративизма стало давать сбои уже в 1980-е годы, исчерпав свои возможности к началу 90-х, по мере завершения создания базовой индустрии и воплощения масштабных инфраструктурных проектов. Происходило это в результате действия двух процессов: усложнения структуры хозяйства, регулирование которого требовало более тонких рыночных инструментов, и эрозии корпоративизма, сделавшей невозможным поддержание прежних механизмов государственно-корпоративных отношений.

Вместе с тем попытка в начале 90-х годов резко сократить вовлечение государства в регулирование экономики при сохранении доминирующих позиций чэболь в национальном хозяйстве не способствовала созданию свободной конкурентной экономики. В условиях фактического нарушения баланса принятия экономических решений в пользу чэболь концентрация в руках последних экономической власти при сохранении доминирования в хозяйственном комплексе грозила олигархическим господством в экономике и политике.

Без государственного участия оказалось невозможным добиться создания адекватных современной рыночной экономике институтов, противостоять лоббированию влияния отдельных чэболь. Дезорганизация и низкая эффективность экономической политики на фоне воздействия развернувшегося летом 1997 г. восточноазиатского финансового кризиса усилили негативные процессы, преодолеть которые страна самостоятельно не смогла.

Таким образом, перескочить одним прыжком в систему правового конкурентного рыночного хозяйства, близкого по принципам своей организации развитым странам, не удалось. С 1998 г. при администрации Ким Дэ Чжуна в качестве идеологической базы нового курса были выбраны идеи, близкие ордолиберализму - концепции свободного хозяйственного порядка, предложенной в 1930 - 50-е годы немецкими экономистами и юристами из Фрайбургской школы во главе с Вальтером Ойкеном и Францем Бёном. бизнес внешнеэкономический южнокорейский

Отношения между государством и бизнесом в посткризисный период строились с учетом того, что правительство фокусирует усилия на создании институциональных рамочных (экономических и правовых) условий функционирования конкурентной экономики.

Политика «кейджиномики» базировалась на двух условиях - обеспечении конкуренции посредством вовлечения национального хозяйства в процесс глобализации, а также на реформировании чэболь, подразумевающем минимизацию связей последних с государством. С точки зрения результативности реформ продуктивной оказалась твердая приверженность правившей администрации Республики Корея в отстаивании принципов демократии. Период правления Ким Дэ Чжуна стал важным с точки зрения закрепления возможности добиваться от правительственного аппарата заявленных действий по реформированию страны, несмотря на противодействие групп интересов, проявление общественного недовольства, традиционное чиновничье злоупотребление властью и череду коррупционных скандалов.

Третья глава посвящена анализу процесса формирования и развития чэболь с 1950-х до середины 1990-х годов. В результате приватизации имущества колонизаторов и коллаборационистов подавляющее большинство крупных промышленных компаний в 1950-е годы оказалось в руках двух категорий собственников: персонала (в лице, как правило, высших менеджеров), участвовавшего прежде в управлении этими объектами, и бывших крупных землевладельцев, обладавших достаточными финансовыми ресурсами, необходимой информацией и связями с влиятельной бюрократией, позволившими данной категории лиц взять под свой контроль основные промышленные структуры.

Своими приоритетами правительство Ли Сын Мана в этот период провозглашало опору на либеральные принципы невмешательства в хозяйственные процессы, рассчитывая, что свободная деятельность корейских предпринимателей направит накопленные знания и энергию на развитие сфер экономики, отвечающих первоочередным интересам и частного бизнеса, и государства.

Между тем активность крупных частных компаний во второй половине 1950-х годов концентрировалась на посреднической деятельности, обеспечивавшей связь внешнего и внутреннего рынков. Крупные компании сформировали картельные союзы, контролировавшие импорт хлопка (100%), зерна (81%) и сахара (27%). Эксклюзивные возможности импортера, в условиях закрытости внутреннего рынка, позволили крупному бизнесу к началу 1960-х годов аккумулировать значительные финансовые ресурсы. Между тем укрепление крупного бизнеса слабо отражалось на росте занятости, заработная плата оставалось на уровне прожиточного минимума, а рост цен на товары первой необходимости провоцировал население на выступления протеста.