Экономическая интеграция

Так, профессор Массачусетского технологического института М. Аделман считает, что фирма является вертикально интегрированной, когда внутри нее из одного подразделения в другое происходит перемещение товара и услуги, которые могли бы быть проданы на рынке без дальнейшей переработки. Данное определение отражает мнение большинства ученых о том, что вертикальная интеграция предполагает стопроцентный контроль фирмы над несколькими стадиями производства. Такое определение исключает гибкость фирмы при выборе степени вертикальной интеграции, а также возможность реализации квазиинтеграционных стратегий.

Профессор Гарвардского университета К. Р. Харриген дает более широкое определение вертикальной интеграции как способа увеличения добавленной стоимости при создании продукта или услуги и продвижения его к конечному потребителю. Такая точка зрения предполагает разнообразие форм и степени контроля взаимоотношений между различными стадиями производства, в том числе и их дезинтеграцию. Последнее явление наблюдается во многих отраслях промышленности, к примеру в автомобилестроении.

В зависимости от направления вертикальной интеграции выделяют:

-- интеграцию «вперед», или прямую интеграцию, предполагающую объединение одной из стадий цепочки добавленной стоимости с последующими стадиями производства и сбыта. Примером такой интеграции может быть интеграция стадий сборки автомобилей и их дистрибуции;

-- интеграцию «назад», или обратную интеграцию, при которой происходит объединение одной из стадий цепочки добавленной стоимости с предыдущими звеньями технологического процесса. Например, фирма, занимающаяся сборкой автомобиля, вертикально интегрируется с поставщиком комплектующих материалов для сборки.

В зависимости от степени интеграции рассматривают:

-- полную интеграцию;

-- квазиинтеграцию, требующую меньше капиталовложений и позволяющую компаниям оставаться более свободными.

Квазиинтеграция может существовать в форме:

-- долгосрочных контрактов;

-- совместных предприятий и стратегических альянсов. При такой форме фирмы объединяют определенные ресурсы для достижения общего результата, оставаясь при этом независимыми в решении других вопросов;

-- лицензий на право использования технологий. В данном случае речь идет о вертикальной интеграции, при которой одна из интегрируемых стадий -- это разработка технологий и НИОКР. Полная вертикальная интеграция может быть заменена лицензионным соглашением, если разработанную технологию трудно скопировать и для продажи таких технологий не требуются дополнительные активы, к примеру специалисты по маркетингу;

-- владения активами. Фирма обладает правами собственности на определенные активы на различных стадиях технологической цепочки, при этом управление такими активами осуществляют внешние подрядчики. Например, производители автомобилей владеют специализированными инструментами, оснасткой, шаблонами, формами для штамповки и литья, без которых невозможно производство компонентов. Они заключают договоры с подрядчиками на производство таких компонентов, оставаясь собственниками средств производства, предотвращая таким образом возможность нарушения контрактов со стороны подрядчиков и гарантируя поставки;

-- франчайзинга. Франчайзер является собственником нематериальных активов (к примеру, торговой марки), контролирует цены, качество продукции, уровень сервиса, при этом минимизируя финансовые и управленческие ресурсы.

На данный момент в экономической науке не существует общей теории вертикальной интеграции и объяснение ее существования происходит с использованием различных теорий и подходов.

На протяжении долгого времени в неоклассическом направлении экономической теории с учетом одного из допущений о существовании конкурентных рынков, посредством которых происходит эффективное размещение ресурсов, единственным оправданным случаем вертикальной интеграции являлось существование непрерывной технологической взаимосвязи различных стадий производства. Предполагается, что для достижения эффективности последовательных процессов, совпадающих во времени и пространстве, как, к примеру, при производстве стали, необходима общая собственность. В соответствии с этим подходом вертикальная интеграция в автомобилестроении как дискретном производстве не имеет смысла.

Данный подход неоправдан, поскольку, как доказали впоследствии различные ученые, рынок не является идеальным механизмом распределения ресурсов, кроме того, в истории автомобильной промышленности есть много примеров успешной вертикальной интеграции.

Глава 3

3.1 Мировой опыт

Американские экономисты А. Янг и Дж. Стиглер утверждают, что объяснение вертикальной интеграции должно основываться на теории разделения труда Адама Смита. Используя данную теорию, они делают вывод о том, что в момент зарождения отрасли все фирмы являются высоко интегрированными, так как из-за новизны продукта, материалов, оборудования сложно найти фирмы, с которыми можно было бы сотрудничать по этим направлениям и фирмы вынуждены производить все внутри своих подразделений. По мере роста и достижения отраслью определенного размера происходит дезинтеграция стадий технологической цепочки, так как специализированные фирмы выполняют определенные функции с большей отдачей и меньшими издержками благодаря разделению труда. Но как только отрасль входит в стадию спада, начинается спад и в «обслуживающих» отраслях, которые производят материалы и оборудование. Эффективность деятельности фирм в этих отраслях падает, что, по мнению Дж. Стиглера, требует возврата ранее переданных функций в фирму и высокой степени вертикальной интеграции.

Преимуществом данного подхода является то, что исследователи обратили внимание на размер производственных издержек и стадию развития отрасли как на факторы, влияющие на степень вертикальной интеграции. Но при этом они не учли существование других видов издержек, которые могут объяснить вертикальную интеграцию между фирмами.

Утверждение о том, что в зарождающихся отраслях фирма должна быть высоко интегрированной, больше относится к отраслям и фирмам развивающихся стран, где отсутствует хорошо развитая инфраструктура. Кроме того, вывод об одновременных спадах производства в отраслях последующих стадий производства не всегда соответствует действительности.

Как считают некоторые ученые, например К. Р. Харриген, анализ взаимосвязи разделения труда и вертикальной интеграции в данном исследовании проводился с использованием недостаточного количества данных, что затрудняет обобщение выводов. К примеру, вертикальная интеграция в американской автомобильной промышленности опровергает выводы, сделанные Дж. Стиглером. В период с 1900 по 1920 г. здесь наблюдалась высокая степень вертикальной интеграции, а не дезинтеграции, как должно было бы быть в соответствии с описанным выше подходом.

Теория транзакционных издержек, разработанная в рамках неоинституционального направления, объясняет вертикальную интеграцию с точки зрения существования издержек взаимодействия агентов на рынке. Основоположником данной теории является Р. Коуз, который в своей работе «Природа фирмы» в 1937 г. впервые обратил внимание на существование издержек использования ценового рыночного механизма, или транзакционных издержек, устранение которых возможно благодаря существованию фирмы и вертикальной интеграции. Р. Коуз считал, что об интеграции можно говорить, когда транзакции, ранее происходившие между предпринимателями, организовываются внутри фирмы.

Транзакционные издержки включают:

-- издержки поиска информации,

-- издержки ведения переговоров,

-- издержки измерения,

-- издержки спецификации и защиты прав собственности (данные издержки включают расходы на содержание судов, арбитража, государственных органов, затраты времени и ресурсов, необходимых для восстановления нарушенных прав, а также потери от плохой их спецификации и ненадежной защиты),

-- издержки оппортунистического поведения. Под оппортунистическим поведением (термин был введен О. Уильямсоном, последователем Р. Коуза) понимается недобросовестное поведение людей, нацеленное на получение собственных выгод любой ценой. Оппортунистическое поведение проявляется в форме «отлынивания» или «вымогательства». А. Алчиан и Г. Демсец под термином «отлынивание» (shirking) понимали работу с меньшей отдачей и ответственностью, чем следует по договору. Это особенно ярко проявляется в условиях совместной деятельности группы. В такой ситуации вознаграждение не отражает эффективность труда. «Вымогательство» (hold-up), как показал О. Уильямсон, возникает в том случае, если в сделке между агентами задействованы специфические ресурсы и у одного из партнеров возникает возможность шантажировать другого угрозой прервать с ним деловые отношения. Вертикальная интеграция может рассматриваться как форма защиты от вымогательства.

-- издержки политизации, сопровождающие принятие решений внутри организаций.

Транзакционные издержки могут существовать в явной и неявной форме. Как и производственные издержки, они позволяют реализовать экономию на масштабах деятельности, к примеру за счет совместного использования собранной информации и применения стандартизированных договоров.

При рассмотрении транзакционных издержек и их влияния на структуру предприятия необходимо учесть, что различные их виды обладают разным потенциалом экономии. Это и определяет выбор формы организационной структуры. Вертикальная интеграция, к примеру, обеспечивает уменьшение затрат на ведение переговоров, но при этом увеличивает издержки влияния, в то же время рыночные сделки ведут к высоким издержкам по измерению качества продукта.

Основными причинами появления транзакционных издержек считаются ограниченная рациональность и оппортунистическое поведение людей.

О. Уильямсон определил условия, при которых транзакционные издержки становятся максимальными и их минимизация требует вертикальной интеграции. В соответствии с его исследованиями размер транзакционных издержек зависит от:

-- специфичности ресурсов, вовлеченных в транзакцию,

-- повторяемости отношений,

-- степени неопределенности.

Чем более специфичной, повторяющейся и неопределенной является сделка, тем выше транзакционные издержки при осуществлении транзакции на рынке. Дополнив это исследование изучением ситуаций, в которых могут происходить провалы рынка (статичность рынка, неполнота контракта, обработка информации, институциональные адаптации), О. Уильмсон определил условия, при которых вертикальная интеграция становится более предпочтительной, чем рынок [3].

Теорию транзакционных издержек можно использовать для объяснения вертикальной интеграции компании General Motors в 1920-х гг. Одним из ее основных поставщиков являлась компания Fisher Body. После изменения спроса и предпочтений покупателей в пользу закрытых корпусов General Motors в 1926 г. поглотила Fisher Body, чтобы избежать оппортунистического поведения, которое могло быть вызвано специфичностью ресурсов.

Кроме рассмотрения вертикальной интеграции как механизма уменьшения транзакционных издержек сторонники транзакционного подхода определяют границы расширения фирмы и соответственно пределы вертикальной интеграции.

Р. Коуз считает, что фирма может расширяться до тех пор, пока предельные издержки, связанные с использованием рынка, равны предельным издержкам, связанными с использованием иерархической организации.

Пределы расширения фирмы были также рассмотрены в работах А. Алчиана и Г. Демсеца. По их мнению, основным преимуществом фирмы, а соответственно и вертикальной интеграции, является возможность более эффективного использования определенного ресурса в составе целой «команды». Как только издержки по контролю за «командой» и предотвращению «отлынивания» превышают выгоды использования ресурса «команды», расширение фирмы становится неэффективным.

Й. Барцель определяет границы фирмы издержками измерения. По его мнению, граница фирма проходит там, где предельные издержки измерения по затратам равны предельным издержкам измерения по выпуску; в пределах фирмы оценка по затратам является менее дорогостоящим способом измерения.

С. Гроссман выделяет концентрацию власти у одного или узкой группы агентов как фактор, который влияет на эффективность инвестиций в специфические активы другого участника. Согласно его теории, влияние фирмы на риск «вымогательства» может быть противоположным предполагаемому О. Уильямсоном. К примеру, если одна фирма поглощает другую, при этом руководитель поглощенной фирмы остается руководить частью новой компании как наемный рабочий, то для поглотившей компании риск «вымогательства» сокращается, а для поглощенной -- вырастает. В таком случае вертикальная интеграция не приводит к экономии транзакционных издержек.

С помощью теории транзакционных издержек при объяснении вертикальной интеграции можно выделить особый вид издержек, который влияет на принятие решений фирмой «производить внутри или покупать на рынке» и объясняет существование вертикальной интеграции. Данная теория фактически определяет эффективный уровень вертикальной интеграции, обозначая границы фирмы, в том числе учитывая различия организационной культуры. Плюсом этой теории является то, что кроме транзакционных издержек, возникающих в процессе взаимодействия на рынке, она обращает внимание и на существование транзакционных издержек внутри фирмы.

Недостатком теории транзакционных издержек является то, что при рассмотрении вертикальной интеграции и ее степени она не учитывает структуру, стадию жизненного цикла отрасли, корпоративную стратегию, своеобразие менеджмента компаний различных стран, а также необходимость пересмотра вертикальной интеграции по мере изменения конкурентной ситуации в отрасли. В рамках данной теории вертикальная интеграция рассматривается как единственный способ устранения транзакционных издержек, тем самым игнорируется возможность существования «квазиинтеграционных стратегий» (к примеру, стратегических альянсов). Теория транзакционных издержек также игнорирует затраты на осуществление вертикальной интеграции. В том случае, если они превышают потенциальную экономию транзакционных издержек, вертикальная интеграция невыгодна.

При объяснении вертикальной интеграции отдельно выделяется «динамическая» теория транзакционных издержек. Она рассматривает транзакционные издержки, связанные с ростом рынка, а также качественными изменениями, например, инновациями, которые и приводят к вертикальной интеграции в отрасли.

К примеру, М. Аделман утверждает, что при быстрых темпах развития промышленности поставщики промежуточных товаров могут быть не способны удовлетворять спрос производителей конечных товаров, что способствует интеграции производителей конечных продуктов «назад».

Инновации как источник экономических изменений также влияют на вертикальную интеграцию компаний. Неопределенность спроса на инновационный товар ведет к вертикальной интеграции фирмы-инноватора как «вперед», так и «назад». По мере установления спроса на инновационные товары вновь появившимся в отрасли фирмам уже не требуется высокий уровень вертикальной интеграции, так как поставщики промежуточных товаров к этому моменту уже освоили процесс его производства.

При рассмотрении вертикальной интеграции с точки зрения инноваций динамическая теория транзакционных издержек делает акцент на том, что, с одной стороны, крупная вертикально интегрированная фирма обладает большими возможностями внедрять инновации, но, с другой -- вертикальная интеграция может сдерживать изменения в компании в результате привязки к одному источнику инноваций.

У. Абернаси утверждает, что автомобильная промышленность является примером отрасли, в которой вертикальная интеграция перекрыла доступ фирмам к инновациям, которыми бы они могли воспользоваться в случае существования децентрализованной системы.

Уменьшение уровня инноваций в продукте по мере достижения отраслью зрелости ведет к инновациям процесса производства, которые способствуют увеличивающемуся эффекту масштаба и необходимости вертикальной интеграции.

Примеры влияния инноваций как формы динамических транзакционных издержек на вертикальную интеграцию можно найти в истории развития американской автомобильной промышленности. С одной стороны, инновации в отрасли в момент ее зарождения привели к вертикальной интеграции такой компании, как Ford, которой в период появления модели Ти было выгоднее вертикально интегрироваться, чем обучать внешних поставщиков. Но эта же вертикальная интеграция привела компанию к большим трудностям в 1920-х гг. при переходе на модель А. Модель А включала важные компоненты, которые либо не производились компанией Ford, либо отличались от использовавшихся в модели Ти, при этом завод и машины не могли быть перестроены в короткие сроки. В этот же период компании Chrysler и General Motors не привязывались к одному поставщику, что позволило им применить гибкую систему массового производства и быстро вносить изменения в свои модели.

Динамическая теория транзакционных издержек внесла определенный вклад в развитие теоретических основ вертикальной интеграции. Она учла как производственные, так и транзакционные издержки в зависимости от стадии развития отрасли, а также показала неоднозначное влияние инноваций на вертикальную интеграции и эффективность фирмы на различных стадиях роста отрасли.

Но как и общая теория транзакционных издержек данная теория не учитывает издержки на осуществление вертикальной интеграции.

Кроме теорий, объясняющих необходимость вертикальной интеграции, в экономической науке выделяются исследования, которые изучают последствия вертикальной интеграций. Результатами таких исследований стали выводы о том, что вертикальная интеграция приводит к увеличению рыночной власти фирмы и препятствует развитию конкуренции.

Рыночная власть рассматривается в данных исследованиях как способность компании устанавливать и поддерживать цену выше конкурентного уровня, т. е. выше уровня предельных затрат, как это происходит в условиях конкуренции. Для оценки рыночной власти используется индекс Лернера, который измеряет разность между ценой и предельными затратами относительно цены

Индекс Лернера = (P - MC)/P,

где P -- цена, MC -- предельные издержки.

Положительная разность между ценой и предельными затратами не гарантирует прибыли, потому что фиксированные издержки могут быть высокими и это приведет к убыткам. Именно поэтому компании стремятся вертикально интегрироваться, чтобы более эффективно распределять фиксированные издержки [1, с. 180--181].

М. Адельман в одной из своих работ рассматривает компанию, которая является монополистом на одной из стадий производства. Вертикально интегрируясь, такая компания стремится приобрести монопольную власть на предыдущей или последующей стадии технологического процесса. В данном случае компания, обладающая монопольной властью, заставляет другие компании приобретать или закупать ее товары или услуги, тем самым, устраняя конкурентов, которые не имеют возможности заключать контракты с фирмами, входящими в интегрированную цепочку [7, p. 38--39].

М. Аделман также утверждает, что вертикальная интеграция, подкрепленная рыночной властью фирмы на одной из стадий производства, может способствовать эффективному использованию мощностей в вертикально интегрированной цепочке. В вертикально интегрированной компании на различных стадиях практически всегда производится больше или меньше, чем необходимо на последующих стадиях производства. К примеру, интегрированная компания объединяет три стадии производства (А, В, С), при этом монополизируя стадию В. В такой ситуации все фирмы, конкурирующие на стадиях производства А и С, вынуждены продавать или покупать только у фирмы В из-за ее монопольного положения. Компания В, в свою очередь, может требовать снижения цен на продукты стадии А либо повышать цену на продукты стадии С [7, p. 38].

Основным результатом большинства исследований влияния вертикальной интеграции на рыночную власть фирмы является вывод о том, что в случае вертикальной интеграции происходит уменьшение конкуренции. На рынках промежуточной продукции вертикальная интеграция ограничивает доступ новых покупателей, лишая их возможности заключать контракты с фирмами, являющимися частью вертикально интегрированной компании. На рынках конечной продукции вертикально интегрированная компания может увеличить рыночную власть, благодаря преимуществам в издержках.

Другие экономисты опровергают утверждение об устранении конкуренции в результате вертикальной интеграции. К примеру, Дж. Шпенглер делает акцент на то, что сама по себе вертикальная интеграция может способствовать конкуренции, так как при этом в большинстве случаев цены устанавливаются на более низком уровне по сравнению с теми, которые могли быть установлены, если бы отсутствовала вертикальная или осуществлялась горизонтальная интеграция [20, p. 347].

Вклад исследований рыночной власти, приобретаемой в результате вертикальной интеграции, заключается в том, что они начали более подробно рассматривать вертикальную интеграцию с точки зрения взаимосвязи стадий цепочки добавленной стоимости.

Недостатком данного подхода является то, что он основывается на рассмотрении интегрированной фирмы, которая является монополистом на одной из стадий производства. Без внимания остается вопрос об изменении рыночной власти в том случае, если фирма не обладает таким монопольным положением. Кроме того, данный подход не указывает на основную причину вертикальной интеграции.

Ранние исследователи данной теории игнорировали изменения в рыночной власти поставщиков и покупателей по мере развития и изменения структуры отрасли. Кроме того, неизменной предполагалась и форма осуществления вертикальной интеграции. В теории также не рассматривался вопрос о том, как изменятся доли рынка в результате вертикальной интеграции, которая может быть источником рыночной власти. К примеру, после вертикальной интеграции компания на ранней стадии будет замкнута в сделки с компанией на последующей стадии, в то время, как компания, находящаяся на последующей стадии, может потерять свою долю рынка, так как вынуждена после интеграции покупать ресурсы по более высокими ценам у монополиста на предыдущей стадии.

По мере ужесточения конкуренции потребовались теоретические подходы, которые бы учитывали не только затраты, но еще и влияние вертикальной интеграции на конкурентную позицию фирмы.

К. Р. Харриген предлагает модель выбора оптимальной вертикальной стратегии компании в зависимости от стадии жизненного цикла отрасли, ее структуры (особенностей продукта, поставщиков, покупателей, конкурентов и технологий, рыночной силы участников) и корпоративной стратегии компании. Она утверждает, что такие характеристики, как вовлеченные стадии, форма и степень вертикальной интеграции должны постоянно подвергаться пересмотру. Общие выводы ее модели сводятся к следующему. На стадии зарождения отрасли объемы продаж и особенности ее структуры характеризуются высокой степенью неопределенности, и это делает вертикальную интеграцию менее привлекательной. Исключением применения вертикальной интеграции в зарождающейся отрасли может быть ситуация, когда компания с самого начала стремится занять лидирующее положение в отрасли. По мере формирования структуры отрасли вертикальная интеграция становится барьером для входа в отрасль. В том случае, если капитал не является для фирмы основным препятствием для вертикальной интеграции, то она может позволить другой фирме войти в отрасль, чтобы опробовать ее. Таким образом, компания уменьшает риск потерь, интегрируясь на более поздней стадии.

Кроме того, при формировании структуры отрасли обратная интеграция становится инструментом вытеснения менее капитализированных конкурентов, что ведет к вертикальной интеграции

последних как к защитной мере. Вертикальная интеграция в отраслях, достигших стадии зрелости, может служить барьером для выхода из отрасли, что обусловлено наличием специфических ресурсов.

К. Р. Харриген утверждает, что даже нестабильность рынка не сможет удержать компанию от вертикальной интеграции, если этого требует корпоративная стратегия. К примеру, если фирма преследует цель завоевать большую долю рынка, она может использовать более высокую степень вертикальной интеграции, чем предлагает модель К. Р. Харриген. Если фирма стремится к технологическому лидерству, то она может предпринять вертикальную интеграцию даже на стадии зарождения отрасли.

Вкладом данной работы в теоретическое обоснование вертикальной интеграции является рассмотрение вертикальной интеграции с точки зрения стратегического менеджмента. Модель, разработанная в рамках данного подхода, является инструментом принятия решения в пользу той или иной степени вертикальной интеграции. При этом в модели в полной мере учитываются различные стадии развития отрасли, чего не было сделано прежде. В данной работе впервые были определены характеристики вертикальной интеграции и ее альтернативные варианты, а сама вертикальная интеграция рассматривалась с учетом динамики положения фирмы в отрасли. В своих выводах К. Р. Харриген основывается на анализе 16 отраслей (автомобильная промышленность не попала в сферу исследования).

Рассмотрев различные теоретические подходы к объяснению вертикальной интеграции можно сделать вывод о том, что понятие вертикальной интеграции эволюционировало по мере изменения мотивов ее осуществления. Стремление достичь экономии на масштабе в XIX в. привело к тому, что вертикальная интеграция рассматривалась с точки зрения теории разделения труда А. Смита. Объяснение вертикальной интеграции с точки зрения транзакционных издержек в середине XX в. было обусловлено необходимостью обеспечения гарантированных поставок, а также усложнением применяемых технологий. По мере увеличения конкуренции появилась потребность в рассмотрении вертикальной интеграции с точки зрения позиции фирмы в отрасли, началось изучение эффектов вертикальной интеграции.

Комплексный анализ теоретических подходов к объяснению вертикальной интеграции, проведенный в данной статье, позволяет создать теоретические основы объяснения вертикальной интеграции в автомобильной промышленности. Несмотря на то, что ни одна из рассмотренных теорий не может в полной мере объяснить существование вертикальной интеграции той или иной фирмы, как не может и предоставить единого инструмента выбора той или иной стратегии вертикальной интеграции, все они могут быть использованы при изучении процессов вертикальной интеграции/дезинтеграции в автомобильной промышленности. Наибольший интерес для этих целей представляет подход К. Р. Харриген, которая рассматривает процесс вертикальной интеграции как способ увеличения добавленной стоимости продукта или услуги с учетом динамики конкурентной среды. Этот подход наряду с работами Д. Стиглера может быть использован для объяснения процессов вертикальной дезинтеграции в автомобильной промышленности.

Экономическая интеграция стран Европейского Союза

Рассматривая экономическую интеграцию, наиболее подходящим примером успешного объединения и развития, пожалуй, следует назвать Европейский Союз (ЕС).

Пройдя длительный исторический путь экономического сотрудничества, страны Западной Европы вышли на новый рубеж. Они объединились в высшую форму совместного экономического сотрудничества - интеграцию своих экономик и рыночной инфраструктуры в форме западноевропейского регионального Европейского Союза, регулируемого и контролируемого как государственными органами власти каждого из субъектов этого сообщества, так и межгосударственными (наднациональными) органами управления на основе соответствующих уставов, договоров и соглашений в рамках Союза о единой таможенной и валютной политике, едином законодательстве в рамках Европарламента и других принципах интеграционного международного сотрудничества.

Европейское Экономическое Сообщество (ЕЭС) - объединение ряда европейских государств, которые стремятся к экономической интеграции при частичном отказе от своих национальных суверенитетов. Европейское экономическое сообщество было юридически оформлено Римским договором 1957 г. и первоначально включало в себя шесть стран: ФРГ. Францию, Бельгию, Нидерланды, Люксембург, Италию. В 1973 г. в него вошли Англия, Дания и Ирландия, в 1981 г. - Греция, в 1986 г. - Испания и Португалия. В основе экономической политики ЕЭС лежат следующие принципы: свободный торговый обмен, свободная миграция рабочей силы, свобода выбора местожительства, свобода предоставления услуг, свободное перемещение капиталов и свободный платежный оборот. Первым шагом к реализации этих принципов явилось создание зоны свободной торговли, что предполагало взаимную отмену таможенных пошлин, экспортных и импортных квот и других внешнеторговых ограничений. Одновременно с этим начала проводиться единая таможенная политика по отношению к третьим странам, не являющимся членами ЕЭС (так называемый "таможенный союз"). Реализация указанных выше принципов привела бы к созданию в рамках ЕЭС единого рынка товаров и услуг, рабочей силы и капитала. Однако на практике внутри ЕЭС существуют немаловажные противоречия. Главным из них является наличие различных налоговых систем с неодинаковыми налоговыми ставками, прежде всего в сфере налогов косвенных. Важным этапом в развитии "Общего рынка" явилось создание Европейской валютной системы. Хотя в этом случае наиболее очевидно стремление большинства стран-членов ЕЭС проводить свою собственную независимую валютную политику. Конечно, валютная и налоговая политика - ключевые звенья суверенитета каждой страны, поэтому именно здесь хорошо просматривается противоречие между стремлением к объединению Европы и желанием отдельных стран сохранить по возможности в большей мере собственный суверенитет. Кроме ЕЭС существует европейское объединение угля, и стали, а также Европейское объединение по атомной энергии. Эти три объединения известны под названием Европейские сообщества (ЕС). Существует ряд наднациональных органов, которые осуществляют руководство Европейским экономическим сообществом: Совет министров (законодательный орган); Комиссия Европейских сообществ (исполнительный орган); Европейский парламент (осуществляет контроль за деятельностью Комиссии и утверждает бюджет); Суд Европейских сообществ (высший судебный орган); Европейский совет (в его состав входят главы правительств стран-членов ЕЭС); Европейское политическое сотрудничество (комитет, в составе которого насчитывается 15 министров иностранных дел и один член Комиссии Европейских сообществ). Усиление роли последнего органа свидетельствует о стремлении стран-участниц не только к экономической, но и к политической интеграции. В настоящее время в состав Европейского Сообщества входят 15 стран.

Различия в уровнях экономического развития стран ЕС и в степени их желания участвовать в интегрированных областях привели еще в 80-е годы к появлению идеи Европы "концентрических кругов" и Европы с “изменяемой геометрией", и в дальнейшем обсуждавшихся и развивавшихся. Однако наибольшую актуальность они приобрели тогда, когда встал вопрос о присоединении к ЕС Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ).

На сессии Европейского совета в Копенгагене в июне 1993г. было принято решение о том, что имеющие статус ассоциированных членов государства ЦВЕ, которые пожелают войти в ЕС, смогут сделать это, как только будут в состоянии выполнить соответствующие требования.

Наиболее настойчиво за скорейшее включение центрально- и восточноевропейских стран в ЕС ратует Германия, быстро расширяющая свое влияние в этих странах и активно осваивающая их рынки. Обосновывая свою позицию, она аргументирует ее жизненной необходимостью распространения на этот регион зоны стабильности, существующей в Западной Европе. О том же говорят и выводы группы ученых из ряда европейских стран, которые анализировали происходящие в Восточной Европе преобразования. Эксперты из семи научных институтов, в том числе из немецкого общества по внешней политике, пришли к выводу, что нестабильным странам в восточной части континента, если их вовремя не принять в ЕС, могут потребоваться чрезвычайные меры помощи в миллиарды долларов, кроме того, может произойти новый раскол между Востоком и Западом, сопровождаемый угрозой усиления националистических тенденций с обеих сторон и возникновения этнических и идеологических конфликтов.

Эта точка зрения широко распространена и в немецких средствах массовой информации. Поэтапная интеграция в западное экономическое сообщество и, наконец, членство проводящих реформы стран Восточной, Центральной и Юго-Восточной Европы представляет собой единственную возможность создания там надежного уклада рыночной экономики и демократии.

Многие европейские политики считают, что сам Европейский Союз получит от расширения своих границ в восточном направлении гарантию от экономического коллапса и установления в этой зоне авторитарных режимов, которые явились бы угрозой не только непосредственно ряду европейских политиков, большему равновесию внутри самого союза, прежде всего, учитывая растущую силу Германии. Это особенно важно, поскольку франко-германский тандем в последнее время начинает давать сбои. Кроме того, таким путем не только Германия, но и другие страны-члены ЕС закрепили бы свое влияние в этой части Европы, хотя уже сейчас 50% торговли центрально- и восточноевропейских стран приходится на страны Запада. В связи с этим следует иметь в виду, что, по расчетам западных экономистов, Центральная Европа в скором времени может превратиться в одну из наиболее быстро развивающихся частей континента.

Существуют так называемые интегрированные программы, которые были начаты в качестве эксперимента с 1979г. Основными целями интегрированных программ является скоординированный подход к решению сходных проблем в различных регионах. Так примером могут служить программы по Средиземноморью. Страны с прилегающими регионами согласовывают свои действия по развитию этих регионов, привлекались средства структурных фондов ЕЭС, таких как фонд на перестройку промышленности

Основными источниками финансирования программ ЕС являются:

1) Европейский фонд валютного сотрудничества

2) Взаимное кредитование национальных ЦБ

Основными кредитными инструментами ЕС являются:

1) Валютные интервенции.

2) Краткосрочная валютная поддержка (срок до 75 дней, можно повторять через короткие промежутки времени).

3) Среднесрочное кредитование.

4) Долгосрочная помощь сроком до 5 лет.

Расширение ЕС на восток, безусловно, затронет интересы России, и последствия могут быть для нее весьма неоднозначными, особенно в переходный период. Оно будет еще больше способствовать переориентации экономики ЦВЕ на рынке ЕС и сделает восточно- и центрально-европейские рынки недоступными для российских товаров, несмотря на уже подписанные торговые соглашения между Россией и ЕС. Это усугубит наши экономические трудности, поскольку большая часть промышленной продукции бывшего Советского Союза шла именно в эти страны, в результате Россия лишится возможности получения средств, необходимых для технологического переоснащения предприятий.

Не менее серьезной проблемой для России может стать расширение ЕС на восток и в политическом плане. Присоединение стран Центральной и Восточной Европы к общей внешней политике и политике безопасности ЕС, как это предусматривается в дальнейшем, лишит Россию свободы дипломатического маневра при решении сложных международных ситуаций, в которых могут быть затронуты ее национальные интересы.

Выработка решений на уровне ЕС происходит по сути дела келейно и выведена из-под контроля общественности входящих в него государств. А поскольку решения принимаются совместно всеми правительствами, в конечном счете, никто не несет ответственности за нерациональное расходование миллиардов из бюджета ЕС, за его плохо организованную администрацию, за неудачно сформулированные законы. Многие европейцы утверждают, что подобная система все глубже ввергает Европу в недееспособность.

Создаваемая в ЕС интегрированная система управления оказывается несостоятельной всякий раз, когда правительства стран-участниц не могут прийти к согласию в отношении принципиальных целей. В настоящее время в ЕС все еще действует система принятия решений, разработанная для первоначальных шести членов 35 лет тому назад. Самым простым решением, считают некоторые, было бы создание гибкой федерации, которая имела бы юрисдикцию в ряде точно определенных областей.

Однако сама идея федерации открыто отвергается Великобританией и некоторыми другими государствами; Вопрос о том, какие области политики должны быть под общим контролем, вызывают еще большие споры. Некоторые страны придерживаются минимального подхода, другие, особенно малые, как Нидерланды и Люксембург, предпочитают иметь европейское правительство, в компетенции которого находились бы все сферы жизни европейского общества.

Принципы голосования

Очень важен вопрос о принципах голосования в ЕС. Союз сейчас практически отошел от принципа единогласия и все больше оперирует по системе большинства. Однако это приводит к тому, что между "большими" и "малыми" странами ЕС возникает недоверие. В Европе "12-ти" пять крупных государств обладали 48-ю голосами в Европейском совете (по 10у Германии, Франции, Италии и Великобритании и 8-у Испании), а 7 малых государств располагали 28-ю голосами. Квалифицированное большинство, которое требуется довольно часто, составляло 54 голоса из 76.

Оппозиции двух крупных государств было недостаточно, чтобы провалить какой-нибудь план, так как для этого требовалось 23 голоса (так называемое "блокирующее меньшинство"). Зато малые государства, объединившись, могли поставить пяти крупным арифметический заслон. После увеличения числа членов ЕС до 15, а голосов в Совете - до 87, дробность еще больше возросла. Следовательно, усложнилась и процедура принятия решений, которая сегодня, к тому же, представляет еще право вето на важные решения любому члену ЕС.

Дальнейшее расширение ЕС без кардинальных изменений в его структуре может привести к хаосу внутри Союза и, в конечном счете, блокировать деятельность интеграционного объединения.

В результате государства-члены ЕС приходят к пониманию того, что система руководства в ЕС должна быть серьезным образом пересмотрена и демократизирована, чтобы эта организация не стала неуправляемой в условиях, когда число ее участников может достаточно быстро удвоиться.

Еще в январе 1992г. депутат Европарламента от Германии социал-демократ Клаус Хенш предъявил доклад о стратеги Европейского Союза при его расширении. Поддержанный большинством парламентариев, он подчеркнул, что вопрос об увеличении числа членов не следует рассматривать без институциональных изменений, в частности, без нового определения квалифицированного большинства в Европейском совете или без укрепления политической роли КЕС.

Институциональные изменения

В июне 1994г. на встрече глав государств ЕС на Корфу было решено создать рабочую группу, которая должна подготовить предложения для межправительственной конференции по пересмотру Маасрихстского договора, назначенной на лето 1996 г. Эта группа начала свою работу 2 июня 1995г. В состав ее вошли личные представители министров иностранных дел и председателя КЕС, а также два члена Европарламента.

Французские представители выдвинули в свое время предложения о путях проведения реформы институтов ЕС. Она заключалась в том, что назначенная на 1996 г. межправительственная конференция должна изменить их революционным путем. Прежде всего, речь шла о том, чтобы четко разграничить компетенцию различных органов власти Союза. Как известно, Европейский Союз, собирающийся на уровне министров, не только контролирует Европейскую комиссию и координирует политические решения, но в сотрудничестве с Европарламентом исполняет и законодательные функции. Если эта роль Совета будет сохранена, то, считают французы, соответствующую процедуру следует сделать гласной и подключить к дискуссии парламентариев.

Однако, по-видимому, даже серьезные институциональные проблемы, возникшие внутри ЕС, не вызовут таких споров, какие возникают сейчас вокруг вопроса о строении Европейского союза после 1996 г. Речь идет о том, что члены ЕС находятся на разных уровнях экономического развития. Среди них есть и богатые, и бедные, и страны со среднем уровнем развития. Далеко не все из них смогут соответствовать уровню поставленных в Маастрихтских соглашениях задач. Уже сейчас ясно, что через два года большинство стран ЕС не смогут отвечать критериям, позволяющим создать единую валюту. Им будут, вероятно, соответствовать только Австрия, Германия, Люксембург и, возможно, Франция. Присоединение же стран ЦВЕ сильно затормозит процесс интеграции в целом. В связи с этим среди участников ЕС стали постепенно созревать идеи создания "гибкой" интеграционной системы.

Известный французский политолог Бернар Кассен предположил, что внутри ЕС или за его пределами следует создать менее крупные, но сплоченные единицы. Для начала, считает он, эти территории объединились бы, следуя принципу "изменяемости геометрии", в своего рода конфедерацию. А когда они придут к выводу, что составляет единое целое, - вот тогда-то и возникнет настоящий европейский союз.

Тенденции развития экономической интеграции стран СНГ в переходный период

8 декабря 1991 года в Вискулях - резиденции Белорусского правительства в Беловежской пуще - руководители Республики Беларусь, Российской Федерации и Украины подписали Соглашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ).

21 декабря 1991 года в Алма-Ате главы одиннадцати суверенных государств (кроме прибалтийских государств и Грузии) подписали Протокол к этому Соглашению, в котором подчеркнули, что Азербайджанская Республика, Республика Армения, Республика Беларусь, Республика Казахстан, Кыргызская Республика, Республика Молдова, Российская Федерация, Республика Таджикистан, Туркменистан, Республика Узбекистан и Украина на равноправных началах образуют Содружество Независимых Государств. Участники встречи единодушно приняли Алма-Атинскую Декларацию, подтвердившую приверженность бывших союзных республик к сотрудничеству в различных областях внешней и внутренней политики, провозгласившую гарантии выполнения международных обязательств бывшего Союза ССР. Позднее, в декабре 1993 года, к Содружеству присоединилась Грузия. Содружество Независимых Государств действует на основании Устава, принятого Советом глав государств 22 января 1993 года.

Содружество Независимых Государств не является государством и не обладает наднациональными полномочиями. В сентябре 1993 года главы государств Содружества Независимых Государств подписали Договор о создании Экономического союза, в котором заложена концепция трансформации хозяйственного взаимодействия в рамках Содружества Независимых Государств с учетом сложившихся в нем реалий. В основе Договора лежит понимание его участниками необходимости формирования общего экономического пространства, основанного на свободном перемещении товаров, услуг, рабочей силы, капиталов; выработки согласованной денежно-кредитной, налоговой, ценовой, таможенной, внешнеэкономической политики; сближения методов регулирования хозяйственной деятельности, создания благоприятных условий для развития прямых производственных связей.

Тенденции развития экономической интеграции стран СНГ, в настоящее время кажутся очень перспективными, но в тоже время процессы интеграции протекают очень медленно. Идею создания единого экономического пространства предложил и прилагает активные усилия для ее реализации Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Премьер Казахстана отметил, что в рамках СНГ Центральноазиатский союз является наиболее продвинутым в плане экономической интеграции.

На заседании в Бишкеке (1998) главы правительств утвердили программу первоочередных действий по формированию единого экономического пространства, в которой оговариваются действия по сближению законодательств, таможенных и транспортных тарифов, взаимодействие отраслей и предприятий трех республик.

Акмола, Ташкент и Бишкек приняли документ о создании международных консорциумов. Г-н Султанов отметил, что это решение является первым важным шагом в реализации идеи Президентов трех стран о такой форме экономического сотрудничества.

Первым создан водно-энергетический консорциум. Необходимость его объясняется рациональным использованием водно-энергетических ресурсов Нарын-Сырдарьинского каскада и Токтогульской ГЭС. Энергетический комплекс, обеспечивающий Киргизию дополнительным объемом электроэнергии зимой, производит в холодное время года из Токтогульского водохранилища сброс воды, которая затопляет пахотные земли Казахстана и Узбекистана. В то же время подача воды ограничивается в период посевных работ, так как в это время в Киргизии отсутствует необходимость получения дополнительной электроэнергии.

В связи с этим стороны договорились о том, что избыток электроэнергии, вырабатываемой на Токтогульской ГЭС в летний период в объеме 2 млрд. 200 млн. кВт/ч, Акмола и Ташкент будут закупать у Бишкека. Взамен Казахстан обязуется поставлять в Киргизию на Бишкекскую ТЭЦ зимой 560 тыс. тонн карагандинского угля и обеспечивать эту республику электроэнергией в объеме 250 млн. кВт/час.

Также, разрабатываются конкретные проекты по созданию новых консорциумов в области нефти и газа, геологоразведки, агропромышленного комплекса

Тенденции развития экономической интеграции СНГ также перспективны из-за того, что страны СНГ простираются на 11 часовых поясов, они занимают без малого шестую часть обитаемой суши планеты, а если быть абсолютно точным, то 22229,6 тыс.кв.км, что почти в 7 раз превышает площадь всех 15 государств Европейского Союза. Чтобы пересечь территорию СНГ с севера на юг, надо проехать около 5 тысяч километров, а с запада на восток - почти вдвое больше. Страны СНГ обладают большой сырьевой базой, так по оценкам экспертов, на страны Содружества приходится более четверти разведанных мировых запасов природных ресурсов и 10 % мирового промышленного потенциала. А производят они при таком богатстве по различным расчетам всего от 2 до 3 % мирового ВВП. Это примерно в 5 раз меньше, чем создается государствами Европейского Союза.

На начало 2000 года на территории СНГ проживало 283 млн. человек, или 4,8 процента всего населения Земли. В странах ЕС - 375 млн. человек, что составляет примерно 7 процентов жителей планеты. Если пристально вглядеться в “групповой портрет” населения СНГ, то нетрудно заметить, что его формируют, в основном, жители пяти государств - России (146 млн.), Украины (50 млн.), Казахстана (15 млн.), Узбекистана (24 млн.) и Беларуси (10 млн.). На остальные семь стран - Азербайджан, Армению, Грузию, Киргизию, Молдову, Таджикистан и Туркменистан - припадает чуть более 36 миллионов человек. Это говорит о том, что Содружество обладает достаточным количеством рабочей силы, для развития производственной и сельскохозяйственной сфер.

В начале 2000 года общее число безработных в странах СНГ оценивалось в 14 миллионов человек, а на каждую вакансию в среднем по Содружеству претендовал 41 безработный из числа официально зарегистрированных, хотя разбежка по государствам весьма существенна - от 245 в Армении до 1,5 человека в Узбекистане. К этому следует добавить значительное число работников, которые заняты в режиме неполного рабочего дня или находятся в отпусках по инициативе администрации. В Беларуси, например, по итогам 1999 года таких было 8 процентов от общего количества тружеников крупных и средних предприятий, в Киргизии - более 10 %, в Молдове - около 18 %, в России - почти 13 % и Украине - свыше 30 процентов.

Так вот, страны альянса в последнее время выкачивают из своих недр более 400 млн. тонн нефти в год. Это свыше 10% мировых объемов ее годовой добычи, хотя потребляют на собственные нужды чуть больше половины. Газа в СНГ добывается почти треть от мировых объемов, используется - 23%, угля поднимается “на гора” 500 млн.тонн, или почти 12% мировой добычи. В государствах Содружества производят 11% мировых объемов электроэнергии, 15% - первичного алюминия, около 30% - никеля, свыше 10% - меди, более 11% - минеральных удобрений, выплавляют почти 11% стали, поставки которой в третьи страны составляют 16% мирового стального экспорта. Около 20% рынка вооружений припадает на государства СНГ, а в исследовательских центрах Содружества трудится 12% ученых мира, что говорит о том, что у Содружества есть научная база достаточная для развития в должной мере.

Словом, государства СНГ располагают мощнейшим природным, производственным и научно-техническим потенциалом. По оценкам зарубежных экспертов, потенциально возможная емкость рынков стран СНГ составляет примерно 1600 млрд. долларов, а достигнутый уровень производства они определяют в пределах 500 млрд. долларов. Разумное использование всего комплекса благоприятных условий и возможностей открывает перед странами Содружества реальные перспективы успешного преодоления изрядно затянувшегося кризиса, повышения их удельного веса и влияния на развитие мировой хозяйственной системы

К сожалению, не были использованы благоприятные возможности и открывавшиеся широкие перспективы в рамках СНГ, основанные на уже достигнутых договоренностях. В итоге многие проблемы в государствах остались нерешенными. В общественном сознании закрепилось мнение о низкой эффективности интеграции, о весьма малой отдаче от взаимосвязей стран СНГ.

В качестве аргумента часто используется миф о тысячах торжественно подписанных, но не востребованных документов, так и оставшихся простыми декларациями о намерениях. Да, за годы существования СНГ принято более тысячи правовых актов. Речь идет о документах, подписанных президентами либо премьерами, а не обо всех зафиксированных договоренностях, которыми, как правило, завершаются заседания различных советов, комитетов или комиссий. Кстати, на недавнем Минском саммите главы государств и главы правительств по результатам инвентаризации признали прекратившими действие 358 международных договоров, соглашений и решений. Эти документы либо выполнили свою функцию, либо на смену им пришли новые договоренности. Правовая база Содружества сократилась, таким образом, более чем на треть.

Вспомним, с чего начинали все авторитетные межгосударственные сообщества, будь то Европейский союз или АСЕАН? Вошедшие в них страны в первую очередь позаботились о создании прочного правового фундамента, на который опирается сейчас их тесное взаимовыгодное сотрудничество. Правда, на эту непростую работу им понадобились десятки лет. И когда упрекают Содружество, что за 9 лет сделано не так много, как хотелось бы, есть, видимо, резон напомнить биографию нынешнего ЕС. Начинали его участники экономическую интеграцию с создания трех отраслевых сообществ, на что пришлось потратить 10 лет. Затем они долго и настойчиво шли к общему рынку, а сейчас продолжают формирование общего экономического пространства. Только через 30 лет они смогли договориться о согласованных шагах во внешней политике и в сфере безопасности, спустя 40 лет ввели безвизовый режим и через полвека не очень активно пытаются обзавестись общей валютой.