Проблемы религиозного экстремизма и международного терроризма в современном мире: мифы и реальность

Размещено на http://www.allbest.ru/

Международный Университет Кыргызстана

РЕФЕРАТ

На тему: Проблемы религиозного экстремизма и международного терроризма в современном мире: мифы и реальность

Выполнил: Студент 2 курса

Группа: Социальная Работа

Бабаназаров Талантбек

Бишкек 2015

Содержание

1. Введение

2. Понятие «терроризма» и методологические проблемы его изучения

3. Исламский экстремизм: мифы и реальность

4. Политические, национальные, расовые и религиозные предпосылки международного терроризма

5. Терроризм как преступный бизнес

6. Современный международный терроризм

7. Что такое джихад

Заключение

Список литературы и интернет источники

Введение

Терроризм, а также его последствия являются одной из основных и наиболее опасных проблем, с которыми сталкивается современный мир. Это явление в той или иной степени касается как развитых обществ, так и еще развивающихся государств. Реалией настоящего времени является тот факт, что терроризм все больше угрожает безопасности большинства стран, влечет за собой огромные политические, экономические и моральные потери. Его жертвами может стать любая страна, любой человек. В течение последнего века терроризм значительно менялся как явление.

Чтобы понять причины массового терроризма вокруг нас, необходимо осознать две главные реалии. Во-первых, в современном сложном мире это наиболее эффективная форма боевых действий. Во-вторых, истинные цели организаторов террористических актов практически никогда не совпадают с «мнимыми» целями, стоящими перед конкретными исполнителями, и с теми «внешними» эффектами терактов, которые видит широкая общественность. Надо еще упомянуть о том, что сегодня большой подмогой в деле терроризма (вне зависимости от воли отдельных журналистов и издателей) стали средства массовой информации, мгновенно разносящие известия о теракте (обычно по-разному искаженные) по всему миру. В принципе, говорить об истории и географии терроризма можно только в достаточно условном смысле - ведь в начале ХХI века терроризм уже не знает национальных и природных границ. Глобализация террора привела к тому, что зачастую в подготовке и проведении теракта могут принимать участие сразу несколько террористических групп из разных стран: например, арабская «Аль-Кайда», баскская ЭТА, ирландская ИРА и корсиканская «мафия». Тем не менее, в мире существуют определенные центры сосредоточения террористической деятельности и подготовки к ней. Обычно такие центры находятся в странах или районах, где существуют острые конфликты (Палестина, Ольстер, Страна Басков), либо там, где власти вообще не способны осуществлять достаточно полный контроль над территорией, и следовательно, возможно функционирование полноценных тренировочных лагерей террористов (Афганистан, Колумбия, Индонезия). Имеет смысл рассмотреть регионы «с повышенным уровнем терроризма» по отдельности. Конечно, террористические группы из разных регионов мира давно уже взаимодействуют между собой, а национальный состав таких групп сильно размыт. Но характер террористической деятельности заметно различается в разных странах, и причина этого - в индивидуальной истории возникновения национальных или конфессиональных конфликтов в различных регионах мира.

Цель работы заключается в изучении международного терроризма современности. В соответствии с этим определенны следующие задачи работы:

· Раскрыть проблемный характер понятия «терроризм», его истории и методологии изучения.

· Рассмотреть основные террористические течения и дать краткий обзор деятельности их ведущих организаций.

· Выявить политические и идеологические предпосылки возникновения радикальных течений в исламе.

· Рассмотреть историю возникновения исламских террористических организаций и «исламского терроризма» в целом.

· Выявить предпосылки превращения радикального ислама в новое явление - «международный» терроризм.

Международный терроризм является одной из важнейших проблем не только нашей страны, но и мира в целом. Международный терроризм - это сложнейшая междисциплинарная проблема -от социологии до космоса, от математики до химии. Это столкновение так называемых «плохих» и «хороших» парней.

2. Понятие «терроризма» и методологические проблемы его изучения

Что такое терроризм? Найдется немного слов, столь прочно укоренившихся в словаре современного человека. Большинство людей имеет обобщенное и достаточно смутное представление о том, что являет собой терроризм, многим недостает ясного и по-настоящему правильного толкования данного слова. Но в чем и сходятся авторы многочисленных исследований, посвящённых феномену терроризма, так это в том, что, дать чёткое и исчерпывающее определение терроризма чрезвычайно сложно.

Терроризм -термин происходит от латинского слова terror, означающего страх, ужас. Им обозначаются «насильственные действия (преследования, разрушения, захват заложников, убийства и др.) с целью устрашения, подавления политических противников, конкурентов, навязывания определённой линии поведения. Различают индивидуальный и групповой террор(репрессии диктаторских и тоталитарных режимов). В 70 - 90 - х годах XX века получил распространение международный терроризм». Такое определение терроризму дано в популярном энциклопедическом словаре, вышедшем в Москве в 1999 году, аналогичен этому и смысл соответствующих статей в других словарях, причем содержание понятий«террор» и «терроризм» в них оказывается практически идентичным.

«Террор» в русском языке определяется как устрашение противника путём физического насилия, вплоть до уничтожения, а терроризм - это практика террора. Действия террористов не всегда связаны с убийством, но всегда подразумевают насилие, принуждение, угрозу. Различными могут быть и цели: сугубо корыстные, в основе которых жажда наживы; политические, в том числе от узко корпоративных до свержения государственного строя. Террористические действия совершаются и ради идеи. Поэтому те, кто разделяет идеи террориста, нередко называют его патриотом, борцом за свободу, оппозиционером и т. д.

Терроризм может выражаться также в разрушении или попытке разрушения, каких - либо объектов: самолётов, административных зданий, жилищ, морских судов, объектов жизнеобеспечивания и т. п. Одно из главных средств достижения целей для террористов - запугивание, создание атмосферы страха, неуверенности в безопасности жизни своей и своих близких. Уничтожение имущества террористическими группами, даже не повлекшее человеческих жертв, также можно квалифицировать как терроризм. Терроризм - преступление, которое может быть совершено и одним лицом против одного или нескольких человек или каких либо объектов (террористический акт). Для терроризма как международного преступления совершение преступного деяния в одиночку в настоящее время не характерно.

Терроризм, то есть совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинение значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказание воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях.

К концу XIX века особая роль в пропаганде терроризма в Европе и США принадлежит Иоганну Мосту, который проповедовал«варварские средства борьбы с варварской системой». Терроризм становится постоянным фактором общественной жизни со второй половины XIX века. Его представители - русские народники, радикальные националисты в Ирландии, Македонии, Сербии, анархисты во Франции 90 - х годов, а также аналогичные движения в Италии, Испании, США.[27]

Из выше перечисленного можно сделать следующие выводы: как уже говорилось выше, универсального термина объясняющего феномен терроризма не существует. Как нет и единства мнений по поводу времени возникновения терроризма. Однако, что касается терминологии надо сказать, что терроризм многолик, отсюда и сложности в его трактовке. Терминология терроризма зачастую зависит от ряда факторов: это и хронологические и географические рамки, в которых происходит данное явление.Но, в чём сходятся многие исследователи (историки, политологи, философы, социологи и т. д.), терроризм - это практика устрашения противника путём физического насилия, вплоть до его уничтожения. Надо отметить, что это тщательно спланированное действие или попытка действия, реализуемое, как правило, группой людей, с помощью оружия, направленное против мирных граждан для осуществления своих целей (политических, религиозных и т. д.) и находящее отражение в средствах массовой информации.

Относительно времени возникновения терроризма, нам представляется справедливым мнение историков, относящих возникновение этого явления к последней трети XIX - началу XX веков. В этих рамках стоит выделить левый идейный терроризм, религиозно-этнический и, наконец, международный терроризм. Отличительными особенностями международного терроризма являются формирование международных и региональных руководящих органов для решения вопросов планирования террористической деятельности, подготовки и проведения конкретных операций, организации взаимодействия между отдельными группами и исполнителями, привлекаемыми для той или иной акции; возбуждение антиправительственных настроений в обществе в целях успешной борьбы за влияние и власть; проникновение в общественные и государственные политические, экономические и силовые структуры; создание разветвлённой сети баз по подготовке боевиков и обеспечению операций в различных регионах мира, создание сети подполья, тайников и складов оружия и боеприпасов в различных странах и регионах; создание сети фирм, компаний, банков, фондов, которые используются в качестве прикрытия террористов, финансирования и всестороннего обеспечения их операций; концентрация финансовых средств в руках террористов в связи со срастанием терроризма с наркобизнесом и торговлей оружием; использование права на политическое убежище, проживание, деятельность и базирование, предоставляемое рядом государств; использование конфликтных и кризисных ситуаций для распространения своего влияния.

3. Исламский экстремизм: мифы и реальность

Тема исламского экстремизма привлекает внимание многих политиков, ученых и публицистов. Актуальность её не вызывает сомнений. В августе-сентябре 1999 года российское государство столкнулось с вызовом ваххабизма, грозившим поставить под вопрос само дальнейшее его существование. Двумя годами позднее, в сентябре 2001 года, проблема международного терроризма, действующего под знаменами радикального ислама, встала во главе повестки дня в мировом масштабе. В современных научных и публицистических работах формулируются различные взгляды на природу религиозного экстремизма, ведутся дискуссии об эффективных способах противодействия последнему.

Может возникнуть вопрос: насколько оправдана сама постановка вопроса об исследовании именно исламского экстремизма? Ведь давно известно, что преступность и терроризм не имеют ни национальности, ни религиозной принадлежности?

Существуют ли в Центральной Азии “ваххабиты” и как они связаны с исламским экстремизмом?

Академическое определение ваххабитского течения в исламе к центрально-азиатским реалиям имеет весьма отдаленное отношение.

Когда примерно в 1980 г. среди элиты мусульманского духовенства Ферганской долины произошел раскол, очень авторитетный в неофициальных кругах Ходжи Хиндустани назвал “ваххабитами” своих идейных оппонентов. В последствие различные религиозные деятели использовали слово “ваххабит” в качестве ругательного термина - нередко без достаточных оснований… В целом, можно признать, что в советское время под воздействием арабской религиозной литературы отдельные духовные лица в Узбекистане и Таджикистане пытались ввести в религиозную практику элементы ваххабитского или ханбалитского учений, однако говорить о формировании в Центральной Азии “ваххабитских общин” в точном значении этого термина, по моему мнению, нельзя. Примечательный парадокс: осудивший “ваххабизм” покойный Ходжи Хиндустани ныне в официальных узбекских документах именуется не иначе как основоположником “исламского фундаментализма” в Узбекистане и духовный учитель местных “ваххабитов”.

Подчеркнем, что никаких доказательств особой агрессивности или криминальности, якобы заложенных в “ваххабитской” идеологии, не существует. Соответствующее заключение дали и российские государственные структуры, изучавшие несколько лет назад этот вопрос.

Не вдаваясь в дальнейшие дефиниции, отметим, что в последние годы термин “ваххабизм” использовался в СМИ России и Центральной Азии неоправданно широко: “ваххабитами” называли многих религиозных деятелей, находящихся в оппозиции к официальным муфтиатам, сторонников таджикской оппозиции, членов существовавшей в СССР Исламской партии возрождения и… даже последователей движения “Талибан” в Афганистане. Ныне во многих публикациях ставится знак равенства между терминами “ваххабит”, “исламский фундаменталист” и “исламский экстремист”, что лишний раз свидетельствует об уровне квалификации авторов соответствующих статей.

Кстати, “ваххабитами” нередко пытаются представить и членов существовавшей в 1991-1992 гг. в Намангане организации “Адолат”, некоторые из которых сейчас воюют в Южном Кыргызстане в отрядах Исламского движения Узбекистана (ИДУ). В действительности, организация “Адолат”, созданная при негласной поддержке местных властей для обеспечения общественного порядка и борьбы с преступностью, была ориентирована на лидеров официального духовенства Намангана, которые находились с местными “ваххабитами” в весьма натянутых отношениях. Свою верность ханифитскому (традиционному для Центральной Азии) мазхабу лидеры ИДУ вновь декларировали в заявлении, зачитанном на узбекском языке в марте этого года по иранскому радио. Однако эти факты полностью игнорируются в СМИ, вероятно, как несоответствующие сложив-шейся в массовом сознании концепции.

Кто совершил жестокие убийства в Намангане?

Широкая кампания борьбы с “исламским экстремизмом” в Узбекистане и в соседних республиках началась после того, как в декабре 1997 г. в Намангане было совершено убийство высокопоставленного сотрудника милиции, которому преступники отрезали голову. Узбекские власти обвинили в происшедшем “исламских фундамента-листов”.

Согласно материалам уголовного дела, убийство совершила местная банда во главе с Толибом Мамаджановым. Последний, как представляется, был психически не вполне здоровым человеком. В частности, на суде он заявил, что “с детства мечтал работать в КГБ или милиции”, поэтому, убив милиционера, он надел его фуражку и в таком виде в день убийства ходил по городу, очевидно, реализуя свои детские мечты.

Мамаджанов в своем последнем слове заявил о несогласии с политикой правящего режима в Узбекистане и осудил проводимые милицией незаконные аресты, что было использовано узбекской пропагандой для нагнетания антиисламского психоза. В печати появились публикации о том, что члены группы Мамаджанова якобы проходили обучение в террористических лагерях и действовали во взаимодействии с зарубежными экстремистскими организациями.

Однако доказательств подобных утверждений в ходе следствия получено не было. Не были выявлены и какие-либо особые связи группы Мамаджанова с религиозными кругами, хотя в начале 90-х годов, по некоторым данным, сам Мамаджанов был членом организации “Адолат” (впрочем, как и 12000 других наманганцев, большинство из которых ныне является законопослушными гражданами).

Некоторые мысли о войне на юге Кыргызстана

Не могут не вызывать сожаления нынешние трагические события на юге Кыргызстана, приведшие к человеческим жертвам.

Причем, по моему глубокому убеждению, трагическими эти события являются не только для жителей Кыргызстана, но и для тех, кого в киргизской печати называют “совершившими акт агрессии международными бандитами”. Во многих газетных статьях утверждается, что события в Южном Кыргызстане вызваны исключительно агрессивными действиями исламских экстремистов. Последние, мол, ни с того, ни с сего вдруг развязали вооруженные борьбу, руководствуясь желанием захватить власть или, по некоторым версиям, с целью обеспечить безопасную трассу для наркотранзита. На страницах газет рисуется масштабный демонический образ Джумы Намангани, который, как теперь выясняется, и крупный наркоделец, и бывший главарь воровской шайки и т.п. Якобы он располагает многотысячным войском, бронетехникой и даже современной системой ПВО!

Конечно, сейчас, в разгар боев, установить истину трудно.

Однако рискнем напомнить некоторые факты и высказать некоторые предположения.

Сначала - о Джуме Намангани. До недавнего времени он был мало примечательным для Таджикистана полевым командиром.

Численность его отряда, базировавшегося в районе Тавильдары, по данным на прошлый год достигала 200-250 человек. Особенностью отряда, иногда называемого “наманганским батальоном”, было то, что его костяк составляли выходцы из узбекского города Намангана - в основном, бывшие члены организации “Адолат”, запрещенной в Узбекистане в марте 1992 года. Одним из бежавших в то время в Таджикистан и был Джума Ходжиев (Намангани). Другой - Тахир Юлдашев, ныне являющийся амиром созданного эмигрантами года три назад Исламского движения Узбекистана.

Намангани непосредственно руководил отрядом, воевавшим на стороне таджикской оппозиции, а Юлдашев выполнял функции политического лидера, нередко выезжая из Пакистана в другие исламские страны в поисках политической и финансовой поддержки. Вопреки утверждениям отдельных журналистов, в период проживания в Узбекистане ни Юлдашев, ни Намангани не были членами каких-либо воровских или преступных шаек. Более того, движение “Адолат”, в которое они входили, по согласованию с местными властями как раз и занималось борьбой с воровством, проституцией и уличной преступностью. И надо сказать небезуспешно…

Теперь, что касается последних событий. Несмотря на возможные резкие оценки со стороны своих киргизских друзей, рискну предположить, что в августе этого года Намангани и его люди оказались в безвыходной ситуации. С одной стороны, решение комиссии по национальному примирению в Таджикистане обязывало их разоружиться до 24 августа. С другой стороны, примерно в это же время под давлением Узбекистана таджикские власти приняли решение о “добровольном возвращении” на родину граждан Узбекистана. Сама фраза о “добровольном возвращении” отдавала лицемерием. Если около 1700 узбекских граждан бежали в Таджикистан, спасаясь от арестов, пыток или просто физического уничтожения узбекскими спецслужбами (а такие случаи известны), то о каком “добровольном возвращении” могла идти речь?

Разоружившись, отряд Намангани передал бы свою судьбу целиком в руки таджикских властей, которые не очень-то горели желанием портить отношения с не стесняющим себя в политике цивилизованными рамками северным соседом. И узбекские эмигранты-исламисты выбрали другой путь. Они решили прорываться на Родину с оружием в руках, объявить о начале джихада, рассчитывая, и надо сказать - небезосновательно, что смогут найти поддержку среди населения собственной страны. Конечно, кто-то им помогал, существовали и зарубежные контакты, уже несколько лет в отряде работали инструктора из арабских стран… Но, рискну предположить, что не этот иностранный фактор был решающим.

Правда и ложь о “Хизб ут-Тахрир”

На следующий день после террористических актов в Ташкенте 16 февраля министр внутренних дел Узбекистана публично заявил, что за взрывами стоит организация “Хезболлах”, являющаяся “боевым крылом” международной Исламской партии освобождения (Хизб ут-Тахрир). Многочисленные статьи на узбекском языке обвиняли членов партии в подготовке к джихаду и свержению законной власти.

Филиалы партии “Хизб ут-Тахрир”, выступающей за воссоздание всемирного исламского теократического государства - Халифата, действительно функционировали в Узбекистане с начала 90-х годов. Подчеркнем, что никакого отношения к “ваххабитам” партия не имела. С лета 1998 г. ее члены, большинство которых в Узбекистане составляли молодые люди, стали подвергаться арестам.

К моменту совершения террористических актов в Ташкенте под следствием находились несколько десятков членов “Хизб ут-Тахрир”.Однако после взрывов число арестованных возросло многократно и к июлю 1999 г. только присягнувших членов партии в тюрьмах и СИЗО находилось более 1500 чел. Поскольку большинство членов партии отказывалось раскаяться и отречься от своих религиозных и политических взглядов, их подвергали жесточайшим пыткам, а несколько человек были умерщвлены сотрудниками милиции и СНБ столь отвратительными способами, что нельзя без содрогания читать соответствующие описания.

Для осуждения на сроки от 10 до 20 лет не требовалось совершать какие-то особо тяжкие преступления, достаточно было иметь дома два экземпляра листовок “Хизб ут-Тахрир”, осуждающих репрессивную поли-тику Каримова (последний именовался в этих листовках “еврейским кафиром”). Что же выяснилось в результате расследования, продолжавшегося более полугода? Во-первых, то, что организации с названием “Хезболлах” в Узбекистане просто не существует. Во- вторых, то, что принципиальной позицией партии “Хизб ут-Тахрир” является отказ от насильственных форм борьбы за власть. В-третьих, то, что хотя слово “джихад” действительно присутствует в документах партии, но упоминается оно применительно лишь к той стадии, когда Халифат уже будет существовать на государственном уровне (объединив страны исламского мира). Иначе говоря, ни о какой подготовке джихада со стороны “Хизб ут-Тахрир” в обозримой перспективе речь не идет и идти не может.

Косвенным подтверждением того, что узбекские власти частично признали свою ошибку, является освобождение в сентябре нескольких десятков рядовых членов партии, приговоренных несколькими месяцами ранее за “антигосударственную деятельность” к 10-15 годам лишения свободы.

4. Политические, национальные, расовые и религиозные предпосылки международного терроризма

К 80-м годам ХХ века международный терроризм превратился в устойчивый фактор мировой политики. Он подтвердил свою силу и на рубеже двух тысячелетий. Процесс становления этого фактора основывался на ряде предпосылок, носивших политический, национальный и религиозный характер. Они возникли, сформировались и получили развитие во второй половине ХХ века. Применительно к политическим условиям, способствовавшим развитию международного терроризма в обозначенный период, следует выделить комплекс социально-политических проблем. Колониализм и последующий неоколониализм, представляющие собой внеэкономическую зависимость формально свободных государств от бывших метрополий или пришедших им на смену новых мировых держав, породили устойчивую тенденцию к увеличению разрыва между богатыми и бедными странами.

Многие страны мира, ранее считавшиеся сателлитами одного из двух военно-политических блоков (НАТО и Варшавского Договора), неожиданно для себя оказались вне устоявшейся системы международных взаимоотношений и оказались предоставленными самим себе. Они остались один на один со своими внутренними проблемами и региональными противоречиями, являвшимися ранее элементом противоборства по оси Запад-Восток. Такое положение добавило неустойчивости их социально-политическому положению и стимулировало рост экстремизма в обществе, который проецировался на весь регион.

Неспособность азиатских, африканских и латиноамериканских государств и, главное, их неготовность решать социальные проблемы, невиданные масштабы коррумпированности подавляющей части их государственного аппарата и неэффективность управленческих решений находящихся у власти правительств вызывает массовое недовольство в обществе. Все это толкает на поиск новых путей преодоления существующих проблем - бедности, господства корпоративно-плановых структур, традиций бюрократизма и докапиталистической эксплуатации, низкого уровня культуры и угнетения национального самосознания. Перед ними во весь рост встает задача устранения гегемонии мирового корпоративного капитала, давящего национальную экономику. Отсюда обращение к первоосновам национальной государственности, сформировавшимся в обществе традициям и обычаям. В частности, значительная часть населения многих стран видит выход из создавшегося положения в возвращении к «истокам». Эта тенденция, набирающая силу во многих уголках мира, представляет собой протест против засилья западной культуры и навязывания западного образа жизни и мысли. Она получила широкое распространение в мусульманском мире, и в частности в арабских странах. Тем самым формируется основа для национального и религиозного обоснования экстремизма и его крайней формы - терроризма.

Многочисленные проблемы, существующие в сфере межнациональных отношений, представляют собой значительную опасность для государственной и общественной безопасности на внутригосударственном, региональном и мировом уровнях. Их основой служат этнокультурные противоречия, которые долгое время не находят своего решения или, что еще хуже, игнорируются и даже подавляются правящими режимами. Ярким примером этого является ситуация с курдским вопросом в Турции, где власти отказываются признавать самобытность курдского этноса, пытаясь и насильственно интегрировать курдов в турецкое общество. Крайне тяжелая ситуация сложилась в африканском государстве Руанда в середине 90-х годов. Формальным поводом для начала гражданской войны, достаточно быстро приобретшей признаки геноцида, послужила в 1994 году гибель в таинственной авиакатастрофе президента этой страны, представлявшего народность хуту. Ущемленная в правах народность тутси, интересы которой отражал трайбалистский Патриотический фронт Руанды, прибегла к массовому насилию и убийствам и свергла правительство хуту, также прибегнувшее к террористическим методам ведения политической борьбы. Вмешательство соседних африканских государств снизило накал напряженности в Руанде, но не прекратило кровопролитие полностью и не решило проблему беженцев.

Одним из них стало превращение Балкан в расположенный в центре Европы очаг напряженности и международного терроризма. В годы гражданской войны практически все стороны (албанцы, боснийцы, македонцы, сербы, словенцы, черногорцы, хорваты и др.), принимавшие в ней участие, был в той или иной степени замешаны в подготовке и совершении терактов в отношении своих противников. В последствии различные национал-сепаратистские формирования послужили основой для создания вооруженных сил и сил правопорядка вновь образованных государств на территории бывшей Югославии.

В этой связи не вызывает удивления тот факт, что в 90-х годах разразилось немало скандалов, связанных с почти открытой деятельностью международных террористических организаций в этой части Балкан. Аналогичная ситуация складывалась и на Северном Кавказе, которая тем не менее не была доведена США и другими странами НАТО до югославского варианта благодаря жесткой позиции руководства России. Наряду с этим на европейском континенте сохранили остроту и другие ранее неурегулированные национально-сепаратистские конфликты. Одни из них приобрел и форму открытого противостояния властям с использованием широкого арсенала террористических методов борьбы, как, например, в Испании, Франции или Великобритании, а другие - характер скрытого национального недовольства, в частности, в ряде стран Бенилюкса.

Схожие процессы протекают в некоторых регионах Северной и Центральной Африки (берберский сепаратизм в Марокко и Алжире), в Средней, Южной, Юго-Восточной Азии, (борьба уйгуров в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая; вооруженное выступление сикхов против федеральных властей или волнения в штате Ассам в Индии; военные действия, развязанные тамилами в Шри-Ланке) и Азиатско-Тихоокеанском регионе (борьба народности моро в южной части Филиппинского архипелага; партизанское движение народности ачех на северной оконечности индонезийского острова Суматра или сепаратистские тенденции на Молуккских островах, расположенных в восточной части Малайского архипелага и также принадлежащих Индонезии).

Мировоззрение и деятельность практически всех религиозных организаций и групп, сект и культов, прибегающих к террористическим действиям, характеризуются многими схожими признаками. Они исходят из параноидальных апокалипсических представлений о ходе развития человечества, лишь части которого уготовано спасение в виде ниспосланного Богом мессии. Мистицизм и таинство, пронизывающие их мировоззрение, толкают их не только к подготовке к Армагеддону, но и к активным, зачастую упреждающим действиям в грядущей или уже начавшейся «битве добра и зла». В этих условиях право разграничения между силами зла и добра безапелляционно отдается мессии, который ведет свое «божье воинство» во имя торжества «истинной веры». Немаловажное место в воззрениях религиозных организаций и сект, обращающихся к насилию, играет теория заговоров, острие которых направлено против истинно верующих, вынужденных вести активную оборону. Для религиозно мотивированного терроризма присуще обращение к текстам Священного Писания, в которых его приверженцы ищут оправдание своим насильственным действиям. Такое освященное обоснование, зачастую подкрепленное вердиктом полномочного клерикала (применительно к исламу речь идет о фетве), не только стимулирует террористическую активность, но и ведет к ее большей ожесточенности и нацеленности на увеличение числа жертв теракта. Ведь речь идет о неравной битве в условиях угрозы торжества Зла, и каждому воину «сил добра» воздастся Богом.

Таким образом, конец ХХ - начало ХХI в. не дали оснований надеяться на уменьшение угрозы международного терроризма в современном мире. Террористическая активность в мире имеет своей питательной средой множество условий и факторов. Среди них - обострение противоречий различных субъектов политики, вызванных борьбой за ресурсы, господство в решении ключевых международных проблем современности, старые этнополитические, расовые, конфессиональные и религиозные противоречия и конфликты. Вместе с тем все отчетливее прослеживается тенденция некоторых государств использовать корреризм как средство реализации своих национальных интересов.

5. Терроризм как преступный бизнес

ХХ век убедительно доказал, что, какую бы политическую мотивацию ни выдвигали теоретики международного терроризма, его подоплека всегда носит экономический характер. Конечной целью международного терроризма является изменение экономических отношений в обществе и перераспределение собственности. В последнее время терроризм все больше и больше обнаруживает себя как средство борьбы за обладание углеводородными сырьевыми ресурсами.

Достаточно проследить вековую историю леворадикального движения, чтобы убедиться в том, что ему внутренне присуща такая функция, как «экспроприация собственности». Любая деятельность, в том числе политическая, всегда требовала финансовых затрат и, следовательно, поисков источников денежных средств. Ограбление банков, магазинов и складов, т. е. посягательства на собственность - государственную или частную, было достаточно распространенным явлением в практике революционных террористических групп не только в России, но и в Европе, Северной Америке начала прошлого столетия. Подтверждает это «успешная» деятельность боевых дружин большевиков и боевой организации партии социалистов-революционеров. Столь же решительный настрой на изъятие чужих финансовых средств демонстрировали анархистские группы в различных странах мира, например во Франции и Италии.

Во второй половине ХХ в. приверженцы революционного насилия продолжали эту традицию, которая прослеживается во многих странах Западной Европы. Так поступали террористы западногерманских «Движения 2 июня», «Революционных ячеек» или Фракции Красной Армии. В одном только 1971 году суммарная стоимость изъятых РАФ у «эксплуататоров» средств составила 2 млн. марок). Боевики французского «Прямого действию» за 1979-1981 гг. революционеры» пополнили ограблениями бюджет своей организации на 100 млн. франков. Аналогично действовали португальские «Народные силы 25 апрелю», галисийские маоисты из испанской «Группы патриотического антифашистского сопротивления 1 октября». Практика «экспроприации экспроприаторов» пришлась по вкусу и итальянским леворадикальным организациям, в числе которых «Партизанские группы действия» и «красные бригады». Следует отметить, что итальянские террористы, вероятно, были самыми целеустремленными и настойчивыми среди своих западноевропейских единомышленников. Всего за одиннадцать лет (1972-1982) им удалось мобилизовать на свою революционную деятельность около 200 млн. долларов. Не отставали от них радикальные сторонники левых идей в США, в латиноамериканских и азиатских странах.

Обычным явлением стали похищения богатых граждан в странах Латинской Америки. Этим преступным промыслом занимались такие организации, как колумбийские Национальная армия освобождения и Революционные вооруженные силы Колумбии, перуанское Революционное движение Тупак Амару и группа «Национальное революционное единство Гватемалы». Объектами похищения становились местные крупные и средние предприниматели, сотрудники известных зарубежных компаний, иностранные дипломаты и туристы, прежде всего американские.

Несмотря на гигантский размах похищений, любая страна Латинской Америки уступала «пальму первенства» в этом преступном бизнесе Ливану. Он пережил настоящий бум взятия в заложники иностранных граждан в конце 70-80-х годов. Среди похищенных оказывались зарубежные дипломаты, бизнесмены, журналисты, служащие международных благотворительных организаций и даже представители ООН, в частности, военнослужащие из числа «голубых касок, обеспечивавшие соблюдение перемирия в зоне ливано-израильской границы. Примечательно, что ответственность за эти акции брали на себя самые разные организации: «Исламский джихад», «Революционная организация мусульман социалистов», «Ячейки арабских коммандос», «Организация революционной справедливости», «Исламские революционные бригады» и многие другие. Нередко условием освобождения заложников были политические требования. В то же время международные террористы соглашались и на простой выкуп, делая деньги даже на передаче родственникам трупов убитых заложников. Но в большинстве случаев похищенные становились инструментом шантажа правительств государств Западной Европы и США, поскольку среди заложников были граждане США, Великобритании, ФРг, Франции и ряда других стран. Это обстоятельство заставляло некоторых исследователей, а также чиновников американского Государственного департамента подозревать, что за этими похищениями стояли не малочисленные террористические группы, но влиятельная политическая сила, вероятно проиранская шиитская «Хезболла».

Не избежала эта напасть и Европу. Многие европейские леворадикальные и национально-сепаратистские организации время от времени совершали захват заложников. Целью был преимущественно их обмен на освобождение своих соратников, оказавшихся в тюрьме. Тем не менее в отдельных случаях западногерманские «красноармейцы», баскская ЭТА и североирландская «Временная ИРА» соглашались на денежный обмен захваченных заложников.

В 90-е годы произошло сращивание экстремистских организаций с наркобизнесом в Центральной Азии. Исламский экстремизм в Центрально-Азиатском регионе уже пропитан наркотиками. Однако сегодня тезис о наркоторговле как одном из основных источников финансирования террористов, видимо, нуждается в корректировке. Это же относится и к утверждению о том, что наркомафия в Ферганской долине пытается использовать местных исламистов (Исламская партия Туркестана, Исламская партия освобождения - «Хизб ат-тахрир аль-исламий» и др.) для дестабилизации религиозно-политической обстановки в регионе. Складывается гораздо более опасная ситуация. Уже сегодня наркобизнес как один из наиболее доходных видов криминальной экономической деятельности подминает под себя местные группы религиозных экстремистов. Фактически мировая наркомафия прямо или опосредованно ставит центрально азиатских исламистов себе на службу. Отдельные группы религиозных экстремистов, работающих на наркотрафик в этом районе, уже обладают такой современной материально-технической базой, которой позавидовали бы не только многие борцы за дело «джихада», но и некоторые местные спецслужбы.

Таким образом, складывается ситуация, когда влиятельные международные коммерческие структуры не без государственной поддержки ряда государств прямо или косвенно, тайно или явно используют терроризм в качестве средства, обеспечивающего получение экономических преимуществ, ведение недобросовестной конкуренции и установление контроля над природными ресурсами суверенных государств. Борьба за торжество «чистого» ислама, установление«исламского порядка», построение халифата на фундаментальных принципах шариата - все это фактически отходит на второй план в деятельности наиболее «успешной» части современных исламистов. На передний - все чаще выдвигаются прагматические задачи по обслуживанию экономических интересов более мощных игроков на мировой сцене (крупный легальный и нелегальный бизнес). При этом международные террористические организации, умело пользуясь складывающимся положением, значительно усиливают свои позиции в регионе.

Постепенно международный терроризм сам превращается в прибыльный бизнес, который притягивает к себе всякого рода авантюристов и бандитов со всего света. Так, 90-е годы прошлого столетия дают богатый материал о планомерном перетекании «воинов ислама» из одной «горячей точки» мира в другую. Подтверждением этого могут служить кровавые конфликты на территории бывшей Югославии, в странах Центральной Азии и Чечне, в индийском Кашмире и Афганистане. Последним примером может служить начало «священной войны» В Ираке, куда хлынул поток эмиссаров практически всех боеспособных радикальных исламских организаций и группировок из стран Ближнего и Среднего Востока, Юго-Восточной Азии. За считанные месяцы американской оккупации Ирак превратился из страны с нулевой степенью террористического риска в зону повышенной угрозы для остального мира.

Нельзя игнорировать и того факта, что интересы сохранения не стабильности в Ираке, а значит - выведение из торгового оборота иракской нефти заставили спонсоров из ряда нефтедобывающих арабских стран увеличить финансирование борьбы «моджахидинов» против «янки» - «врагов ислама». Одним из следствий этого стало возрождение в постсаддамовском Ираке прежде почти уничтоженных местных и региональных исламских фундаменталистских объединений «Братья-мусульмане», радикальные шиитские группы).

Анализ международного терроризма на рубеже двух тысячeлeтий свидетельствует, что в его недрах возникают целые бизнес-империи, которые не ограничиваются только оплачиваемыми «заказными» акциями или нелегальными торговыми операциями (поставки оружия и взрывчатых веществ, наркотрафик), наемничеством или банковскими ограблениями. Их цель - легализация капиталов, приобретение собственности, движимой и недвижимой, по всему миру, желательно подальше от зон конфликтов. Эти империи пронизывают мировую финансовую систему, «прокачивающую» через себя десятки и сотни миллионов долларов ООП или «группы Абу Нидаля», проиранской «Хезболла» или японской Фракции Красной армии, секты «Аум Синрикё» и многих других бойцов за «социальную, национальную или религиозную справедливость». Они превращаются в «многопрофильные холдинги» со своими социально-медицинскими и финансово-кредитными учреждениями, телерадиовещательными компаниями и печатными изданиями, многими другими атрибутами процветающего легального бизнеса. Однако самое опасное заключается в том, что, набирая экономическую силу и финансовую мощь, они неизбежно стремятся создать свою нишу в легальной политической сфере на всех уровнях, привнося в нее свой богатый опыт «нетрадиционных» методов борьбы за реализацию корпоративных интересов. Угроза международного терроризма наряду с угрозами распространения ОМП, неконтролируемой миграции, экологических катаклизмов все в большей степени определяет среду безопасности человечества в ХХI веке.

6. Современный международный терроризм

Характеризуя исламский терроризм, главным источником распространения которого являются исламские общественно-религиозные организации Саудовской Аравии, Судана, Ирана, Пакистана и Афганистана, уместно использовать определение «самый» и «больше всех». Действительно, в последние 25лет эти террористы являются самыми фанатичными и самыми активными. Они больше всех захватили заложников, больше всех убили людей, больше всех взорвали бомб. И еще им больше, чем каким-либо другим террористам, удается влиять на международную политику.

В рамках данной главы необходимо поставить и постараться охватить следующие вопросы: как и почему произошло становление исламского терроризма; какое влияние на это становление оказала политическая обстановка в мире; что такое исламский фундаментализм и что общего у него с исламским терроризмом (некоторые исследователи отождествляют эти два понятия).

Исламские террористические группировки очень широко контактируют между собой. Это обусловлено тем, что у них имеются два общих врага: западный образ жизни и Израиль как государство неверных, оккупировавшее священные земли ислама. Еще у них общая идеология исламского фундаментализма. Они обладают также весьма мощной финансовой базой за счет средств радикальных исламских организаций во многих мусульманских странах.

В последние десятилетия заговорили о«политическом исламе», «исламском радикализме», «исламском фундаментализме», «Islamic Resurgence», «Islamic Revival», ставя между этими понятиями чуть ли не знак равенства. Фундаментализм может быть оборонительным (призванным сохранить и уберечь, очистить веру), но может быть и наступательным, агрессивным. Именно последняя разновидность исламского фундаментализма, ставящая во главу угла принцип «джихада» (буквально - усилия, которые мусульмане должны прилагать как для защиты своей веры, так и для самосовершенствования, неотступного следования заветам Пророка), известна под именем исламского радикализма (сокращенно - исламизма). Последователи радикализма понимают джихад как необходимость борьбы - вплоть до вооруженной -с христианским, в их глазах безбожным и материалистическим, западным миром. В различных русскоязычных источниках этому понятию в зависимости от времени и цели издания дается разное толкование, причем основное внимание уделяется его«военной» составляющей, называемой «джихадом меча».

Вот что говорится в Коране об этом: «И сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается с вами, но не преступайте, -поистине Аллах не любит преступающих» (сура 2, аят 186), «И не сражайтесь с ними, пока они не станут сражаться с вами» (сура 2, аят 187), «А если они отойдут от вас и предложат вам мир, то Аллах не дает вам никакого пути против них» (сура 4, аят 92).

Новая страница истории «исламского»терроризма открывается с созданием в пакистанском Пешаваре в разгар войны в Афганистане «Бюро услуг» - организации, занявшейся переправкой в Афганистан из арабских стран добровольцев «священной войны». Создателями «Бюро» были два человека - представитель палестинских «Братьев-мусульман» в Пешаваре Абдалла Аззам и всемирно известный ныне саудовский миллионер Усама бен Ладен.[68]

Отделения«Бюро» созданы во многих странах мира, включая Западную Европу и США. Считается, что в Афганистане прошли обучение около 10 тысяч моджахедов, большинство из которых были не афганцами, а выходцами из Саудовской Аравии, Алжира, Египта, Йемена, Пакистана, Судана и других мусульманских стран. В те годы, как известно, моджахеды пользовались активной поддержкой США. На их содержание и оснащение современным оружием, включая «Стингеры», ЦРУ тратило 500млн. долларов в год.

В 1988году бен Ладен создал в Афганистане новую организацию под названием «Аль-Каида»(База), целью которой было распространение «джихада» на другие страны мира. После ухода из Афганистана советских войск бен Ладен вернулся в Саудовскую Аравию, где вскоре выступил с резким осуждением присутствия на «священной земле ислама» американских войск в период войны в Заливе. За призыв населения к восстанию против «лицемерного» королевского режима он был в 1994 году лишен саудовского подданства и выслан из страны. Саудовская Аравия становится центром ваххабитов. Это экстремистское течение в исламе, которое считается предтечей исламизма.

После краткого пребывания в Судане бен Ладен в 1996 году вернулся в Афганистан, где тогда у власти утверждалось движение «Талибан». К этому времени у Вашингтона накопились серьезные претензии к бывшему протеже, объявившего Америку главным врагом мусульманского мира. США обвинили Усаму бен Ладена в организации диверсий против американских военных баз на территории Саудовской Аравии - в Эр-Рияде (ноябрь 1995 года) и Дахране(июнь 1996 года). В феврале 1998 года бен Ладен объявил о создании «Всемирного исламского фронта борьбы против иудеев и крестоносцев», в который вошло несколько арабских и пакистанских террористических организаций. А в августе того же года произошли взрывы американских посольств в Кении и Танзании, в которых США обвинили бен Ладена.

Летом 2001 года лидеры «Аль-Каиды» и«Талибан» усилили не только вооруженные действия против «Северного альянса», но и террористическую деятельность, в результате которой 9 сентября 2001 года был убит Ахмад-шах Масуд. Трагические события 11 сентября в Нью-Йорке и Вашингтоне в корне изменили ситуацию в Афганистане и вокруг него.

Ситуация в мире после событий 11сентября 2001 года 11 сентября 2001 года террористы-комикадзе, захватившие 4 пассажирских «Боинга», два из них направляют на состоящее из 2 башен 110-этажное здание Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и один - на здание Пентагона в Вашингтоне (официальная версия). Под обломками, по предварительным данным, оказываются более 5 тысяч человек. Самой мощной мировой державе, по сути, объявляется война со стороны международного терроризма.

13 - 15 сентября. Президент Буш и его ближайшие помощники заявляют, что США готовит акцию возмездия за террористические акты. Речь не об отдельных ударах, а о широкомасштабной военной кампании. Главным виновником объявляется террорист № 1 Усама бен Ладен, скрывающийся в Афганистане.

Джордж Буш объявляет в стране чрезвычайное положение, приводятся в повышенную боевую готовность вооруженные силы, призываются 50 тысяч резервистов.

18 сентября Владимир Путин проводит«телефонный саммит» с лидерами стран СНГ. Цель: определить «долю» участия стран Содружества в акции возмездия.

Позиция России по поводу возможных боевых действий в Афганистане была высказана президентом Владимиром Путиным. В телеобращении президент заявил, что окончательно определил свое отношение к войне, которую подготавливают власти США, чтобы, по их словам, разгромить Усаму Бен Ладена и его террористов, причастных к крупнейшим терактам 11 сентября. По словам Путина, Россия "поддерживает войну против терроризма", и будет содействовать ей, в первую очередь "по линии спецслужб". Поэтому решено активно "и дальше предоставлять имеющуюся информацию об инфраструктуре, местах пребывания международных террористов и базах подготовки боевиков". Кроме того, Россия может предоставить свое воздушное пространство для перевозки в районе операции гуманитарных грузов. Президент также заявил, что будет поддерживать Северный Альянс, который контролирует часть территории Афганистана и ведет бои с движением Талибан. Альянсу, как сказал Путин, Россия поможет военной техникой и другим оружием.

7. Что такое джихад

Джихамд (от араб. ЗбМеЗПээ [d??'h?:d] -- «усилие») -- понятие в исламе, означающее усердие на пути Аллаха. Обычно джихад ассоциируется с вооружённой борьбой, однако понятие значительно шире.

Джихадом в исламе является борьба со своими духовными или социальными пороками (например, с ложью, обманом, развращенностью общества и т. д.), устранение социальной несправедливости, постоянное усердие в деле распространения ислама, ведение войны с агрессорами, наказание преступников и правонарушителей . Кроме того, в арабском языке слово «джихад» означает любое усилие или усердие, в частности в работе, учёбе и т. д.

Согласно Корану, каждый мусульманин должен проявлять усердие в утверждении и защите ислама, расходовать для этого свои материальные средства и все свои силы. В случае опасности необходимо подниматься на вооружённую борьбу против врагов веры. Джихад -- это вершина ислама , отдача всех сил и возможностей ради распространения и торжества ислама -- одна из главных обязанностей мусульманской общины. В период национально-освободительного движения идеи джихада могут быть применены к борьбе против колониализма.

Понятие военного джихада стало основным значением для не мусульман и получило название «священная война». Однако некоторые мусульманские авторы отвергают такой подход .

Среди самих мусульман джихад является освободительной формой общей миссии , однако в ряде демократических светских стран и республик джихад относится к ветви экстремизма .

Цели

Радикальный мусульманский мыслитель, идеолог организации «Братья-мусульмане » Сейид Кутб считал, что джихад -- это форма борьбы с врагами ислама.

Историк ислама Даниэль Пайпс считает, что «целью джихада является не столько распространение исламской веры, сколько расширение сферы влияния суверенной мусульманской власти… Таким образом, джихад по своей натуре беззастенчиво агрессивен, а его конечная цель состоит в том, чтобы добиться господства мусульман над всем миром». Он же указывает, что всегда джихад проявлялся в виде территориальной экспансии.

Российский политолог И. Хохлов пишет, что тенденции в деятельности исламистских экстремистов следует считать «глобальным джихадом». По его мнению, «если ранее основное внимание уделялось революциям в отдельных странах или регионах с целью изменения правящего режима или государственного строя, то теперь приоритет отдан борьбе с Соединёнными Штатами Америки, Израилем и европейскими странами» . Аналогичного мнения о связи радикального исламизма с глобальным джихадом придерживается профессор Дамасского университета Садик Аль-Азм. Он полагает, что это борьба за реисламизацию мира .