Криптоэкономика мирового алмазного рынка

После окончания первой чеченской войны в 1996 г. Чечня получила независимость de facto и все ее нефтяные ресурсы контролировались правительством Яндарбиева - Масхадова. Торговля чеченской нефтью шла свободно, и вся прибыль доставалась чеченским структурам. Ни Масхадов, ни Яндарбиев новой войны с Россией не хотели, они обоснованно считали ее бессмысленной. Зачем потребовался провокационный рейд Басаева и Хаттаба в Дагестан в 1999 г.? Кто развязал вторую чеченскую войну и с какой целью? Разве борьба за чеченскую нефть была ее причиной, а сама эта нефть - источником финансирования? Нет, Чечня в 1996-1999 гг. была накачана оружием, деньгами, инструкторами и агентами саудовских спецслужб с главной задачей - развязать долгосрочный и масштабный гражданский конфликт в одном из крупнейших мировых экспортеров нефти - в России. Это было частью стратегии неоконов, направленной на тотальное повышение биржевых цен на углеводороды, цена рванула вверх именно с 1999 г. И никакая блокада продаж чеченской нефти не остановила бы эту войну.

Два приведенных выше примера являются убедительным доказательством, что современный локальный конфликт может использоваться как средство эффективной регуляции и управления глобальным рынком (в данном случае - нефти) в интересах известных транснациональных игроков. В этом случае блокирование продаж добываемых сторонами конфликта (или одной из сторон) природных ресурсов либо просто бессмысленно, поскольку не является инструментом, влияющим на подлинную причину конфликта либо соответствует интересам внешнего транснационального игрока, заинтересованного в эскалации конфликта, как в средстве, влияющем на мировые цены ресурса, но ни в коем случае не служит средством, останавливающим конфликт, и тем более не способствует позитивному развитию "конфликтной территории".

В период становления "Кимберлийского процесса" некоторые авторитетные специалисты алмазно-бриллиантовой отрасли высказали ряд здравых суждений о подлинных причинах этой инициативы. Например, в интервью изданию RBC daily, данном в октябре 2004 г. по случаю открытия в Нью-Йорке Всемирного алмазного совета, вице-президент Ассоциации российских производителей бриллиантов А. Эвоян утверждал, что "уже сейчас появление на рынке конфликтных алмазов благодаря жесткому контролю крайне маловероятно. То есть сама проблема камней из горячих точек явно раздута непропорционально своему значению для алмазного рынка. Да и аргумент, согласно которому на деньги, полученные от продажи "грязных алмазов", покупается оружие, также неубедителен. Ведь тогда гораздо логичнее бороться с незаконной торговлей оружием, однако этот рынок почему-то никто всерьез не трогает". По мнению Арарата Эвояна, "Кимберлийский процесс" был инициирован и продвигается через неправительственные организации, прежде всего, усилиями США. "В Америке продается 60% всей алмазной продукции, поэтому игнорировать мнение американцев никто не может. Тему "грязных" камней постоянно поднимают Amnesty International и другие неправительственные организации, Кимберлийский процесс тесно связан с процессом глобализации. Алмазный рынок очень хорошо организован, и его легко контролировать. США хотят отработать на Кимберлийском процессе схему взятия под полный контроль движения товаров. Путем сертификации можно контролировать объемы "на входе и выходе". В будущем это может быть нефть, сталь и прочие товары. Это элемент американского проекта глобализации", - считает Арарат Эвоян. В принципе эта точка зрения не далека от истины, особенно точно замечание в отношении оружейного рынка. Однако она требует некоторого уточнения, поскольку "американский проект глобализации" - слишком расплывчатая характеристика, не позволяющая продвинуться в понимании интересов конкретных участников процесса.

В основании аргументов, высказываемых как pro, так и contra "Кимберлийского процесса", часто фигурирует цифра 4%. Якобы именно такова была доля "кровавых алмазов" в мировом обороте алмазного сырья на момент старта этого движения и именно этот объем стал основой экономики "международного терроризма". Некоторые эксперты считали эту цифру внушительной, другие, подобно А. Эвояну - напротив, мизерной, но вряд ли кто может ответить на вопрос, откуда вообще она взялась. Почему 4%, а не 14 или 0,4%? В многочисленных публикациях есть ссылки на экспертные оценки, но нам не удалось найти никаких расчетных методик, сколь-нибудь убедительно обосновывающих этот загадочный показатель.

Здравый смысл заставляет предположить, что определить (хотя бы с точностью до процента) размер потока "конфликтных алмазов", потока, состоящего из очень многих крупных и мелких ручейков, могла только структура, которая специально ставила своей задачей этот поток как минимум "видеть" и как максимум контролировать. Такой мотив, а главное, такие возможности были только у одного участника мирового алмазного рынка - корпорации "De Beers". Действительно, в аналитическом бюллетене ПИР-центра "Вопросы безопасности", изданном в сентябре 2000 г., в разделе "Россия и проблематика конфликтных алмазов" именно эксперты "De Beers" называются в качестве авторов подобных оценок.

Парадоксально, но подлинную ясность в проблему внесла сама Global Witness, обвинив в декабре 1998 г. "De Beers" в закупках алмазов у африканских незаконных вооруженных формирований (НВФ) в период 1992-1998 гг. на сумму $3,7 млрд. Несложно определить, что эта цифра в пересчете на ежегодный объем рынка сырых алмазов в указанный период и дает приблизительно 4%. Несмотря на то что "De Beers" публично отвергла сами обвинения, ее эксперты не оспаривали пресловутые 4%, и все остальные участники рынка априори согласились с этой цифрой. Примечательно, что GW не раскрывает источники, сообщившие ей многолетние и точные данные о закупках "кровавых алмазов" "De Beers". Но совершенно очевидно, что эта информация не могла быть результатом собственного мониторинга GW, поскольку в начале исследуемого периода (1992) этой организации просто не существовало, да и алмазной проблематикой она занялась только с 1998 г. Остается предположить, что эта весьма скромная на тот момент неправительственная организация имела агентурные источники в недрах одной из самых закрытых транснациональных корпораций, известной среди специалистов соответствующего профиля выдающейся эффективностью своих превентивных служб. Причем эти источники находились в самой щепетильной и, соответственно, информационно защищенной области, где содержались данные о закупке сырых алмазов у африканских НВФ с целью регуляции давления на монополизированный "De Beers" рынок. Очевидно, это предположение невероятно. Гораздо более правдоподобна другая гипотеза - данные в $3,7 млрд. за период в 7 лет (или 4% от ежегодного оборота рынка сырых алмазов) были любезно предоставлены британским правозащитникам самой корпорацией "De Beers" и реально характеризуют не объем трафика "кровавых алмазов", но долю "De Beers" в этом трафике, что, согласитесь, - несколько разные вещи.

Итак, 4% "кровавых алмазов" на рынке - это то, что "De Beers" закупала у африканских НВФ. Исчерпывался ли реальный поток этой цифрой? На наш взгляд, - нет. На этом рынке работали (и что печально, продолжают интенсивно работать) десятки бельгийских, израильских, украинских и прочих компаний, а также предприятий неопределенной принадлежности, типа фирм легендарного Виктора Бута. Кто может с достоверностью определить объем этого трафика? Может ли, например, статистика правоохранительных органов лежать в основе таких определений? Что, разве всех поймали? Или кто-то (может GW?) имеет внедренную агентуру в десятки организаций, практикующих "серый" и "черный" алмазный бизнес? И эта агентура выдает данные в некий единый центр? Очевидно, что точный объем нелегального алмазного трафика не может определить никто.

В структуре мирового алмазного рынка существует много "серых" и "черных" каналов, финансовая энергия которых действительно активно используется криминальными и террористическими структурами. Но эти каналы странным образом ускользают от внимания "Кимберлийского процесса". В период 1996-1998 гг. в России произошел массовый сброс стоков Гохрана через систему так называемых "совместных ограночных предприятий", которые использовали для доставки этого сырья на мировой рынок полукриминальные и откровенно криминальные методы. Объем этих операций оценивался экспертами примерно в $ 0,3-0,5 млрд. в год и мог бы существенно повлиять на пресловутые 4%, но не заинтересовал отцов-основателей "Кимберлийского процесса", несмотря на то что "De Beers" подвергла санкциям несколько сайтхолдеров, на которых пали подозрения по участию в "сером" экспорте из России.

Технология, с помощью которой "Кимберлийский процесс" борется с "кровавыми алмазами", также вызывает недоумение. Так называемая "система сертификации КП" по сути представляет собой бюрократическую процедуру, на самом деле эффективную только в развитых странах с законопослушным населением. Люди, знакомые с реалиями Конго, Анголы, Либерии, Армении и т.п. стран, согласятся, что подделка сертификатов КП и выстраивание соответствующего коррумпированного таможенного канала не представляет сколь-нибудь серьезной проблемы для действующих здесь мощных и энергичных криминальных структур. Позволим себе сравнение с наиболее бюрократизированным и контролируемым оружейным рынком - здесь действует "сертификат конечного пользователя", который в известной степени можно считать аналогом "сертификата КП". Но никто не будет оспаривать тот факт, что, несмотря ни на какие сертификации и контролирующие усилия национальных и транснациональных бюрократий, "горячие точки" планеты не испытывают ни малейшего недостатка в современном оружии. И это при том, что провести "черную" или "серую" оружейную поставку неизмеримо труднее, чем алмазную, хотя бы просто в силу физических характеристик товара. Бюрократизация рынка на самом деле всего лишь увеличивает его коррумпированность. Для того чтобы по настоящему эффективно бороться с теневыми потоками (не важно - оружия, алмазов, наркотиков), нужны политическая воля и соответствующим образом подготовленные спецслужбы - история с ликвидацией Жонаса Савимби блестяще подтверждает этот тезис.

Таким образом, следует признать, что подлинный интерес "Кимберлийского процесса" сосредоточен не на изучении реального мирового теневого алмазного трафика и разработке эффективных методов его блокады, но на регуляции стихийных поставок алмазов из совершенно определенных стран Африки, в первую очередь Анголы, Либерии, Сьерра-Леоне, ДРК, где запасы алмазов наиболее высоки, а добыча не подконтрольна "De Beers".

Если сопоставить хронологию (1998-2001) следующих событий:

- уход "De Beers" из этих стран;

- развитие проектов конкурентов "De Beers" в этих странах, прежде всего АЛРОСА, группы Леваева и группы Гертлера;

- получение GW данных о закупках "De Beers" "кровавых алмазов" у африканских НВФ;

- экспансию "De Beers" в Канаде, включая установление контроля над месторождением Снэп-Лейк;

- декларацию "De Beers" о прекращении монопольной регуляции алмазного рынка;

- энергичный старт "Кимберлийского процесса", то можно вполне сочувственно отнестись к эмоциональному утверждению крупного эксперта алмазного рынка Мартина Рапапорта: "GW с их шокирующе провокационной кампанией "Blood Diamond" буквально гонит клиентов к алмазам "De Beers" и Канады - прочь от старателей. Эта кампания GW убьет немаркированные алмазы, так что крупные горные компании смогут продвигать свои бренды и освободиться от мелких".

В период 2000-2006 гг. благодаря инициативам прежде всего GW были действительно в той или иной степени блокированы потоки алмазов из Анголы, Либерии, Сьерра-Леоне, Кот-д'Ивуара. Не подлежит сомнению, что эти алмазы связаны с конфликтами, коррупцией, эксплуатацией детского труда. Но по странному стечению обстоятельств, средняя стоимость одного карата алмазов, добываемых в этих странах, находится в том же диапазоне ($120-145), что и алмазов, добываемых "De Beers" на новых месторождениях Канады и в Танзании. Объективно получается следующая картина: интенсивный рост добычи на перспективных месторождениях, контролируемых "De Beers", одновременно сопровождался блокадой товара той же ценовой категории из стран Западной Африки, где присутствие "De Beers" практически равно нулю. Является ли это совпадение случайным? С кем на самом деле идет борьба - с гражданскими конфликтами и "международным терроризмом" или с конкурентами? За что идет борьба - за гуманитарные ценности или за удержание цен?

История алмаза насчитывает немало кровавых страниц. Так называемые "исторические алмазы", например "Шах" или "Регент", буквально выкупаны в человеческой крови. С алмазами прочно связаны захватывающие авантюрные истории, интриги, борьба, предательство, убийства, войны, стремительные и неправедные обогащения и катастрофические разорения. Эти камни - лучшие друзья не только девушек и королей, но и кинематографических, литературных и реальных шпионов, диверсантов, гангстеров и террористов. Аура интриги - неотъемлемое свойство этого кристалла, она творение самой Истории, она реальная и возможно, главная составляющая понятия "алмаз", эта аура создана десятками поколений, на нее поработал талант многих выдающихся мастеров пера и камеры. Если на одном аукционе выставить два практически совпадающих по оценочным характеристикам бриллианта, но к одному приложить красивую сказку в виде сертификата о древнем происхождении, романтических приключениях и трагических насильственных смертях десятка бывших владельцев, а к другому - справку, что он изготовлен в прошлом году на заводе "Кристалл" (г. Гомель) из алмаза, добытого на месторождении имени XXIII Съезда КПСС - какова будет разница в цене?

В наш век политкорректности приведенные аргументы не могут служить материалом для лобовых рекламных кампаний, да это и не требуется - надежная основа заложена предыдущими столетиями. "Кровь" и "алмаз" понятия неразделимые на глубоком уровне подсознания потенциального покупателя бриллиантов, это сочетание - почти инстинкт. Энергия эстетики крови, эстетики трагедии и интриги была, есть и будет всегда неизмеримо сильнее пресного наслаждения условной красотой, вяло ассоциированной с банальными ухаживаниями. Массовый покупатель бриллиантов, тот, кто делает рынок, - современный американец, японец, европеец, чья жизнь в постиндустриальном обществе жестко регламентирована и скучна настолько, что требует повседневного мощного допинга в виде компьютерных игр, голливудских сказок и телевизионных суррогатов, этот покупатель на самом деле глубинами своего подсознания ощущает в бриллианте вовсе не какое-нибудь дурацкое "северное сияние", обещанное примитивной рекламой. Нет, там, внутри этого брутального кристалла идет англо-бурская война, там "Копи царя Соломона", Джеймс Бонд и родезийские наемники, там короли, фаворитки и мушкетеры, обольстительные красавицы, элегантные разведчики и лихие контрабандисты, там звездные Николас Кейдж и Леонардо Ди Каприо. Там кровь. А без нее - это просто кусок кристаллического углерода. Не о чем говорить.

Да, судя по всему, "Кимберлийский процесс", эта оборотная сторона "международного терроризма", есть не что иное как новейший механизм регулирования рынка в интересах старого доброго монополиста, так сказать, "ноу-хау эпохи глобализации". Объективно это так, какими бы мотивами ни руководствовались отдельные участники.

7. Крушение белой ЮАР

Создатель алмазной монополии "Де Бирс" и первого неформального надгосударственного элитарного клуба "Круглый стол" Сесил Родс был последовательным расистом и своих убеждений не скрывал. Афоризмы типа "Ученый негр, господа, - это крайне опасное существо!" частенько слетали с его уст, и карьера представителей чернокожего населения в "Де Бирс" тех лет строго ограничивалась уровнем кирки и тачки. Основатель горнодобывающего гиганта "Англо-Америкен", член "Круглого стола" и президент "Де Бирс" до 1957 г. Эрнст Оппенгеймер в публичных выступлениях проблему расовых отношений старался не комментировать, но именно в период его руководства "Де Бирс" режим апартеида в ЮАР был сначала установлен de facto, а потом и закреплен законодательно. А вот сын Эрнста - Гарри Оппенгеймер (президент "Англо-Америкен" и "Де Бирс" в 1957-1984 гг.) зарекомендовал себя пламенным борцом с режимом апартеида. Представители следующих поколений легендарного клана, Николас Оппенгеймер (нынешний президент "Де Бирс") и его сын Джонатан Оппенгеймер, - горячие поклонники "общечеловеческих ценностей", противники сегрегации, борцы с ксенофобией и т.д. Столь радикальная смена взглядов на расовую проблему, произошедшая среди владельцев эталонного алмазного бизнеса, безусловно, заслуживает внимания, хотя бы потому, что позволяет добавить к описанию механизма управления глобальными ресурсными рынками несколько ярких иллюстраций.

Честь изобретения термина "апартеид" (африкаанс apartheid - разделение) принадлежит близкому сотруднику и в известной степени ученику С. Родса, а впоследствии - соратнику Эрнста Оппенгеймера Яну Смэтсу. На биографии этого выдающегося деятеля стоит остановиться подробнее.

Я. Смэтс родился в 1870 г. в Капской колонии, в семье фермеров-африканеров. После окончания Кембриджа вернулся в Южную Африку, занял весьма высокое положение в "Де Бирс" - стал личным юрисконсультом С. Родса и зарекомендовал себя принципиальным последователем и активным пропагандистом его идей: от монопольного управления алмазным рынком до расовой сегрегации. С подачи С. Родса Я. Смэтс стал членом "Круглого стола". Но вскоре произошла удивительная метаморфоза: с началом Англо-бурской войны (1899-1902 гг.) Я. Смэтс переходит на сторону буров и становится видным военачальником, приближенным бурского лидера П. Крюгера, непримиримого врага Британской империи и "Де Бирс".

Этот странный порыв видного члена "Круглого стола" до сих пор вызывает неоднозначные трактовки. Весьма распространено мнение, что если бы у Крюгера была еще пара генералов, подобных Смэтсу, то Англо-бурская война закончилась бы (разумеется, в пользу англичан), толком не начавшись. Но гипотеза о том, что проекты С. Родса послужили моделями, на которых отрабатывались перспективные механизмы глобального управления, придает "бурскому патриотизму" Я. Смэтса значение, не исчерпывающееся банальным шпионажем. Действительно, Англо-бурская война стала полигоном, на котором отрабатывались новые тактические схемы ведения боевых действий, новые виды вооружений, новые принципы тотального подавления сопротивления гражданского населения. Но кроме рейдов коммандос, пулеметов, униформы цвета хаки и концлагерей эта первая война XX в. несла в себе новации, которые трудно переоценить. Заказчиком и идеологом войны впервые выступили надгосударственные структуры, ход, а главное - продолжительность боевых действий определялись не военной целесообразностью, а программой долгосрочного планирования, в которой собственно война составляла первый и самый незначительный по времени этап.

Очевидной целью войны был захват корпоративными структурами С. Родса месторождений золота Трансвааля и Оранжевой республики. Военная машина Британской империи, подключенная к решению этой задачи усилиями "Круглого стола", в принципе была способна обеспечить нужный результат максимум за полгода. За первые два месяца войны англичане перебросили в Африку контингент численностью более 120 тыс. солдат, увеличив, таким образом, свою армию почти в 5 раз. Причем ничто не мешало непрерывно наращивать мощь - резервов хватало, и к концу войны численность английского контингента в Южной Африке превышала 400 тыс. человек. Полевая армия буров, включая резервистов и ополченцев, в принципе не могла быть более 50 тыс. человек - просто количество боеспособного населения исчерпывалось этой цифрой. Результат войны был изначально предрешен, несмотря на самоотверженность и высокие боевые качества буров, а также и весьма посредственный уровень английского командования (боевые потери в среднем составляли 1:3 в пользу буров). Через полгода после начала боевых действий пала столица Оранжевой республики Блумфонтейн, еще через два с половиной месяца - столица Трансвааля Претория. Регулярная армия буров перестала существовать, города и дороги полностью контролировались англичанами, все усилия П. Крюгера по втягиванию в вооруженный конфликт влиятельного союзника - Германии - успехом не увенчались. Казалось бы, война проиграна вчистую, пора переходить к переговорам.

Но бурское командование развязывает беспрецедентную по длительности, интенсивности и жестокости партизанскую войну. Едва ли не главным инициатором этой совершенно бессмысленной с военной точки зрения акции, гарантировано обреченной на поражение, выступил генерал Ян Смэтс - член "Круглого стола", ученик С. Родса. Если обратиться к мемуарам известных бурских генералов (например, "Война буров с Англией" Христиана Девета), то несложно заметить, что непосредственно в боевых действиях Ян Смэтс участия практически не принимал, однако в штабной и идеологической работе, а особенно - в переговорном процессе с английской стороной его роль трудно переоценить.

На партизанские акции буров англичане закономерно ответили тактикой "выжженной земли", по сути - геноцидом бурского населения: массовыми расстрелами, концлагерями, присвоением статуса "военнопленных" восьмилетним детям. За год этого кошмара в английских концлагерях погибли 26 250 детей и женщин - гораздо больше, чем солдат на полях сражений (боевые потери буров не превышали в целом 6 тыс. человек).

Так была достигнута вторая цель этой войны: буры получили жесточайший урок, надолго отбивший у них желание претендовать на контроль над минерально-сырьевой базой собственной страны. Но захват месторождений и подавление воли буров к сопротивлению отнюдь не являлись конечным результатом проекта - это были лишь стартовые условия. Впереди была кропотливая работа - нужно было создавать и в соответствии с меняющимися обстоятельствами непрерывно модернизировать благоприятную среду развития англосаксонских добывающих корпораций, главной базой которых стала Южная Африка, в этом был залог контроля над глобальными рынками, и это было задачей грядущих десятилетий.

И "дравшийся как лев" против англичан, "перебежчик", "предатель" и идеолог партизанской войны Ян Смэтс не только не был подвергнут каким-либо репрессиям после заключения мирного договора в 1902 г., но получил ранг вице-премьера и букет министерских постов (министр обороны, внутренних дел, горной промышленности) во вновь созданном Южно-Африканском Союзе (ЮАС - будущая ЮАР), в который вошли захваченные англичанами в ходе Англо-бурской войны территории.

Англо-бурская война была "лабораторным экспериментом", испытанием простой модели действий: заставить противника вести войну, которая истощает его потенциал до уровня, не позволяющего ни при каких обстоятельствах восстановить конкурентоспособность в послевоенном мире. И эта же модель много позже была применена к самому грозному конкуренту Англо-саксонских транснациональных корпораций и контролирующих их надгосударственных структур. Как Смэтс у Крюгера, у Адольфа Гитлера появится свой ближайший советник - член "Круглого стола" Ялмар Шахт. Рейхсминистр экономики и президент Рейхсбанка, он был одним из главных архитекторов Третьего рейха. И одновременно партнером Монтегю Нормана, Эрнста Оппенгеймера, Яна Смэтса и прочих достойных джентльменов по "Круглому столу". Я. Шахт создал мощнейшую финансово-экономическую систему гитлеровской Германии, настолько сильную, что Третий рейх смог на удивление долго противостоять Союзникам, и это затянувшееся противостояние в конце концов настолько истощило Германию, что она утратила все шансы на долю в контроле над мировыми ресурсными рынками в послевоенном мире. Как главный военный преступник Я. Шахт предстал перед Нюрнбергским трибуналом. Разумеется, он был полностью оправдан.

Система расовой сегрегации, энергично разрабатываемая Я. Смэтсом с момента его появления в окружении С. Родса и впоследствии оформленная в режим апартеида (формально Я. Смэтс ввел этот термин в оборот в 1917 г.), была ключевым фактором бурного экономического роста ЮАС и превращения его в сильнейшее государство на африканском континенте. Не сложно предположить, что заказчиком такого проекта выступали "Англо-Америкен", "Де Бирс" и патронирующий эти корпорации "Круглый стол". Мощные силовые структуры ЮАС, а соответственно, способная содержать их мощная национальная экономика, были необходимы в первую очередь для вышибания из Африки германских корпораций и предотвращения любых попыток их возвращения. Совершенно очевидно, что создать развитую экономику и эффективные силовые структуры в то время в Южной Африке могло только белое правительство и белое население, поскольку развитие чернокожего населения в лучшем случае соответствовало уровню XII в.

Я. Смэтс блестяще справился с задачей: экономический и военный потенциалы ЮАС уже к 1914 г. были существенно выше, чем у главного конкурента, что не замедлило сказаться на ходе боевых действий. После начала войны в Европе экспедиционный корпус ЮАС, состоящий в основном из буров, тремя колоннами вторгся в Германскую Юго-Западную Африку. Операция была хорошо подготовлена, и атакующим сопутствовала удача: уже 12 мая 1915 г. пал Виндхук - столица германской колонии. 9 июля немецкие войска полностью капитулировали. Корпорация "Дойче диамантен" - самый опасный конкурент "Де Бирс" - прекратила свое существование. Помимо Намибии, Я. Смэтс успел отличиться и в боях за Германскую Восточную Африку. Здесь немцы сражались более упорно, и окончательного их поражения удалось достичь только в 1918 г.

Годы между двумя мировыми войнами были использованы для наращивания военного потенциала ЮАС, в частности, по инициативе Я. Смэтса были созданы военно-воздушные силы, которыми в то время не обладала ни одна африканская страна. Интенсивно развивался военно-промышленный комплекс. Успехи в оборонном и экономическом строительстве тесно коррелировали с развитием системы расовой сегрегации. "Было создано Министерство труда с целью проявлять заботу об удовлетворении требований белых рабочих и ограждения их от любой конкуренции со стороны цветных и негров. Неквалифицированные африканские рабочие на железнодорожном строительстве и других государственных предприятиях были заменены белыми безработными. Был установлен "цветной барьер" на рудниках - некоторые категории квалифицированного и полуквалифицированного труда отныне резервировались только для белых. "Закон об арбитраже в промышленности" и вовсе исключил африканцев из категории рабочих и служащих. В 1927 г. был принят закон, запрещавший "безнравственные отношения" между европейцами и африканцами" (Д. Жуков. Апартеид. История режима. М., 2007).

4 сентября 1939 г. ЮАС объявил войну Германии. В мае 1941 г. премьер-министру ЮАС Я. Смэтсу британский парламент присвоил звание фельдмаршала. Войска ЮАС сражались с итальянцами в Кении, с корпусом Роммеля в Египте, принимали участие в высадке союзников на Сицилии в 1943 г. Южноафриканские пилоты составляли основу британских "пустынных" ВВС.

Экономика и демографический потенциал ЮАС существенно не пострадали а ходе Второй мировой войны. И бурное развитие страны в течение первого послевоенного десятилетия способствовало резкому увеличению добычи алмазов "Де Бирс" (с 1946 по 1956 г. добыча в Африке возросла с 10 млн. до 25 млн. карат). Масштабное развитие инфраструктуры, технологий, в том числе горных, высокое качество белой рабочей силы в ЮАС позволили "Де Бирс" совершить качественный рывок и обеспечить набирающую скорость мировую экономику всеми видами алмазного сырья.

Процесс экономического развития ЮАС приобретал экспоненциальный характер. Была создана самая развитая в Африке сеть автомобильных и железных дорог, морские порты получили современное оснащение, построены международные аэропорты. Энергетика, машиностроение, автомобилестроение, химическая, пищевая промышленность, сельское хозяйство - в этих и многих других областях страна стала безусловным лидером континента. Уровень развития национального военно-промышленного комплекса хорошо иллюстрируется тем фактом, что уже к началу 1970-х годов в ЮАР была создана промышленная база для обогащения урана, потенциал которой позволял получить несколько десятков ядерных зарядов.

К началу 1960-х годов XX в. уровень жизни белого населения ЮАР достиг первого места в мире, а уровень жизни чернокожих - первого места в Африке. Система расовой сегрегации постоянно совершенствовалась, как законодательно, так и в реальной практике. Это был сложный, часто драматический процесс, но в целом изобретение Я. Смэтса продемонстрировало способность к эволюции, в конечном счете обеспечивающую приемлемый баланс интересов белого и черного населения, являющегося основой уверенного развития страны. Именно в это время со стороны представителей неформальных англосаксонских клубов началась жесткая критика режима апартеида и призывы к "защите прав чернокожего населения Южной Африки". Наиболее весомой фигурой этого процесса стал Гарри Оппенгеймер, сменивший Эрнста Оппенгеймера у руля "Англо-Америкен" и "Де Бирс" в 1957 г.

Причина, в сущности, была проста. Глобальные сырьевые рынки уже полностью перешли под контроль англосаксонских клубов, с исчезновением германского присутствия в Африке никакого реального конкурента на горизонте не просматривалось. СССР привычно занимался братанием с туземными царьками на почве марксистских догм, но в механизмы управления рынками и не думал вмешиваться. В отсутствие реальной угрозы содержание такого мощного защитного механизма, как стремительно развивающаяся ЮАР, становилось накладным. И чем сильнее развивался и совершенствовался этот механизм, тем дороже и потенциально опаснее он становился для своих создателей. Дело было даже не в том, что быстро растущие численность и уровень жизни населения ЮАР увеличивали косвенные издержки "Англо-Америкен" и "Де Бирс", вынужденных повышать зарплаты персоналу, расширять социальные пакеты и увеличивать затраты на инфраструктуру. В ЮАР сформировался широкий слой хорошо образованных, независимо мыслящих, состоятельных граждан, все ветви власти формировались на демократических (в отношении белого населения) принципах, госаппарат был эффективен и практически не коррумпирован, социальные лифты работали безупречно, влияние криминала на власть было минимальным. При таких предпосылках неизбежно должен был возникнуть с новой силой извечный "бурский вопрос": "А почему, собственно, население страны и ее государственные структуры не принимают ни малейшего участия в управлении финансовыми потоками, формирующимися за счет эксплуатации недр ЮАР?". Этот вопрос на самом деле никуда не исчезал со времен Англо-бурской войны, но чем мощнее становилось государство ЮАР, тем большую взрывоопасность он приобретал.

Ответ у англосаксонских клубов мог быть только один: "Апартеид нарушает права человека, и он должен быть разрушен". У авторов этого тезиса вряд ли были сомнения, что приход чернокожих к власти в ЮАР разрушит эффективное государство, превратит процветающую экономику в бардак, уровень преступности и коррупции станет запредельным. Такая перспектива просчитывалась без труда. Как и то, что содержание коррумпированного и безграмотного черного правительства обойдется несравненно дешевле, чем допуск излишне креативных и самостоятельных буров к управлению модельными сырьевыми рынками - алмазным и золотым.

Скорее всего, принципиальное решение о демонтаже режима апартеида в ЮАР было принято на рубеже 50-х и 60-х годов XX века, и заметную роль в этом процессе должен был сыграть спарринг-партнер "Де Бирс" на алмазном рынке - СССР.

В 1956 г. в СССР принимается решение о масштабной добыче алмазов в Западной Якутии, согласованное с компанией "Де Бирс". Парадоксально, но в этом же году СССР разрывает дипломатические отношения с Южно-Африканским Союзом (напомним: "Де Бирс" имеет южноафриканскую регистрацию), формальная причина К страна "победившего социализма" не может сотрудничать с режимом апартеида. Совпадение по времени этих событий не случайно.

Дипломатические отношения между ЮАС и СССР были установлены в 1942 г. в результате переговоров, которые с советской стороны проводил Иван Майский (Ян Лиховецкий) - в то время посол СССР в Великобритании. Однако рабочие контакты между СССР и ЮАС были установлены задолго до этого. В 1925 г. в Москве было зарегистрировано "Советско-Южноафриканское смешанное торговое общество". Инициатором создания этой организации выступил Леонид Красин - создатель компании "АРКОС", через которую прошла львиная доля экспортируемого Советской Россией в 1920-е годы бриллиантового конфиската. Поскольку известно, что Л. Красин был горячим сторонником сбыта экспроприированных большевиками бриллиантов через "Де Бирс", несложно предположить, что упомянутое торговое общество служило именно эти целям. Но не только. В задачи общества входили привлечение инвестиций и организация геологической разведки (в том числе на алмазы) в Сибири. Понятно, что кроме "Де Бирс" никто в ЮАС не мог выступать в качестве такого инвестора и организатора. Стартовая инвестиционная программа имела объем 0,5 млн. британских фунтов - весьма значительную по тем временам сумму. В 1929 г. "Советско-Южноафриканское смешанное торговое общество" направило в ЮАС большую делегацию советских геологов, установивших контакты на профессиональном уровне с коллегами из "Де Бирс". Именно с этого момента все алмазные проекты СССР становятся прозрачными для "Де Бирс", несмотря на пугающие грифы секретности.

Дальнейшая деятельность "Советско-Южноафриканского смешанного торгового общества" не получила серьезного развития: кураторами общества были Лев Троцкий и нарком финансов РСФСР Григорий Сокольников (Гирш Бриллиант), уничтоженные группировкой И. Сталина в ходе внутрипартийной борьбы. Но оперативные связи с "Де Бирс", наработанные в рамках этого проекта, а также в рамках деятельности "АРКОС", вполне позволяли Оппенгеймерам не только тщательно отслеживать развитие алмазной индустрии СССР, но и содействовать в организации теневого канала экспорта продукции треста "Уралалмаз" начиная с 1946 г.

Конечно, И. Майскому, в свое время выполнявшему функции заместителя Л. Красина по "АРКОС", не составило большого труда найти общий язык с окружением Я. Смэтса, и в июне 1942 г. было открыто генеральное консульство СССР в Претории и консульство в Кейптауне. В ЮАС даже стал издаваться журнал "Советская жизнь".

Ни для кого в мире, включая советское руководство, не было секретом, что с момента основания ЮАС в 1910г. в этой стране последовательно проводится политика расовой сегрегации. Почему же "страна рабочих и крестьян" могла себе позволить закрывать глаза на это прискорбное обстоятельство до середины 1950-х и внезапно прозрела лишь в год Пленума ЦК КПСС, санкционирующего добычу алмазов в Якутии? Ответ, на первый взгляд, выглядит фантастично: одним из условий доступа СССР на мировой алмазный рынок было участие в демонтаже белой ЮАР, а конкретнее - финансирование, вооружение и консультирование южноафриканских организаций черных расистов, в первую очередь - Африканского национального конгресса. Причем эту работу СССР должен был выполнить как можно более явно и шумно, возложив на себя привычную роль борца с "мировым империализмом" в его наиболее мерзком проявлении - расовой сегрегации. Проще говоря, "Де Бирс" была готова покупать советские алмазы, но часть выручки СССР должен был направить на осуществление нового плана Гарри Оппенгеймера - ликвидацию апартеида, а следовательно, уничтожение выходящей из под контроля "Де Бирс", слишком самостоятельной белой ЮАР.

Именно дипломатический демарш СССР стал началом превращения ЮАС (ЮАР) в страну-изгоя. Позиция СССР (исключительный случай в дипломатической практике тех лет) была дружно поддержана странами Британского Содружества, и в 1961 г. ЮАР была вынуждена выйти из этой организации. Международное давление на белую ЮАР будет последовательно нарастать вплоть до ее кончины. С начала 1970-х годов - международное эмбарго на поставки нефти. 1974 г. - Генеральная ассамблея ООН лишает делегацию ЮАР полномочий. 1977 г. - международное эмбарго на поставки оружия и сотрудничество в области ядерных технологий... Вот только деятельность "Англо-Америкен" и "Де Бирс" не подвергалась никаким санкциям со стороны "возмущенного апартеидом" мирового сообщества. Продукция этих горных гигантов, добытая на территории ЮАР, обращалась на мировом рынке без затруднений, добыча алмазов и золота нарастала, балансы компаний выглядели прекрасно. В 1970 г. в ЮАР было добыто 1 тыс. т золота - абсолютный рекорд. А самый радикальный борец с апартеидом - СССР, поставлял в адрес южноафриканской "Де Бирс" алмазы во все более возрастающих количествах. Правда, чтобы уж совсем не потерять лицо, поставки осуществлялись в адрес некой лондонской фирмы "City and West East Ltd". Но это был секрет Полишинеля - все хорошо понимали, какой бенефициар прикрыт этим фиговым листком.

Участие СССР (а также его сателлитов - Кубы и ГДР) в финансировании Африканского национального конгресса (АНК), в снабжении оружием и подготовке боевиков "Копья нации" - военизированного крыла этого черного расистского движения, сегодня известно достаточно широко. Мы остановимся лишь на одном эпизоде, проливающем свет на истинный смысл советского участия в южноафриканских политических разборках. Итак, начало 1980-х годов. В Лондон из ЮАР нелегально прибывает вице-президент АНК Юсуф Мохаммад Даду. Он встречается с сотрудником дипломатической резидентуры КГБ, получает от него 100 тыс. долл., распихивает пачки банкнот по карманам пальто и бредет на встречу с сотрудником Международного отдела ЦК КПСС, чтобы написать расписку в получении средств на борьбу с апартеидом. Покончив с бюрократическими формальностями, Юсуф Даду без проблем отбывает на родину - организовывать очередную диверсию против белых "колонизаторов". И такие вояжи неуловимый господин Даду проделывает регулярно, оставаясь вне досягаемости могущественных МИ-5 и МИ-6. Джеймс Бонд нервно курит в сторонке...

Теперь присмотримся к этой ситуации внимательнее. Г-н Даду - правая рука президента АНК Нельсона Манделы, который с 1964 г. отбывает "пожизненный срок" в весьма комфортабельных условиях и которого интенсивно готовят на роль первого президента "освобожденной" черной ЮАР. Г-на Даду как облупленного знают все разведки мира - он в розыске, на нелегальном положении, как лидер запрещенной террористической организации. Г-н Даду, мягко говоря, весьма ограничен в возможностях корректировать внешность в европейской среде, ибо черен, как голенище хромового сапога. И г-н Даду неоднократно катается в Лондон на встречу с советским резидентом и беспрепятственно возвращается в ЮАР с огромным количеством кэша! Ну не было на планете более удобного места для передачи денег черным террористам из АНК, чем Лондон! А кто же этот мужественный советский разведчик, регулярно вручающий неуловимому г-ну Даду пачки долларов? А это Олег Гордиевский, полковник Первого главного управления КГБ и по совместительству агент британской разведки МИ-6 под агентурным псевдонимом Ovation. Проблему неуловимости г-на Даду можно считать снятой, не так ли?

Фантастическая неуловимость финансистов АНК, работавших с лондонской резидентурой КГБ, должна была изрядно веселить директоров "Де Бирс" Филиппа Оппенгеймера, Тедди Доу и Монти Чарльза, чей офис располагался невдалеке от "АРКОС" и советского посольства. Эти заслуженные ветераны британской разведки могли по достоинству оценить юмор ситуации.

Приведенный пример, изложенный в мемуарах самого О. Гордиевского и в публикациях ряда историков спецслужб, убедительно свидетельствует о том, что канал финансирования Советским Союзом АНК находился под британским контролем. И не просто под контролем, а под патронажем - пожалуй, самый подходящий термин для описанной ситуации. И скорее всего, "вербовка" О. Гордиевского - это не удача МИ-6 в тайной шпионской войне, а результат договоренности двух старых добрых партнеров. Что объясняет и фантастическое исчезновение "разоблаченного" О. Гордиевского из Москвы в 1985 г., и неисполнение заочно вынесенного ему смертного приговора (хотя возможности для этого возникали неоднократно). Орден св. Михаила и св. Георгия "за служение безопасности Соединенного Королевства" Олег Антонович заработал честно.

Накачка АНК и "Копья нации" советскими деньгами из Лондона, а оружием и подготовленными боевиками с территории Анголы, Замбии и Танзании постепенно погружала белую ЮАР в кровавый хаос. Силовые структуры ЮАР в ответ были вынуждены усиливать прессинг черного населения, что, разумеется, только способствовало разжиганию конфликтов. Но процесс шел достаточно медленно, в соответствии с принципами давно отработанной англосаксонскими клубами тактики - белую ЮАР нужно было не просто ликвидировать, нужно было уничтожить малейшие шансы на ее восстановление. Проклятый "бурский вопрос" должен был исчезнуть навсегда. В некоторых публикациях, посвященных исследованию описываемых событий, можно встретить тезис о том, что "Запад предал белую ЮАР". Это неверно. Запад, а точнее, неформальные надгосударственные структуры, члены которых представлены в наблюдательных советах "Англо-Америкен" и "Де Бирс", не предавал белую ЮАР, он сознательно ее уничтожил, в том числе руками своего младшего партнера - СССР.

Процесс ликвидации белой ЮАР занял немногим более 30 лет, если начинать отсчет с 1957 г., когда "Де Бирс" и "Англо-Америкен" возглавил "непримиримый борец с апартеидом" Гарри Оппенгеймер. В 1990 г. был легализован АНК, и Нельсон Мандела вышел на свободу - de facto это означало окончательный разгром "надежды белой расы" в Африке. Может показаться, что 30-летний горизонт планирования - это нечто фантастическое, сродни астрологическому прогнозу, и все странные временные совпадения между советским алмазным проектом и превращением процветающего южноафриканского государства в криминальную клоаку - всего лишь случайность. Но если принять во внимание, что основной состав неформальных надгосударственных структур, начиная с "Круглого стола", составляют выходцы из глобальных добывающих корпораций и связанных с ними корпораций финансовых, то картина приобретает необходимую реалистичность.

В глобальном горном бизнесе 30-летний цикл планирования - это норма. Именно столько требуется на освоение месторождения планетарного масштаба, эксплуатацию его на пике возможностей и безубыточное закрытие. Разумеется, такое планирование с необходимостью включает и политическую составляющую - иначе управление рисками невозможно. Поражающая стороннего наблюдателя чудесная способность англо-саксонских клубов к столь долгосрочному планированию несколько утрачивает магическое очарование, стоит лишь признать, что перед нами владельцы и управляющие минерально-сырьевой базой мировой экономики, для которых работа в 30-летних циклах - устоявшаяся практика со времен С. Родса. Ни одна политическая партия, ни один традиционный государственный институт не могут эффективно планировать свою работу на столь длительные сроки по очевидным причинам: нет традиции и опыта, нет необходимой информации, а главное - нет движущего мотива, нет экономической необходимости.

И совсем не случайно агония белой ЮАР была четко синхронизована по времени с агонией СССР В в конце 1980-х - начале 1990-х годов англосаксонские клубы завершали оба взаимосвязанных проекта, полностью исчерпавших свой смысл в их понимании.

8. Почему "АЛРОСА" не "Де Бирс"?

Идея управления глобальными сырьевыми рынками, сформулированная Сесилом Родсом и обкатанная на рынке алмазов, сегодня является подлинной основой мировой экономики и функционирующей на этом базисе политической надстройки Я надгосударственных элитарных структур типа "Бильдербергского клуба". К началу XXI столетия на планете не существует ни одного сколь-нибудь значимого сырьевого рынка, цена на котором определялась бы на основании баланса спроса и предложения. Лондонский "золотой фиксинг", ОПЕК, "бенчмарк" на железорудном рынке, система ценообразования на рынках цветных металлов - все это не имеет ни малейшего отношения к понятию "свободный рынок" и прочим легендам классического капитализма. Ценообразование на глобальных сырьевых рынках - это управляемый процесс с долгосрочным (30 и более лет) горизонтом планирования, осуществляемый в недрах гибких неформальных структур, объединяющих представителей ведущих добывающих корпораций, финансовых институтов и политической элиты. А цена на сырье - абсолютный инструмент влияния на все производные рынки, вплоть до самого рафинированного хайтека. Поэтому тот, кто контролирует глобальные сырьевые рынки, в конечном счете контролирует всю экономику планеты.

Хорошую иллюстрацию такого контроля обеспечивает биржевая торговля. Во-первых, углеводороды и все "коммодитез" торгуются на основных мировых площадках только за доллары США. Без этого "продукта", производимого ФРС, никто не в состоянии приобрести на мировых биржах ни барреля нефти, ни тонны железной или медной руды и т.д. (ни одного карата алмазов на алмазных биржах - тоже). Пока существует такая практика, приходится признать, что единственная мировая резервная валюта обеспечена не только и не столько ВНП США, сколько всей планетарной минерально-сырьевой базой. Что, собственно, делает принципиальную устойчивость доллара практически безграничной.

Во-вторых, ничто не свидетельствует убедительнее о призрачности понятия цены как справедливого баланса спроса и предложения, чем биржевая торговля сырьем. В 2008 и 2009 гг. мир изумленно взирал на сумасшедшие ценовые скачки на нефтяном рынке: в течение 3-4 месяцев цена падала с 140 до 30 долл. за баррель, а затем вновь взлетала до 100 долл. Совершенно очевидно, что попытка объяснить такие ценовые скачки сокращением или увеличением мирового спроса на нефтепродукты лежит за гранью здравого смысла - потребление на таких коротких временных интервалах оставалось практически постоянным. Отчего же так летала цена? Кто ее так гонял? Ах да, проклятые биржевые спекулянты... "Проклятые спекулянты" - это хороший емкий термин. Во всяком случае, ничуть не хуже, чем "международные исламские террористы".

Но кто же является настоящим биржевым игроком? Неужели бесчисленные "лемминги" с парой сотен тысяч долларов (или парой миллионов - в данном случае, это один порядок) на брокерском счету, сопящие над премудростями "технического анализа"? Нет, это всего лишь "биржевое мясо", в лучшем случае они могут лишь следовать за ценовым трендом, но никак не определять его. Кто же определяет, кто срывает банк? Любой грамотный брокер скажет: "инсайдер". Тот, кто способен закачать в биржевую игру миллиарды и триллионы и при этом без риска, ибо такими деньгами не рискуют. А это может быть только тот, кто знает (а на самом деле - определяет), насколько увеличит добычу ОПЕК через месяц, когда в Ливии произойдет "цветная революция", когда племя айджо атакует нефтяные платформы в дельте Нигера и какое решение по учетной ставке примет ФРС в мае следующего года... Вот этот "спекулянт" и определяет ценовые тренды на мировых сырьевых рынках. Остальным рекомендуется изучать классические труды по экономике и верить в то, что "невидимая рука рынка" устанавливает справедливый баланс между спросом и предложением.

Если приглядеться к составам советов директоров корпораций вроде "Эксон Мобил", "Англо-Америкен", "ВНР Billiton" и т.п., можно заметить, что там присутствуют те же лица, что входят в состав банков, образующих ФРС и международные финансовые институты, а также присутствуют на заседаниях надгосударственных "клубов". Это и есть управляющие глобальными сырьевыми рынками - мировой минерально-сырьевой базой. Те, кто определяет цену, - на все, из чего состоит планета.

Управление мировой минерально-сырьевой базой - это основа мировой экономики и основа подлинной власти, все остальное лишь более или менее значимые надстройки. Со времен Сесила Родса эта модель постоянно эволюционировала: от примитивного монополизма, от линейного диктата цены, от прямого захвата месторождений с помощью государственной военной машины - к гибкому многофакторному влиянию на ценовые тренды с постоянным и быстрым ростом информационной составляющей, с расширением поля производных финансовых инструментов, с подключением "общественных", "некоммерческих" институтов, с перетасовкой политических спарринг-партнеров и созданием новых "империй зла". Модель блестяще доказала жизнеспособность, готовность адаптироваться к стремительно развивающейся цивилизации. Адаптироваться в средствах. Цель же осталась неизменной: кто контролирует глобальные сырьевые рынки, тот правит миром. За это и шла борьба с конца XIX в., это и является поныне объектом пристального внимания со стороны подлинных обладателей власти.

В июле 2009 г., на пике экономического кризиса, в отставку был отправлен президент "АЛРОСА" С. Выборнов. И хотя российскими и зарубежными аналитиками алмазного рынка был предложен целый спектр версий причин этого события, все они звучали не слишком убедительно, поскольку с финансово-экономических позиций "АЛРОСА" чувствовала себя в кризис гораздо лучше любой другой алмазодобывающей компании, включая "Де Бирс". А ларчик открывался просто - за несколько месяцев до отставки на Всемирном алмазном конгрессе в Антверпене С. Выборнов имел неосторожность предложить алмазному профессиональному сообществу перейти от расчетов в долларах США к расчетам в швейцарских франках. И действительно - на дворе надвигающийся кризис, доллар лихорадит, он нестабилен, крупнейшие алмазодобывающие компании: южноафриканская "Де Бирс", российская "АЛРОСА", австралийские "Rio Tinto" и "ВНР Billiton" не имеют отношения к США, почему бы и не перейти к расчетам между собой в бронебойных швейцарских франках? Предложение было встречено вежливыми аплодисментами, за которыми последовала отставка. В свое время Саддам Хусейн всерьез предлагал перейти к расчетам за нефть в евро вместо долларов - судьба этого храбреца известна. Так что С. Выборнов еще легко отделался.

В 2010 г. "АЛРОСА" впервые в истории мирового алмазного рынка обогнала "Де Бирс" по объемам добычи. Казалось бы - вот он, шанс! "Де Бирс" серьезно потрепана финансовыми неурядицами, большие долги, конфликт с правительством Ботсваны, болезненная смена высшего менеджмента... Предложи клиентам лучшие условия, закрепи их долгосрочными договорами, дай ценовые преференции, поддержи Ботсвану в конфликте с "Де Бирс" на межгосударственном уровне - и рынок твой, ты лидер, ты определяешь ценовой тренд! Впервые за полвека! Но нет... "АЛРОСА" предложено заняться... разработкой огромного железорудного месторождения "Тимир" в Южной Якутии. Проект требует гигантских инвестиций и стоит дороже самой "АЛРОСА", у которой к тому же нет ни малейшего опыта таких работ - со времен "Якуталмаза" это была исключительно алмазная монокомпания. Нужно влезать в колоссальные долги, о лидерстве на алмазном рынке можно забыть надолго, если не навсегда. Разумеется, предложение, от которого нельзя отказаться, спущено с самого верха - с правительственных высот... Гибкое опосредованное управление!