Северный Кавказ в сфере геополитических интересов стран Запада, Среднего и Ближнего Востока

Постепенно руководство Российской Федерации пришло к выводу об

одинаковой неприемлемости как «неоимперского», так и «изоляционного»

подхода к проблемам постсоветского пространства. На протяжении дел в регионе влияние оказывает изменение в ситуации на всем прилегающем ближневосточном направлении. Это выразилось, в частности, как в образовании здесь трех новых государств (а по другую сторону Каспия еще нескольких государств), так и в существенном изменении перспектив развития отношений этих государств с соседними странами дальнего зарубежья.

Как уже отмечалось выше, в современном мире для реализации прочных широкомасштабных торгово-экономических, политических, культурных и иных связей с теми или иными странами или регионами на Россия, ни какая-либо другая великая держава не нуждается в каких-либо буферах или посредниках в традиционном их понимании. Например, Кавказ или Ближний Восток не следует рассматривать как некий форпост той или иной державы или пассивный объект притязаний третьих стран, поскольку они сами постепенно приобретают статус активных участников мировой политики, отстаивающих собственные законные интересы.

Необходимо учесть, что в современном мире географические и пространственно-территориальные параметры мирового сообщества и, соответственно, отдельно взятых стран и народов в их отношениях друг с другом подверглись радикальной трансформации. Более того, научно-технический прогресс второй половины XX века и в XXI веке имеет, и будет иметь своим результатом качественную модификацию своих географических факторов функционирования и развития обществ. С изобретением и широкомасштабным введениям новейших средств транспорта, таких как скоростные поезда, авиация, ракетная техника, способная доставить в любую точку земного шара оружие массового уничтожения, и особенно в условиях преобладания информационных технологий, преодоление дальних расстояний стало рутинным делом.

При оценке кавказских реалий с точки зрения перспектив российской внешнеполитической стратегии необходимо отказаться от догматически трактуемого принципа игры с нулевой суммой, согласно которому экономическое или иное проникновение какой-либо державы (США, Турции, Ирана) в сферу традиционных интересов России (бывшего СССР) автоматически и обязательно ущемляет интересы последней. С этой точки зрения то, что Турция, Иран или какая-либо иная сторона соперничают за влияние в Азербайджане или Армении и на Кавказе в целом, явление совершенно естественное, и это не следует воспринимать как нечто недопустимое или нежелательное и обязательно направленное против России.

Поэтому политика России в постсоветском пространстве должна быть максимально свободной от сиюминутных эмоций и сентиментальностей историко-культурного характера и ориентированной на достижение реальных, объективно достижимых целей.

При всех трудностях и возможных оговорках миротворческая деятельность России сыграла и продолжает играть ключевую роль в разрешении конфликтов в Закавказье, прежде всего абхазского, южноосетинского и карабахского, и установлении относительного, хотя и неустойчивого, мира в регионе. С самого начала Россия принимала активное участие в урегулировании всех этих конфликтов.

В целом отношения России с каждым из новых закавказских государств в силу разности лежащих в их основе причин складываются по-разному. Среди проблем, вокруг которых разворачивались эти отношения, центральное место занимают, естественно, этнонациональные конфликты, военное присутствие России в Закавказье и охрана границ.

Особенность южноосетинского и абхазского конфликтов состояла в том, что они напрямую касались России, поскольку имели драматические последствия для Республики Северная Осетия, а конфликт в Абхазии вызвал напряженность в этнически родственной Республике Адыгея и в ряде других республик Северного Кавказа, что, в свою очередь, создало трудные проблемы для федеральных властей в Москве. Поэтому неудивительно, что если борьбу Нагорного Карабаха за независимость открыто поддержала в

основном часть представителей российского демократического движения (А. Сахаров, Е. Броннэр, Г. Старовойтова и др.), то этнонациональные движения в Грузии пользовались более широкой и весомой поддержкой различных сил в России, в том числе и российской антидемократической оппозиции. Этот аспект еще более усугублялся тем, что южные осетины и особенно абхазы получали существенную помощь от неофициальных национальных движений республик Северного Кавказа и их вооруженных формирований.

На протяжении 1992 и 1993 годов Россия не имела какой бы то ни было четко сформулированной политики в отношении грузино-абхазского конфликта. При этом российские войска базировались как в собственно Грузии, так и на территории Абхазии.

Проабхазские и антигрузинские настроения были характерны и для определенной части высшего руководства России, особенно для членов законодательной власти, чем и объясняются определенная двойственность, неопределенность колебания политического курса страны в отношении грузино-абхазского конфликта.

Но, тем не менее, подобные факты не следует оценивать однозначно, поскольку парадокс в том, что, в то время как российские военные самолеты бомбили контролируемый грузинами Сухуми, другие российские части продолжали снабжать оружием грузинскую армию.

Разумеется, имея у себя Чечню и неспокойный Северный Кавказ, да и в силу целого комплекса иных причин, Россия при всех возможных симпатиях к делу абхазцев не могла, во всяком случае, на официальном уровне, поддержать их притязания на независимость.

Очевидно, что российская политика в отношении грузино-абхазского конфликта, особенно на первых порах, характеризовалась двойственностью и даже двойными стандартами. Именно такой позицией можно объяснить ту, прямо скажем, странную терпимость и мягкость, которую российское руководство проявляло к своим согражданам из северокавказских республик, воевавших в составе вооруженных отрядов так называемой Конфедерации

горских народов Кавказа в Абхазии против грузинских войск.

При этом как Грузия, так и Абхазия признают за Россией центральную роль в процессе урегулирования конфликта, поскольку обе стороны осознали неготовность международных организаций принять на себя основные функции и обязательства по поддержанию мира в регионе.

Отношения России и большинства, если не всех, постсоветских стан, в том числе и трех закавказских, определяются в первую очередь стремлением последних к демонстрации и закреплению своего статуса независимого (в первую очередь от России) государства. Поэтому, с одной стороны, естественно, что, используя потенциал России для решения своих внутренних конфликтов и восстановления территориальной целостности, они в то же время всеми силами стремятся привлечь к этому делу другие государства, особенно западные, а также международные организации, политические институты и общественность. Преследуя одновременно цель дистанцироваться от России, они стремятся интернационализировать процесс урегулирования конфликтов с соответствующим уменьшением посреднической роли России, а также заручиться поддержкой Запада для возрождения экономики. К тому же столкновение интересов трех сопредельных государств - России, Ирана и Ирана, - а также в более широком плане между Западом и Россией предоставляет закавказским странам довольно широкое поле для внешнеполитического маневра. Все это естественно, и было бы наивно полагать, что каждое независимое государство не будет использовать для решения своих насущных проблем все имеющиеся в их распоряжении средств.

Но при всем том, по большому счету интересам почти всех постсоветских государств, не в последнюю очередь закавказских, не отвечает постановка вопроса в форме альтернативы: либо Россия, либо соседнее дальнее зарубежье и Запад. Как представляется, оптимальный для них выбор - это установление всесторонних экономических связей в обоих

Анализ изменений этнического состава населения России важен для понимания реальных процессов, протекающих в стране, и того, как должна изменяться внутренняя политика, чтобы внутренние структуры, обеспечивающие стабильность российского общества, успевали справляться с этими изменениями, либо абсорбируя их, либо адаптируясь к ним. Сейчас они принимают катастрофически быстрый характер и способны спровоцировать появление многих острых конфликтных ситуаций. Процессы изменения национального состава населения России - не следствие временной, постперестроечной слабости России, а наследие советских времен плюс общемировая тенденция, отражающая постепенную утрату западным миром своих ведущих позиций.

Конечно, как показало военное столкновение сначала на Фолклендских островах, а затем в Персидском заливе, Запад пока доминирует в военном плане, но остановить глобальные процессы ему уже не под силу. «Мирный» переход Гонконга из рук Великобритании под власть Китая - яркая иллюстрация этой тенденции. Но не менее значимой является своеобразная реконкиста мусульманскими народами своих исторических территорий. С. Хантингтон приводит данные, что «между 1757 и 1919 годами немусульманские правительства сделали на мусульманских территориях, по одному из исследований, 92 приобретения. К 1995 году 69 из них были уже снова под мусульманским контролем». С явной агрессией исламистов сталкивается Россия на Кавказе - Чечня и Дагестан - и в Средней Азии.

Обретение этнически однородными территориями независимости, безусловно, неоднозначный процесс. Если бы Россия имела шанс остаться империей, то вполне вероятно, что именно чеченцы или какая-либо иная небольшая национальная группа могла бы стать ее правящей элитой. В истории достаточно тому примеров: в начале XVII века 1,5% маньчжур

дали Китаю династию на последние 300 лет его имперского существования.

Тем, кто стремится к возрождению имперской (по составу и, видимо, по способам управления) России, не стоит сбрасывать со счетов эту возможность. То, что сами чеченцы настаивают на своей независимости от России, еще ничего не значит, ибо в их представлении это не означает, что Россия может чувствовать себя независимой от Чечни.

Во-первых, Чечня не желает отказаться от «коммерческо-криминального» использования экономического пространства России, без которого ей не выжить. После завершения боевых действий прямой грабеж российской территории стал одним из основных путей добычи пропитания. «По данным российского МВД, в 1995 году были похищены и увезены в Чечню 272 человека, в 1997 году - 1140 человек, в 1998 году - 1415 человек. «Стоимость» заложника, как сообщает пресса, составляет от 10 тысяч до 4 миллионов долларов». Но не стоит сбрасывать и криминально-экономические методы выживания средств из российского экономического пространства - практически безналоговая торговля и другая экономическая активность на территории России.

Во-вторых, чеченцы внимательно следят за развитием событий внутри России и готовы, как показывает их реакция на события, вмешаться - предложить «руку помощи» российским властям. В мае 1998 года в газете «Сегодня» были приведены выдержки из письма Шамиля Басаева, якобы направленного «слабому» российскому премьеру Сергею Кириенко. В письме Шамиль Басаев, кстати, всегда настаивавший на сохранении единого с Россией экономического пространства, ссылаясь на обеспокоенность «рядом сообщений о возможности массовых беспорядков в стране России», предлагает направить в Москву бригаду шариатской гвардии.

Сегодняшнее противоречия между фактическим и периодическим статусом Чечни стало важнейшим фактором дестабилизации обстановки на Северном Кавказе. Отсюда идут негативные импульсы на весь регион.

Только благодаря историческим добрым отношениям к России

проживающих здесь народов, их верности дружбе удалось на этот раз избежать еще одной кавказской войны. Хотя необъявленная «война» против лиц «кавказской национальности» в стране идет уже несколько лет.

Трудно сказать, какое время понадобится российскому общественному сознанию на адаптацию к новой военно-политической ситуации на своих границах. Запад мог бы сыграть важную роль в том, чтобы возможные в этих обстоятельствах споры не выходили за пределы стола переговоров. В связи с этим хотелось бы подчеркнуть важность одной из рекомендаций З. Бжезинского, который писал: «Соединенным Штатом следует перестать заострять внимание на некоторых догматических элементах… Культурные условия и специфические обстоятельства следует принимать во внимание в гораздо большей степени, чем это делалось до сих пор, когда часто предлагались весьма догматические решения»

Глава II. Взаимоотношения Северного Кавказа с соседними государствами

2.1 Северный Кавказ и Иран

Среди немногих государств, которые сегодня активно пытаются сблизиться с Россией, заметное место занимает Исламская Республика Иран. Но на пути сближения России с этой страной существует ряд сложных задач. Это, прежде всего необходимость не портить отношения с Западом, особенно с США, которые, считая Иран пособником международного терроризма (другой вопрос, насколько эти обвинения обоснованы), всячески препятствует ему в налаживании нормальных связей с остальным миром, в том числе с Россией. Поэтому в отношениях с Ираном Россия вынуждена действовать с оглядкой на Запад. Немаловажное значение имеют опасения с российской стороны угрозы исламского экстремизма, рецидивы которого время от времени характерны для Ирана.

Тем не менее, при разработке и реализации внешнеполитического курса в южном направлении необходимо учесть, что для России это страна имеет значение, которое трудно переоценить. Оно определяется тем, что Иран занимает стратегическое положение, связанное с его западной границей с Турцией и Ираком, с восточной - с Афганистаном и Пакистаном. На юге Иран имеет выход в стратегически важный Персидский залив и, соответственно, в Мировой океан, а на севере ему принадлежит южный сектор акватории Каспийского моря. Здесь же он граничит с новыми закавказскими государствами - Азербайджаном, Арменией, а также Туркменистаном. Иран входит в мировую пятерку главных обладателей запасов природного газа. Наличие в недрах страны больших запасов нефти и газа, значительного промышленного потенциала объективно превращает Иран одновременно и в партнера, и в конкурента России.

Нельзя забывать, что еще в дореволюционный период между Ираном и Россией существовали довольно широкие торгово-экономические связи. На Россию приходилось около 60% внешней торговли Ирана. Действовала хорошо налаженная для того времени транспортно-коммуникационная

система, связывавшая города Северного Ирана и России.

Хотя в последующий период Иран и рассматривал Советский Союз как идеологического противника и не жалея усилий на критику его режима и идеологии, тем не менее он фактически опирался на Москву в противостоянии Вашингтону. Исчезновение СССР и изменения, происшедшие в мире, подтолкнули иранских лидеров к серьезной корректировке политического курса в отношении России, теперь уже воспринимаемой в качестве чуть ли не одного из главных стратегических союзников. Дезинтеграция СССР и образование шести независимых государств - Азербайджана, Туркменистана, Узбекистана, Казахстана, Таджикистана и Киргизии - привели как к новым угрозам безопасности этой страны, так и к новым экономическим и торговым возможностям.

Определенные благоприятные перспективы Ирана в том, что в настоящее время его политика в Центральной Азии и Закавказье, а также в Прикаспийском регионе не вступает в противоречие с национальными интересами России. Верно, что реализация проекта газопровода Тебриз - Анкара с дальнейшим выходом в Европу может оказать негативное влияние на позиции России на газовом рынке Среднего Востока и Европы. Но в то же время отрицательный эффект от этого проекта заметно сокращается с введением в действие строящегося газопровода в Турцию по дну Черного моря.

Как отмечал в интервью посол Исламской Республики Иран М. Сафари, если в советский период две страны реализовывали проекты в основном в области металлургии и поставок газа, то сейчас налажено широкое сотрудничество в нефтяной отрасли, шахтных разработках.

С 1997 года наблюдается активизация деятельности российских компаний на энергетическом рынке Ирана. Целый ряд российских компаний, таких, например, как ГЛВО «Технопромэкспорт», традиционно работают на иранском рынке, поставляя энергетическое оборудование и занимаясь строительством электростанций. 21-24 ноября 1998 года в результате визита

российской делегации в Иране во главе с министром по атомной энергии Российской Федерации Е.О. Адамовым был подписан протокол, в соответствии которым строительство первого блока АЭС будет завершено российской стороной в мае 2003 года. Иран выступил с предложением изучить возможность строительства в Бушере еще трех блоков АЭС ориентировочной стоимостью в 3 млрд. долл.

Важным аспектом российско-иранских отношений является военно-техническое сотрудничество. Однако в этой области, равно как и в вопросе о строительстве АЭС в Бушере, Россия сталкивается с мощным противодействием США. Не ослабляется давление на Иран, выражающееся в обвинениях, будто его руководство осуществляет программу создания оружия массового поражения и средств его доставки. В этой связи в адрес российских учреждений также раздаются обвинения в нарушении режима нераспространения технологий создания новейших видов вооружения и иных ограничений в торговле с Ираном. Поэтому вполне естественно, что Россия и Иран находят полное понимание в вопросе противодействия все более настойчивым домогательствам США утвердить свой статус единственной мировой сверхдержавы, играющей лидирующую роль в мире.

Убедительным примером возможности плодотворного политического сотрудничества между Россией и Ираном является опыт совместного миротворчества в Таджикистане. Показательно, что Иран, в отличие от многих мусульманских стран, не осудил действия России в Чечне, не расценил их как войну между христианской Россией и мусульманской Чечней. Связывает Россию и Иран, и заинтересованность в противодействии турецкому влиянию, в том числе сепаратизму тюркских народов на территории обеих стран. Иран, со своей стороны, рассчитывает с помощью России повысить статус региональной державы, укрепить экономический и военный потенциал.

Кавказ важен для Ирана как регион, имеющий большое значение для обеспечения, прежде всего его торгово-экономических интересов, а также интересов обеспечения национальной безопасности. Иран наряду с Россией является одним из правопреемников договоров 1921 и 1940 годов, определявших статус Каспия. Нельзя забывать, что вплоть до начала XIX века отдельные регионы Центральной Азии и Кавказа входили в состав Ирана, и имели с ним исторические и культурные связи.

2.2 Северный Кавказ и Турция

С окончанием холодной войны с ее конфронтацией по линии Восток - Запад Турция во многом теряет свою геополитическую значимость стратегически важного плацдарма защиты Запада от угрозы с Востока. Для Запада значимость Турции определялась ее географической близостью к самому могущественному и опасному противнику в лице Советского Союза. В период холодной войны общая протяженность границы с Советским Союзом давала ей стратегически важные козыри в глазах Запада: Турция рассматривалась в качестве южного фланга НАТО в системе защиты Западной Европы от советской угрозы. Ее значимость для западных союзников увеличивалась тем, что Турция граничила с такими непримиримыми противниками Израиля и, соответственно, США, как Сирия и Иран. Теперь же с исчезновением советской угрозы Западная Европа и США во все более растущей степени убеждаются в том, что прежние роль и значение Турции в современных реальностях существенно уменьшаются. В значительной степени они переходят к новым членам Североатлантического альянса. Такая тенденция, в частности, проявилась в том, что уже весной 1990 года, т.е. еще до распада СССР, конгресс США принял откровенно антитурецкую резолюцию по вопросу об Армении, которая при определенных условиях предусматривала заметное сокращение военной мощи Турции.

Тем не менее, в своей политике на Кавказе, а в частности, на Северном Кавказе, Турция нашла недвусмысленную поддержку Запада, прежде всего США. В ноябре 1992 года «Уолл-стрит джорнал» суммировала новое восприятие Турции в правящих кругах Запада таким образом: «Турция пытается помочь новым мусульманским странам стать светскими демократиями. Она выступает как мост между Западом, Балканами и Ближним Востоком. Она продолжает играть роль жизненно важного рычага безопасности Запада… В регионе, в котором имеются очаги застарелой вражды, где оружие имеет всякий, а этническое недовольство является обычным делом, дружба Турции жизненно важна для Запада, как никогда». Хотя Турция не без оснований рассчитывала получить важные экономические преимущества от распада Советского Союза, ключевым ее партнером в регионе является Россия.1 О характере отношений между двумя странами можно судить по тому, что Турция предоставила России кредит в 1,15 млрд. долл. В середине 90-х годов более 250 турецких фирм работало на российском рынке, особенно в строительном бизнесе. Россия является важнейшим торговым партнером Турции в СНГ. Показательно, что объем торговли Турции с Россией в пять раз превысил объем ее торговли со всеми тюркскими республиками, вместе взятыми.

Появление на международной арене новых тюркоязычных государств, богатых природными ресурсами, рассматривалось в Турции как возможность продвигать свои геополитические интересы. Можно сказать, что они в некотором роде возродили идеи объединения в единое целое так называемого Турана - мира 120 млн. тюркоязычных народов, простирающегося от Западного Китая до восточного побережья Средиземного моря. Идеальная цель Турции состоит в том, чтобы объединить вокруг себя все новые тюркоязычные страны для реализации идей пантюркизма и создать более или менее дееспособный противовес российскому влиянию в Кавказско-Каспийском регионе. Поэтому неудивительно, что Турция с самого начала всячески демонстрировала свое покровительство новым постсоветским государствам в надежде сплотить всех турок под эгидой Анкары и, соответственно, поставить под свой контроль их ресурсный потенциал.2

Для реализации этой цели при Министерстве иностранных дел Турции создано специальное управление, в задачу которого входит развитие отношений с бывшими тюркоязычными республиками СССР. В настоящее время предпринимаются усилия по созданию единой для тюркских стран финансово-банковской системы. Со своей стороны, новые постсоветские государства предпринимают усилия по установлению и расширениювсесторонних связей с соседними странами.

Фактором, оказавшим влияние на политику Турции в отношении закавказских республик, является наличие там довольно многочисленных диаспор кавказских народов. По некоторым данным, численность кавказской диаспоры в Турции составляет около 7 млн. человек. Например, выходцев из Дагестана, по этим данным, здесь насчитывается около 400 тыс. человек.1 Действуют общества «Шамиль», «Северный Кавказ» и другие, членами которых являются действующие политики страны, бизнесмены, депутаты парламента, журналисты, даже офицеры турецкой армии. Эти категории населения Анкары более или менее успешно пытаются использовать для расширения своего влияния на Кавказе в целом.

Вообще проблема каспийской нефти и пути ее транспортировки стали мощнейшим фактором соперничества на Кавказе России и Турции. Россия объективно не заинтересована в возможности налаживания транспортных потоков нефти и другого вида сырья из Центральной Азии в обход своей территории, инициаторами чего являются Турция и в определенной мере Азербайджан. Казалось, что ситуация политической и военной нестабильности в Закавказье затрудняет реализацию проектов прогонки нефти по альтернативным российскому маршрутам, однако российское руководство и нефтяные компании пока уступают совместным планам Турции, Азербайджана, Грузии и транснациональных монополий.

Известно, что объективно Турция заинтересована в сохранении напряженности на Северном Кавказе, особенно в Чечне, поскольку этот фактор дает дополнительные аргументы в пользу строительства трубопровода Баку-Джейхан в обход России.

Стамбульская 1999 года сессия ОБСЕ, в ходе которой президенты США, Турции, Азербайджана и Грузии с участием руководителей Казахстана и Туркмении подписали соглашение о строительстве стратегического магистрального нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан (Турция) и далее на Запад, могут оказаться более серьезными, чем просто отлучение ее от возможности получения доходов от транспортировки азербайджанской каспийской нефти через свою территорию. Этот супернефтепровод могут построить, а могут, в конце концов, и не ввести в строй, заморозив его строительство на неопределенное время. Но в любом случае останется международный документ-договор с подписями на нем полдюжины президентов, и уже одно это дает в руки американцев и их новых современных вассалов вполне определенные основания и поводы для спекуляций по проблемам региональной безопасности, оправдания возможного применения силы в Закавказье для защиты «жизненных интересов» тех же участников договора, покорения непокорных. Подведена мощная мина и под здание СНГ. Очевидно, что интересы России в Закавказье и корни ее влияния здесь серьезно обрезаются, и эту тактику пытаются применить также в зоне российского Северного Кавказа.

Турция заинтересована в постоянно тлеющих этнических конфликтах на Северном Кавказе, блокирующих реализацию «северного» российского маршрута.

Более того, официальная Анкара придерживается весьма осторожной позиции в чеченском вопросе. Осенью 1995 года турецкое правительство выступило за вывод российских войск из Чечни и за ограничение численности российских войск на Северном Кавказе, аргументируя свою позицию тем, что Москва, мол, нарушает «фланговые ограничения» Договора о сокращении войск и вооружений в Европе 1990 году. Тем не менее, Анкара на официальном уровне выступает за территориальную целостность Российской Федерации, тем самым, признавая Чечню ее неотъемлемой частью. В данной связи нельзя не обратить внимание на тот факт, что турецкие власти препятствовали развернутой кавказской диаспорой кампании по поддержке Чечни, отправки туда добровольцев, организации на своей территории тренировочных лагерей для чеченских боевиков и т.д. Это

не удивительно, если учесть, что Турция в лице курдского национально-освободительного движения имеет собственную «Чечню» т Россия, при необходимости, не без успеха может использовать курдскую карту.

При оценке пределов и возможностей внешнеполитического курса Турции на Кавказе и новых тюркских республиках в целом, а в особенности на Северном Кавказе, необходимо учесть тот факт, что сама турецкая экономика, еще в полной мере не ставшая подлинно рыночной, сталкивается со множеством проблем, которые она не способна решать собственными силами без помощи Запада. Речь идет, прежде всего, о перманентной высокой инфляции, внешнем долге, превышающем свыше 70 млрд. долл., неспособности на равных конкурировать на мировых рынках с индустриально развитыми странами.

Глава III. Виды стран Запада на Северный Кавказ

Кавказ сегодня является ареной соперничества геополитических конкурентов России за разработку и транспортировку каспийской нефти. А каспийский регион объявлен США зоной своих жизненных интересов.

Америка, транснациональные корпорации, другие центры мировой политики делают все, чтобы ослабить Россию, сделать ее зависимой от западных технологий и капиталов. В арсенале геополитических конкурентов России - самые различные приемы и средства. Вынашиваются планы ее расчленения на Европейскую Россию, Сибирскую республику и Дальневосточную республику.

Наиболее уязвимым и стратегически важным регионом для России является Северный Кавказ и бассейн Каспийского моря, объявленные зоной жизненных интересов США.

Кавказ - важнейший международный коммуникационный узел, стратегический перекресток, связывающий Европу со странами Средней Азии, Индией, Китаем, северную Евразию с Ближним и Средним Востоком. Значение его многократно возрастает в условиях глобализации, растущего общепланетарного взаимодействия.

Интерес к углеводородным ресурсам Каспия придает дополнительный стимул для участия Запада в политических процессах региона. За последние годы западные страны значительно активизировали контакты с закавказскими государствами на различных уровнях. По линии ООН, ОБСЕ и других международных организаций и на двусторонней основе они участвуют в урегулировании межэтнических и территориальных конфликтов на Кавказе.

Особенно большую активность в регионе проявляют США. Американцы всеми способами стремятся закрепить свое влияние на лидерах бывших советских республик (Г. Алиев, Э. Шеварднадзе). Это, в частности,

проявилось в отношении Г. Алиева во время его визита в Вашингтон летом 1997 года. Целый ряд многообещающих документов был подписан Азербайджаном с американской стороной. Среди них особо выделялись четыре новых контракта с корпорациями «Эксон», «Шеврон», «Мобил» и «Амоко». Показательно и то, что Г. Алиева встречали весьма известные американские деятели из предыдущих администраций США: госсекретарь США А. Хейг, советник президента по национальной безопасности З. Бжезинский, министр обороны Р. Чейни и другие не менее влиятельные фигуры. Повышенное внимание уделялось также прибывающим сюда руководителям и представителям других стран Кавказско-Каспийского региона.

В свою очередь, для руководителей новых закавказских государств апелляция к Западу, рассуждения о поддержке их Западом, особенно США, служат своего рода веским аргументом в обоснование правильности проводимого ими политического курса. США, как выше уже указывалось, после распада СССР и объявлении бывшими советскими республиками независимости открыто и недвусмысленно объявили этот регион зоной своих жизненно важных национальных интересов.

В соответствии с такой установкой проблемы Каспийского региона выделены администрацией США в отдельное направление внешней политики, созданы специальный отдел, занимающийся вопросами региона, целевая рабочая группа в составе Совета безопасности при президенте. Для наблюдения за развитием политических процессов в регионе и оценки его богатств создано специальное подразделение разведывательного ведомства США, в задачу которого входят осуществление своего рода мониторинга ситуации в регионе и составление докладов для заинтересованных учреждений. О важности деятельности ЦРУ в этом направлении свидетельствует тот факт, что в организуемых им брифингах, обсуждениях и иных мероприятиях участвуют высшие должностные лица государства вплоть до государственного секретаря США. После того как высшее политическое руководство ознакомилось с одним из докладов ЦРУ по этому вопросу, государственный секретарь США М. Олбрайт пришла к выводу, что «одной из самых важных задач, которые можно решить, будет работа над формированием будущего этого региона». Такое «будущее» представляется правящим кругам США в контексте подчинения своему контролю энергетических ресурсов Каспийского региона.

По имеющимся данным, разработкой «каспийской стратегии» Вашингтона занимаются несколько сот специалистов в администрации президента, конгресс и научно-исследовательских центрах США. С их участием проводятся разного рода конференции, семинары, слушания, призванные содействовать определению наиболее эффективных путей и методов реализации политического курса в этом регионе.

Расширению и укреплению позиций США в регионе способствует присутствие здесь разного рода довольно активно действующих американских неправительственных фондов и организаций, например, как Фонд Сороса, Американский национальный демократический институт, Фонд партнерства и другие. Немаловажна роль располагающихся в регионе международных финансовых учреждений и организаций.

Американские официальные представители не устают подчеркивать, что политика США на Кавказе, и в частности на Северном Кавказе, имеет своей главной целью укрепление независимости новых государств Кавказско-Каспийского региона, утверждение в них институтов политической демократии и рыночной экономики, снижение вероятности региональных конфликтов путем налаживания экономических связей между новыми государствами и индустриально развитыми странами. Однако приоритетами внешней США на кавказском направлении стали энергоресурсы, которые Вашингтон так или иначе стремится поставить под свой контроль.

Также усилия США концентрируются на развитии инфраструктуры,

разработке проблем транспортировки энергетических ресурсов региона. В освоении энергетического потенциала Каспийского региона уже вовлечены такие крупнейшие американские корпорации, как «Экссон», «Шеврон», «Юнокал», «Мобил ойл», «Мобил эксплорейшин», «Арко», «Пеннзойл», «Дельта ойл», «Орикс энержи» и др.

Американские компании пытаются активно использовать возросшие возможности в регионе для реализации своих интересов, зачастую без учета интересов Москвы. Даже если реальный ресурсный потенциал региона окажется завышенным, не соответствующим заявленным прогнозам, американские компании идут на заключение крупных контрактов с прикаспийскими странами, надеясь обеспечить себя энергоресурсами на многие десятилетия.

Определенную активность, хотя и меньшую по сравнению с США, в Каспийском регионе проявляют страны - члены Европейского Союза, рассматривая этот регион не только как стратегически важный рынок энергоносителей, но и в своеобразный плацдарм, обеспечивающий непосредственный выход к ресурсам Каспийского моря.

Любая страна действует на международной арене, исходя из своих национально-государственных интересов. Поэтому одним из важных векторов политики западных стран, в особенности США, в этом направлении является явное или неявное противодействие интеграционным процессам в СНГ. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что 29 марта 1994 года сенат СШ принял поправку к проекту закона о бюджете на 1995 год, в котором было зафиксировано положение о том, что США должны всеми силами препятствовать объединению Российской Федерации с бывшими союзными республиками в экономической, военной и других областях.

Как показал опыт первой и второй чеченских войн, в политике западных стран в отношении к Кавказу в целом и к двум его основным регионам в частности явно или неявно наблюдается двойной стандарт. Такой подход к Северному Кавказу прослеживается даже в используемой применительно к нему терминологии: «Россия и Кавказ», «агрессия России на Кавказе» (это о Чечне). Во многих странах, в том числе и тех, которые на официальном уровне декларируют свое уважение территориальной целостности России, на неофициальном уровне осуществляется та или иная степень поддержки чеченского сепаратизма. Примером двойного стандарта и деструктивного вмешательства во внутренние дела по вопросу о чеченском конфликте является прием официальными должностными лицами государственного департамента США и Фомин офиса Великобритании, правда не высокого ранга, А. Масхадова во время его поездки в эти страны в марте 1998 года, а в последующем также его эмиссаров. В Великобритании его обхаживали генералы и политики, в том числе бывший премьер-министр М. Тэтчер. Представители Ичкерии находили благожелательный прием в «коридорах», а иногда и в высоких кабинетах руководящих учреждений многих стран Европы и Северной Америки. Особенно недвусмысленную поддержку руководители военных формирований Чечни нашли у европейской, в основном левой, и Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ).

Показательно, что дипломатическая активность США и их ближайшего союзника - Турции - особенно активизировалась с началом антитеррористической операции в Чечне.

Более того, интригующий проект второго круга дезинтеграции постсоветского пространства за счет России нашел много сторонников среди политиков, государственных и общественных деятелей, международной бюрократии и пишущей братии, в том числе и в среде новых соседей России, где неприкрыто проявляется желание наказать бывшего «старшего брата».1

Вместе с тем было бы ошибкой считать, что США и Запад в целом заинтересованы в развале, дезинтеграции России, утрате Москвой контроля за нынешней российской территорией, полном и окончательном ее вытеснении с постсоветского пространства, в том числе с Кавказа и Прикаспия, и в особенности с Северного Кавказа. Очевидно, что такие

категории, как военная сила, баланс сил и интересов, игра с нулевой суммой и т.д., не могут совсем исчезнуть с повестки дня. Тем не менее, с определенными оговорками можно утверждать, что в настоящее время с точки зрения обеспечения международной безопасности, как на глобальном, так и на региональном уровне отсутствуют фундаментальные, неразрешимые противоречия между национальными интересами России и западных стран. Будучи не заинтересованы в появлении на мировых рынках нового сильного конкурента, западные страны одновременно имеют ряд совпадающих с Россией интересов. Среди них укрепление международной безопасности, усиление контроля над вооружениями, предотвращение распространения всех видов оружия массового уничтожения, общая заинтересованность в предотвращении региональных конфликтов, создание надежной и стабильной системы глобальной и региональной безопасности, борьба с международным терроризмом и наркобизнесом, защита прав и свобод человека и т.д.

Важно четко понимать, что Россия самим своим существованием обеспечивает необходимость баланс сил, тем самым, играя позитивную геополитическую роль на мировой арене, и подрыв этой роли привел бы к дальнейшему усилению дезинтеграционных тенденций и нестабильности, что может отрицательно сказаться на глобальных интересах США и всего Запада. Симптоматично, что в одном из документов Пентагона середины 90-х годов, авторы которого, ратуя за утверждение единоличной гегемонии США в мире, вместе с тем признавали, что Россия и сейчас «остается единственной силой в мире, имеющей потенциал для уничтожения Соединенных Штатов». Согласно докладу ЦРУ, опубликованному в конце 1999 года, именно Россия остается на ближайшую перспективу главной угрозой безопасности Соединенных Штатов.

В рассматриваемом контексте необходимо затронуть еще один вопрос. Политика Запада в Кавказско-Каспийском регионе тесно переплетается с эволюцией его политического курса в отношении Турции и Ирана. Причем

если этот курс в отношении Турции, которая рассматривается в качестве твердого союзника Запада, прежде всего США, в деле освоения и транспортировки углеводородных ресурсов, более или менее ясен, то применительно к Ирану он сопряжен с немалыми сложностями и трудностями. Правящие круги США уже в период Второй мировой войны ставили задачу превращения Ирана в своего преданного союзника (если не просто послушно выполняющего их волю сателлита), чтобы получить для себя исключительные права в этой стране. В 50-60-х годах США сумели вовлечь Иран в орбиту своей внешней политики и превратить его в плацдарм для продвижения своих интересов на Ближнем и Среднем Востоке.

Начиная с 1979 года США вели последовательную и настойчивую политику дискредитации и изоляции Ирана на международной арене. Очередной виток антииранской компании был, развернут американским правительством весной 1993 года, когда были предложены новые коллективные экономические санкции против этой страны.

Не отстает от США и Европа, которая в отличие от Вашингтона, никогда не делала из Ирана «козла отпущения».

Развитие событий в этом направлении в последние годы свидетельствует о том, что процессы сближения Запада с Ираном могут постепенно набирать обороты, что не может не отразиться на конфигурации международных отношений и, соответственно, на геополитической ситуации во всем Кавказско-Ближневосточном регионе, особенно на ситуации в сфере ирано-турецкого соперничества на Кавказе. Такое развитие событий существенно влияет и на выбор маршрутов транспортировки каспийской нефти и газа.

При всем этом природные богатства Кавказско-Каспийского региона, Северного Кавказа, принадлежат народам самого региона. Поэтому здесь находятся, прежде всего, жизненно важные национальные или иные интересы народов этого региона, а уж потом, возможно, и интересы других стран, в том числе и заокеанских.

Для России Западная Европа также представляет немалый интерес. Прежде всего, государства этого региона, в отличие от США, десятилетиями являлись важнейшими торговыми партнерами СССР среди промышленно развитых стран. Сложились устойчивые связи, причем до недавнего времени 83% российского экспорта не облагалось таможенными пошлинами.1 Это важно для России, поскольку дает ей дополнительный шанс постепенно перейти на «самопомощь», т.е. жить за счет доходов от внешней торговли, а не иностранных займов.

Заключение

Глубокие перемены в мировом развитии, прежде всего, растущие масштабы общепланетарного взаимодействия, обусловленные современным уровнем развития технологических, информационных производственных сил, настоятельно требуют перестройки международных отношений, создания условий в международной практике всех народов и государств как полноправных субъектов. Этого можно достичь, как показывает мировой опыт, путем формирования экономических, политических, правовых и духовных основ всестороннего взаимодействия государств, интеграции народно-хозяйственных комплексов, создания предсказуемого мирового порядка.

Будучи регионом, богатым запасами нефти и газа, других природных ресурсов, Северный Кавказ, как и весь Кавказ, стал объектом геополитической конкуренции.

Столкнувшись с тяжелым социально-экономическим кризисом, Северный Кавказ, все чаще связывает свои надежды на его преодоление с привлечением иностранных инвестиций, новейших технологий. Этим, видимо, и определяется то большое внимание, которое уделяется развитию международных связей субъектами Российской Федерации.

Сегодня развернулась острейшая борьба геополитических конкурентов России за влияние на Кавказе, Северном Кавказе и, главным образом, за разработку и транспортировку каспийской нефти. Это и понятно. Мировой спрос на нефть ежегодно растет на один миллион баррелей в день. Такое положение создает прямую угрозу национальным интересам и безопасности в целом России, но в особенности - народам Северного Кавказа.2

Однако уже с начала 90-х годов на Северо-Кавказском направлении на первый план начали выступать разномасштабные угрозы внутрирегиональной генерации, такие как резкое обострение международных отношений, всплеск сепаратистских настроений, масштабная

криминализация общественно-экономических отношений и политической жизни в регионе, быстрое размножение неформальных вооруженных групп и отрядов, террор, возбуждение антиправительственных вооруженных выступлений, масштабные и особо опасные экономические преступления.

Не менее важно понимание и того, что Кавказский регион с его очень сложными и многочисленными проблемами является сегодня, пожалуй, самым уязвимым направлением с точки зрения вероятности нанесения здесь ущерба национально-государственным интересам и безопасности России. Утрата здесь Россией хотя бы небольшой части своей территории может привести к образованию на кавказском направлении своего рода «геополитического клина», способного впоследствии отколоть от России гораздо большие куски ее территории. В связи с этим главные политические усилия федерального центра на Кавказском направлении сегодня должны быть направлены на прекращение здесь вооруженных конфликтов, стабилизацию общественно-политической ситуации и снижение всеми способами конфронтационности между Центром и окраинными субъектами федерации и другими участниками политического процесса на Северном Кавказе.

Правильная стратегия российской национальной безопасности на южном направлении может и должна строиться с учетом возможности увязки характера и уровня отношений России с другими странами с политикой и практическими действиями последних на Северном Кавказе и в зоне жизненных интересов России и Закавказья.

Список использованной литературы

1. Абдулатипов Р.Г. Национальный вопрос и государственное устройство России. - М., 2000

2. Актуальные проблемы всеобщей истории. «Кавказ в геополитике великих держав». Каф. сб. №1. - Махачкала, 2000

3. Бжезинский З. Великая шахматная доска. - М., 1999

4. Бжезинский З. Великое преобразование. - «Демократия 1990-х».

5. Бжезинский З. Геостратегия для Евразии. Краткосрочные и долгосрочные цели политики США в этом регионе. - «Неизвестная газета», 1997, 24 октября

6. Бондарев А.А. Механизмы стабилизации северокавказского региона России. - Пятигорск, 2004

7. Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. - М., 2003

8. Гаджиев К.С. Геополитика. - М., 1997

9. Дегоев В.В. Кавказский вопрос в международных отношениях 30-60-х г. XIX в. - М., 1992

10. Добаев И.П. Геополитика Турции на Кавказе.//Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общ. науки. - 1999. - №1

11. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века. - М., 1988

12. Малышева Д.Б. Конфликты в развивающемся мире, России и СНГ. - М., 1997

13. Макаренко В.В. Кто союзники России? Ментальность и геополитика: парадоксы политики безопасности России. - М., 2000

14. Новые известия. - 2000 - 5 января

15. «Независимая газета». - 1999 - 6 сентября

16. Османов Г.Г. Современный Дагестан: Геополитическое положение и международные отношения. - Махачкала, 1999

17. Протопопов А.С., Козьменко В.М. Россия в современном мире. - М., 2001

18. Путь в XXI век: стратегические проблемы и перспективы российской экономики. - М., 1999

19. Россия в контексте мировой истории. Сборник статей. - СПб., 2002

20. Сегодня. - 1998 - 23 мая

21. Содружество - Неизвестная газета. - 1998 - №7

22. Сорокин К.Э. Геополитика современности и геостратегия России. - М., 1996

23. Спорные границы на Кавказе. - М., 1999

24. Чернявский С. Кавказская стратегия Вашингтона.//Международная жизнь. - 1999. - №1

25. www.politvector.ru/Угрозы национальным интересам и безопасности России, создаваемые конфликтами на пространстве СНГ (Аналитический доклад).

Размещено на Allbest.ru