Стратегическая концепция Североатлантического союза в Ливии

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования и её место в системе социогуманитарного образования состоит в том, что именно понимание и глубокий анализ стоящих перед современным обществом международных проблем, таких как гражданская война в Ливии, позволяет осмыслить любую социальную ситуацию как сложную совокупность природных и социальных факторов, а саму природу понять не только как физическую, но и духовную реальность. Международные события последних лет свидетельствуют о том, что мир не стал более стабильным и безопасным. Наоборот, вместе с всплеском терроризма, распространением оружия массового поражения, а также обострением региональных конфликтов, вопрос безопасного существования людей становится все более актуальным, а поддержание стабильности как на глобальном, так и на региональном уровнях является ключевой проблемой всей системы международных отношений. Ближний Восток занимает особое место среди регионов мира по роли в системе международной безопасности. На протяжении многих десятилетий он сохраняет свое "лидерство" по совокупности имеющихся здесь конфликтных и кризисных ситуаций и по степени непредсказуемости их развития. Не последнее место среди этих стран занимает Ливия. Вмешательство стран НАТО во внутренние дела Ливии и связанное с этим молниеносное изменение отношения к Муаммару Каддафи со стороны «свободного мира» требуют серьезного анализа. Именно поэтому тема работы весьма актуальна.

Степень научной разработанности проблемы. В силу недавности прошедших событий, изучением ливийской тематики занимался достаточно ограниченный круг исследователей. Из всех, наиболее свежих источников информации, можно выделить работу В.И. Бартенева, посвящённую Ливии в системе международных отношений, а также шеститомник Р.Б. Рыбакова об истории Ливии. Одним из исследований внутренней политики Ливии является работа А.В. Рясова. Существует и сборник общих статей об обстановке на Ближнем востоке М.А.Колерова, а также книга А.З.Егорина о влиянии сенуситов на историю Ливии.

Объектом данного исследования выступают геополитические акторы современности.

Предметом работы является геополитический курс НАТО на современном этапе.

Цель работы состоит в анализе геополитических интересов НАТО в Ливии.

Для реализации поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. обозначить понятие и сущность геополитики;

2. рассмотреть акторы геополитики и новый баланс сил на современном этапе;

3. описать структуру и направления деятельности НАТО;

4. проанализировать действия НАТО на примере военного конфликта в Ливии.

Теоретической базой исследования стала учебная литература, статьи из периодической печати, интернет-источники по теме исследования.

1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ ГЕОПОЛИТИКИ

1. Понятие и сущность геополитики

В настоящее время в постсоциалистических странах проявляется повышенный интерес к геополитике, что связано, во-первых, с необходимостью оценки нового международного статуса этих государств и, во-вторых, легализацией в них этого течения научной и общественной мысли.

В социалистических странах о геополитике было принято говорить в негативно-критическом смысле. В «Кратком политическом словаре» (1989) можно найти определение геополитики как «направление буржуазной политической мысли, идеологическое обоснование агрессивной внешней политики империализма, основанное на крайнем преувеличении роли географических факторов в жизни общества». Во многих публикациях послевоенного времени геополитика определялась как американо-фашистская доктрина, которая якобы обосновывала стремление американских монополий к установлению прямого экономического господства над всем миром путем агрессивной войны. В определениях не был обойден и реваншизм западногерманских империалистов. Геополитика связывалась только с негативными ассоциациями читателей: неомальтузианством в его марксистской трактовке, расизмом, социал-дарвинизмом.

Впервые более «лояльным» к геополитике в 1989 г. оказался «Советский энциклопедический словарь», определивший геополитику как западную политологическую концепцию, согласно которой «политика государств, в особенности внешняя, в основном предопределена различными географическими факторами: пространственным расположением, наличием либо отсутствием определенных природных ресурсов, климатом, плотностью населения и темпами его прироста и т.п.».

Понимая, что реальный мир устроен сложнее всех моделей и теорий о нем, в том числе геополитических, следовало бы объективно подойти и разобраться в таком неоднозначно понимаемом явлении, как геополитика. Это тем более необходимо, потому что как термин это слово широко употребляется в популярном контексте, в частности в средствах массовой информации, где он нередко используется произвольно и неадекватно сущности этого понятия. При этом необходимо понимать, что предмет исследования геополитики, как и многих других общественных наук и научных течений, находится в постоянной динамике, вбирая в себя изменения реального мира.

Перестройка второй половины 1980-х годов, крушение двухполюсного мира («США -- СССР»), распад социалистического лагеря и Советского Союза, антисоциалистические революции в странах Центрально-Восточной Европы, распад Югославии и Чехословакии, объединение Германии -- все эти события, часто обозначающиеся как «Ялта-2» (по аналогии с Ялтинской конференцией глав правительств трех союзных держав во Второй мировой войне в феврале 1945 г., на которой были определены принципы и согласованы планы послевоенной системы международной безопасности).

Этимологически термин «геополитика» состоит из двух греческих слов: део -- земля, politikos -- все, что связано с городом: государство, гражданин и т.п.

Термин «геополитика» в научном смысле имеет, по крайней мере, два аспекта: культурно-психологический и концептуальный.

Культурно-психологический аспект как геополитическая идея отражает исторический опыт субъектов международных отношений, т.е. империй, национальных государств, народов, и подпирается определенной идеологией как системой взглядов на существующий мир и принципы его переустройства. Точнее было бы сказать, что культурно-психологический геополитический стереотип (и народа и элиты) жизнеспособен только в рамках определенной идеологии или даже мистики. Этот стереотип способствует сплочению людей, поддержанию веры в будущее, причем даже в тех случаях, когда идеология сама по себе химерична или даже антинациональна (как, например, чрезвычайно упрощенная идеология расового превосходства в фашистской Германии -- этом «тысячелетнем рейхе», просуществовавшем на самом деле при постоянном ведении внутренних и внешних идеологических и горячих войн всего 12 лет).

Можно утверждать, что формирование геополитического пространства обусловлено не только строго объективными условиями и факторами (раз-

мер территории государств, особенности их географического положения, природно-ресурсный, демографический, экономический, военный потенциалы и т.п.), но и состоянием духа народов и наций, населяющих пространство определенных государств.

До определенного момента, а именно до крушения идеологии, господствующая в сознании населения геополитическая доктрина обеспечивает цельность и сохранение геополитических субъектов -- империй, государств-наций (Etat-Nation). He случайно государственный аппарат и заинтересованные политические группы стремятся мифологизировать необходимую для их самосохранения геополитическую доктрину, выработать «национальную идею» и прочие коды самосохранения. Когда происходит крушение идеологии, наступает слом в геополитических доктринах и национальных мифах, за которые люди до этого готовы были умирать (возьмем хотя бы классический случай крестоносцев; истовых большевиков, верящих в мировую пролетарскую революцию, классовую теорию, абстрактное равенство и прочие идеи, получившие свое практическое завершение в ГУЛАГЕ, «культурной революции» и т.п.).

В результате крушения геополитического статуса возникает проблема выработки новой геополитической идеи, которая в другой уже внутренней и внешней среде государства служила бы кристаллизации общества. В такие моменты само общество естественным образом поляризуется (обычно на «консерваторов» и «новаторов» и представителей неопределенного, нередко коварного с общественной точки зрения «третьего пути»), и не исключено, что в ходе неизбежной общественной борьбы в основу геополитической

идеи будут поставлены иллюзорные и очень опасные для нации и государства идеи.

В современном мире для ряда стран характерна поляризация идей почвенничества, с одной стороны, и космополитизма -- с другой. На примере Ирана можно видеть, как после прерванных в конце 1970-х годах достаточно радикальных реформ «сверху» (по инициативе и при содействии шаха) восторжествовала одна из упрощенных форм почвенничества -- фундаментализм с исламской окраской (исламизм). И это привело к негативным последствиям, характерным для закрытого общества.

Опыт многих стран показывает, что инстинкт самосохранения вовсе не заключается в фундаментализме или ложно понимаемом величии патриотизма, нередко связываемого с интересами того или иного идеологического течения в ущерб подлинных интересов государства. Напротив, они являются сдерживающим фактором обновления общества.

Проблема неустойчивости геополитических идей относится и к имперской державности. Американский исследователь Ричард Нибур подметил, что все империи имели в себе довольно глубокие «духовные опоры» (по Нибуру -- «идеи благодати»). Однако эти «духовные опоры» никогда не существовали сами по себе, они базировались на военно-государственном могуществе империй, образно говоря -- на штыках. Эта связка, в конечном счете, была предпосылкой самораспада и истощения духовного кода и внутренней легитимности имперской системы.

Культурно-психологический подход к геополитике разрабатывается и для планетарного уровня. Например, американский геополитик, директор Института стратегических исследований при Гарвардском университете Сэмюэл Хантингтон выдвинул и обосновал гипотезу мировых конфликтов между различными цивилизациями.

После того как в системе международных отношений последовательно сменились конфликты преимущественно между властелинами (династические конфликты до Вестфальского мира 1648 г., завершившего Тридцатилетнюю войну в Европе между Габсбургским блоком и антигабсбургской коалицией в пользу последней);

- между нациями (после Великой Французской революции (1789-1794гг.);

- между идеологиями (после Октябрьской социалистической революции 1917 г.) -- линии раскола между различными цивилизациями стали главными линиями геополитических фронтов.

Цивилизация -- это наивысшая форма культурной общности людей, или мегакультура, имеющая широчайший спектр признаков, определяющих культурную самобытность народов.

Цивилизации могут включать субцивилизации. Например, западная цивилизация имеет два основных варианта, две главные субцивилизации -- европейскую и североамериканскую, а исламская подразделяется на арабскую, иранскую, тюркскую и малайскую субцивилизации.

Иногда видно, что пространства цивилизаций перекрываются. Ученые сходятся в идентификации исторических цивилизаций, но нередко расходятся в том, что касается общего их числа.

Другой американский исследователь -- Л. Страус считает, что «первой идеологической войной была война Наполеона», когда Франция воевала «против консервативных империй Востока» .

Сам Хантингтон считает, что они были таковыми на протяжении нескольких столетий (со времени Вестфальского договора). В целом же всемирная история являла собой историю цивилизаций. Последние как понятие включают в себя ценности, институты и способы мышления, которым сменяющие друг друга поколения придают первостепенное значение. Роль цивилизаций в силу роста их самобытности в мировой истории будет приобретать все большее значение, и судьбы мира все в большей мере будут определяться взаимодействием семи или восьми цивилизаций -- западной, конфуцианской, японской, исламской, индуистской, славяно-православной, латиноамериканской и, возможно, африканской.

Ученым приводятся следующие аргументы в защиту своей концепции:

Во-первых, различия между цивилизациями являются базовыми, они складывались на протяжении столетий, а то и тысячелетий и скоро не исчезнут.

Во-вторых, процессы модернизации и глобализации ослабляют национальные государства с позиции их единства, сплоченности. И в подавляющем большинстве стран вперед выдвинулись религии, зачастую в виде фундаменталистских движений, особенно в исламской цивилизации.

В-третьих, рост самосознания цивилизаций усиливается двоякой ролью Запада. Запад находится сейчас в зените могущества, а среди не западных цивилизаций усиливается стремление «возврата к корням». Это разнонаправленные тенденции, способные порождать серьезные противоречия, связанные с антизападными силами в определенных цивилизациях и субцивилизациях. «Экспансия Запада» кончилась и начался «бунт против Запада», считает автор гипотезы. Не западные общества далеки от того, чтобы быть простыми объектами истории западного типа. Они всё больше превращаются в мотор и творца как собственной, так и западной истории.

В-четвертых, цивилизационные (культурные) различия гораздо более консервативны, меньше способны к изменениям, чем политические и экономические. Русские не станут эстонцами, а азербайджанцы армянами. Еще более универсальны религиозные различия. Можно быть полуарабом, полуфранцузом и даже одновременно гражданином двух стран, но невозможно быть полукатоликом или полумусульманином.

В-пятых, усиливается экономический регионализм как в Европе, так и в Азии и Северной Америке. Значение региональных экономических группировок (Больших пространств, объединяющих несколько государств в единый экономический или политический блок), вероятно, будет расти в будущем на базе общности цивилизаций и субцивилизаций.

Хантингтон уверяет, что государства-нации будут играть по-прежнему главную роль в международных делах, но решающие мировые политические конфликты будут происходить между нациями и группами, принадлежащими разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций будет доминировать в мировой политике. Хантингтон считает, что уже сейчас многие конфликты носят цивилизационный характер. Причем они проявляются на микро- и макроуровнях. На микроуровне группы, находящиеся на границах цивилизаций и приходящие в соприкосновение, часто вступают в яростную борьбу, стремясь установить контроль над территорией (территория бывшей Югославии, левое Приднестровье, Курдистан, война красных кхмеров с социалистическим Вьетнамом за контроль над бассейном р. Меконг и т.п.). На макроуровне государства, принадлежащие к различным цивилизациям, стремятся утвердить свои особые ценности в зонах конфликтов (Турция поддерживает Азербайджан в его конфликте с Арменией, в бывшей Югославии мусульманские страны поддерживают боснийцев и косоваров, а Германия -- Хорватию).

По Хантингтону, наиболее вероятными являются следующие разломы. Главный разлом -- это разлом между Западом (Атлантическая цивилизация и Япония, которая после 1945 г. тесно связана с Западом) и остальными цивилизациями. Другие серьезные линии противостояния: Запад -- исламская цивилизация; западное христианство -- православное христианство.

Различаются два вида геополитических исследований: практические и академические. Большинство работ посвящено практической геополитике. В этом причина, почему в геополитике так сильно выражен мировоззренческий подход.

Так, в книге известного геополитика А. Г. Дугина «Основы геополитики» четко проводится мысль о разделении мира на «своих» и «врагов». В ряде публикаций он определяет русско-православную судьбу через ее срединное положение между двумя вражескими лагерями: между европейской агрессией либерализма и азиатской агрессией фундаментализма. В качестве наставления исследователю - геополитику, Дугин в упомянутой книге приводит следующие слова: «Геополитик, приступая к научным исследованиям, обязательно должен определить свое собственное место на карте геополитических полюсов; от этого будет зависеть тот угол зрения, под которым он станет анализировать все мировые процессы». Более того, этот исследователь стремится к внедрению геополитики как собственного мировоззрения в сознание русского народа: «Следует внушить всем русским основную идею, что личная самоидентификация есть второстепенная, производная величина от национальной. Русские должны осознать, что в первую очередь они являются православными, во вторую - русскими и лишь в третью - людьми».

«Русский ребенок должен пониматься вначале именно как русский, а потом как ребенок». «В конечном счете, должен быть выдвинут радикальный лозунг: «нация -- все, индивидуум -- ничто». Национал-социалистические идеи Дугина не отличаются новизной, они прошли испытания через практику в ряде государств, приведя к огромным человеческим жертвам.

Академическая геополитика предполагает суждения, свободные от национальных предубеждений. Очевидно, академическая геополитика должна пытаться извлечь разумное из прошлого и представить геополитическую аргументацию в виде всеобщих закономерностей и тенденций геополитических отношений, как это пытались сделать некоторые классики геополитики, хотя, надо признать, далеко не всегда успешно и не без предвзятой субъективности. И хотя унифицированного геополитического учения на сегодняшний день не сложилось, все же некоторые установленные

геополитиками категории и причинно-следственные связи следует признать научными. Например, корреляция устойчивости геополитических структур с фундаментальными особенностями строения поверхности земного шара; зависимость геополитического баланса сил от характера взаимодействия силовых полей великих держав; зависимость геополитической структуры мира от уровня развития и структуры транспортных средств, особенно средств доставки оружия массового поражения; причины взлета и падения великих держав; цикличность геополитических процессов и т.д.

Для геополитического районирования планеты в геополитике успешно используется центро-периферический подход. Если классическая геополитика описывала дихотомию «центр--периферия» как военно-политический конфликт между континентальным центром и морской периферией, то новая геополитика -- прежде всего как экономический конфликт и взаимодействие между ядром и периферией.

2. Акторы геополитики и новый баланс сил на современном этапе

На современном этапе и, особенно, в конце XX - начале XXI вв. геополитика претерпевает глубокие изменения.

Даже сам термин «геополитика» трактуется намного шире, чем ранее. Корень «гео» приобрел теперь и второй смысл: его все чаще трактуют не только как географическое, но и как «планетарное», «глобальное» измерение политики, как взаимоотношения супердержав или военных блоков, как «столкновение цивилизаций» (А. Тойнби, С. Хантингтон) или как изменение общей конфигурации мировой системы, переход от биполярной к моно- или полицентрической. Вторая составляющая «геополитики» - «политика» в данном контексте означала завоевание власти, пространства, осуществление господства, освоение этого пространства. В последнее время и ее толкование претерпевает существенные изменения.

Современные акторы геополитики не столько жаждут завоевать и освоить новые территории, сколько стремятся контролировать максимально возможные пространства. Причем, в этом тоже состоит особенность современной геополитики - контролировать не территории в целом, а, по большей части - проходящие по этим территориям линии коммуникаций и потоки - финансовые, товарные, рабочей силы, туристические, мигрантские и т.д. Тем самым ими реализуются задачи поддержания наиболее благоприятных условий для собственного развития и процветания. Для современной геополитики характерно более широкое толкование геополитических факторов, включая в рассмотрение не только пространственно-географические, финансово-экономические, социально-экономические, культурно-исторические, цивилизационные, национально-этнические, транспортно-потоковые, ресурсные (в частности, энергетический), а также экологические и миграционно-демографические. Наблюдается возрастание и разрастание геополитических пространств, т.е. резкое расширение поля геополитики. Традиционные пространства Суши и Моря дополнились воздушным, подводным, околоземным, межпланетным и дальним космическим пространствами. При этом не только возросло число геопространств, но и сами они как бы расширились - за счет заселения последних незаселенных территорий на Земле, строительства подводных лодок и морских платформ нефтедобычи, самолетов и других летательных аппаратов, увеличения плотности населения, систем коммуникаций.

Для современной геополитики характерно стремление к распространению контроля на виртуальные пространства. Современная геополитическая борьба развернулась в эфире между средствами массовой информации, вещательными станциями разных государств, рекламными фирмами и т.д. Она ведется и в периодической печати, и в сети Интернет, и в сфере искусства, и в сфере науки и образования. В условиях деколонизации мира и перестройки международных отношений современные геополитические державы уже не стремятся строить колониальные империи и осваивать новые геопространства. Задачи современной геостратегии ведущих держав сместились в сферу контроля всех физических сред Земли. Это сильно изменило современные геополитические представления. Например, «закон» Маккиндера-Спикмена в наше время следует формулировать иначе: «Кто контролирует околоземное космическое пространство, тот контролирует весь мир». Особенностью современной геополитики стала ее возрастающая динамика. Геополитика XXIв. столкнулась не только с быстрыми политическими изменениями, но и с необходимостью фиксировать эти политические реалии. Для этого были предложены термины «геополитическая эпоха» и «геополитическая картина мира», которые обозначали собою определенное, сложившееся на данное время равновесие мировой политической системы. Но это равновесие неустойчиво, его нарушают конфликты, войны, распады государств и следующие за ними изменения структуры мира. В действительности геополитическая картина мира находится в постоянном изменении. В соответствии с новой геоструктурой мира в современной геополитике формируются новые геополитические школы: американская, европейская, российская, а также китайская, находящаяся в процессе становления. Создаются новые геостратегии, учитывающие реалии мировой политической системы XXI в. На смену наступательным стратегиям приходят геостратегии сдерживания и сотрудничества. Геостратегии соперничества держав уступают место геостратегиям интеграции, объединения стран, делающим границы прозрачными и открытыми, позволяющим эффективно решать глобальные проблемы, в т.ч. и проблемы сдерживания гонки вооружений. Соответственно, акторами современной геополитики, число которых резко возросло, стали не только наиболее мощные государства (державы), но и различные объединения больших, средних и малых государств (экономические, политические, культурно-национальные и др.), цивилизации, транснациональные корпорации, негосударственные международные организации, система ООН. В связи с этим, возникает вопрос: какова цель новых акторов современной геополитики? Ответ на данный вопрос кроется именно в национальной безопасности, которая определяется как обеспечение физического, экономического и духовного выживания нации с сохранением оптимальных параметров ее развития. Под нацией в данном случае понимается совокупность этносов, составляющих народонаселение данного государства. Иначе национальную безопасность можно определить как обеспечение оптимального геополитического расширения данной нации во всех геополитических пространствах. Основной актор обеспечения национальной безопасности - государство. Однако необходимо различать национальную и государственную безопасность. Государственная безопасность - это обеспечение оптимального функционирования всех трех ветвей государственной власти. Государственная безопасность является важным аспектом национальной безопасности, но не более того. В случае, если государственная безопасность отождествляется с национальной и подменяет ее собой, происходит постепенное разрушение последней. Обычно это происходит в обществах с тоталитарным политическим режимом. Такие акторы современной геополитики, как транснациональные корпорации (ТНК) и мафия, также играют действенную роль в процессе обеспечения национальной безопасности, только доминанта здесь другая.

Теневые экономические структуры, пользующиеся прикрытием части госаппарата (мафия), по большей части наносят вред национальной безопасности, возмущая экономическое и правовое пространство матричного государства. Однако существуют и примеры помощи государству со стороны мафиозных структур, неизбежно имеющие сомнительный характер с точки зрения морали. Так, некие наркобароны Боливии в конце 70-х годов ХХ века предлагали президенту страны полностью выплатить национальный долг в обмен на неприкосновенность от полицейских преследований сроком на 10 лет. В России в 90-е годы ХХ века были случаи, когда мафиозные кланы брали на себя функции государства по содержанию небольших воинских гарнизонов и отделов милиции - в условиях их хронической недофинансированности из бюджета страны. ТНК могут способствовать как геополитическому расширению, так и сжатию матричного государства. Примером первого может служить деятельность Siemens или General Motors, успешно осваивающих рынки по всему миру и способствующих экономической экспансии Германии и США соответственно. Примером второго служит деятельность таких российских компаний, как Аэрофлот или Сибнефть в 90-е годы XX века, в больших размерах (сотни миллионов долларов в год) уводивших валютную прибыль из страны, нуждавшейся в инвестициях. В 1998 году Газпром не заплатил налоги государству на сумму, которая была бы достаточна для содержания всех российских учителей в течение года - это тоже пример инициирования геополитического сжатия матричного государства, в данном случае - в аспекте развития его демографических ресурсов. Типологию национальной безопасности можно, как и всякую другую, строить по разным основаниям. В соответствии с типологией геополитических пространств следует выделить физическую, экономическую, информационную и идеологическую безопасность. По количеству акторов обеспечения безопасности можно выделить систему безопасности отдельного государства и системы коллективной безопасности государств. Систему безопасности отдельного государства определяет специальная государственная структура - Совет безопасности, который разрабатывает доктрину безопасности данного государства, где определяются основные угрозы и способы их преодоления. Считается, что многое в структуре и функционировании системы безопасности данного государства зависит от личности главы государства, который обычно и возглавляет Совет безопасности. В аспекте национальной безопасности личность главы государства определяет следующее:

· способность четко организовать деятельность сотрудников, обеспечивающих национальную безопасность, в соответствии с определенным замыслом и обеспечить последовательность реализации последнего;

· стремление к регулярности получения информации;

· умение поставить сильные личности на ключевые посты;

· степень личного участия в выработке решений.

В современный период национальная безопасность отдельной страны неотделима от коллективной безопасности. Система коллективной безопасности - это юридически оформленный союз государств, заключенный для отражения общей геополитической угрозы. Системы коллективной безопасности в истории Нового времени складываются в середине XVII века. Можно отметить следующие этапы их развития в Европе:

1648 год - заключение Вестфальского мира, покончившего с Тридцатилетней войной. Впервые был выработан своеобразный «кодекс поведения» государств, ядром которого был принцип невмешательства во внутренние дела конкретного государства. Введено понятие государственного суверенитета.

1815 год - создание Священного союза, т. е. системы коллективной безопасности монархических государств Европы, сложившейся в борьбе с наполеоновской Францией.

1919 - 1921 годы - создание Версальской системы и Лиги Наций, возникших после Первой мировой войны как союз государств-победителей.

1944 - 1945 годы - появление Ялтинско-Потсдамской системы, сложившейся после Второй мировой войны, образование Организации Объединенных Наций (ООН) как гаранта всеобщего мирного сосуществования.

1975 год - хельсинкские договоренности, закрепившие послевоенные границы в Европе, возникновение Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ).

Как видим, ХХ век принес специальные международные институты поддержания коллективной безопасности - Лигу Наций, ООН, ОБСЕ. Тогда же системы коллективной безопасности стали распространяться и на другие континенты. Так, исламский мир создал Организацию Исламской Конференции (ОИК) для защиты интересов мусульманских стран. Появились Организация американских государств (ОАГ), Ассоциация стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), Организация африканского единства (ОАЕ). Заметим, что в Азии пока действуют только локальные системы коллективной безопасности. Помимо уже названной АСЕАН существует, например, «Ташкентская пятерка». Она включает Россию, Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Киргизию. Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) включает Россию, Китай, Казахстан, Киргизию, Таджикистан, Узбекистан. Существует перспектива присоединения к ШОС и Индии, Монголии и некоторых других государств. Общеазиатской структуры нет, несмотря на то, что создать ее предлагал еще СССР, и попытки не прекращались в течение всей второй половины XX века. В конце 90-х годов XX века сложилась новая ситуация в плане обеспечения коллективной безопасности. СССР и мировая система социализма распались, страны «золотого миллиарда» победили в «холодной войне». Победители закрепили свою победу тем, что на юбилейной сессии НАТО в мае 1999 года юридически оформили принцип законного совместного международного интервенционизма, иначе называющийся принципом «гуманитарной интервенции». Принцип этот предполагает нарушение суверенитета любой страны для защиты в данной стране прав человека, закрепленных в международных документах. Впервые этот принцип был применен в полном объеме в марте-апреле 1999 года в ходе агрессии стран НАТО против суверенной Югославии, решавшей внутренний вопрос подавления албанского сепаратизма в крае Косово. Фактически «гуманитарная интервенция» в Югославии похоронила принцип государственного суверенитета, продержавшийся в практике международных отношений 350 лет и закрепленный во множестве международных документов. Такое положение является следствием нарушения глобального баланса сил после окончания «холодной войны», когда двухполюсная структура политического мира разрушилась и осталась только одна «сверхдержава», США, и только один полюс реальной экономической и военной мощи на планете - наиболее развитые страны Запада, названные в силу этого Униполем (uno - один). Очутившись без равного по мощи соперника, США освобождаются от сковывающих их современное геополитическое расширение договоренностей, ранее заключенных с СССР. Так, например, в 1998 году США заявили о намерении выйти из Договора по противоракетной обороне (ПРО) 1972 года и создать сверхмощную систему защиты от ядерного нападения со стороны «пороговых государств» с авторитарными режимами («государств-злодеев» - термин Чарльза Хейза rogue states, в буквальном переводе «государства-мошенники», чаще используется русский перевод - «государства-изгои»). Данная система предоставляет техническую возможность не только обороняться от ядерно-ракетного удара, но и беспрепятственно наносить его по любой стране мира. Возражения России как правопреемницы СССР против создания национальной системы ПРО США на новой технической основе не принимаются во внимание, поскольку современная Россия, в отличие от СССР, больше не является великой державой и для США до сентября 2001 года имела статус лишь «факультативного партнера». В 2001 году президент США Дж. Буш-младший официально объявил о намерении выйти из договора по ПРО, а также о начале процесса создания национальной системы ПРО США. (Один из аргументов Буша: договор 1972 года устарел и «мешает всем свободолюбивым людям идти вперед».) Реализовано это было в 2002 году. Такое положение вещей, в частности, отозвалось в Европе формированием системы коллективной безопасности в рамках ЕС (ЕС создан в 1992 году Маастрихтским договором, положения которого были подкорректированы Амстердамским договором в 1999 году). В ноябре 1999 года сформирован Совет по координации внешней политики и безопасности ЕС, который возглавил бывший генеральный секретарь НАТО Х. Солана. Разрабатывается европейская концепция безопасности с целью наращивания европейского военного потенциала для самостоятельного проведения гуманитарных акций и операций «по урегулированию кризисов в Европе».

Таким образом, ЕС на рубеже XX-XXI веков постепенно начал занимать место в ряду заметных игроков на поле европейской безопасности. При этом развивается и евроатлантическая структура безопасности с ведущей ролью НАТО. В начале 90-х годов стал активно использоваться термин «кооперативная безопасность», впервые предложенный американским сенатором У. Фулбрайтом в 1967 году.

Внедрение этого термина было вызвано изменившейся геополитической обстановкой после окончания «холодной войны». Изменился и состав геополитических акторов. Наряду с нациями-государствами появились субнациональные акторы (провинции, штаты, земли и т. п.), транснациональные акторы (предприятия, корпорации, заинтересованные организованные группы), наднациональные (ЕС, НАФТА, Меркосур и т. п.) и межнациональные (НАТО). В 2001 году глобальный масштаб приобрел новый фактор - теневые террористические организации и союзы. С другой стороны, свою неприспособленность к новым реалиям обнаружили фактически все институты международной безопасности: ООН, ОБСЕ. Политологи по-разному определяют понятие кооперативной безопасности, но общее во всех разнородных определениях одно - кооперативная безопасность это объединение как государственных, так и негосударственных структур не только для отражения, но и для предупреждения угроз. Современные вызовы коллективной безопасности можно классифицировать следующим образом.

1. Глобальные

Это начавшиеся необратимые изменения отрицательного характера в окружающей среде, основным из которых ученые считают глобальное потепление климата. Всеобщую угрозу представляют также конфликты между «пороговыми государствами», которые могут спровоцировать мировую ядерную войну. Организованная преступность и наркобизнес сегодня представляют собой угрозу для всех стран мира. Особую опасность являет собой современный терроризм. Терроризм - это использование физического насилия, в том числе убийств, для достижения политических целей. Крупные террористические организации в современном мире, как правило, тайно поддерживаются великими или региональными державами, что позволяет последним контролировать физическое пространство, на котором действуют террористы. Так, палестинские террористы, по сведениям израильской разведки «Моссад», финансируются Ираном, который также предоставляет им тренировочные базы на своей территории и офицеров иранской армии в качестве инструкторов. Иран является геополитическим противником Израиля. США поддерживают шиитский терроризм в суннитском Ираке, намереваясь с помощью шиитских террористических организаций свергнуть президента Ирака Саддама Хусейна и изменить геополитическое поведение страны. (Ирак обладает крупными нефтяными полями, самой сильной армией на Ближнем Востоке, возможно, ядерным оружием и длительное время является стратегическим союзником России.) В современном мире террористические акты почти всегда совершаются с целью влияния на развитие геополитической ситуации в определенном регионе. Например, осенью 1999 года в армянском парламенте прямо на заседании высшего законодательного органа власти террористы расстреляли восемь видных политиков страны, в том числе премьер-министра и спикера парламента. Глава Союза социалистических сил Армении А. Манучарян утверждает, что этот теракт был совершен с целью устранения влиятельных противников так называемого плана Гобла. Этот план предусматривает обмен территориями между Арменией, Азербайджаном и Турцией как условие прекращения состояния войны между Арменией и Азербайджаном, в рамках которого Турция даже соглашается отдать Армении символ армянского народа - священную гору Арарат. Распространение принципов гуманизма сделало террористические акты особенно опасными, так как ради сохранения жизней невинных людей власти могут пойти на значительные уступки террористам. Примером может служить захват боевиками Басаева в 1995 году больницы в г. Буденновске с более чем 2 тыс. заложников. В переговоры с террористами вступил тогдашний премьер-министр России В. С. Черномырдин. В результате переговоров боевые действия российских войск в Чечне были свернуты, и в конечном итоге спустя год эта республика получила фактическую независимость. Отметим, что страны Запада применяют двойной стандарт в оценке террористических организаций и борьбе с ними. Так, в Великобритании в 2001 году был принят новый закон о борьбе с терроризмом, но в список террористических организаций, подлежащих запрету, вошли преимущественно структуры ольстерских террористов, а организации поддержки чеченских террористов оказались вне этого списка. При голосовании антитеррористических резолюций в международных организациях, в том числе ООН и ее структурах (например, ЭКОСОС - Экономический и социальный совет ООН), борьбу России с международным терроризмом на территории Чечни поддерживают преимущественно страны «третьего мира», в том числе и исламские (Индонезия, Оман, Судан, даже Саудовская Аравия), но не страны Униполя. Госдепартамент США, публикуя ежегодный список террористических режимов и организаций, упорно не включает в него чеченские террористические структуры. Это, естественно, не случайно. Чеченский сепаратизм и связанный с ним международный терроризм на части территории России выгоден странам Запада в деле ослабления России как важного геополитического фактора. Тем не менее терроризм сегодня настолько распространен и опасен, что комиссия Конгресса США даже намерена изменить стратегию национальной безопасности.

В доктрине национальной безопасности, принятой в 90-е годы, основной целью называлось обеспечение ведения двух крупномасштабных войн одновременно. В 2000 году комиссия по национальной безопасности при Конгрессе США рекомендовала внести изменения в доктрину - основные усилия должны быть направлены на защиту США от террористов и распространения оружия массового поражения. Изменение концепции национальной безопасности США оказалось отнюдь не бесцельным. Масштабные теракты сентября 2001 года не только подтвердили необходимость такого изменения, но и положили начало новому явлению в геополитике. Отныне геополитическое значение террористических неправительственных организаций (НПО) сравнялось со значением такого геополитического актора как государство. Более того, выяснилось, что государство конца XX века не дает достаточной защиты от террористических НПО (в терактах была обвинена экстремистская исламская организация «Аль-Каида»).

Привычное для традиционной геополитики противостояние государств заканчивается изменением или уничтожением одного из государств-антагонистов, но в случае с противостоянием государства и террористической НПО (ТНПО) перевес оказывается на стороне НПО, так как нет юридических доказательств её вины в организации терактов. Таким образом, привычными для «цивилизованного мира» методами эффективно бороться против ТНПО невозможно. Озарение «цивилизованного мира» относительно необходимости ограничения демократии в случае борьбы с ТНПО продвинуло вперед и процесс осознания правомерности силовых методов борьбы, которую Россия ведет с чеченским терроризмом. При этом Запад устами президента и госсекретаря США призывает различать в Чечне борцов за национальное освобождение и террористов и соответственно по-разному к ним относиться: с борцами - переговоры, с террористами - война. Необходимость выстраивания новой системы коллективной безопасности в мире в связи с глобальностью угрозы международного терроризма и применения им такого метода борьбы с «цивилизованным миром», как асимметричные войны, в определенной степени подняло геополитический статус России: от «факультативного партнера» Запада до «ключевого союзника» в борьбе западных стран с терроризмом. Терроризм приобрел международную опасность еще в конце XX века: террористические организации обрели международную координацию. Базами терроризма стали целые государства, например, Пакистан, Афганистан. Причем, в ряде случаев руководство государства прямо заявляет о своих агрессивных планах. Так, мулла Омар, бывший руководителем Афганистана в 1996-2001 годах, намеревался на рубеже XX-XXI веков завоевать «священные города» мусульман Худжанд, Бухару и Самарканд (Таджикистан, Узбекистан) и затем пойти в Казахстан и Россию для утверждения «зеленого знамени ислама». В XX веке международный терроризм приобрел ярко выраженный этноконфессиональный характер. Сегодня международный терроризм является основной угрозой существованию не только отдельных государств, но и всей так называемой цивилизованной части мира, опробовав в сентябре 2001 года новый вид ведения войны - асимметричные войны. Асимметричные войны - это войны, ведущиеся негосударственными структурами против государств. Они отличаются от обычных войн тем, что противник государства фактически анонимен, так как практически невозможно найти юридическое доказательство его вины. Кроме того, очередной акт войны со стороны негосударственной структуры непредсказуем и, следовательно, неотвратим. В качестве оружия используются обычные гражданские объекты, например, в США в 2001 году это были пассажирские самолеты и обыкновенные почтовые отправления. Отражение атак негосударственных структур в ходе асимметричных войн может быть успешным только в случае активной работы внедренных в эти структуры агентов. Таким образом, для отражения этой новой угрозы национальной безопасности необходим союз разведок и иных структур государственной безопасности как минимум нескольких государств. В современном мире идет складывание так называемой антитеррористической коалиции, ядро ее составляют развитые страны мира и Россия.

2. Локальные . Угрозы для стран Запада.

Главной угрозой считается растущий разрыв между уровнем потребления в странах «золотого миллиарда» и остального мира. Страны «богатого Севера» опасаются, что страны «бедного Юга» когда-нибудь воспользуются своим ядерным, химическим или бактериологическим оружием для наказания «золотого миллиарда» за то, что их высокий уровень потребления обеспечивается за счет ресурсов этих стран. Именно этим обстоятельством политологи западных стран объясняли основную причину масштабных терактов в США в сентябре 2001 года и фактическое объявление войны «золотому миллиарду» со стороны неизвестных террористических организаций. В 1998 году Министерство обороны США создало новое ведомство для наблюдения за странами и террористическими организациями, которые могут угрожать стране применением оружия массового поражения. Теракты 2001 года заставили создать при президенте США пост советника по борьбе с терроризмом и специальный отдел в ЦРУ. Основные угрозы для большинства стран современного мира, порожденные нарушением баланса сил в мире после распада СССР: использование глобальных систем безопасности в интересах стран Запада. Препятствия осуществлению их интересов преодолевались «отключением» от решения вопроса международных организаций типа ООН и ОБСЕ (Косово); расширение возможностей вмешательства «третьих сил» во внутренние конфликты, вызванное, в частности, прекращением действия принципа обоюдного согласия сторон на международное вмешательство, длительное время соблюдавшегося в деятельности ООН. В международном праве начал утверждаться принцип «принуждения к миру», опирающийся на право силы;активизация участия неправительственных организаций в зонах нестабильности. Причем, данные организации обычно действуют в интересах меньшинств, представленных в конфликтах антиправительственными силами; прямое вмешательство во внутренние дела суверенных государств под угрозой неких санкций, экономических или политических. Примером последнего является, в частности, ультиматум Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ), предъявленный в 2000 году Украине: под угрозой исключения из ПАСЕ Украине предписывалось либо не проводить референдум по изменению конституции, либо не изменять конституцию, несмотря ни на какие результаты референдума. Исключением из Совета Европы и применением санкций (сессия ПАСЕ в апреле 2000 года призвала для этого страны-участницы обратиться в Европейский суд по правам человека) ПАСЕ неоднократно грозила и России - за «непропорциональное применение силы в Чечне». Возможно, асимметричная война сентября 2001 года против США была вызвана, необходимостью найти ответ на глобальное доминирование единственной сверхдержавы и Униполя в целом и их стремлением вернуть в геополитику принцип силы. Фактическое разрушение системы коллективной безопасности, сложившейся после Второй мировой войны, вызванное распадом СССР и мировой системы социализма, и сформировавшийся вызов международного терроризма заставляют срочно строить новую систему коллективной безопасности глобального масштаба. По общему признанию большинства ученых-геополитиков, на роль важнейшего фактора дестабилизации международных отношений в 90-е годы XX века вышли внутренние конфликты (в эти годы проведено более XX миротворческих акций в зонах таких конфликтов). В начале XXI века таким фактором стал международный терроризм.

В связи с необходимостью отражения изменившихся угроз происходит активизация интеграционных процессов в сфере военного сотрудничества. Так, Генеральный секретарь ООН в 2000 году высказал намерение создать собственные элитные войска ООН - силы быстрого реагирования. «Чтобы избежать гибели мирных жителей во внутренних конфликтах», государства-члены ООН должны создать «специально подготовленные ударные части», которые могут быть использованы для гуманитарных операций в различных точках планеты. Франция и Великобритания уже изъявили готовность выделить для этих целей несколько тысяч своих военнослужащих. Западноевропейский союз (ЗЕС), созданный в 1954 году как военная структура коллективной безопасности Западной Европы, прекратил свое относительно самостоятельное существование к концу 2000 года и в дальнейшем будет играть роль оборонной структуры Европейского Союза. В составе воинского контингента ЗЕС также планируется создание "европейского спецназа" в количестве примерно 60 тыс. человек. Западные исследователи все чаще говорят о формировании глобальной оборонной промышленности, более того - о формировании глобальной военно-экономической системы, куда, кроме оборонной промышленности, входят службы тылового обеспечения, военной инфраструктуры, накопления вооружений и военной техники, организации контроля над вооружениями и структуры ликвидации устаревшей военной техники. Процесс создания этой глобальной структуры начался с 1997 года. Имеются планы создания «исламского Совета безопасности» и «исламских объединенных вооруженных сил». Пакистанский президент гордится тем, что в его стране создана «исламская ядерная бомба». В одном из интервью террорист Усама бен Ладен признался в том, что мечтает получить ядерное или химическое оружие и назвал это «религиозным долгом». Усиливается и экологическое сотрудничество государств. Так, заключен ряд международных соглашений по охране окружающей среды, в частности, для уменьшения парникового эффекта предусмотрено некоторое сокращение производств, выделяющих углекислый газ в атмосферу. Однако исполнение этих соглашений затрудняется нежеланием небогатых стран вкладывать дополнительные деньги в модернизацию производств. Существует также противодействие подобным проектам со стороны «золотого миллиарда» из-за возможного снижения уровня совокупного потребления в этих странах. К примеру, в 2001 году США в одностороннем порядке вышли из Киотского соглашения об ограничении производства «парниковых газов», мотивируя это тем, что оно якобы ограничивает экономическое развитие США и «не соответствует научным представлениям». Экономический аспект коллективной безопасности выражается в создании союзов государств для обеспечения развития в различных сферах экономики. Наиболее ярким примером является Европейский союз. Примером более низкого уровня экономического сотрудничества может служить Таможенный союз стран СНГ или ГУУАМ (в 2001 году государства, входящие в этот союз, объявили своей целью создание единого экономического пространста.

2. АНАЛИЗ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НАТО КАК АКТОРА ГЕОПОЛИТИКИ

1. Структура и деятельность НАТО

Структура НАТО включает в себя:

Совет НАТО

- Генеральный секретарь

- Комитет планирования обороны - Военный комитет - 3 региональных командования.

Сессия Совета НАТО - высший орган. Деятельность альянса опирается на сложную военную и гражданскую структуру, в которую входят аппарат, занимающийся административными, бюджетными и плановыми вопросами, и учреждения, созданные странами-членами Североатлантического альянса для координации работы в специализированных областях, например, в налаживании систем связи, способствующих проведению политических консультаций, а также управлению войсками и службой материально-технического обеспечения войск.

Генеральный секретарь организует и направляет процесс консультаций и принятия решений в рамках Североатлантического альянса. Он является председателем Североатлантического совета, комитета военного планирования и группы ядерного планирования. Генеральный секретарь имеет право предлагать вопросы для обсуждения и принятия решений и обладает особыми полномочиями по урегулированию споров между странами-членами. Он несёт ответственность за руководство деятельностью Международного секретариата и является основным представителем Североатлантического альянса в межправительственных отношениях и в отношениях со средствами массовой информации.