Новый внешнеполитический курс постсоветской России в первой половине 1990-х гг.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Новый внешнеполитический курс постсоветской России в первой половине 1990-х гг.

Стратегические приоритеты новой внешней политики России

В начале пути перед постсоветской дипломатией стояла первоочередная задача - обеспечить международное признание того положения, что Россия является законной правопреемницей СССР. Первым шагом в этом направлении стало Послание Президента России Генеральному секретарю ООН от 24 декабря 1991 г. о продолжении членства СССР в ООН Российской Федерацией, а также о передаче ей всех прав и обязанностей СССР в соответствии с Уставом ООН.

Международное признание этого правопреемства имело для России огромное практическое значение, так как позволило, в частности, сохранить за собой место постоянного члена Совета Безопасности ООН и решать ряд сложных вопросов во взаимоотношениях с бывшими республиками СССР. Наиболее болезненными из них были проблемы раздела советской собственности за рубежом, советских долгов международным организациям различного уровня, а также обязательств в отношении целого комплекса международных договоров и соглашений, заключенных в последний период существования СССР.

Вместе с тем новая Россия не могла рассматривать себя в качестве прямой наследницы Советского Союза и продолжать те внешнеполитические направления, которые были продиктованы правилами «классовой борьбы» на международной арене и приводили к противостоянию с США и другими западными странами. Остро встала необходимость выработать новые подходы. Несмотря на политическую конфронтацию между Б. Н. Ельциным и М. Горбачевым, за основу был взят внешнеполитический курс эпохи перестройки, но значительно более открытый и направленный на союз со странами западной демократии. М. Горбачев и его окружение не имели четкой продуманной линии относительно интеграции СССР в европейскую политику. Вместо нее осторожно провозглашался лозунг мирного сосуществования и строительство общеевропейского дома от Атлантики до Урала, без конкретизации действий. В августе 1991 г. на митинге демократических сил в Москве тогда еще министр иностранных дел РСФСР А. В. Козырев провозгласил, что для новой России естественными друзьями и союзниками выступают США и другие западные демократии. Новый курс включал несколько ключевых позиций. Во-первых, господствовали представления о возможности перехода от конфронтации к равноправному партнерству и открытой дипломатии.

Во-вторых, глобальное значение в Кремле придавали стратегическому партнерству с США.

В-третьих, в результате распада СССР вокруг России сложилась чрезвычайно сложная геополитическая ситуация. Бывшие национальные республики обрели не только государственный суверенитет, но и большое количество неурегулированных вопросов, от которых напрямую зависела их национальная безопасность и соответственно -- России. Пограничные споры, потоки беженцев, кровопролития на национальной почве, внутренние гражданские столкновения, борьба за власть между местными элитами -- лишь только верхушка айсберга катастроф, сопровождавших «постсоветский передел». На этом драматичном фоне ключевое значение имела проблема «военного наследства» Советской армии. В Казахстане, Белоруссии и на Украине оставалось ядерное оружие. По всей территории бывшего СССР были разбросаны плохо охраняемые склады с оружием, которые легко становились достоянием местных военных группировок.

Внешняя политика России на первом этапе имела преимущественно прикладной характер.

Приоритетное партнерство России с США

Проамериканский внешнеполитический курс РФ и республиканская администрация Дж. Буша (старшего). В российском руководстве в начале 1990-х гг. присутствовали явно завышенные самооценки и некритические ожидания плодов «стратегического партнерства» с США. С января 1992 г., когда в Кемп-Дэвиде была подписана российско-американская декларация о прекращении эпохи холодной войны, лидеры двух стран не скупились на выражения дружбы и единодушия. Новый партнерский стиль взаимоотношений двух государств вызывал серьезные разногласия в обществе, как в США, так и в России. Именно в это время возросло значение и частота саммитов -- встреч глав государств на высшем уровне. Их личные отношения и договоренности во многом определяли характер двусторонних связей.

Во время двух визитов Б. Н. Ельцина в США в 1992 г. были приняты Декларация президентов России и США, а также Хартия российско-американского партнерства и дружбы, в которых подчеркивалось взаимовыгодное сотрудничество и паритет интересов. В Хартии российское руководство обязалось следовать демократическим нормам во внутренней и внешней политике: защите прав человека, национальных меньшинств, свободе личности и т. д. Впервые в документе, заключенном с иностранным государством, прописывались принципы внутренней политики России. По существу, Москва делегировала США полномочия арбитра российских реформ.

В этот год начался динамичный диалог России и США по вопросам ядерной стратегии. Подписанный еще М. С. Горбачевым в июле 1991 г. Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1) был в 1992 г. ратифицирован Сенатом США и Верховным Советом России. Президенты США и России подписали рамочную договоренность о существенном сокращении стратегических наступательных вооружений двух стран к началу XXI в. и созданию глобальной системы защиты (ГСЗ). Уже в январе 1993 г. Президенты Б. Ельцин и Дж. Буш подписали договор о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-2), который предусматривал сокращение к январю 2003 г. ядерных боеголовок до 3500 единиц у России и США. Россия демонстрировала западным партнерам, прежде всего США, демократическую открытость своей политики, соглашаясь пойти на уступки по многим позициям в области сокращения или демонтажа стратегического вооружения.

Эксперты из США и Великобритании смогли посетить секретные военные объекты в России, даже участвовать в разработке программ их демонтажа и конверсии, которые в значительной степени финансировались из американских и международных фондов.

В 1992-1993 гг. США оказывали России существенную финансово-экономическую и консультативно-технологическую помощь. Несмотря на тяжелую внутреннюю ситуацию в стране, Россия была приглашена в «клуб» наиболее развитых стран мира.

В 1975 г. била образована «семерка» ведущих экономических держав - Германии, Великобритании, США, Франции, Италии, Канады и Японии. До конца 1970-х гг. повестка дня ежегодных заседаний С7 была преимущественно экономической, но впоследствии стала охватывать глобальные вопросы мирового развития. Решения обсуждались в закрытом порядке, принимались на основе консенсуса и не являлись формально обязательными. Хотя ООН сохраняла функции главного официального органа миро системного урегулирования, узкому кругу лидеров самых влиятельных государств было легче договориться и выработать согласованные позиции на совещаниях формата «семерки», чем на расширенных заседаниях ООН.

В июле 1991 г. на совещании «семерки» в Лондоне был приглашен впервые в качестве гостя Президент СССР М. С. Горбачев. Затем в 1992 г. также был приглашен Президент России Б. Н. Ельцин. С этого времени российский Президент регулярно стал присутствовать на заседаниях.

Концепция «расширения демократии» создавала для США важный стратегический резерв влияния на мировую политику в целом.

Налаживание российско-европейского сотрудничества

Европейская политика России складывалась в начале 1990-х гг. из нескольких направлений. Ключевое значение имели взаимоотношения с Европейским союзом и российско-германские двусторонние контакты. Во время своего первого визита в ФРГ в ноябре 1991 г. Б. Н. Ельцин выдвинул идею, что «Европа - наш общий дом», предлагая создать благоприятные условия для всестороннего экономического сотрудничества.

Гораздо сложнее складывались отношения со странами - бывшими союзницами СССР. Либеральные силы, пришедшие к власти после падения просоветских режимов в странах Центральной и Юго-Восточной Европы, не скрывали своих предубеждений в отношении России и опасений «нового российского империализма». В конце 1993 г. была подписана Декларация о партнерстве и сотрудничестве между Европейским союзом и Российской Федерацией, в которой предусматривалось существенное расширение политических, экономических и культурных контактов.

Она стала основой для разработки многопланового документа. Уже 24 июня 1994 г. Б. Н. Ельцин подписал на о. Корфу Соглашение о партнерстве и сотрудничестве между Европейским сообществом и Россией (СПС).

Россия -- НАТО

В этот период были заложены основы стратегического диалога «Россия -- НАТО». В начале 1994 г. была утверждена программа «Партнерство во имя мира» между Министерством обороны РФ и НАТО. Помимо позитивных тенденций сотрудничества наметился в то же время круг проблем, чреватых будущими разногласиями, поскольку затрагивал уже сложившиеся представления обеих сторон о национальной и региональной безопасности в целом. Это было связано в первую очередь с перспективой вхождения стран Центральной, Юго-Восточной Европы и Балтии в состав Евросоюза и НАТО, а также с жесткой позицией западных держав относительно будущего Югославии, традиционного партнера России на Балканах. В целом взаимодействие с Европейским союзом не имело в первой половине 1990-х гг. приоритетного места. Оно было существенно осложнено процессом вывода российских войск с территории стран Центральной и Юго-Восточной Европы, а также стремлением этих государств стать членами ЕС и НАТО. Остро стояла проблема урегулирования югославского кризиса. Тем не менее были заложены основы будущего диалога между Россией и ЕС, который уже со второй половины 1990-х гг. был развернут сразу по нескольким направлениям.

Россия и страны Азиатско-Тихоокеанского региона

На повестке дня в отношениях со странами Азиатско-Тихоокеанского региона остро стояли вопросы урегулирования территориальных споров, доставшихся в наследство от советского прошлого (Китай, Япония), а также определение нового формата взаимоотношений со странами, которые имели раньше с СССР многоплановые партнерские отношения (Индия, КНДР). В 1992-1993 гг. состоялась серия официальных визитов Президента РФ в страны Азиатско-Тихоокеанского региона и Юго-Восточную Азию. Закладывались основы взаимоотношений с ведущими странами этого региона. Были подписаны договоры о дружбе и сотрудничестве с Южной Кореей, Индией, Китаем. Однако в каждом конкретном случае существовал целый комплекс проблем, который требовал взаимных шагов навстречу.

Первой страной, которую посетил Б. Н. Ельцин в декабре 1992 г., стал Китай. Что же касалось территориальных претензий Японии, то дальше словесных подтверждений поэтапного урегулирования дело не шло. Во время визита Б. Н. Ельцина в Японию в октябре 1993 г. стороны взаимно соглашались, что необходимо как можно быстрее заключить мирный договор, но при этом решить вопрос о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан, Хабомаи. Японское правительство предложило начать совместные консультации по вопросу о территориальном статусе Южных Курил. Но Россия была не готова приступить к конкретному обсуждению этой спорной проблемы.

Фундамент новых взаимоотношений закладывался с Индией. Был заключен Договор о дружбе и сотрудничестве. Но прежний уровень так и не был достигнут. В 1992 г. Россия подписала Договор об основах отношений с Южной Кореей, вторым по значению после Японии стратегическим партнером США в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Решение Москвы признать Сеул привели к ухудшению отношений с КНДР.

Охлаждение российско-американских отношений

Причины и факторы охлаждения

Уже во время первой рабочей встречи Е. М. Примакова с Государственным секретарем США У. Кристофером в феврале 1996 г. в Финляндии произошел обмен мнениями по самым болезненным вопросам российско-американских отношений. Обсуждались ближневосточное урегулирование, конфликты в бывшей Югославии, поставки Ирану российских ядерных технологий. Наибольшее расхождение взглядов выявила проблема расширения НАТО на Восток. Встреча закончилась неудачей. Взаимопонимание так и не было достигнуто.

Расхождение между двумя странами, еще недавно называвшими себя стратегическими партнерами, было обусловлено рядом факторов. С одной стороны, администрация Президента Клинтона активно развернула глобальную политику «расширения демократии». К концу 1990-х гг. США достигли апогея своего могущества, обеспеченного высокими технологическими успехами, беспрецедентным экономическим ростом, и главное, безусловными позициями мирового лидера.

Характеризуя особенности политического мышления американской элиты в этот период, крупнейший аналитик в области внешней политики республиканец Генри Киссинджер пишет в своей книге «Нужна ли Америке внешняя политика?», изданной в США в 2001 г.:

Самостоятельная линия нового внешнеполитического курса России неизбежно приводила к конфликтам интересов с США. Резко обозначились болевые зоны в российско-американских отношениях: поддержка Москвой партнерских отношений с Ираном; оппозиция американской политике в Персидском заливе, особенно в отношении Ирака; резкое выступление российского МИД против действий НАТО в югославском кризисе; несогласие Москвы со стратегией расширения НАТО. Еще одним фактором стало намерение администрации Клинтона пересмотреть двусторонний советско-американский договор 1972 г. по ПРО (противоракетной обороне).

Летом 1999 г. Президент Клинтон утвердил закон о развертывании системы национальной противоракетной обороны. США добивались от России согласия на пересмотр договора. Но российская сторона настаивала на незыблемости основ достигнутых в период разрядки договоренностей.

Поворот от стратегического партнерства с США к более амбициозному евразийскому курсу вызвал волну критики в западных средствах массовой информации. Россию обвиняли в возврате к риторике холодной войны. В международных дискуссиях существенно усилилась тема войны в Чечне и нарушения прав человека в этой республике.

Ситуацию еще более обострила попытка России «вернуться» в страны Латинской Америки. В мае 1996 г. Е. М. Примаков посетил Мексику, Кубу и Венесуэлу. Он передал их лидерам обращение Б. Н. Ельцина и приглашение посетить Россию. Была достигнута договоренность о поставках венесуэльской нефти на Кубу в обмен на встречные поставки российской нефти в Европе по контрактам Венесуэлы. В Гаване российского министра иностранных дел принимал Ф. Кастро. Была подписана Декларация о принципах взаимоотношений. Примаков заверил Кастро, что Россия выступает против блокады Кубы со стороны США и намерена содействовать нормализации отношений между этими странами. Все эти акции вызывали в Вашингтоне критику внешней политики России. Существенно расширился круг проблем, по которым Россия демонстрировала отличную от США позицию. Наиболее показательны процессы урегулирования израильско-палестинского конфликта и югославского кризиса. В апреле 1996 г. Е. М. Примаков по личному указанию Президента вылетел на Ближний Восток, где провел переговоры в Дамаске, Бейруте и Тель-Авиве. Пресса и государственные деятели России, учитывая хорошие отношения министра с руководством Сирии и Ирана, сочли его участие в процессе урегулирования довольно перспективным. Поначалу ситуация складывалась весьма благоприятно. Е. М. Примаков, обладающий глубоким знанием обстановки на Ближнем Востоке, развил большую активность. Посольство России в Сирии стало эпицентром переговоров.

В1997 г. на встрече в Денвере (США) глав семи крупнейших промышленно развитых стран, при участии Президента Б. Н. Ельцина, было одобрено вступление России в Парижский и Лондонский клубы кредиторов в качестве государства-участника.

Политика Е. М. Примакова способствовала трансформации «семерки» в «восьмерку», включению России в мае 1998 г. в этот привилегированный клуб ведущих индустриальных держав. Ее пригласили в качестве полноправного члена вовсе не потому, что российская экономика соответствовала их стандартам, но во многом благодаря ее роли в системе международной безопасности.

Внешняя политика России в 2000-2008 гг.: глобальные и региональные стратегии

Концептуализация внешней политики РФ в начале 2000-х гг.

Международная и внутренняя ситуация на рубеже XX -- XXI вв.

Международная ситуация и внутренняя обстановка в стране резко изменились в 1998-1999 гг. Тяжелым испытанием стал финансовый кризис, симптомы которого стали очевидны еще весной 1998 г. Решение правительства 17 августа 1998 г., которое возглавил С. Кириенко, о фактической девальвации рубля привело к затяжному экономическому спаду. Дестабилизация затронула все стороны жизни российского общества. Происходили бесчисленные кадровые перестановки на фоне скандальных ситуаций с высшими государственными чиновниками.

После финансового кризиса в августе 1998 г. Президент назначил Е. М. Примакова Председателем Правительства. Министром иностранных дел с сентября 1998 г. стал И. С. Иванов.

В следующем году, тоже в августе, стране пришлось преодолевать еще одно серьезное испытание - вторжение вооруженных отрядов чеченских сепаратистов на территорию Дагестана. Это повлекло новый виток антитеррористической операции сначала в Дагестане, затем -- в Чечне.

Не менее сложно для России разворачивались события на международной арене. В апреле 1999 г. была принята Стратегическая концепция НАТО, в соответствии с которой допускалась возможность гуманитарной интервенции, т. е. силовое вмешательство в дела суверенных государств без санкции Совета Безопасности ООН. Это стало фактически первой открытой ревизией прежних международно-правовых норм и серьезно подрывало и без того перекосившуюся систему балансов сил в мире.

В апреле 2000 г. обострение достигло пика, когда Парламентская ассамблея Совета Европы приняла решение о лишении российской делегации права голоса и о начале процедуры исключения РФ из Совета Европы в связи с событиями в Чечне. Стоит отметить, что официальные круги России резко осудили подобные сравнения, подчеркивая, что события в Югославии касались иностранного вмешательства в этнонациональный конфликт суверенного государства, а ситуация в Чечне является только внутренней проблемой России. Новая эскалация чеченского конфликта вызвала еще большую волну критики на Западе и резкое снижение международной репутации России.

Концепции национальной безопасности и внешней политики РФ 2000 г.

В октябре 1999 г. Совет безопасности РФ одобрил проекты новой редакции Концепции национальной безопасности России и нового варианта Военной доктрины. Категория «национальная безопасность» относится к ключевым понятиям, на основе которых закладывается фундамент государственной политики. Содержательно в ней соотносятся национально-государственные интересы с основными тенденциями международной жизни.

Новая редакция «Концепции национальной безопасности Российской Федерации» была утверждена Указом Президента РФ в январе 2000 г. В апреле этого же года была также утверждена Военная доктрина. Весной -- летом 2000 г. В. В. Путин утвердил целую серию основополагающих документов стратегического характера: «Основы политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности до 2010 г.», «Энергетическая стратегия России до 2020 г.», «Концепция внешней политики России» (июнь 2000 г.).

Системная концептуализация содержания и основных направлений государственной политики, к которой сразу же приступило руководство страны, определила начало нового политического процесса в высших эшелонах власти. В «Концепции национальной безопасности РФ», а затем и в «Концепции внешней политики» уже ясно указывалось, что современная международная обстановка нуждается в переосмыслении, поскольку «не оправдались некоторые расчеты, связанные с формированием новых равноправных, взаимовыгодных, партнерских отношений России с окружающим миром». Во главу угла были поставлены традиционные ценности -- национальная безопасность страны, укрепление ее суверенитета и территориальной целостности. Особо подчеркивалось, что Российская Федерация является «великой державой, одним из влиятельных центров современного мира, активным участником его глобальных перемен, выступающим за стабильный и демократический миропорядок».

Первоочередные задачи внешней политики были сформулированы с позиций защиты национальной безопасности:

- поддержка целей и принципов Устава ООН, общепризнанных норм международного права;

- создание благоприятных условий для внутренних преобразований в стране;

- формирование пояса добрососедства по периметру российских границ и содействие устранению там очагов напряженности;

- строительство системы международных партнерских и союзнических отношений;

- защита прав и интересов российских граждан и соотечественников за рубежом;

- формирование позитивного восприятия России в мире.

Центральной линией внешнеполитического курса стало укрепление многосторонних начал в международных отношениях

Стратегия многовекторной дипломатии, разработанная на основе политического прагматизма, начала реализовываться еще Е. М. Примаковым. На рубеже столетий она была дополнена и получила концептуальное обоснование в соответствующих государственных доктринах. Руководство страны отдавало отчет в том, что внешнеполитические ресурсы России на данный момент объективно ограничены. Доминирующим принципом международных отношений для России оставалась стабильность, позволяющая сосредоточить внутренние ресурсы государства и общества для заявленного в начале 2000 г. курса реформ.

Послания Президента Федеральному Собранию 2000-2008 гг.

Дальнейшее развитие политические и экономические приоритеты получили в ежегодных Посланиях Президента Федеральному собранию 2000-2008 гг. Уже в Послании 2000 г. Президент В. Путин во главу угла поставил задачу - «научиться использовать инструменты государства».

Первый этап государственной модернизации в соответствии с его планом должен был привести к созданию в России «сильного, эффективного и демократического государства», которое в состоянии «защитить гражданские, политические, экономические свободы». В. Путин настойчиво проводил идею, что важнейшим инструментом стабильности является построение вертикали власти. Идея стабильности стала ведущей в официальных текстах по внутренней и внешней политике государства 2000-2004 гг.: «Наша важнейшая цель во внешней политике -- это обеспечение стратегической стабильности в мире». Главными принципами ведения внешней политики провозглашались прагматизм, предсказуемость, четкое определение национальных интересов и экономическая эффективность.

В то же время понимание национальных интересов России претерпело за последние годы существенную эволюцию. В Посланиях Президента РФ Федеральному Собранию за 2000-2004 гг. ключевым направлением внешней политики признавался курс на интеграцию с Европой. К примеру, в Послании 2003 г. четко определялось: «Важный элемент нашей внешней политики ~ широкое сближение и реальная интеграция в Европу. Разумеется, речь идет о сложном и длительном процессе. Но это -- наш с вами исторический выбор. Он сделан. Он последовательно реализуется». В текстах использовался термин «Большая Европа», под которым подразумевалось интегрированное пространство ЕС, России, СНГ. В Послании 2004 г. особо была подчеркнута необходимость, чтобы «расширение Евросоюза сближало нас не только географически, но и экономически, и духовно. Убежден, в этом залог успеха не только российского, но и всего европейского бизнеса, в этом и новые рынки, и новые инвестиции, -- в целом, новые возможности для будущего Большой Европы».

В 2006 г. Президент внес коррективы в трактовку внешнеполитических целей и задач. Можно отметить три новые позиции. Во-первых, значительно усилилась военно-оборонительная риторика и внимание к проблемам национальной безопасности. Была выдвинута задача кардинальной модернизации Российской армии. Также повышенное внимание было обращено на восстановление военно-промышленного комплекса, подорванного в 1990-е гг. Уже с начала 2000-го г. государство стало выделять существенные средства на оборону. Такой поворот в определении внешнеполитических и стратегических приоритетов произошел под влиянием «цветных революций», прокатившихся по постсоветскому пространству в 2005 г. Кремль воспринял их не только как угрозу стабильности этого региона, ключевого для России, но и как вызов политической стабильности внутри России. Столь неприкрытое проявление конкурентных интересов со стороны стратегического партнера, каким до недавнего времени являлся Евросоюз для России, заставило высшее руководство страны пересмотреть прозападные ориентиры. Со времени второго президентского срока В. В. Путина все отчетливее стала звучать мысль о том, что Россия не стремится к европейской интеграции. Она видит себя независимым политическим и экономическим субъектом.

Последующие Послания 2007-2008 гг. развивали идеи прагматичной политики, которая должна обеспечить условия для технического и экономического рывка страны в энергетике, коммуникациях, космосе, авиастроении. Задачи гармонизации всех векторов внешней политики тесно увязывались с внутренними потребностями страны. В целом в текстах Посланий отчетливо проступают важнейшие черты путинского курса -- политическая и стратегическая стабильность при определяющей роли государства.

Энергетическая парадигма российской политики. Политика национализации ТЭК

В начале 1990-х гг. нефтяной бизнес был фактически полностью приватизирован. В этом секторе рождались мощные олигархические кланы и создавались миллиардные состояния. В середине 1990-х гг. в стране прошли залоговые аукционы, по сути превратившиеся в площадки для проведения «заинтересованных сделок» между коррумпированными группами высших государственных чиновников и транснациональными компаниями российского и иностранного происхождения. Уже в начале 2000-х гг. новая государственная власть была поставлена перед фактом -- ресурсные монополии России оставались для нее полностью закрытыми, скрывали прибыль и уходили от уплаты налогов в государственную казну. Между тем в начале 2000-х гг. особенно остро встала проблема выплат процентов от гигантского внешнего долга, доставшегося в наследство от президентства Б. Н. Ельцина. Передел в пользу государства начался с громкого дела ЮКОСа в 2003-2004 гг. До этого времени Россия вообще была одной из самых открытых стран для энергетического бизнеса, поскольку основными производителями нефти были частные компании. Еще в 2003 г. они производили около 80% всей российской нефти, а в 2005-м -- уже только 50-60%. Благодаря покупке на аукционе принадлежавшего ЮКОСу нефтедобывающего актива «Юганскнефтегаз» государственная нефтянаякомпания (далее - НК) «Роснефть» получила в 2005 г. 5,5 млрд долларов чистой прибыли, что более чем в 6 раз превысило ее результаты в 2004 г. Уже по итогам 2005 г. «Роснефть» стала мировым лидером по обеспеченности запасами черного золота.

Собственных углеводородов ей хватило бы на 28 лет. Ближайший конкурент «ЛУКОЙЛ» обеспечен запасами на 26 лет. Крупнейшие западные компании -- Chevron и ExxonMobil - соответственно на 13 и 12 лет.

За период 2004-2005 гг. энергетический сектор в России был определен как стратегический. В мировом экспорте нефти и газа установилась в это время долгосрочная благоприятная конъюнктура.

При столь блестящей динамике цен на энергосырье и постоянно возраставшей потребности в них у стран -- импортеров России стало невыгодно допускать иностранные компании на материковые участки.

Понятие «стратегический сектор» обозначает сферу экономического производства, напрямую связанную с национальной безопасностью страны и ее стратегическими резервами. Политика национализации энергетического сектора сопровождалась серией крупных скандалов с иностранными компаниями (Shell, ExxonMobil, TotalElf и др.), получившими в 1990-е гг. лицензии на разработку перспективных российских месторождений. Российская сторона поставила в каждом конкретном случае условие пересмотра долей прибыли в заключенных раннее Соглашениях о разделе продукции (СРП), открыто лоббируя интересы государственных корпораций, прежде всего «Газпрома» и «Роснефти». В настоящее время топливно-энергетический комплекс России нуждается в иностранных инвесторах уже не так остро, как в 90-е гг. Для окрепших нефтегазовых отечественных компаний они выступают зачастую не столько как важные партнеры, сколько как конкуренты. Все более распространяется мнение, что иностранные капиталы целесообразнее привлекать избирательно, в те проекты, где не хватает своих ресурсов и возможностей. Например, для освоения месторождений на арктическом шельфе.

Однако подобная политика имеет оборотную сторону. Прямые инвестиции в российский ТЭК вкладывают в основном США (более 60%), а также ведущие промышленные страны - Нидерланды, Япония и Германия. Масштабы инвестиций за 10 лет составили 25-27 млрд долларов. Если методы добычи, сервисные услуги по нефти и газу, инфраструктура промыслов по технологиям и оборудованию близки к мировым нормам, то геологоразведка требует действительно крупных вложений и наукоемких системных проектов со стороны государства. Результаты геологических исследований составляют коммерческую (в России -- государственную) тайну. Инвестиционная политика признается на всех уровнях власти важнейшим инструментом вовлечения России в международную кооперацию. Но до настоящего времени она нуждается в систематизации и комплексном мониторинге. Нет четкого понимания на правительственном уровне, какие отрасли представляют собой стратегические интересы России, в какие входить иностранным инвесторам, до какой степени, а какие для них закрыты. Остается неразработанным налоговое законодательство. Самая же главная проблема -- на Западе сохраняется восприятие России как непредсказуемой страны. Таким образом, для иностранного капитала риски высоки, а правила игры до настоящего времени остаются неопределенными.

Это первая крупная проблема энергетической политики РФ.

Последовательное осуществление национализации ТЭК позволило власти за короткий срок решить самые насущные проблемы -- выплаты по внешнему долгу, создание золотовалютных резервов, стабилизация общественного развития. Начиная с 2005 г., золотовалютные резервы страны стали активно увеличиваться, Россия вышла на шестое место в мире. В марте 2006 г. они уже преодолели отметку в 200 млрд долларов. «Закрома» пополнялись тем быстрее, чем дороже стоила на мировом рынке российская нефть. До мирового экономического кризиса 2008 г. перед Россией стояли две противоречивые задачи: борьба с чрезмерным усилением национальной валюты и сдерживание инфляции. В 2007 г. был преодолен фантастический максимум цен на нефть -- 100 $ за 1 баррель, а уровень российских золотовалютных резервов превысил 500 млрд долларов. Россия смогла досрочно выплатить внешние долги Парижскому и Лондонскому клубам, а также МВФ.

Для Евросоюза источниками энергоснабжения признаются Россия, Средняя Азия и Каспийский регион. Соответственно именно страны -- поставщики энергоносителей напрямую вовлекаются в систему энергетической безопасности Европейского союза, когда поставки первичных энергоносителей (газ, нефть, уголь) имеют не только торгово-экономический, но и политико-стратегический характер. До начала 2006 г. переговорный процесс между РФ и ЕС выстраивался на основе взаимных встречных предложений: России предлагали расширить энергоэкспорт наевропейском направлении. Соглашаясь на увеличение поставок, российская сторона выдвигала встречные предложения -- параллельное расширение экспорта производных продуктов (нефтехимикатов, ядерного топлива, нефтепродуктов), а также увеличение целевых капиталовложений и технологий из ЕС. Проблема транзита энергоресурсов.

Тема транзита занимает совершенно особое место в энергетической политике

Страны, по территории которых осуществляется перекачка нефти и газа из государств - поставщиков к зарубежным потребителям, заявляют о своем праве на транзитную пошлину и преференциях в получении энергоресурсов.

Это усложняет переговорный процесс в энергетической дипломатии. Российский газ экспортируется по трубопроводам, которые пересекают границы 14 государств. Только через одну Украину проходят 7 магистральных газопроводов. Газоснабжение Европы «Восток --Запад» также осуществляется через границы Украины, Белоруссии, Польши.

Соответственно проблема энерготранзита имеет выраженную политическую составляющую. Разработка согласованного механизма межстранового транзита является стратегически важной задачей для России и ЕС.

Россия поэтапно пересмотрела прежние транзитные режимы, которые действовали для стран Центральной и Восточной Европы до их вступления в ЕС. Если в отношении Чехии, Венгрии, Польши эти вопросы обсуждались в формате переговорного процесса между Москвой и Брюсселем, то попытки выровнять ценовые позиции с властями Украины и Беларуси на протяжении 2006-2008 гг. вызывают определенные осложнения в двусторонних отношениях.

Не менее острая борьба разгорелась вокруг проекта строительства газопровода «Северный поток», который должен будет напрямую соединить по дну Балтийского моря сети России с общеевропейской газовой системой в обход стран транзита -- Польши, Беларуси, стран Балтии. Естественно, эти государства осознают, что лишатся серьезного рычага давления на энергетическую политику России.

Тем не менее «Северный поток» планируется ввести в эксплуатацию к 2010 г. Против проекта категорически выступила Польша, которая в противовес ему предложила расширить мощности газопровода Ямал -- Европа, чтобы как страна транзита получать дополнительную прибыль. Польша также осенью 2006 г. стала настойчиво требовать, чтобы Россия подписала транзитный протокол к Энергетической хартии для доступа в российскую газотранспортную инфраструктуру голубого топлива из стран Центральной Азии. Польские требования поддержала Европейская комиссия, поставив в зависимость от них продление российско-европейского Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС), срок которого истек в декабре 2007 г.

Другая зона энергетического противостояния -- строительство газопровода «Голубой поток» из России в Турцию. США пытались заблокировать этот проект, поддерживали другой «газопровод Баку -- Тбилиси -- Эрзерум». На данный момент Турция оказалась не готова принять газ по этому маршруту, ее вполне удовлетворяют поставки из России. Туркменистан и Казахстан подписали долгосрочные договоры с российским «Газпромом» и также не проявили большого интереса к проектам строительства газопровода по дну Каспийского моря в Азербайджан, минуя территорию России.

Арктика в глобальной энергетической безопасности.

В августе 2007 г. российская экспедиция установила флаг своей страны на дне Ледовитого океана под Северным полюсом. Россия пытается доказать, что арктические хребты Ломоносова и Менделеева продолжают континентальную Сибирскую платформу. Международное признание этого факта дало бы возможность добывать минеральные и нефтегазовые ресурсы в самом большом секторе Ледовитого океана. США и страны ЕС на саммите в Брюсселе обвинили Россию в провоцировании напряженности в регионе. Туда спешно были отправлены американские экспедиции. Президент Буш призвал Конгресс ратифицировать Конвенцию по морскому праву, чтобы подтвердить приоритеты США в Арктике. Свои претензии выдвинули Норвегия и Канада. Разгоревшийся спор о принадлежности арктических хребтов еще раз свидетельствует о той крайней степени напряженности, которая существует в мире в энергетическом секторе. Глобальная конкуренция в энергетике уже давно не ведется чисто техническими и экономическими методами. Тревога Евросоюза и США за судьбу Арктики, озабоченность энергетической политикой России -- следствия геополитической борьбы за ресурсы в мире. Таким образом, с 2005 г. Россия поставила на мировую повестку дня вопрос о праве стран -- поставщиков энергоресурсов самим определять стратегические приоритеты и политические потребности. Инструментальные функции энергетической политики России чрезвычайно высоки. Она дает стране самую высокую доходность, позволяя решать насущные задачи. Динамика цен на нефть и газ в 2000-е гг. предоставила России уникальный исторический шанс -- накопить солидные золотовалютные резервы. Сможет ли страна эффективно ими распорядиться, решить задачу комплексной модернизации, провести диверсификацию источников роста, поднять интеллектуально-технический уровень производства, покажет следующий период. Тем более что нарастание финансово-экономического кризиса в конце 2008-2009 гг. вызвало циклические колебания цен на нефть с общей тенденцией к понижению до 30-40 долларов за баррель.

Глобальное измерение внешней политики РФ

В контексте глобальной политики развиваются стратегии вступления в ВТО, совместная международная борьба с терроризмом, общая борьба с нищетой и бедностью, когда развитые страны оказывают безвозмездную помощь странам с низким уровнем жизни. В последние годы прибавилось еще одно направление -- это совместная работа над предотвращением последствий глобальных экологических катастроф и оказание помощи пострадавшим странам. В глобальной политике развиваются три основных вектора -- это экономическое взаимодействие, гуманитарное международное сотрудничество, а также вопросы международной безопасности.

Российская дипломатия активно действует в глобальных структурах, прежде всего «восьмерки», и многочисленных региональных объединений, в частности ОБСЕ, Шанхайской организации сотрудничества, СНГ. Россия последовательно продолжала на протяжении последних восьми лет поддерживать международный авторитет ООН, которую рассматривает как основной центр мирового урегулирования конфликтов.

Борьба с международным терроризмом.

Понятие «международный терроризм» широко стало употребляться с 1970-х гг.

Драматичные события 11 сентября 2001 г. в США придали этому явлению глобальный характер. Возникновение антитеррористической коалиции ведущих государств мира дало России исторический шанс. Страна, пережившая серию кровавых террористических актов и ведущая более десяти лет военную антитеррористическую операцию в Чечне, смогла реально интегрироваться в эту коалицию, передать свой аналитический и оперативный опыт. Неудивительно, что именно на этом направлении Россия стала инициатором ряда важных глобальных проектов и программ.

Международный терроризм дает о себе знать практически во всех уголках земного шара. Особенно активно проявляется он на том пространстве, что получило название «дуги нестабильности». Она простирается от Индонезии до Косово через Центральную Азию, Индостанский субконтинент и Кавказ. 11 сентября 2001 г. террористические атаки на Нью-Йорк, взрывы пассажирских поездов в Испании весной 2004 г., террористические акты в лондонском метро и автобусах в июле 2005 г., захват заложников на показе мюзикла «Норд-Ост» в Москве, трагедия 1 сентября 2004 г. в осетинском городе Беслан, периодические взрывы в израильских городах... - список террористических действий можно долго продолжать1.

Различны мотивы этих атак исламских экстремистов: протест против боевых действий США и их союзников в Ираке и Афганистане, реакция на контртеррористические действия России в Чечне, нерешенный палестино израильский конфликт. Тем не менее есть ряд общих качеств, присущих всем этим проявлениям.

Феномен современного терроризма имеет транснациональный организованный характер, идеологически призван деморализовать население развитых государств и преподносится как ответ, самозащита исламских обществ от насильственного вторжения в их интересы. В последнее время наблюдается масштабный рост террористических актов, циничность и жестокость их исполнения, высокий уровень финансирования, вовлеченности верхушки террористических групп в глобальную геополитику. Террористы предпринимают активные попытки установить контроль над территориями с богатыми запасами энергоносителей, полезных ископаемых. Они профессиональны, хорошо подготовлены, состав их группировок интернационален.

Нередко они напрямую связаны с наркобизнесом, криминальными мировыми синдикатами.

В 2002 г. российское правительство поддержало военные действия НАТО во главе с США против талибов в Афганистане, «акцию возмездия» за атаки 11 сентября. Лидирующую роль в операции играли США, которые получили полную поддержку и одобрение со стороны ООН. В целях усиления борьбы с 1 Кровавый теракт на юго-востоке Турции 12 сентября 2006 г. в городе Диярбакыр (11 погибших), в Лондоне --7 июля 2005 г. (52 погибших), в Бес-лане 1 сентября 2004 г. (335 погибших), в Мадриде 11 марта 2004 г. (192 погибших), в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г. - 2749 погибших. международным терроризмом США развернули в Центральной Азии военные базы.

Участвуя в антитеррористической коалиции, Россия в 2002 г. отнеслась с пониманием к факту американского присутствия в странах СНГ -- Таджикистане, Узбекистане и Киргизии. Российский МИД выдвигал тогда компромиссную формулу -- недопустимость раздела сфер влияния в Афганистане означает такое же положение и в Центральной Азии.

Беспрецедентным документом стала принятая 28 сентября 2002 г. резолюция Совета Безопасности ООН № 1373, которая определила комплекс мер, направленных на изоляцию террористов, разрушение их инфраструктуры, создание правовых и организационных предпосылок для борьбы с террором и сопутствующими ему негативными проявлениями -- незаконным оборотом оружия и наркотиков, организованной преступностью, отмыванием денег, нелегальной миграцией. Этой резолюцией был предусмотрен механизм контроля за реальной антитеррористической деятельностью. Согласно этому документу, меры должны были осуществляться под эгидой ООН.

По предложению России в 2005 г. была внесена новая антитеррористическая резолюция № 1624 Совета Безопасности. Она провозглашала, что подстрекательство в СМИ, предоставление террористам и их сподвижникам возможности пропаганды будут расцениваться как преступление. Кроме этого в 2005 г. была подписана Международная конвенция о борьбе с актами ядерного терроризма. Это первый документ, принятый в ООН по инициативе России, и одновременно первый универсальный международный договор, направленный на предотвращение террористических актов с использованием оружия массового уничтожения.

Проблема вступления России в ВТО.

На московском саммите Россия -- ЕС 17 мая 2001 г. стороны договорились о формировании группы специалистов по разработке концепции общего европейского экономического пространства. К очередному саммиту Россия -- ЕС в Риме в ноябре 2003 г. был представлен итоговый доклад экспертов, в котором особое место занимала проблема вступления России в ВТО. Именно Евросоюз выступил инициатором в этом переговорном процессе. Но на практике существовал ряд проблем, решение которых затягивалось из-за разногласий заинтересованных сторон. России было предъявлено шесть основных требований. Необходимо было откорректировать цены со стандартами ВТО; отменить экспортные пошлины на энергоресурсы или радикально снизить их; признать свободу транзита через газовую трубопроводную систему; наконец, предоставить возможности свободного сооружения частных трубопроводов на территории России. Российское руководство пришло к выводу, что выполнение подобных требований нанесло бы ущерб российской экономике и в целом национальной безопасности. Демонстративное затягивание вопроса о вступлении России в ВТО можно объяснить в первую очередь самостоятельной позицией России по целому ряду вопросов, которая стала вызывать неприкрытое раздражение Запада. Последовали обвинения со стороны США в силовом давлении на соседние государства.

БРИК -- проблемы и перспективы развития

Не менее важной тенденцией современного развития является динамика роста государств с развивающейся экономикой. В последнее десятилетие тема БРИК получила серьезное развитие в исследованиях по глобалистике. Это аббревиатура названий государств -- Бразилия, Россия, Индия и Китай, которых относят к наиболее перспективным в экономическом отношении. Большинство экономических «чудес» последних лет так или иначе связаны с экспортом - будь то дешевых товаров из Китая или дорогой нефти из России. В результате развивающиеся страны-экспортеры смогли за сравнительно короткое время аккумулировать значительные капиталы. Отчетливо стала проявляться новая тенденция. Страны БРИК, которых причисляли к категории «развивающихся», не только начали активно стимулировать внутреннее потребление, но и инвестировать имеющиеся запасы в зарубежные активы, выводя из своих стран излишки капитала и создавая рынки за рубежом.

Зимняя Олимпиада в Сочи 2014 г.

На 119-м конгрессе Международного олимпийского комитета в Гватемале в июле 2007 г. было принято решение, что зимняя Олимпиада 2014 г. пройдет в Сочи. Этот проект получил полную государственную поддержку и гарантии. Российское правительство приняло «Федеральную целевую программу развития Сочи 2006-2014». Признание российской заявки проходило в острой конкурентной борьбе. Это решение стало важным фактором консолидации общества и международного признания инвестиционных и политико-экономических ресурсов России.

Таким образом, в начале нового столетия Россия стала постепенно возрождаться как держава, которая в состоянии вести активную глобальную политику и оказывать воздействие на переговорный процесс в разных регионах мира.

Проблемы и перспективы современного развития

Мюнхенская конференция по безопасности 2009 г.

На ежегодной 45-й конференции по безопасности в Мюнхене глав государств Европы и США зазвучала мысль о необходимости новых подходов к внешней политике. Глава американской делегации вице-президент Джозеф Байден заявил от лица новой администрации, что необходимо «установить новую тональность во внешней политике Вашингтона», нажать, по его мнению, «кнопку перезагрузки».

Главы европейских государств высказали мысль о необходимости пригласить Россию к сотрудничеству по ПРО. Особенно инициативу российского Президента поддержали Германия и Франция. Мюнхенская конференция -- скорее площадка для неформального общения западной элиты, нежели официальный форум. Важно, что на нем проявилась воля к пересмотру конфронтационных позиций. Итак, в эволюции российской внешней политики можно выделить следующие этапы.

Первый период -- с 1991 до середины 1990-х гг.

В это время разворачивался противоречивый процесс становления российской внешней политики как в институциональном, так и концептуальном смыслах. «Стратегическое партнерство» с США позволило России избежать участи аутсайдера после окончания холодной войны и распада СССР. Эта международная поддержка была необходима стране, переживавшей последствия раскола всего советского пространства. России удалось весьма успешно интегрироваться в основные международные структуры на правах формального партнера ведущих промышленно развитых государств, сохранить позиции в ООН, унаследованные от СССР, уберечься от серии региональных военных конфликтов по периметру советских границ. Поворот во внешней политике от «сверхдержавного» к «партнерскому» статусу втянул страну в орбиту глобальных американских интересов и стоил ей серьезных геополитических потерь. Но государственная власть тогда не обладала необходимыми ресурсами -- экономическими и, главное, политическими -- чтобы удерживать бывшие советские позиции. Процесс поиска своего места в формирующемся мировом порядке, осмысления внутренних возможностей и внешнеполитических приоритетов только начинался. Как представляется, важнейшим результатом первого периода стал политический диалог России со странами Запада на новых принципах взаимодействия - признании ряда общих интересов и отказе от противостояния холодной войны.

Второй период - 1996-1999 гг. определялся многополярным видением мирового порядка. Приоритетными направлениями стали те основные «полюса» мировой политики, консенсус интересов которых позволил сформировать необходимый баланс сил даже при ведущей глобальной роли США. Российская внешняя политика отличалась от прежнего курса не только стилистически, но и концептуально. В условиях становления нового Российского государства это был первый опыт формирования системного подхода к мировым проблемам. Активно развивая сотрудничество с Китаем, Индией, странами Ближнего Востока, разрабатывая торгово-экономические проекты со странами Азиатско-Тихоокеанского региона, Россия решала важную задачу формирования прагматичной многовекторной дипломатии. Усиление активности МИД РФ позволило России стать одним из важных посредников в урегулировании глобальных и региональных международных конфликтов.

В то же время России не удалось:

во-первых, сформировать стратегический

союз с Индией и Китаем, чтобы сбалансировать турбулентные международные отношения,

во-вторых, затормозить процесс продвижения к ее границам НАТО. Остались только на бумаге масштабные многосторонние проекты интеграции стран СНГ. Прежняя модель Содружества теряла свою политическую привлекательность.

Но именно в этот период страна получила престижное членство в структурах НАТО и Европейского союза, международных организациях Азиатско-Тихоокеанского региона.

Третий период - с 2000 по 2008 гг. охватывает время президентства В.В. Путина. Внешняя политика РФ получила концептуальное обоснование, стала развиваться на качественно новом уровне. Усиление акцентов на национальную безопасность, повышенное внимание к энергетике и военно-стратегической сфере, разворот в сторону «Большого Востока» и определенное охлаждение отношений со странами Запада и международными организациями - все эти тенденции на фоне усиления российской государственности характеризуют новый внешнеполитический курс. Он генетически связан с концепцией многополярности и стратегией многовекторной дипломатии. Но фактически более амбициозен и последователен.

Если в 1990-е гг. на официальном уровне декларировалась сдержанность и сосредоточенность на внутренних проблемам и реформах, то в 2000-е гг. российская внешняя политика постепенно, под влиянием внутренних и внешних факторов, стала самостоятельной и достаточно жесткой в отстаивании собственных интересов и достижении целей.