Тактика и стратегия Запада, Турции и России на территории Южного Кавказа

Размещено на http://www.allbest.ru/

Тактика и стратегия Запада, Турции и России на территории Южного Кавказа

На рубеже ХХ-ХХІ веков появление суверенных закавказских государств коренным образом изменило евразийскую геополитику, предоставив Турции возможность восстановить тесные многовековые связи с Азербайджаном, Грузией и Арменией. Но уже в конце XX столетия на территории Южного Кавказа возникло немало социальных и экономических проблем. Так, для новых суверенных образований принципиально важным было сохранение и укрепление собственной независимости. В этом смысле будущая идеологическая ориентация республик Южного Кавказа стала предметом серьезного беспокойства для Турции и её западных союзников, особенно США. политический безопасность граница

С одной стороны, правительство ведущих западных держав в наши дни всерьёз обеспокоено возможностью распространения на территории Южного Кавказа радикальных исламистских идей, по большей части экспортируемых из Ирана и смежных с ним мусульманских государств. С другой стороны, Запад вынужден считаться с опасной для него перспективой восстановления российского контроля над бывшими закавказскими республиками, которые были и попрежнему находятся в определенной экономической и социальной зависимости от России. Чтобы противостоять этим угрозам, Запад, пользуясь своими дипломатическими правами и полномочиями, отчасти использует и турецкую светскую идеологию, равно как и форму правления. Например, к 1991 году Запад предложил для вновь созданных независимых государств на Южном Кавказе и в Центральной Азии так называемую «турецкую модель» государственного устройства. Турция в свою очередь приветствовала это решение, так как оно не только укрепляло позиции Анкары на международной арене, но также обеспечивало ее эффективным рычагом в региональном соперничестве с Россией и Ираном.

Президент Турции Демирель критически отзывался о любого рода вмешательствах России в дела бывших советских тюркских республик. Он не только выступал за политическую и экономическую активизацию Турции в бывших советских республиках, но и призывал Запад обратить внимание на Закавказский регион. Что же касается урегулирования этнических конфликтов на Южном Кавказе, то он решительно призвал европейские государства и западные институты, такие как ОБСЕ и некоторые другие, занять активную позицию в этом вопросе. По его мнению, Россия должна изменить модель своего поведения, если она хочет играть позитивную роль в окончательном разрешении этнических конфликтов в регионе.

Все события на рубеже ХХ-ХХІ веков стали предметом постоянного обсуждения в западных средствах массовой информации. На основе анализа многочисленной информации соответственно выстраивается стратегия Запада на Южном Кавказе. Остановимся на самых главных ориентирах. Так, разнообразные природные и химико-промышленные запасы Южного Кавказа, его выгодное с торгово-экономической точки зрения географическое и геополитическое положение, а также потенциально богатые ресурсы на энергетическом рынке приковывают пристальное внимание западных политиков, экономистов, социологов, политологов, а также успешных современных бизнесменов. Неудивительно, что в наши дни немалая часть западной историографии посвящена вопросам тактики и стратегии Запада в этом регионе планеты. В ряде исследований подчеркивается политическое и экономическое значение Южного Кавказа для Запада вообще и для США в частности. В этой связи высказываются соображения о том, какой в наши дни может быть политика США на Южном Кавказе. Об этом на рубеже ХХ-ХХІ столетий пишут в своих книгах Питер Павильонис, Ричард Гирагосин, Фредерик Старр и другие.

Каждый из западных учёных ищет не только свою выгоду от размышлений экономического характера, политических пристрастий и собственных амбиций, но и с позиции поиска благополучия современного Запада при обострении конфликтов сторонних государств. По этой причине во многих зарубежных исследованиях наблюдаются не столько теоретические рассуждения, сколько проявляется вполне практический интерес к тем или иным социально-политическим проблемам. Например, защита национальной безопасности, задачи, касающиеся производства и транспортировки энергоресурсов Каспия, эксплуатации его нефтяных и газовых месторождений.

В первом десятилетии XXI века явственнее звучит мысль об угрозе западным границам и соответственно национальным интересам. В то же время в периодической печати западных стран все чаще раздаются призывы перейти от крайней оппозиции к реализации планов Турции и Запада утвердиться на энергетическом рынке Южного Кавказа к практике взаимовыгодного сотрудничества. Оно и понятно: поскольку Южный Кавказ преподносится как арена жесткого российско-турецкого соперничества, вполне логичными в глазах современных западных исследователей выглядят призывы всячески поддерживать Турцию против России.

Однако подчеркнём, что стратегические интересы Запада и России на Южном Кавказе сегодня не ограничиваются только одними политическими амбициями или получением экономической выгоды. Немаловажное значение приобретает этнография Южного Кавказа. С этой целью анализируется и даже некоторым образом перекраивается в наши дни этнолингвистическая карта этого региона. Помимо статей сугубо экономического или политического содержания, западная и российская пресса много пишет о психологических качествах абхазцев, аварцев, лезгин, даргинцев, лакцев и других народов, составляющих население этого региона. Заметно и стремление ученых и публицистов глубоко и основательно изучить их быт и традиции.

Количество дискуссий в отношении тактики и стратегии Запада и России в этом регионе явно возрастает. Политические вопросы приобретают психологический и моральный оттенки. В конечном итоге некоторые западные ученые усматривают тесную взаимозависимость между этническими проблемами региона и международным соперничеством за каспийские ресурсы, в других вопросах. Встречаются и открытые обвинения в адрес России по поводу преднамеренного обострения ситуации на Южном Кавказе (например, дискуссия о предотвращении осуществления проекта Баку-Джейхан).

В то же самое время вполне самостоятельным направлением западной политической науки можно считать изучение турецкой политики на Южном Кавказе после распада Советского Союза. Аналитики пришли к выводу, что принципиальные перемены во внешнеполитической стратегии Анкары обусловливаются превращением биполярного международного порядка в многополярный. Что это означает? По мнению многих экспертов, Турция в первую очередь может потерять своё прежнее стратегическое значение в глазах Запада, что заставит ее радикально изменить свое поведение на международной арене. Каковы будут эти изменения вопрос, которым в современный период истории задаются политики и политологи на Западе.

Правда, приходится признавать, что у ряда западных учёных уже есть более-менее удовлетворительный ответ на этот вопрос. Например, В. Джон, Кевин О'Брейн, Ян Книпперс и некоторые другие известные западные историки-религиоведы и политологи не исключают, что в последние годы Турция может реконструировать свои политические амбиции в отношении ряда территориальных притязаний к Южному Кавказу.

Другая группа западных исследователей (Е. Грахам, Найнз Крамар, Алан Маковски) предпочитают акцентировать главное внимание на исторических предпосылках, включая «имперскую» составляющую в нынешнем стремлении Турции усилить свое влияние на развитие ситуации на Кавказе и в странах Средней Азии. Этими же учёными не обойдены вниманием также культурные, языковые и конфессиональные связи, представляемые в качестве объективной основы для возрождения пантюркистского или панисламистского духа. Впрочем, в работах названных политологов имеются и существенные модификации в таком подходе. Так, некоторые эксперты, не отрицая признаков возрождения пантюркизма и панисламизма, утверждают, что в новой версии этой идеологии уже нет прежней имперской и интервенционистской природы присутствуют только культурные и экономические мотивы.

Третья группа западных исследователей сегодня однозначно расценивает Турцию как своего стратегического союзника в борьбе против России за каспийские нефтяные ресурсы и маршруты их доставки в Европу. Следуя по такому пути, некоторые историки и политики предлагают даже свои версии причин военной и гражданско-промышленной активизации Турции на Южном Кавказе.

Названные западные учёные, как видим, рассматривают позицию Турции как своеобразную «буферную зону» в тактике и стратегии России и Запада по военным и идеологическим проблемам на территории Южного Кавказа. Они также не исключают борьбу России за природные ресурсы на обширной территории Южного Кавказа с различных точек зрения. Хотя в принципе есть единый стержень, которые объединяет приведённые позиции: при всех случаях приоритетное внимание уделяется механизму влияния экономики, политических сил и лоббистов на процесс формирования общей стратегии Турции и России на Южном Кавказе.

С осени 2014 года один за другим следуют заседания, симпозиумы, саммиты с участием высоких представителей различных западных государств, где дискутируется острый и весьма неприятный для России вопрос. Так, 27 сентября 2014 года члены клуба «Экспертная среда», действующем при Центре международной журналистики и исследований, выдвинули на обсуждение следующий тезис: «Западная военная активизация на территории Южного Кавказа это второй антироссийский фронт?». К тому же ведущая клуба «Экспертная среда» и одновременно руководитель Центра международной журналистики и исследований при Министерстве иностранных дел Вероника Крашенинникова с беспокойством указывает на то обстоятельство, что с 2010 по 2014 годы в различных регионах Южного Кавказа стала резко возрастать военнополитическая активность.

На повестке дня сегодня стоит вопрос: каковы главные ориентиры Запада по отношению к перспективам развития Южного Кавказа в приграничных зонах, а также различных секторах? Так, журнал «Foreign polici» (США) 23 сентября 2014 года опубликовал материал «Грузия решилась принимать на собственной территории сирийских повстанцев», который непосредственно связан с событиями, происходящими на Южном Кавказе. Заслуживает внимания и тот факт, что летом 2014 года в Белом Доме было принято решение о подготовке 5000 так называемых «умеренных оппозиционеров» с целью борьбы против официального правительства Башара Асада.

Следует отметить, что Запад в 2010-2014 годах пытался с большим или меньшим успехом лавировать между странами Ближнего Востока и Североатлантическим альянсом. Дело в том, что Южный Кавказ в указанный исторический период находился, образно выражаясь, между «молотом и наковальней»: усиление военно-политической активности Запада в этом регионе при существовании «Исламского государства» и территориальных притязаниях Афганистана. При этом США ориентируются на усиление своего влияния на Южном Кавказе.

В то же самое время далеко не всегда стратегические планы Запада в отношении Южного Кавказа с успехом претворяются в жизнь. Так, в наши дни завязывается тесный клубок военных и идеологических проблем вокруг Южного Кавказа, в которых главную роль играет концепция «американской исключительности». Приведём некоторые факты. Явно заходит в тупик политика США на Ближнем Востоке. Она совершенно непредсказуема. Война в Сирии затянулась, и авторитет США после отказа от прямого вторжения в это государство в отдельных политических кругах падает. При этом США экономически зависит от Саудовской Аравии, которая сегодня активно торгует нефтью не только с Китаем, но и с отдельными регионами Южного Кавказа.

Из всего выше сказанного следует, что Запад, Турция и Россия реализуют на всем пространстве Южного Кавказа свои прагматические интересы при наличии сложных и противоречивых проблем экономического, политического, военного, идеологического и другого характера, присущих этому региону.

Размещено на Allbest.ru