Кавказский конфликт и отношения Россия - ЕС

Размещено на http://www.allbest.ru/

Кавказский конфликт и отношения Россия - ЕС

Ю. Борко

Статья написана в декабре 2008 г., до газового конфликта между Россией и Украиной. В английском варианте опубликована в сборнике: Europe after the Caucasus crisis // Centre for Security Studies // Bratislava, 2009, p. 31-44.

Предлагаемая статья является лишь одним из вариантов интерпретации влияния недавнего кавказского конфликта на отношения между Россией и Европейским Союзом. Российские эксперты с иным мировоззрением, с иными политическими взглядами нарисовали бы другую картину событий и последствий, которая существенно отличалась бы от варианта, предложенного автором.

Отношения Россия-ЕС накануне кавказского кризиса

Историю этих отношений можно назвать парадоксальной. Стартовав в начале 1992 г., реальное сотрудничество между Россией и ЕС в целом шло по восходящей траектории, тогда как взаимное восприятие и общий климат отношений, напротив, эволюционировали по синусоиде с общим трендом к понижению.

В самом деле, с 1994 г., когда ЕС и Россия подписали Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС), по 2007 г. объем их взаимной торговли (в современных границах ЕС) увеличился с 51,9 млрд. долл. до 284,0 млрд., или в 5,5 раз. ЕС - первый торговый партнер России, на него приходится 51-52% ее внешней торговли. Россия поднялась на третье место во внешней торговле ЕС (после США и Китая), а ее доля выросла до 8,6%.

Важнейшее место в экономическом сотрудничестве партнеров заняла энергетика. Россия занимает первое место как поставщик энергоресурсов в страны ЕС: она поставляет 30% их импорта нефти и нефтепродуктов и 22% импорта природного газа. За период 1994-2007 гг. экспорт российской нефти в эти страны увеличился с 95,4 млн. т до 221,3 млн. (рост в 2,3 раза), экспорт нефтепродуктов - с 39,1 млн. т до 105,0 млн. (в 2,7 раза), экспорт газа - со 109,6 млрд. м3 до 154,4 млрд. (в 1,4 раза) 1. В практику прочно вошли долгосрочные контракты на поставки газа между российским «Газпромом» и газовыми компаниями Германии, Франции, Италии, Нидерландов, Австрии, Венгрии и ряда других стран ЕС. Некоторые контракты заключены на 20-30 лет.

На конец марта 2008 г. объем накопленных иностранных инвестиций в экономику России составил 221,0 млрд. долл., в том числе прямых - 106,6 млрд.2, что равно, соответственно, 29% и 13,5% ВВП России. Около 80% этих сумм поступило из стран ЕС. В свою очередь, Россия также инвестирует в растущих размерах капитал в экономику этих стран. По данным Федеральной службы статистики РФ (далеко не полным, как считают эксперты), на конец марта 2008 г. объем накопленных российских инвестиций в странах ЕС составил 30,0 млрд., в том числе прямых инвестиций - 13,0 млрд. По своей сути, это процесс возрастающего взаимного проникновения и переплетения национального и транснационального капитала стран ЕС и России, что создает основу для будущей экономической интеграции.

В феврале 2004 г. Европейская комиссия опубликовала программный документ, посвященный отношениям с Россией. ЕС и Россию, подчеркивалось в нем, связывает «значительная и возрастающая экономическая взаимозависимость» 3. В официальном документе, представленном на рассмотрение высшего руководства ЕС, такой тезис появился впервые. Ныне, через четыре года, есть все основания говорить о высокой степени и фундаментальном характере экономической взаимозависимости России и ЕС.

Аналогичный, по своей сути, процесс растущей взаимозависимости России и ЕС развивался после 1992 г. и в сфере безопасности. Сотрудничество партнеров в борьбе со всеми видами организованной преступности (терроризм, торговля наркотиками и т.д.) и совместное противодействие нелегальной миграции стало практикой и закреплено рядом соглашений, подписанных после 2000 г. Создан постоянно действующий механизм диалога в сфере международных отношений. Евросоюз и Россия сотрудничают в ООН, в миротворческих усилиях на Ближнем Востоке, в противодействии планам создания ядерного оружия в Северной Корее и Иране.

За полтора десятка лет накоплен огромный опыт практического взаимодействия во всех областях экономики, политики, образования, науки и культуры, в котором участвуют многие миллионы, если не десятки миллионов, людей. Благодаря, отчасти, традиционным средствам массовой информации, но в еще большей мере - Интернету и туризму, жители России и стран ЕС располагают несравнимо большей информацией друг о друге, чем в начале 90-х годов прошлого века.

Тем не менее, как уже было отмечено, взаимное восприятие и климат отношений эволюционировали по синусоиде с общим трендом к понижению. Двойная волна эйфории в Западной Европе, порожденная сначала окончанием «холодной войны», а затем крахом коммунистического режима в СССР и провозглашением независимой и демократической России, очень быстро пошла на убыль. В прошлом десятилетии отношения ЕС-Россия миновали три кризиса - в 1995, 1998 и 1999-2000 годах. Все они носили ситуационный характер: первый и третий кризисы были вызваны военными действиями федеральных войск в Чечне, второй - финансовым кризисом и «дефолтом» в России, воспринятым в ЕС как итог ошибочной финансовой политики российского руководства.

Несмотря на это, на саммите, состоявшемся осенью 1999 г., ЕС и Россия объявили себя стратегическими партнерами. Кстати, российскую сторону представлял новый глава правительства Владимир Путин. Его избрание на пост президента в марте 2000 г. было воспринято в странах Евросоюза как возможность нового старта в отношениях с Россией. Действительно, в 2001-2005 годах Москва и Брюссель приняли несколько стратегических программ - о создании общего экономического пространства, об энергетическом диалоге, о создании четырех общих пространств (в дополнение к экономическому - в сферах внутренней и внешней безопасности; в науке, образовании и культуре), о «дорожных картах» по четырем общим пространствам. Однако в годы второго президентского срока В. Путина в отношениях ЕС и России возник кризис, который, в отличие от предыдущих, носит не ситуационный, а системный характер. Москва и Брюссель далеко разошлись в трех важнейших вопросах.

Во-первых, концепция «управляемой демократии», которую, не декларируя ее публично, фактически начали осуществлять президент В. Путин и правительство России, воспринимается в странах ЕС как отход от основных ценностей и принципов демократии, положенных в основу подписанного в 1994 г. Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС). В Европе подвергаются острой критике антидемократические законы и акции российских властей, массовые нарушения прав личности, установление государственного контроля над основными каналами телевидения, возрождение советской практики использования судебной системы в политических целях и т.п.

Отвечая на эту критику, министр иностранных дел С. Лавров, заявил в одной из своих статей, что Россия встала на путь глубоких преобразований; она будет продвигаться «в рамках универсальных демократических ценностей, но собственным, а не навязанным извне путем, уважая и сохраняя свои вековые традиции» 4. Москва, продолжал министр, поддерживает открытый общественный диалог с Европой по этому кругу проблем, но возражает против того, чтобы сотрудничество ставилось в зависимость от того, как в ЕС оценивают процесс развития гражданского общества и демократических институтов в России. В том, что сказал С. Лавров, есть большая доля истины: развитие демократии - процесс длительный. Так было в тех европейских странах, которые сегодня являются эталоном демократии; так будет и в России. Разумеется, было бы странно ожидать от министра признания, что нынешнее российское руководство не способствует развитию демократии, а, напротив, тормозит этот процесс.

Во-вторых, острое противоречие между Россией и ЕС возникло в европейском и закавказском регионах СНГ. В сущности, они выступают как конкуренты в борьбе за влияние на расположенные здесь государства. Москва и Брюссель по-разному оценили внутриполитическую ситуацию в Украине, Беларуси и Грузии, разошлись во взглядах на методы урегулирования «замороженных конфликтов» на постсоветском пространстве.

В-третьих, многолетний энергетический диалог так и не привел к согласованной энергетической стратегии партнеров в Европе. Особенно это проявилось в газовом секторе, где проводимая Брюсселем политика либерализации рынка никак не согласуется с монополистической структурой газового рынка в России. Тем не менее, несмотря на все разногласия, Еврокомиссия и государства-члены ЕС пришли к выводу, что чрезмерная зависимость от поставок российского газа содержит в себе не только экономические, но и политические риски.

Несмотря на все сложности взаимоотношений, в 2005 г. Россия и ЕС договорились начать переговоры о новом базовом соглашении взамен СПС, срок действия которого заканчивался в ноябре 2007 г. Однако сначала Польша, а потом Литва наложили вето на переговоры, мотивируя это решение конкретными разногласиями с Россией и фактически потребовав, чтобы ЕС проявил солидарность с ними и добился от Москвы уступок. В итоге, решение о начале переговоров было принято лишь в июне 2008 г. на саммите Россия-ЕС в сибирском городе Ханты-Мансийске. Обе стороны были заинтересованы в быстрейшем старте, и первая встреча делегаций состоялась в Брюсселе через неделю, 4 июля. В ходе обсуждения были определены общие рамки переговоров, а также сферы отношений, которые должны найти отражение в новом соглашении. Второй раунд был назначен на 15 сентября, но он не состоялся. Ему воспрепятствовала война на Кавказе.

Кавказский кризис: предыстория

Прежде чем начать анализ недавних событий на Кавказе, их итогов и последствий, очень полезно и поучительно вспомнить их предысторию. По мнению автора данной статьи, для понимания и оценки того, что произошло в августе 2008 г., надо принять во внимание пять фактов.

Факт первый. Абхазы и южные осетины никогда не считали себя неотъемлемой частью Грузии. Они были включены в состав Грузинской советской республики в 1921 г. и после распада СССР решили воспользоваться правом нации на самоопределение, как это сделали во второй половине XX века многие десятки больших и малых народов во всех частях современного мира. Они провозгласили себя суверенными государствами.

Факт второй. Отказав этим республикам в признании, Грузия в начале 90-х годов попыталась восстановить полный контроль над ними военным путем, но потерпела поражение. Придя к власти, нынешний президент Грузии Михаил Саакашвили решил повторить силовой вариант восстановления контроля над двумя республиками. О том, какое государство помогло ему воссоздать грузинскую армию, вооружало и обучало ее, известно всему миру.

Факт третий. На протяжении последних 16 лет Россия играла в этом конфликте между Грузией и двумя «мятежными» республиками двойную роль. С одной стороны, она выполняла миротворческую миссию, направив, по договоренности, в зону безопасности между конфликтующими сторонами свой воинский контингент. С другой стороны, она оказывала обеим республикам экономическую помощь, содействовала укреплению их вооруженных сил. Более того, десяткам тысяч жителей Абхазии и Южной Осетии были выданы российские паспорта, в нарушение собственных законов России о предоставлении иностранцам российского гражданства. Эти действия Москвы не могли не оцениваться в Тбилиси как поощрение и поддержка отделившихся республик.

Факт четвертый. Готовясь к военной акции против двух отделившихся республик, Грузия решила укрепить свое международное положение и получить полную поддержку со стороны Запада посредством вступления в НАТО. Главным сторонником этой идеи был Вашингтон, главным противником - Москва, а Грузия вместе с двумя отделившимися республиками стали картами в большой геополитической игре США и России. Факт пятый. Как теперь выясняется, о подготовке Грузии к войне было известно заранее. Через три месяца после нападения грузинских войск на Цхинвал экс-наблюдатель ОБСЕ Райан Грист рассказал, что его отчеты о нарастающей военной активности Грузии были направлены руководству этой организации, а действующий председатель ОБСЕ Александр Стубб, в свою очередь, заявил, что информация была передана государствам- членам ОБСЕ 5. Итак, все, кому было положено знать о том, что в зоне «замороженного» конфликта может вспыхнуть война, знали об этом. Это относится и к странам ЕС, которые как члены ОБСЕ также получили упомянутую информацию. Однако никто не предпринял усилий к тому, чтобы предотвратить кровопролитие. Очевидно, у всех заинтересованных сторон были свои причины избегать превентивных действий. В этой ситуации грузинский президент, человек амбициозный и импульсивный, решил, что наступил благоприятный момент для военной операции. Сегодня среди политиков и экспертов нет двух мнений по поводу этого решения М. Саакашвили: он недооценил готовность России к немедленной и эффективной военной операции и переоценил готовность США поддержать Грузию не только словом, но и делом.

Взаимодействие ЕС и России в период кризиса

В ночь на 8 августа грузинские войска вступили на территорию Южной Осетии, в течение 8 августа российская 58-я армия вошла на территорию этой республики и к вечеру развернула боевые действия против грузинских подразделений. 10 октября российские войска полностью покинули территорию Грузии. В зоне безопасности, протянувшейся по обе стороны границы между Грузией и двумя отделившимися республиками, вновь разместились наблюдатели ОБСЕ, к которым присоединились около 200 наблюдателей ЕС. Конфликт был возвращен в «замороженный» режим.

Итоги и последствия военного столкновения на грузино-югоосетинской границе для его непосредственных участников различны. Инициировавшая его Грузия проиграла. Страна расплатилась за авантюру своего президента человеческими и материальными потерями, ухудшением состояния национальной экономики, усилением оппозиции, выступающей против режима Михаила Саакашвили, ослаблением международных позиций и крушением надежд на быстрое вступление в НАТО. Выиграли Южная Осетия и Абхазия, признанные Россией в качестве суверенных государств и получившие гарантии своей безопасности благодаря подписанию с ней договоров о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. И хотя от официального признания их нового статуса воздержались даже союзники России в ЕврАзЭС и ОДКБ, фактически их международное положение изменилось. По-видимому, в обозримом будущем оно будет аналогичным тому, в котором более 30 лет пребывает Северный Кипр. Как долго продлится это состояние, предсказать невозможно, но к прошлому они не вернутся.

Что касается России, то в краткосрочном плане она тоже выиграла: в считанные дни успешно провела военную операцию «по принуждению к миру», как обозначил ее президент Дмитрий Медведев; прочно закрепилась в Абхазии и Южной Осетии, признав их независимость и легитимизировав пребывание своих войск на их территории; сорвано или, как минимум, отложено на долгие годы вступление Грузии в НАТО, воспринимаемое в политических «верхах» и общественном мнении России как угроза ее безопасности. Что касается долгосрочных последствий кавказского конфликта и действий России, то они не однозначны ни для нее самой, ни для находящейся в процессе трансформации системы международных отношений. Вопрос о том, как все это скажется на внутреннем развитии нашей страны, выходит за рамки данного комментария. Международные же последствия представляются противоречивыми, с трудно поддающимся прогнозу балансом плюсов и минусов. В данном комментарии анализируется один аспект этих последствий - влияние действий России на ее отношения с ЕС и входящими в него государствами.

Прежде всего, бросается в глаза, что в кризисный период ЕС и Россия действовали на редкость согласованно. Это было тем более неожиданно, что первая реакция в Европе на военную акцию России была резко отрицательной. Москва впервые выразила свое несогласие с действиями Запада, затрагивающими ее интересы, не только протестами, но и ответными действиями. Это было воспринято как вызов. США и ЕС почти одинаково осудили ее за непропорциональное использование силы, оккупацию пограничной части грузинской территории и одностороннее признание независимости Абхазии и Южной Осетии. Однако они разошлись в своих действиях. Вашингтон прибег к жесткой риторике в стиле «Россия за это поплатится» и даже «поиграл мускулами», прислав в Черное море армаду военных кораблей. ЕС, в отличие от США, взял на себя роль медиатора.

Эту роль он сыграл успешно. Избрав курс на конструктивное взаимодействие с Россией с целью стабилизации обстановки в зоне конфликта, ЕС преследовал две задачи: ближайшую - добиться как можно более быстрого вывода российских войск с грузинской территории и вернуть ситуацию к тому состоянию, в котором она пребывала до 8 августа, и перспективную - оставить открытой дверь для сотрудничества с Россией как одним из его важнейших партнеров. Этот курс одобрило значительное большинство государств-членов ЕС, в том числе четыре из пяти его крупнейших участников (Франция, Германия, Италия и Испания). На протяжении всего кризиса инициатива находилась в руках ЕС. Президент председательствующей в ЕС Франции Николя Саркози дважды, в августе и сентябре, приезжал в Москву. Итогами его встреч с российским президентом были первый и второй планы совместных действий, вошедшие в историю как планы Саркози-Медведев. Во втором плане по настоянию французского президента были зафиксирован жесткий срок возвращения российских войск на исходные позиции - к 10 октября. Во второй половине назначенного дня грузинский МИД объявил о том, что вывод российских войск завершен.

Детали событий со временем стираются, общий итог - остается. Он заключается в том, что главная заслуга в урегулировании вышедшего из-под контроля регионального конфликта принадлежала Евросоюзу. Это его первый крупный успех в осуществлении посреднической миссии подобного рода. В тандеме с Россией он сыграл ведущую роль. Отчасти это было обусловлено ситуацией, отчасти тем, что, в отличие от руководства ЕС, Москва, по-видимому, не имела собственного плана нормализации обстановки в зоне конфликта с участием заинтересованных международных посредников. Россией не были использованы и возможности активной дипломатии. В первом официальном заявлении президента Д. Медведева, оповестившем о том, что Россия берет под защиту Южную Осетию, не было сказано ни слова о международных аспектах возникшего кризиса и острой необходимости серьезного обсуждения на международном уровне периодически повторяющейся коллизии между двумя общепризнанными принципами - целостностью государств-членов ООН в их признанных границах и правом наций на самоопределение. С дипломатической точки зрения, это была бы опережающая инициатива стратегического характера. Москва упустила эту возможность, а когда выяснилось, что в своем признании двух отделившихся республик Россия осталась одинокой, у нее вообще не осталось пространства для маневров. кавказский кризис россия европейский

Тем не менее, позитивный пример взаимодействия, который продемонстрировали ЕС и Россия в августе-сентябре, возродил некоторую надежду на то, что в их отношениях может произойти поворот в лучшую сторону. Как позитивный сигнал было встречено в ЕС выступление Д. Медведева на международном форуме в Эвиане 8 октября, в котором российский президент подчеркнул, что в ходе кавказского кризиса ЕС и Россия «смогли действовать инициативно и скоординировано, с пониманием ответственности за наше общее европейское будущее»6.

Последствия кризиса для отношений ЕС-Россия

В период кризиса ЕС впервые изложил свой подход к будущим отношениям с Россией в заключениях чрезвычайной сессии Европейского совета, которая состоялась в Брюсселе 1 сентября. Принимая во внимание взаимозависимость ЕС и России, а также глобальные проблемы, с которыми они столкнулись, - говорилось в документе, - ЕС не видит приемлемой альтернативы прочным отношениям с Россией, основанным на сотрудничестве, доверии и диалоге, уважении законов и принципов, признанных ООН и ОБСЕ 7. В Брюсселе называют шесть приоритетных областей сотрудничества с Россией - торговлю, инвестиции, энергетику, новые угрозы безопасности (терроризм, наркотики, организованная преступность), региональные конфликты, проблемы нового миропорядка. 10 ноября министры иностранных дел государств-членов приняли решение возобновить переговоры с Россией о новом соглашении. В самой лаконичной форме позицию ЕС обозначил президент Н. Саркози, заявивший, что кризис в отношениях с Россией «нам нужен меньше всего» 8. Официально старт переговорам дал Саммит ЕС-Россия, который состоялся 14 ноября в Ницце.

Все эти факты могут быть восприняты как свидетельство того, что обе стороны готовы дать старт новой тенденции в отношениях ЕС и России. Но есть немало оснований и для сомнений. Климат этих отношений остается неблагоприятным. В Европе оценили односторонние действия России как возрождение ее имперских амбиций и возвращение к силовому способу решения спорных проблем с соседями. В политических кругах России господствует мнение, что ЕС не воспринимает ее как равноправного партнера, стремясь навязать ей свои «правила игры» и руководствуясь «принципом обусловленности», в соответствии с которым характер и масштабы сотрудничества ЕС с той или иной страной зависит от того, насколько ее внутренняя политика соответствует западным критериям демократии.

Взаимное доверие сторон, и без того снизившееся в последние три года, упало после 8 августа до самого низкого уровня с начала 2000-х годов, а может быть, и за всю историю отношений между постсоветской Россией и ЕС. Это проявляется и во взглядах политических элит, и в итогах опросов общественного мнения, проведенных в странах ЕС и в России в период кавказского кризиса и сразу же после его завершении. Негативная эволюция «имиджей» отражает глубокую перемену в отношениях сторон: по сути, они уже не воспринимают друг друга как стратегических партнеров в том смысле, который они вкладывали в это понятие девять лет назад. Россия односторонними действиями на Кавказе фактически перечеркнула концепцию стратегического партнерства. У Евросоюза, который был ее автором, нет оснований отстаивать ее; в обзоре отношений с Россией, опубликованном Европейской комиссией 5 ноября, говорится не о стратегическом, а «зрелом партнерстве», к которому стремится ЕС 9. Очевидно, сторонам необходима новая формула взаимодействия на обозримую перспективу. В последние два-три года в Москве и в европейских столицах акцент ставят на прагматизации отношений между ЕС и Россией. Но принятие формулы «прагматическое партнерство» означает, по существу, что обе стороны уже не рассматривают друг друга как приоритетных партнеров и, по этой причине, не хотят декларировать какую-либо специфику их отношений по сравнению с другими своими партнерами.

В практическом же плане обе стороны, несомненно, внесут коррективы в свой подход к взаимодействию в тех областях, где перекрещиваются их интересы. Похоже, что наибольшее влияние кавказского конфликта проявится в трех областях взаимодействия ЕС и России - энергетике, внешней безопасности и политике в отношении постсоветских государств.

Энергетика надолго останется важнейшей областью отношений России и ЕС. Еще до недавних событий на Кавказе обе стороны пришли к выводу, что нынешний уровень взаимозависимости в этой сфере чрезмерен и таит немалые риски для их энергетической безопасности. Кавказский кризис усилил эти опасения. ЕС еще более энергично будет проводить политику диверсификации источников и путей доставки нефти и газа, дополняя этот курс программами энергосбережения и развития производства возобновляемых энергоресурсов. Первейшей целью этих усилий является уменьшение энергетической зависимости от России. В свою очередь, Россия также будет стремиться к уменьшению зависимости от Европы как главного потребителя российского экспорта нефти и газа. Приоритетной задачей политики России в этой области является переориентация экспорта нефти и газа на рынки азиатских стран - Китая, Южной Кореи, Японии и т.д. Обе стороны предпринимают уже практические меры в этом направлении.

Однако это долговременная перспектива. В ближайшие 20-25 лет страны ЕС будут по-прежнему главными потребителями российского экспорта энергоресурсов, а Россия - важнейшим поставщиком этих ресурсов в Европу. В настоящее время их сотрудничество базируется на системе контрактов между европейскими и российскими энергетическими компаниями, в том числе долгосрочных контрактов на поставки российского газа. Эта система действует исправно, что подтверждает в своих документах и ЕС. Укреплению сотрудничества и равной безопасности в области энергетики способствовало бы создание общего энергетического пространства России и ЕС, однако их энергетические стратегии базируются на разных принципах. Камнем преткновения является расхождение между либерализацией рынка газа в Европе и монополистической структурой этого рынка в России. Неоднократные попытки Брюсселя и Москвы найти приемлемый компромисс были неудачными. Они, несомненно, вновь будут предприняты в ходе переговоров о новом базовом соглашении, но если эти усилия опять не дадут результата, энергетическое сотрудничество, как и прежде, будет развиваться в рамках отношений между Россией и отдельными странами ЕС.

Судя по всему, после кавказского кризиса ЕС более позитивно оценил перспективы сотрудничества с Россией в сфере международных отношений. В конечном счете, главный эффект ее действий - независимо от того, как они были восприняты, - состоит в том, что она подтвердила свою заявку на самостоятельную и активную роль в мировой политике. В упомянутом документе Еврокомиссии, посвященном отношениям с Россией, она впервые названа «ключевым геополитическим актором, конструктивное участие которого является необходимой предпосылкой эффективного международного сообщества» 10. Это касается и глобальной, и европейской безопасности. В первом случае основой партнерства России и ЕС является их общее убеждение в том, что новая система международных отношений должна соответствовать полицентричности (multilateral character) современного мира. Сфера сотрудничества ЕС и России охватывает практически все «горячие» регионы и проблемы глобальной безопасности. Что касается Европы, то ЕС выразил готовность обсудить российское предложение о новой архитектуре европейской безопасности, а французский президент выступил с инициативой созыва в начале 2009 г. саммита ОБСЕ. На саммите ЕС-Россия в Ницце президент Д. Медведев поддержал эту инициативу.

Особой темой в отношениях России и Евросоюза остаются их перекрещивающиеся интересы на постсоветском пространстве. Одним из последствий их взаимодействия в ходе кавказского кризиса состоит в том, что России уже не может игнорировать участие ЕС в урегулировании конфликтов внутри и между постсоветскими государствами. Такое участие, в частности, закреплено согласием Москвы на пребывание в зоне безопасности, разделяющей Грузию и две отделившиеся республики, постоянной миссии наблюдателей Евросоюза. Это прецедент, который, несомненно, будет продолжен.

Другим последствием кавказского кризиса является активизация восточного направления Европейской политики соседства. В числе ее объектов - не только Грузия и Украина, которым уделяется главное внимание, но и другие постсоветские государства, включая Беларусь, Туркменистан и Узбекистан, подвергавшиеся в последние годы острой критике за политические репрессии и нарушения прав человека. В декабре 2008 г. саммит ЕС в принципе одобрил новую программу Восточного партнерства, предложенную Еврокомиссией. Она адресована Украине, Молдове, Грузии, Армении, Азербайджану, а также Беларуси, если ее руководство предпримет реальные меры, направленные на развитие демократии, соблюдение и защиту прав личности. В цели программы входит создание зоны свободной торговли, постепенное продвижение к безвизовому режиму и включение этих стран в Европейскую энергетическую систему, но вступление этих стран в Евросоюз программой не предусмотрено. Официальный старт Восточному партнерству даст весенний саммит ЕС, который пройдет в марте 2009 г.

Активизации восточной политики ЕС благоприятствует то, что силовые действия России против Грузии, несомненно, вызвали в столицах других постсоветских государств открытую или скрытую тревогу. Соперничество между ЕС и Россией за влияние на эти государства будет усиливаться. Многое зависит от того, сумеет ли Москва внести коррективы в свой подход к отношениям с партнерами в Содружестве Независимых Государств. Некоторые шаги в этом направлении уже сделаны. В частности, Россия провела успешные переговоры с Молдавией, выразив готовность способствовать переговорам между Кишиневом и руководством Приднестровской республики на основе принципа целостности Молдавии. По инициативе Москвы состоялась встреча президентов Азербайджана, Армении и России, в итоге которой две кавказские республики пришли к согласию в том, что их конфликт из-за Нагорного Карабаха должен решаться мирным путем. России предстоит доказать на практике, что она готова строить свои отношения с постсоветскими государствами исключительно на принципах равенства, постоянного диалога и реального учета их интересов.

Что касается других областей взаимодействия - торговли и инвестиций, борьбы с терроризмом и преступностью, общего пространства науки, образования и культуры и т.д. - кавказский кризис, в общем, не оказал значительного влияния на содержание и формы сотрудничества ЕС и России. Коррективы в этих областях вполне возможны, главным образом с учетом мирового финансового кризиса и экономического спада, где выявилось значительное совпадение позиций Москвы и европейских столиц.

В целом, анализ последних событий, состоявшихся после урегулирования кризиса, свидетельствует о том, что ЕС и Россия одинаково нуждаются в юридическом документе, который закрепит новые направления, формы и масштабы их взаимодействия, прежде всего в сферах экономики и безопасности. Новое соглашение должно отразить огромные изменения, происшедшие с начала 90-х годов в России, в ЕС, в мировой политике и экономике. Ни в Москве, ни в Брюсселе и столицах его государств-членов нет ни малейших иллюзий в том, что переговоры будут сложными. По некоторым оценкам, они займут два-три года. В целях ускорения переговорного процесса Москва предложила подготовить компактное соглашение, в котором будут определены основные принципы, лежащие в основе партнерства, зафиксированы, без детализации, главные сферы и формы сотрудничества, а также система институтов взаимодействия партнеров. В соглашении будет предусмотрена возможность заключения специализированных соглашений в отдельных сферах сотрудничества - торговле и инвестициях, энергетике, окружающей среде, науке и образовании и т.д. До последнего времени ЕС настаивал на подготовке всеобъемлющего соглашения, аналогичного завершившему свое действие СПС. Но по некоторым сведениям, теперь в Брюсселе готовы принять российский вариант. Новый раунд переговоров состоялся 2 декабря. Глава Представительства России в ЕС Владимир Чижов заявил на пресс-конференции, что в ходе встречи была более детально рассмотрена структура будущего соглашения, и обсуждение носило конструктивный характер11. Но дискуссии о содержании соглашения - впереди; тогда-то и выяснится, насколько стороны готовы к взаимным уступкам и каковы перспективы завершения переговоров.

Я хочу закончить эту статью ссылкой на речь главы российского МИД Сергея Лаврова, произнесенную им на встрече с членами Ассоциации европейских бизнесменов, состоявшуюся 8 декабря 2008 г. в Москве. Он заявил, что нынешние отношения между Россией и ЕС могут быть квалифицированы как стратегическое партнерство. Они «прошли серьезное испытание, вызванное нападением Грузии на Южную Осетию», но «благодаря совместным усилиям в поиске путей урегулирования [конфликта] Россия и Европейский Союз вышли на колею прагматического сотрудничества». На мой взгляд, С. Лавров в некоторой степени прав, хотя между двумя понятиями - «стратегическое» и «прагматическое» - есть видимое противоречие. Стабильное партнерство между Россией и ЕС зависит от оптимального баланса этих двух составляющих их взаимоотношений. Я предполагаю, что двум партнерам предстоит долгий путь к достижению и поддержанию такого баланса.

Примечания

1. Внешнеэкономический комплекс России: основные тенденции и перспективы. М., ВНИКИ, 1995-2008, Статистическое приложение.

2. Об иностранных инвестициях в I квартале 2008 г. // www.gks.ru/bdg/free/b04_03/, 25.05.2008.

3. Communication from the Commission to the Council and the European Parliament on relations with Russia. Com (2004) 106. 09/02/2004, p. 1.

4. Лавров С.В. Внешняя политика России: новый этап // «Дипломатический ежегодник 2007».

5. ОБСЕ знала о готовящейся агрессии Грузии против Южной Осетии. - pda.lenta.ru/news/2008/11/08/osce/

6. Выступление президента Д. Медведева на конференции по мировой политике. - www.kremlin.ru/text/appears/2008/10/207422.shtml.

7. Presidency conclusions of the Extraordinary European Council held in Brussels (1 September 2008) - www.delrus.ec.europa.eu/en/news_1058.htm.

8. www.itar-tass.com/level2.html?NewsID=13250931.

9. Review of EU-Russia relations, Brussels, 5 November 2008. - ec.europa.eu/external relations/russia/index_en.htm.

10. Там же.

11. Weekly review of articles on the EU in Russian media, 1-8 December 2008 // andrey.kacyanenko@ec.europa.eu, 9/12/2008.

12. Speeches of the Russian Minister of foreign affairs. Main thesises of S.V. Lavrov Speech in the Association of the European business in Russia, Moscow, 10.12.2008 // www.mid.ru.

Размещено на Allbest.ru