Женская эмиграция и вызовы викторианской респектабельности

Британские эмиграционные агенты и комиссары по иммиграции из колоний осуществляли проверку женщин, обратившихся к ним за помощью. Она включала изучение рекомендательных писем и индивидуальное собеседование. Личное общение было необходимо для того, чтобы проверить мотивацию потенциальных эмигранток и особенности характера. Эмиграционные организации, как правило, не допускали к эмиграции женщин из работных домов, сиротских приютов и исправительных заведений. Женщинам с незаконнорожденными детьми отказывали сразу же.

Но какими бы строгими ни были критерии отбора эмигранток, они не могли дать гарантии того, что в колонии попадут женщины с незапятнанной репутацией. Еще одной моральной проверкой для женщин становилась процедура переезда. Серьезные опасения вызывали железнодорожные поездки, во время которых одинокие женщины становились объектом пристального, иногда нездорового, внимания, пересадки и пребывание на железнодорожных вокзалах, уже давно воспринимавшихся как «гнезда порока». Но наибольшую озабоченность вызывало пересечение океана, которое угрожало и личной безопасности, и респектабельности путешественницы. Мария Рай, возглавлявшая «Общество эмиграции женщин из среднего класса», отмечала, что у женщин было более всего искушений на кораблях Krogulski S. Turning a Curse into a Blessing : Propaganda and the Emigration of British Single Women // CONCEPT - An Interdisciplinary Journal of Graduate Studies Villanova University. URL: http://concept.journals.villanova.edu/article/view/328 (дата обращения: 14.04.2012).

Корабль, пересекающий океан, представлял собой особое пространство, в котором явственно ощущалось переходное состояние - «между двумя мирами и двумя жизнями» Hassam A. Sailing to Australia : shipboard diaries by nineteenth-century British emigrants. Manchester, 1994. P. 6.. В этом пространстве неизбежно ослабевало действие правил и законов, регулирующих социальную жизнь на материке. Общественное мнение теряло значение основного инструмента социального контроля и регулятора поведения, поскольку «общество» могло существовать лишь ограниченный промежуток времени, а вероятность встречи этих людей на новой родине была невелика. Вынужденная длительная праздность, скука, отсутствие событий порождали острое желание разнообразить жизнь и знакомства на борту корабля. К этому нужно прибавить обретенное эмигрантками пьянящее чувство свободы, повышенную эмоциональность, связанную и с тоской по дому, и с возбуждением от приближения к новой жизни, которой и ждали, и страшились. Близость жилых помещений для мужчин и женщин осложняла ситуацию, нередки были случаи, когда «мужчины и женщины, которые не были знакомы друг с другом [и которые были] … занимали спальные места вместе на пространстве только в ярд шириной» Цит. по: Kranidis R. S. The Victorian Spinster and Colonial Emigration : Contested Subjects. N. Y., 1999. P. 163.. Часто эмигрантов перевозили на кораблях, нагруженных спиртными напитками, по преимуществу виски и бренди, и не имеющих при этом надлежащей охраны. Словом, основания считать корабль «небезопасным» публичным пространством у викторианцев были.

«Страшные истории рассказываются об аморальности, совершаемой на бортуэмигрантских кораблей. Я полагаю, что эти рассказы являются правдой», - писала Мария Рай Miss Rye`s letter to the Times // Otago Witness. 1863. № 614. P. 8.. В письмах, отправляемых из колоний в метрополию, рассказывалось о шокирующих случаях соблазнения девушек матросами или офицерами, о любовных историях, вследствие которых девушки не прибывали к своим нанимателям, оплатившим их проезд,случаях беременности, обнаружившейся уже во время работы у нанимателяСм.: Bush J. «The Right Sort of Woman»… Р. 396..

До 80-х гг. XIX в. общественное внимание было привлечено к проблеме женского «падения» и проституции, при этом в центре внимания были опасности, исходящие от отдельных соблазнителей - пассажиров или членов экипажа. В последней четверти XIX - начале ХХ в. всеобщее внимание привлекали уже не отдельные личности, а сети торговцев, наживавшихся на продаже женщин в заморские публичные дома. В обществе циркулировали слухи о том, что «с помощью наркотиков, лживых сообщений, притворной болезни, предложений или просьб о помощи девушек похищали, и никто никогда больше о них не слышал; что эти пропавшие девушки, часто совсем юные, перевозились в квартиры и дома с плохой репутацией, где их оскорбляли и били и, в конце концов, транспортировали за границу в иностранные бордели, под контроль обширных синдикатов порока» Billington-Greig T. The Truth About White Slavery // The English Review. June 1913. P. 428.. Опасность, хотя и имевшая под собой основания, раздувалась до размеров национального бедствия. По проблеме «белого рабства» в разных городах мира, в том числе и в Лондоне, проводились конференции, разрабатывались поправки к законам. Параллельно муссировалась угроза мормонов, интерес к которой подхлестнул вышедший в 1887 г. бестселлер А. Конан Дойля «Этюд в багровых тонах». Газеты публиковали сообщения о сотнях «обращенных», направляемых в гаремы Юты, многие из которых попадали под влияние мормонов именно на борту корабля. Эти женщины, как отмечалось, погибали не только для Британской империи, так как не исполняли своего предназначения стать «женами и матерями британской расы», но и как христианки, обманутые ложными идеями См.: Chilton L. Agents of Empire : British Female Migration to Canada and Australia, 1860-1930. Toronto; Buffalo; London, 2007. P. 51..

Все это приводило к тому, что самостоятельная эмиграция, осуществляемая женщинами, стала рассматриваться как абсурдное предприятие, приводящее к страшным последствиям: «Выслать одинокую и незащищенную женщину на смешанном корабле - настоящий грех. Все шансы за то, что она погибнет» Heywood B. A. A Vacation Tour at the Antipodes, through Victoria, Tasmania, New South Wales, Queensland and New Zealand, in 1861-1862. L., 1863. P. 246.. Даже если девушка благополучно добиралась до места назначения, в случае самостоятельной миграции ее репутация могла пострадать и к ней определенно относились с большим подозрением, чем в случае групповой, организованной эмиграции. Только последняя могла дать гарантию респектабельности эмигрантки. На этом делала акцент эмиграционная пропаганда второй половины XIX в.

Тиражировались однотипные истории о том, как юная девушка отваживалась в поисках новой жизни отправиться через океан. В пути ее неизменно подстерегали опасности и искушения. Несмотря на то что эмигрантки в реальности отличались и по возрасту, и по социальному положению, и по характеру, в текстах образы эмигранток поразительно однообразны. Главная героиня всегда была неопытна и наивна, никогда не слышала о пороках окружающего мира и, конечно, не была способна позаботиться о себе и нуждалась в поддержке и защите. Окружающие ее мужчины в силу халатности или неумелости мало чем могли помочь, и только профессиональные организаторы эмиграции были способны защитить ее от злодеев. Мудрые, опытные, хорошо знающие жизнь, они сразу же определяли потенциального негодяя, под какой бы маской он ни был. Они были информированы о методах торговцев женщинами и знали, как им помешать Характерно, что викторианская художественная литература предлагает значительно большее разнообразие трактовок данного вопроса - от благополучно путешествующей Люси Сноу из «Городка» Ш. Бронте до Эуфемии Смит из «Джона Кэлдигейта» Э. Троллопа, для которой любовная история на борту корабля становится началом конца. . К 1880-м гг., когда возродился общественный энтузиазм к обсуждению проблем морали, такого рода литература оформилась в узнаваемый жанр, который Лиза Чилтон называет литературой «безопасного переезда»Chilton L. Op.cit. P.42-47.. Эти истории одновременно служили и целям рекламы, и целям предупреждения, обучения девушек.

Во второй половине XIX в. издавалось много руководств для эмигранток, в том числе и для тех, кто рискнул самостоятельно отправиться в плавание. Помимо разнообразной практической информации, они содержали советы, как должна вести себя на борту корабля женщина, путешествующая в одиночку, чтобы не попасть в «скверную ситуацию». Рекомендации заключались в следующем. Строжайший кодекс поведения - лучший способ помочь себе. Необходимо следить за каждым своим шагом и жестом. Чем более закрыто женщина будет вести себя, тем лучше. Ей не следует вступать в разговоры о себе и своих планах с любыми незнакомцами, мужчиной или женщиной, не следует принимать подарков или угощений. В ее внешнем виде не должно быть ничего такого, что может привлечь внимание окружающих. Это касается и одежды, и выражения лица, и манер. На борту корабля действовал принцип - «чем больше свобода действий, тем меньше свобода манер» Ibid. P.46..

Подчеркивалось, что «падшие» во время путешествия женщины не обязательно были плохими и склонными к распутству. Скорее всего, они были плохо подготовлены, чтобы решить, какой компании следует придерживаться. Таким неопытным девушкам давались советы, наподобие следующего: «Предположим, молодой человек уделяет вам внимание и хочет, чтобы вы составили ему компанию. Вы, возможно, склонны сделать это, но подождите немного и остерегитесь! Если он настаивает, в то время, как он знает и вы знаете, что вам следует помнить о своем долге, вы можете быть вполне уверены, что он небезопасен для вас и что он не тот человек, который мог бы составить вам компанию [курсив автора советов. - Н.К.]»Servio. The Voyage Companion : A Parting Gift to Female Emigrants. L., 1850. P. 12..

Самое серьезное беспокойство вызывали девушки из так называемого класса прислуги, в особенности из сельской местности. Им недоставало образования, знания общества, здравого смысла и сдержанных манер, которые помогали девушками из вышестоящих классов оградить себя от нежелательных контактов. Они были главным адресатом предупреждений. Благовоспитанные, хотя и обедневшие, леди вызывали меньше беспокойства, но и их подстерегали опасности, которые общественное мнение чаще всего связывало с потерей социального статуса вследствие тесного смешения классов на борту корабля.Леди, которым помогали эмигрировать, по финансовым причинам были вынуждены разделять путешествие с работницами из второго класса или даже нищими палубными пассажирами. Соблюдение дистанции в отношениях считалось лучшей профилактикой против угрозыСм.: Myers J. C. Op. cit. P.129-131..

Проблема обеспечения «безопасного переезда» стала одной из центральных в процессе организации эмиграции. В середине века правительство предложило новую систему перевозки пассажиров на особых эмигрантских кораблях, оснащенных целым штатом людей, обеспечивающих комфорт и безопасность вояжа. Всю жизнь эмигрантов на корабле во время переезда через океан регулировал начальник медицинской службы (surgeon-superintendent), отвечавший не только за медицинское обслуживание и гигиену, но и за обеспечение эмигрантов едой и питьем, меблировку, развлечения и порядок на корабле. В конечном итоге, он отвечал и за обеспечение женской безопасности на территории судна. «Начальник медицинской службы должен иметь в виду, что одной из его самых главных обязанностей является забота о нравственности и защита одиноких женщин, и он должен препятствовать объединению одиноких мужчин и женщин, которые не являются членами одной семьи», - говорится в «Предписаниях для начальников медицинской службы на правительственных эмигрантских кораблях»Instructions to Surgeons Superintendents of Government Emigrant Ships. L., 1866. P. 13.. Непосредственный надзор за одинокими женщинами осуществляла смотрительница (matron). Она сообщала девушкам все необходимые правила поведения на корабле и следила за их исполнением. В ее функции входило также наблюдение за окружающими, включая других пассажиров и членов команды, пресечение общения, которое казалось нежелательным. Иногда у смотрительниц были помощницы, но не всегда. Поведение членов экипажа контролировали капитан корабля и его помощники. Непосредственную помощь в наведении порядка как среди пассажиров, так и среди членов экипажа оказывали присутствующие на корабле констебли.

На корабле должна была поддерживаться строгая дисциплина, подчеркивалось, что, учитывая особое состояние людей в это время, дисциплина должна была быть более жесткой, чем на суше. Были категорически запрещены азартные игры, пари, курение в определенных частях корабля. Общение между членами экипажа и эмигрантками должно было быть сведено к минимуму. Смотрительницы могли запирать на ночь женские каюты. Физическое передвижение женщин, таким образом, становилось крайне ограниченным. Подвергались контролю их манеры поведения, слова, жесты.Меры дисциплинарного воздействия предполагали широкий спектр, вплоть до штрафов и тюремного заключения на срок до 1 месяца (на эмигрантских кораблях часто имелись помещения, оборудованные под тюремные, с минимумом удобств, иногда даже без лавок или стульев). Не позволялись лишь физические наказания и лишение пищиInstructionstoSurgeonsSuperintendents… P. 12-18..

Принимались меры, чтобы заполнить бедную событиями жизнь на борту корабля. Развлечения вполне соответствовали викторианской идеологии «рационального» досуга, то есть должны были приносить пользу разуму и телу. Прогулки на свежем воздухе, музыкальные представления и танцы (на которых, кстати, офицерам и матросам было запрещено танцевать с незамужними женщинами) полагались полезными «средствами развития бодрости и предотвращения утомленности и апатии среди эмигрантов»Ibid.Р.17.. На корабле присутствовали нанятые эмиграционной комиссией учитель и / или священник, следящие за умственным и духовным развитием эмигрантов. Они давали необходимые эмигрантам сведения, религиозные наставления, проводили службы. Имелись небольшие библиотеки, где хранились книги, дающие «полезные знания» Существовали официально одобренные списки книг для чтения на корабле, включавшие в первую очередь книги с рассказами о жизни эмигрантов, книги полезных советов, литературу страноведческого характера, биографии великих людей и немного поэтических сборников. Ibid. P. 32-33., часто организовывались классы чтения, где эмигранты читали эти книги вслух. Велось обучение «женским» занятиям, таким, например, как шитье. За это отвечали смотрительницы, снабжавшие девушек всеми необходимыми материалами. Словом, использовались все возможные способы, чтобы развеять скуку эмигрантов, «дать полезное направление их занятиям и развлечениям» Ibid. P.16. и отвлечь от «аморальных» мыслей и действий.

В целом предложенная правительством система женской эмиграции в обществе оценивалась позитивно. В середине века многие были согласны с мнением, высказанным много путешествующим кембриджским преподавателем Б. Хейвудом, что «при правительственной системе женской эмиграции, в которой начальник медицинской службы облечен диктаторскими полномочиями, поддерживается надлежащий порядок и строгая дисциплина»Heywood B. A. Op. cit. P.246.. Руководства для эмигранток убеждали женщин, что данная система, с «приличным обеспечением духовных потребностей пассажиров в лице добросовестного капеллана и в лице респектабельной смотрительницы - некоторая гарантия против тех ленивых и беспорядочных привычек, приобретаемых во время вояжа, которые могут привести к вашей погибели к моменту его завершения»Servio. Op.cit. P.6..

Впрочем, в реальности данная система была далека от совершенства, поскольку ее нормальное функционирование напрямую зависело от взаимопонимания и согласованности действий организаторов эмиграции и капитана и членов экипажа и, конечно, от настроений самих эмигранток. В 1858 г. «SydneyMorningHerald» опубликовала отчет Иммиграционного комитета о беспорядках на корабле «Stebonheath», перевозящем эмигранток из Англии в Австралию. В ходе слушаний выяснилось, что, несмотря на все усилия начальника медицинской службы и смотрительницы, обеспечить респектабельность переезда не удалось, поскольку капитан корабля и его помощники не считали нужным контролировать поведение экипажа. Из всего офицерского состава только старший помощник корабля пытался обуздать команду, вследствие чего был вынужден во время дежурств носить при себе пистолет. Остальные офицеры либо просто игнорировали правила, касающиеся взаимоотношений с эмигрантками, либо сами их нарушали вместе с другими членами экипажа. Зачастую эмигрантки вступали в переписку с моряками, тайно встречались. В суматохе во время шторма, в который корабль попал вскоре после отплытия, множество матросов и некоторые офицеры вместо того, чтобы спасать корабль, отправились прямиком в женские отделения. Начальнику медицинской службы и смотрительнице приходилось обращаться к наручникам и к тюремному заключению, правда, применять эти меры они могли только в отношении «провинившихся» женщин, но не членов команды.

Идея несовершенства правительственной системы женской эмиграции обыгрывалась женскими эмиграционными организациями. Эти организации начали распространяться в Великобритании со второй половины XIX в., а к концу XIX - началу ХХ в. стали более многочисленными и разнообразными. Они включали как общества, деятельность которых концентрировалась исключительно на эмиграции («Общество эмиграции женщин из среднего класса», «Ассоциация эмиграции женщин Британии», «Общество колонизации Южной Африки»), так и организации, занимающиеся проблемами эмиграции параллельно с решением других задач, связанных с помощью женщинам («Дружественное общество девушек», «Общество помощи путешественницам», «Ассоциация молодых христианок»). Женские общества подчеркивали важность организации эмиграции «женщинами для женщин». Они утверждали, что только женщины могут понять все сложности, с которыми сталкиваются одинокие эмигрантки во время переезда. Неспособные осознать степень риска мужчины часто подводят, нарушают договоренности, забывают встретить женщин на месте прибытия или опаздывают, тем самым подвергая их дополнительной опасности. В 1860 г. Мария Рай критиковала эгоизм мужчин во власти, возмущалась их нежеланием оплачивать расходы, связанные с обеспечением безопасности женщин, в частности тем, что они хотели нанять высококвалифицированных смотрительниц за плату, меньшую, чем у младшего юнги.

В принципе, женские организации декларировали своей целью то же, что и правительственные схемы, - комфорт и безопасность при переезде. Их представительницы заботились о выборе судна для эмигранток, оговаривая особые потребности одиноких молодых женщин. Они договаривались о том, чтобы женские помещения располагались дальше от мужских. Оценивались качество жилья, питания и аспекты, связанные с обеспечением безопасности. Только с теми компаниями, которые были признаны достойными, заключались договоры.

Девушкам помогали избежать ненужной суеты и беспорядка, обычно сопровождающих отъезд эмигрантов. Их организованно проводили в предназначенные для них помещения, как правило, хорошо обустроенные. Часто сотрудники эмиграционных организаций договаривались с внушающими им доверие семьями эмигрантов о присмотре за девушками. Такая практика была широко распространена в середине и третьей четверти XIX в. На пассажирских кораблях распространялись предупреждения об опасностях, подстерегающих молодых женщин, с советами, как этого избежать, распределялись объявления с адресами филиалов эмиграционных обществ в колониях и адресами одобренных обществами гостиниц. «Общество помощи путешественницам», установившее сотрудничество с первым туроператором, Томасом Куком, в одном из ежегодных отчетов выражало ему благодарность «за разрешение переводчикам компании… выдавать карточки с адресами двух домов для молодых женщин… девушкам или молодым женщинам, путешествующим в одиночку».

Несмотря на то что многие женские эмиграционные организации разделяли феминистские идеи защиты женских прав, они в то же самое время были весьма консервативны, когда дело касалось вопросов морали. Их руководители разделяли широко распространенное мнение, что надзор является лучшим средством защиты нравственности, и необходимость личного сопровождения девушек при пересечении океана сомнений у них не вызывала. Мария Рай полагала, что от компетентности смотрительницы на корабле в большей степени, чем от чего-либо другого, зависит надлежащий порядок и моральное состояние пассажирокСм.: Miss Rye`s letter to the Times… Р. 8..

В то время как при переезде по правительственным схемам смотрительницы иногда назначались членами эмиграционной комиссии, а иногда выбирались начальником медицинской службы из самих эмигранток, женские эмиграционные организации гарантировали профессионализм сопровождающих дам. Они проходили строжайший отбор при поступлении на работу, проверялись их характер и профпригодность. При принятии решений эмиграционные общества полагались прежде всего на устные рекомендации через сети личных контактов, а в случаях отсутствия рекомендаций проводилось собеседованиеСм.: Phillips R. Op. cit. P. 170. . Общества предпочитали нанимать образованных пожилых респектабельных леди из среднего класса, чей возраст и социальное положение давали им вес и уважение. В отличие от работающих на добровольных началах организаторов эмиграции, смотрительницы получали заработную плату. Иногда в качестве сопровождающих могли выступать сами леди, руководящие деятельностью обществ. Работа смотрительниц тщательным образом исследовалась и обсуждалась. Они обязаны были предоставлять подробные отчеты о поездке, о работе с мигрантками, обо всех происшествиях, так или иначе связанных с их подопечными.

Эмиграционные организации стремились наделить сопровождающих как можно большей властью, они пытались убедить правительство признать их работу, старались укрепить их статус на корабле. Некоторые организации требовали, чтобы женщины, которые путешествуют под их покровительством, подписывали формы, обязывающие их выполнять все требования сопровождающей, другие организации давали устные указания относительно полномочий смотрительниц и взаимоотношений с ними еще до того, как эмигрантки садились на корабль. Это было важно, поскольку никаких официальных помощников у смотрительниц из неправительственных эмиграционных организаций не было. Действия, предпринимаемые по отношению к буйным пассажирам, полагались на поддержку окружающих. Рычагов влияния на девушек тоже было немного. Основным являлась угроза сообщения будущим нанимателям о поведении девушки. Тем не менее смотрительницы редко встречали препятствия для эффективного исполнения своей работы. Они представляли респектабельные общественные организации, олицетворяли нравственность и порядок, достоинство и компетентность, поэтому и пассажиры, и экипаж чаще всего относились к ним должным образом. Кроме того, позиционируя себя как матерей, заботящихся о своих приемных детях, смотрительницы приобретали особый статус и особое уважение на корабле.

В заключение еще раз отметим значение системы защиты эмигранток для всех вовлеченных сторон. Женским эмиграционным организациям она давала возможность исполнять традиционно мужскую функцию защитника и тем самым меняла статус организаций, давала дополнительное влияние и авторитет. Не менее важна эта система была для британского правительства, поскольку от того, насколько респектабельными были прибывающие на новую родину эмигрантки, в значительной мере зависел успех имперского проекта. Для колоний защита нравственности означала прежде всего преимущества для среднего класса. Чиновники и наниматели старались охранить женщин от присутствия предполагаемо хищных мужчин для того, чтобы гарантировать годность к работе новых партий домашней прислуги.

Система защиты эмигранток сказывалась и на тех, для кого, собственно говоря, и была предназначена. С одной стороны, она помогала одиноким женщинам, обеспечивала их необходимой степенью комфорта, надежности, давала гарантию респектабельности. Но, с другой стороны, чрезвычайно ограничивала женщин, заставляя их чувствовать себя детьми, находившимися под неусыпным родительским контролем и страшившимися родительского наказания. Неудивительно, что далеко не все женщины соглашались на переезд при таких условиях. Многие продолжали эмигрировать самостоятельно. С течением времени число таких женщин лишь увеличивалось. Идея охраны женщин доминировала в дискурсе женской эмиграции до Первой мировой войны. В послевоенный период, когда самостоятельность и уверенность женщин значительно выросли, она сменилась бьльшим упором на социальные и финансовые преимущества организованной эмиграции.

эмиграция правительственный проституция