Казахстанский контекст евразийской интеграции и ЕАЭС в критическом поле западных экспертов

Размещено на http://www.allbest.ru/

Казахстанский контекст евразийской интеграции и ЕАЭС в критическом поле западных экспертов

«Евразийство -- это идея XXI века. Это идея будущего. Это алмаз в коро не интеграционных процессов, которые требует сегодня глобализация. Есть критики этой идеи, но я считаю, что она осуществляется. Три практические вещи -- ЕврАзЭС, СВМДА и ШОС -- это три составляющих будущего евра зийства. И этой идее нужна духовная, научная база».

Назарбаев Н.А.

Среди интеграционных проектов постсоветского пространства наиболее последовательным и осмысленным с точки зрения научного подхода и выверенной практики является проект Евразийского Союза. Евразийская идея прошла долгий путь ее осознания в течение ХІХ-ХХ веков, а за последние два десятилетия разнообразным способом апробируется на постсоветском пространстве. Для Казахстана евразийская идея с самого начала значила создание сообщества евразийских государств под условным названием «Евразийский Союз». В 1994 г. в ходе визита в Российскую Федерацию Президент РК Н.А. Назарбаев, выступая перед слушателями в МГУ им. Ломоносова, стремился убедить всех в целесообразности идеи интеграции на евразийской платформе, в новом формате, который бы соответствовал новым международным условиям.

Немногие эксперты и политики приняли сразу и всерьез это предложение, большей частью идею встретили вяло, скорее скептично, чем с оптимизмом. В сложный период 90-х годов ХХ в. на большом дезинтегрирующемся пространстве СНГ шли более серьезные процессы: новые государства переживали системный кризис, экономическую и политическую трансформацию, шла полная реконструкция государств. Этот период был насыщен конфликтами, войнами, в постсоветских республиках доминировали национальные идеи, шло нациестроительство, где на первом месте были отнюдь не интеграционные мотивы. Было понятно, что идея интеграции в то время не станет популярной и не будет моментально принята к действию. Требовалось время, требовались иные условия.

Вместе с тем в рамках СНГ формировались новые союзы, появлялись новые образования, - все они в той или иной мере были способом выражения евразийской идеи.

Вместе с ростом национальных государств и укреплением их социально-экономического и политического статуса шло осознание необходимости более тесных межгосударственных контактов, взаимодействия, кооперации и интеграции. Наконец, в 2007 г. на Экономическом форуме в Санкт-Петербурге Н. Назарбаев вновь подтвердил приверженность взятому курсу, который он обозначил как «стратегия углубления интеграционных процессов в фокусе Евразии». Стремясь к более тесной кооперации государств СНГ, в своей внешнеполитической практике «Казахстан продолжит курс на продвижение интеграционных процессов и создание в рамках ЕврАзЭС Таможенного Союза» (Н. Назарбаев) [1].

Тем самым казахстанская позиция относительно философии евразийского интеграционного процесса и его участников остается последовательной, воплощены в практику многие инициативные программы евразийского интеграционного процесса. При этом подчеркивается приверженность казахстанской позиции к расширению участников интеграционного процесса вместе с другими странами СНГ: «Мы отвечаем на глобальные вызовы ХХІ века углублением евразийской интеграции. Мы вместе с Россией и Белоруссией сформировали Единое экономическое пространство и идем к созданию Евразийского экономического союза. Это важный фактор общерегиональной стабильности, повышения конкурентоспособности наших экономик». И далее: «мы готовы поддержать стремление других государств СНГ присоединиться к евразийской интеграции» (Н.А. Назарбаев).

Первоначальная идея Президента Казахстана о создании Евразийского союза постепенно утверждалась в качестве парадигмы постсоветских реалий. На первом этапе евразийской интеграции, точкой отсчета которого считается создание в 1995 г. ЕврАзЭС, ставилась цель сформировать общие внешние таможенные границы входящих в него государств, выработать единую внешнеэкономическую политику, тарифы, цены и др., то есть все, что требовалось для создания общего рынка. В мае 2000 г. по инициативе Президента России В. Путина сообщество было преобразовано, и в 2001 г. в новый состав сообщества (ЕврАзЭС) вошли Россия, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан.

На втором этапе три страны ЕврАзЭС - Россия, Беларусь и Казахстан приступили к образованию Таможенного союза (ТС), в пределах которого вводился единый таможенный тариф, не применялись таможенные пошлины и ограничения экономического характера, кроме специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мер. После согласования своих подходов эти страны подписали 6 октября 2007 г. Договор о создании ТС. Формально ТС начал свою работу 1 января 2010 г., и в июле вступил в силу Договор о Таможенном кодексе.

Целью третьего этапа евразийской интеграции стало образование Единого экономического пространства (ЕЭП). Об этом решении было объявлено главами России, Беларуси, Казахстана в Москве 27 ноября 2009 г. Через год, в конце 2010 г. три страны подписали пакет соглашений по формированию Единого экономического пространства. ЕЭП создавалось по классической схеме торгово-экономической интеграции: устранение барьеров во взаимной торговле, создание общего рынка товаров, услуг, капиталов и рабочей силы, а также согласованная валютная политика.

Еще через год Россия предложила проект Евразийского союза, создание которого поддержали большинство партнеров по СНГ, в ноябре 2011 г. президентами России, Беларуси и Казахстана была подписана Декларация о евразийской экономической интеграции. В документе было заявлено о следующем этапе интеграции, начало которого связано с запуском Единого экономического пространства, вступлением в силу соглашений о ЕЭП с 1 января 2012 г. на территории трех стран.

Только через два года сторонами был согласован Договор о создании Евразийского экономического союза, подписанный 29 мая 2014 г. в казахстанской столице г. Астане. Одновременно рассматривался вопрос о расширении числа участников за счет Армении, Кыргызстана и Таджикистана. Дата начала функционирования Евразийского экономического союза (ЕАЭС) - 1 января 2015 г. в составе России, Казахстана и Беларуси. Население ЕАЭС - 170 млн. человек, размер общего ВВП - 2,4 триллиона долларов, с огромным внутренним потенциалом, большими запасами углеводородного сырья и наиболее выгодной географией для транспортных маршрутов в Евразии на Запад и на Восток.

Таким образом, Евразийский экономический союз формируется последовательно, совместными усилиями, апробируя разные формы, наполняясь новым содержанием, преодолевая противоречия и кризисы, адаптируясь к реалиям современного мира.

ЕАЭС в западном восприятии: общая характеристика

Относительно евразийской идеи и интеграционного проекта существует разброс мнений, нет однозначной оценки Евразийского экономического союза. Дискуссии и критика сопровождают его формирование и в момент пуска ЕАЭС. В зарубежной прессе большей частью происходит реакция на ЕАЭС в текущий момент, что выражено определением «неожиданное образование», появившееся путем «силового принуждения Москвы».

Надо заметить, в 1994 г., когда впервые была выдвинута евразийская идея в качестве будущего интеграционного проекта, она не вызвала практически никакого интереса в СМИ, осталась малозаметным эпизодом среди других политических инициатив. При этом в научной литературе именно в это время начинается своего рода «ренессанс» идеи евразийства, обращение к истокам и источникам, к авторам евразийской мысли и движения. Именно политические инициативы подстегнули развитие научной мысли.

В отличие от прошлого, сегодня к евразийскому проекту и ЕАЭС значительно вырос интерес, равно как и критика. Реакция в зарубежной прессе на «стремительное развитие евразийской интеграции» трех государств бывшего Советского Союза вызвана разными причинами. На фоне позитивных высказываний и попыток понять ее суть присутствует большая доля скептицизма, критики, недоверия, отрицается вообще возможность создать работоспособный союз, как и увидеть в нем какие-либо положительные перспективы. Так, немецкая газета «Die Zeit» замечает: «1 января начал свою работу Евразийский экономический союз - проект Владимира Путина, как альтернатива Европейского Союза. Западные средства массовой информации почти не заметили это событие» [2].

Как известно, «интеграция» является предметом научных исследований множества научных школ в мире. Европейская интеграция - это уже реальный опыт не одного поколения европейцев, это непосредственная практика, которой более полувека подчинена жизнь уже 28 государств-членов Европейского Союза. ЕС в политических заявлениях всегда поддерживает любую интеграционную инициативу, а отношения с внешним миром предпочитает выстраивать через интеграционные формирования. Содружество Независимых Государств (СНГ) как региональное образование и как субъект международного права, официально признано со стороны ЕЭС/ЕС.

ЕС поддерживает отношения также с другими интеграционными группами, что образуются в СНГ, в частности с Центральной Азией, где были отмечены попытки интегрировать регион в Центральноазиатский Союз (ЦАС). Убедительным свидетельством и доказательством признания Европой центральноазиатского региона (ЦАР) явилась фиксация в официальном документе ЕС названия региона ЦА. Сам же Европейский Союз определил свою региональную политику в данном направлении как «Стратегию ЕС в Центральной Азии» (2007-2013). В настоящее время продолжается обоюдная проработка стратегического партнерства ЕС и ЦАР в новых условиях.

США, в отличие от ЕС и многих стран мира, предпочитают в отношениях со странами СНГ двусторонний формат, где доминирует политика, направленная на уменьшение роли и активности России. Федеральные органы США не применяют термин «Содружество Независимых Государств (СНГ)». Вместо термина СНГ (CIS) в американскую политическую лексику, а затем во внешнюю политику, в дипломатию и в аналитику было введено понятие «Новые независимые государства» (Newly Independent States), которое теперь устойчиво присутствует и распространено в западных странах.

Почему так произошло? Практически все процессы в СНГ воспринимаются в американском экспертном сообществе через призму конкурентных отношений и политики противоборства с Россией, аналогичное восприятие и Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Парадигма «противоборства» - это то, что в основном и до последнего времени отличало и различало европейский и американский взгляд на евразийский интеграционный процесс и на создание ЕАЭС как части постсоветского пространства.

В то время, когда происходит интенсивная ломка системы международных отношений и сложившейся региональной архитектуры в Евразии, Соединенные Штаты активно проводят линию на сохранение своего влияния в СНГ (Закавказье, ЦА) через консолидацию двустороннего сотрудничества в сфере безопасности и экономического развития. В Госдепартаменте США создано специальное Бюро по делам Евразии, которое находится под контролем вице-президента Р. Чейни. Оно занимается выработкой и функционированием стратегического курса США по отношению к новым постсоветским государствам и их союзникам. Термин «Новые независимые государства» введен в название подразделений государственного департамента, спецслужб и других государственных структур, которые занимаются выработкой и реализацией политики в отношении стран СНГ. Совет национальной безопасности США не рекомендует любое упоминание аббревиатуры «СНГ» журналистами и представителями научного сообщества.

Госсекретарь США Хиллари Клинтон, выступая на международной конференции адвокатов и активистов гражданского общества в Дублинском городском университете (Dublin City University) еще 6 декабря 2012 г., назвала усилия, направленные на экономическую интеграцию в Евразии «шагом к повторной «советизации» региона», к его «ре-советизации» [3]. По ее убеждению, Таможенный Союз в составе Белоруссии и Казахстана действует под «эгидой России»: «Мы знаем его цель, и мы пытаемся выявить эффективные способы замедлить или предотвратить этот процесс». Заявление Госсекретаря последовало, скорее всего, как комментарий на выступление в газете «Известия» (октябрь 2011 г.) В. Путина, где Президент России призывает к более глубокой интеграции «Евразийского союза», отмечая, что «речь не идет о переформатировании СССР в той или иной форме».

Европа, обеспокоенная энергетическими проблемами, стремится форматировать свои отношения с СНГ в проамериканском ключе. Консолидация политиков Запада (Европы и Америки) достигла своего пика на фоне украинского кризиса в 2014 г., что так или иначе влияет на обостренное восприятие и критическую оценку евразийской интеграции и ЕАЭС со стороны зарубежных аналитиков и информационных потоков. В общем потоке острых проблем, с которыми международное сообщество сталкивается в последние десять лет, интерес к евразийской интеграции и проблематике ЕАЭС не столь активен, не столь значим, а разброс мнений достаточно большой. Возможно, по причине малоизученности темы и на фоне обострения политических разногласий между ЕС и Россией любой процесс с участием России будет еще долго принимать недостаточно взвешенную политизированную дискуссию.

По мнению П. Линке, ученого востоковеда и научного эксперта фонда им. Розы Люксембург, о ШОС, о ЕАЭС и о других оригинальных объединениях стараются не писать. «О них просто умалчивают. Они воспринимаются как некие конкурентные проекты [курсив мой - М.Г.]. Это мешает доминирующим дискуссиям». В научном сообществе «мало дискуссий по этому поводу». Автор продолжает, европейцы «достаточно примитивно трактуют Центральную Азию. Обычно считают, что это бывшие советские республики Средней Азии и Казахстан. Пока никто не привык рассматривать его как целостный регион».

«Стратегия ЕС в отношении Центральной Азии отрицает специфику взаимодействия ЦА и России. Но между ними такие близкие отношения». Линке ставит проблему: «Нужно понять, что Россию связывает с Центральной Азией… Это одна из тех проблем, которая может скоро подняться. Центральная Азия всегда будет близким регионом для России» [4].

Евразийский интеграционный процесс: «болевые темы»

В преддверии подписания Договора о Евразийском экономическом союзе, и в особенности в ходе вступления его в силу, в западных публикациях вновь обозначены проблемные темы. Чаще всего звучит острая постановка вопроса: что есть по своей сути «евразийство»? Есть ли это идеология? Что заложено в евразийской идее и каковы последствия ее распространения? Повторяет ли создание ЕАЭС Советский Союз?

Обеспокоенность созданием ЕАЭС наиболее ярко выражена в статье Инго Маннтойфеля «Опасная евразийская идея Путина», в которой он пытается доказать, что «евразийство - но вая угроза для Европы» [5]. Руководитель отдела Восточной Европы и главный редактор русской редакции DW приурочил свою статью ко дню подписания Договора о ЕАЭС. Он утверждает:

«Неправильно видеть в Евразийском Экономическом Союзе новый Советский Союз». И одновременно - «не Евразийский экономический Союз Путина представляет угрозу для Европы, а то, что союз одет в евразийскую идеологию». Надо бы найти причину, чтобы «свалить» евразийскую идеологию, которая «с возвращением Путина на пост президента приобрела в России усиленный политический смысл и в настоящее время вплетена в евразийский интеграционный проект».

Еще в 2011 г., после появления известных статей В. Путина и А. Лукашенко о евразийской интеграции, немецкая пресса отреагировала первыми опасениями относительно Евразийского союза. «Deutsche Welle», «Tagesschau» и др. издания писали: «Путин планирует создать Евразийский Союз (EurAsU) вместо СССР». «Многие из соседей [России] смотрят на реинтеграцию, по-прежнему скептично. Они опасаются за свой суверенитет». «Путин подчеркивает добровольный характер интеграции в Евразийском союзе, но большинство соседей знают о давлении, которое Россия может оказать с помощью кредитов или цен на газ и нефть».

Европейцев беспокоит геополитическое будущее Евразийского Союза: «Путин предполагает создать сильное наднациональное объединение, которое способно образовать один из полюсов современного мира» («Tagesschau», 04.10.2011). Возвращение «могущества России» через создание нового союза, действительно, опасность, о которой вновь пишет газета «Tagesschau»: «Бывшие советские республики основывают Экономический Союз. Хотят втроем вернуть былое могущество?» («Tagesschau», 18.11.2011) [6]. Для них создается «сильный противовес» Европейскому Союзу, для этого «уже давно есть план премьер-министра России Владимира Путина. Сейчас он находится всего в одном шаге от своей цели: Россия, Казахстан и Беларусь приняли участие в создании единого Экономического союза» («Tagesschau», 18.11.2011).

В апреле 2014 г. в «Теме дня» на ARD (крупнейшая телерадиокомпания Германии) Теодор Хойсен ставит вопрос: не есть ли Евразийский Союз «попыткой через заднюю дверь экономики осуществить возрождение Советского Союза?» [3, от 07.12.2014]. Он вновь повторил предупреждение Х.Клинтон о «ресоветизации» постсоветского пространства. Эдуард Штайнер, корреспондент агентства «Рейтер» для «Die Welt» заявил: «На Западе не верят, что это будет только экономический союз. Потому что не только часть народа тоскует по советской мощи, также Путин постоянно играет на этой ноте» [7].

«В новом году начал свою работу Евразийский экономический союз. Ему не следовало бы поворачиваться спиной к Европе, а создать вместе с Евросоюзом общее интеграционное пространство», - таково пожелание для стартовавшего 1 января 2015 г. ЕАЭС высказал известный редактор немецкой газеты «Die Zeit» Тео Зоммер [2]. В заголовок же статьи он выносит вопрос о том, является ли для ЕС «Проект Путина проектом партнера?». В ходе рассуждений о ЕАЭС перечислены «слабые стороны» и «противоречия нового союза»: «в демографическом отношении он составляет не более трети от показателей Евросоюза, а в области экономики - даже меньше одной шестой». Далее, «с Украиной в качестве своего члена новый союз выглядел бы лучше, однако из этих планов, несмотря на все усилия Путина, ничего не вышло». Кроме того, указывается на отсутствие «внутренней сплоченности»: «несовпадающие интересы и серьезные расхождения во мнениях накладывают свой отпечаток на это сообщество». И далее, Лукашенко и Назарбаев «обеспокоены тем, что российский экономический кризис может потянуть за собой и их страны. Поэтому они сохраняют дистанцию». В качестве примера приведена позиция Президента Н. Назарбаева, «настоявшего» на том, чтобы это был экономический союз, а не политическое объединение, чтобы слово «экономический» стало ключевым в названии союза (Т. Зоммер).

Вопросы, ставшие предметом дискуссии между Назарбаевым и Путиным о будущем нового союза, Т. Зоммер определил как «риски».

«Путин пытается быть защитником русских в Казахстане, которые составляют четверть населения». «Угрозой» он считает слова Путина о том, что «Казахстан никогда раньше не был государством». И белорусский президент, обычно во многом столь зависимый от России и столь податливый в отношениях с Кремлем, осуждает украинскую политику Путина. Присоединение Крыма он назвал «незаконным». Оба президента «не присоединились к ответным санкциям» и и.п. Все перечисленные риски приводят автора к выводу, что «достаточно безосновательно выглядят опасения относительно того, что Евразийский Экономический союз может стать первой ступенью на пути к возрождению разрушенной российской империи» [2].

Итак, ЕАЭС «следует воспринимать как вполне целесообразную институционализацию легитимированного историей кооперационного объединения (курсив мой - М.Г.), обладающего экономическим смыслом, объединения, рядом с которым, если принимать во внимание политику в области безопасности, уже существует образованная в 2002 г. Организация договора о коллективной безопасности (ОДКБ)». ЕАЭС - не угроза для ЕС, «поскольку все члены нового союза имеют больше объем торговли с Евросоюзом или с Китаем, чем с Москвой. Путину будет сложно заставить их выступить против брюссельского сообщества» (Т. Зоммер).

«Контрпроекту Владимира Путина не хватает мощности Евросоюза», и далее, «Евразийский экономический союз должен стать экономическим тяжеловесом между Европой и Китаем. В действительности он экономический карлик по сравнению с ЕС и США» («Die Welt»). «Reuters» добавляет: «Российский валютный кризис хоронит евразийскую мечту Путина», кризис сильно «бьет» по партнерам России [8].

Если немецкие эксперты П. Линке и И. Маннтойфель убеждены в одном вопросе: Евразийский экономический союз «не надо путать с Советским Союзом», то в другом вопросе о сути «евразийства» они расходятся.

«Евразийство», «евразийское мышление», по П. Линке, не имеют ничего общего с советским прошлым. «Эта идея появилась на периферии, целью которой было объединить противоборствующие тенденции. Сама идея возникла на Украине. Просто теперь эту идею рассматривают как российский неоимпериализм». «Не надо бояться смотреть на глобальные процессы с точки зрения периферии, а не центра - Лондона, Москвы и т.д. Я считаю, что периферийное положение - это преимущество. Потому что это дает возможность смотреть на вещи по-другому» (П. Линке) [4].

Со своей стороны И. Маннтойфель предрекает, что в ближайшее десятилетие «евразийство», и в особенности его идеологические компоненты, станут темой политических дискуссий в Европе. Фактически они сегодня уже идут».

«Евразийство» он называет «слово-монстр», имея в виду лексическое многообразие, дающее многообразное толкование и определение рассматриваемого понятия и явления.

Почему же «евразийство» - это не вполне устойчивое понятие («слово-монстр»), считающее ещё и «периферийной» идеологией?

Прежде всего, «в Европе все сильнее встают на ноги правопопулистские движения с их антилиберальными, ксенофобскими, гомофобными и антиамериканскими взглядами. Они в точности соответствуют распространяемой в России евразийской идеологии». Поэтому не удивительно, что Путин проводит позитивные переговоры с правопопулистскими политиками и партиями, как Национальный фронт Марин Ле Пен». Далее, «евразийство разработано в 1920-х годах русскими эмигрантами из среды антилиберальных, националистических и антисемитских элементов. После падения Советского Союза эти идеи вновь вошли в российский дискурс». Еще несколько лет назад этой идеологией руководствовались «маргинальные слои и теоретики заговора». «Евразийская идеология вошла в заявлениях Путина и в его политику с 2011/2012 гг. и это все более очевидно» [5].

Итак, «евразийство» - это угроза европейским ценностям, их разрушение, «далеко идущие последствия большинству граждан на старом континенте еще не понятны». И наконец, «было бы хорошо, если бы Европа проснулась от сохраняющейся эйфории после окончания холодной войны ХХ-го века, чтобы она подготовилась в политическом и военном смысле к новым тоталитарным вызовам ХХІ-го века (Маннтойфель). Западные эксперты сходятся в одном, что «евразийство» - не отказ России от Европы, как часто ошибочно думают. Это концепция другой, а именно антилиберальной и антиамериканской Европы». Именно «идея, а не проект Евразийского Экономического сообщества является собственно угрозой для либеральной и демократической Европы». Наряду с угрозами и опасностями «евразийства» как идеологии, все же есть «плюс ЕАЭС» для Европы, это «его внутренний рынок, который сможет обеспечить лучшими экономическими возможностями европейские компании» [5].

Перспективы Казахстана в ЕАЭС: зарубеж ные оценки

«Новый взгляд на евразийскую интеграцию в Казахстане», - так назван раздел сентябрьского выпуска «DeutscheWelle» (DW) в 2013 г.

«DW» пытается понять различные точки зрения на евразийскую интеграцию. Ответы, которые выслушала DW, предоставили казахстанские эксперты. Выражается надежда, что «новый Евразийский экономический союз не повторит не очень позитивный опыт предыдущих интеграционных объединений - ЕврАзЭС и ТС, где Казахстан «оказался не в самом выгодном положении». В ЕАЭС необходимо, чтобы были «учтены интересы Казахстана» (Д. Сатпаев). «Для Казахстана важно полноправное партнерство, но с момента обретения независимости Казахстан все еще остается сырьевым придатком» (Ж. Туякбай). «Интеграционные процессы являются главной угрозой для государственного суверенитета» (Ж. Мамай) [9].

«ЕАЭС сейчас переживает непростые времена.

Каково будущее этого объединения?». Не будет ли «ЕАЭС мертворожденным ребенком?» [10].

«Этот блок, подобно Евросоюзу, будет представлять собой единый рынок, будет иметь свою собственную комиссию, суд и банк развития. Президент России Владимир Путин даже хочет, чтобы у этого блока был собственный парламент. Однако у нас нет никаких причин полагать, что этот союз станет успешным. Представители ЕАЭС утверждают, что они готовы принять новых членов, однако, вероятнее всего, желающих вступить в него в ближайшее время не будет», - комментирует «Business Insider», вынося в заголовок пессимизм: «Россия дает старт новому экономическому союзу завтра, и это уже, похоже, катастрофа». И в заключение выражает оптимизм: «Давайте надеяться на лучшее, главное, что это сотрудничество выгодно для граждан. Свободное перемещение труда и капитала - вот его главная изюминка» [11].

«Какая будущая роль уготована Казахстану в ЕАЭС?».

Есть предположение, что развитие в рамках ЕАЭС «закончится голым экономизмом» (Линке П.) [4]. Казахстан, по убеждению официальных кругов Германии, - это «якорь по литической стабильности», «экономический партнер в сфере энергетических ресурсов», который может служить «мостом между Европой и Азией» [13]. Визит министра иностранных дел ФРГ Ф.В. Штайнмайера в Казахстан в ноябре 2014 г. в преддверии запуска ЕАЭС был насыщен переговорами с Н. Назарбаевым, премьером К. Масимовым и его казахстанским коллегой Е. Идрисовым. Германские экономические и деловые круги высокого ранга подтвердили поддержку Казахстану со стороны немецких компаний в реализации амбициозных планов: войти в число 30 ведущих экономически развитых стран мира; провести в Астане Всемирную выставку ЭКСПО-2017. Несмотря на кризис, Германия уже сейчас импортирует из Казахстана 8% нефти, наша страна для ФРГ является самым важным торговым партнером в ЦА. Наряду с энергетическим вопросом стороны приступили к решению проблемы кредитной линии «Hermes». Эта проблема торчит как «болт», мешающий общему устремлению» (Штайнмайер) [13].

Специальный выпуск немецкого журнала «Prospect», который издается Союзом Германской Экономики (VDW) в Казахстане, посвящен перспективам Евразийского Союза. Глава Представительства германской экономики в Центральной Азии Йорг Хетч авторитетно заявил, что «регион сыграет в будущем очень важную роль. Не только в силу своего неразведанного сырьевого богатства, но и потому, что ЦА может выступить посредником между разными экономическими и политическими системами». Й. Хетч призвал немецких предпринимателей активно сотрудничать с ЦА [12, с. 4-5].

Отмечено, что казахстанский Президент Н. Назарбаев «незадолго до исполнения своей политической воли стал осторожнее»: Казахстан сократил почти наполовину запланированный учредительный договор и добился того, что союз не будет политическим, а должен служить экономическому развитию. Общее гражданство и миграционные вопросы вынесены за пределы договора. Об общей валюте Евразийского экономического союза также пока нет речи», - предупреждает Эда Шлагер [12, с. 6-13].

Итак, «потенциал у этого проекта очень большой. В отличие от ЕС, ЕАЭС - менее политический, более экономический союз. Если ЕАЭС себя покажет, то желающих присоединиться прибавиться» («The Sun») [14]. Вместе с этим, какова политика Казахстана по отноше нию к Европе после создания ЕАЭС?

Немецкие эксперты высоко оценивают «последнее сближение с Европейским Союзом». Это указывает на то, что «Казахстан ставит не только на Россию». В сентябре 2014 г. Казахстан и ЕС провели последний раунд переговоров о новом «Соглашении о партнерстве и сотрудничестве», которое «равносильно соглашению об ассоциации в ЕС». «Казахстану нужна Европа. ЕС - это главный торговый и инвестиционный партнер страны»: в 2013 г. объем торгового оборота с ЕС составил 53,4 млрд. долларов, в первой половине 2014 г. он составлял уже около 28,4 млрд. долларов. Это соответствует 54,7% всего внешнеторгового оборота Казахстана [12, с. 15]. «Соглашение не означает организацию зоны свободной торговли, но тем не менее это значительный шаг для расширения экономических связей между Казахстаном и ЕС», - считает Гуннар Виганд, директор отдела России, Восточного партнерства, Центральной Азии и сотрудничества в ОБСЕ в Европейской комиссии в Брюсселе, возглавлявший переговоры со стороны ЕС. В 29 областях, включая политику, торговлю, инвестиции, сотрудничество будет углублено [12, с. 16].

По мнению Пэра Тешендорфа, руководителя Фонда им. Фридриха Эберта в ЦА, членство Казахстана в ЕАЭС будет иметь для международных предприятий, работающих в стране, «исключительно положительные последствия». Наряду с политическими отношениями Казахстан и Германия поддерживают тесные экономические связи. «Иностранные компании не в полной мере для себя раскрыли потенциал казахстанской экономики» [17]. Более того, неформальный диалог между политиками и экспертами поддерживается на площадке Берлинского Евразийского Клуба. Это первый подобного рода проект Казахстана в Европе.

Рынок Евразийского экономического союза является связующим и неизбежным звеном между Востоком и Западом, добавляет Н. Онжанов, помощник Президента РК, бывший посол РК в ФРГ. Казахстан располагает определенным преимуществом в виде общих границ с такими ключевыми рынками, как Россия и Китай, мы также граничим с растущим рынком Центральной Азии. Через РФ и КНР нам открываются европейские и азиатские рынки и выход к морю. Такие инфраструктурные проекты, как автодорога «Западная Европа - Западный Китай» и железная дорога «Казахстан - Туркменистан - Иран», способствуют росту нашей транспортной привлекательности и созданию трансконтинентальных «мостов». Таким образом, евразийская интеграция в перспективе принесет немало выгод и странам Европейского союза. В экономическом плане для Евросоюза объединение наших стран - это синергия рынков товаров и услуг [12, с. 23].

евразийский союз казахстан интеграция

Размещено на Allbest.ru