Выборы в Европарламент 2009 года: конфигурация и позиция политических фракций и объединений

Размещено на http://www.allbest.ru/

Выборы в Европарламент 2009 года: конфигурация и позиция политических фракций и объединений

А.А. Акунова

2010 год стал началом нового этапа истории евроинтеграции - этапа, обусловленного положениями Лиссабонского договора. В том же году начал свою новую легислатуру и Европарламент, который стал равным партнером в законодательном процессе, выполняя свою роль органа представительства интересов граждан ЕС [1]. Напомним, что Лиссабонский договор расширил полномочия Европарламента во всех сферах его компетенции. Например, с 2014 года ЕП будет обладать правом, инициировать кандидатуру председателя Еврокомиссии. Согласно новым правилам за ЕП сохранена возможность зажигать «красный свет» перед любым еврокомиссаром [2]. Отметим, что ЕП обладает серьёзными полномочиями в вопросе приёма в ЕС новых государств. Без его санкции расширение Союза невозможно. И вообще, все международные договоры, заключенные ЕС, проходят процедуру ратификации в ЕП. Отметим и ещё один проблемный момент в определении функций ЕП. Национальные парламенты целого ряда государств весьма скептически относятся к идее верховенства ЕП относительно собственных законодательных полномочий. Принцип субсидиарности понимается некоторыми членами ЕС таким образом, что местные парламенты, а не ЕП, должны сказать последнее слово по целому ряду проблем текущей деятельности Союза [3].

Важнейшей проблемой в деятельности ЕП является выбор приоритетов при принятии евродепутатами тех или иных решений. Как правило, эта проблема должна решаться в следующем порядке: «общеевропейское-национальное фракционное-партийное». То есть депутаты должны думать в первую очередь об интересах всех стран-участниц Сообщества, соотнося их с нуждами государств, которые они представляют. Узконациональный эгоизм сдерживается разбивкой депутатов на фракции и группы (в зависимости от количества участников). Однако практика принятия решений в парламенте свидетельствует, что такая ситуация присутствует не во всех рассматриваемых вопросах. Относясь с уважением к теме общеевропейского интеграционного строительства, депутаты руководствуются в первую очередь не всегда совместимыми национальными интересами собственных государств. В результате нередко бывает так, что тот или иной проект находит поддержку или наоборот отвергается солидарным голосованием депутатов одного государства или группы государств, вне зависимости от их партийно-фракционной принадлежности [4]. Отсутствие принципов фракционной солидарности приводит к тому, что депутаты голосуют по собственным личным мотивациям, а сами фракции и группы являются не более чем дискуссионными клубами. Последний пример - утверждение в феврале 2010 года состава новой Еврокомиссии, когда часть социалистов отказалась от солидарного голосования «за». Есть и другие примеры трудностей в деятельности Евопарламента, организации его повседневной работы [5]. партийный европа электорат выборы

Одна из них связана с усилившимся в первом десятилетии XXI века абсентеистскими тенденциями как симптома недоверия не только к партийно-политической системе Европы в целом, но, прежде всего к её наднациональному компоненту [6]. Как нам представляется, В.Я. Швейцер не случайно охарактеризовал этот феномен как абсентизм континентального масштаба [7]. Одно из объяснений абсентизма - противоречивые результаты деятельности Евросоюза. Существуют и другие причины абсентеизма европейских избирателей.

Каковы же основные итоги евровыборов 2009 года? Постраемся ответить на этот вопрос подробнее. Статистика по итогам евровыборов 2009 года свидетельствует, что, как и в прошлые годы, главными политическими игроками Старого Света остаются партии консервативно-клерикального толка [8], социал-демократической ориентации и либеральных воззрений. Соответствующим образом они образовали фракцию Европейской народной партии (христианские демократы) - 265 депутатов; фракцию Европейских консерваторов и реформистов - 54 депутата; Прогрессивный альянс социалистов и демократов в Европейском парламенте - 184 депутата, фракцию Альянс либералов и демократов за Европу - 84 депутата. В процентном отношении названные четыре группы составляют 80% всего депутатского корпуса ЕП [9]. Их представительство там, в целом соответствует партийно-политической субординации в абсолютном большинстве стран - членов ЕС. Практически все они в различных комбинациях входят в состав коалиционных правительств, либо в более редких случаях образуют однопартийные правительства. Однако именно непосредственная сопричастность к отправлению власти в своих странах делает их как на этих выборах, так и на европарламентских волеизъявлениях прошлых лет наиболее уязвимыми в электоральном отношении.

Прослеживается определённая закономерность: наиболее существенные потери понесли (за исключением Франции) социал-демократические партии, в одиночку управляющие своими странами (Великобритания, Испания, Португалия, Греция). Неудачи постигли и партии стран, где образованы коалиции демохристиан и социал-демократов (Германия, Австрия, Люксембург). Более сбалансированными выглядят результаты в странах, где правят консерваторы и либералы (Швеция, Дания, Финляндия). Наконец, там, где у власти комбинации из трёх вышеназванных «партийных семей» проиграли все партнёры по коалиции (Бельгия), либо демохристиане и социал-демократы (Нидерланды). В странах, условно обозначаемых как Е-12, картина более мозаична, но и здесь далеко не все правящие партии вышли победителями. К последним можно отнести консерваторов Польши, социал-демократов Словении и Словакии, либералов Эстонии. Зато с треском провалились власть имущие социалисты Венгрии и литовские консерваторы. С минусом (относительно выборов 2004 г.) завершили выборы, правящие консерваторы Чехии и Мальты.

В целом же правящие партии добились успеха в тех странах, где их лидерам удалось найти хотя бы временное противоядие распространявшемуся кризису, а оппозиция не смогла предложить населению действенных мер преодоления экономического спада. Проиграла оппозиция и вследствие внутрипартийных разборок, хотя последние также подтачивали и правящие партии [5].

Тенденция к усыханию электората социал-демократии «большой Европы» наметилась уже на евровыборах 1999 года и получила новое развитие в 2004 году. Однако на нынешних выборах в ЕП она приобрела особое качество -практически повсеместного проигрыша основным политическим противникам: демохристианам и консерваторам. Причём проигрыш очевиден по всем четырём уровням властной субординации. Сокрушительное поражение относительно результатов 2004 года потерпели однопартийно правящие партии социал-демократической направленности в Португалии (-13, 4%), Великобритании (-12%) и Испании (-3,7%). Не лучше обстоит дело в Австрии (-5,9%), где социал-демократы возглавляют коалиционный кабинет. Да и будучи «младшими партнёрами» в связке с демохристианами-консерва-торами, социал-реформаторы практически вчистую проиграли им евровыборы: Германия (-17,1%), Люксембург (-2,4%), Нидерланды (-7,8%), Бельгия (7,7%). Не извлекли они выгоды и из положения оппозиции, которая, как уже говорилось, традиционно получает лишний шанс обойти правящие партии. Во Франции соответствующий показатель равнялся (-11,2%), в Италии (8,4%), в Финляндии (-5,7%). Некоторым утешением социалистам и социал-демократам были итоги евровыборов в Греции (+4,4%). Обошли они партии консервативной направленности в Дании (+8,2%) и Швеции (+1,1%). Однако здесь исторически основными противниками местной социал-демократии являются партии либерального толка. В Ирландии местные лейбористы также несколько опережают либералов (+2,5%), однако далеко позади консерваторов (-15,2%) .

Общий итог выборов в Е-15 составил 12:3 в пользу демохристиан/консерваторов [11]. Не лучше обстояло дело и в группе новичков Евросоюза. Здесь практически во всех странах, вне зависимости от степени участия во властных структурах, партии социал-демократической ориентации уступили своим христианско-демократическим, либо консервативным оппонентам. Вчистую проиграла социал-демократия стран прежнего «социалистического лагеря». Наиболее ощутимым было поражение правящих венгерских социалистов (-39%), причём их консервативные соперники из партии ФИДЕС установили европейский рекорд национальной популярности, получив 56,4% всего венгерского электората. Крупно проиграли и оппозиционные социалисты Польши (-33,2%), причём с учётом электората не только основной консервативной партии «Гражданская платформа», но и двух других правой ориентации - «Закон и справедливость» и Крестьянской партии поражение левых выглядит ещё более внушительным. В соседней Чехии социал-демократия также сдала позиции правящей Гражданской демократической партии (-9%). Уступили пальму первенства и местные социалисты Болгарии, отстав от консерваторов из ГЕРБ на 7,3%. Примерно с таким же разрывом проиграли основной консервативной партии Словении - СДС социал-демократы этой страны (-8,5%). Более ровным выглядит соотношение сил между социал-демократами и консерваторами Румынии (+0,3%), однако с учётом не только Партии либеральной демократии, но и входящего в демохристианскую фракцию ЕП Союза демократических венгров соотношение сил опять-таки в пользу правых. Единолично сильнее местной консервативной партии Словацкий демократический и крестьянский союз социалисты из СМЕР (+15%). Однако опять-таки с учётом других правых оппонентов - Венгерской коалиционной партии и Крестьянского демократического движения и здесь в целом социал-демократы проиграли.

В странах Балтии диспозиция между местными членами социалистической фракции в ЕП и представителями консервативных сил также не в пользу левых: Латвия (-27,2%), Эстония (-8,5%), Литва (-6,7%). Причём латвийские социал-демократы даже не попали в этот раз в ЕП. Зато некоторым утешением для европарламентской фракции социалистов станет появление в ней социалистов Кипра, хотя разрыв последних с местными христианскими демократами огромен (-25,7%). Единственными чистыми победителями в своей стране среди Е-12 стали лейбористы Мальты, уверенно победившие своих единственных реальных противников из Национальной партии (+14%).

Столь провальные результаты для социал-демократии Европы в Западной и в Восточной её частях, как для правящих, так и для оппозиционных социалистов нельзя объяснить исключительно местными условиями, особенностями конкретной социально-экономической ситуации. Тем более что относительная потеря голосов у некоторых партий консервативного толка отнюдь не принесла дивидендов социал-демократии. Следовательно, речь может идти об общеевропейском процессе отхода части электората, пришедшего на выборы к партиям-соперницам, наряду с воздержанием от участия в них тех, кто в национальном масштабе всё же поддерживал социал-демократию. Вряд ли её поражение можно объяснить невнятно выраженной позицией относительно будущего единой Европы. И другие участники европарламентского процесса - консерваторы, демохристиане, либералы, как, впрочем, и партии другого толка не дали сколь-нибудь убедительного видения перспектив развития ЕС, роли и места в них Европарламента. Тем более что и социал-демократы, и демохристиане, и либералы относятся в большинстве своём к твёрдому ядру еврооптимистов, лишь в деталях разнящихся в своем видении Европы XXI века. Другое дело, что все они по-разному расставляли акценты в избирательной кампании, по-разному мотивировали своё видение проблем внутренней и внешней политики.

Если демохристиане и партии консервативной ориентации выдвигали достаточно прагматические лозунги подъёма экономики, не облекая их в традиционые идеологические штампы, то Партия европейских социалистов, объединяющая в своих рядах как организации стран, входящих в ЕС, так и пока остающихся вне Союза, попыталась совместить прагматику с невнятно прозвучавшей идеологической риторикой. Как следовало из её предвыборного манифеста, обнародованного ещё за полгода до выборов, избирателей призывали проголосовать за «Новый социализм», никак не объяснив суть этой формации. В то же время «Манифест» ни единым словом не упомянул «демократический социализм», хотя долгие десятилетия эта концепция была осевой в реформаторских конструкциях социал-демократии. Весь «новый социализм» измерялся в основном количественными показателями; самым брендовым в «Манифесте» было слово «более»: более справедливое, более безопасное общество, более тесное сотрудничество в Европе, более активные меры в экономике [11]. В разных глагольных формах воспроизводились и практические шаги социал-демократии: предлагаем, можем, намерены, будем. В «Манифесте» делалась попытка начать диалог с демохристианами/консерваторами, однако последним приписывалась слепая вера в рыночную экономику, которой противопоставлялась социальная рыночная экономика. Политические противники социал-демократов обвинялись также в использовании глобализации для усиления в трудовом процессе нагрузки на человека [9].

Но для избирателей все эти теоретические сентенции, отчасти вполне справедливые, отчасти наивно-идеалистические, не играли решающей роли. Главным для них был реальный результат правления различных политических сил, степень их конструктивности и оппозиционности с учётом перспектив преодоления кризисных явлений в национальной экономике. Исходя из этих мотиваций электорального волеизъявления предпочтения, отданные демохристианам-консерваторам, вполне объяснимы. В них европейский избиратель, с учетом, как нынешней ситуации, так и многолетнего опыта политической борьбы, увидел более перспективный вариант отправления власти. Сделанные главным лозунгом требования вливания средств, как частных, так и государственных, в поддержку экономики, сокращение налогов для бизнеса, выглядели более надёжным векселем политики, чем традиционный социал-демократический акцент на исправление бюджета в сторону чисто социальных мероприятий. Если социал-демократы были озабочены поддержкой безработных, то демохристиане предлагали создать новые и восстановить старые рабочие места.

Но противники социалистов отнюдь не игнорировали социальные проблемы. Просто они делали их зависимыми от конкретных хозяйственных возможностей своих государств. И избиратель счёл более востребованным этот вариант политики. В целом электорат посчитал демохристиан и консерваторов более компетентными в качестве силы, способной найти выход из сложившейся ситуации. Отметим и то, что упомянутый манифест социалистов был обнародован в наиболее острый период кризиса, в ожидании ещё более худших времен, а к моменту евро-выборов стало ясно, что пик кризиса, по-видимому, уже пройден. Идея же о «новом социализме» не могла вдохновить избирателя, ещё не остывшего, особенно в Восточной Европе, от социалистических экспериментов второй половины XX века.

Важным обстоятельством, повлиявшим на итоги выборов, было отсутствие в рядах социалистов ярких личностей, лидеров типа В.Брандта, Ф.Миттерана, Б.Крайского, Ф.Гонсалеса, М.Соареша и К.Сорсы, с именами, которых были связаны успехи социал-демократии последней трети XX века. Сегодня же лидерами не только национального, но и континентального масштаба были консервативные и христианско-демократические политики: А.Меркель, С.Берлускони, Н.Саркози. На европейской арене были весьма заметны нидерландец Я.-П. Балкенэнде и люксембуржец Ж.-К. Юнкер. В качестве первого лица в ЕС утвердил себя за время председательства в Еврокомиссии Ж.-М. Баррозу, длительное время бывший ведущим консервативным политиком Португалии.

Неоднозначными стали итоги евровыборов и для либералов Старого Света, По сравнению с выборами в ЕП 2004 года успеха добились соответствующие партии в Германии (+5,9%), в Италии (+5,9%), в Нидерландах (+5,3%), Люксембурге (+4,3%). В Восточной Европе усилились либералы Эстонии (+21,6%). В остальных странах налицо были неудачи этого крыла европейской партийно-политической системы. Во Франции либералы недобрали 3,4% голосов избирателей, в Ирландии - 4,8%, в Финляндии - 3,9%. Ослабли электоральные позиции либералов Бельгии (-1,8%), Дании и Великобритании (по 1,2%). Среди восточноевропейских либералов наиболее пострадали венгры (-5,6%). Уменьшили электорат либеральных партий в Латвии, Литве, Словении. В Болгарии и Румынии местные партии либерального толка оказались на третьих ролях. В целом же ни в одном из европейских государств соответствующие партии не смогли обойти ни успешных демохристиан/консерваторов, ни проигравших им социал-демократов.

Причины этого явления отражает не только длящийся уже несколько десятилетий процесс ослабления либерального компонента в европейской политике, но и неконструктивный подход этого течения европейской мысли к путям выхода из нынешнего финансово-экономического кризиса. В отличие от демохристиан и консерваторов, либералы фактически пренебрегли социальными задачами данной ситуации. Ретроградными выглядели и попытки видных представителей либерального лагеря противиться политике ряда правительств, использовавших государственные рычаги для спасения банковской сферы и многих производственных мощностей. Тезис о свободном нерегулируемом рынке явно вступал в противоречие с необходимостью применения дирижистских методов в условиях резкого спада экономики стран Европейского Союза.

Не выглядела последовательной и линия либералов на нарушение сложившихся правил игры в ЕП. В канун выборов фракция либералов заявляла, что не поддерживает систему очередности председательства в ЕП представителей демохристиан и социал-демократов. Однако после выдвижения на этот пост польского консерватора Е. Бузека с последующей в 2012 году ротацией на представителя социал-демократической фракции позиция либералов изменилась. В результате бывший премьер-министр Польши получил поддержку 555 из 720 депутатов, участвовавших в голосовании. Отчасти смена вех была связана с персональными переменами в руководстве либеральной фракции, которую возглавил бывший премьер-министр Бельгии Ги Верховстадт.

Согласованное голосование в ЕП по кандидатуре председателя парламента лишний раз подтвердило наличие у трёх главных политических фракций достаточно стабильного консенсуса по широкому кругу проблем, входящих в компетенцию этого органа власти Евросоюза (Принцип разделения властных полномочий в ЕС между христианскими демократами-консерваторами и партиями социал-демократической ориентации возобладал в процессе распределения двух ведущих постов в ЕС. Председателем стал христианский демократ бельгиец Х. Ван Ромпёй, а высшим внешнеполитическим чиновником -британская лейбористска К.Эштон.). В то же время в его состав вошли и так называемые евроскептики как умеренного толка, так и радикального направления, отобравшие в своих странах некоторую часть голосов у грандов европейской политики.

Хотя абсолютное большинство политических партий в ЕП, ориентирующихся соответственно на христианско-демократические, социал-реформаторские и либеральные ценности, относятся к категории еврооптимистов и евро-реалистов, тем не менее, в рядах консервативного блока партий образовалась брешь, которую пробили ещё несколько лет назад британские консерваторы. Их особое мнение о неприемлемости для Великобритании системы подчинения всем решениям Евросоюза привела после нынешних выборов к образованию самостоятельной фракции Европейских консерваторов и реформистов. В её состав, помимо британцев, вошли также депутаты из чешской Гражданской партии и Венгерского демократического форума, также ранее состоявшие во фракции Европейской народной партии. К ним добавились представители польской партии клерикальной ориентации «Закон и справедливость», а также одиночные депутаты из Бельгии, Нидерландов, Латвии, Литвы. В целом членов фракции, чья консервативная ориентация не вызывает сомнения, можно охарактеризовать как умеренных евроскептиков, не выступающих против ЕС как такового, делающих акцент на несовершенство многослойного интеграционного процесса расширения ЕС.

Весьма близкими к вышеназванной фракции в оценке перспектив развития Евросоюза являются депутаты также вновь образованной группы «Европа мира и демократии», 32 члена которой представляют 12 партий из девяти стран ЕС.

Однако большинство партий радикал-националистического толка остались по разным причинам, в том числе и личного характера, вне фракций и групп. Статистика ЕП отнесла их к разряду «внефращионньгх» (поп-attached). Тем не менее, сам факт усиления позиций радикал-националистов в политических структурах Европейского Союза привлёк не меньше внимания, чем явный по итогам выборов перевес христианских демократов относительно социал-реформаторов.

Менее обсуждаемым обстоятельством, проявившемся на последних выборах в ЕП, стало весьма заметное укрепление «зелёного» лагеря. Фракция «Зелёные/Европейский свободный альянс», несмотря на общее сокращение мест в ЕП, оказалась единственной, кто увеличил численность своей фракции (с 42 до 55 депутатов) [9]. В странах Е-15 «зелёные», за исключением Австрии (-3,1%) и Ирландии (-2,6%), везде в большей или меньшей степени обеспечили себе рост относительно 2004 года электоральных позиций. Наиболее востребованными оказались партии экологической ориентации в Люксембурге (17%), во Франции (16,2%), в Бельгии (13,1%), в Финляндии (12,4%), в Германии (12,1%), в Великобритании (10,7%). Добились прироста голосов партии этой группы в Нидерландах (8,9%) и в Дании (7,1%). Впервые вошли в ЕП «зелёные» Греции (3,5%). Кроме того, фракции «зелёных» в ЕП пополнили представители ряда близких к экологистам течений из Испании и Латвии. Но в целом в странах Восточной Европы «зелёные» ещё не обрели статус востребованной в политическом отношении силы.

Представляется, что успех западноевропейских «зелёных» в первую очередь связан с актуализацией в последнее время темы поиска альтернативных энергетических источников. Электоральным источником пополнения рядов сторонников «зелёных» стали, прежде всего, социалистические и социал-демократические партии ряда стран. Другим важным источником пополнения электорального багажа экологических партий стали, прежде всего, в Скандинавии, левые социалисты и посткоммунисты. Подытоживая политические результаты европарламентских выборов 2009 г., необходимо отметить явный тренд в политической жизни стран Евросоюза -- неуклонное усиление позиций правых партий - прежде всего, христианских демократов и консерваторов. Безусловным успехом является прохождение в Европарламент группы «Европейские консерваторы и реформисты» (умеренные евроскептики, умеренные правые, умеренные националисты), которая образовалась только в 2009 году на основе британских консерваторов и чешских правых. Требования правых о вливании частных и государственных средств в экономику, сокращение налогообложения бизнеса оказались предпочтительнее социал-демократической ставки на усиление социальной составляющей бюджета, что и обусловило поражение социал-демократических и социалистических партий на выборах 2009 г. В целом они уступили ЕНП 81 позицию.

В левом лагере успех ожидал группу «зеленых», которая по сравнению с евровыборами 2004 г. увеличила свое представительство на 1/3 - с 42 места до 55.

Радикал-националисты не смогли добиться сколь-нибудь заметного успеха на выборах, хотя и провели несколько своих представителей.

Таким образом, евровыборы 2009 г. со всей определенностью показали идейно-политические и социально-экономические предпочтения европейских избирателей. Немаловажным представляется также отношение электората к процессам евроинтеграции. Итогом выборов 2009 г. стало создание в стенах Европар-ламента 8 политических групп (фракций), которые отражают современные политические пристрастия европейского электората, в том числе связанные с будущим самого Европейского союза (евроскептики, еврооптимисты).

Литература

1. The European Council in January 2011. Luxemburg Publications Office of the European Union, 2011. - Р. 14.

2. Лиссабонский договор, изменяющий Договор о Европейском союза и Договор об учреждении Европейского Сообщества. - М., 2010.

3. Зуев В.А. О значении принципа субсидиарности см.: ЕС: Наднациональный механизм - главный инструмент европейской интеграции? / Современная Европа. #2, апрель-июнь 2011. - С. 107.

4. How Parties organize. Change and Adaptation in Party Organization in Western Democracies. Ed. By Katz R., Mair P. Sage Publication, - London, Thousand Oaks, New Delhi, - P. 54.

5. Кавешников Н.Ю. Трансформация институциональной структуры Европейского союза. - М.: Навона, 2010. - С. 185.

6. See: Eurobarometer. Public Opinion in the European Union.#57, Spring - P. 95.

7. Швейцер В.Я. Послесловие к евровыборам 2004 года / в: Европейский парламент. Проблемы и перспективы. По материалам международной научной конференции, состоявшейся в Институте Европы РАН 9 июня 2004 г. - М., 179.

8. Уместо заметить, что исследователи еще в канун евровыборов 2004 г. считали их фаворитами христианско-демократические и консервативные партии. См.: Мотков А.В. Альтернативы развития ЕС: платформы трансъевропейских политических объединений к выборам 2004 г. / В: Европейский парламент. Проблемы и перспективы. По материалам международной практической конференции, Институт Европы РАН 9 июня 2004. - М.: Огни. - С. 82.

9. eu europa. eu/parliament/archive/elections2009/en/seats_by_grou pen. html

10. Швейцер В.Я. Кризис доверия: поражение социал-демократии на выборах в Европейский парламент 2009 г. / В: Социал-демократия в современном мире. Материалы международной научно-практической конференции «Кризис европейской социал-демократии: причины, формы проявления, пути преодоления». М., 19 апреля 2010. -М., 2010. - С. 47.

11. Предвыборный манифест Партии европейских социалистов (ПЕС). - М.,- с. 4-26.

Размещено на Allbest.ru