Ирано-Израильское противостояние и его влияние на геополитическую обстановку Казахстана

2. недопустить применение против Ирана боевых ударов и обезопасить свои высоко-технологические проекты и соответствующие объекты;

3. в сжатые сроки довооружить армию и создать современную систему ПВО и обеспечить внушительное присутствие военного Ирана в Персидском заливе;

4. приложить максимум усилий для минимизации американского военного присутствия в Центральной Азии и в Афганистане, недопустить однозначно проамериканского правительства в Афганистане;

5. продолжить формирование отношений геостратегического партнерства с Россией и Ираном;

6. попытаться договориться с США и Великобританией относительно иранских региональных интересов.

В свете сказанного, можно дать оценку казахстано-иранских отношений на современном этапе.

Двусторонние отношения Ирана с Казахстаном можно оценить как доброжелательные, позитивные, не имеющие потенциала для конфронтации, но только, если исключать факторы воздействия ряда других сил, о которых мы уже говорили выше. В отношении Казахстана Ираном выдвинут ряд инициатив, направленных на развитие торговых (неэнергоресурсных) коммуникаций по Каспию с выходом казахстанских компаний к иранским портам на побережье Персидского залива (есть также предложение иранской стороны о передаче в аренду Казахстану одного из портов на заливе сроком до 99 лет). Сейчас Казахстан реализует SWAP-поставки нефти в Иран, но иранский маршрут - лишь четвертая нефтеэкспортная опция для Казахстана, и у нее есть перспективы роста. Есть большой потенциал в сфере экспорта зерна, которое успешно будет уходить через иранские порты на Персидском заливе и перепроизводство которого иногда создает Казахстану проблемы. Спектр взаимных торговых возможностей почти необъятен. Здесь важен Каспий: его главное, почти глобальное предназначение - вовсе не нефтедобыча. Сами количественные оценки углеводородных запасов Каспия с течением времени меняются почти драматически - в зависимости от исторического момента, целей оценки и реальных геологических достижений. В середине 1990-х Госдеп США приравнивал нефтяные ресурсы Каспия к ресурсам Саудовской Аравии (около 200 млрд баррелей), это было сугубо политической ажиотажной оценкой. Потом ожидания были скорректированы на порядок в сторону уменьшения и корректируются до сих пор. Наиболее признанная оценка: доказанные ресурсы нефти в Каспийском море составляют около 10 миллиардов тонн, общие ресурсы нефти и газоконденсата оцениваются в 18-20 миллиардов тонн. Может ли каспийская нефть существенно повлиять на мировую конъюнктуру - пока неясно. Как неясно и главное: в какой степени реальное соотношение спроса и предложения на рынке будет влиять на уровень цен, тем более что освоение ресурсов Каспия выгодно лишь при достаточно высоком ценовом уровне. Каспий - это перекресток коммуникаций, широтных и долготных. Это - в оптимистической перспективе - один из важнейших узлов международных грузопотоков, мировой торговли. Кстати сказать, военная каспийская политика Ирана, о которой мы говорили выше, все равно не является главным приоритетом на этом направлении. Возросшее внимание к Каспию связано и с пониманием руководством ИРИ необходимости интенсификации развития находящихся в прикаспийском регионе иранских провинций - Гиляна, Мазендерана, частично Ардебиля и Голестана, городов Решта, Сари, Энзели. Северное направление внешней политики ИРИ наименее зависимо от политической и идеологической ситуации внутри самого Ирана: даже случись в стране какие-то рокировки внутриполитического характера, у всех основных иранских политических групп есть общее видение интересов ИРИ в Центральной Азии, Прикаспии и на Кавказе. А на этом северном направлении одним из наиболее интересных и перспективных партнеров в Иране видят именно Казахстан.

В данный момент для Казахстана важна безопасность всего Каспийского региона. По поводу определения статуса Каспия, директор Института стратегических исследований при президенте Казахстана (КИСИ) Булат Султанов рассказал о том, что «Реакция Казахстана может быть следующей. Казахстан - член ОДКБ, но одновременно мы входим в Союз тюркских государств. В этом отношении Казахстан проводил и будет проводить многовекторную политику. Но при этом, повторюсь, позиция Казахстана по вопросам Каспия ясна: все вопросы должны решать только страны каспийского региона.

Кроме того, допустив возникновение американских баз на Каспии, Азербайджан здорово испортит отношения с Ираном. Потому что проблема прикаспийского региона - это проблема пяти прикаспийских стран, и мы никого не хотим туда пускать. Я думаю, что все заинтересованные стороны это прекрасно понимают».

Так, в Алматы под патронажем фонда имени Фридриха Эберта и при участии журнала Exclusive прошла региональная конференция "Безопасность и энергия Каспийского пространства". Ее участники - аналитики из Германии и Казахстана - в течение дня задавались главными вопросами безопасности региона. В свою очередь, казахстанские эксперты в своих прогнозах более безжалостны. В частности, главный научный сотрудник КИСИ Мурат Лаумулин, который в силу обстоятельств не смог посетить конференцию, прислал организаторам текст своего доклада, в котором детально анализирует ситуацию вокруг ИРИ. В прогнозной части своей работы он предсказывает "быструю" войну аккурат к заключительной части предвыборной кампании в США. В глазах американских стратегов Иран стремительно превращается в регионе из маргинальной силы в доминирующую, - пишет казахстанский исследователь. - Иран приготовился к отступлению США из Ирака и Афганистана. Очевидно, что Тегеран будет иметь огромное влияя-ние в Багдаде. Это влияние будет усиливаться по мере отступления США. Таким образом, стратегической целью США (вне зависимости от иранской атомной программы) является "сдерживание" ИРИ. По мнению аналитиков Stratfor, у Израиля (главного адвоката подобного удара) действительно недостаточно сил для того, чтобы уничтожить все объекты иранской ядерной программы, не говоря уже о том, чтобы нейтрализовать вооруженные силы Исламской Республики и не дать им нанести ответный удар. По всей видимости, провести превентивную операцию с гарантированным отсутствием ответного удара не могут даже американцы. А ответный удар Ирана по США и их союзникам в регионе (в частности, по саудовским нефтеперерабатывающим заводам) будет иметь для Вашингтона серьезные экономические и имиджевые последствия. В результате шансы Б.Обамы на переизбрание попросту утонут в Персидском заливе. В этой ситуации все, что остается США и Израилю, - это проводить точечные спецоперации.

Пентагон пришел к выводу, что самая мощная бомба, находящаяся в его распоряжении, не способна уничтожить подземные ядерные заводы в Иране. Эта бомба весом в 30 тыс. фунтов, именуемая прессой "сокрушителем бункеров", была специально сконструирована для того, чтобы пробивать горную породу и фортификационные заграждения, призванные защитить предприятия иранского атомного комплекса. И наконец, президент США Барак Обама в своем Послании о положении страны сказал, что по иранскому вопросу "никакие опции со стола не убраны". То есть остается шанс, что США не прибегнут к силовой акции против Ирана.

Похожего мнения придерживается главный редактор аналитического журнала "Центр Азии" Султан Акимбеков, выступающий на позициях усиления позиций многовекторности Казахстана с последующим переходом в новое качество - неизбежного "буфера" между противоборствующими сторонами.

Другого мнения придерживается старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Александру Князев, который ответил на ряд вопросов по вопросу возможного Ирано-израильского конфликта, журналисту Central Asia Monitor Михаил Паку. Так он отметил, что «ситуация, нагнетаемая вокруг Ирана, заставляет, наверное, вспомнить о том, что, по большому счету, в случае войны атлантического сообщества с Ираном Казахстан окажется фактически прифронтовым государством: пусть и на морской плоскости, на Каспии, но соприкосновение есть. А если без алармизма, то Иран для Казахстана - чрезвычайно перспективный партнер, как минимум, это выход к теплым морям. - Я не очень верю в вероятность войны Запада с Ираном в среднесрочной перспективе. Уже пример Сирии показывает, что Ливия прецедентом не стала - совершенно иное поведение России и Китая на политико-дипломатическом уровне, на других уровнях: взять даже одни только военно-технические российские поставки в Сирию в разгар кризиса вокруг этой страны, явное сотрудничество российских и сирийских спецслужб, о чем говорит визит в Дамаск вместе с Сергеем Лавровым Михаила Фрадкова. Уже в ходе кризиса начала меняться позиция Турции - от явно агрессивной по отношению к правительству Башара Асада - до умеренно-посреднической. Ливии в Сирии не будет. А значит, откладывается и Иран. Есть ряд аспектов, которые, например, могут свидетельствовать о заинтересованности США не в войне в прямом смысле этого слова, а в нагнетании военного психоза в регионе с целью изменения мировой ценовой ситуации с нефтью. Рост цен на значительные величины выгоден США. Это окончательно добивает ЕС как единый потенциальный центр силы, способный участвовать в глобальной конкуренции, превращает Европу в набор государств, вынужденных в силу причин скорее исторических оставаться союзниками США, но уже не как единое целое. Вообще, единство континентальной Европы всегда было страшным сном в первую очередь для Великобритании, в этом - причины двух мировых войн, многих исторических катаклизмов. Развитие иранской ситуации, как и вообще происходящая трансформация мировой системы международных отношений, сужает возможности так называемой "многовекторности", формирует будущую многополярность мира. Для стран региона это один из стимулов к своему самоопределению во внешнеполитических приоритетах. Для начала Казахстану, как и многим другим, нужно четче определиться во внешнеполитических приоритетах вообще: с кем он - с Западом, Востоком, в Евразии находится или в Америке. Исходя из этого определится и все остальное. Я, например, считаю полным нонсенсом различные позиции России и других стран-членов ОДКБ, позиции России и Китая - и позиции других стран-членов ШОС по "сирийскому вопросу", не в Совете безопасности, но в рамках Генеральной ассамблеи ООН. Должны быть консультации, должны быть единые позиции. Иначе вообще зачем ОДКБ? Зачем ШОС? Сам по себе как субъект мировой политики Казахстан вряд ли в состоянии оказать какое-либо решающее воздействие на ситуацию с Ираном. Но быть весомой, критически важной частью некой общей позиции - может и должен. Казахстан занимает по многим конфликтным ситуациям сравнительно сбалансированные, сдержанные позиции. Судя по заявлениям Нурсултана Назарбаева, сделанным в Москве 21 ноября прошлого года в интервью российским информагентствам РИА Новости и Интерфакс, внешняя политика Казахстана стоит на пороге концептуально нового этапа. Его важной чертой является сужением рамок так называемой "многовекторности" и тенденция к регионализации, продвижение своих интересов прежде всего на региональном уровне, включая и интеграционные процессы. За короткое время Казахстан стал одним из главных (и первым) инициаторов сначала Таможенного союза, а затем и Евразийской экономической комиссии, которая должна эволюционировать в Евразийский союз. Такой подход позволяет Казахстану позиционироваться как посреднику или инициатору различных диалогов. Казахстан - председатель Организации исламского сотрудничества. В этом качестве, что ему следует предпринять для предотвращения войны между Ираном и силами Израиля, США, Великобритании и других государств? ОИС - всего лишь площадка для диалога, эта организация не имеет сколько-нибудь действенных полномочий, механизмов, структур для участия в реальной политике. Но использовать ее хотя бы для артикуляции наиболее важных программ урегулирования - вполне возможно. В сложных вопросах не бывает обычно быстрых и легких решений, но известно же, что капля камень точит. Казахстан мог бы инициировать "иранские чтения" в ОИС, а есть еще Шанхайская организация сотрудничества, в которой Иран имеет статус наблюдателя и которая еще ничего не сказала о ситуации и по Ирану, и по Ближнему Востоку в целом. А если уж более радикально подойти, то почему не рассмотреть вопрос о каком-то особом статусе Ирана при ОДКБ - Иран однозначно не относится к числу потенциальных противников этого военного блока, перспектив союзничества куда больше и в центральноазиатском регионе, и на Каспии, и на Кавказе. Вероятные конфликты на Каспии исходят не от Ирана. Главный раздражитель - все те же США и Запад в целом, инициирующие неприемлемые для Ирана и России проекты. Неприемлемы транскапийские нефтегазопроводы, неприемлемо военное присутствие некаспийских стран в каспийской акватории - вот короткий набор условий, при которых конфликты не будут возможны. Все остальное решаемо, даже набивший уже оскомину специалистам вопрос о правовом статусе решается мирно, в рабочем порядке, и никто из каспийских стран какого-то угрозного энтузиазма не проявляет. США подталкивают к милитаризации на Каспии Азербайджан, есть азербайджанско-туркменские водно-территориальные споры - всё это конфликтно, но пока от обострения той или иной проблематики все благополучно уходят. Мне кажется, что в кругах принятия решений прикаспийских стран есть понимание недопустимости войны на Каспии: это будет, без всякого преувеличения и пафоса, начало очередной мировой войны с вовлечением всего пространства Центральной Евразии. Стереотипы, навязываемые так называемыми "мировыми" СМИ, сильны, да и в постсоветских обществах исламофо-бия не так уж слаба. Наверное, поэтому в иранской внешней политике многие сразу видят контуры известной доктрины "экспорта исламской революции". Доктрины, носящей исключительно идеологический характер и предназначенной для употребления консервативной частью собственного иранского населения. Постсоветская история стран Центральной Азии знает множество примеров влияния на религиозную сферу со стороны целого ряда других государств - Турции, Пакистана, Афганистана, Саудовской Аравии, Кувейта, но никак не Ирана с его шиитской доктриной, изначально неприемлемой в регионе преобладающего распространения суннитского мазхаба. Исходя из вышеизложенного делаем общий вывод:

Влияние на Казахстан возможного Ирано-Израильского военного конфликта очень велико. Оно заключается в следующем:

· во-первых, нарушится мировой баланс сил, стабильность и безопасность не только в Каспийском регионе, но и во всем мире;

· во-вторых, в случае войны Израиля и всего атлантического сообщества с Ираном Казахстан окажется фактически прифронтовым государством: пусть и на морской плоскости, на Каспии, но соприкосновение есть;

· в-третьих, в случае начала войны, допустив возникновение американских баз на Каспии, Азербайджан здорово испортит отношения с Ираном. Потому что проблема прикаспийского региона - это проблема пяти прикаспийских стран и Казахстан не хочет туда пускать других посторонних государств;

· в-четвертых, Казахстан как действующий председатель Организации исламского сотрудничества и член ШОС, как организатор СВМДА предпримет все необходимые меры для уменьшения последствий войны между Ираном и силами Израиля, США, Великобритании и других государств;

· в-пятых, Казахстан будет выступать с позиций усиления позиций многовекторности Казахстана с последующим переходом в новое качество - неизбежного «буфера" между противоборствующими сторонами»;

· в-шестых, дестабилизация в зоне Каспия сделает невозможным добычу и транспортиорвку углеводородного сырья и других продуктов, что окажет свое негативное воздействие на экономику Казахстана;

· в-седьмых, военный удар по ядерным объектам Ирана может привести к утечке радиоактивной радиации, что вызовет глобальный экологический кризис всего Каспийского региона;

· в-восьмых, возможен наплыв в Каазахстан беженцев из соседнего с Ираном государства Таджикистана, что конечно, тоже создаст немалые трудности материального и финансового плана.

В целом, далеко неполный круг проблем, которую мы очертили, относительно влияния на Казахстан возможного Ирано-Израильского военного конфликта.

иран казахстан конфликт ядерный

Литература

1. Владимир Месамед. Иран-Израиль: от дружбы до вражды.

2. Перкович Дж. Ядерная революция Буша //Россия в глобальной политике. - 2003. №2, Том 1. - С. 66-67.

3. Зведре Е.К. Анализ: Становление системы экспортного контроля в России. Участие России в международном сотрудничестве в области нераспространения и экспортного контроля. Ядерный контроль. - 2001. №1. - С. 40.

4. Россия и Иран: 10 лет ядерного сотрудничества.

5. Михайлов В.Н. Домыслы и факты о сотрудничества России и Ирана в области мирного использования атомной энергии

6. Сафранчук И. Ядерные и ракетные программы Ирана и безопасность России: рамки российско-иранского сотрудничества //Научные записки ПИР-Центра. - 1998. - №8. - С. 12.

7. Zvedre Y. US Perception of Russia-Iran Relations: Instrumental Distortions, e Monitor. - Winter Vol. 7, N1. -P. 3.

8. Задонский С.М. Ядерная программа Ирана и российско-американские отношения. - М.: ИИИБВ, 2002. -C.

9. Пресс-служба МИД РФ. - 1999. - 13 янв.

10. ФСБ России. - 1999. - 14 янв.

11. Хлопков А. Иранская ядерная программа в российско-американских отношениях // Научные записки ПИР-Центра - 2001. - №18. - С. 31.

12. Фишер Д. Почему я поддерживаю российско-иранский контракт. Ответ профессору Яблокову // Ядерный контроль. - 1995. №6. - С. 20-21.

13. Орлов В.А. О некоторых особенностях позиции Израиля в вопросах нераспространения. Ядерный контроль. -1998. №6. - С. 57-58.

14. Интервью Президента России В.В. Путина американской газете «Нью-Йорк Таймс», Ново-Огарёво, 04 октября 2003 года // Информационный бюллетень МИД РФ. - 2003. - 7.

15. Михаил Пак. За пределами Каспия // CentralAsiaMonitor

16. Михаил Пак Central Asia Monitor16.03.2012.

Размещено на Allbest.ru