Развитие современной России, страны с величайшими ресурсами и огромнейшей территорией, невозможно рассматривать вне проблем накопления капитала и контроля за пространством. Борьба за капитал и борьба за пространство являются важнейшими характеристиками нашей эпохи, результаты этих двух видов конкуренции могут являться показателями успеха общества в международном пространстве социальных отношений. Среди направлений современной науки особый акцент на проблематику, связанную с указанными явлениями человеческого социума, обнаруживают миросистемный подход и геополитическая теория. Идею о возможности синтеза миросистемного подхода и геополитической теории высказал Р. Коллинз¹. Синтезу должен предшествовать анализ. Рассмотрим современное состояние одного из указанных направлений - миросистемного подхода.

Высокий уровень идеологической нагруженности марксизма, теоретической основы важнейших исследований миросистемного подхода, может вызывать опасения и стать причиной сомнений в правомерности его использования в качестве научного основания для исследования социальной динамики. Однако сегодня идеология, сформировавшаяся на основе этой парадигмы, становится историческим феноменом, в связи с чем появляются условия, позволяющие более объективно оценивать эвристическую значимость теоретических построений марксизма. Как показал опыт геополитики, крах идеологии может вести к освобождению научной теории и росту ее эвристических возможностей².

Одним из достоинств миросистемного анализа является его способность аккумулировать разные подходы и смежные дисциплины. Под маркой "истории мировых систем" происходит сознательный процесс поиска методов исследования социальной динамики и соотнесения транснациональных моделей социума представителями разных научных направлений. В 1995 г. в шведском университете Лунда проходила конференция по проблемам исследования истории мировых систем. По результатам конференции в 2000 г. в Лондоне была выпущена книга "World system history: the social science of longterm change". Ее авторы уверены, что их подход способен аккумулировать смежные дисциплины, т.е. он трансдисциплинарный³. Иными словами, данный подход нашел поддержку не только в рамках марксистской парадигмы, но и в эволюционизме (К. Чейз-Данн, Т. Холл), цивилизационном подходе (Д. Уилкинсон), в теории циклов мировой власти (Дж. Модельски, К. Раслер, У. Томпсон). Привлекательность миросистемного подхода можно объяснить его методологическими преимуществами. Даже его критики признают, что главное преимущество данного направления, например, перед теорией модернизации заключается в том, что он предполагает исследование экономического развития и отсталости стран в контексте роста капитализма как мировой системы⁴.

Конвергенция научных направлений в миросистемном подходе, с одной стороны, свидетельствует о расширении его эмпирического поля, однако, с другой стороны, это ставит ряд проблем теоретического характера. Во-первых, базовые категории миросистемного подхода различаются по своему содержанию, имеющиеся различия трактовок определяются аналитическими предпочтениями авторов концепций. Набор и содержание важнейших понятий: "ядро", "центр", "периферия", "хинтерленд" в разных концепциях не идентичны. Так, сущность центра/ядра у И. Валлерстайна, А.Г. Франка и Б. Гиллса связана с процессом эксплуатации и накопления; у Дж. Модельски и У. Томпсона - с производством и монополией инноваций в экономике; у К. Чейз-Данна и Т. Холла - с интенсивным развитием технологий и сложностью социальной структуры; у Д. Уилкинсона - с военно-политическим доминированием. Названные характеристики центра не противоречат друг другу, однако общего понятия "ядра", видимо, пока не существует. Далее, все представленные теории миросистемного подхода так или иначе говорят о существовании некоторой зависимости полупериферии и периферии от центра. А.Г. Франк, И. Валлерстайн, С. Амин, Ф.Э. Кардозо и Б. Гиллс используют понятие эксплуатации. Д. Уилкинсон указывает на существование военно-политической зависимости. К. Чейз-Данн и Т. Холл объясняют зависимость через различие возможностей участников, формирующих систему. Дж. Модельски, К. Раслер, У. Томпсон указывают на зависимость периферии от деятельности центра в инновационной сфере. При всей разнице трактовок зависимости они мало противоречат друг другу. Однако остается открытым вопрос о том, что такое зависимость в миросистеме.

Во-вторых, огромное разнообразие государств сводится к трем, а то и двум (например, у Дж. Модельски) типам пространства. Очевидно, что структуры "ядро-полупериферия-периферия" являются теоретическими упрощениями, необходимыми для изучения общих свойств динамики миросистемы. Однако, внося положительные моменты в исследования, данные упрощения с необходимостью ведут к сужению предметной, проблемной областей истории мировых систем, а также концептуальной расплывчатости миросистемного подхода. Данный подход раскрывает обширную панораму, где ярко прорисованы противоречия мировой системы. Но эвристическая ценность модели снижается сразу же, как только мы переходим к детальному изучению отдельных элементов системы. Сведение огромного разнообразия государств и подконтрольных им обществ сводится к трем, а то и двум (например, у Дж. Модельски) типам пространства. Этого, вероятно, достаточно, чтобы описать систему целиком и указать на существующие в ней противоречия, но все же слишком мало для детального анализа ситуации и перспектив конкретной подсистемы, принадлежащей к одному из трех уровней пространства.

Эвристическую ценность теоретических моделей миросистемного подхода снижает также имеющийся в исследованиях отчетливый акцент на динамику ядра. Об этом говорит, например, тот факт, что при выделении государств центра или ядра данные концепции имеют некоторую согласованность, а при обозначении государств периферии и полупериферии единодушия нет. Примечательно и то, что какая-либо дифференциация государств внутри понятий "периферия" и "полупериферия" отсутствует. Чаще всего периферия рассматривается как некоторая совокупная сфера элементов системы с одинаковыми характеристиками. Однако следует отметить: ни периферия, ни полупериферия не являются целостным образованием, и игнорирование этого при построении модели затрудняет исследование динамики государств данного уровня.

Ситуация осложняется также тем, что критерии отнесения государств на разные ступени миросистемы не вполне ясны, и это, как отмечает У. Бек в отношении миросистемной теории И. Валлерстайна, "порождает трудноразрешимые историко-эмпирические контроверзы"⁵. Проблема критериев тесно связана с частым отсутствием ясного определения ключевых терминов. Основоположники миросистемного подхода (А.Г. Франк, И. Валлерстайн) оставляют читателю выведение значений ключевых понятий из сущности наглядных исторических примеров. Часто термины имеют целый спектр значений, "размывая логику некоторых самых важных утверждений"⁶.

Ярким примером перечисленных недостатков может быть понятие "полупериферия" у И. Валлерстайна. Данное понятие обозначает некоторые промежуточные государства миросистемы, благодаря которым, по мысли И. Валлерстайна, в системе устраняется опасность резкой поляризации между периферией и ядром, что снижает риск возникновения и разрастания конфликта между представителями этих двух областей миросистемы. Такая трактовка создает ложное впечатление, что полупериферия намеренно создается ядром. Очевидно, что такое определение полупериферии нельзя назвать исчерпывающим. Возникает ощущение, что понятие "полупериферия" - лишь удобный концепт, при помощи которого миросистемщики относительно легко объясняют динамику переходов стран из полупериферии в ядро, а в случае неуспеха - в обратном направлении, из ядра в полупериферию. При этом само объяснение может оказаться объяснением ad hoc. Например, государствам ядра в миросистемном подходе приписывается успешная динамика, на этом основании любое государство ядра, испытывающее серьезные трудности, может быть отнесено к полупериферии, по мере преодоления этих трудностей оно может быть повторно описано уже как государство ядра.

Необходимо отметить, что недостатки категориального инструментария вполне осознаются теоретиками миросистемного подхода. Так, А.Г. Франк отмечает, что система отношений "центр - периферия" еще недостаточно изучена⁷, а Дж. Модельски считает, что "то, что выигрывается в перспективе и широте обзора, теряется с точки зрения соприкосновения с повседневными „реалиями“. Необходимо пройти через уровни национальной и региональной организации перед тем, как достичь твердой почвы на местном уровне"⁸. Потребность в дальнейшей разработке теоретического инструментария констатирует сам И. Валлерстайн. Он отмечает: "нам нужны модели, с помощью которых мы могли бы взвесить значения, нам нужны обобщающие концепции, с помощью которых мы создадим знания, которыми мы затем будем пытаться обмениваться друг с другом"⁹. Более того, представителями миросистемного подхода предпринимаются настойчивые коллективные попытки по преодолению теоретической недостаточности. Так, последнее десятилетие XX в. было ознаменовано работой двух групп ученых центра Ф. Броделя над проектом "Hegemony and rivalry in the world-system: trends and prospective consequences of geopolitical realignments, 1500 - 2025". Результаты исследований были опубликованы в виде двух книг. Первую часть проекта возглавляли Т.К. Хопкинс и И. Валлерстайн. В 1996 г. под их редакцией в свет вышла книга "The age of transition: trajectory of the world-system 1945-2025", которая была посвящена в первую очередь динамике подъема и спада гегемона миросистемы начиная с 1945 г. Вторая часть проекта осуществлялась группой ученых, среди которых ведущую роль играли Дж. Арриги и Б. Дж. Сильвер. Предметом исследования этой группы стали периоды глобальной нестабильности на протяжении всей истории современной миросистемы. Книга вышла в 1999 г. и получила название "Chaos and governance in the modern world system: contradictions of modernity". При этом у авторов последней книги теоретический аспект исследования представлен более ярко. Вполне вероятно, что эти исследования вместе с уже упомянутой ранее книгой "World system history: the social science of longterm change" могут стать той основой, которая позволит миросистемному подходу из парадигмального, а если более строго (т.к. споры по ключевым вопросам не прекращаются и по сей день) из предпарадигмального состояния, перейти к "зрелому" этапу, этапу научно-исследовательских программ.

В миросистемном подходе имеются пробелы, которые можно восполнить через его синтез с геополитикой. Наиболее ярким примером здесь могут служить работы И. Валлерстайна. Динамика миросистемы объясняется И. Валлерстайном с привлечением модели длинных экономических циклов Н. Кондратьева, которая в кризисных точках имеет корреляции с системными войнами и подъемом мирового лидера. В соответствии с этой основой в концепции И. Валлерстайна движущими силами происходящего в конце второй стадии (понижательной стадии) и начале новой волны (повышательной стадии) процесса смены государства-гегемона являются экономические причины, а именно - расширение или сокращение мирового производства и распределения. Идеи И. Валлерстайна подвергались критике представителями миросистемного подхода. Так, Дж. Арриги отмечал, что Кондратьевские циклы, лежащие в основе работ И. Валлерстайна, представляют собой эмпирические конструкции с неясным теоретическим значением, выводимые из наблюдений долгосрочных колебаний в товарных ценах¹⁰. Рассмотрение мира как единой системы с позиций экономического редукционизма вызывало серьезную критику со стороны представителей теорий конкурирующих парадигм. Например, К. Уолц отмечает, что "И. Валлерстайн интересно и разными способами показывает, как мировая экономика воздействует на национальную и международную политику. Но утверждение, что экономика воздействует на политику, не опровергает утверждение о том, что политика воздействует на экономику и что некоторые политические следствия имеют политические причины […]. Международная политическая теория служит преимущественно объяснению последствий международной политики. Она также сообщает нам нечто о внешней политике государств и об их экономике и их взаимодействиях. Однако мысль о том, что теория о международной экономике сообщает нам нечто

о политике, а теория о международной политике сообщает нам нечто об экономике, не означает, что одна теория может заменить другую"¹¹. Замечание К. Уолца справедливо. Попытка синтеза миросистемного подхода и геополитической теории (как разновидности теории межгосударственных отношений) преследует цель, которая позволит в какой-то степени преодолеть указанный недостаток.

На узость экономоцентрированной методологии И. Валлерстайна указывала Т. Скочпол. Она отмечала, что классовые структуры и конфликты не могут быть сведены к позициям наций и регионов в международной торговле. Методологическая сосредоточенность И. Валлерстайна на "мирэкономической системе" как на единственной единице анализа в исторической социологии делает слабо различимыми, по сути дела, исключает из поля зрения проблемы государств как "административных и военных организаций, встроенных в международную геополитическую систему военного соперничества"¹². Действительно, если миросистема создана и поддерживается странами ядра для достижения определенных целей, то политическая роль стран ядра, кумулятивные процессы и процессы распада государств не менее важны, чем формирование сетей неравного обмена, для объяснения динамики современных обществ.

Синтез геополитической теории и теорий миросистемного подхода позволит подойти к решению проблемы конкуренции внутри групп стран периферии и полупериферии. Соперничество за территорию и конкуренция за капитал не ограничены областью отношений между государствами разных уровней иерархии миросистемы. Ожесточенная борьба за пространство и капитал имеет место также между государствами, принадлежащими к одной и той же миросистемной группе. В отличие от довольно хорошо исследованных процессов конкуренции стран ядра за доминирование в миросистеме соперничество государств за улучшение своих позиций внутри периферийных и полупериферийных групп предметом исследования становилось крайне редко, как правило, на уровне взаимодействия конкретных обществ. Периферийные и полупериферийные государства составляли и продолжают составлять большую часть государств мира, а потому недостаток теоретической базы для исследования процессов соперничества между странами данных уровней особенно ощутим. Геополитическая теория может частично восполнить данный недостаток.

Существует еще одна серьезная методологическая проблема, которая может быть решена через синтез теорий миросистемного подхода и геополитической теории. Модель миросистемы иерархична и предполагает наличие одного постоянного ядра - Запада. Однако сегодня становится очевидным то, что в XXI веке ситуация может поменяться. Джанет Абу-Луход отмечала в этом плане следующий момент: миросистемщики, указывала она, так сосредоточены на изучении эволюции современной миросистемы, что оказываются неготовыми понять ее возможный слом или, по крайней мере, ее радикальную трансформацию. Методологические основания миросистемного подхода не позволяют увидеть происходящий переход к системе с множественными центрами¹³. Геополитическая теория, напротив, сосредотачивается на кумулятивных процессах подъема и образования мощных военно-политических центров - и здесь можно увидеть еще одну возможность для синтеза двух направлений.

"Ахиллесовой пятой" теоретических построений миросистемной парадигмы следует назвать явление государственного распада. В результате экономического редукционизма явления геополитического характера объясняются от ad hoc. У представителей миросистемного подхода проблема территориального роста и упадка государства не вызывает специального интереса. Сосредоточившись на процессах экспансии капитала, они рассматривают расширение территории влияния как сопутствующее этим процессам явление. Сокращение территории влияния оказывается результатом антисистемных движений на полупериферии и периферии миросистемы. Относительно территориальной динамики страны-гегемона и стран ядра такая позиция является оправданной и плодотворной. Границы методологии миросистемного подхода становятся ощутимыми, когда речь заходит о случаях территориальной динамики стран других уровней миросистемы. Примером может послужить объяснение И. Валлерстайном войны за Мальвинские острова между Аргентиной и Великобританией. Стремясь подтвердить свои слова об устойчивости военно-политического могущества страны-гегемона, он пишет: "Упадок Великобритании начался в 1873 г., но только в 1982 г. Аргентина смогла бросить ей открытый вызов"¹⁴. Следует ли из слов И. Валлерстайна, что Аргентина проявила свои антисистемные настроения с некоторым запозданием? Если это не было антисистемным движением, то тогда как на основе миросистемной теории можно объяснить причины этой войны?

Приведем еще один пример.И. Валлерстайн дает запоздалое объяснение распада СССР в предисловии к книге "Анализ мировых систем и ситуация в современном мире". Он пишет, что "события 1989 - 1991 гг. не явились чем-то неожиданным для приверженцев миросистемного анализа", так как они всегда относили СССР к странам полупериферии и предполагали, "что раньше или позже стоящие у власти коммунистические режимы будут принуждены отказаться от некоторых форм своего “отклоняющегося" поведения и стать более похожими на режимы, существующие повсюду в миросистеме". Однако это запоздалое утверждение расходится с выводами его статей, написанными раньше распада СССР.

миросистемный подход геополитическая теория

Еще одним примером может быть предсказание распада НАТО и упадка гегемона, сделанное И. Валлерстайном в 1997 г. Как показало время, НАТО упрочилось и расширяет территорию своего влияния. В связи с этим, с позиций геополитической теории Р. Коллинза, возможного ослабления США как современного гегемона следует ожидать, прежде всего, по причине чрезмерного расширения территории влияния и непомерных затрат на военные нужды, которые, в свою очередь, могут вызвать упадок финансовой системы.

И. Валлерстайн в своих выводах использует геополитические идеи. Так, он отмечает, что имеющиеся в истории современной миросистемы немногочисленные переходы из ядра в периферию и, наоборот, из периферии в ядро происходят "в результате изменения геополитики расширяющейся мир-экономики"¹⁵. Однако геополитическая компонента не входит в основу его теоретических построений. В результате слабым местом миросистемного подхода является то, что наличие ядра и гегемона просто постулируется в системе. За рамками остается ответ на вопрос, почему из существующего множества претендентов на этот статус одни государства его достигают, а другие нет. В рамках миросистемного подхода сложно ответить на такие вопросы, как: кто будет претендовать на статус гегемона в следующем цикле; какие страны будут двигаться вверх в мировой иерархии, а чей статус будет снижаться; каким образом произойдет снижение существующей мировой власти; до какой степени отношения между государствами определяют статус общества в миросистеме; как используются межгосударственные связи при восходящих и нисходящих перемещениях между зонами миросистемы; способствуют ли, а если способствуют, то как, преимущества геостратегического положения восходящему движению? Поиски ответов на эти вопросы будут гораздо более эффективными, если опереться не только на миросистемную, но и на гео-политическую теорию роста и распада государства.

Среди отечественных критиков работ И. Валлерстайна следует отметить представителей цивилизационного направления исторической глобалистики - И.Н. Ионова, В.М. Хачатуряна¹⁶. Они утверждают, что миросистемному подходу не удалось отразить две объективные тенденции, существующие в новейшей историографии: во-первых, тенденцию к универсализации и глобализации и, во-вторых, тенденцию к дифференциации, к осознанию разными народами своих культурных особенностей и стремлению сохранить их как свое главное богатство. И.Н. Ионов, В.М. Хачатурян утверждают, что разрабатываемое ими направление, призванное объединить теории локальных цивилизаций и общемировой цивилизации, справляется с этой задачей. С данной критикой миросистемного подхода нельзя согласиться. Миросистема в своем развитии претерпевает смену периодов интеграции и дезинтеграции. Периоды интеграции ознаменованы подъемом мирового гегемона и распространением либеральных ценностей, приобретающих универсальный характер. Периоды упадка гегемона миросистемы, напротив, ведут порой к крайне враждебному отказу от универсальных ценностей и утверждению национальных и этнических. Миросистемный подход, таким образом, может составить основу исследования динамики ценностей. А вот идея существования единой универсальной цивилизации, наличие которой постулируют И.Н. Ионов, В.М. Хачатурян, чрезвычайно сомнительна, особенно в периоды, когда дезинтеграционные процессы в мире берут верх.

Делая выводы, следует отметить, что дальнейшее развитие миросистемного подхода требует построения модели со сложной структурой множественных политических обществ. Такую модель можно построить, если, во-первых, синтезировать модели "центр - полупериферия - периферия - хинтерленд", имеющиеся в современном миросистемном подходе, и, во-вторых, полученные таким образом характеристики уровней миросистемы дополнить геополитическими характеристиками пространства (например, окраинность, центральность, большая территория, малая территория). Синтезировав миросистемный подход и геополитическую теорию, мы соединим два уровня макроявлений - наднациональный и национального государства. В результате получим геополитическую типологию государств миросистемы, инструмент, который позволит в рамках каждого уровня миросистемы не только выявлять дополнительные геополитические характеристики государств, но и исследовать динамику пространства социальных отношений каждого из них, например, в современной международной системе. С этих позиций можно обратиться к проблемам, которые сегодня остаются за рамками исследования миросистемного подхода и геополитики.

Литература