Состояние современных политико-интеграционных процессов на Южном Кавказе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Состояние современных политико-интеграционных

процессов на Южном Кавказе

Буров Александр Александрович,

аспирант кафедры управления, политологии и

социологии Пятигорского государственного

лингвистического университета.

В статье рассматриваются вопросы, связанные с современными политико-интеграционными процессами на Южном Кавказе. Эти процессы характеризуются как многовекторные. От политической стратегии и тактики Азербайджана, Армении и Грузии - стран, находящихся на этапе демократических преобразований, зависит международная безопасность не только в регионе, где граничат Европа и Азия, но и во всем мире. Вхождение этих государств в мировое многополярное пространство - процесс сложный и длительный, во многом определяющийся как их политическим курсом интегрирования, так и созданием стабильной внутригосударственной политико-экономической инфраструктуры.

безопасность международный грузия армения

Для адекватной оценки состояния современных проблем и перспектив политико-интеграционного развития региона Южного Кавказа с учетом интересов многих государств - объектов и субъектов политики как динамического явления представляется важным положение Декларации ШОС (Шанхайская организация сотрудничества), подписанной в августе 2007 года в Бишкеке: интегрирование государств в современном мире определяется тем, какова «эффективность коллективных усилий в противодействии современным вызовам и угрозам, в расширении горизонтов делового и гуманитарного сотрудничества»[1]. По мнению бывшего тогда Президентом России В.В.Путина, ШОС являет собой пример альтернативного НАТО интегрирования, которое ставит своей целью «укрепление многополярной международной системы, обеспечивающей равную безопасность и возможности развития для всех стран… Любые попытки в одиночку решать глобальные и региональные проблемы бесперспективны»[2]. Именно эта мысль определила содержание Договора о долгосрочном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве государств - членов ШОС и план их совместных действий по обеспечению международной информационной безопасности.

О гибкости и динамизме стратегии ШОС как политико-интеграционной системы говорит тот факт, что эта организация, официально не объявляя себя военно-политическим блоком, стремится использовать для достижения безопасности в Азии и во всем мире все необходимые средства. Это особенно важно, если учитывать нестабильность ситуации в регионе, в частности - в Афганистане, важном «узле» транспортировки не только энергоресурсов, но и наркотиков, что требует создания «пояса» антинаркотической безопасности и мониторинга безопасности финансовой.

Создаваемая в рамках ШОС система совместного оперативного реагирования на угрозы призвана нейтрализовать деятельность террористических организаций, что требует продолжения «работы по формированию партнерской региональной сети контртеррористических структур»[3].

Призванное в свое время обеспечить, по словам В. В. Путина, «спокойный «развод» государств бывшего СССР», СНГ «приступило к собственному реформированию, смысл которого состоит в отходе от политических дискуссий - к более практичной и тесной работе в области экономических связей»[4]. Этот фактор является основой динамики политико-интеграционных отношений в данной системе. Саммит 6 октября 2007 года в Душанбе стал важной вехой в судьбе Содружества, что было закреплено в подписанном в столице Таджикистана Соглашении.

Таким образом, именно России принадлежит формулировка современной политико-интеграционной концепции, которая может рассматриваться в качестве универсальной в современном многополярном мире. Политическая интеграция, являющаяся альтернативой глобализации, должна формироваться на основе добрососедского сотрудничества и добровольного объединения на паритетных началах. Она служит основой безопасности в регионе и в мире, будучи системой совместного оперативного реагирования прежде всего контртеррористического плана, решает экономические задачи, в частности энергетического партнерства, с учетом потенциала энерогоресурсов каждого члена интеграции, является открытым политико-экономическим пространством для любого государства, которое согласно следовать принципам организации.

Важнейшим условием успешного функционирования любого государства в качестве субъекта интеграции является его внутристрановое политико-интеграционное состояние, уровень политической стабильности и консолидации политических сил. Только при условии активного функционирования данных показателей закладывается потенциал успешного интегрирования политических объектов и субъектов.

Специфика государств южнокавказского региона заключается в том, что все они уже на протяжении полутора десятилетий находятся в переходном состоянии, связанном с распадом союзного государства - СССР, в состав которого входили Азербайджан, Армения и Грузия. Выход на самостоятельный уровень политического функционирования и обретения демократических свобод оказался связанным с переходом на капиталистические «рельсы» экономических отношений и с необходимостью опоры прежде всего на собственные скрытые ресурсы и производительные силы. Кроме того, общественная психология, ориентированная на прежние «союзные» политико-интеграционные отношения, оказалась не готовой как к их распаду, так и к необходимости вступления в новые связи, подчиненные стратегии и тактике иной, несоциалистической, ориентации.

Исторически обладая сложной этнической и конфессиональной структурой, Кавказ стал ареной ряда затяжных этно-территориальных конфликтов, которые негативно влияют не только на внутриполитическую ситуацию в каждой из стран региона, но и на их отношения друг с другом и с соседями, прежде всего Россией.

Вместе с тем, геополитическая роль Южного Кавказа в современном мире существенно повысилась, о чем говорит возрастающий интерес к региону не только России, Ирана и Турции, но и США, Китая, стран ЕС, Ближнего Востока. Этот интерес связан с целым рядом факторов. Через Кавказ проходят основные маршруты транспортировки каспийских энергоносителей, которые являются не только важным ресурсом для мировой экономики, но и предметом геополитического соперничества. Исторические связи Южного и Северного Кавказа делают Кавказский регион в целом зоной жизненных интересов безопасности России, а близость к Ирану повышает значимость региона для США, для которых противостояние с Ираном превратилось в один из ключевых вопросов современной внешнеполитической стратегии.

Кавказ является родиной феномена «цветных революций» на постсоветском пространстве, и динамика политического развития стран региона, их внешнеполитических ориентаций имеет важное демонстрационное значение для стратегии глобального продвижения демократии.

Многообразие и противоречивость интересов как самих региональных участников, так и внешних сил до сих пор не позволяет выработать эффективные подходы к урегулированию конфликтов и решению других проблем безопасности Южного Кавказа, что затрудняет развитие экономики и становление демократии в странах региона. Кавказ остается в большей мере зоной соперничества, нежели сотрудничества внешних сил[5]. Деструктивные политические процессы преобладают здесь над конструктивными, что создает трудности для проведения активной интеграционной политики на уровне как объектов, так и субъектов политической интеграции.

Переходная историческая временнбя «зона», в которой оказались государства Южного Кавказа, поставила перед ними проблему выбора политико-интеграционного развития. В целом процесс политической интеграции в рассматриваемом регионе мировой политики следует, на наш взгляд, охарактеризовать как многовекторное, или поливекторное явление, связанное с необходимостью поддерживать отношения со всеми государствами как на региональном, так и на мировом уровне.

Именно поэтому стратегической перспективой политической интеграции в регионе Южного Кавказа мы считаем постепенный переход поливекторности, политико-интеграционного плюрализма, на уровень моновекторный, в крайнем случае бивекторный, причем «двойная ориентация» в этом случае должна объясняться вхождением в интегрированные связи с Россией и ее союзниками, с одной стороны, и с США и НАТО - с другой. Подобное явление - объективная реальность современного политического состояния мира.

Процесс политической интеграции, связанный с участием стран Южного Кавказа, целесообразно рассматривать в контексте современной «восточной» политики ведущих мировых держав - России, США, стран ЕЭС, Ирана и др. С одной стороны, это геополитические соседи бывшего Закавказья, имеющие тесные исторические связи с Азербайджаном, Арменией и Грузией; с другой - страны, которые рассматривают южнокавказское направление одним из стратегических в своей политике и, в частности, в выстраивании политико-интеграционных отношений с Россией. Южный Кавказ выступает плацдармом, геополитически связанным с Россией, если говорить, например, о политике США. В современной российской восточно-политической стратегии учитываются процессы дифференциации и поляризации геополитического пространства бывшего СССР и современного СНГ, формирования альтернативных политико-интеграционных, как пророссийских, так и антироссийских проектов и институтов стратегического и тактического уровня[6].

Под политико-интеграционными векторами мы понимаем составляющие направления политики отдельного государства или блока государств, связанной с реализацией каких-либо проектов политического, социального, экономического, военно-политического, реже - личностно-субъективного плана, направленных на вступление в связи с другим государством. Как правило, наблюдается проявление не отдельного вектора, а целого векторного «пучка», в котором на первое место выходят экономические интересы, всегда определяющие политическое движение. Они непосредственно связаны с направлениями социального плана, часто принимают геополитический, в том числе военный характер, определяемый волей отдельных государственных деятелей и политических лидеров. Так, в преддверии визита в Грузию в июле 2008 года Госсекретаря США К.Райс президент М.Саакашвили заявляя, что «население Абхазии и грузинские беженцы, которые вернутся в родные дома в этом регионе Грузии, должны увидеть пользу от интеграции в единое грузинское государство и стать участниками экономического развития страны». По словам лидера Грузии, через несколько лет этот регион даст увеличение экономике страны втрое, поэтому «Грузия ничего никому не отдаст».[7]

Поливекторный характер современного процесса политической интеграции на Южном Кавказе связан с целым рядом обстоятельств

Для многих близлежащих и отдаленных государств природно-экономические представляют очевидный интерес ресурсы Южного Кавказа. Прежде всего это относится к азербайджанским нефтяным и газовым месторождениям, а также к полезным ископаемым и гидроэнергетике Армении и металлургии Грузии. Традиционно развитым является сельскохозяйственное производство всех трех республик, функционируют рекреационно-туристические районы.

Регион Южного Кавказа в последнее время становится объектом внимания военных как России, так и НАТО. На фоне осложняющейся проблемы территориальной целостности всех трех южнокавказских государств (Карабах, Южная Осетия и Абхазия) не менее острой остается ситуация вокруг Ирана - государства, которое интегрировано во многие, в первую очередь экономические проекты со странами Южного Кавказа, что важно учитывать в аспекте возможного военного присутствия США и НАТО в регионе, входящего в планах прежде всего Грузии.

 Рассматриваемый регион по-прежнему остается «контактером» между остатками чеченских бандформирований и поставщиками оружия из стран мусульманского мира. Не менее важной оказывается проблема подпольной наркоинтеграции, поставляющей наркотическое сырье в пограничные с южнокавказскими государствами страны.

 Слабость попыток политико-интеграционного сближения трех стран друг с другом объясняется тем, что с момента обретения этими государствами политической независимости прошло еще совсем мало времени и рассматриваемые страны не успели наладить разрушенную после развала СССР экономическую инфраструктуру. Стремясь стать самостоятельными политическими субъектами, все три государства Южного Кавказа ищут партнеров по политической интеграции в ближнем и дальнем зарубежье, чтобы ускорить процесс возрождения экономических - а, следовательно, и политических сил.

 Социальная ситуация на Южном Кавказе продолжает оставаться очень сложной. Этническое «выравнивание» как итог эмиграции представителей неюжнокавказских диаспор, а также коренных этносов за границу, прежде всего в Россию, не привело к консолидации населения во всех трех государствах. Более того, оставшиеся на территории государств национальные меньшинства, в частности - в приграничных районах той же Грузии, чувствуют себя далеко не свободно, поскольку лишены конституционных прав и часто подвергаются дискриминации со стороны властей.

Многое в организации интеграционных процессов на Южном Кавказе зависит от личности лидеров государств. Принцип комплементаризма, которым в первую очередь руководствуется Армения, не соответствует нейтралитету курса И. Алиева в Азербайджане. На этом фоне явно авантюристической является политика М. Саакашвили, которая прямо ведет Грузию к открытым военным действиям с Южной Осетией и Абхазией, к союзу с НАТО и США и к конфронтации с Россией и ее союзниками, в том числе с Арменией.

Эти и другие моменты, на наш взгляд, и определяют специфику поливекторности современного процесса политической интеграции на Южном Кавказе.

Взаимообусловленность составляющих политического курса государства, пытающегося определить свое место прежде всего на межстрановом уровне интеграционных отношений - таких, как экономика, геополитика, социальная ситуация, субъективный фактор, очевидна. В самом деле, спустя почти два десятилетия после обретения независимости бывшими союзными республиками СССР - Азербайджаном, Арменией, Грузией в условиях, когда продолжается процесс дифференциации и поляризации политического пространства СНГ и формирования как пророссийских, так и антироссийских проектов и институтов стратегической и индивидуальной деятельности лидеров рассматриваемых государств, по-прежнему важнейшую роль в строительстве отношений играет экономическая составляющая. Далеко не случайно краеугольным камнем внешнеполитической деятельности В. В. Путина на «восточном» направлении стал вопрос о топливе. В российской бизнес-элите развернулась борьба за право влиять на политические решения президента[8]. В мае 2007 года в Туркменбаши была подписана трехсторонняя Декларация о строительстве Прикаспийского газопровода. Туркмения, Казахстан и Россия сыграли на опережение своих конкурентов, среди которых оказались Азербайджан и Грузия, участвующие в строительстве нефтепровода Баку - Тбилиси - Джейран, газопровода Баку - Тбилиси - Эрзерум и в реанимации идеи нефтепровода Одесса - Броды - Гданьск при непосредственном участии Украины. Таким образом, экономический вектор политической интеграции двух южнокавказских государств, который был определен на «энергетическом» саммите в Кракове 11-12 мая 2007 года глав Украины, Грузии и Азербайджана при обсуждении проблемы об «отторжении» России от Кавказа и бассейна Черного моря, оказался направленным далеко не в самую эффективную сторону. На этом же саммите в Польше президент Украины В. Ющенко напомнил своим коллегам по организации ГУАМ, что она теперь является «организация за демократию и экономическое развитие»[9]. Поэтому появилась возможность «формирования так называемого «миротворческого батальона» ГУАМ» по урегулированию ситуации в Карабахе[10]. Тем самым была предпринята попытка создать военный прецедент, альтернативный уже действующим силам, подчиняющимся решению «большой тройки» Минской группы ОБСЕ (Россия, Франция, США), которая действует согласно решению ООН. Включение третьих сил в решение карабахского конфликта, без участия Армении и в обход ООН, - авантюристский проект реализации военного вектора политико-интеграционного процесса, что характеризует действия ГУАМ как противоречащие логике политической интеграции, направленной на стабилизацию и прогресс, а не на деструкцию политической картины мира.

Политико-интеграционные отношения стран Южного Кавказа во многом затрудняются политикой двойных стандартов, проводимой западными государствами. ГУАМ как альтернатива СНГ, созданная при поддержке США, имеет перспективу потерять еще одного члена - Азербайджан, поскольку именно двойные стандарты не устраивают правительство И. Алиева. По данным СМИ, создатели ГУАМ одновременно осуществляют материальную поддержку и Карабаха, и Армении, вуалируя ее дезориентирующими пропагандистскими акциями[11].

Наиболее же ярко военный вектор политико-интеграционного процесса проявляется сегодня в зонах грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов, где Грузия, интегрируясь с США, рядом стран ЕС и соседями по бывшему СССР, в частности Украиной, пытается развязать военные действия, стараясь установить контроль над территориями этих республик.

Субъективный вектор политического курса Грузии в лице президента М.Саакашвили как крайне непредсказуемого, нестабильного и откровенно антироссийски настроенного лидера, необдуманно планирующего политико-интеграционные отношения своего государства, прослеживается четко, равно как и социальный вектор политико-интеграционного процесса, выстраиваемого группировкой ГУАМ. Приведем весьма характерную для настроения южных кавказцев реплику в еженедельнике «Северный Кавказ»: «А не вышвырнуть ли нам, кавказцам, вон непрошенную Украину? И без нее проблем хватает. С ними разбираться только нам, кавказцам, и занятые внутриукраинским конфликтом политики на Кавказе однозначно не могут быть ни посредниками, ни тем более миротворцами»[12].

Следовательно, политико-интеграционный процесс как поливекторное явление на Южном Кавказе характеризуется сложностью и нестабильностью, что вполне объяснимо: молодые демократические государства региона только набираются опыта в выстраивании стратегии и тактических ходов своей политики.

Анализ состояния политического интегрирования на Южном Кавказе первого десятилетия ХХI века по геополитическим направлениям, характеризующим участие в политической интеграции всех трех государств региона, позволяет определить наиболее важные тенденции политического строительства в данных странах на пути к вхождению в круг государств, имеющих опыт политико-интеграционных отношений как на внутристрановом, так и на межстрановом уровне. В частности, к таким государствам относится Россия, чья позиция должна учитываться при анализе вопросов, исследуемых в данном разделе.

Современный Южный Кавказ представляет собой стратегический регион, угрожающий безопасности России. Южным границам России создает реальную угрозу, с одной стороны, рост исламского экстремизма и наркотрафика. С другой стороны, беспокойство вызывает активизация присутствия США и НАТО в этом регионе, связанная с ситуацией вокруг Ирана и с возможным вступлением Грузии в НАТО. Более того, «двусторонние российско-грузинские отношения в 2005-2006 гг. вышли на критическую точку. Непризнанные республики Южная Осетия и Абхазия ждут прецедента, чтобы провести референдумы по самоопределению»[13]. Назовем также нерешенную проблему карабахского урегулирования, сковывающую интеграционную политику и Азербайджана, и Армении, и других государств.

Не менее сложный характер носит экономическая составляющая политического интегрирования в рассматриваемом регионе, связанная с открытием нефтепровода Баку - Тбилиси - Джейхан, пополняющегося с 2006 года казахстанской нефтью и альтернативного «нефтяным» интересам России в регионе. Обновление в том же году политической версии ГУАМ (Грузия - Украина - Азербайджан - Молдова) и попытка создания миротворческих сил этой организации направлены на то, чтобы заменить российских миротворцев в «горячих точках» региона. На саммите государств - членов ГУАМ летом 2007 году в Баку обсуждались вопросы о так называемых «замороженных конфликтах» на территории стран, входящих в эту организацию, и о формах сотрудничества с международными организациями в связи с решением этих конфликтов, прежде всего - с НАТО.

Таким образом, динамика современного мирового политики такова, что глобализация неизбежно вызывает альтернативные процессы интеграционного плана. Политическая интеграция становится важным фактором, обусловливающим статус государства, особенно когда оно только определяется с векторами своей интеграционной политики. Южнокавказские страны характеризуются на данном этапе своего развития политико-интеграционной поливекторностью. Это неизбежно для переходного этапе их политического и экономического развития. Главное здесь - выбор стратегических партнеров по интеграционной политике.

Литература

1. Борисов В. Двойные стандарты западной дипломатии // Северный Кавказ: Еженедельник. - 2006. - № 48. - С. 8.

2. Колесников А. В.Путин: между Европой и Азией. - М.: Эксмо, 2005. - С. 197-202.

3. Лузянин С.Г. Восточная политика Владимира Путина: Возвращение России на «Большой Восток» (2004-2008). - М.: АСТ, Восток-Запад, 2007.

4. Народы Кавказа: общероссийская газета. 2008. - №14. Июль. - С. 14.

5. Российская газета: Федеральный выпуск. - № 180. - 2007. - 17 августа. - С. 1.

6. Российская газета: Федеральный выпуск. - № 223. - 2007. - 6 октября. - С. 1

7. Северный Кавказ: Еженедельник. - 2007 - № 18. - С. 6.

8. Особенности политической ситуации на Кавказе и подходы внешних сил. Мат-лы межд. научн. конф. 23-28 мая 2007 г. - Баку, 2007. - http://www.riadagestan.ru.

9. Шакарянц С. - ГУАМ опять готовит провокации//Северный Кавказ: Еженельник. - 2007. - №18. - С. 6.

Ссылки

[1] Российская газета: Федеральный выпуск. - № 180. - 2007. - 17 августа. - С. 1.

[2] Там же. - С.8. См. также: Колесников А. В.Путин: между Европой и Азией. - М.: Эксмо, 2005. - С. 197-202.

[3] Российская газета: Федеральный выпуск. - № 180. -2007. - 17 августа. - С. 8.

[4] Российская газета: Федеральный выпуск. - № 223. - 2007. - 6 октября. - С. 1.

[5] Особенности политической ситуации на Кавказе и подходы внешних сил. Мат-лы Межд. научн. конф. 23-28 мая 2007 г. - Баку, 2007. - http://www.riadagestan.ru

[6] Лузянин С.Г. Восточная политика Владимира Путина: Возвращение России на «Большой Восток» (2004-2008). - М..: АСТ, Восток-Запад, 2007.- С. 11.

[7] Народы Кавказа: общероссийская газета. 2008. - №14. Июль. - С. 14.

[8] Лузянин С.Г. Восточная политика Владимира Путина: Возвращение России на «Большой Восток» (2004-2008). - М. .: АСТ, Восток-Запад,, 2007.- С. 22.

[9] Шакарянц С. - ГУАМ опять готовит провокации // Северный Кавказ: Еженедельник - 2007 - № 18. - С. 6.

[10] Там же.

[11] Борисов В. Двойные стандарты западной дипломатии // Северный Кавказа: Еженедельник. - 2006. - № 48. -- С. 8.

[12] Северный Кавказ: Еженедельник. - 2007 - № 18. - С. 6.

[13] Лузянин С.Г. Восточная политика Владимира Путина: Возвращение России на «Большой Восток» (2004-2008). - М.: АСТ, Восток-Запад, 2007.- С. 189.

Размещено на Allbest.ru