Феномен сетевой дипломатии в системе международных отношений (на примере Российской Федерации)

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕНОМЕН СЕТЕВОЙ ДИПЛОМАТИИ В СИСТЕМЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ (НА ПРИМЕРЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ)

Бурганова И.Н.

Внешняя политика государства на международной арене в условиях глобализации приобретает форму «сетевой дипломатии». Участие в многосторонних организациях и форматах осуществляется по принципу «изменяемой геометрии», когда акторы не связаны обязательствами, а действуют во внешнеполитической сфере на основе собственных интересов [5]. Такая гибкость позволяет решить несколько задач, начиная от консолидации совместных усилий в нивелировании глобальных рисков и угроз до расширения диалоговой площадки по всему периметру взаимодействующих субъектов. В статье делается упор на реализацию внешнего курса РФ под углом «сетевой дипломатии». Автор рассматривает данный вопрос в трех аспектах: 1) взаимодействие Москвы с другими акторами международного сообщества на уровне отдельных стран и международных организаций; 2) инструменты и формы внешней политики РФ в контексте принципов «сетевой дипломатии»; 3) угрозы международной безопасности и их нейтрализация со стороны России и других национальных акторов. Такая постановка позволит выявить тенденции внешнеполитического курса РФ в контексте «сетевого подхода».

Детерминанты перехода к «сетевой дипломатии» в международных отношениях.

Смена принципов внешней политики национального актора в соответствии с постулатами «сетевой дипломатии» связана с целым рядом обстоятельств:

· во-первых, конфигурация системы международных отношений в рамках предыдущего (от «сетевой дипломатии») блокового формата несла в себе кумулятивный эффект тенденций, негативно сказывающихся на статусе государства на международной арене. Фокус противостояния НАТО и ОВД способствовал разграничению зон влияния, когда участники международного сообщества находились в тисках жесткого выбора между двумя основными блоками. С одной стороны, в этих условиях происходит естественное «сужение» внешнеполитического курса государства на международной арене, поскольку количество акторов в блоке носит ограниченный характер. С другой - реализация собственных национальных интересов происходит с оглядкой на других членов блока в условиях конкурентной борьбы с противоположным союзом государств. К тому же усиление гонки вооружения и очаговое соперничество ведут к перекосу в расходной части бюджета государства, когда «львиная» доля затрат тратится на постоянное перевооружение армии и закупку новых видов оружия;

· во-вторых, возникновение «сетевой дипломатии» связано с глобализацией международного сообщества и процессами региональной интеграции [3]. В условиях взаимозависимости стран их сотрудничество становится более плотным, прежде всего, из-за возрастания современных вызовов и угроз и кризисных явлений в экономики. В такой ситуации срабатывает синергетический эффект, когда решение вопросов международной повестки дня легче решать субсидиарной волей участников тех или иных международных организаций и форматов;

· в-третьих, фактором перехода к новому видению государствами конфигурации мира в рамках «сетевой дипломатии» стало частичное нивелирование доминирования США в международных отношениях. Неоспоримое господство США пошатнулось после 11 сентября 2001 г., когда стало понятно, что американцы не справляются с ролью главного ментора в обеспечении не только национальной, но международной безопасности. Расширение состава ключевых акторов предполагает наличие не только разнонаправленных целей на международной арене, но и включенность стран в международные организации по принципу «изменяемой» геометрии.

«Сетевая дипломатия» в контексте взаимодействия РФ с другими игроками международного сообщества (на уровне отдельных стран и международных организаций).

Наглядное видение феномена «сетевая дипломатия» предполагает рассмотрение того или иного курса внешней политики государства. Поскольку принципы «сетевой» дипломатии предполагают участие государства в многосторонних структурах, то важно понять, насколько РФ диверсифицирует направления своей внешнеполитической деятельности, участвуя в различных международных форматах.

Логичным выглядит рассмотрение внешнего курса Москвы с точки зрения сравнительно-исторического подхода, т.е.:

1) необходимость проведения исторического анализа внешней политики РФ связано с пониманием смены ее курса в зависимости от условий, в которых находилась Москва, начиная от 1991 г. по настоящий момент;

2) компаративистский анализ участия РФ в международных организациях.

Дипломатические усилия, предпринимаемые РФ в 90-гг. были осложнены экономическим и политическим коллапсом 1991 г., связанным с распадом Советского Союза. Исторический подход позволяет рассматривать внешнюю политику Москвы через призму трех основных этапов:

1. «Америкацентризм» А. Козырева (первая половина 90-х гг.);

2. Усиление диалоговой площадки по линии Москва, Пекин и Дели» Е. Примакова (вторая половина 90-х гг.);

3. Прагматизм В. Путина (с 2000 г. по настоящий момент).

Первые два этапа (90-е годы XX в.) не смогли реализоваться по нескольким причинам. С одной стороны, доктрина А. Козырева, изначально соответствовала нереальным целям, заточенных на равноправный союз РФ с западными государствами, в том числе и США. Корреляция внутренней и внешней политики продемонстрировало срабатывание принципа «домино», когда социально-экономические проблемы в РФ препятствовали ее статусным позициям на международной арене.

С другой - союз Москвы, Пекина и Дели (подход Е. Примакова) столкнулся с большими сложностями из-за неразрешимых противоречий между китайской и индийской сторонами [2]. Тем не менее, Москва во второй половине 90-х гг. интенсифицировала контакты по многим направлениям: она вошла в «Парижский клуб», АТЭС, ратифицировала Договор о партнерстве и сотрудничеству с ЕС, подписала Основополагающий акт Россия-НАТО.

Реализация третьего этапа (с началом 2000-х гг.) связана с новым прочтением Россией современных международных отношений с принятием Концепции внешней политики. РФ поставила далеко идущие цели за пределами своих территориальных границ. С одной стороны, ей было важно определиться с общей конфигурацией системы международных отношений с учетом появления новых глобальных рисков и угроз. С другой - ставилась задача переосмысления приоритетов внешней политики РФ [1].

В целом, внешнеполитическая сфера РФ в указанный период соответствовали двум параллельным процессам:

· существование новых вызовов и угроз делало необходимым совместные усилия всех национальных акторов (государств) на уровне общей субсидиарной воли с помощью международных правительственных организаций;

· наличие региональных вооруженные конфликтов «заставляли» РФ работать над созданием пояса добрососедства по периметру своих границ [1].

Поскольку применение принципов «сетевой дипломатии» предполагает использование многостороннего формата, то РФ с 2000-х гг. целенаправленно заявляет о неприятии однополярного подхода США [2].

За счет стабилизации во внутренней политике, Россия стала более активно себя вести во внешней сфере. Москва стала полноправным участником множества международных форматов. РФ получила «карт-бланш» в G8 и G20, усилила свои позиции в мире в связи с оптимизацией саммитов с ЕС, расширила свое влияние на постсоветском пространстве, интенсифицировала свой диалог с китайской стороной в рамках ШОС и пр.

Гибкий формат сотрудничества (в рамках «сетевой дипломатии») позволяет Кремлю лавировать между различными национальными акторами (государствами) и не связать себя рамками блокового союза выступая против других участников международного сообщества. Дополнительным источником поиска новых партнеров является диверсификация направлений внешнеполитической деятельности в условиях ограничительных мер и санкций со стороны западных государств. К сожалению, присоединение Крыма и г. Севастополь отразилось на статусе РФ в международных организациях. Москва потеряла право голоса в ПАСЕ и была «исключена» из G8. Санкционный механизм отражается, в том числе, и на экономических возможностях Российской Федерации. Зависимость национального курса от конъюнктуры на нефть и внутренние социально-экономические проблемы негативно влияют на внешние шаги Москвы на международной арене.

На сегодняшний день РФ активно сотрудничает по линии БРИКС, АТЭС, ШОС, интеграции с новыми независимыми государствами на уровне таможенного союза и единого экономического пространства [4].

Угрозы международной безопасности и их нейтрализация со стороны России и других участников международного сообщества.

«Сетевая дипломатия» подразумевает наличие множества участников международного сообщества, среди них особо выделяются несистемные акторы, нивелирующие ситуацию в системе международных отношений, поэтому национальное государство должно осуществлять превентивные меры по борьбе с террористическими угрозами. После трагедии на Синае Россия предприняла меры по нейтрализации Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ) совместно с другими участниками международного сообщества. В частности, Москва направила свои усилия на ликвидацию террористических баз на территории Сирии.

То есть характерной особенностью современных угроз становится взаимозависимость вопросов национальной и международной безопасности, т.е. они угрожают безопасности и отдельных государств, и всех остальных национальных акторов. Это связано с ростом взаимозависимости стран, поэтому решения важнейших повестки дня необходимо выносить на уровень общей субсидиарной воли. В данных обстоятельствах сложнейшие вопросы международной повестки дня не могут решаться только узким кругом ключевых международных акторов. Те же «сирийский», «украинский», «косовский», «иранский», «иракский», «северокорейский» и др. вопросы решаются с привлечением широкого круга международного сообщества.

Механизм «сетевой» дипломатии во внешней политики РФ.

Основными формами «сетевого» механизма дипломатических действий являются: конгрессы, конференции, межгосударственные международные встречи, переговорный процесс, посредничество, сессии международных организаций, совещания и т.п. [4]. Именно такая форма не связывает участников международного сообщества обязательствами. Такая гибкость необходима как при налаживании взаимодействия между национальными государствами, так и при принятии совместных решений. Основным инструментом «сетевого» подхода выступает «soft power»[7].

Минусами использования принципов «сетевой дипломатии» является расширение числа участников, принимающих решение по совместным проблемным вопросам, что ведет к бюрократизации данного процесса. То есть складывается серьезная дихотомия на уровне эффективности принятых решений. К тому же такая децентрализация ведет к увеличению сроков согласования общих интересов.

сетевой дипломатия международный внешнеполитический

Выводы

1. Поскольку блоковый формат предполагает использование силовых методов и приемов в соответствии с национальным интересом непосредственных участников, то такая форма отношений стала слишком ригидной. Она деформирует национальный суверенитет актора, т.к. связывает его договорными обязательствами в применении армейских контингентов и проведении боевых операций. То есть использование силовых методов и приемов не могло оставаться эффективным инструментом выстраивания отношений между национальными акторами. В условиях «игры с ненулевой суммой» шансы стран уравниваются, поэтому итогом войны является ситуация, когда проигрыш одного игрока становится проигрышем всех участников военных действий, независимо от того, на какой стороне они воевали. Именно поэтому в начале XXI в «сетевая дипломатия» становится основным видом взаимодействия национальных акторов.

2. Данный принцип утверждается во внешнеполитическом курсе Москвы, начиная с 2008 г. Взаимодействие Москвы с участниками международного сообщества на уровне отдельных стран и международных организаций происходит в форме конгрессов, конференций, межгосударственных международных встреч, переговорного процесса и пр., что способствует гибкости в принятии тех или иных решений;

3. Дополнительным источником поиска новых партнеров для РФ сегодня является диверсификация направлений внешнеполитической деятельности в условиях ограничительных мер и санкций со стороны западных государств после присоединения Крыма и г. Севастополя.

4. Характерной особенностью глобальных рисков и угроз становится перекрещивание национальной и международной безопасности, т.е. современные вызовы угрожают безопасности не только отдельных национальных акторов, но и всех участников международного сообщества. Это связано с ростом взаимозависимости стран, поэтому решения важнейших повестки дня необходимо выносить на уровень общей субсидиарной воли.

Литература

1. Концепция внешней политики Российской федерации 2013 г. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://archive.mid.ru/brpnsf/(дата обращения: 26.05. 2016 г.).

2. Бурганова И.Н. Сравнительный анализ концепции внешней политики РФ в редакции 2000 г. и 2013 г. в оценке вызовов национальной и международной безопасности / И.Н. Бурганова // Международный научно-исследовательский журнал. 2016. № 4-7 (46). С. 90-92.

3. Бурганова, И.Н. Теория и практика региональной интеграции на постсоветском пространстве в современных условиях: соотношение экономики и политики / И.Н. Бурганова И.Н. В мире научных открытий. 2015. № 7.2 (67). С. 700-707.

4. Лебедева О. Многосторонняя дипломатия в современных международных отношениях [Электронный ресурс] Режим доступа: http://pravo.mgimo.ru/(дата обращения: 27.05. 2016 г.).

5. Министр иностранных дел России Сергей Лавров: “Сетевая дипломатия” сейчас востребована как никогда” [Электронный ресурс] Режим доступа: http://izvestia.ru/ (дата обращения: 27.05. 2016 г.).

6. Burganova I.N Migration to the European Union: the Duality of Politics and Culture Этносоциум и межнациональная культура. № 3 (93). С. 65-69.

7. Joseph S. Nye, Jr. Public Diplomacy and Soft Power. // The ANNALS of the American Academy of Political and Social Science 2008; Nye, Joseph S. “Soft Power Matters in Asia.” The Japan Times, December 5, 2005. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://goo.gl/JBz3VL /(дата обращения: 29.05. 2016 г.).

8. Zaharna R.S.. The Soft Power Differential: Network Communication and Mass Communication in Public Diplomacy. // The Hague Journal of Diplomacy. 2007.

Размещено на Allbest.ru