Основные проблемы безопасности ядерной энергетики

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Споры об атомной энергетике начались настолько же давно, насколько ее промышленное использование. Мечты ее сторонников постепенно растаяли, а риски остались, вместе с этим повысилась угроза использования атомной энергетики в военных целях. Терроризм породил новые угрозы. Глобальное потепление и природная ограниченность ископаемого топлива не устраняют главнейших проблем безопасности, связанных с атомной энергетикой. А полностью безопасный реактор так и остается лишь мечтой уже многие десятилетия. Искусственное потепление атмосферы Земли несомненно представляет собой одну из глобальных проблем XXI века. Но существуют менее опасные пути решения этой проблемы, чем использование ядерной энергии.

Атомная энергетика не является устойчивой, т.к. ядерное топливо ограничено, как и ископаемое топливо (уголь, нефть и природный газ). Более того, радиоактивные отходы должны быть изолированы от биосферы на период времени, не поддающийся человеческому воображению. Ядерная энергетика представляет собой не только ненадежную технологию в отношении безопасности, но также и в отношении финансовых инвестиций. Без государственных субсидий у ядерной индустрии не останется шансов на выживание в условиях рыночной экономики. Компании будут продолжать получать прибыль от использования атомной энергии, пользуясь установленными государством условиями, пока субсидии не прекратятся. Продление лицензий для устаревающих реакторов является привлекательным решением для операторов - но несоразмерно увеличивает риск возникновения крупной аварии. И всегда будут существовать режимы, которые будут содействовать гражданскому использованию атомной энергии исключительно с целью получить атомную бомбу. Более того, как стало понятно после 11 сентября 2001 года, уязвимые и сверхопасные АЭС представляют собой дополнительные мишени для беспринципных и ожесточенных неправительственных группировок. Также по этой причине общественность будет делиться на противников и сторонников использования атомной энергии, пока будет продолжаться ее использование.

1. Безопасность: важный вопрос для ядерной энергетики

Сторонники ядерной энергетики явно довольны тем, что дебаты по вопросу использования атомной энергии стихли. Под влиянием угрозы климатических изменений и бурного роста цен на нефть, тон обсуждений стал более «сдержанным и спокойным». Защитники атомной энергетики особенно удовлетворены следующим обстоятельством: обсуждение ядерной политики переключилось с фундаментальных проблем охраны и безопасности на вопросы в сфере экономики, защиты окружающей среды и рационального использования природных ресурсов. Им бы хотелось, чтобы общественное мнение считало атомную энергетику просто одной из технологий получения энергии, наравне с угольной или ветровой. Ядерное деление было «заключено в треугольник», который применяют экономисты для установления рамок в дебатах вокруг энергетической политики. Это экономическая рентабельность, надежность поставок топлива и соответствие экологическим стандартам. Сторонники ядерной энергетики не обеспокоены тем, что при такой концепции остается немало вопросов относительно предсказуемости развития их отрасли. Они довольны. Как они и предполагали, обсуждение в этих рамках предоставляет отличную возможность замаскировать уникальный потенциал ядерной энергетики в области аварий.

Дискуссия в рамках «треугольника» позволяет избежать обсуждения аргументов, которые касаются безопасности. Эта ситуация сложилась не случайно. Она представляет собой результат усилий производителей атомной энергии, выработавших соответствующую стратегию. Успешная отвлекающая тактика может успокоить взволнованную общественность. Но она не снижает возможность возникновения крупной аварии. Риск возникновения крупной аварии, т.е. такой, которая будет превосходить самую серьезную ожидаемую, с которой только могут справиться существующие системы безопасности всегда будет основным источником конфликта, связанного с ядерной энергетикой. В конечном счете, это будет являться основой для аргументов против такой формы выработки энергии. Одобрение - региональное, национальное и глобальное - неразрывно связано с этим риском. После катастроф в Харрисбурге и Чернобыле для возвращения общественного одобрения ядерная промышленность пообещала разработать полностью безопасный реактор. Четверть века назад проектировщики реакторов придумали термин «изначально более безопасные атомные электростанции».

Американцы прозвали эти будущие установки «опережающими» реакторами, заявляя о том, что возможность расплавления активной зоны или других тяжелых аварий может быть физически исключена. «Даже если произойдет самый тяжелый из возможных инцидентов, заявил вице-президент одной из американских компаний, продающих реакторы, вы сможете пойти домой, пообедать, немного вздремнуть, и лишь после этого позаботиться о возникшей проблеме - без малейшего беспокойства или паники».

1. Это грандиозное заявление сохраняет свое значение и сегодня - оно до сих пор остается неосуществленным обещанием. Уже в 1986 году германский историк в области реакторных технологий Joachim Radkau предполагал, что полностью безопасный реактор «пирог в небе», придуманный во времена кризиса, но так и не ставший реальностью.

2. Европейское агентство по атомной энергии (Евроатом) и десять стран, в которых функционируют атомные электростанции, уже говорят о реакторах четвертого поколения, которые олицетворяют будущее ядерной энергетики, в довольно сдержанном тоне. В отношении этих реакторов уже не говорят, что они будут защищены от идиотских ошибок оператора, как это утверждали в отношении предыдущего поколения, и что никогда не было реализовано. Но утверждают, что блоки четвертого поколения будут более экономичными, меньшими по размерам, менее применимы в военных целях и, следовательно, более приемлемы для общественного мнения. По официальным источникам, первые реакторы 4-го поколения предполагается ввести в эксплуатацию к 2030 году. Неофициально даже некоторые сторонники этой инициативы говорят, что реакторы появятся не ранее 2040 или 2045 гг.

3. Данное обещание очень похоже на то, что говорили разработчики термоядерных реакторов. В 1970-х они утверждали, что такие блоки будут производить энергию уже в 2000 году.

В настоящее время говорят, что это произойдет к середине XXI века, если произойдет вообще. Ядерная индустрия не сдержала данные в прошлом обещания, ведь даже реакторы четвертого поколения не являются абсолютно безопасными. В то же время, сегодняшняя общественная дискуссия уже обсуждает «относительную безопасность», а неспециалисты с удовольствием повторяют неправильно понятое пустое заявление о том, что «наши атомные электростанции являются самыми безопасными в мире». Достоверность этого утверждения - особенно популярного в Германии - никогда не была подтверждена доказательствами. И правда, звучит не особо правдоподобно, что атомные электростанции, которые были введены в эксплуатацию в 60-е и 70-е гг. (а это означает, что сконструированы они были на основе знаний 50-х и 60-х гг.) могут иметь соответствующий нынешним требованиям уровень безопасности. Но до тех пор, пока никто не выступит с опровержением заявлений сторонников ядерной энергетики, что во Франции, США, Швеции, Японии и Южной Корее уровень безопасности реакторов находится на надлежащем уровне, все будут удовлетворены. Ни в одной стране мира не существует национального органа по безопасности, который заявил бы что-либо о проблемах - все говорят «наши АЭС самые технологичные в мире», а также об уникальных особенностях собственных реакторов. Также и страны Восточной Европы заявляют с завидной частотой, что модернизационные программы последних 15 лет вывели реакторы советского дизайна на европейский уровень стандартов безопасности и в некоторых аспектах даже превосходят их. К примеру, утверждается, что реакторы советского дизайна после модернизации становятся менее чуствительными к нарушению физических процессов внутри реактора. Нет необходимости анализировать эти утверждения. Тут заложена простая идея: нет причин для беспокойства. Беспокойство как на национальном, так и на международном уровне, в самом деле начинает снижаться. Но сохраняется ключевой вопрос о цене, которую человечество готово заплатить за это спокойствие. Какими могут быть последствия для международной реакторной безопасности, если почти-катастрофа, произошедшая в Пакше, обсуждалась лишь в кругу специалистов?

Сторонники ядерной энергетики известны приписыванием сравнительно высокого уровня безопасности АЭС Германии и, между прочим, связывают это с наличием в Западной Германии сильного антиядерного движения и скептического отношения к реакторам со стороны хорошо информированной общественности. Согласно данной точке зрения, рост озабоченности у хорошо информированной общественности привел к усовершенствованию систем безопасности. Но если это так, то снижение интереса населения к атомной энергетике должно привести к снижению уровня безопасности АЭС. В чем заключается новый, реалистичный взгляд на безопасность после 20 лет, прошедших после катастрофы на Чернобыльской АЭС? Разработаны ли эффективные меры, предотвращающие возможные аварии, как та, что случилась в 1986 году на Украине? Или же уже существует противоположная ситуация и новая крупная авария вот-вот произойдет? Никто не может отрицать, что ядерная отрасль, как и любая другая, извлекла выгоду из развития технологий. Революционные преобразования в информационных технологиях и связи, произошедшие с момента возведения первых гражданских реакторов, сделали процессы контроля и мониторинга более ясными, а повседневные операции более надежными. При проектировании устаревающих видов реакторов, находящихся в эксплуатации и по сей день, компьютерные технологии находились на уровне ЧПУ с программным управлением. Современные системы контроля были и продолжают ретроактивно устанавливаться на заводах, в том числе и на устаревающих АЭС. Компьютерное моделирование и эксперименты могут пролить свет на многие факторы, связанные с обычными реакторными процессами или с теми, которые следуют за нарушением нормального функционирования. В наши дни операторы АЭС прибегают к помощи моделирования при оценке необходимых мер реагирования на аварии, о вероятности которых 20 или 30 лет назад еще никто не подозревал.

Специалисты в сфере безопасности также пользуются усовершенствованными вероятностными анализами и новыми разработками в области испытания оборудования и мониторинга. Люди, отвечающие за эксплуатацию реактора, должны учитывать ошибки прошлого. С этой целью была организована Всемирная ассоциация ядерных операторов (WANO), которая организует обмен информацией и анализирует данные об авариях. Операторы имеют доступ к данным об 11000 реакторных лет во всем мире. Однако говорить о «новом уровне безопасности» пока рано. То, что после Чернобыля и Харрисбурга не было инцидентов с расплавлением активной зоны еще не значит, что они стали невозможными. Пакш стал главным напоминанием. Три из четырех реакторов, работающих в настоящий момент, уже существовали в 1986 г. По теории вероятности тяжелая авария может произойти сегодня или через 100 лет. 11 тысяч лет работы реакторов во всем мире не подтверждают этот тезис и не вносят какую-либо ясность. Когда впервые произошла авария с расплавлением активной зоны в Харрисбурге в 1979 г., антиядерные активисты в южной Германии распространили ироничную листовку следующего содержания: «Одна авария за 100 тысяч лет - как быстро летит время!»

2. АЭС: ядерные мишени в условиях неядерной войны

Новые виды террористической деятельности также порождают дебаты о «гражданской атомной энергетике» в условиях войны. До сих пор в ядерном сообществе на данную тему наложено табу. В регионах с напряженной обстановкой, таких как Корейский полуостров, Тайвань, Иран, Индия и Пакистан, действующие реакторы несут в себе особенную опасность. Войскам противника не обязательно иметь в своем арсенале ядерную бомбу, чтобы причинить разрушения и вызвать радиоактивное загрязнение, достаточно и того, что на территории атакуемого государства находится АЭС. Те, кто пытается навязать представление о ядерной энергетике, как об инструменте, обеспечивающем бесперебойные поставки электроэнергии, заблуждаются. Не существует ни одной другой технологии, единственная авария на которой может привести к разрушению системы энергоснабжения в целом.

Экономика, основанная на данном типе технологии, находится в зависимости от бесперебойных поставок. В случае войны выгоднее нападать на те страны, которые имеют атомные объекты. В 1985 году, объясняя свое решение о переходе из стана союзников в стан противников ядерной энергетики, физик и мыслитель Карл Фредерик фон Вайцзекер заявил, что «для мирового распространения ядерной энергетики необходимо радикальное изменение мировой политической структуры всех существующих сегодня культур. Необходимо переступить границы политического института войны, который существует по меньшей мере со времени возникновения высокой культуры». Фон Вайцакер заключил, что не существует политических и культурных предпосылок для обеспечения всеобщего мира. Во времена «неравной ожесточенности», в условиях которой высокоидеологизированные экстремисты готовятся к войне против сильных индустриальных стран и к глобальному «столкновению культур», стабильный всеобщий мир становится еще менее возможным, чем в 1985 г., когда фон Вайцзекер формулировал свои представления. В случае возникновения вооруженного конфликта угрозы для АЭС перестают быть гипотетическими. К примеру, во время Балканского конфликта (в начале 90-х гг.) ядерный реактор, располагающийся на территории Словении в г. Крско, в ряде случаев мог стать объектом нападения. Югославские бомбардировщики летали над реактором с целью демонстрации своей готовности напасть. Без всяких сомнений очевидно, что Израиль воздержался бы в 1981 г. от воздушной атаки на исследовательский реактор Озирак в Ираке, если бы реактор находился в эксплуатации. Атака была направлена против попытки Саддама Хусейна построить первую «исламскую бомбу». Во время войны в Персидском заливе в 1991 г. американцы проводили нападения на тот же исследовательский центр, где продолжалось строительство реакторов. В ответ Садам Хусейн направил свои ракеты на израильский ядерный центр в Димоне. В конце 2005 г. появились разговоры о том, что необходимо нанести удар по секретным ядерным установкам Ирана.

Таким образом, существует ряд вероятных сценариев, в которых участники, вовлеченные в боевые действия или вооруженные конфликты, решают атаковать ядерные установки, располагающиеся на территории противника. Один из методов борьбы с предполагаемыми амбициями врага по созданию ядерной бомбы - уничтожение ядерных установок на стадии строительства. Другой - нагнетание напряженности и страха. Страшный факт состоит в том, что государству, чьи враги обладают АЭС, не нужно создавать атомную бомбу. Атака на АЭС не менее эффективна, чем взрыв бомбы. Поскольку внутри реактора содержится на порядок больше радиации, чем в бомбе, радиоактивное загрязнение вследствие взрыва АЭС будет много масштабнее, нежели после взрыва бомбы.

3. Незамкнутый цикл

«Ядерный топливный цикл» представляет собой удивительную часть терминологии, которая укоренилась сама собой за последние десятилетия, хотя доказана ее ложность. Миф, связанный с повторным использованием ядерного топлива, основывается на давней мечте инженеров-ядерщиков использовать расщепляющийся плутоний, получаемый в гражданских реакторах, в качестве ядерного топлива в бридерных реакторах. Это похоже на вечный двигатель, перерабатывающий нерасщепляемый уран (U238) в плутоний (Pu-239) для дальнейшего использования в бридерах, где в процессе эксплуатации количество плутония вырастает. Идея заключалась в создании гигантского промышленного цикла, состоящего из более чем тысячи бридерных реакторов и множества перерабатывающих заводов, существующих в настоящее время только в Ла-Аг (Франция) и Селлафилде (Великобритания).

Вопрос, могут ли радиоактивные отходы быть изолированы от биосферы на сотни тысяч или на миллионы лет, в конечном счете, философский. Он бросает вызов человеческой фантазии. В конце концов, египетские пирамиды были построены всего лишь 5000 лет назад. Но ясно одно - поскольку ядерные отходы существуют, и вопрос их долговоременного хранения окончательно не решен, то должно быть найдено наилучшее техническое решение, основанное на современных знаниях. Попытки избежать решения этого вопроса любой ценой не улучшат положения дел. Как пример можно рассмотреть так называемую трансмутацию, защитники которой предлагают построить специальные реакторы для разделения наиболее опасных отходов на изотопы, которые будут активны на протяжении всего лишь нескольких сотен лет. За последние несколько десятилетий лишь немногие ученые всерьез восприняли такую перспективу. Но даже сторонники этой идеи, по-видимому, на самом деле не верят, что таким образом можно значительно уменьшить количество опасных побочных продуктов ядерной технологии. Чтобы применить на практике технологию трансмутации необходимо сначала построить инновационные перерабатывающие установки, в которых смесь высокорадиоактивных изотопов будет разделена на индивдуальные элементы при помощи химических процессов, используя оборудование намного более сложное по сравнению с существующим. По сравнению с ними заводы по производству плутония в Ла-Аг и Селлафилде будут выглядеть простыми химическими лабораториями. Более того, необходимо разработать реакторы, в которых отделенные изотопы могут быть избирательно подвергнуты бомбардировке так называемыми быстрыми нейтронами и превратиться в менее опасные радиоизотопы. Даже если технически было бы возможно построить эти установки, то никто не захотел бы инвестировать в такой вид ядерной инфраструктуры.

Без сомнения, данный способ уничтожения отходов будет подвержен большему риску, нежели проводимая во многих странах политика окончательного удаления отходов, то есть в аккуратно выбранных подземных хранилищах. Постепенно и с запозданием передовые по производству ядерной энергии страны приходят к выводу, что вопрос об окончательном удалении отходов является чем-то большим чем просто научная или техническая задача.

4. Ядерная защита от изменения климата

ядерный энергетика бомба глобальный

Недавно пробудившийся интерес некоторых промышленно-развитых стран к ядерной энергетике, объясняется стремлением снизить уровень выбросов парниковых газов. Это обстоятельство дает надежду сторонникам ядерных технологий на возрождение сектора, находящегося в течение десятилетий в состоянии застоя. Атомные электростанции вырабатывают малое количество углекислого газа (CO2). Защитники ядерной энергетики таким образом рассматривают их в качестве ключевой части кампании по борьбе с глобальным потеплением. Или скажем по-другому - изменение климата возрождает надежду на то, что тенденция застоя в атомной энергетике может быть нарушена и развиваться в обратном направлении. К примеру, Вульф Бернотат, президент корпорации E.ON Ruhrgas, располагающейся в Дюссельдорфе, заявляет, что «энергетическая политика в долгосрочной перспективе должна учитывать конфликт между постепенным отказом от ядерной энергии и значительным сокращением уровня выбросов CO2. Невозможно иметь и то и другое одновременно. Это - абсолютный обман». Как и многие другие ведущие представители традиционных отраслей промышленности, глава самой большой частной энергетической корпорации в мире бьет оппонентов мощным аргументом в защиту продолжения использования ядерной энергии. Этим аргументом является то, что защита климата обречена на провал без участия ядерной энергетики. Те, у кого существуют веские доводы против возрождения атомной индустрии, должны задаться вопросом имеет ли этот аргумент право на жизнь. В настоящее время подавляющее большинство экспертов убеждены, что глобальное потепление представляет собой реальную опасность.

Для того, чтобы поддерживать экосистему в пригодном для жизни человека состоянии, а это означает повышение температуры на Земле не более чем на два градуса по Цельсию по сравнению с доиндустриальным периодом - мы не должны повышать уровень выбросов углекислого газа в наступающих десятилетиях. Эксперты по климату рекомендуют индустриальным странам к середине XXI века сократить уровень выбросов до 80 процентов. Страны с переходной экономикой по меньшей мере должны сократить свои растущие выбросы. В правомерной борьбе за экономическое процветание страны Юга с большой плотностью населения не должны копировать курс развития, основанный на использовании ископаемого топлива, которым шли развитые страны Севера. Тогда вопрос в следующем: есть ли у ядерной энергетики потенциал к ограничению выбросов парниковых газов до такой степени, которая необходима, и действительно ли ее использование безальтернативно, чтобы безоговорочно принять те риски, которые она в себе несет?

Ситуация осложняется тем, что глобальное потепление и серьезные аварии на АЭС - разные виды рисков, каждый из них может привести к уникальным и долгосрочным катастрофическим последствиям. Глобальное потепление по всей вероятности будет усиливаться и инициировать различные, преимущественно серьезные, изменения к худшему во всем мире если не оказывать всестороннее и решительное противодействие, а вот масштабная ядерная катастрофа базируется на вероятности, которую значительно труднее осмыслить. Авария будет иметь ужасающие долгосрочные последствия, с которыми пострадавшая страна едва ли справится в одиночку. В результате мировая экономика испытывать тяжелые последствия. Такие последствия уже имели место после катастрофы в Чернобыле, который находился вдали от основных экономических зон.

На основе исследований МЭА и по данным Межправительственной комиссии по проблеме изучения климата, к 2050 г. человечество должно сократить выбросы углекислого газа в размере от 25 до 40 миллиардов тонн. Если все доступные мировые средства употребить на расширение ядерной индустрии прямо сейчас, к 2050 г. удалось бы повысить выработку электроэнергии на АЭС всего мира с 12,5% до 20% и пропорционально уменьшить воздействие на климат. Это не сыграет решающей роли и не сделает ненужным поиск других путей уменьшения выбросов. И цена успеха будет высока не только в области экономики.

Это также приведет к следующим эффектам:

* По всему миру добавится большое число объектов потенциальных катастроф;

* Появятся новые мишени для военных и террористических атак в развивающихся и переходных странах, включая районы кризисных ситуаций;

* Значительно возрастет проблема обращения с отходами, а также опасность неконтролируемого распространения ядерного оружия по всему миру;

* Вследствие скудости урановых ресурсов придется быстро заменить существующие в настоящее время легководные реакторы на бридеры, работающие с плутонием, которые уязвимы к катастрофам, а также террористическим и военным атакам;

* Использование огромных финансовых средств, изначально предназначавшихся для борьбы с нищетой в кризисных регионах, для расширения ядерной инфраструктуры. Подверженный очевидным и вызывающим опасения побочным эффектам данный вид стратегии может иметь смысл лишь в том случае, если климатическая угроза не решается с помощью других, менее проблематичных средств. Основываясь на том, что нам теперь известно, можно сказать, что это не так. Реалистичные оценки констатируют, что даже грандиозные цели по сокращению выбросов газов, вызывающих парниковый эффект, могут быть достигнуты и без помощи ядерной энергетики.

Согласно этим оценкам, к середине XXI века можно сократить выбросы углекислого газа на 4050 миллиардов тонн (при необходимости сокращения на 25-40 миллиардов тонн), если следовать нижеперечисленным условиям

* Улучшить энергоэффективность зданий;

* Повысить эффективность применяемых материалов до современных технологических стандартов;

* Увеличить энергетическую эффективность транспортного сектора до соответствующего уровня;

* Повысить эффективность как при выработке, так и использовании энергии в секторе энергетики;

* Чаще использовать природный газ вместо угля или нефти (переключение топлива) для выработки электроэнергии;

* Систематически увеличивать использование возобновляемых источников энергии (солнечной энергии, ветра, воды, биомассы и геотермальных источников);

* И наконец, разработать и обеспечить использование в крупном масштабе экологически чистой технологии, связанной с использованием угля (разделение и хранение двуокиси углерода, образовавшейся в результате сжигания угля на электростанциях).

5. Дешевая ядерная энергия: если государство оплатит расходы

Атомные электростанции до сих пор играют разнообразную и важную роль в структуре энергоснабжения ядерных стран и, соответственно, в их экономических системах. Поэтому при отсутствии первостепенных стратегических или военных интересов, экономика ядерной энергетики определяющим образом влияет на будущее этих стран. Вопрос о том, приравнивается ли ядерный реактор к лицензии на производство денег или является источником огромных расходов, оценивается для каждого случая отдельно. Если реактор вырабатывал электроэнергию в течение 20 лет и есть основания верить, что он будет продолжать функционировать еще в течение такого же срока, тогда подходит предыдущая метафора. Пока теоретическая возможность аварии не становится реальностью. С другой стороны, если атомная электростанция только в проекте, тем более если это прототип новой серии, то лучше избежать реализации проекта. Это если финансовый риск не может быть переложен на третье лицо. В условиях незначительности атомной энергетики с точки зрения колоссального роста энергопотребления по всему миру, операторы ядерных установок предпринимают решительные попытки по продлению срока действия лицензий для старых реакторов. В 2005 г. средний возраст всех эксплуатируемых реакторов в мире составлял приблизительно 22 года. Но это не помешало бывшему президенту немецкой Siemens Генриху фон Пьеру в период предвыборной кампании в Германии обратиться к кандидату на должность канцлера Ангеле Меркель с предложением продлить срок эксплуатации реакторов до 60 лет, вопреки немецкому закону об отказе от атомной энергии.

Сторонники ядерной энергетики в Европе и Северной Америке добиваются того же. Все 103 реактора в США либо уже получили лицензии на продление срока службы, либо по ним поданы заявки, либо ожидается, что такие заявки вот-вот будут поданы. В качестве основания своей позиции фон Пьер указывает на «деловой смысл». По большому счету, причина роли не играет. До тех пор, пока не происходит серьезных аварий или дорогостоящих ремонтных работ, и до тех пор, пока изнашивание или корро25 зия не потребуют замены центральных компонентов, таких как парогенератор, старый реактор мощностью 1000 МВт может вырабатывать электроэнергию по низкой цене. Продление срока службы старых реакторов приводит к тому, что откладывается закрытие и демонтаж больших реакторов, которые имеют проблемы в области безопасности и экономичности эксплуатации. Также, поскольку цены на топливо составляют относительно малую часть всех расходов электростанций, операторы могут ожидать существенной прибыли. Если немецкие установки останутся в эксплуатации до 45 лет, вместо 32, что обусловлено соглашением о поэтапном отказе от атомной энергии (45 лет средний срок службы станций на ископаемом топливе) атомная индустрия может получить дополнительную прибыль в размере 30 миллиардов евро. Масштаб объясняет, почему операторы АЭС добиваются продления срока службы реакторов во многих странах. Но эти попытки не могут помочь возрождению атомной энергетики. То, что операторы установок просят продлить сроки службы, ведет к тому, что инвестиции в новые АЭС сокращаются. Продлевая эксплуатацию старых блоков вместо строительства новых или развития неядерных технологий, энергетические компании увеличивают вероятность аварий в будущем. Упадок в атомной индустрии продолжается.

В США и Западной Европе вместе взятых существует только один проект по строительству АЭС, располагающийся на побережье Балтийского моря в Финляндии. Данный проект будет подробнее рассмотрен далее. В последние годы многие исследования показали, что новые атомные электростанции являются более конкурентоспособными, чем станции на ископаемым топливом. Основным недостатком этих исследований является то, что они не убеждают никого, кроме их авторов и издателей, а также потенциальных инвесторов. Это является главной причиной беспрецедентной степени неопределенности в отношении стоимости нового поколения реакторов. Неопределенность - главный враг атомной энергетики с точки зрения инвестирования. Период с момента вкладывания средств до начала эксплуатации АЭС гораздо более продолжителен по сравнению с другими типами электростанций. В дело могут вмешиваться проблемы в области планирования, проектирования и отсрочки в выдаче разрешений, т.к. правительственные организации относятся к ядерным проектам особенно внимательно под давлением общественного мнения. Таким образом, ядерная индустрия находится в абсолютно уникальной ситуации. Через полвека после возникновения коммерческого рынка гражданских атомных технологий, при миллиардных субсидиях, ядерная индустрия до сих пор нуждается в поддержке государства и получает ее, при возникновении любого нового проекта, как если бы ей была необходима помощь для выхода на рынок впервые. Удивительно, что такая ситуация поддерживается политиками, которые во всех прочих случаях требуют обеспечения работы рыночных механизмов в энергетическом секторе. Во многих промышленно развитых странах эти политики, похожие друг на друга, устраивают кампании против субсидий для использования энергии возобновляемых источников - солнца, ветра, воды, биомассы и геотермальных источников. Тем не менее, существует разница между ядерной энергией, «будущее» которой находится в прошлом, и возобновляемыми источниками энергии, будущее которых еще впереди.

Заключение

Под влиянием возрастающего климатического и энергетического кризиса в ряде ведущих стран начался новый виток энергетических дебатов. Пропагандируемый разработчиками реакторов и их лоббистами в средствах массовой информации «ядерный ренессанс» может привести к принятию решений с далеко идущими последствиями. Большинство мировых реакторов, построенных во времена первого и скорее всего последнего промышленного подъема в ядерной энергетике, приближаются к концу их проектных сроков эксплуатации. Через десять лет, а особенно в последующее за этим десятилетие, мощность ядерной энергетики будет быстро уменьшаться. Придется принимать решение либо о строительстве новых, неядерных электростанций, либо об увеличении производства электроэнергии на АЭС. Некоторые ведущие страны уже задаются вопросом, нужно ли сохранять устаревающие электростанции в энергетической системе сверх их проектного срока эксплуатации. Продление срока эксплуатации является более привлекательным решением для энергетических компаний, которые могут таким образом отсрочить инвестиционные решения объемом в миллиарды евро, а также получить прибыль от обесценивающихся старых реакторов. Менеджеры компаний создают неизбежный дополнительный риск. Конечно же они не ожидают серьезной аварии на атомной электростанции, которую обслуживает их компания, или на электростанции, находящейся в их непосредственной компетенции. И здесь их интересы расходятся с интересами общественности. Реактор с продленным сроком эксплуатации создает несоразмерный риск катастрофы. Если все или большинство реакторов будет функционировать в течение продолжительно периода времени, то суммарный риск значительно возрастает. Нахождение адекватного решения о поддержке мирового энергообеспечения в условиях быстрого увеличения численности населения и предельного расхождения в уровне обеспечения материальными благами - задача, которая выходит далеко за рамки вопроса о судьбе ядерной энергетики. Ответственность ложится на все развитые промышленные страны и многие развивающиеся, которые используют атомную энергию в небольшом объеме. Ясно, что новая энергетическая структура не должна зависеть от больших ядерных установок. Также ясно и то, что будущее не должно включать в себя «ренессанс» рискованной технологии, возникшей в середине прошлого века, основанной на традиционных экономико-энергетических интересах того времени. Возможно, «ядерные ренессанс» еще состоится. Но пока есть лишь «ренессанс» заявлений на тему ядерной энергетики.

Приближающаяся двадцатилетняя годовщина аварии на Чернобыльской АЭС также вызвала возрождение критики в адрес данного типа выработки электроэнергии, и для некоторых людей, возрождение надежды. В ряде стран вновь разгораются социальные и политические дебаты по поводу формирования будущей энергетической политики. Результат этих дебатов неясен. Один единственный проект АЭС в Финляндии ничего не доказывает. Нескольких новых проектов строительства АЭС, о которых было заявлено в разных странах мира, недостаточно даже для поддержания выработки электроэнергии на АЭС на прежнем уровне. Таким образом, новые атомные электростанции строятся только там, где данный тип выработки электроэнергии поддерживается государственной доктриной, или где государственные органы готовы предоставить основные виды страхования как рисков, связанных с безопасностью, так и финансовых рисков. Те, кто хочет построить новые атомные электростанции - или побуждают к этому государственных деятелей как, например, это происходит сейчас в США - нуждаются в государственной поддержке, какую получили ядерные первопроходцы в 60-х гг. Звучит парадоксально, но ядерная энергетика была успешно представлена на рынке из-за того, что не существовало достаточно рыночных механизмов, которые бы продемонстрировали ее неконкурентноспособность. В то время существовала монополия государства на сети распределения энергии, а энергоснабжение рассматривалось как «естественная монополия», энергия рассматривалась как предмет первой необходимости и сектор контролировался компаниями, которыми владело и управляло государство. В большинстве промышленно развитых стран государство также задавало тон по внедрению ядерной энергетики в энергосистему, первоначально для осуществления военных программ, а позднее, частично или полностью, для гражданских (индустриальных) целей.

Правительство покрывало грандиозные затраты на исследования, разработку и представление ядерной технологии на рынке, либо непосредственно, либо путем возложения затрат на потребителя через формирование цен на электричество, отпускаемое энергетическими компаниями. В настоящее время строительство новых атомных электростанций не является привлекательным предметом для этих компаний на нерегулируемом рынке электроэнергии. 7 Существуют менее дорогие альтернативы, которые несут такой же уровень экономических рисков. Вот почему при рыночных условиях не будет построена ни одна новая атомная электростанция, даже если общий спрос на электроэнергию, а также общая мощность установок увеличатся. Если только правительства вновь не пойдут по пути принятия на себя основных рисков, как уже однажды случилось при выведении ядерной индустрии на рынок. Этого курса придерживаются финны. Еще одна причина, по которой данный курс не годится для всех разработчики энергетических станций, конкурирующие с атомной индустрией, не останутся в стороне и постараются предотвратить очередной виток государственной поддержки для технологии полувековой давности. Финский проект уникален потому, что после 20 лет с начала разработки Европейского реактора с водой под давлением, у Framatome ANP возникла необходимость продемонстрировать свою технологию в работе и владельцы этой компании (Areva и Siemens) пошли ради этого на значительный финансовый риск. Если вспомнить 1992-й, то уже тогда Siemens и Framatome заявляли, что EPR - это «немецко-французская атомная электростанция для европейского и мирового рынка», который первым делом покорит внутренний рынок по обе стороны от Рейна, а затем распространится в «страны третьего мира». Первоначально планировалось, что строительство первых двух блоков EPR начнется в 1998 г. А еще раньше, в 1990 г., немецкий журнал Wirtschaftswoche объявил о завершении ядерного застоя в статье под названием «Ядерный ренессанс».

В начале XXI века сбалансированная оценка всех аспектов ядерной энергетики приводит к ясному выводу. По существу это то же самое заключение, что и 30 лет назад: риск аварии с катастрофическими последствиями, который ставит вопрос о приемлемости ядерной энергетики, не исчез. Новые риски, связанные с угрозой террористических актов, категорически перечеркивают перспективы распространения технологии в нестабильных регионах мира. На глобальном уровне расширение выработки электроэнергии на основе ядерной технологии приведет к нехватке уранового топлива или потребует глобального перехода на бридерную технологию. Это приведет к повышению риска возникновения катастрофических аварий, террористических атак и распространения ядерных материалов. В конечном итоге, практически все страны оставили в прошлом попытки добиться снижения затрат на бридерные реакторы. С бридерной технологией или без нее, необходимо решать проблемы окончательного захоронения отходов. Эта проблема крайне актуальна на данный момент, однако для нее пока возможно только относительное решение. Одно это уже достаточная причина, чтобы не усугублять возможно самую крупную проблему человечества - накопление опасных отходов. Ядерная энергетика не может решить глобальную проблему изменения климата. Даже если глобальный ядерный потенциал утроится к середине XXI века, это лишь немного облегчит нагрузку на климат. И это столь же нереалистично, сколь и безответственно, вследствие недостаточного производственного потенциала, огромных затрат и возрастающих рисков. По всей вероятности, и к этому есть предпосылки, в результате старения существующих реакторов, мировая установленная мощность на АЭС будет снижаться в течение ближайших десятилетий.

В то же время, существует устойчивое мнение, что глобальная энергетическая стратегия должна опираться, главным образом, на интенсивное регулирование потребления энергии в различных областях промышленности, в транспортном секторе и теплоснабжении, а также на развитие возобновляемых источников энергии. Такая стратегия приводит к снижению уровня выбросов CO2 до нужного уровня и не прибегая к помощи ядерной энергетики. Связанные с этим действия являются заведомо беспрецедентными и нуждаются в глобальной климатической политике, разделяемой всеми странами, выбрасывающими большое количество парниковых газов. Выдуманный ядерной промышленностью конфликт между «решением проблемы изменения климата и поэтапным свертыванием атомной энергетики» очевидно превращается в сказку. Очевидно, что в ближайшем будущем не произойдет «ядерного ренессанса» без соответствующих государственных субсидий. То есть «ренессанс» все-таки возможен. Энергетические компании стремятся к получению прибыли от старых, обесценивающихся реакторов, а политики стремятся к возрождению ядерной энергитики, опасаясь скачка цен на энергию или из-за изменения климата. Современные дебаты в США усиливаются не только из-за таких опасений, но и в связи с событиями за границей: из-за строительства нового реактора в Финляндии, задержки поэтапного вывода из строя АЭС в Германии, и недавно возникших разговоров о строительстве новых реакторов в Великобритании. Политики мыслят своими категориями и работают с теми, кто им хорошо известен.

Многие из них с удовольствием примут решение о новых субсидиях на развитие атомной энергетики, через более чем 50 лет с начала эры атомных электростанций - как если бы это было самым обычным решением, против которого нет аргументов. Даже полшанса будет достаточно, чтобы дебаты о реакторах снова разгорелись. Но АЭС не смогут решить проблему изменения климата и не помогут снизить цены на электроэнергию. Вместо этого повысится риск катастрофических аварий, а способные принести результат стратегии по борьбе с изменением климата не получат должного внимания. Подведем итог: как и в самом начале дебатов об атомной энергетике в 1970-х и 1980-х, на стороне антиядерных сил сейчас более сильные аргументы.

Размещено на Allbest.ru