Политические процессы на евразийском пространстве в условиях турбулентности мировой политики

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Политические процессы на евразийском пространстве в условиях турбулентности мировой политики

Баранов Н.А.

Ключевые слова: евразийское пространство, турбулентность, мировая политика, политические процессы.

Keywords: Eurasian region, turbulence, world politics, political processes.

турбулентность евразийский интеграционный

Современный мир полон неопределенностей. Природные катаклизмы на разных континентах, сопровождаемые температурными рекордами и другими аномалиями, свидетельствуют о неравновесности метеосистемы. Границы такой системы больше не содержат привычных колебаний в зависимости от времен года, в ее рамках развертываются новые процессы, ранее не прогнозируемые, что свидетельствует о расшатывании привычных структур сложившейся системы и устаревании теорий, их объясняющих. Через природные аномалии и катастрофы биосфера все чаще предопределяет поведение человека и социальных общностей.

Природные метаморфозы сопровождаются социальными изменениями глубинного характера, ставящими под сомнение истинность прежнего знания об обществе. Бурное развитие событий в XXI веке предстает хаотичным набором не связанных друг с другом, случайных процессов и явлений, которые изменяют прежние достаточно устойчивые представления об общественном развитии. Такие процессы и явления в мировой политике, как широкое распространение терроризма, экстремизма, национальной и расовой неприязни и сопровождающие их локальные вооруженные конфликты; массовая миграция, приводящая к смене привычных образов жизни в устоявшихся социальных системах; антиэлитные настроения в странах либеральной демократии; нежелание ряда развивающихся государств идти в русле западной модернизации свидетельствуют не об эпохе «управляемого хаоса», а скорее всего о беспорядочности в социальных отношениях и неконтролируемом характере социально-политических перемен. Неслучайно при характеристике современного мирового порядка все чаще применяется термин «турбулентность», который достаточно точно отражает непредсказуемость международных процессов в мировой политике.

Турбулентность (от лат. turbulentus -- бурный, беспорядочный) - явление, характерное для жидкостей и газов, заключающееся в том, что в их течениях образуются многочисленные вихри различных размеров, вследствие чего их гидродинамические и термодинамические характеристики испытывают хаотические флуктуации, выходящие за рамки привычных показателей Большой энциклопедический словарь. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Большая Российская энциклопедия; СПб.: Норинт, 1998. - С.1233.. Данный термин применяют для характеристики беспорядочных перемен как в физических, так и в социальных средах. Физическая и социальная система переходит от упорядоченного пространственно-временного поведения к турбулентному при увеличении степени её неравновесности, которая может происходить скачкообразно или в результате цепочки последовательных усложнений движения или процессов.

Концепцию турбулентности в мировой политике предложил американский политолог Джеймс Розенау, который в 1990 г. опубликовал работу «Турбулентность в мировой политике: теория изменения и преемственность» См.: Rosenau J.N. Turbulence in World Politics. A Theory of Change and Continuity. - Princeton (N. J.): Princeton University Press, 1990. - 480 p.. Согласно данной концепции мировая система испытывает высокую напряжённость вследствие кардинальных перемен, из-за которых структуры и процессы, поддерживающие мировую политику, становятся неустойчивыми и в них происходит переустройство. Привычные колебания системы сменяются аномалиями, устоявшиеся структуры расшатываются, развёртываются новые процессы, результаты которых оказываются недолговечными, а система вступает в период длительного неравновесия. Возникает неустойчивость, проявляющаяся в технологических новациях, кризисах власти, нарушениях согласия, конфликтах на разных уровнях, революционных переворотах и других процессах и явлениях, изменяющих человеческую жизнь.

Главной характеристикой турбулентной политики является неопределённость, характеризующаяся отсутствием закономерностей. Мировая политика вступает в фазу, не имеющую предварительно установленных правил или границ, поскольку напряжённость в мире обостряется, отношения трансформируются, разработка политического курса основными акторами политики парализуется. Происходит разрушение параметров мировой политики, которые прежде были стабильными и ограничивали колебания ее переменных составляющих. Ход событий становится турбулентным, когда сложность и динамизм социально-политических процессов достигают точки, где существующие правила управления больше не работают.

Дж. Розенау выделяет пять основных причин, изменяющих параметры сложившейся политической системы:

- переход от индустриального к постиндустриальному миропорядку, связанному с развитием техники и технологий;

- возникновение таких явлений, как загрязнение атмосферы, терроризм, наркоторговля, валютные кризисы и СПИД, которые носят транснациональный характер;

- неспособность государств эффективно решать основные политические проблемы, так как они все теснее переплетаются с крупными международными проблемами и не подлежат их юрисдикции;

- широкое распространение тенденций к децентрализации на всех организационных уровнях;

- изменение восприятия окружающего мира и возросшая аналитическая способность населения планеты, приспосабливающегося к новым технологиям в условиях постиндустриального миропорядка и возрастанию взаимозависимости.

Немецкий политолог Ханнс Маулль предлагает называть турбулентностью последствия глобализации международных отношений, которые характеризуются тремя всеобъемлющими тенденциями:

- доминированием геополитики над геоэкономикой;

- мутациями глобальной проблемы безопасности, которая все чаще переходит от межгосударственных отношений к обществам и к транснациональной сфере;

- возросшей интенсивностью конфликтов между различными системами ценностей и идеологиями Maull H. W. World Politics in Turbulence // Internationale Politik und Gesellschaft Online. 2011. - N.1. - P.11-25. - http://library.fes.de/pdf-files/ipg/ipg-2011-1/2011-1__03_a_maull.pdf.

По его мнению, динамика глобальных взаимодействий в системах, отмеченных высокой взаимозависимостью, свидетельствует о сложности политического контроля, что может привести к коллапсу сложившейся системы.

В сфере интересов российских исследователей проблемы турбулентности также занимают важное место. Как отмечает Д. Ефременко, в XXI веке человечество имеет дело с новым качеством турбулентности, обусловленным двумя взаимосвязанными процессами: глобализацией и поствестернизацией. По его мнению, с одной стороны, новое качество международной системы в условиях глобального мира, состоит в том, что «турбулентность происходит в системе, лишенной возможностей внешней экспансии и, следовательно, снижения внутреннего давления». С другой стороны, опираясь на полутысячелетний опыт доминирования Запада, учитывая и перерабатывая его, мировая цивилизация будет далее развиваться совсем не как глобальный Запад, осуществляя турбулентный переход к новой фазе цивилизационного развития Ефременко Д. После дуумвирата: внешняя политика Москвы // Россия в глобальной политике. 2011. - № 3. - http://www.globalaffairs.ru/number/Posle-duumvirata-vneshnyaya-politika-Moskvy-15216.

В.Пантин считает основными причинами экономических и социально-политических потрясений, геополитических и цивилизационных сдвигов глобальный социально-экологический кризис, связанный с продолжающимся масштабным использованием ресурсоемких и загрязняющих природу технологий массового производства; глобальный демографический переход, связанный с резкими диспропорциями в динамике численности населения между разными регионами и этносами внутри отдельных государств, приводящие к огромным потокам миграции и обострению межэтнических конфликтов; глобальные климатические изменения, которые представляют собой результат взаимодействия природных факторов и деятельности человека Пантин В.И. Первая половина XXI века: «эпоха турбулентности» в мировом развитии // История и современность. 2008. - № 2. - С.3-5..

Некоторые российские исследователи под турбулентностью понимают «динамику изменений миропорядка, характеризующуюся перманентной или периодически повторяющейся нестабильностью, амбивалентностью и неопределенностью процессов, частично контролируемую действиями отдельных акторов мировой политики» Популях Д.С. Турбулентность в современной мировой политике: дискурсы и практика. Автореф. ...канд. полит. наук по спец. 23.00.04 - политические проблемы международных отношений, глобального и регионального развития. - М., 2016. - С.12..

В российском официальном политическом дискурсе турбулентность и неопределенность современной мировой политики отражается в официальных документах и выступлениях политических лидеров. Так, непредсказуемость мировой политики подтверждает Президент Российской Федерации, который на заседании Валдайского клуба в 2017 г. заявил: «Прежние рецепты глобального управления, преодоления конфликтов и естественных противоречий уже не годятся, часто не срабатывают, а новые ещё пока не выработаны… Безопасности в мире становится меньше. Вместо продвижения прогресса, демократии свободу рук получают радикальные элементы, экстремистские группировки, которые отрицают саму цивилизацию, стремятся ввергнуть её в архаику и хаос, в варварство» Заседание Международного дискуссионного клуба «Валдай», 9 октября 2017 г. // Официальный сайт Президента России. - http://kremlin.ru/events/president/news/55882.

А в Концепции внешней политики России конкретно акцентируется внимание на стремлении «западных государств удержать свои позиции, в том числе посредством навязывания своей точки зрения на общемировые процессы и проведения политики сдерживания альтернативных центров силы», что «приводит к нарастанию нестабильности в международных отношениях, усилению турбулентности на глобальном и региональном уровнях» Указ Президента Российской Федерации от 30 ноября 2016 г. № 640 «Об утверждении Концепции внешней политики Российской Федерации». - http://www.kremlin.ru/acts/bank/41451/page/1.

Таким образом, исследователи и политики связывают хаотичность социальной и политической жизни с глобальными переменами в мире, затрагивающими все сферы жизни общества, изменяющими восприятие человеком окружающей действительности. Становится очевидной взаимосвязь физической и социальной сфер, а также неготовность сложившегося мирового порядка к упорядоченному функционированию в рамках установленных правил.

Дж. Розенау видит причину неопределенности в сложности регулирования, управления растущим множеством сфер компетенций, которые занимают глобальную арену. Сферы, с точки зрения американского политолога, - это те сущности, в которых власть локализована в данный момент и посредством которых она может рассредоточиваться См.: Rosenau J.N. Along the Domestic-Foreign Frontier: Exploring Governance in a Turbulent World. - Cambridge: Cambridge University Press, 1997. - P.144-173..

В конце ХХ века в мировой политической системе установилась иерархия, в которой доминирующее положение занимала единственная сверхдержава. Однако оказалось, что возможности сверхдержавы в поддержании порядка в глобальном масштабе и реализации своих целей строго ограничены. Например, США обладают достаточной военной мощью для того, чтобы подчинить себе различные сферы компетенции, но большинство ситуаций в мире не поддаются силовому воздействию. Например, они не могут заставить союзников объединиться в коалиции на добровольной основе; добиться желаемого результата на национальных или международных выборах; противодействовать противникам перевооружения или создания альянсов, склонить центральные банки снизить или повысить свои валютные курсы; учредить демократические институты там, где они ранее никогда не существовали; поощрять правительства в снижении тарифных барьеров; обеспечить предпочтительное голосование в международных организациях; остановить распространение эпидемий.

В условиях усложнения мировых процессов становится актуальным вопрос о рассредоточении власти в глобальном масштабе. Поэтому на первый план будут выходить, и уже выходят, международные структуры, ориентированные на решение конкретных проблем, кооперация которых более эффективно будет влиять на преодоление возникающих угроз и вызовов в мировой политике. По мнению Розенау, вероятность развития всепроникающих механизмов регулирования, связанных с ответственностью отдельных держав за определенные сферы компетенции, может не быть очень большой, но потенциал для многих и многих из них, становящихся реальностью, существует, даже притом, что иногда кажется, что мир находится на грани полнейшего беспорядка Розенау Дж. Управление неуправляемым: проблема глобального рассредоточения власти. - http://polit-inform.ru/showObject/objID/89.

Сопротивление политической турбулентности оказывают установленные прежде порядки и культурные традиции. Для прогнозирования результатов борьбы между силами, сохраняющими существующий порядок, и силами, стремящимися к преобразованиям, необходимо определить существующие тенденции в рамках концепции турбулентности и способы их анализа. Исследования турбулентности связаны с анализом различных движущих сил, которые способствовали трансформации мировой политики, в результате чего стали признаваться новые правила и порядки.

Турбулентность в политике создают такие субъекты, которые не вписываются в привычные нормы и правила, установленные системой. Такими субъектами могут быть:

- государства (например, разработка ядерной программы КНДР);

- международные организации (влияние Amnesty International на политические процессы внутри государств или между государствами);

- транснациональные корпорации (решения ТНК, направленные на извлечение сверхприбыли, в противовес социально ориентированной политике государства);

- негосударственные субъекты, такие как Католическая церковь или Исламское государство (их решения и действия сказываются на восприятии и участии в политике больших групп людей);

- отдельные лица (например, президент США Дональд Трамп или руководитель КНДР Ким Чен Ын).

Турбулентности способствует разрыв между растущими требованиями, предъявляемыми к политике различными акторами, и снижающимися возможностями политики для управления событиями в желаемом направлении. Возникающая неопределенность - это результат противоборства между силами, сохраняющими существующий порядок, и силами, тяготеющими к преобразованиям, обусловленным формирующимся информационным обществом, которое привносит в политический дискурс новые концепты, политические практики и технологии.

Так, в конце ХХ века появился термин «гибридные войны», под которыми понимается тактика, при которой не используется открытое применение обычных военных средств, включающая в себя пропаганду и дезинформацию, методы экономического давления, тайное использование сил специального назначения. Такое определение гибридным войнам было дано на встрече Совета министров иностранных дел НАТО (01.12.2015), на которой была принята «Стратегия гибридных войн» НАТО приняла стратегию против гибридных войн. 2 декабря 2015 г. - https://newsland.com/user/4296735949/content/nato-priniala-strategiiu-protiv-quotgibridnykh-voinquot/4854888.

По мнению И.Н.Панарина, стратегия ведения гибридной войны НАТО предполагает доминирование инструментов «мягкой силы» и нацелена на дезинтеграцию евразийского пространства, создание хаоса и нестабильности в соседних с Россией государствах с использованием технологий цветных революций, информационной войны, терроризма и экстремизма, финансово-экономического давления, военно-силового принуждения Панарин И.Н. Гладиаторы гибридной войны // Экономические стратегии. - М., 2016. - № 2. - С.64..

Гибридные войны повышают непредсказуемость мировой политики, так как разрабатываются кулуарно и направлены на дезинтеграцию государств, качественное изменение его внутри- и внешнеполитического курса, установление над страной внешнего, прежде всего, финансово-экономического контроля, что в итоге приводит к хаотизации международных отношений.

Увеличение влияния элементов информационного противоборства способствует появлению новых технологий, изменяющих восприятие реальной действительности. Так в 2016 г., по мнению составителей Оксфордского словаря, словом года стала «постправда». Этот термин стал применяться в начале XXI века для обозначения неактуальности какой-либо концепции, события принадлежащего настоящему времени См.: Keyes R. The Post-Truth Era: Dishonesty and Deception in Contemporary Life. - New York: St. Martin's, 2004.. Политика «постправды» создает ситуацию, в которой истинное положение дел больше не интересует.

В результате событий 2016 г. появилось словосочетание «политическая постправда», когда государственные деятели, взывая к эмоциям населения, пренебрегают фактами или искажают их. С «постправдой» связывают исход президентских выборов в США и референдума в Великобритании о выходе из ЕС.

«Постправда» означает, что при формировании общественного мнения объективные факты становятся менее значимыми, чем обращение к эмоциям и личным убеждениям. Факты для человека играют вспомогательную роль - если они противоречат его позиции, эмоциям, мировоззрению, то он игнорирует факты. Таким образом, «постправда» подпитывает существующие убеждения людей, создавая обоснования под собственное приоритетное мнение.

«Постправда» эмоциональна, поэтому ее атрибутом, который с готовностью воспринимается обществом, становится информация с эмоциями страха, симпатии, гордости или ненависти. «Постправда» нередко основывается на «фейковых новостях» («fake news»), которые становятся популярнее, чем настоящие.

Составители толкового словаря английского языка Collins English Dictionary объявили словом 2017 года словосочетание «fake news» («фейковые новости»). Collins определяет «fake news» как «ложную, зачастую сенсационную информацию, распространяемую под видом новостных сообщений» Fake news is 'very real' word of the year for 2017 // The Guardian. 2017. - 2 November. - https://www.theguardian.com/books/2017/nov/02/fake-news-is-very-real-word-of-the-year-for-2017. С 2016 года, указывает Collins, употребление словосочетания «fake news» выросло в мировых СМИ на 365%.

Опасность «fake news» заключается в том, что в качестве сенсационных сообщений в информационном пространстве начинают доминировать искаженные (лживые, бредовые, обманчивые, ложные, поддельные, фальсифицированные) новости и вокруг них выстраивается дискуссия, уводящая далеко в сторону от обсуждения реальных проблем. Подключающиеся к такой дискуссии официальные органы узаконивают их, вводя в политический дискурс.

По аналогии с фейковыми новостями вводится в политический оборот термин «фейковая дипломатия». Так, в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с министром иностранных дел Мексики Л. Видегараем Касо 17 ноября 2017 года глава российского внешнеполитического ведомства С.В. Лавров заявил: «Похоже, мы имеем новое явление в международных отношениях, когда есть не только фейковые новости, но и фейковая дипломатия» Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В. Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Мексики Л. Видегараем Касо, Москва, 17 ноября 2017 г. // Официальный сайт МИД России. - http://www.mid.ru/ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2953807, основанная на лжи, подтасовке фактов, видимости конструктивной деятельности.

Таким образом, новые технологии могут быть использованы не во благо, а в целях повышения неопределенности в современном мире, что способствует росту турбулентности в мировой политике.

В сложившихся условиях евразийское интеграционное пространство рассматривается отечественными учеными как уникальная площадка, «поскольку, с одной стороны, это яркий пример взаимосвязи интеграционных и дезинтеграционных процессов, а, с другой стороны, это феномен, не нашедший еще в современной политической науке должной теоретической проработки» Лагутина М.Л. Глобальный регион как элемент мировой политической системы XXI века (на примере Евразийского союза). Автореф. дис. …д-ра полит. наук. - СПб., 2016. - С.4.. Евразийский проект имеет свои особенности, связанные с незавершенностью рыночных преобразований, с отходом от либерально-демократических реформ и формированием политических институтов, вбирающих в себя современные черты в совокупности с традиционными, и ориентирующиеся на традиционные культурные ценности и возрождение религии, занявшей освободившуюся идеологическую нишу. Поэтому евразийский интеграционный процесс представляет интерес для многих стран нелиберальной демократии с устоявшимися незападными традициями.

Евразийский проект является привлекательным для его участников по причине географической и культурной близости России к европейской цивилизации, посредником в отношениях с которой она может выступать для стран Центральной Азии. Как справедливо отмечает Н.А. Назарбаев, «Европа не может жить без Азии. Европе нужна Россия, нужен Казахстан, наши ресурсы. Нам нужны их технологии и наука, ряд товаров. Мы взаимодополняем друг друга» Европа не может жить без Азии. Интервью М. Гусмана с Н. Назарбаевым // Российская газета. - М., 2015. - 6 июля.. Взаимный обмен ресурсами особенно важен в постиндустриальном обществе в связи с тем, что заканчивается нефтяная эпоха.

В общественно-политическом дискурсе центр внимания все активнее смещается в сторону евразийского проекта, который будет в наиболее полной мере соответствовать историческому предназначению России. Французский исследователь Арно Леклерк, специализирующийся на геополитике России и стран СНГ, подчеркивает, что «каждый раз, когда Россия стремилась быть просто европейской державой, она испытывала разочарования и теряла свои позиции как сильное государство, способное управлять судьбами мира. Напротив, всегда, когда ей удавалось обрести равновесие между Европой и Азией, Россия оказывалась на пике своего могущества» Леклерк А. Русское влияние в Евразии: Геополитическая история от становления государства до времен Путина. - М.: Альпина Паблишер, 2014. - С.25..

Относительно евразийского проекта существовали и существуют различные мнения. Так, например, В.Иноземцев сразу после объявления данного проекта скептически отозвался относительно его будущего Иноземцев В. Холостой выстрел // Профиль. - М., 2011. - 10 октября.. Другую точку зрения высказывает первый президент Киргизии А.Акаев. Будучи ученым-естественником, он обращает внимание на то, что в условиях глобализирующегося мира наибольших успехов достигают крупные системы, выходящие по своему охвату за национальные рамки и приобретающие транснациональный характер. «Движение к Евразийскому союзу, - по мнению киргизского ученого, - это путь к наиболее оптимальной форме соединения многообразных национальных, природных, экономических, социальных, интеллектуальных и иных ресурсов наших стран в единую систему. Иного пути к прогрессу в современном мире нет» Акаев А.А. Евразийское единение - историческая закономерность // Евразийская интеграция: сборник научных трудов: ежегодник. Вып. 1. - СПб.: СПбГУП, 2014. - С.42..

Интеграции России с постсоветскими государствами остерегается Запад, так как исторически процесс постоянного расширения страны, связанный с борьбой за свою независимость и суверенитет, превратил Россию в крупнейшую в мире империю, которая стала важнейшим геополитическим игроком не только в Евразии, но и в других местах планеты. Г.Киссинджер в своей книге «Мировой порядок» пишет: «Российская политика всегда следовала собственному ритму, причем так продолжалось на протяжении столетий, и в итоге это государство раскинулось на территории, обнимающей едва ли не каждый климат и каждую культуру на планете; время от времени экспансия приостанавливалась из-за необходимости уладить внутренние конфликты и видоизменить структуры в соответствии с масштабами планов - а затем возобновлялась, подобно морскому приливу, штурмующему берег. От Петра Великого до Владимира Путина обстоятельства менялись, однако политический ритм оставался категорически неизменным» Киссинджер Г. Мировой порядок / Пер. с англ. В. Желнинова, А. Милюкова. - М.: Издательство АСТ, 2015. - С.74..

Евразийская интеграция рассматривается российской политической элитой как устойчивый и долгосрочный проект, не зависящий от политической и экономической конъюнктуры. По мнению В.В.Путина, модель мощного наднационального объединения, способна стать «одним из полюсов современного мира и при этом играть роль эффективной «связки» между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом» Путин В.В. Новый интеграционный проект для Евразии -- будущее, которое рождается сегодня. - http://izvestia.ru/news/502761.

В целях повышения эффективности Евразийского экономического союза российская сторона предлагала расширить сферы взаимодействия за счет культурно-образовательного, информационного, научно-технического и экологического сотрудничества, а в перспективе - сформировать Евразийскую межпарламентскую ассамблею, с идеей о создании которой выступили спикеры обеих палат российского парламента. Если вопросы культурного и гуманитарного характера находят понимание, то инициатива о создании Евразийского парламента не получила поддержки со стороны парламентариев стран партнеров, посчитавших преждевременным внедрение «политической составляющей» в интеграционные процессы Егоров В.Г., Лавренов С.Я., Жусупов А.С. Постсоветская интеграция: институты, процессы, технологии. - СПб.: Алетейя, 2015. - С.153.. Такие же сложности сопровождали вопрос о введении единой валюты в рамках Евразийского экономического союза, который обсуждался несколько раз, но так и не получил положительного решения. Стало очевидным, что расширение диапазона сотрудничества не должно инициироваться исключительно политическими средствами. Потребность в более тесном объединении может возникнуть лишь после решения главной задачи - создания условий для стабильного развития экономик государств-членов ЕАЭС, всесторонней модернизации и повышения конкурентоспособности государств в глобальном мире. Особенность евразийской интеграции заключается во взаимовыгодном объединении равных, а не на иерархических отношениях, что предполагает сохранение её субъектами собственной культурной и государственной идентичности.

Тем не менее, в евразийском интеграционном процессе регулярно появляются проблемы: у некоторых стран нередко проявляется иждивенческое настроение, так как в интеграционных проектах всегда кто-то прикладывает больше усилий, кто-то меньше. Противоречия наглядно проявились при обсуждении Таможенного кодекса ЕАЭС, который удалось принять 11 апреля 2017 года после многочисленных консультаций и переговоров, в том числе на высшем уровне. В кодексе максимально унифицированы таможенные операции, осуществлен переход на современные информационные технологии, минимизирован физический контакт участников внешнеэкономической деятельности с должностными лицами. Бурное обсуждение этого документа показывает всю сложность экономической взаимозависимости, от которой каждая страна хочет получить максимум дивидендов. Понимая, что страны-члены ЕАЭС проходят переходный этап, Россия прикладывает усилия для переформатирования проекта, хорошо осознавая свою лидерскую функцию в Союзе. Несмотря на все сложности евразийского интеграционного союза, по убеждению Е. Пономаревой и Г. Рудова, «предлагаемая Россией модель интеграции обеспечит не только успех нашей стране, но будет способствовать замирению и развитию всех стран и народов самого крупного и богатого региона мира - Евразии, что в свою очередь отразится на общепланетарном климате» Пономарева Е.Г., Рудов Г.А. «Принцип домино»: мировая политика на рубеже веков. - М.: Канон+»; РООИ «Реабилитация», 2016. - С.89..

Несмотря на все сложности евразийского интеграционного проекта, осуществляемого в условиях турбулентности мировой политики, в российском политическом дискурсе преобладает убежденность в позитивном влиянии создаваемой модели интеграции не только в евразийском регионе, но и в планетарном масштабе.

Размещено на Allbest.ru