Отражение интеграционных процессов в современных правопорядках, истоки и возможные перспективы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Отражение интеграционных процессов в современных правопорядках, истоки и возможные перспективы

Витушко В.А.

Интеграционные процессы происходят во всех физических, химических, социальных и иных космических системах при взаимодействии их элементов. Такие процессы могут быть позитивными и негативными в той или иной мере. В социальных, в том числе, правовых, экономических, культурных и иных системах позитивизм интеграционных процессов зависит от степени осознанности, активности и согласованности взаимодействия. В обществе интеграционные процессы протекали в той или иной степени и форме на протяжении всей истории мировой цивилизации. Но правовые основы глобальной международной интеграции, принципы - на языке права, были осознанным образом отражены международным сообществом лишь во второй половине ХХ в. Так, ЮНЕСКО 19 ноября 1974 г. были приняты Рекомендации о воспитании в духе международного взаимопонимания, сотрудничества и мира и воспитании в духе уважения прав человека и основных свобод. В данном документе государствам-членам предложено принять юридические и иные меры по реализации принципов Рекомендаций. В тексте этого акта зафиксировано, что его принятие обусловлено осознанием глобальной взаимозависимости людей, наличием не только прав, но и обязанностей, возлагаемых на отдельных лиц, их групп и государства по отношению друг к другу, пониманием необходимости международной солидарности и сотрудничества, готовности отдельных лиц участвовать в решении проблем своего общества, своей страны и мира в целом ЮНЕСКО и права человека / Л. В. Павлова, А. Е. Вашкевич: Под ред. Л.В.Павловой. - Минск: Тесей, 2002. - С. 74-83..

В философской, политической, экономической и юридической литературе данные аргументы стали предметом исследований не ранее времени начала распада рабовладельческой формации. Расслоение населения на классы, страты и иные прослойки, а также имперские амбиции не создавали почвы для партнерства и сотрудничества в широких масштабах как основы осознанной и взаимосогласованной интеграции на национальном и международном уровне.

Одно из первых проявлений партнерства между гражданами всех сословий, осознанные представления об обременении личности обязанностями перед согражданами и всем обществом мы обнаруживаем в движении гуманистов, возникшем в Италии в эпоху Возрождения Баткин Л. М. Итальянские гуманисты: стиль жизни и стиль мышления. - М.: Наука, 1978 - С. 52-53, 57, 61..

В юриспруденции представления взаимозависимости субъектов общественных отношений и правоотношений развивались в средневековье вместе с развитием понятия договора как соглашения двух и более лиц, института вассалитета и сюзеренитета и др.

В период Новой истории эти идеи выражались в представлениях Ж.Ж.Руссо об общественном договоре и равенстве, работах утопических социалистов о всеобщем благе и др. Но наиболее отчетливое выражение представления о взаимозависимости людей получили в XIX в. Так, К.Маркс метко заметил, что общество - это продукт взаимодействия людей. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е издание. - М.: Политиздат, 1955. -Т. 27. - С. 402. Французский теоретик права и цивилист Леон Дюги, развивая философию позитивизма О.Конта и Е.Дюркгейма, сделал выводы, что частных прав больше нет, вместо них есть только обязанности личности в обществе Дюги Л. Общие преобразования гражданского права. - М.: Госиздат, 1919. - 108 с.. Этим было положено начало юридическому функционализму. Данный подход стал противоположной крайностью в отношении провозглашенных буржуазными революциями абсолютных прав и свобод личности. Поэтому в таком своем выражении он не получил законодательного закрепления, кроме как в экспериментальном праве советского государства и социалистического содружества, которые отвергли право частной собственности. Тем не менее, правовая идея о связи прав с обязанностями получила легальное закрепление в различных национальных правопорядках. Так, в статье 14 Конституции ФРГ после Второй мировой войны было записано, что право частной собственности должно служить не только личности, но и обществу. На аналогичные цели указывают Конституции Франции, Испании и др. Привязка частных прав к интересам общества зафиксирована в статье 1 Гражданского кодекса Японии и многих других стран.

Сказанное не означает, что представлений о взаимозависимости и взаимодействии людей не существовало в более ранние периоды истории. Наоборот, имеется достаточно свидетельств того, что представления о взаимозависимости, гуманизме отношений, единстве прав и обязанностей возникли еще в период зарождения человека как вида. Анализ соответствующих свидетельств и выводы нами сделаны в ряде публикаций Витушко В.А. Государственное гражданско-правовое регулирование рынка. - Минск: БГЭУ, 1996. - 176 с.; Витушко В.А. Цивилизационное право. - Минск: ВИП-С Плюс, 2011. - 224 с. и др..

Так, еще во времена неандертальцев, социальные отношения были подчинены императиву гуманного отношения между членами семьи и иных крупных сообществ Ансон Н. История Европы. - М.: Транзиткнига, 2004. - С. 50.. В борьбе видов за выживание гоминиды оберегали детей как свой физиологический генофонд и стариков как свои библиотеки, интеллектуальный генофонд.

Исследование норм тотемов и табу туземных народов Азии, Африки и Америки, проведенное З.Фрейдом, также указывает на наличие в них императивов гуманистического и общественно значимого характера. З.Фрейд писал, что с религиозной стороны тотемизм выражается в отношениях почитания и заповедности отношений между человеком и его тотемом, а с социальной стороны - в обязательствах членов клана друг к другу и другим племенам Фрейд З. «Я» и «Оно». Труды разных лет. Кн.1 / Зигмунд Фрейд. - Тбилиси: Мерани, 1991. - С. 233-234, 294 и др..

Сравнение описания норм тотемов и табу З.Фрейдом с современными нормами, их системой и внутренней структурой позволяет сделать выводы, что нормы о правах в первобытном и современном праве включают не только дозволения, но и запреты, и предписания, а обязанности содержат в себе не только запреты и предписания, но и дозволения. Следовательно, права и обязанности едины и неразрывны. Всякое право одновременно означает и обязанность. Право частной собственности есть и обязанность, обязанность частной собственности служить интересам общества Витушко В.А.Цивилизационное право, с. 25-26..

Такая сложная внутренняя структура прав и обязанностей имеет под собой ряд объективных оснований. Во-первых, человек есть единственное существо в живой материи, отличающееся способностью расщеплять свои понятия на множества симметричных и асимметричных составляющих. Человек способен видеть в добре зло, а в зле - добро. При этом добро и зло имеют многозначные определения. Такое расщепленное мышление было присуще еще гоминидам. Оно возникло объективно, например, в силу духовного расстройства, но, во всяком случае, оно повторяло двоичность и иную многомерность окружающего мира, космоса.

Во-вторых, обременение себя обязанностями для гоминида было естественным и понятным. Первобытные люди никогда не отделяли прав от обязанностей. Примечательно, что в первых писаных источниках права древних цивилизаций нет терминов право и обязанность. Там использовались другие, более сложные понятия. Термины право и обязанность стали результатом изобретательской мысли юристов в период Новой истории.

В-третьих, мышление гоминид отличалось релятивизмом, хотя осознанным образом он проявил себя лишь в начале ХХ в., причем, не только в теории А.Эйнштейна, но и в юриспруденции. Разумные суждения гоминид и человека привязаны к конкретным обстоятельствам времени, места, иных факторов окружающей действительности.

В-четвертых, суждения и действия гоминид и человека основаны не только на их уровне рационализма, но и на мистических и иных социальных, а также личных чувствах, побуждениях и мотивах.

В-пятых, поскольку окружающий мир для человека всегда был многомерным, и его мышление синтезировало в себе полярности, как минимум, он оказался самым непредсказуемым и дезорганизованным в своем поведении живым существом. В условиях борьбы видов и для устранения антагонистического позиционирования индивидов и их сообществ и было сотворено то, что мы сегодня называем правом. Хотя система первых норм у гоминид Алексеев В.П. Становление человечества. - М.: Политиздат, 1984. - С. 84-87, 151, 155, 272-275 и др., тотемов, табу, календарей, обычаев и иных норм у туземных народов была продуктом творчества в своей основе, первоначально она носила подсознательный характер. Подсознание также является формой творческой деятельности, которое и сегодня в значительной мере руководит процессами правотворчества и правоприменения.

В-шестых, надо понять, что наличие права есть факт, который имеет место независимо от того, хотят этого отдельные люди и их сообщества или нет. Право - это не только продукт воли отдельных лиц, групп и государств. Стремление к своеволию и анархии побуждает отказаться от права. Но человеку как виду, а не как индивиду, и обществу в целом удалось преодолеть анархические порывы и создать систему общеобязательных и универсальных норм - право. Право есть основа взаимодействия людей и социальных форм интеграции.

В-седьмых, право, как социальное явление и, одновременно, как информационная система, подчиняется законам космоса и развивается как самодостаточная система. Коль скоро окружающий человека мир симметричен и, одновременно, асимметричен, носит полярный, двоичный и иной многомерный характер, то и право отвечает тем же требованиям. Права и обязанности личности и ее сообществ, будучи отражением указанной полярности и многомерности, одновременно взаимосвязаны своим функциональным предназначением. Взаимная обусловленность и функциональный характер частных и публичных прав, свобод и обязанностей в обществе сегодня носит глобальный социальный характер, продиктованный человеку и его сообществам окружающей средой. Человек привык добиваться от окружающего мира функциональности, но и сам в отдельности, а также в составе своих сообществ, включая государства, должен отвечать тем же требованиям функциональности, т.е. жить и служить интересам других. Без этого невозможны осознанные и эффективные интеграционные процессы.

В-восьмых, полярности и прочие антитезы человек поставил себе на службу. На этом строятся конкуренция идей и деяний, демократия, интеграция, развитие всей материи.

Из сказанного следует, что право есть единство объективных и субъективных факторов его возникновения, развития и применения. А коль скоро оно как социальная регулятивная и как информационная система отличается универсализмом, то право всех прошлых и настоящих народов, цивилизаций и государств возникало, развивалось и продолжает формироваться по единым для человечества законам. Данное явление не нашло еще должного понимания и отражения в научной литературе. Право рассматривается как явление национальное и, с той или иной степенью признания, как международное. Активно международное право в современном его понимании стало развиваться не ранее XVII в. Поэтому мы назвали такое единое для всей цивилизации и ее видов право цивилизационным правом, стоящим над национальными правопорядками и над международным правом, не исключая их сосуществования, особенно в связи с императивами ООН о позитивности национального многообразия.

Идея наличия единого и универсального права для цивилизации проистекает не только из представлений об объективности и универсальности интеграционных процессов, но и из специального юридического, исторического, систематического, антропологического и иного научного анализа возникновения и эволюции права Витушко В.А. Антропологическая периодизация развития общества семьи и права // Сацыяльна-эканамiчныя I прававыя даследаваннi. 2005. - № 2. - С. 9-26; 2006. - № 1. - С. 53-65; Витушко В.А. Цивилизационное право, 2011; Витушко В.А. Теория цивилизационного права: монография. - Минск: Междунар. ун-т «МИТСО», 2015. - 320 с. и др..

Объективность наличия единого цивилизационного права обусловлена наличием единых подходов к пониманию позитивного права у всех прошлых и настоящих народов, цивилизаций и государств, с той или иной степенью и формой правопонимания. Так, изначально ни у одной древней цивилизации не было разграничения права на виды, отрасли и т.п. Все право считалось единым. Первое формальное деление права на частное и публичное мы обнаруживаем в Древнем Риме в начале III в.н.э. Отраслевое деление права стало зарождаться в Европе с начала Новой истории. Ныне все страны мира поделены на правопорядки, приверженные одной из указанных систем, либо отвергающие это деление.

Универсализм правового регулирования общественных отношений отражается и в наличии у всех народов и государств единых алгоритмов установления правовых институтов. Подтверждение тому мы видим в единой системе источников права, включающей обычаи, доктрину, судебное право и писаные акты (законы и подзаконные акты), наличии достаточно универсальных институтов преступления и наказания, права собственности, налоговых отношений, общих процессуальных правил уголовного и гражданского следствия и правосудия и др.

Объективизм и практическая потребность в использовании понятия цивилизационного права особо значимы в современных условиях международных отношений, когда возникшая после Второй мировой войны система международного права практически разрушена анархическим поведением отдельных национальных и международных сил на международной арене, разрушением стабильности жизни стран Северной Африки, Ближнего Востока и др.

Позитив признания единого цивилизационного права при этом указывает, как минимум, две перспективы дальнейшего существования цивилизации на Земле. Одна состоит в том, что человечество может вернуться, как говорят, на новом витке истории, к своей изначальной природе жить на принципах гуманизма, партнерства и сотрудничества, что будет способствовать интересам всех народов и государств, решению энергетических, экологических, продовольственных и иных глобальных проблем, а также повышению эффективности интеграционных процессов.

Другая перспектива развития цивилизации в целом или в рамках ее национальных и региональных видов состоит в том, что объективные интеграционные процессы будут проигнорированы или получат развитие в неадекватных формах. фрейд цивилизация правовой норма

Возможны и иные перспективы, в которых могут иметь место имперские санкции и иного рода ограничения одними государствами других участвовать в экономических, культурных, политических и иных международных интеграционных процессах. На национальном уровне возможны ограничения господствующими политическими силами других политических сил и общественности в процессах совместного участия в управлении общественными процессами и др.

Особенности отражения универсальных правовых императивов взаимного сосуществования индивидов, народов и государств мира и состояние осознанного правового регулирования интеграционных процессов, выглядят ныне на национальном и международном уровне следующим образом.

Прежде всего, бросается в глаза отсутствие жестких императивов социального функционализма в международном праве, а также полное игнорирование этого феномена в законодательстве и политике стран постсоветского пространства. Вопреки указанным выше Рекомендациям ЮНЕСКО правовые принципы партнерства и сотрудничества не закреплены в нашем законодательстве в качестве общих принципов. Гражданское законодательство государств СНГ, как центральная правовая основа развития интеграционных процессов в экономике и культуре, со времен «перестройки» и выхода на рыночные рельсы, легализовало и диктует обществу личностный эгоизм и меркантилизм. Никаких из указанных выше императивов на обременение личности интересами общества, в том числе, обременения права частной собственности обязанностями перед обществом, не имеется. А поскольку реальные общественные отношения требуют обременения частного капитала, то такое обременение осуществляется, главным образом, путем тотального чиновничьего администрирования, замешанного на такой же тотальной коррумпированности этих структур, что с неизбежностью только усиливает анархические неуправляемые процессы в обществе.

Основой правового индивидуализма и эгоизма, закрепленного в действующем гражданском законодательстве стран СНГ, являются положения о том, что «граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе» (статья 2 ГК Беларуси, статья 1 ГК России, статья 12 ГК Украины и др.). Такого рода императивы являются ничем иным как очередной привнесенной извне идеологической диверсией в отношении наших народов и государств. Нашим разработчикам законов и законодателям предложили, а они некритично восприняли правовые парадигмы, которых в современных странах с развитой рыночной экономикой нет. Данные парадигмы основаны на древнеримских представлениях о безграничной власти римского господина над своими рабами и домочадцами, его праве осуществлять свое право собственности даже в ущерб таким же правам сограждан, а также на кальвинистском и ином индивидуализме. Не может быть у славянских и иных народов православной или иной веры, базирующейся на коллективизме, соборности, человеколюбии, не стяжательстве, ничего общего с правом индивидуалистического и эгоистического толка.

Но этим действующие гражданские кодексы не ограничиваются. Согласно статье 1 и статье 44 ГК Беларуси (статье 50 ГК России) интересы субъектов коммерческой деятельности, в том числе и государственных, состоят исключительно в систематическом получении прибыли, т.е. наживы. Ни о каких социальных целях закон не говорит.

Пункт 1 статьи 8 ГК Беларуси (пункт 1 статьи 9 ГК России) еще более усиливает указанный лейтмотив индивидуального эгоизма, предписывая, что граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права. Статья 9 ГК Беларуси (статья 10 ГК России), направленная на определение пределов осуществления гражданских прав, носит не доработанный, урезанный характер, страдает юридической дистрофией. При этом она декларирует презумпцию добросовестности производителей и продавцов товаров. Поскольку такая презумпция предполагает обязанность других считать должника добросовестным, но не связывает должника обязанностью быть добросовестным, презумпция делает производителей и продавцов товаров, работ и услуг не досягаемыми для судебного их усмирения по искам потребителей граждан и юридических лиц. В такой ситуации производственная кооперация, как проявление интеграционных процессов, может носить лишь эпизодический характер.

В наших странах производители и продавцы настолько срослись с государственными структурами и законодателем, что законодательство о защите прав потребителей практически утратило свое предназначение защищать потребителя как заведомо не профессиональную и слабейшую сторону в отношениях с производителем и продавцом. Теперь в обществе распространяются домыслы о потребительском экстремизме, а значит, необходимости защищать производителя и продавца от гражданина потребителя. В такой обстановке субъекты предпринимательской деятельности систематически поставляют на рынок товары, работы и услуги, которые противоречат правам и законным интересам граждан и иных субъектов предпринимательской деятельности, но ведь это, как предполагается, в легальных интересах производителей.

В последние годы модным стало говорить о так называемом государственно-частном партнерстве (ГЧП). Оно также отражает интеграционные процессы между такими социальными силами как государство и частный бизнес. По этому поводу даже приняты специальные законы. Но, как и в других отношениях, данное партнерство в наших странах приобрело искаженные формы.

Партнерство государства и частного капитала у нас развивается преимущественно в форме создания совместных коммерческих структур в сфере производства и торговли товарами, работами и услугами. Разумеется, в состав такого партнерства не входят граждане-потребители и, даже, те коммерсанты, которые не имеют доступа к телу государственного чиновника. Тем более что на каждого коммерсанта чиновников, да еще высокопоставленных, не хватит. Таким образом, за счет граждан и указанных неудачников коммерсантов, предполагается получение наживы (дохода) субъектами ГЧП. Такие формы ГЧП следует признать неправомерными уже в силу формальных юридических оснований. Как уже сказано, целью деятельности коммерческих структур является исключительно получение прибыли. Но у государства правосубъектность и цели иные, чем у частных коммерческих структур. Деятельность государства и его предприятий носит социальную направленность, коль скоро государство, согласно Конституции, заявлено социальным. Социальные задачи, в особенности учет личных потребностей нетрудоспособных, инвалидов, детей и иных категорий населения для государства и его предприятий являются важными составляющими, если не первостепенными. Соответственно, субъекты, имеющие различные основные цели, никак не могут создавать юридические лица, законодательно не ориентированные на социальные цели и задачи.

К тому же здесь уместно вспомнить классиков марксизма-ленинизма, которые отмечали еще в конце ХIХ - начале ХХ вв., что сращивание государственного и частного капитала есть империализм, как наиболее жестокая форма эксплуатации трудящихся. Поэтому и с политической точки зрения ГЧП в указанных формах недопустимо. В России необходимость разграничения частного и государственного капитала была осознана и озвучена министром финансов Н. Кудриным. Но его подход оказался несозвучным с позицией системы, и министр был отстранен от своей должности.

В СССР колоссальное развитие, невзирая на монополизацию власти коммунистической партией, получили идеи участия народа в управлении государством, иные формы политической, правовой, культурной и иной солидаризации и интеграции социальных сил. Не случайно именно российским профессором И.Б.Новицким еще в 1951 г. впервые были научно разработаны основы сотрудничества и взаимопомощи юридических лиц во благо их самих и всего общества Новицкий И. Б. Солидарность интересов в советском гражданском праве. Отношения товарищеского сотрудничества и социалистической взаимопомощи. - М.: Госюриздат, 1951. - 120 с..

В 80-х гг. ХХ в. в СССР за трудовыми коллективами предприятий законодательно были закреплены права непосредственного управления своими предприятиями. Трудовым коллективам были даны такие права как право планирования деятельности предприятий, назначения руководителей, определения системы оплаты труда и др. Но этот опыт ныне проигнорирован. Трудовые коллективы государственных предприятий лишены всяких прав, даже права контроля за деятельностью своих руководителей. Контрактная система найма рабочей силы свела рабочих и служащих на уровень безропотных исполнителей чужой воли, проще говоря, лиц с феодальной зависимостью. К тому же, организационно-правовые формы коммерческих юридических лиц с коллективной формой собственности рабочих и служащих на имущество этих юридических лиц (по типу арендных предприятий, получивших признание у народов СССР) ныне законодательно ликвидированы и запрещены как класс, как явление. Тем самым инициатива народа, его творческий потенциал в очередной раз ушли в песок. Социального интеграционного эффекта не произошло.

Советское арбитражное право предусматривало, что рассмотрение хозяйственных споров в арбитражах проводится арбитражами, в составе которых помимо штатного арбитра государственного арбитража включались истец и ответчик по спору. Таким образом, штатный арбитр выполнял функцию посредника (медиатора) в процессе рассмотрения дела, основной целью которого было достижение по согласованию с истцом и ответчиком взаимоприемлемого решения, которое бы отвечало и интересам государства, общества. В период «перестройки» и суверенизации бывших союзных республик данная правовая идеология была проигнорирована. Арбитражи, в частности, в Беларуси были преобразованы в хозяйственные суды по форме и по содержанию своей деятельности, в процессе которой они взяли на себя функции государственных судов общей компетенции, навязывающим истцам и ответчикам свою особую позицию при рассмотрении дел. В такой обстановке ни о каком партнерстве и сотрудничестве участников споров не могло быть и речи. Соответственно и в судебной системе не было места социальному интеграционному процессу. Люди не объединялись, а все больше и больше разъединялись. И это несмотря на исторические традиции славян, у которых языческий бог правосудия Прево осуществлял правосудие не как древнеримская Фемида, пытающаяся поделить на своих весах справедливость, а указывая спорящим сторонам на монолитное единство их интересов, которое они, при его посредничестве, должны найти при разрешении спора. И только спустя десятилетия, в последние годы в нашем законодательстве стало пропагандироваться посредничество в форме медиации и иных процедур при разрешении частных споров. Но время, динамика и национальная идея единения народа утрачены.

Не лучшее правовое обеспечение социально-экономических и иных интеграционных процессов и на региональном международном уровне. Проблема стран участниц СНГ и ЕврАзЭС в интеграции экономик и культур усугубляется не только указанными пробелами их национального гражданского и иного законодательства, но и тем, что изменения и дополнения в свое законодательство наши страны производят самостоятельно, а не коллективно. Такой национальный анархизм не способны исправить сотни имеющихся межгосударственных соглашений. Полноценной унификации, как формы интеграции, гражданского законодательства в рамках данных международных образований нет Витушко В.А. Гражданско-правовое регулирование рынка Евразийского экономического союза должно быть унифицировано в русле развития общечеловеческих и национальных правовых и культурных ценностей // Приоритетные направления модернизации интеграционных процессов евразийского экономического сообщества: сб. мат-лов междунар. науч.-практ. конф. / Под ред. О.С.Безбаева, Б.М Бесбаевой. - Алматы: Центр оперативной печати КазАТиСО, 2016. - С. 219-226..

В рамках глобальной системы миропорядка ситуация стала складываться в последние годы крайне угрожающе. В этой системе, после распада Советского Союза и социалистического содружества, нарушена конструкция многомерности и многополярности социальных отношений. При этом преодоление национального индивидуализма и эгоизма в международном праве и политике идет, скорее, не путем осознания позитивизма такого преодоления, а в силу разного рода негативных факторов, в частности, в силу разгула международного терроризма, последствий международного экономического кризиса 2008 г. и др.

Поэтому перед цивилизацией остро стоит вопрос всеобщего осознания позитивности межгосударственного, международного взаимного функционализма и правового закрепления. Без него невозможна осознанная и активная экономическая и культурная интеграция. Противопоставление национальных интересов международным интересам, интересам других стран, представления о богоизбранности отдельных народов перед другими народами противны императиву социального функционализма. Это губительно для таких народов. Социальная коррозия, энтропия уже проникла в души американцев и их государство в процессе последних выборов.

Ретроспективный опыт всех мировых империй, канувших в Лету, учит, что потребительское и иное откровенно негативное отношение к другим народам и цивилизациям в конечном итоге привело к распаду самих империй. Никакие современные технологии не спасут тех, кто сегодня пытается возложить на себя корону мировой империи, мирового жандарма. Империям более нет места в рамках мировой цивилизации, ее культурных ценностей. Только соответствие императиву всеобщего служения одних народов и государств другим, а не только собственным интересам, позволит отдельным народам и мировой цивилизации в целом выстоять перед нависшими и надвигающимися мировыми угрозами.

Размещено на Allbest.ru