Научная терминология в арсеналах информационных войн

Размещено на http://www.allbest.ru/

НАУЧНАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ В АРСЕНАЛАХ ИНФОРМАЦИОННЫХ ВОЙН

Пястолов С.М.

Обострение глобальной политической конкуренции может быть представлено как составляющая войны цивилизаций По существу наблюдаются столкновения нескольких сил и групп интересов, основными из которых являются представители: (1) технократической цивилизации (т.н. «цивилизации кочевников»); (2) традиционного уклада; (3) формирующейся экотехнологической цивилизации и (4) зарождающейся биологической цивилизации (в которой создаются условия для раскрытия всех способностей человека) [1].. Особенностью ситуации является то, что технократическая цивилизация (далее - ТЦ) создала эту конфронтацию всей своей деятельностью, ее агенты, вооруженные либеральной доктриной, разработками Тавистокского и других институтов, активно действуют на всех приоритетах управления: концептуальном, хронологическом, фактологическом, экономическом, медицинском, силовом.

Сила терминов

Информационная «прокладка» присутствует, по существу, на всех уровнях/приоритетах, и задачей атакующего информационного оператора является создание «рукотворных неопределенностей» для того, чтобы люди в условиях недостатка информации полагались не столько на свой опыт, сколько на институциональную рефлексивность, переходя к системе доверия, основанной на убеждении в том, что институты функционируют в соответствии с их ожиданиями. Из этого положения следует, что цель информационной подготовки наступления нового уклада, новой системы отношений (здесь мы ведем речь преимущественно об экономических отношениях) заключается в придании статуса «носителей правды» создаваемым институтам.

Говоря о роли шотландской философской школы и английской политэкономии, которая приобрела нормативный тон, пренебрегая анализом чистых экономических данных и определяя стратегические цели правительственной политики Великобритании, М.Фуко писал: «Политическая экономия была важна, даже в ее теоретической формулировке, поскольку (и только поскольку, но это явно много) она указала правительству, куда оно должно было пойти, чтобы найти принцип правды для собственной правительственной практики. ... рынок должен говорить правду (страшную правду); правду по поводу правительственной практики» [6, с. 32]. Что и наблюдается. Например, в случае Большого ирландского голода в XIX в. британские Тори и Либералы распознали «страшную правду рынка» в том, что "с научной точки зрения неизбежно и необходимо убрать избыточное ирландское население", и голод стал необходимым "механизмом уменьшения избыточного населения" [7, с. 6]. Анализ современных наблюдений оставим читателю.

Кризис науки является производным от общецивилизационного. В этой связи приведем утверждением П.Финке о том, что одна из причин кризиса науки «заключается в том, что в последние десятилетия мы привыкли к парадигматическому описанию наук, заданном Куном, что включает стремление к изменениям парадигм. Это влечет за собой ту ошибку, когда общее важное значение истины заменяется понятием власти» [5, с. 71]. В качестве характерного примера Финке приводит экономику, которая, «всегда является весьма влиятельной и потенциально опасным соседом для любой другой культурной экосистемы (возьмите политику!), в том числе, научной».

Детализируя с этой точки зрения угрозы по уровням управления, можно заметить, как осуществляется экспансия «экономической» терминологии в новые общественные сферы: от расчёта «полезности детей», «стоимости решения» террориста-смертника к расчётам стоимости «услуг экосистемы». Опасность такого подхода состоит в том, что претензии ТЦ на доминирование скрыты под покровом «научности», ссылками на «тысячелетнюю культуру» и т.п.

Силу мэйнстрима можно почувствовать, например, в том упорстве, с которым некоторые социологи, психологи (!) и представители других наук отстаивают своё «право» на использование таких понятий, как «капитал», «ресурсы», «эффективность». В результате, например, «Концепция устойчивого развития сельских территорий» оперирует такими категориями, как «эффективность сельского хозяйства», «полная занятость», «рациональное использование земель» и т.п., а собственно человек появляется как расшифровка, например, показателя «плотность населения низкая - 2,3 человека на 1 кв. километр» [3].

Для объяснения этого феномена «расчеловечивания» общественных наук предлагается использовать метод метафоры. Это предложение отчасти находится в русле течения постмодернизма, о котором П.Финке пишет, что они (постмодернисты) «заходят дальше Куна или Файерабенда», утверждая, что «всё знание есть не что иное, как социальная конструкция, и она «будет обязательно покрыта ржавчиной социальных механизмов власти». Но, здесь полезно будет задаться вопросом: Если власть поддержана силой, то куда направлен вектор этой силы? Для получения ответа обратимся к пространству воспринимаемости (термин введенный автором в [4]).

Рисунок 1. Схема формирования типов поведения в когнитивно-онтологическом пространстве.

В схеме (рис. 1) реализовано представление, изначально основанное на тезисе А.Маслоу о потребностях с учетом принципа иерархии связанных с ними типов благ и веберовского понимания типов поведения, которые связаны между собой цепью факторов и средств взаимодействия. Вполне естественным выглядит предположение о том, что блага различных уровней иерархии должны быть дополнены тем количеством времени, физических, эмоциональных и интеллектуальных усилий, которое необходимо для их получения и потребления. Для обозначения усилий пригодится понятие энергоинформации. В комплексе получается своего рода инвариант потребления. стратегический поведение когнитивный метафора

Схематическое представление когнитивно-онтологической модели, по сути, есть часть решения проблемы дихотомии ментального и физического, что в итоге привело к созданию динамической модели спирального взаимодействия и развития психических и общественных форм (подробнее см.: [4]). В данной версии схемы её структура сопоставлена со структурой античного «тривиума»: Физика - Этика - Логика.

В первом блоке (Физика) расположено образное представление категории благ, непосредственно связанной с категорией «Потребности», которая, уже в формате понятия, может рассматриваться как трансграничный объект (термин науковедения). Из этого следует, что, исходя из особенностей его определения, задаются контуры соответствующей дисциплины/формат соглашения.

Метафора в пространстве восприятий

О метафоре говорят филологи, когда речь заходит о перенесении значения с одного объекта на другой. Экономисты же вслед за философами Нового времени воспринимают метафоры негативно, так как «утверждения в них содержащиеся не могут быть оценены как истинные или ложные» и, следовательно, их нельзя использовать в доказательствах, основанных на бинарной логике. Однако в целях управления сознанием метафора используется весьма успешно.

Одним из ярких примеров (неявного) использования метафоры в качестве инструмента управления в рамках развития монетарной теории является проект «ваучерной» приватизации, реализованный в России в начале 1990-х годов. Тонкая работа, следует отметить.

Предложенная гражданам уже не СССР схема приватизации, на первый взгляд и, по мнению ряда экспертов (например, Г.Явлинского, А.Нечаева), не имела «рациональной основы». И не только в том смысле, который имели в виду эксперты. Действительно, согласно принятым на тот момент нормативным актам, ваучер был частью т.н. «технического/индустриального» соглашения и определял только право на покупку активов приватизировавшихся предприятий. Сам процесс приватизации сопровождался «рыночно-ориентированной» риторикой, что придавало ваучеру свойства объекта гражданского соглашения. И, хотя за каждый ваучер его получателю необходимо было заплатить 25 рублей, его номинал (который не имел никакого формального обоснования) был определен в 10 000 рублей, что было особого рода образом, который переносил сознание российских граждан в пространство рыночного соглашения.

Но и это не стало финалом блестящей многоходовки. Когда близился к завершению один из этапов проекта, в ответ на вопросы, мол, а как же «по две «Волги» за ваучер», Комбинатор объявил, что на самом деле это был эксперимент и перенес тем самым ситуацию в формат соглашения творческой деятельности, где ценность имеют несколько иные результаты, чем в рыночном соглашении. А что тут такого? - «Согласие (соглашение) есть продукт при полном непротивлении сторон».

Важно заметить, что все эти операции в немалой степени были нацелены на слом конструкций, «созданных человеческим сознанием». Именно так определял институты нобелевский лауреат Д.Норт. На месте сломанных конструкций, очевидно, должны возникнуть новые. В этом и состоит смысл «Великой трансформации», о которой в свое время писал К.Поланьи.

Метафора тем и замечательна, что она служит действенным инструментом переноса сознания адресата в контекст, нужный отправителю сообщения (манипулятору). И более того, как хорошо известно специалистам в области нейро-лингвистического программирования, замалчивание самой возможности такого переноса повышает эффективность операции.

Задача манипулирования облегчается, если сознание человека находится в состоянии когнитивного диссонанса. Это случается тогда, когда в ментальную конструкцию встроено понятие, фактическое содержание которого не соответствует тому, что изначально вкладывает в него человек. По сути, это ГО (граничный объект), импортированный из другого мира - соглашения. В практическом действии это несоответствие проявляется неожиданно, и вот перед вами - готовый предмет манипулирования.

Для предотвращения таких ситуаций полезно обращаться к исконному смыслу слова, понятия или ментальной конструкции, представляющей собой выражение, объединяющее две и более категории (как например, «политическая экономия»).

Так, раскрывая смысл понятия «метафора» «МефбцпсЬ» - вывеска на стоянке автобусов в Греции (наблюдение автора)., заметим, что, если «метафора» означает стоянку, (автобусную) остановку, то важно знать, куда идет автобус. Иначе может получиться как с «ваучерной» приватизацией - процессом, который привел в итоге к «сверкающим провалам» гражданского и рыночного соглашений и к триумфу в рамках соглашения творческой деятельности. Здесь полезно будет провести аналогию между научной областью и миром - соглашением (термин французских институционалистов), но оставим это для другой статьи.

Чтобы понять, куда нас порой завозят автобусы разнообразных представлений и основанных на них теоретических построений, необходимо умение возвращаться к отправной точке, к пункту отправления.

Это следует сделать в первую очередь, потому что перемещения на этих автобусах осуществляется в пространстве воспринимаемости, там, где помещается «когнитивный вектор» Д.Канемана, и где прохождению информации препятствуют так называемые «фреймы» [2] и, в пункте прибытия переносимое знание может быть существенно искажено.

Ф.Энгельс предвосхитил вывод современных экономических психологов о потребностях как о форме проявления интенциальной природы психики, когда писал, что «люди привыкли объяснять свои действия из своего мышления, вместо того чтобы объяснять их из своих потребностей (которые при этом, конечно, отражаются в голове, осознаются), и этим путем с течением времени возникло то идеалистическое мировоззрение, которое овладело умами в особенности со времени гибели античного мира Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20. - С. 493.». В разделе «Экономическо-философских рукописей 1844 года» К.Маркса: [Потребности, производство и разделение труда], [XIV], есть запись: «Мы видели, какое значение имеет при социализме богатство человеческих потребностей, а следовательно, и какой-нибудь новый способ производства и какой-нибудь новый предмет производства: новое проявление человеческой сущностной силы и новое обогащение человеческого существа. При господстве же частной собственности, мы наблюдаем обратное отношение: каждая новая потребность создает и новую зависимость Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 42. - С.128.».

Сегодня уже сформировались новые научные дисциплины, которые изучают различные феномены сознания, активность отделов головного мозга человека в связи с его экономической деятельностью, такие как нейроэкономика. Очевидно, следует вести речь о целом спектре наук, венчаемом синергетикой, которую сегодня назвали бы трансдисциплинарной наукой. Один из основателей синергетики, Г.Хакен, заявляет, что общество - это сеть взаимодействующих мозгов. А нашими мыслями управляют слова, которые следует рассматривать как параметры порядка. Применительно к теме нашего исследования заметим, что это относится, прежде всего, к ГО и трансграничным объектам, обладающим наибольшей энергетикой.

Можно предположить, что «потребности» - это тот отправной пункт, от которого советскими политэкономистами до середины 1950-х еще проектировался маршрут, намеченный классиками марксизма, - к развитию высших человеческих потребностей, как цели социально-экономического развития. Но, затем «рыночно-ориентированным» администраторам удалось подогнать к этой станции автобус с надписью «благосостояние» и увезти сознание советского человека в направлении квадратных метров, килокалорий на душу населения и прочего «гуляш - коммунизма». То, что «рыночный автобус» движется именно в этом направлении При этом, насколько можно судить по доступным публикациям, нынешние наследники марксизма продолжают путь по дороге с кольцевым движением под знаком «потребительская стоимость»., подтверждают высказывания видных представителей неоклассики, а также «социально близких» философов.

Заключение

Количество направлений научной мысли растёт, однако, используя метод метафоры, можно предложить один общий признак, позволяющий характеризовать различные направления исследований с точки зрения политической экономии, которая в данной ситуации выступает «зонтиком», накрывающим множество научных дисциплин. Этот признак можно описать как «сонаправленность» с вектором Д.Канемана на рис. 1 (от «системы 1» к «системе 2»).

Получается, что предложенная схема конкретизирует содержания различных направлений в онтологическо-когнитивном пространстве посредством метафоры «автобусных маршрутов»: один маршрут идет в направлении высших ценностей, другой - в направлении моделей поведения биоида.

Известный тезис о том, что «в правильной системе каждый объект соответствует своему определению», позволяет обозначить условия и границы устойчивости социально-экономической системы, обеспечивающей поддержку когнитивного вектора в направлении «вверх» - к высшим ценностям.

Действительно, если слова (в т.ч. слова - определения/научные термины) являются аттракторами, параметрами порядка, то любое изменения их смысла, изменит внутреннее наполнение понятий и повлияет на состояние системы. Успех доминирующих сегодня моделей (в т.ч. глобального) управления обеспечен, по мнению автора, технологиями «вытряхивания смыслов» из слов и, особенно, научных понятий, оказывающихся в положении граничного объекта.

Список литературы

1. Канеман Д. Карты ограниченной рациональности: психология для поведенческой экономики // Психологический журнал. - М., 2006. - Т.27, № 2. - С.5-29.

2. Концепция устойчивого развития сельских территорий Российской Федерации на период до 2020 года. Утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 30 ноября 2010 г. N 2136-р.

3. Пястолов С.М. Что означает «пространство воспринимаемости»: к определению термина // Экономический вестник ростовского государственного университета. 2006. - Т.4, № 2. - С.17-34.

4. Finke P. The ecology of science and its consequences for the ecology of language // Language Sciences. 2014. - N 41. - P. 71-82.

5. Foucault M. Birth of Biopolitics. - New York: Picador, 2008.

6. O'Boyle E.J. Classical economics and the Great Irish Famine: a study in limits // Forum Soc. Econ. 2006. - N 35 (2). - P. 21-53.

Размещено на Allbest.ru