Концептуальные основы "отношений нового типа" в многополярном мире и китайско-российское стратегическое партнерство

Визит в КНР президента новой республиканской администрации США Р. Никсона и подписание 28 февраля 1972 г. в Шанхае китайско-американского коммюнике не привели к полной нормализации отношений двух стран, но позволили достичь стратегического соглашения, суть которого сводилась к содействию со стороны КНР выходу США из «трясины» вьетнамской войны, а со стороны США обеспечению заполнения Китаем «вакуума», образующегося после «ухода» США из Азии в рамках реализации «Гуамской доктрины». Постепенно освобождаясь от роли пассивного элемента мировой политики, Китай, выдвинувший теорию «трех миров» и дистанцировавшийся от «двух сверхдержав», постепенно сам становился генератором международного влияния, с которым стали вынуждены считаться Советский Союз и Соединенные Штаты. Вместе с тем, подспудно начинали действовать факторы, главное место среди которых занимала стратегия новой администрации Рейгана, направленная на восстановление мощи и одностороннего лидерства США в мире, а также диктат по весьма болезненному вопросу о Тайване, которые привели к постепенному наращиванию потенциала сотрудничества КНР и СССР, проявившего готовность устранить «три препятствия» в двусторонних отношениях. Модернизация также вызывала необходимость в диверсификации внешнеэкономических связей Китая, что было удобнее, маневрируя в рамках «стратегического треугольника» США-КНР-СССР, когда два более слабых «угла», кооперируясь, нивелируют преобладание третьего, а дипломатия КНР сознательно или интуитивно выступала в роли гармонизирующего всю конструкцию «балансира».

Существенное значение обрел и «фактор перестройки», продемонстрировавший, что реформы - это общая тенденция для всего социалистического мира, только так социализм сможет доказать превосходство над капитализмом. Это способствовало выведению китайско-советских отношений из состояния двадцатипятилетней конфронтации, что было особенно важно на фоне тратического испытания, связанного с событиями «4 июня» 1989 г. на площади Тяньаньмэнь, показавшего всю глубину социально-идеологических и культурно-психологических противоречий между Китаем и США. После окончания «холодной войны» и распада СССР Китай с тревогой следил за «демократическим» сближением Москвы с Западом, но сторонам удалось вовремя отделить межгосударственную сферу в отношениях КНР и Российской Федерации от классово-идеологической их составляющей, и прагматизм возобладал. Помимо стремления не допустить превращения новой России в сковывающий Китай «антикоммунистический буфер» китайское руководство не сбрасывало со счетов и возможность использования потенциала Российской Федерации как сырьевой и энергетической базы, привлекательного рынка для китайских товаров, а также относительно дешевого и качественного донора высоких технологий, особенно в сфере вооружений. Москва также начинает рассматривать КНР как важный балансир в поддержании равновесия сил в мире и понимать, что «для России дружественные отношения с Китаем гарантируют надежный тыл при налаживании отношений с Западом».²³ М.Л. Титаренко «Россия и Восточная Азия» /М.Л. Титаренко/ Дипкурьер. - М. - 1994.- С.134. Общность интересов, включая сюда заботу о территориальной целостности, нежелание расширения НАТО на Восток, особенно после косовского кризиса 1999 г., а также озабоченность «однополюсным» диктатом США создали предпосылки для сближения КНР и России. Подводя итоги содержания второй главы, автор подчеркивает, что в настоящее время перед двумя странами стоит задача наполнить отношения стратегического партнерства и взаимодействия нового типа конкретным содержанием всестороннего сотрудничества.

В третьей главе «Китайско-российские отношения стратегического партнерства: тенденции и перспективы» дается многофакторный анализ нынешнего состояния двусторонних отношений, надежной базой развития которых выступает осознание того, что общие стратегические интересы, схожие цели, историческая миссия в деле борьбы за мир и развитие во всём мире будут способствовать продвижению наших народов плечом к плечу вперёд в XXI век. При этом, диссертант считает, что снижается значимость конъюнктурных факторов китайско-российского взаимодействия по упрощенной схеме консолидированного единства двух углов некого «большого треугольника», направленного исключительно против третьего, и сотрудничество двух стран приобретает все более самостоятельную ценность.

В параграфе 3.1 Китайско-российские отношения в контексте современной мировой архитектоники международных отношений отмечается, что в результате произошедшей смены на посту президента Б.Н. Ельцина В.В. Путиным в 1999-2000 гг. и осуществление передачи власти новому поколению руководителей КПК во главе с Генеральным секретарем ЦК КПК Ху Цзиньтао в 2002-2003 гг. между Председателем Ху Цзиньтао и Президентом В.В. Путиным были налажены хорошие личные и деловые контакты, что активно способствует более тесной координации действий наших двух стран на международной арене, дает новый импульс отношениям стратегического партнерства и взаимодействия, которые получили договорно-правовое оформление в заключенном 16 июля 2001 г. на 20 лет Договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. Внешнеполитическим фоном этому послужили террористические акты в Нью-Йорке и Вашингтоне 11 сентября 2001 г., ознаменовавшего собой веху вхождения мирового сообщества в совершенно новую структуру планетарной взаимозависимости, осмысление контуров которой, а возможно, и выработка качественно иных сценариев поддержания международной стабильности еще предстоит всем субъектам международных отношений. Последовавшие вслед за этим военные акции США в обход ООН в Ираке и Афганистане заставили заново обдумать сложившееся представление об якобы однозначном «окончании холодной войны» и «безграничных возможностях» Вашингтона. Поддержание стабильности на постсоветском пространстве перед угрозой «бархатных» революций, а также создания на двух флангах Евразии «стратегических клещей» в виде НАТО и американо-японско-южнокорейского наступательного военного альянса, в рамках так называемой «теории реагирования на события периферии», является серьёзным вызовом и угрозой другим странам, в том числе - Китаю и России. Это создает стимулы для еще большей интенсификации политического сотрудничества наших стран в духе идеологии «дружбы из поколения в поколение и отказа от вражды на все времена».

Сложившийся механизм постоянных взаимных визитов и консультаций дополняется взаимной заинтересованностью в расширении торгово-экономического сотрудничества, том числе по вопросам энергоресурсов, которое, даже выйдя на объем товарооборота 50 млрд. долл., еще отстает от уровня политического диалога. Расширяется формат сотрудничества в политической, экономической и гуманитарной сфере, который включает сейчас ШОС и новую перспективную структуру в лице «БРИК» (Бразилия, Россия, Индия, Китай). В рамках завершения Года России в Китае в 2006 г. прошла в режиме «он-лайн» первая в истории пресс-конференция Первого Зампреда Правительства Российской Федерации, Председателя российского Оргкомитета по проведению Года Китая в России в 2007 г., будущего президента России Дмитрия Медведева для китайской интернет-аудитории.²⁴ Российская газета, Спецвыпуск «Китай». - М. - 2007. - с 5.

Отрадно и знаменательно, что первый визит в качестве президента России за пределами СНГ Д.А. Медведев совершил именно в КНР. Показателем зрелости двусторонних отношений «нового типа» явились окончательное урегулирование пограничного вопроса между двумя странами, а также первое китайско-российское совместное военное учение «Мирная миссия - 2005» и военное учение в формате всех членов ШОС в 2007 году. В 2009 и 2010 г.г. планируется провозгласить Годами русского языка в КНР и китайского языка в России.

Параграф 3.2 Проблемы современных китайско-российских отношений: вызовы и шансы посвящен анализу сюжетов, связанных с тем, что коль скоро в основе внешнеполитической деятельности лежат геостратегические государственные интересы, которые не могут быть полностью идентичны у разных государств, естественно, что в китайско-российские отношения партнерства и стратегического взаимодействия, помимо совпадения или близости их позиций фактически по всему спектру главнейших проблем мирового развития, наличествуют проблемы и конкретные вызовы. Полагаем, что как раз показателем вступления наших отношений в фазу полного оздоровления является то, что в отличие от периода «холодной войны» в них присутствуют и открыто констатируются элементы взаимной конкуренции и взаимного сотрудничества, взаимной осторожности и взаимоограничения.

В первую очередь необходимо снять необоснованные опасения по поводу так называемой «китайской угрозы», концепция которой получила хождение в ряде стран и, в первую очередь, муссируется в Японии. Очень важно не поддаваться эмоциям и исходить из конкретно-исторического принципа и договорно-правовой основы при обсуждении весьма деликатных вопросов демографического давления Китая на российский Дальний Восток и китайской миграции в России, а также территориального вопроса. Что касается поставок вооружений в КНР, то, судя по публикуемым данным, которые проанализированы в нашем диссертационном исследовании, Россия весьма выборочно удовлетворяет заявки Пекина на военные системы третьего и четвертого поколения, т.к. соблюдает ряд принципов: ненанесение ущерба собственной безопасности, выполнение международных обязательств по ОМУ, ненарушение баланса военных сил в регионе. Несомненно, заботят обе стороны вопросы развития взаимного торгово-экономического сотрудничества, оптимизации его форм и структуры, что будет способствовать растущий обоюдному интересу деловых кругов двух стран к установлению и расширению взаимовыгодных контактов и обменов. Весьма болезненным является для КНР, ставшего в мире импортером углеводородов № 2, явное лоббирование Токио и Сеула нового проекта нефтепровода от Восточной Сибири до Тихого океана. Еще пока на начальной стадии находится работа по созданию правовой базы для углубления и расширения сотрудничества в природоохранной сфере и в области экологии. Существуют также проблемы недостаточной скоординированности внешнеполитической деятельности Москвы и Пекина в рамках противодействия неоднократным попыткам американского руководства использовать военную силу против суверенных государств без мандата ООН, а также планам Вашингтона по созданию системы противоракетной обороны ПРО ТВД. Надежной гарантией преодолнения этих и других трудностей, а также необратимости процесса углубления китайско-российского взаимодействия, (и хорошо, что как в Китае, так и в России дальновидные деятели уже заметили и оценили важность этого положения), является расширение плоскости соприкосновения двух стран по всем азимутам и во всех сферах.

III. Основные выводы по результатам исследования:

1. В результате перехода к политике «реформ и открытости» в сфере экономической модернизации и формировании новой внешнеполитической парадигмы, исходящей из положения, что «практика - единственный критерий истины» специалисты-международники КНР изменили прежнее представление о современной эпохе как «эпохе империализма и пролетарских революций», выдвинув тезис о том, что существуют две главные насущные проблемы современности - мир и развитие, а не революции и войны. Китайские эксперты отказались от положения, что войны невозможно избежать, если существует империализм и «социал-империализм», и пришли к выводу, что растут факторы мира, поэтому в течение сравнительно продолжительного периода новой мировой войны можно будет избежать - реальна борьба за благоприятную международную мирную обстановку и благоприятное мирное окружение. Тенденция углубления многополярности, выступающей в качестве синонима демократизации международных отношений, проявляющаяся и на глобальном, и на региональном уровнях, в политике, в экономике, в упадке и росте великих держав, в формировании новых центров сил, а также в увеличении комплексной мощи и роли развивающихся стран, больше способствует миру и стабильности, чем биполярная структура или «монополярный мир». При росте независимого и самостоятельного самосознания народов всех стран, мир становится все более взаимозависимым. И хотя военные факторы по-прежнему играют важную роль, центр международной конкуренции уже переместился из сферы гонки вооружений в сферу мирного соревнования за счет экономических и научно-технических факторов. Главные источники угрозы еще неспокойному миру: сохраняющееся мышление времен «холодной войны», гегемонизм и силовая политика; усиление военных блоков и союзов, локальные конфликты, вспыхивающие время от времени на почве национальных, религиозных и территориальных противоречий.

2. Драматическое завершение «холодной войны» в Европе и распад СССР поставили перед китайской политологией задачу выработки формулы взаимоотношений «нового типа» с «правопреемницей» СССР Российской Федерацией, свободных от негативных ассоциаций прошлого, т.е. отношений «без союза, без конфронтации и без нацеленности против третьих стран». Не желая форсировать процесс создания «справедливого и рационального нового международного политического и экономического порядка», основой которого неизменно служат «пять принципов мирного сосуществования» и «ненавязывание другим общественного строя и пути развития» под предлогом защиты «прав человека» и «демократии», сложившийся в КНР политико-академический комплекс приступил к кропотливой работе по конструировании многоуровневой «архитектоники партнерства», выступающей антиподу политике неравенства, диктата и «унилатерализма». Апробация модели партнерских отношений началась с налаживания «отношений равноправного и доверительного партнерства, направленного на стратегическое взаимодействие в XXI веке» с Российской Федерацией, ставших образцом и прообразом отношений «нового типа», максимально обеспечивающей равноправное участие всех государств в общемировых процессах, что гарантирует им системные возможности для наиболее эффективной реализации своих национальных интересов развития. Горизонтальная и вертикальная мобильность в рамках подобной многополярной модели, сформулированной в китайско-российских подходах и выступающей синонимом демократизации международных отношений, предоставляют свободу развития форм общения, выбора направлений взаимодействия и интегративной самоорганизации участников международных отношений, обеспечивают равную безопасность для каждого из государств, оптимальные условия для их «гармоничного развития» и «мирного возрождения», равноправное участие всех членов мирового сообщества в политическом, экономическом и культурном строительстве мировой системы.

3. Контуры и принципы международных отношений «нового типа» - без союза, без конфронтации, без нацеливания против третьих стран - не являются плодом чисто теоретических рассуждений китайских экспертов. Они, можно сказать, были «выстраданы» политологической мыслью КНР на базе изучения опыта моделей взаимоотношений, которые существовали в истории китайско-советских отношений, характеризующихся как периодами тесного сотрудничества и искренней взаимной симпатии, так и более чем двадцатилетней бессмысленной конфронтации, которая нанесла нашим связям невосполнимый урон. Китай отныне рассматривается Россией не в качестве «брата» или противника, а в качестве равноправного партнера, а новые российско-китайские отношения будут строиться не в целях идеологической идентичности или разыгрывания какой-либо «карты» против кого-либо, а во имя справедливого порядка нового многополюсного мира, поддержания геополитического равновесия и стратегической стабильности как исторической миссии России и Китая. В последние 15 лет, усвоив горькие уроки прошлого и трезво глядя в будущее, наши государства целенаправленно создают целостную системную модель долговременного стратегического партнерства и всестороннего взаимодействия, венцом которой стал Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16 июля 2001 года. Создание уникального механизма регулярных встреч на уровне глав государств и правительств, постоянных контактов между заинтересованными государственными ведомствами, солидной договоро-правовой базы, активизация торгово-экономического сотрудничества и налаживание широких гуманитарных связей, свидетельством чего явились беспрецедентные по масштабам «Год России в Китае» и «Год Китая в России», обеспечивают то, что с каждым годом российско-китайское взаимодействие становится все более комплексным и сбалансированным. Принципиальным является то, что общность наших подходов к актуальным проблемам современности не является результатом союзнических обязательств или принуждения, а представляет собой результат взвешенных оценок и учета интересов собственного государства.

4. У китайских исследователей международных проблем сложилось четкое осознание того, что постепенно завершается процесс превращения КНР из сугубо региональной державы, делающей акцент на урегулирование отношений на двусторонней основе в первую очередь со своими соседями по региону, в глобальную державу, члена ВТО, активно участвующую в формировании будущей мировой архитектоники и, может быть, единственную, способную бросить вызов планетарным претензиям США и «новым формам гегемонизма в политике». Теоретическое обеспечение этой новой роли Китая в мире, помимо ставших уже «классическими» положений о «мире и развитии», «независимости и самостоятельности», «мультиполяризации», «комплексной мощи», «мирном окружении», «новом международном порядке» и т.д., обогащается новыми концептуальными составляющими, такими как, «мирное возвышение», «концепция кооперативной безопасности», «новое мышление в дипломатии», «консенсусная дипломатия», «новое глобальное самоуправление», «гармоничный мир», «экологическая дипломатия», «энергетическая дипломатия» др. Неизменным остается уверенность китайских политологов в том, что замена старой архитектоники на новую и старого порядка на новый должна проходить без навязывания своих ценностей и диктата, без военных потрясений, а путем согласования и ненасильственных методов конкурентной борьбы в рамках общепризнанных международно-правовых и политико - дипломатических основ. В этом плане концептуально-теоретические построения китайских международников типологически тяготеют к конструктивистской школе западной политологии и более всего схожи с мягкой ценностной «консенсусной конструкцией» многоцветного мира и поливариантного развития.

5. Сегодня как Китай, так и Россия прилагают усилия для роста своей национальной комплексной мощи, развития экономики и улучшения жизни народа. Всестороннее углубление делового сотрудничества между Китаем и Россией в торгово-экономической, энергетической, инвестиционной и других областях помогают двум странам взаимно обогащаться, преодолевать имеющиеся трудности, находить адекватные «ответы» на «вызовы» современности, перенимать друг у друга все лучшее для того, чтобы быстрее и успешнее развиваться. КНР и Россия занимают идентичные позиции по важным международным и региональным проблемам и находятся в сходном положении в плане стратегической безопасности. Успешно разрабатывается новый тип отношений не только на двустороннем уровне, но и в рамках многосторонних региональных отношений в рамках ШОС, что подразумевает добрососедство и взаимное доверие, равноправие и взаимную выгоду, солидарность и сотрудничество, совместное развитие, переходящее в соразвитие, укрепление стратегического компонента и общей концепции безопасности в добрососедских и дружеских отношениях. Укрепление отношений «нового типа», стратегического партнерства и сотрудничества помогает обеим сторонам более эффективно отстаивать собственные национальные интересы и способствует укреплению мира и развития, как во всем мире, так и в регионе.

Основные положения диссертационного исследования изложены автором в следующих публикациях

1. Чэнь Юн. Чжун-Э цзюньши цзишу хэцзо: цзюйсянь юй инъсян (Китайско-российское военно-техническое сотрудничество: конкретная ситуация и значение), Пекинский университет, Пекин, 2005г. - 4 п.л.

2. Чэнь Юн. Российско-китайское стратегическое сотрудничество в глобализирующемся полицентричном мире // Вестник Восточного института, Экономики, Гуманитарных наук, Управления и права,

(специальный выпуск «Мир Востока»), ч. 1, Уфа 2006 г. - 1,2 п.л.

3. Чэнь Юн. Российско-китайское стратегическое сотрудничество в глобализирующемся полицентричном мире // Актуальные проблемы гуманитарных наук, Материалы конференции Томского политехнического университета, Томск 19-20 апреля 2006г. - 0,7 п.л.

4. Чэнь Юн. Китай и Россия в современном мире // Свободная мысль, 2006, № 3 (1565) (1,5 п.л.)

5. Чэнь Юн. Китайская политология о международных отношениях нового типа // США - Канада: Экономика-политика-культура, -№ 11 (455) , ноябрь 2007г.- 1,7 п.л.

Размещено на Allbest.ru