Оценка социально-экономического развития стран Центрально-Азиатского региона на современном этапе: перспективы интеграции

1

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

Оценка социально-экономического развития стран Центрально-Азиатского региона на современном этапе: перспективы интеграции

Умаралиев Руслан Абдибаетович

Хетагурова Валерия Шотаевна

Брюханова Галина Анатольевна

Одной из наиболее важных задач вставшей перед всеми новыми государствами Центральной Азии с момента обретения независимости в 1991 году, стал вопрос построения национальных экономик. В период полного крушения глобальной экономической системы СССР новые государства были вынуждены налаживать национальные системы управления экономиками без учета былого руководства данным процессом со стороны Совета министров СССР, а также без дотационной бюджетной поддержки центра. Таким образом, разрушение единой экономической и политической систем СССР создало необходимость переориентации социально-экономических и политических систем стран Центральной Азии с учетом общемировой системы хозяйства. За истекшие 23 года успели произойти достаточно сильные изменения в переориентации структур экономик Центрально-Азиатских стран, однако процесс социально-экономической трансформации все еще не является завершенным. В современном социально-экономическом развитии рассматриваемого региона можно определить 4 основных этапа [18]:

Период 1991-1995 годов. Период глубокого кризиса развившегося на фоне разрушения устоявшихся систем управления, хозяйственных связей, гиперинфляции единой валюты СССР (рубля). Этот кризисный период характеризуется резким спадом ВВП (в 1995 году по сравнению с 1991 годом, объем ВВП в Узбекистане сократился на 18,4%, Казахстане-31%, Кыргызстане-45%, Таджикистане-59 %).

Период 1996-2000 годов. Период базового реформирования экономик и стабилизации экономического спада. В этот период происходят первое увеличение ВВП (в 1996 году, по сравнению с 1995 годом, объем ВВП вырос в Казахстане на 0,5%, Кыргызстане на 7,1%, Узбекистане на 1,7%). В Таджикистане это происходило на фоне восстановления социально-политической и экономической ситуации после гражданской войны 1992-1997 гг. Экономический кризис 1998 года и технический дефолт, объявленный в Российской Федерации, значительно осложнил ситуацию в регионе, что не позволило достичь большего прогресса в стабилизации экономик Центрально-Азиатских стран.

Период 2000-2007 годов. Период устойчивого экономического роста (за 2000-2007 годы среднегодовой прирост ВВП в Казахстане составил 10%, Таджикистане - 9%, Узбекистане - 6%, Кыргызстане - 4,4%). Рост был обеспечен увеличившимся спросом внешнеэкономического рынка на продукцию сырьевого сектора.

Период с 2008 года по сегодняшний день. Данный период обусловлен отрицательным влиянием последствий мирового финансового экономического кризиса 2008 года, в результате чего произошло падение мировых сырьевых рынков со снижением спроса на углеводородное сырье (кроме газа), алюминий, хлопок и пр. Также для экономик Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана стало ощутимым снижение объемов денежных средств, поступающих от трудовых мигрантов, работающих в Российской Федерации, Казахстане и других странах. «Вклад трудовых мигрантов от денежных переводов и вывозимых в свои страны денег составил в 2009 г. примерно 10% ВВП в Узбекистане, 46% ВВП в Таджикистане, 35% ВВП в Кыргызстане» [4].

Экономики всех стран развиваются неравномерно, экономическая политика также базируется на различных методологических концепциях. На данном этапе слабо проявляются тенденции по внутрирегиональной интеграции экономик стран Центральной Азии, что могло бы обеспечить более эффективные и комплексные механизмы для усиления конкурентоспособности местного производства, не выдерживающего на данный момент острой конкуренции с товарами, активно насыщаемыми с близлежащего китайского рынка и рынка стран Юго-Восточной Азии. Социально-экономические показатели Центрально-Азиатских стран имеют значительный разброс (Таблица 1). Как видно из таблицы 1, наиболее крупный по площади - Казахстан, наиболее густонаселенный - Узбекистан, наибольший уровень бедности и наибольший прирост населения наблюдается в Таджикистане, наибольшая доля городского населения отмечена в Казахстане [11]. Для сравнения рассмотрим некоторые экономические показатели Центрально-Азиатских стран по данным МВФ за 2013 год. Как видно из рисунка 1, размер номинального ВВП наибольший у Казахстана (224,9 млрд. долл. США), а наименьший приходился на Кыргызстан (7,19 млрд. долл. США).

Таблица 1. Некоторые социально-экономические показатели стран Центральной Азии

1

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

Рис. 1. Размер номинального ВВП в млрд. долл. США

По показателю внутреннего валового продукта на душу населения бесспорным лидером также являлся Казахстан (11772 долл. США), на втором месте находился Туркменистан (7110 долл. США), третью позицию в пятерке Центрально-Азиатских стран занял Узбекистан (1852 долл. США) (Рисунок 2).

Рис. 2. ВВП на душу населения, долл. США

Рис. 3. Размер ВВП по ППС, млрд. долл. США

Показатели долларовых оценок ВВП, полученные при помощи пересчета по паритету покупательной способности (рисунок 3), согласно подсчетам Международного валютного фонда [19], демонстрируют следующую картину: Казахстан (243,6 млрд. долл. США - 43 место в мире), Узбекистан (112, 6 млрд. долл. США - 67 место в мире), Туркменистан (55,2 млрд. долл. США - 87 место в мире), Таджикистан (19 млрд. долл. США - 134 место в мире) и самый низкий показатель у Кыргызстана (14,3 млрд. долл. США - 136 место в мире).

В лидерах по показателю годового роста внутреннего валового продукта в 2013 году отмечен Туркменистан (12,2 %), на втором месте стоит Кыргызстан (7,4 %), у Казахстана отмечается самый низкий показатель среди пятерки Центрально-Азиатский стран - 5 % (Рисунок 3), хотя за предшествующие 10 лет (2004 - 2013 гг.) данный показатель у Кыргызстана неоднократно опускался ниже нулевой отметки, тогда как у Туркменистана отмечалась относительная стабильность (Таблица 2) [19].

Таблица 2. Темпы роста ВВП Центрально-Азиатских стран, %

Основой для развития экономик стран Центральной Азии служит выгодное географическое положение, дающее возможность использования широкой транспортно-коммуникационной сети с выходами ко всем основным мировым рынкам (Китай, Азиатско-Тихоокеанский регион, Афганистан, Ближний Восток, Кавказ, Турция, Европа, Россия), наличие значительных запасов природных ресурсов стратегического значения, высокой численности населения и трудовых ресурсов (Таблицы 3; 4).

Таблица 3. Некоторые экономические показатели стран Центральной Азии по данным Всемирного банка [2]

Для сравнения ИЧР: из всего списка 187 стран - Норвегия 0,943/1; Конго 0,286/187; Польша 0,813/39; Португалия 0,809/41; Россия 0,755/66, мир в целом - 0,682.

Несмотря на сложность периода строительства и развития национальных экономик, страны региона смогли развить новые, устойчивые экономические связи с основными мировыми рынками: порядка 60% объема внешней торговли региона приходится на Европейский Союз, 18% на Россию и 13% на Китай, однако наибольшие темпы внешнеторгового оборота строятся с Китаем. Региональный экспорт базируется на ресурсах добывающей промышленности (нефть, газ, уголь, металлы), энергоресурсах и продуктах аграрного сектора (зерно пшеницы, мука, хлопок, кожа, плоды овощей) [18].

Таблица 4. Обеспеченность стран Центральной Азии промышленными запасами основных природных ресурсов

Общий экономический потенциал Центрально-Азиатского региона достаточно высок, как в индустриальном, так и в сельскохозяйственном секторах экономики:

по добыче угля регион занимает 10-е место в мире, по выработке электроэнергии - 19, 1-20 позиции по добыче 30 видов черных, цветных и редких металлов, по совокупному производству золота занимает 9 место (Узбекистан 90 тонн в год, Кыргызстан 24 тонны в год, Казахстан 18,9 тонн в год), 3 место по запасам природного газа.

по площади пашни занимает 10-место в мире (Казахстан 19,4 млн. га, Узбекистан 4, Кыргызстан 1,4, Таджикистан 0,9), 16-место по производству бахчевых, 20-место по численности крупного рогатого скота, 5 место по производству хлопка.

Региональный социально-экономический потенциал Центральной Азии является намного более весомым, нежели положение каждой отдельной страны региона. Тенденции Центрально-Азиатских стран по усилению внутрирегиональной кооперации, интеграции и партнерства могли бы послужить надежной основой для экономического роста всех стран региона и приобретения более высокого политического статуса Центральной Азии на мировой арене. Основными факторами, обосновывающими эффективность региональной кооперации, являются: уникальное и выгодное региональное географическое положение; мощная и разнообразная ресурсная база, самообеспеченность всеми видами минерального, энергетического и сельскохозяйственного сырья; развитая транспортная сеть и соседство с основными экономическими рынками мира; высокий совокупный производственный потенциал, позволяющий обеспечивать полный цикл подготовки конкурентоспособной продукции; разнообразные трудовые ресурсы с полным спектром уровней квалификации и образования; высокий научнотехнический потенциал; обеспеченность трудовыми ресурсами и сравнительно низкая стоимость рабочей силы с разнообразными возрастными и гендерными группами; обоюдная национально-этническая представленность во всех странах. Также интеграция Центрально-Азиатских стран в рамках одной региональной системы позволила бы более эффективно использовать водные и энергетические ресурсы региона, снизить потенциал экологических угроз, межэтнических конфликтов и повысить координацию по снижению риска стихийных бедствий, что также имеет большое влияние на развитие экономик стран региона [12]. Учитывая современные тенденции усиления мировых интеграционных политических и экономических процессов, исторический опыт успешного развития Центрально-Азиатских стран в рамках общих региональных политических и экономических систем, а также современный опыт развития национальных экономик - видится перспективной возможность развития общих стратегий интеграции стран Центральной Азии в единое экономическое пространство [15]. Дополнение национальных экономик каждой из пяти стран и снижение взаимной конкуренции производств значительно усилило бы социально-экономическое развитие этого региона [13]. Наряду с факторами, обосновывающими эффективность региональной интеграции, существует ряд причин, сдерживающих этот процесс. По мнению М. Эсенова, [17] на данный период такими причинами являются: неразвитая система внутрирегиональной инфраструктуры; взаимоконкуренция национальных экономик из-за большего уклона к аграрному типу; недостаточно развитая система действующих демократических институтов в некоторых странах Центральной Азии, не позволяющая более эффективно развивать сотрудничество. Однако, несмотря на данные факторы, государства Центральной Азии делают поступательные шаги в направлении улучшения внутренней региональной интеграции, по сути уже имеется правовая основа для развития такого сотрудничества:

1992 г., страны Центральной Азии создали межгосударственную структуру - Центрально-Азиатское региональное сотрудничество (ЦАРС);

1994 г., между Казахстаном, Узбекистаном и Кыргызстаном был подписан Договор о создании единого экономического пространства, с принятием в 1995 г. программы экономической интеграции трех стран на период до 2000 г., которая в 1998 г. была переименована в «Центрально-Азиатское экономическое сообщество»;

2002 г., создана Организация Центрально-Азиатского сотрудничества (ОЦАС) между Узбекистаном, Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном;

2005 г., учитывая недостаточный уровень сотрудничества стран ОЦАС и для исключения дублирования координационных действий, главами государств -- членов этой организации было принято решение об интеграции ОЦАС в ЕврАзЭС. Как отмечал в 2009 году Рахимов М. [10], «Объединение Организации Центрально-Азиатского сотрудничества с Евразийским экономическим сообществом способно дать импульс полноценному экономическому развитию стран Центральной Азии и существенно поднять уровень жизни населения». Достижение вышеуказанных целей предполагалось осуществить в три этапа: 1) формирование Таможенного союза (на данный момент действует между Россией, Республикой Беларусь, Казахстаном, Кыргызстаном и Арменией); 2) принятие единой системы транспортных тарифов; 3) создание Зоны свободной торговли и Евразийского общего рынка.

Безусловно, задача поэтапного формирования Общего рынка стран ЕврАзЭС имела все шансы на успешное осуществление, о чем свидетельствует наблюдаемая ныне устойчивая тенденция к интенсификации сотрудничества государств, состоявших в членстве ЕврАзЭС в таких важных сферах, как региональная безопасность, эффективное использование водно-энергетических ресурсов, создание общерегиональной инфраструктуры транспортной системы, торгово-экономических и гуманитарно-культурных отношений. Кроме того, в период мирового экономического кризиса с целью стабилизации государственных финансов странам-членам сообщества была оказана помощь из Антикризисного фонда ЕврАзЭС.

2014 г., решением глав государств-членов ЕврАзЭС организация была упразднена в связи с началом функционирования нового интеграционного образования - Евразийского экономического союза, договор о создании которого вступил в силу с 1 января 2015 года. Как было отмечено главами государств на заседании Межгосударственного совета Евразийского экономического сообщества в Минске, «ЕврАзЭС выполнило важнейшую миссию - обеспечило поступательное развитие евразийской интеграции и явилось фундаментом для Таможенного союза и ЕЭП, а также успешно заложило основы для создания Евразийского экономического союза» [20].

Возможность региональной интеграции стран Центрально-Азиатского региона во многом зависит от современной геополитической ситуации, оценки и влияния на данный процесс основных мировых держав, которые продолжают соперничество за влияние в данном регионе. После развала СССР, в период, когда Россия из-за приоритетности внутренних политических и экономических вопросов снизила свою вовлеченность во внешнеполитические отношения со странами Центральной Азии, другие государства (страны ЕС, США, Китай, Иран, Турция, Индия) достаточно активно начали свое внедрение в политические и экономические процессы, и на данный момент уже сильно укрепили свои политические позиции в регионе. В силу исторических, культурных, политических и экономических причин страны Центральной Азии традиционно старались развивать многовекторную внешнюю политику. По мнению Богатурова А. [1], системообразующим элементом международных отношений Центрально-Азиатских стран за предшествующие 20 лет стал принцип соединения линий партнерства с Россией и Китаем со стремлением независимо от них развивать сотрудничество с США и ЕС. Как отмечает Казанцев А. [5], Центральная Азия на данный момент уравновешивает несколько геополитических направлений сотрудничества:

Сотрудничество с Российской Федерацией. Россия активно развивает новые процессы по интеграции постсоветских государств. На данный момент основой для такой интеграции явились Евразийский экономический союз, Организация договора о коллективной безопасности (ОДКБ), Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), Таможенный союз Белоруссии, Казахстана, Кыргызстана, Армении и России. Россия продолжает играть роль основного гаранта военной стабильности в регионе. Она является важным торговым партнером стран Центральной Азии, а также импортирует отсюда значительные объемы трудовых ресурсов.

Сотрудничество с Китайской Народной Республикой. Основной платформой для расширения Китайского военно-политического присутствия в Центрально-Азиатском регионе служит региональная международная организация Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). ШОС была создана в 2001 году с целью укрепления стабильности и безопасности на широком пространстве, объединяющем страны-участницы: Китай, Россию, Казахстан, Таджикистан, Кыргызстан и Узбекистан для развития экономического сотрудничества, энергетического партнерства, научного и культурного взаимодействия, а также для борьбы с терроризмом, сепаратизмом, экстремизмом, наркотрафиком. На сегодняшнее время активно развивается экономическое сотрудничество с северо-западной провинцией Китая - Синьцзян-Уйгурским автономным районом (СУАР), который имеет исторически давнюю связь с Центральной Азией со времен существования Великого Шёлкового пути и позже, когда СУАР являлась Уйгурстаном или Восточным Туркестаном до момента разделения региона между Россией и Китаем (18-19 вв.). Этническая и религиозная идентичность (коренное населения СУАР - уйгуры, являющиеся тюркским народом, также много этнических казахов, кыргызов, таджиков и узбеков) регионов также способствует развитию разносторонних контактов [14].

Сотрудничество со странами Исламского мира (Турция, Иран, Афганистан, Пакистан). Платформой для экономического сотрудничества служит Организация экономического сотрудничества (ОЭС). Это региональная межгосударственная экономическая организация, созданная в 1985 году для экономической взаимопомощи Азиатским странам. Страны Центральной Азии присоединились к ней в 1992 году, и в настоящее время в ее состав входят: Иран, Пакистан, Турция, Казахстан, Азербайджан, Афганистан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. Связь с исламскими странами также основывается на культурном, политическом и экономическом единении Центрально-Азиатского региона с Арабским миром. Корни этих связей уходят в период арабских завоеваний (7 век), последующим развитием торгово-экономических связей по Великому Шёлковому пути, связаны с особенностями исламской системы образования, активно развитой в Центральной Азии до 1930-х годов, и религиозным исламским единением с соблюдением традиционного паломничества (хаджа) в Мекку (Саудовская Аравия).

Сотрудничество с Индией. Также основывается на историческом прошлом, когда части исторической Индии и Центральной Азии были политически объединены в рамках Персидской империи (648-330 годы до нашей эры) и империи Александра Македонского (330-323 годы до нашей эры). Еще до мусульманских завоеваний Индии субконтинент трижды становился объектом экспансии из Центральной Азии: Индо-Бактрийское царство (180 год до нашей эры - 10 год нашей эры), Кушанское царство (I-III века нашей эры), государство эфталитов (IV-VI века нашей эры). Основной интерес Индийская экономика проявляет к энергетическим ресурсам Центральной Азии, необходимым для постиндустриального развития индийской экономики.

Сотрудничество с США и Европейским союзом (странами западного мира). Влияние европейской культуры и идентичности на регион исторически достаточно мало и опосредованно по сравнению с перечисленными выше направлениями сотрудничества. Прямого исторического проникновения западной культуры в Центрально-Азиатский регион не было, кроме древнего эллинистического периода (356 до н.э. - 30 до н.э.). До момента суверенизации Центрально-Азиатских стран частичным проводником западной культуры в регион Центральной Азии была Россия и СССР. После развала СССР в регионе неуклонно росло экономическое и политическое влияние Евросоюза и США, с учетом тенденций глобализации это влияние усиливается. Западные страны заинтересованы в контроле над регионом, являющимся источником энергоресурсов и буферной зоной, граничащей с Афганистаном и другими исламскими странами. Все страны Центральной Азии с 1992 являются членами Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), а Казахстан был председателем ОБСЕ в 2010 году. Также активно развивается проект ЕС «Восточное партнерство», направленный на сближение Евросоюза со странами бывшего СССР, и программа НАТО «Партнёрство во имя мира».

Все типы, или векторы сотрудничества, одновременно развиваются всеми странами Центральной Азии, однако их распространение неравномерно и часто зависит от культурно-исторических связей, а также конкретных политических, экономических интересов, как самих стран Центральной Азии, так и мирового сообщества. Остается опасной тенденция разделения стран региона по разным сферам влияния, доказательством того может служить горький опыт Украины, которую превратили в область нестабильного буфера для противостоящих политических лагерей. Кроме того, существует реальная опасность заигрывания с новыми экстремистскими исламскими движениями Востока, потенциально заинтересованными в политическом влиянии в Центральной Азии. В данном случае в этом процессе ключевую роль может сыграть исторический уровень религиозности стран и их этническая родственность (влияние Турции на 4 тюркские страны и Ирана на Таджикистан). Более исламизированными странами Центральной Азии являются Таджикистан и Узбекистан. Страны, основанные на этносах кочевых народов - Казахстан, Кыргызстан и Туркменистан - исторически имели относительно меньший уровень исламизации. Светский принцип государственного устройства всех Центрально-Азиатских стран отделяет участие религии в управлении государством, однако, как указывает Малашенко А. [16], «…церковь не имеет такого влияния на русских или значения для них, как ислам для мусульман». Такая ситуация объясняется тем, что исламское мировоззрение выходит далеко за рамки, ограниченные религией, поэтому исторически религиозные нормы ислама являются важными принципами организации общества во всех странах Центральной Азии. После крушения советской идеологии во всех странах региона активно стала усиливаться религиозность населения. При общем низком экономическом уровне развития, в отсутствии действенных и эффективных государственных идеологий, молодежных политик и другой социальной альтернативы, население стало более активно входить в религию в поисках возможностей своего духовного развития. Особенно активно такие процессы идут среди молодёжи с превалированием в сельских, отдаленных районах. Сам по себе принцип усиления религиозности населения не несет каких-либо рисков для стабильности общества, более того, в религии Ислама заложены эффективные принципы, нормы и модели, способствующие успешному демократическому развитию общества (помощь обездоленным, принципы общей терпимости, исламского братства, этнического многообразия, отрицание национализма, конфессионального единства основных религий и пр.), однако опасность вызывают процессы распространения нестандартных, реакционных форм исламского учения, угрожающих целостности и стабильности региона. Для снижения таких отрицательных рисков, именно в наиболее религиозных странах региона - Узбекистане и Таджикистане, правительства стараются противостоять таким тенденциям - ужесточая контроль деятельности всех религиозных институтов и иногда даже идя на ограничение некоторых религиозных свобод и прав граждан [8]. Однако, такая жесткая стратегия, при высоком уровне религиозности и существовании многочисленных социально-экономических проблем, часто вызывает обратный эффект, когда при отсутствии открытых возможностей изучения классических форм религиозного учения люди начинают прибегать к изучению его доступных форм, которые часто оказываются реакционными и экстремистскими. С учетом исторической связи стран Центральной Азии с Россией, а также огромным количеством трудовых мигрантов, одним из факторов снижения риска распространения реакционных религиозных течений должно стать усиление интеграции стран Центральной Азии с Российской Федерацией. В России, где проживает порядка 14,5-19 млн. мусульман [16], что составляет порядка 10% населения страны, развиты важные центры исламского изучения и обучения, рассмотрение России как Евразийского центра исламского образования создаст противовес и альтернативу получения исламского образования в странах Востока. Россия осознает важность такой стратегии, как для снижения рисков развития реакционных религиозных учений в самой России, так и в прилегающих странах Кавказа и Центральной Азии. Как отметил Д.А. Медведев, будучи президентом РФ, на встрече с мусульманским духовенством России в 2011 году, «Только проповедующие в духе традиционного для нашей страны ислама священнослужители могут идеологически противостоять радикализму и экстремизму» [7]. На этой же встрече были обсуждены планы развития системы исламского образования в России и общих интеграционных процессов со странами СНГ. В частности, было отмечено решение VII Мусульманского форума, посвященного 20-летию со дня образования СНГ (Москва, 04.11.11) - о создании консультативного совета муфтиев СНГ и совета мусульманских учёных, улемов СНГ. По словам председателя Совета муфтиев России - Равиль Гайнутдина, целью создания последнего является консолидация централизованных духовных управлений мусульман СНГ с целью эффективного преодоления существующих трудностей с развитием мусульманского сообщества и образования, подготовки кадров для духовных структур, обмена учебной литературой, развития научных контактов, борьбы с распространением экстремистских настроений в молодёжной среде.

Возможности усиления какого-либо одного из векторов внешнеполитических отношений во многом зависят от политического баланса интересов России, Западных стран и Китая. До недавнего времени считалось, что наибольшее противостояние за влияние в Центрально-Азиатском регионе могут возникнуть у России - имеющей историческую общность и культурное единство с государствами Центральной Азии и Китая - наращивающей свое влияние в Центрально-Азиатском регионе и имеющей высокий экономический потенциал. При этом историзм и культурная общность народов и государств Центральной Азии с Россией имеет больший эффект, нежели прямое экономическое воздействие Китая и Западных стран - культура которых все же несколько далека и пока не сильно воспринимаема народами Центральной Азии. Этническое Русское население региона является одной из основ, содействующих более эффективному развитию Евразийской интеграции стран Центральной Азии и Российской Федерации, а также интеграции региона. На данный момент численность русского населения в регионе (5,65 млн. чел.). В сравнении с населением России (всего около 146 млн. - из них русских 118 млн.), эта численность достаточно высока и является одним из важных аргументов для Российской Федерации в развитии своего присутствия в регионе. В сравнении: общая численность этнического русского населения региона превосходит население Кыргызстана (всего 5,24 млн. чел.) и/или Туркменистана (всего 5,11 млн. чел.). За период, прошедший с момента развала СССР, эмиграция русского населения из региона Центрально-Азиатских стран не прекращается, его интенсивность зависит от политической ситуации в странах региона. Наибольший поток репатриантов был в период гражданской войны в Таджикистане (1992-1997 гг.) и в период общего кризиса начала 1990 годов. На данный момент наибольшая концентрация русского населения остается в Узбекистане (русских 1,19 млн. чел.) и Казахстане (русских 3,79 млн. чел.), отток русского населения из региона все же продолжается, несмотря на то, что репатриантам из Центрально-Азиатского региона не предоставляется каких-либо специальных условий для получения гражданства или помощи в переезде и трудоустройстве, они полагаются лишь на свои силы и возможности, что создает для них риски отсутствия социальных гарантий на местах переезда и невозможности возвращения к местам предыдущего проживания.

Что касается стратегии Европейского Союза в Центральной Азии, то, по оценке Пейруз С. [6], до недавнего времени политика Евросоюза была лишена единой системы целей и задач и четкого взгляда на пути решения проблем безопасности в Центральной Азии в долгосрочной перспективе. По его оценке, именно стратегия содействию общей системе безопасности региона должна была стать основным направлением реализации политики Евросоюза в Центральной Азии. Однако форма безопасности, которую определяет Пейруз С. для политики Евросоюза в Центрально-Азиатском регионе, слишком многогранна и расплывчата - это безопасность в широком смысле данного понятия: «…содействие в защите независимых государств (от вторжения извне), политической безопасности находящихся у власти элит (ослабление давления со стороны внешних политических игроков, ограничение внутренней конкуренции и удерживание власти), нетрадиционная безопасность (необходимость оградить эти страны от исламистского влияния, гражданской войны и так называемых «конфликтов низкой интенсивности»), а также «культурная безопасность» нации как условной этнической группы (недопущение демографического или культурного доминирования). Также может быть энергетическая безопасность (обеспечение экономического развития) и, наконец, гуманитарная безопасность (поддержание государственности, управление водными ресурсами и продовольственная безопасность, борьба с угрозой массовой безграмотности, сохранение системы здравоохранения и вопросы миграции)» [6]. Такое содействие вполне могло бы быть для стран Центральной Азии полезным, как в плане прямой перспективы разрешения создающихся проблем, так и для обеспечения системы многополярности интересов. Кроме того, для развития своих систем новой государственности, республикам Центральной Азии было бы полезным изучать и использовать опыт европейских стран, в соотношении с моделями и принципами других окружающих регион государств. Но, как показывает опыт последних лет и ряд грандиозных событий на мировой политической арене, не все так однозначно. Экономический кризис, события в Украине, Крым, санкции, противостояние РФ с США и ЕС, дружба РФ и Китая, укрепление Таможенного Союза, переизбрание президентов Узбекистана и Казахстана и грядущие парламентские выборы в Кыргызстане и пр., по сути, говорят о том, что наступил новый этап исторического развития на постсоветском пространстве. Данные процессы достаточно сильно повлияли на экономические, социальные и политические процессы в каждой из стран Центральной Азии, которые вовлечены в новый виток интеграционных процессов, возглавляемых Российской Федерацией. Конечно, для политической стабильности стран Центральной Азии важна ясная позиция по принятию Российской консолидационной платформы, тогда как в экономическом развитии существует еще ряд трудностей, которые связаны с различными рисками данных процессов, как для Российской Федерации, так и для стран Центрально-Азиатского региона. Например, сложности могут возникать из-за сильной изначальной разницы социально-экономического развития на данном этапе при соотношении с проблемой единой стандартизации таможенных налогов и прочих экономических пошлин для всех стран таможенного союза. Проблемы таможенного союза возникают уже сейчас между промышленно сильными Казахстаном, Беларусью и Российской Федерацией, когда, вопреки идее создания единого экономического пространства, страны все еще ревностно стараются сохранить эффективность своего внутреннего рынка и конкурентоспособности своих национальных продуктов. Видимо, это происходит по причине того, что пока таможенный союз и Евразэс оставались больше идеологическими, а не экономическими моделями, поэтому развитие этих идей все еще больше идет на «эмоциональной» основе, а не на «экономической». Но, несмотря на возникающие сложности, стратегия развития Евразийской интеграции является всё более актуальной для эффективного развития экономик всех постсоветских стран, включая Россию, а также для упорядочения миграционных потоков и отстаивания обоюдных геополитических интересов в мире. Как отмечал В.В. Путин В.В. в одной из своих программных статей [9], «…одна из важнейших задач евразийской интеграции - создать для народов, миллионов людей на этом пространстве возможность достойно жить и развиваться».

Динамика развития стран Центрально-Азиатского региона очень высока. Анализируя этапы исторического развития России [3], можно констатировать, что страны Центральной Азии за неполные 100 лет прошли через шесть экономических формаций (рабство, феодализм, военный коммунизм, НЭП, государственный социализм, капитализм), четыре формы государственного устройства (монархия, советская республика, власть КПСС, президентская республика) и три вида политических режимов (тоталитарный, анархический, демократический). Страны региона смогли сделать гигантские шаги в своем развитии, поэтому, несмотря на то, что задача нахождения новых эффективных путей развития общества является достаточно сложной, верится, что богатство и опыт цивилизации Центрально-Азиатского региона, мудрость и терпимость её народов выведут развитие этих стран на новые горизонты и позволят достичь более достойного положения на мировой арене.

Литература

экономический региональный кооперация интеграционный

1. Богатуров А.Д. Отложенный нейтралитет? Центральная Азия в международной политике. Россия в глобальной политике, Март - Апрель 2010, № 2, http://i-r-p.ru/page/stream-exchange/index-26084.html.

2. Всемирный банк, Международная стратегия снижения риска бедствий. «Сводный отчет об оценке риска бедствий в странах Центральной Азии и Кавказа», 2009 г.

3. Гундаров И. Тайна крушения СССР. Политическое образование, 2012. http://www.lawinrussia.ru/node/60399.

4. Жолдасов А., Перспективы трудовой миграции - Средняя Азия и СНГ, № 519-520, 20 августа-2 сентября 2012, Центрально-азиатский портал. http://www.ca-portal.ru/article:3398.

5. Казанцев А. «Большая игра» в Центральной Азии: вчера, сегодня, завтра. Неприкосновенный запас, 2009, № 4 (66).

6. Пейруз C., Гуманитарная безопасность в Центральной Азии: как может помочь ЕС, ЕСЦАМ, №21, 2011, 5 стр., http://www.eucentralasia.eu/index.php?id=156.

7. Портал президента России: Встреча с мусульманским духовенством, 19.11.2011. http://kremlin.ru/news/13592#sel=75:1,75:2.

8. Приймак А. Таджикистан: легко ли стать муллой?, информационное агентство Pravda.ru, 2011, http://www.pravda.ru/faith/religions/05-07-2011/1082631-tadzhikistan-0/.

9. Путин В.В. Россия: национальный вопрос. Независимая газета, 23.01.2012, http://premier.gov.ru/events/news/17831/.

10. Рахимов. М. Проблемы безопасности и развитие многостороннего сотрудничества в Центральной Азии. Мировая политика взгляд из будущего, МГИМО, РАМИ, Москва, 2009, С. 47-53.

11. Умаралиев Р.А., Хетагурова В.Ш., Моура Р., Низамиев А. Центральная Азия: вопросы социально-экономического развития. Энергия: экономика, техника, экология, № 9, 2012. С. 56-61.

12. Умаралиев Р.А., Хетагурова В.Ш., Моура Р. Региональная координация в рамках стратегии снижения рисков стихийных бедствий (на примере стран Центрально-Азиатского региона). Теоретические и практические исследования XXI века. Труды международной научно-практической конференции. М. ИИУ МГОУ, 2014. С. 158-161.

13. Умаралиев Р.А., Хетагурова В.Ш., Моура Р. Процесс интеграции стран Центральной Азии в вопросах координации деятельности по снижению риска чрезвычайных ситуаций. Актульаные вопросы фундаментальных наук. Труды Международной научной конференции. М. ИИУ МГОУ, 2014. С. 199-217.

14. Умаралиев Р.А., Хетагурова В.Ш. Великий Шёлковый путь как основа социально-экономической интеграции: современное видение. Фундаментальные и прикладные исследования: проблемы и результаты. Труды международной научно-практической конференции. М. ИИУ МГОУ, 2014. С. 225-229.

15. Умаралиев Р.А., Хетагурова В.Ш., Моура Р. Региональный риск угрозы стихийных бедствий в Центральной Азии. Достижения вузовской науки. Труды международной научно-практической конференции. М. ИИУ МГОУ, 2014. С. 230-234.

16. Эленбоген В. Мусульмане России: кто они, где они, как они, информационное агентство ВВС Москва, 2005, http://news.bbc.co.uk/go/pr/fr//hi/russian/russia/newsid_4240000/4240502.stm.

17. Эсенов М. Центральная Азия на пороге XXI века, 1997, издательский дом CA&CC Press® AB, http://www.ca-c.org/journal/08-1997/st_02_esenov.shtml.

18. Юлдашев И. 20 лет независимости: экономическая политика стран Центральной Азии. Материалы 4-той Международной Конференция Корея - Центральная Азия «Советское Наследство и Построение нации в Центральной Азии», Сеул, Корея, 27.06.2011, www.hanyang.ac.kr http://www.ereport.ru/ /stat.php.

19. http://evrazes.com/news/.

Размещено на Allbest.ru