Евразийская политическая экономия и инновационное развитие Евразийского экономического союза

Размещено на http://www.allbest.ru/

Санкт-Петербургского государственного экономического университета

Евразийская политическая экономия и инновационное развитие ЕАЭС

Миропольский Д.Ю.

Для дальнейшего развития ЕАЭС необходимо, чтобы внутренняя экономика ЕАЭС была более привлекательной для стран -- участниц, чем экономические связи за пределами ЕАЭС. Едва ли такую привлекательность можно обеспечить путем стимуляции одних торговых отношений. Радикально повысить привлекательность внутренних отношений по отношению к внешним можно тогда, когда эти отношения гарантируют ускоренное создание целостного воспроизводственного контура, развивающегося на инновационной основе. Но именно такого инновационно развивающегося, целостного процесса воспроизводства ЕАЭС сегодня не обеспечивает. В Европейском Союзе расходы на НИОКР соответствуют 24,1% от мировых, а в Евразийском Союзе -- 2,7%, экспорт высокотехнологических товаров в ЕС -- 34,44% мировых, в ЕАЭС -- 0,3% [1, 331].

Следовательно, ЕАЭС должен проводить такую политику, при которой участие страны в ЕАЭС дает ей возможность инновационного развития, неучастие -- такую возможность закрывает.

Представим упрощенную модель экономики некоего абстрактного экономического союза в виде графика (рис. 1).

Рис. 1. Упрощенная модель экономического союза, состоящая из шести отраслей

На рис. 1 хозяйство экономического союза состоит из шести условных отраслей. Каждая отрасль -- это отдельный двойной столбик. Например, в отрасли № 1, высота столбика OD показывает величину затрат, а высота столбика OA -- величину выпуска (результата). Уровень затрат всех отраслей одинаков (DE), стоимостный результат -- тоже одинаковый (AB). Принадлежность отраслей конкретной стране, входящей в экономический союз, не обозначена.

Все шесть отраслей, представленных на рис. 1, -- традиционные, они имеют нормальную совокупную прибыль (DABE) и работают без инноваций.

Допустим, что рассматриваемый условный экономический союз ставит своей задачей стать технологическим лидером. Для этого ему необходимо создать четыре инновационные отрасли (рис. 2)

Рис. 2. Упрощенная модель экономического союза, переходящего на инновационный тип развития

экономике из шести традиционных отраслей добавляются затраты на создание четырех инновационных отраслей (столбики 7-10). Этих отраслей пока нет и фигура CEFG показывает лишь потенциальную сумму капиталовложений, которую необходимо вложить. Выпуска в этих отраслях тоже, естественно, нет. Но даже если он появится, в стоимостном выражении он будет ниже затрат (CEFG> CKLG). Проходит длительное время, прежде чем нововведения начинают окупать себя.

Рис. 2b построен так, что вложения в инновационные отрасли № 7-10 весьма масштабны по отношению к традиционным отраслям: сумма прибылей, получаемых традиционными отраслями оказывается меньше суммы необходимых вложений (DABE

Таблица 1 ВВП в странах ЕАЭС (общий объем и объем на душу населения) [2]

Табл. 1 показывает, что структура ЕАЭС крайне ассиметрична: Экономика России по масштабам доминирует по отношению к экономикам других членов ЕАЭС. Из этого следует, что экономическая политика, проводимая правительством России внутри страны, существенно влияет на интеграционные процессы в ЕАЭС. Посмотрим, насколько внутренняя экономическая политика России способствует или не способствует решению задачи превращения ЕАЭС в один из центров мирового инновационного развития.

Стержневая идея, вокруг которой строится внутренняя экономическая политика России -- это идея таргетирования инфляции. Считается, что чем ниже инфляция, тем лучше условия для трансформации частных сбережений в инвестиции, а частные инвестиции, в свою очередь, порождают экономический рост, в том числе на инновационной основе. Основным средством подавления инфляции является ограничение количества денег в обращении. Данная политика строится на рекомендациях MBФ, а рекомендации MBФ базируются на неоклассической макроэкономике в ее монетаристском варианте.

Как известно, неоклассическая версия трансформации сбережений в инвестиции основывается на колебаниях ставки процента (рис. 3а).

Допустим, что на рис. 3а ставка процента (rо) включает в себя инфляционную составляющую (i>r). Это тормозит рост как сбережений, так и инвестицией. По мысли монетаристов, инфляция порождается избытком денег в обращении. Поэтому, если мы сократим количество денег в обращении, то инфляция исчезнет и ставка процента (rо) уменьшится.

Стабильная, равновесная ставка процента определит оптимальный объем сбережений и инвестиции в экономике. Получается, что построенная таким образом экономическая политика России способствует инновационному развитию и никоим образом не противоречит евразийской интеграции. евразийский экономия инфляция инвестиция

Однако возникает как минимум, две проблемы.

Первая проблема. Допустим, что отсутствие инфляции, действительно, главное условие экономического роста, включая его инновационную составляющую. Допустим также некую рыночную экономику, где инфляции сначала не было, а затем, вследствие чрезмерного выпуска денег, инфляция возникла. Тогда, действительно, сократив количество денег в обращении, мы ликвидируем инфляцию и возвращаемся в стартовое неинфляционное состояние, которое (опять допустим) создает более благоприятные условия для инвестирования.

Однако, в рассматриваемой ситуации, мы, в качестве исходного состояния, имели исторически сложившуюся рыночную экономику без инфляции. В современной России такой стартовой ситуации не было. В России, в качестве стартового условия, мы имели бывшую плановую экономику с монопольной структурой. Инфляцию генерирует не избыток денег, а монополистическая структура экономики.

Рис. 3. Возможная модель трансформации сбережений в инвестиции в современной России

Если монопольную инфляцию подавляют неадекватными монетарными средствами, то ограничение денег в экономике приобретает хронический характер и сокращает сбережения и инвестиции, как это показано на рис. 3b. На рис. 3b частичная ликвидация инфляции снижает ставку процента (r1), однако при более низком уровне сбережений (S1 < S0) и инвестиций (I1 < I0).

Вторая проблема, связанная с неоклассической моделью трансформации сбережений в инвестиции, оказывается серьезнее. Мы только что допустили, вслед за неоклассиками и MBФ, что инфляция -- главное препятствие для инновационного экономического роста. Иначе говоря, не надо мешать свободным силам рынка оптимизировать экономическое развитие. Но если вернуться к рис. 2b, то станет видно, что для достижения ЕАЭС уровня инновационного развития, сопоставимого с ЕС или Китаем, необходимы огромные вложения в отрасли, которые долгое время не будут прибыльными (CEFG, рис. 2b). Никакая борьба с инфляцией не решит этой проблемы. Прибыли традиционного сектора (DABE, рис. 2b) будут либо вкладываться в расширение самого традиционного сектора, либо уходить за границу посредством прямых вложений или валютных спекуляций. В рамках политики, базирующейся на рекомендациях МВФ, решить проблему форсированного перехода на инновационную модель развития ни в России, ни в ЕАЭС вообще невозможно. Необходима принципиально другая политика, отталкивающаяся от принципиально иных теоретических оснований.

Итак, наша цель -- производить в рамках ЕАЭС определенный объем инновационной продукции. Для этого нужен соответствующей объем инвестиций (рис. 4).

Рис. 4. Зависимость объема инвестиций от объема выпуска инновационной продукции

На рис. 4 показаны зависимость потребного количества инвестиций (I) от планируемого объема инновационной продукции. На рис. 2b показана определенная величина инвестиций (СEFG) для выпуска определенного объема инновационной продукции (CKLQ). Однако эти величины теоретические. В реальности их еще нужно определить. На рис. 4 объем инновационного выпуска -- ориентировочная агрегированная величина (РI)0. Через функцию I(PI) мы определяем объем инвестиции I0. Наклон функции задается усредненной величиной капиталоемкости единицы инновационной продукции.

В качестве второго шага мы определяем сумму доходов бюджета условного экономического союза (рис. 5).

Рис. 5. Зависимость объема налоговых поступлений от объема выпуска традиционной продукции

На рис. 5 функция Т(Pt) определяется усредненной ставкой налогообложения на рубль традиционной продукции. Величина ОTa -- сумма налогов, изымаемая независимо от выпуска. Соотнесем доходы и расходы на формирование инновационного сектора экономики (рис. 6).

Рис. 6. Соотношение объемов налоговых поступлений и инвестиций в инновационный сектор

Из рис. 6 видно, что сумма планируемых налоговых поступлений оказалась меньше инвестиционных потребностей (Т0 < I0). В этой ситуации можно, с одной стороны, попытаться снизить коэффициент капиталоемкости, экономя на второстепенных качествах планируемой инновационной продукции. Тогда функция I(PI)0 сместится в положение I(PI)1. С другой стороны, можно попытаться увеличить налогообложение традиционного сектора. Здесь пределом является сохранение рыночных отношений, при ужесточении мер против неплатежей налогов и бегства капитала за рубеж. Как видно на рис. 6, предельно допустимый рост налогообложения дал увеличенный объем сборов в размере Т1. При балансировке величин Т1 и I1 получается, что придется сократить планируемый выпуск инновационной продукции до величины РI1.

Альтернативная экономическая политика, очень упрощенно и схематично показанная на рис. 4, 5, 6, базируется на совершенно иных теоретических предпосылках. В ней главную роль играют не рыночные цены и, соответственно, не процентная ставка как рыночная цена денег. При переходе к такой политике главную роль играют стоимостные объемы, а цены подстраивают под них.

В той конкретной ситуации, в которой оказывается сегодня ЕАЭС, это единственная политика, которая может вывести страны ЕАЭС из технологического отставания, тем самым, сделать их взаимодействие внутри ЕАЭС более выгодным, чем за его пределами.

Литература

1. Глазьев С. Экономика будущего: Есть ли у России шанс? -- М.: Книжный мир, 2016 -- С. 331.

2. http://russiancouncil.ru/papers/EAEU2025-Policybrief-ru.pdf, 15 ноября 2017 г.

3. Евразийская политическая экономия: учебник / Под ред. И.А. Максимцева, Д.Ю. Миропольского, Л.С. Тарасевича. -- СПб.: Изд-во СПбГЭУ, 2016. -- 767 с.

Размещено на Allbest.ru