Интеграционные процессы, и в частности европейская региональная интеграция - явления многогранные и структурно неоднородные. Поэтому в современной политической науке имеет место несколько подходов к их исследованию. Если в середине прошлого века основной задачей, стоявшей перед теоретиками интеграции, был поиск моделей обеспечения мирного сосуществования государств, то в начале XXI столетия акцент сместился на выявление методов и механизмов организации управления в увеличивающихся по масштабам международных политико-экономических образованиях.

В нижегородской школе международных исследований применительно к европейской интеграции принято выделять такие подходы, как федерализм, функционализм и неофункционализм, транзакционализм, конструктивизм, межгосударственный подход, институциональный подход, а также концепцию многоуровневого управления [2]. Согласно последней, интеграционные образования рассматриваются в качестве цельных систем, где, кроме распределения власти государствами по различным уровням и независимым участникам, существуют различные направления политики и действуют разные схемы регулирования, что отчасти отражает принцип субсидиарности. Институционализм в меньшей степени, и конструктивизм, в большей, подчеркивают относительную независимость интеграционных процессов от государственных усилий, связывая возникновение правовых норм и институтов с социальными процессами, развивающимися в международных отношениях. Согласно теории коммуникаций, или транзакционализма, предложенной Карлом Дойчем на основе популярного в 1950-е бихевиоризма, под интеграцией понималось достижение в рамках определенной территории чувства общности, создание институтов и правил, гарантирующих мирное развитие отношений между государствами посредством активной коммуникации.

Федерализм, утвердившийся после Второй Мировой войны, предполагал создание некоего супер-государства на основе федерального принципа устройства, где субъекты сохраняли бы свою национальную идентичность, перераспределяя соответственно конституционному договору часть полномочий надгосударственным институтам, тем самым частично теряя компетенцию по принятию политических решений. Федерализм - это форма политического устройства, объединяющая различные государственные образования, регионы и народы в единую государственную общность, которые функционируют как ее составные части, являясь при этом субъектами федерации и потому подчиняясь общей воле народа. В соответствии с согласованными и закрепленными полномочиями часть и целое подчиняются не друг другу, а общей воле. Суверенитет один, ибо волеизъявление - выраженное единым народом - одно, при этом субъекты обладают своего рода "остаточным" суверенитетом (т.е., полномочиями и правами по сохранению своей самобытности) и могут в соответствии с ними принимать свои конституции и законы.

Суть функционального подхода, в отличие от федералистского, заключалась в том, что во главу угла ставилось достижение определенных функциональных задач, а форма политического устройства в интеграционном объединении не играла существенной роли. Принципы неофункционального подхода были заложены в работах Э. Хааса и Л. Линдберга. Взяв за основу модель функциональной организации международной жизни, неофункционалисты обратили внимание на значение политического фактора в процессе интеграции. По их мнению, технические вопросы не могут быть отделимы от политических. Следовательно, интеграция осуществляется не только с функциональной неизбежностью, но ее прогресс во многом зависит и является результатом деятельности конкретных участников, преследующих свои интересы. По мнению Э. Хааса, плюралистическая схема внутригосударственных отношений может быть применима и к международным отношениям: "наднациональная схема управления на региональном уровне очень напоминает, по сути, правительство на уровне индустриальной нации".

Межгосударственный подход рассматривает государство в качестве основного центра принятия решений, руководствующегося в своих действиях национальным интересом. Один из ведущих представителей современного межгосударственного подхода Эндрю Моравчик считает, что национальный интерес формируется в процессе внутригосударственной конфронтации между элитами и группами интересов [1, с.483]. Соответственно, для понимания того, какую позицию то или иное государство занимает относительно интеграционных процессов, необходимо учитывать динамику его внутренней политики. Исходя из этого, напрашивается вывод, что государство делегирует некоторые полномочия наднациональным институтам для достижения определенных целей своей суверенной политики. А так как ключевую роль в международных отношениях продолжают играть национальные элиты, заинтересованные, прежде всего, в сохранении собственной власти, то, согласно Моравчику, "структура общих институтов приемлема для национальных правительств, только если она скорее усиливает, нежели ослабляет их контроль над внутренними делами" [1, с.515]. Таким образом, возникает модель двухуровневой политики: интересы, сформированные на национальном уровне, в дальнейшем выступают в качестве направляющих маяков на международной арене, а координатором обмена между двумя уровнями выступает государственный аппарат. Следовательно, развитие наднациональных институтов должно полностью отражать результаты сделок между высшими должностными лицами и правящими элитами национальных государств, а общее направление интеграции находиться в русле интересов правительств [2, с.18].

Придерживаясь данного течения, некоторые западные исследователи предположили, что интеграция направлена на реанимацию национального суверенитета как основополагающего властного элемента в условиях глобализации. В частности, профессор Лондонской школы экономики историк Алан С. Милуорд опровергал тезис о добровольной передаче государствами части своих полномочий наднациональным институтам, управляемым формирующейся транснациональной элитой, отмечая, что положительный эффект интеграции как объединения ресурсов для решения общих задач в целях поддержания конкурентоспособности на глобальном уровне, является объективным следствием экономического характера и не противоречит концепции национального интереса [3, с. 20]. И хотя в мире уже существует практика принятия решений на наднациональном уровне, представители данного направления считают, что основная динамика определения приоритетов в интеграционной политике находится на уровне государства, а, следовательно, говорить о потере государством своих позиций еще рано [2, с. 19].

Анализируя соотношение межгосударственного подхода и неофункционализма, их существенное различие видится в определении того, что собственно является ключевыми моментами интеграционного процесса. Сторонники первого направления считают, что соглашения, достигнутые в рамках межгосударственных переговоров, определяют развитие интеграции [4], в то время, как для неофункционалистов основное значение имеет период между подписанием очередного договора, который только легализует произошедшие "переливания" [2, с. 19].

Один из ярких представителей межгосударственного подхода Стэнли Хоффманн, поддерживая взгляды Моравчика и Милуорда, в своих работах подчеркивал, что национальный интерес как "переплетение идей и идеалов, прецедентов и опыта, личных и групповых интересов" оказывает решающее воздействие на течение интеграционного процесса [5, с.5]. Однако Хоффманн отрицал прямое логическое следование политической интеграции за процессами индустриализации и экономического сплочения. Наоборот, по его мнению, учет политического фактора должен указывать на то, что функциональные связи не имеют такого решающего значения, какое им придавали неофункционалисты [6, с.882].

Основное замечание к неофункционалистам выражалось в том, что они сделали слишком большой упор на процессе, потеряв при этом из вида контекст, в котором этот процесс происходит. С точки зрения Хоффманна, международная система так устроена, что она будет создавать больше условий для различия между государствами, а не их слияния, так как основа системы содержит в себе принцип самоопределения наций. Таким образом, интерес государства к интеграции определяется больше его желанием существовать в ситуации большей определенности, нежели действием агентов более сильных, чем государство [6, с.882]. Кроме этого, Хоффманн поставил под сомнение наличие автоматичности в процессе интеграции, особенно его не устраивал характер связи между экономикой и политикой. С его точки зрения, политическая экономика разделена на два уровня, которые существуют автономно друг от друга. Первый уровень - сфера "низкой" политики. Здесь государства готовы пойти на активное сотрудничество. Второй уровень - сфера "высокой" политики. Она включает в себя вопросы, напрямую затрагивающие суверенитет страны. В этой сфере государства не стремятся поступаться своими полномочиями [6, с.882].

По мнению еще одного представителя межгосударственного подхода, Роджера Хансена, неофункционализм ошибочно воспринимал роль наднациональных институтов. Не был учтен тот факт, что существование наднациональных институтов не является необходимым условием для успешного экономического сотрудничества [7]. Дополнительная аргументация в пользу первичности государства строится на двух предположениях. Во-первых, формальная интеграция имеет большее значение, чем неформальная. Во-вторых, формальная интеграция создает условия для развития неформального взаимодействия [8, с.130].

Учитывая опыт региональной интеграции, можно отметить, что большинство современных интеграционных образований, казалось бы, начинают свое развитие на основе принципов функционализма - сотрудничество строится на базе совместного решения конкретных вопросов, касающихся свободной торговли, таможенного союза и т.п., с провозглашением планов о дальнейшей более глубокой интеграции. Однако реализация этих проектов, в том числе и в ЕС, находится под непосредственным контролем государств. А основным мотивом для углубления интеграции является не давление со стороны интеграционных сил, а давление извне [9, с.243]. То есть, создание интеграционных объединений воспринимается сегодня как настоятельная необходимость поддержания конкурентоспособности на мировом уровне в глобализирующейся экономике и политике [10, с.74-80].

европейская интеграция неофункционализм межгосударственный подход

Литература

1. Moravscik, A. Preferences and Power in the European Community: A Liberal Intergovernmental Approach / Andrew Moravscik // Journal of Common Market Studies. - 1993. - Vol.31.

2. Бугров Р. Актуальные проблемы европейской интеграции: Учебное пособие / Р.В. Бугров. - Н. Новгород: Издательство Нижегородского госуниверситета, 2006.

3. Milward A. Frontiers of National Sovereignty. History and Theory 1945-1992/Alan S.milward. - London, 1993.

4. Moravscik, A. Liberal Intergovernmentalism and Integration: A Rejoinder / Andrew Moravscik // Journal of Common Market Studies. - 1995. - Vol.33.

5. Hoffmann S. The European Sisyphus: Essays on Europe, 1964-1994/Stanley Hoffmann. - Boulder, 1995.

6. Hoffmann S. Obstinate or Obsolete? The Fate of the Nation State and the Case of Western Europe / Stanley Hoffmann. - Deadelus, 1966.

7. Hansen R. European Integration: Reflections on a Debate of Theoretical Efforts / R. Hansen // World Politics. - 1969. - Vol.21.

8. Rosamond B. Theories of European Integration / Ben Rosamond. - New York, 2000.

9. Kauppi M., International Relations Theory: Realism, Pluralism, Globalism / P. Viotti, M. Kauppi. - New York, 1993.

10. Аксенов В.А., Шахов А.Е. Противоречия интеграционных процессов в Европе: исторический подход к экономическим и политическим факторам // Приволжский научный журнал. № 2 (30). Периодическое научное издание.Н. Новгород. ННГАСУ. 2014. - С.73-81.

Размещено на Allbest.ru