Переориентация современной внешней политики Боливии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Переориентация современной внешней политики Боливии

Ващенко Юлия Викторовна

Воронежский государственный университет

В статье рассматривается процесс переориентации внешней политики Боливии на современном этапе. Автор проводит анализ исторических предпосылок и событий, взаимосвязанных с расстановкой сил на Южноамериканском континенте. Раскрываются внешнеполитические связи боливийского государства, характеризуется трансформация политических процессов Латиноамериканского региона.

Ключевые слова и фразы: Латинская Америка; Боливия; левый поворот; переориентация; внешняя политика; умеренная ось; радикальная ось.

боливийский внешнеполитический латиноамериканский государство

Боливия - страна, которая названа в честь Симона Боливара, освободителя Южной Америки от колониального господства, по-прежнему остается одним из самых бедных государств в мире. Боливийский пример - наиболее яркое свидетельство неоднозначности «левого поворота» [2, с. 28] Однако, республика, перенесшая самое большое количество политических переворотов, с начала XXI века получила толчок к новому этапу развития и переменам как во внутренней, так и во внешней политике.

С 2006 года после прихода к власти левого правительства первого индейского президента Эво Моралеса (исп. - Evo Morales) внешняя политика Боливии переживает период глубоких изменений. Если в 1990-х гг. подчеркивался образец открытой экономики, которая по большому счету следовала интересам других государств, в основном североамериканской и бразильской сверхдержавам. В настоящее время все чаще и отчетливее становится изменение направления вектора внешней политики многонационального государства в сторону южноамериканского региона. Сотрудничество с Кубой и Венесуэлой упрочило боливийские позиции перед влиянием соседней Бразилии, что отмечает независимый характер левого правительства.

Для анализа основных изменений и тенденций внешней политики боливийской республики стоит обратиться к историческим предпосылкам, которые повлияли на формирование современной расстановки сил в регионе. К ним следует отнести следующие факторы:

впоследствии поражения в Тихоокеанской войне (1879-1883 гг.), Боливия потеряла суверенитет над северным и южным побережьем Антофагасты (исп. - Antofagasta) и вместе с тем и право на Тихий океан. Выход к морю, безусловно, - одна из самых конфликтных точек в боливийско-чилийских отношениях [16, р. 52], которые чередуются интервалами кооперации и конфронтации. В период 1973-1975 гг. диктаторы Уго Бансер (исп. - Hugo Banzer) и Августо Пиночет (исп. - Augusto Pinochet) пришли к общему знаменателю путем секретных переговоров. В Акте Чаранья (исп. - Acuerdo de Charana) от 9 февраля 1975 г. они договорились о выходе Боливии к Тихому океану через коридор севера Арики (исп. - Arica), на юге чилийско-перуанской границы. Но в результате соглашение не принесло особых плодов, встретив на своем пути оппозицию в лице перуанского президента Франсиско Моралес Бермудеса (исп. - Francisco Morales Bermudez), который являлся третьей стороной конфликта в течение Тихоокеанской войны. Он привел доказательства того, что этот коридор, предлагаемый Чили, формально был частью той территории, которая принадлежала Перуанской республике до боевой схватки. По этой причине усилия по нормализации отношений не имели успеха, и в 1978 году этот процесс вновь продолжился с разрыва дипломатических отношений [14]. Но главным последствием этого события явился застой экономического обмена между странами;

наиболее важным фактором для внешней политики Боливии всегда оставалась криминализация как выращивания, так и потребления традиционного для индейской культуры листа коки. В 1961 году эта сельскохозяйственная культура была отнесена к списку наркотических веществ Организации Объединенных Наций в рамках Единой конвенции о наркотических средствах ООН [17].

Когда в 1980 году потребление наркотиков, произведенных из листа коки, значительно возросло в США, правительство Рональда Рейгана (англ. - Ronald Wilson Reagan), начиная с 1986 года, ответило специальными санкциями в адрес государств, которые культивировали данное растение. Боливийские попытки сломать режим «анти-кока», например, политика Хайме Пас Самора (исп. - Jaime Paz Zamora), известная как «дипломатия коки» (исп. - «diplomacia de la coca»), раз за разом заканчивались провалом из-за североатлантической оппозиции. Принятие андскими странами примата североамериканской политики борьбы с наркотрафиком и потреблением наркотиков привело к неизбежной милитаризации затронутых стран, что сопровождалось суровыми вмешательствами во внутренние дела: создание специальных союзов, утверждение трибуналов и военная интервенция в 1985 г. (Operation «Blast furnace» - Операция «Доменная печь», Operation «Alto horno» - Операция «Печь с форсированной тягой») [13, S. 382];

третьим историческим фактором, который повлиял на состояние современной внешней политики Боливии, является модификация, с начала 1985 года, способа, с помощью которого государство интегрировалось в международный рынок. Существовавшая традиционная экономическая модель, основанная на государственных предприятиях, главной целью которых являлось извлечение сырья, быстро демонтированного в течение правительства Виктора Пас Эстенссоро (исп. - Victor Paz Estenssoro) с помощью Международного валютного фонда, МВФ (исп. - Fondo Monetario Internacional, FMI). В тот период закрывались нерентабельные предприятия, уменьшались субсидии и таможенные пошлины, но также наблюдался некий успех в борьбе против гиперинфляции. В течение 1990-х гг. тенденция приватизации еще более усилилась. В 1996 году государственное предприятие нефтяных месторождений Yacimientos Petroliferos Fiscales Bolivianos (YPFB) было частично приватизировано, а также стало открыто для иностранных инвесторов. Сравнивая статистические показатели, участие государственных предприятий в формировании ВВП снизилось с 13,8% в 1990 году до 1,45% в 1999 году. Тогда реформы были согласованы с оценкой сектора экспорта и были направлены на интернационализацию боливийской экономики. В конце 1990-х гг. потоки иностранного капитала достигли 11% от ВВП и показали самую высокую величину среди всех латиноамериканских стран, возрастал спрос и на топливные ресурсы. Политика экспорта стала главной составляющей, хотя до этого играла лишь второстепенную роль. Добыча природного газа в основном в период с 1996 г. по 2004 г. принесла в среднем 3,5 млрд американских долларов от прямых иностранных инвестиций. До 2005 года участие доли прибыли от этого ресурса в общем экспорте боливийского государства возросло от 8,3% примерно вполовину [5].Но также стоит отметить, что повысилась и доля экспорта в других отраслях, таких как производство сои и текстильная промышленность.

Подводя итог основных исторических предпосылок, можно наблюдать два основных последствия, которые повлияли на современную внешнюю политику Боливии. С одной стороны, газовое направление систематически было одним из ведущих в боливийских международных отношениях. С другой - в начале процесса формирования был подписан ряд торговых соглашений, в результате чего Боливия утвердилась как политический актор на региональной арене. Уже в 1997 году боливийское государство приняло на себя роль ассоциированного члена МЕРКОСУР, что позволило ей ориентироваться на ряд стран Южного Конуса. По этой причине в 2001 году Бразилия превратилась в коммерческого партнера номер один для боливийского правительства, немного сместив Соединенные Штаты Америки. Одновременно, латиноамериканская страна являлась членом Андского Сообщества (CAN - исп. Сomunidad andina) с 1969 года. Именно эта структура определила судьбу 8,2% боливийского экспорта в 2007 году, также явилась прочной платформой для переговоров о других торговых соглашениях. В основном речь идет об Андском пакте торговых преференций (исп. - Acta Andina de Preferencias Comerciales) с 1991 года и об Андском пакте развития торговли и уничтожения наркотиков (англ. - Andean Trade Promotion and Drug Eradication Act, ATPDEA). В период между 2002-2008 гг. данные документы предоставили беспошлинный ввоз на североамериканский рынок около 6300 согласованных товаров.

Что касается переориентации многонационального государства после прихода к власти левого правительства, одной из главных целей внешней политики Боливии является использование ее задач для реализации модели индустриального развития, а также для преодоления презрения к индейской культуре в международном контексте [15].

Новые стратегические альянсы стремятся к улучшению способности страны к переговорному процессу с целью снижения значительных структурных зависимостей и генерации сотрудничества на равных условиях. Перенаправление необходимо Боливии в первую очередь для того, чтобы государство финансировало бюджет за счет большой части средств международной кооперации, с «мягкими» кредитами с благоприятными условиями и другими способами финансирования извне. Эти составляющие данной стратегии позволили повысить ВВП многонационального государства за первый год левого правительства до 8-10% [13, S. 383-384].

При этом внешнеполитическом подходе регион Латинской Америки, в особенности ряд Андских государств, играет преобладающую роль для Боливии. Индейская республика, нуждающаяся в море, уже сосредоточила свои коммерческие и экономические отношения в соседних странах. Государства имеют общее колониальное прошлое, а также Боливарианский проект южноамериканского единства. Суммируя эти факты, стоит отметить, что латиноамериканский регион предлагает современный благоприятный контекст для стратегических изменений. Правящая партия МАС (исп. - Movimiento al Socialismo, MAS) и лидер боливийского государства Эво Моралес с самого начала рассчитывали на поддержку как социал-демократов, таких как Бразилия и Уругвай, так и социалистов в лице Венесуэлы и Кубы. Правительство Моралеса умело прибегло к этой поддержке для продвижения к цели «демократической революции, которая положит конец любой форме колониализма» (исп. - «evolucion democratica que pone fin a cualquier forma de colonialismo») [10, S. 352].

Подписание двусторонних соглашений с андскими странами стало главной частью геополитического проекта по большей степени со стороны США. Уже с начала 1990-х гг. североамериканский президент Джордж Буш-старший (англ. - George Herbert Walker Bush) предлагал и обсуждал план создания зоны свободной торговли, которая простиралась бы от Анкориджа (англ. - Anchorage, самый северный город США) до Огненной Земли (исп. -Tierra del Fuego, остров у южной оконечности Южной Америки). Этот проект, который получил название Enterprise For The Americas Initiative (EAI), сначала проявился в создании Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА, англ. - North American Free Trade Agreement, NAFTA). В 1994 году в рамках этой инициативы была проведена первая встреча Америк на высшем уровне в Майами, где присутствовали все латиноамериканские страны (за исключением Кубы). Главной повесткой дня стало обсуждение утверждения Зоны свободной торговли Америк (АЛКА, исп. - Area de Libre Comercio de America), которая в перспективе охватывала бы более 900 млн потребителей и которая должна была вступить в силу в январе 2005 года. Первые черновики АЛКА содержали такие предложения, как либерализация сектора обслуживания, процедуры юридических предприятий для инвесторов, расширение либерализации рынков капитала, а также снижение таможенных пошлин, но без значительных упрощений для продуктов, произведенных в странах Латинской Америки. Этим способом США надеялись усилить свое влияние в регионе стран Южного Конуса и продлить модель свободной торговли.

Однако данные планы встретили решительное сопротивление социальных движений, которые были организованы Континентальным Социальным Альянсом (исп. - Alianza Social Continental, ASC). Это противостояние вышло на уровень национальных правительств [9, S. 72]. Особенно, стоит отметить венесуэльское, аргентинское и бразильское правительства, которые инициировали активное наступление на этот проект до четвертой встречи Америк на высшем уровне в декабре 2005 года в Мар-дель-Плата (Аргентина). После этого события идея АЛКА окончательно была оставлена.

Ключевой частью экономических устремлений по-прежнему оставалась борьба с наркотиками. Активные действия партизанской войны в Колумбии в пограничной зоне с Эквадором и Венесуэлой, так же как и наркотрафик, пересекающий эти границы в почти неконтролируемой области Амазонии, отразились на североамериканских интересах в регионе. США ответили на эту обстановку в 1999 году частичным финансированием «Плана Колумбии» (исп. - Plan Colombia), бюджет которого достигал 7,5 млрд американских долларов. Также существовали и другие проекты, такие как «Региональная Андская инициатива» (исп. - «Iniciativa Andina Regional») и «План Патриота» (исп. - «Plan Patriota») [11]. Кроме того, североамериканское правительство установило цепь военных баз на субконтиненте, которые простирались на весь Андский регион от Центральной Америки до Карибского бассейна. Соглашение с Колумбией по размещению военных баз в этой стране могло стать новым милитаризированным «обхватом» субконтинента. Однако Конституционный Суд Боливии признал этот документ противоречащим основному закону государства, поэтому он должен был быть пересмотренным.

Но в то же время и планы по установке военных баз в Аргентине (Огненная Земля; исп. - Tierra del Fuego) и Бразилии (Алкантара, исп. - Alcantara) также не были реализованы под действием сопротивления левоцентристских правительств обеих стран. Включая и тот факт, что военная база в городе Манта (Эквадор) (исп. - Manta, Ecuador) была закрыта в 2009 году соглашением правительства Рафаэля Корреа (исп. - Rafael Vicente Correa Delgado).

Боливия оставалась преданным североамериканским союзником до 2004 года. Правительство Гонсало Санчеса де Лосады (исп. - Gonzalo Sanchez de Lozada) в период 2002-2003 гг. даже старалось поддерживать интересы США относительно либерализации региональной торговли. Включая также и события октября 2003 года, когда 34 стороны участвовали в переговорах относительно АЛКА, все страны разделились на две группы. Боливия принадлежала к тем государствам, которые, безусловно, оставались на стороне североамериканского правительства. В то же время боливийское руководство действовало в тот период с предвосхищенным повиновением в отношении антинаркотической борьбы, и за свои продвижения получало великодушную военную поддержку. Если еще в 2003 году страна «приютила» 27 североамериканских военных, то уже в период 2002-2004 гг. финансирование США составило 154,7 млн американских долларов, и 2045 боливийских солдат обучались контрповстанческим тактикам [12].

Тем не менее, протесты социальных движений политизировали внешние боливийские отношения. Серьезная борьба против последствий неолиберальной модели, таких как приватизация воды или пенсионная реформа, стала кульминацией противостояния и действий сопротивления против соглашений по транспортировке природного газа в США через территорию Чили. Речь идет о создании благоприятных условий для обеих стран, несмотря на то, что эти очаги ресурса не подлежали внутреннему использованию. Протесты длились в течение нескольких недель в контексте войны за газ в октябре 2003 года. Центральным требованием повстанцев являлась национализация производства природного газа, что привело к происшествию, вошедшему в историю как «черный октябрь» (исп. - «octubre negro»). В результате этого события погибло более 80 человек. Повстанческие акции, в конечном счете, спровоцировали отставку Гонсало Санчеса де Лосады и его побег из страны в Соединенные Штаты Америки с просьбой политического убежища. В течение данного периода значительную роль играли такие акторы, как общинные хунты, индейские организации, в основном самые радикальные фракции индейцев аймара.

Правительство преемника Гонсало Санчеса де Лосады, Карлоса Месы (исп. - Carlos Mesa), дало удовлетворительный ответ большой части требований социальных движений. В июле 2004 года путем государственного референдума была одобрена, с количеством 61,7% голосов «за», мера о повышении налога для зарубежных предприятий газовой отрасли с 18% до 50%. Однако, в результате, новый Энергетический закон (исп. - Ley de Energia), принятый в мае 2005 года, так и не принес значительных изменений: зарубежные предприятия остались обременены налогом в 18% от экспорта боливийского газа, а налог на добавленную стоимость (НДС) достиг лишь порога в 32%. Причиной такой постановки вопроса являлись все новые конфликты между правительством Месы и социальными организациями.

Между тем руководство Карлоса Месы приняло решение не участвовать в переговорах по поводу возможной зоны свободной торговли между США и странами Андского Пакта, это был проект, стремившийся заменить провалившуюся идею АЛКА. Боливия в тот момент стала единственной страной, которая предпочла статус наблюдателя [18].

По причине постоянных протестов и блокирования законопроектов Карлос Меса отказался от возложенных на него полномочий в июне 2005 года. В итоге Эво Моралес, являвшийся кандидатом от МАС, победил на президентских выборах в декабре 2005 года с результатом в 53,7% голосов.

После прихода к власти в 2006 году новое боливийское правительство приступило к построению новой региональной политики. На южноамериканском субконтиненте наметились в тот период два пути трансформации налево [8, р. 33].

Первый путь простирается по «умеренной оси», к которой можно отнести такие страны, как Бразилия и Уругвай. Другой - проходит по «радикальной оси», которую открывают Венесуэла и Боливия. Это размежевание отразилось и на региональных проектах интеграции и сотрудничества: Боливарианский альянс для народов нашей Америки (исп. - Alianza Bolivariana para los Pueblos de Nuestra America, ALBA) и Союз южноамериканских наций (исп. - Union de Naciones Suramericanas, UNASUR). Данные группировки открывают новые возможности для боливийского правительства.

Говоря о перспективах российско-боливийского сотрудничества, стоит подчеркнуть определенную активизацию взаимообмена с приходом к власти Эво Моралеса. Декабрь 2008 года ознаменовался подписанием меморандума между «Газпром» и министерством энергетики Боливии. Стороны высказали намерение осуществлять совместные капиталовложения в разведку и добычу газа на территории Боливии [1, с. 58].

Подводя итог историческим предпосылкам, событиям и факторам, стоит отметить, что многонациональное государство Боливии после прихода к власти левого правительства провело глобальную переориентацию внешнеполитических векторов. Во-первых, в настоящее время первый индейский президент делает основную ставку на региональные проекты в рамках «Юг-Юг», которые пришли на смену модели североамериканского подчинения. Во-вторых, Эво Моралес пытается закрепить независимый имидж Боливии и борется за права индейских народов в международном измерении. В-третьих, с помощью инструментов и достижений внешней политики президент стремится к улучшению внутренних показателей и развитию экономического сектора.

Однако, внешнеполитические интересы Боливии в очередной раз зависят от внешних факторов, и процесс переустройства носит в большей степени региональный характер. Несмотря на то, что участие США ограничено благодаря финансовому переходу в контекст международной кооперации, политика левого правительства все же сталкивается с новыми зависимостями извне. На сегодняшний день будущее страны, с одной стороны, зависит от выхода из политического кризиса Венесуэлы, которая погрузилась в него после смерти Уго Чавеса в марте 2013 года. С другой - от изменений в блоке стран «умеренной оси», которая переживает перестройку в связи c утратой Бразилией лидирующей позиции после прихода к власти умеренного правительства Дилмы Русеф в январе 2011 года.

Трансформацию политических процессов региона Латинской Америки в целом не следует переоценивать, хотя они весьма заметны. Североамериканское влияние по-прежнему остается обширным. Поэтому в ближайшем будущем стоит ожидать активизации гегемонистической внешней политики со стороны США, на что указывают попытки расширения военного присутствия (на примере Эквадора и Парагвая), а также проводимая работа с внутренней оппозицией левым режимам.

Одновременно протекающие сегодня политические процессы на Латиноамериканском континенте могут сыграть важную роль в борьбе против тотального североатлантического господства. Политическая карта этого региона после «левого поворота» пополнилась странами, которые видят своим идейным ориентиром Кубу, предпочитая ее США. Латиноамериканские государства стремятся к созданию эффективного механизма, который сможет отстаивать единую позицию региона и сглаживать внутренние конфликтные точки.

Список литературы

1. Боливия - время индехинистского эксперимента / под ред. В. М. Давыдова. М.: ИЛА РАН, 2009. 75 с.

2. Слинько А. А. Неевклидова политика: трансформация политических процессов в Латинской Америке: монография. Воронеж: Науч. кн., 2010. 118 с.

3. Burges Sean W. Building a Gobal Southern Coalition: the Competing Approaches of Brazil's Lula and Venezuela's Chavez // Third World Quarterly. 2007. 18 (3). P. 343-358.

4. Castaneda Jorge G. Latin America's Left Turn // Foreign Affairs. 2005. 85 (3). P. 28-43.

5. Ebenau M., Schmaltz S. Der Widerstand der sozialen Bewegungen gegen Freihandelsabkommen in Lateinamerika // Jenseits von Subcomandante Marcos und Hugo Chavez. Soziale Bewegungen zwischen Autonomie und Staat / hrsg. Anne Tittor, Stefan Schmaltz. Hamburg, 2008. S. 64-75.

6. Garcia Linera A. Eine revolution der Demokratisierung // Das Argument. 2006. 48 (3). S. 350-354.

7. Hawkins D. Colombia: Compromise or Containment? // One-World Perspectives. Kassel, 2008. № 1. Р. 15-27.

Размещено на Allbest.ru