В конце 1980-х - первой половине 1990-х гг. система международных отношений в Восточной Азии претерпевала существенную модификацию. Одним из наиболее ярких проявлений этой тенденции стало формирование странами ЮВА, входившими в субрегиональную группировку АСЕАН, переговорно-консультационного механизма по актуальным вопросам безопасности, назначение которого заключалось в ведении мониторинга стратегической ситуации в регионе и предупреждении конфликтных ситуаций методами политики и дипломатии. Результатом таких усилий ассоциированных государств и их партнеров стало учреждение Регионального форума АСЕАН (АРФ), проводившего обсуждение актуальных международных проблем на официальном уровне, и Азиатско-Тихоокеанского совета по сотрудничеству в сфере безопасности (АТССБ), объединившего наиболее авторитетных представителей экспертно-академического сообщества стран региона и призванного стать своеобразным «генератором идей» и, соответственно, принципиально новых подходов к урегулированию противоречий между различными государствами.

Одним из примеров таких противоречий продолжает оставаться территориальный спор вокруг островов Спратли в Южно-Китайском море, в который втянуты КНР, Тайвань, Вьетнам, Филиппины, Малайзия и Бруней. Острота данной проблемы определяется следующими причинами.

Во-первых, эта морская акватория содержит крупные залежи полезных ископаемых, в первую очередь нефти и природного газа, запасы которых, по некоторым оценкам, могут достигать 213 млрд. баррелей и 25 млрд. кубометров соответственно [1]. В условиях огромной зависимости динамично развивающихся экономик восточно-азиатских стран от нефтяного фактора, наличие крупных запасов энергетического сырья может спровоцировать конфликтные ситуации между ними.

Во-вторых, через стратегически важные проливы Южно-Китайского моря проходит значительная часть нефтеимпорта стран региона, и любое нарушение свободы судоходства через эту акваторию способно негативно сказаться на их развитии.

Иными словами, Южно-Китайское море играет весьма заметную роль в стратегических расчетах руководителей восточно-азиатских стран. Данное обстоятельство объективно обусловило как остроту международного конфликта вокруг островов этой морской акватории, так и стремление стран региона добиться ее снижения посредством многостороннего диалога, отчетливо проявившееся в начале - первой половине 1990-х гг. При этом особые надежды восточные азиаты связывали именно с неофициальным обсуждением вопроса об островах Спратли, что было обусловлено совокупностью важных причин.

Во-первых, архитекторы восточно-азиатской модели системы безопасности на основе сотрудничества полагали, что «открытое и искреннее» обсуждение этой международной проблемы между учеными различных стран, свободными от политической конъюнктуры и давления со стороны официальных структур, послужит важным «катализатором» ее урегулирования.

Во-вторых, участие в таких мероприятиях ключевых фигур академических комплексов стран региона придавало этим переговорам высокую респектабельность, необходимую для оказания влияния на позиции правительств втянутых в противостояние государств.

Наконец, в-третьих, присутствие на таких заседаниях официальных представителей различных стран в качестве частных лиц должно было способствовать завязыванию неофициальных контактов между ними, что было традиционным компонентом «внешнеполитической культуры» восточных азиатов.

Окончательное институциональное оформление АТССБ произошло в 1993 г. Первоначально в его состав входило четыре Рабочие группы (впоследствии их число увеличилось до пяти), одной из которых стала Рабочая группа по морскому сотрудничеству. Ее основные задачи заключались в оказании содействия взаимодействию в этой сфере одних стран региона с другими, выработке подходов, способствовавших общему пониманию этими государствами «проблем морского характера», поддержании стабильности на море, поощрении научных исследований заявленному профилю и, наконец, сближении позиций региональных стран в интерпретации положений Конвенции ООН 1982 г. [2]. Таким образом, успешное выполнение перечня заявленных задач могло оказать существенное влияние на трансформацию территориального конфликта в Южно-Китайском море и способствовать его урегулированию, хотя все понимали, что этот процесс не будет ни быстрым, ни гладким.

Однако, несмотря на очевидную важность и остроту этой международной проблемы, участники первого заседания Рабочей группы по морскому сотрудничеству (Куала-Лумпур, июнь 1995 г.) фактически ее проигнорировали - дискуссия состоялась, но она касалась лишь политики Китая в спорной акватории и готовности стран АСЕАН выработать согласованную позицию в этой связи. Иными словами, какие-либо конкретные предложения либо нестандартные подходы к урегулированию этого вопроса на первом заседании Рабочей группы по морскому сотрудничеству АТССБ так и не прозвучали [3].

То же самое произошло и на втором заседании Рабочей группы в Куала-Лумпуре в апреле 1996 г., когда участники переговоров обсуждали возможности и перспективы сотрудничества флотов различных стран, проведения совместных исследовательских проектов, обеспечения свободы судоходства в регионе и т.д. Необходимость же урегулирования проблемы островов Южно-Китайского моря и поиск возможных вариантов это осуществить рассматривались участниками переговоров в качестве «вторичной задачи», напрямую зависевшей от готовности втянутых в противостояние стран «отложить» свои территориальные притязания и заняться практической реализацией озвученных «транснациональных» проектов [4].

Основная причина такого нежелания экспертов Совета искать варианты решения конфликта вокруг островов Южно-Китайского моря объяснялась довольно просто - без привлечения обсуждению этой проблемы представителей КНР каких-либо ощутимых результатов добиться было малореально, а в 1995-1996 гг. Китай еще не входил в число участников многосторонних переговоров в формате АТССБ.

Впрочем, КНР присоединилась к АТССБ уже в следующем году. Это событие имело исключительно важное значение для успешной деятельности Совета, принимая во внимание «центральную» роль Китая в любой возможной системе безопасности в регионе. Однако Пекин сразу же заявил, что в качестве одного из предварительных условий вступления КНР в АТССБ его участники должны оставить любые попытки обсуждения статуса Тайваня и спорных архипелагов Южно-Китайского моря [5].

Исходя из этого, вопрос об урегулировании противоречий между участниками территориального конфликта вокруг островов Южно-Китайского моря был исключен из повестки дня заседаний Рабочей группы по морскому сотрудничеству АТССБ. Впрочем, Пекин этим не ограничился, и на третьем заседании Рабочей группы в Бангкоке в мае-июне 1997 года китайская делегация поставила вопрос о пересмотре формулировок и содержания подготовленного АТССБ программного документа - Меморандума №4 «Рекомендации в интересах регионального морского сотрудничества», а также о целесообразности не затрагивать в нем проблемы государственного суверенитета стран-участниц переговоров [6].

В итоге после принятия «китайских поправок», окончательный вариант Меморандума АТССБ № 4 содержал довольно много неопределенных формулировок, предоставлявших различным странам возможности для «двойных» и даже «тройных» трактовок ряда его положений. Это прослеживается на следующих примерах.

Во-первых, статья 2 Меморандума указывала, что страны, его подписавшие, признают «суверенитет и ответственность других сторон относительно их внутренних вод, территориального моря и архипелажных вод», оставляя при этом открытым вопрос, где, например, заканчивается граница территориального моря Китая, Вьетнама, Филиппин или Малайзии.

Во-вторых, в статье 20 было отмечено, что «морское наблюдение... должно проводиться без ущерба юридических прав и обязанностей прибрежного государства в пределах его Исключительной экономической зоны или его континентального шельфа», также не проясняя, где находятся границы Исключительных экономических зон различных стран, вовлеченных в территориальный конфликт вокруг островов акватории Южно-Китайского моря.

Наконец, в статье 30 этого документа особо подчеркивалось, что «ничто, содержащееся в этих рекомендациях или действиях, имеющих к ним отношение, не должно интерпретироваться как ущерб позиции любой стороны в ее требованиях территориального суверенитета, суверенных прав или юрисдикции над территорией или морскими зонами», предоставляя различным странам самостоятельно трактовать, что под этим должно подразумеваться.

Иными словами, указанные положения Меморандума № 4 АТССБ не только не способствовали, но и в значительной степени препятствовали достижению прогресса в урегулировании проблемы спорных островов Южно-Китайского моря в отношениях между различными участниками этого международного конфликта.

Впрочем, в статье 6 Меморандума содержится упоминание о наличии потенциального очага международной напряженности в акватории Южно-Китайского моря. Формулировка такова: «Стороны сознают и ценят прогресс, достигнутый в деле предотвращения конфликтов и продвижения духа сотрудничества в южной части Тихого океана и Южно-Китайском море. Эти примеры являются ценными уроками в практике морского сотрудничества» [7].

Такая позиция АТССБ по этой международной проблеме в середине - второй половине 1990-х гг. позволяет сделать важный вывод. Он заключается в том, что ни в первые годы своей деятельности, ни после присоединения КНР к формату этих переговоров, Совет так и не смог стать силой, способной направить поиск новаторских решений, идей и подходов в том, что касалось урегулирования противоречий между участниками территориального спора в Южно-Китайском море. Напротив, эксперты АТССБ отставали от развития событий в этом направлении, пустив их, по сути дела, «на самотек».

Указанный подход Рабочей группы по морскому сотрудничеству АТССБ к проблеме спорных архипелагов Южно-Китайского моря прослеживался и в дальнейшем. В частности, в 1997 г. участники четвертого заседания Рабочей группы затронули вопрос о противоречиях вокруг островов этой морской акватории лишь в контексте обеспечения свободы судоходства в водах региона [8]. В дальнейшем обсуждения Рабочей группы стали концентрироваться исключительно на возможностях борьбы с нетрадиционными угрозами безопасности в Южно-Китайском море и реализации тех инициатив, которые не затрагивали вопросы государственного суверенитета стран-участниц этого территориального конфликта [9].

Иными словами, участники заседаний Рабочей группы по морскому сотрудничеству АТССБ с самого начала старательно «обходили стороной» вопрос о выработке новых подходов к межгосударственному взаимодействию в урегулировании противоречий вокруг спорных архипелагов Южно-Китайского моря. Пожалуй, единственным исключением стало восьмое заседание Рабочей группы в Маниле в июле 2000 г., где вьетнамское отделение АТССБ предприняло попытку вынести на обсуждение представителей других стран некоторые положения разрабатываемого странами АСЕАН и Китаем Кодекса поведения в Южно-Китайском море [10].

Впрочем, эта попытка СРВ успехом не увенчалась, и конкретизации данного вопроса не состоялось ни в 2000 г., ни в первые годы XXI века. Такой результат был обусловлен следующими важными факторами.

Во-первых, к концу 1990-х гг. официальный диалог между представителями КНР и стран АСЕАН по проблеме островов Южно-Китайского моря уже «набрал обороты», и стороны не нуждались в его дублировании на заседаниях АТССБ.

Во-вторых, Китай всячески препятствовал привлечению к поискам вариантов урегулирования этой международной проблемы «третьих стран», т.е. тех, которые не имели к ней прямого отношения.

Наконец, в-третьих, деятельность Рабочей группы по морскому сотрудничеству АТССБ все больше стала концентрироваться на борьбе с нетрадициоными угрозами безопасности, оставляя за рамками обсуждений вопросы государственного суверенитета. Эта тенденция наиболее ярко проявилась на примерах двух основополагающих документов, принятых Рабочей группой в 2001-2002 гг.

В первом из них - Меморандуме АТССБ № 5 «Сотрудничество в интересах закона и порядка на море» (2001 г.) - речь идет возможностях и перспективах координации усилий стран региона в ликвидации исключительно нетрадиционных угроз безопасности, к которым эксперты Совета отнесли пиратство, морской терроризм, наркотрафик, незаконную перевозку людей, «морское мошенничество» и нелегальный рыбный промысел [11].

Во втором - Меморандуме АТССБ № 6 «Применение морского права в Азиатско-Тихоокеанском регионе» (2002 г.) - стороны рассмотрели лишь различия в трактовках этими государствами некоторых положений международного морского права с целью взаимной «притирки» их позиций друг к другу [12].

В то же самое время, в приложении к Меморандуму № 6 - «Декларации и заявления членов АТССБ в отношении Конвенции ООН по морскому праву» - был затронут вопрос и об островах Южно-Китайского моря. Страны-участницы данного конфликта вновь подтвердили свои притязания на эти территории, особо подчеркнув, что следование положениям Конвенции 1982 г., равно как и ее ратификация, не означает признания этими странами территориальных требований других государств в спорной акватории [13].

Иными словами, события 1990-х гг. - начала 2000-х гг. продемонстрировали, что неофициальный многосторонний диалог в формате АТССБ не только не способствовал урегулированию противоречий вокруг островов Южно-Китайского моря - одной из наиболее актуальных международных проблем Восточно-Азиатского региона, но даже не оказал сколь-либо значительного влияния на ее трансформацию. Среди наиболее важных причин, обусловивших такое развитие событий, можно выделить следующие.

Во-первых, некоторые подразделения АТССБ, представляющие в Совете экспертные сообщества своих стран, находятся под достаточно жестким правительственным контролем, фактически являясь проводниками государственной политики. Наиболее ярким примером в этой связи может служить китайское отделение Совета. По своему составу оно представлено почти исключительно специалистами Пекинского центра международных исследований КНР, входящего в Государственный Совет, и Шанхайского института международных исследований; кроме того, все кандидатуры китайского отделения АТССБ утверждаются и одобряются МИД КНР. Если китайским специалистам Совета нужны дополнительные экспертные оценки или консультации, они имеют выход только на правительственные структуры КНР [14]. В этих условиях какие-либо новые подходы к решению такой сложной и деликатной проблемы, как вопрос об островах Южно-Китайского моря, были объективно невостребованы, равно как и критический анализ политики различных стран в спорной акватории.

Пример Китая не является единичным - экспертно-академические сообщества практически всех стран-участниц территориального спора вокруг островов Южно-Китайского моря неоднократно сталкивались с «настойчивыми рекомендациями» своих правительств «поддержать» официальную линию. Поэтому неудивительно, что АТССБ стал очередной инстанцией, где представители государств, втянутых в этот международный конфликт, ограничились большей частью лишь тем, что несколько раз озвучили ставшие уже традиционными «политкорректные» заявления о принадлежности спорных территорий, не стремясь выходить за рамки, очерченные правительствами своих стран.

Во-вторых, жесточайший экономический кризис, обрушившийся на регион в 1997-1998 гг., привел к значительному сокращению финансирования ряда национальных институтов АТССБ [15]. А некоторые подразделения АТССБ регулярно сталкивались со острыми финансовыми трудностями и до кризиса. В частности, американское отделение Совета - Тихоокеанский Форум - не имеет постоянного источника финансирования из государственного бюджета и фактически существует либо на гранты, либо на взносы частных лиц. Пожалуй, единственным постоянным притоком денежных средств для Тихоокеанского Форума остаются 20 тысяч долларов в год, выделяемые Управляющим Комитетом АТССБ, что для полноценной работы крупного института, безусловно, ничтожно мало. А при отсутствии должного финансирования фундаментальных исследований как серьезная разработка, так и целенаправленное воплощение различных проектов сотрудничества между государствами, в том числе в акватории Южно-Китайского моря, становились делом весьма проблематичным.

Таким образом, потенциал АТССБ оказался объективно недостаточным для оказания сколь-либо серьезного влияния на государственную политику различных стран региона. Это было обусловлено составом участников подразделений Совета, повесткой дня переговоров и рядом других объективных факторов. В таких условиях обсуждение актуальных международных проблем на экспертно-академическом уровне оказалось для политических элит различных государств либо невостребованным вообще, либо было нужно исключительно для того, чтобы в очередной раз озвучить, а при благоприятном стечении обстоятельств даже «коллегиально одобрить» уже принятые на государственном уровне решения. В результате деятельность АТССБ в том, что касалось урегулирования противоречий между странами, вовлеченными в территориальный спор вокруг островов Южно-Китайского моря, наглядно продемонстрировала, что стратегические расчеты, направленные на обеспечение национальных интересов, оказались для стран региона более сильным фактором, чем многосторонний диалог по вопросам безопасности.

море остров сотрудничество азия

Литература

1. Salameh M.G. China, Oil and the Risk of Regional Conflict. // Survival. - L., 1995/1996. - Vol. 37. - №. 4. Экспансионистская политика Китая в Южно-Китайском море. // Компас. - М., 1997. - № 13.

2. Maritime Cooperation. // http://www.cscap.org
/maritime.htm

3. First Meeting of CSCAP Working Group on Maritime Cooperation. AUS-CSCAP Newsletter № 2. January 1996. //http://aus-cscap.anu.edu.au/Auscnws2.
html#MaritWG

4. Regional Maritime Security. AUS-CSCAP Newsletter № 3. September 1996. //http://aus-cscap.anu.
edu.au/Auscnws3.html#MaritWG

5. Simon S.W. Evaluating Track II Approaches to Security Diplomacy in the Asia-Pacific: the CSCAP Experience. // The Pacific Review. - Oxford, 2002. - Vol. 15. - №. 2.

6. Там же.

7. Меморандум АТССБ № 4. Рекомендации в интересах регионального морского сотрудничества. //Агафонов Г.Д. Правовые аспекты морепользования в АТР. - М., 2004.

8. CSCAP Maritime Cooperation Working Group Meeting. Tokyo, 19 November 1997. AUS-CSCAP Newsletter № 6. May 1998. //http://aus-cscap.anu.edu.au/Auscnws6.html#MaritWG

9. Fifth Meeting of CSCAP Maritime Cooperation Working Group. AUS-CSCAP Newsletter № 8. April 1999. //http://aus-cscap.anu.edu.au/8(1).html#Fifth; CSCAP Maritime Cooperation Working Group Report of Activities. AUS-CSCAP Newsletter № 9. February 2000. //http://auscscap.anu.edu.au/Auscnws9.html#CSCAP%20Maritime

10. CSCAP Maritime Cooperation Working Group. AUS-CSCAP Newsletter № 10. November 2000. //http://aus-cscap.anu.edu.au/Auscnws10.html#maritime

11. Меморандум АТССБ № 5. Сотрудничество в интересах закона и порядка на море. // Агафонов Г.Д. Правовые аспекты морепользования в АТР. - М., 2004.

12. Меморандум АТССБ № 6. Применение морского права в Азиатско-Тихоокеанском регионе. // Агафонов Г.Д. Правовые аспекты морепользования в АТР. - М., 2004.

13. Приложение к меморандуму АТССБ № 6. Декларации и заявления членов АТССБ в отношении Конвенции ООН по морскому праву. // Агафонов Г.Д. Правовые аспекты морепользования в АТР. - М., 2004.

14. Simon S.W. Evaluating Track II Approaches to Security Diplomacy in the Asia-Pacific: the CSCAP Experience. // The Pacific Review. - Oxford, 2002. - Vol. 15. - №. 2. Kraft H.J. The Autonomy Dilemma of Track Two Diplomacy in Southeast Asia. // Security Dialogue. - Oslo, 2000. - Vol. 31. - №. 3.

Размещено на Allbest.ru