От "нео-османистской" к "новой" Турции: эволюция восприятия государствав современной американской историографии

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 93/94

От "нео-османистской" к "новой" Турции: эволюция восприятия государствав современной американской историографии

Чмырёва Вера Александровна

Российский университет дружбы народов

В статье проводится анализ основных подходов, разрабатываемых американскими специалистами касательно динамики современного политического развития Турецкой республики. Результаты исследования позволяют сделать вывод о том, что «нео-османизм», по-прежнему активно использующийся в литературе и СМИ для характеристики развития современной Турции, в настоящее время все реже упоминается в работах политико-академического сообщества США и более не отражает тенденции развития «новой Турции» эпохи правления Партии справедливости и развития. османизм политический партия

Ключевые слова и фразы: внешняя политика; американская историография; «новый османизм»; «Новая Турция»;Турция; США; Ближний Восток.

The article analyzes the main approaches developed by the American specialists on the dynamics of the contemporary political development of the Turkish Republic. The results of the study suggest that “neo-Ottomanism”, still widely used in literature and media to describe the development of modern Turkey, is now less frequently mentioned in the works of the political and academiccommunity of the United States and no longer represents the trends of the development of “new Turkey” during the epoch ofJustice and Development Party government.

Key words and phrases: foreign policy; the American historiography; “New Ottomanism”; “New Turkey”; Turkey; the USA; The Middle East.

Турецкая республика является государством, обладающим значительным военным и промышленным потенциалом, которое стремится конвертировать свои экономические успехи в достижение собственных геополитических целей. Военно-политические процессы последних лет на Ближнем Востоке, усиление внешнеполитического и экономического сотрудничества государства со странами ближневосточного региона, а также сРоссией заставляют американских экспертов обратить пристальное внимание на Республику в стремлении определить вектор ее дальнейшего политического развития. В этом контексте научный интерес представляет обращение исследователей США к «новому, или нео-османизму», который стал почти универсальным термином в западной прессе для характеристики политики Турции и является предметом широкого экспертного обсуждения в научных и политических кругах.

Рост интереса американских специалистов к турецкой истории и османизму (официальной идеологии Османской империи) произошел в начале XXI в. после событий 11 сентября 2001 г. в США. С одной стороны, османская история явилась «романтизированным» примером мирного сосуществования различных национальностей и конфессий в рамках единого османского общества [6, p. 72], с другой - проявлением его разнообразия, а также демонстрацией роли и места в нем ислама и возможностей его сочетания с западными либеральными ценностями. По словам С. Чагаптая ? директорапрограммы турецкихисследованийВашингтонского института ближневосточной политики (TheWashingtonInstituteforNearEastPolicy) ?уникальный синтез ислама и западных ценностей является «инь и ян “турецкости” со времен эпохи султанов» [Ibidem, p. 11].

Так, на протяжении нескольких веков османскими правителямиреализовывался уникальный геополитический проект построения многонационального государства, и, в этом контексте, обращение западных исследователей к османскому наследию Турции является стремлением к пониманию принципов развития современного государства через изучение его прошлого и проведению исторических параллелей между современной Турцией и Османской империей. Профессор истории Колумбийского Университета К. Барки подчеркивает, что изучение идеологии османизма, этно-религиозной политики османских властей, феномена «османской толерантности» как системы взаимоотношений между государством и религиозными общинами в историческом и политическом контексте, системы «управления разнообразием», а также роли и места ислама в жизни османского общества крайне важно для понимания той выгоды, которую современная Турция может извлечь из османского прошлого [3, p. 13]. В этом контексте переосмысление османского наследия Турции западными авторами в конце XX в. привело к созданию концепции «нео-османизма».

Впервые термин «нео-османизм» был использован в работе английского исследователя Д. Бэрчарда в1985 г. [2, p. 91] для характеристики успешного экономического и политического курса, который осуществляла Турция времен премьер-министра Т. Озала (1983-1989 гг.), реформаторская деятельность которого позволила исследователям говорить об отступлении Турции от кемалистской политики и расширении географии ее традиционной внешнеполитической активности.

В целом, можно выделить два этапа в формировании концепции «нео-османизма» в американской историографии: если первый этап связан с именем Т. Озала, то второй условно характеризует Турцию эпохи правления Партии справедливости и развития (ПСР), что позволяет говорить о возрождении «неоосманизма» в XXI в.

Однако важно заметить, что единого определения «нео-османизма» в работах американских авторов не существует, и его интерпретации рознятся в работах американского политико-академического сообщества. Более того, сам термин, являющийся теоретическим изобретением Запада, никогда не использовался турецким руководством: ни Т. Озал, ни его приемники, включая нынешнее руководство страны, не использовали «нео-османизм» в официальной политической риторике и документации. В этой связи, трактовка «неоосманизма» как политической доктрины или идеологии Турции, зачастую встречающаяся в литературе иСМИ, представляется ненаучной: целесообразно говорить о концепции как способе теоретического понимания развития Турции на рубеже XX-XXI вв.

В начале 1990-х гг. профессор Г. Фуллер ? бывший вице-председатель Совета по национальной разведке ЦРУ, сотрудник Корпорации РЭНД (RAND Corporation) ? определил «нео-османизм» как концепцию государственного устройства, которая позволила Турции осознать себя центром ближневосточного региона, а не «хвостом европейского мира» после завершения Холодной войны [11, p. 48]. Важно подчеркнуть, что «новый османизм» в понимании Г. Фуллера не означает возрождения нового турецкого «ирредентизма или экспансионизма» [Ibidem, p. 47]. Напротив, он подразумевает «обновленный интерес к бывшим территориям и народам империи, установление тесных геополитических, культурных и экономических отношений, которые отсутствовали в течение “аномального” периода поляризации Холодной войны и могут возродиться вновой “нормальной” региональной обстановке» [Ibidem, p. 48]. Более того, «нео-османизм» не предполагает забвения кемалистского наследия, однако «не каждая идея и ценность Ататюрка должна оставаться актуальной в турецком восприятии будущего» [Ibidem, p. 47]. Фактически речь идет о ревизионизме кемализма, предполагающем «более объективное восприятие прошлого, нежели сохранение незыблемости ататюркистской идеологии» [Ibidem]. Подобная эволюция стратегического видения Турции будет, по мнению исследователя, плавно осуществляться в процессе политического развития государства, проявляясь в реализации, прежде всего, его внешнеполитической активности. В этом контексте интерпретация «нео-османизма» Г.Фуллером стала основой для последующих исследований.

Представляется важным заметить, что уже в данной работе автором была высказана мысль о возникновении «новой» Турции, которая будет развита в его дальнейших исследованиях. Г. Фуллер отметил, что«многие геополитики обсуждают возникновение новой турецкой силы… и называют следующее столетие “веком турок”… Рост “турецкой силы” в мире -от Балкан до западной китайской провинции Синьцзян - будет, вероятно, оказывать все большее влияние на национализм в самой Турции, приведет к активизации турецкой внешней политики и, возможно, новому стремлению к влиянию» [Ibidem, p. 67].

Возрождение концепции «нео-османизма» в XXI в. ассоциируется с приходом к власти ПСР, реформы которой изменили политический, экономический и внешнеполитический имидж страны и позволили западным специалистам сделать вывод о рождении «новой Турции» [10, p. 117]: государство стало более независимым актором международных отношений, по-прежнему оставаясь стратегическим союзником Запада. Д.Бэрчард в этой связи отметил, что причиной сосредоточения внимания Турции на ближневосточном регионе с начала XXI в., как и в конце XX в., стало разочарование процессом евроинтеграции [1], а также осознание реальности перспектив становления государства в качестве мощной региональной державы.

Возможность «турецкого возрождения» подчеркивает также Г. Фуллер в своей последней монографии [10]. При этом «нео-османизм», изобилующий, по словам автора, в западной прессе как характеристика современного развития страны, уже представляется ему «поверхностным описанием новой роли Турции на Ближнем Востоке» [Ibidem, p. 27], которая, в действительности, намного сложнее: «…прошлый имперский опыт не определяет того, что происходит в регионе сегодня», - отмечает автор [Ibidem, p. 134], объясняя, что Турция впитала в себя османский опыт мультикультурализма, мультиэтничности, мультирелигиозности и в новой геополитической обстановке стремится действовать в качестве влиятельного игрока на пространстве всего евразийского континента. При этом отличительная черта «нео-османизма» ПСР - это расширение границ международного влияния Турции в целом: если прежде исламисты основывали свое видение Турции на модели османского государства, то «ПСР страстно восприняла глобализацию как определенно новую культурную и экономическую силу» [Ibidem]. В этом контексте видение османского наследия Турции Г. Фуллером перекликается с мнением К. Барки о том, что османское прошлое есть «спорная тропа» [3, p. 28], и для его успешного использования в политическом строительстве современной Турции требуется его тщательное изучение и критическое переосмысление. При этом если Г. Фуллер упоминает о «нео-османизме» и выступает с критикой его упрощенной интерпретации, то К. Барки вовсе избегает использования данного термина в своей работе.

В. Наср ? экс-сотрудник госдепартамента США по проблемам Афганистана и Пакистана, ? изучая американскую внешнеполитическую стратегию на Ближнем Востоке, характеризует «нео-османизм» как уникальное сочетание западного мировоззрения и традиционной мусульманской культуры, не несущее угрозы исламизации вопреки вестернизации, поддерживаемой Америкой. Несмотря на то, что выступления турецкого руководства характеризуются автором как «нео-османистские», В. Наср не видит угрозы прозападной ориентации страны. Напротив, он считает, что Турция может рассматриваться Вашингтоном «как идеальный инструмент для проведения политики “скрытого руководства” союзниками на Ближнем Востоке, которая неэффективна без Республики, учитывая “стабилизирующую роль” последней в регионе» [22, p. 197]. Однако для того, чтобы «нео-османизм» являлся «позитивной» силой и работал в интересах США, Америке необходимо следить затем, чтобы Республика не выходила из сферы влияния Вашингтона в процессе сближения с арабским миром [Ibidem, p. 206]. Из этого следует, что США, по мнению В. Насра, необходимо не только сохранять свое присутствие на Ближнем Востоке, но и доказывать свое превосходство, в том числе и в военном отношении, над Россией и Китаем, влияние которых в регионе неуклонно растет. В случае сохранения лидирующей роли Америки профессор не сомневается, что «нео-османистская» Турция останется проводником американской политики в регионе, а ее сближение с исламскими странами будет отвечать интересам Белого дома.

Известный политический аналитик П. Бьюкенен не разделяет уверенности В. Насра в прозападном курсе развития Турции, подчеркивая, что при премьер-министре Р. Эрдоганестрана «сбрасывает светскую… иутверждает религиозную идентичность в качестве исламской нации, которая относится к мусульманскому миру так же, или даже больше, чем относится к Западному» [4, p. 314]. Другими словами, прозападная ориентация страны, по мнению аналитика, не является императивом ее внешнеполитической стратегии.

С. Ларраби и Я. Лессер ? эксперты Корпорации РЭНД (RAND Corporation) ? считают, что угрозы реисламизации Турции и ее отхода от западных ценностей минимизированы. «Основные исламистские группы стали более прозападными»: «прежние противники турецкой евроинтеграции сегодня выступают за членство страны в ЕС, которое, по их мнению, является гарантией их политических и религиозных прав» [14, p. 62].Примеромподобной эволюции, по мнению аналитиков, выступает сама ПСР, пришедшая к власти путем демократических выборов, не представляя угрозу существованию светского государства, и продолжающая курс на евроинтеграцию.

Также эволюцию восприятия ислама в современноммире и отсутствие дихотомии «религия versus секуляризм» подчеркивает Г. Фуллер, отмечая, что в настоящее время «большинство исламистских движений… пришли к общему принятию демократических принципов…» [10, p. 93]. При этом автор, говоря о «возрождении Турции в качестве нового (старого) игрока в регионе» [Ibidem, p. 28], воздерживается от использования термина «нео-османизм» для характеристики современного развития страны, лишь упоминает о его активном использовании в современной прессе и публицистике.

В своей последней монографии Г. Фуллер подчеркивает, что появилась «новая» Турция: не только западная страна, но и «ближневосточная, балканская, средиземноморская, черноморская, кавказская, а также евразийская, имеющая усиливающийся интерес в Африке и ЛатинскойАмерике» [Ibidem, p. 12]. Другими словами, возникло государство, осознающее свою новую глобальную роль впервые со времен Османской империи [Ibidem, p. 13], являющееся 15-й по величине экономикой мира, что позволяет говорить о «турецком возрождении» в XXI в. [Ibidem, p. 14].

В этом контексте представление Г. Фуллера перекликается с видением Турции С. Чагаптаем, который считает, что концепция «нео-османизма» устарела и более не отвечает реалиям современного политического развития страны. Автор предлагает новое определение - «эконо-исламизм» как сочетание «религиозного видения мира и финансового интереса», которые лежат в основе внешней политики государства. Именно «эконо-исламизм», по мнению автора, характеризует развитие «новой Турции» [6, p. 69], которая может стать «евразийским Китаем», или «мусульманским БРИКС», учитывая глобальные экономические и политические устремления турецкого руководства. В целом же С. Чагаптай разделяет мнение В. Насра [21] отом, что успешная адаптация ислама и либеральной политикипри сохранении динамики настоящего экономического развития государства приведет к тому, что Турция станет моделью «мусульманской капиталистической демократии» для государств ближневосточного региона [6, p. 138-139].

В этой связи Г. Фуллер также подчеркивает, что, поскольку «экономическая сила рождает геополитическое влияние» [10, p. 15], новая группа государств, включая Турцию, готова выстроить новый альтернативный мировой порядок, который отличается от мировой системы, созданной США в течение прошлого столетия. В целом, страна стремится стать не мировым гегемоном или новой империалистической державой, но«новым важным игроком, который может предложить ценный опыт в современном государственном управлении и даже являться определенным источником вдохновения вразвивающемся новом балансе сил на Ближнем Востоке» [Ibidem, p. 27].

Эксперты Корпорации РЭНД также отмечают, что современная внешняя политика Турции не имеет ничего общего с возрождением имперских амбиций времен Османской империи и не может быть охарактеризована как «нео-османистская». Более того, целенаправленный отказ от официального использования термина «нео-османизм» турецким руководством свидетельствует о стремлении «распространить турецкое влияние» на Ближнем Востоке, основываясь на исторических и культурных связях государства со странами региона, а не создать новую Османскую империю. Несмотря на то, что, по словам исследователей, исламские корни ПСР оказывают влияние на политику, за ними не стоит никакой движущей силы [15].

В целом, можно сделать вывод о том, что «нео-османизм» представляет собой концепцию, изобретенную и разработанную западными исследователями для теоретического осмысления изменений политического развития Турции в конце XX ? XXI в., основанную на учете опыта строительства и развития мощной многонациональной империи, на так называемом «османском наследии» Турции, а также обоснованную динамикой международного политического развития страны. При этом в основе «нео-османизма» лежит не идеология, а прагматичный подход, определяющийся национальными интересами государства и способный в перспективе обеспечить становление Турции в качестве мощной региональной державы с учетом опыта исторического и культурного взаимодействия с США, Европой, странами Ближнего Востока и Азии.

При этом возрождениедискуссии о «нео-османизме» в начале XXI в. произошло из-за возросшей обеспокоенности американских специалистов усилением внешнеполитической самостоятельности Турецкой республики на Ближнем Востоке, ставшей следствием успешного экономического развития страны: по мнению американских специалистов, основную угрозу американским интересам в регионе могут создать возможная неконтролируемая исламизация страны и ее антизападная направленность. По этой причине Турция эпохи правления ПСР стала объектом пристального внимания представителей политико-академического иэкспертного сообщества США.

В настоящее время термин «нео-османизм» постепенно теряет свою актуальность в работах американских исследователей и, по их мнению, уже не отражает многовекторного развития страныв условиях меняющегося глобализированного мира. Так, при анализе факторов современного политического, социального, экономического и религиозного развития Турции все чаще в работах американских авторов встречается характеристика «новая Турция», описывающаягосударство, претендующее на роль регионального лидера на Ближнем Востоке.Однако говорить о «новой Турции» как о концепции на данный момент представляется преждевременным в виду наличия плюрализма ее характеристик и интерпретаций в современной американской историографии.

Список литературы

1.Barchard D.EU Leaders Back down from Challenging Erdogan [Электронный ресурс]. URL: http://www.middleeasteye.net/columns/eu-leaders-back-down-challenging-erdogan-1695200532 (датаобращения: 18.02.2015).2.Barchard D.Turkey and the West. Chatham House Papers, 1985. 100 p.

3. Barkey K.Rethinking Ottoman Management of Diversity: What Can We Learn for Modern Turkey? // Democracy, Islam, and Secularism in Turkey / ed. by A. T. Kuru and A. Stepan. Columbia University Press, 2012. P. 12-32.

4. Buchanan P. J.Suicide of a Superpower: Will America Survive to 2025. N. Y., 2011. 496 p.

5. Cagaptay S.The AKP's Foreign Policy: The Misnomer of “Neo-Ottomanism” [Электронный ресурс].

URL: http://www.washingtoninstitute.org/policy-analysis/view/the-akps-foreign-policy-the-misnomer-of-neo-ottomanism(дата обращения: 18.02.2015).

6. Cagaptay S.The Rise of Turkey: The Twenty-First Century's First Muslim Power. Potomac Books, 2014. 184 p.

7. Cornell S. E.Changes in Turkey: What Drives Turkish Foreign Policy? [Электронный ресурс]. URL: http://www.meforum.org/ meq/pdfs/3129.pdf(дата обращения: 18.02.2015).

8. Fradkin H.Erdogan'sGrandVision: RiseandDecline [Электронныйресурс]. URL: http://www.worldaffairsjournal.

org/article/erdogan%E2%80%99s-grand-vision-rise-and-decline (датаобращения: 18.02.2015).

9. Fredriksen J. C.MiddleEastAlmanac// Fredriksen J. C. FactsonFile. N. Y., 2011.10.Fuller G. E.Turkey and the Arab Spring: Leadership on the Middle East. Bozorg Press, 2014. 408 p.

11. Fuller G. E., Lesser I. O., Henze P. B., Brown J. F.Turkey's New Geopolitics: from the Balkans to Western China.

Westview Press, 1993. 216 p.

12. Goffman D.The Ottoman Empire and Early Modern Europe. Cambridge University Press, 2002. 297 p.

13. Larrabee F. S.Troubled Partnership: U.S. - Turkish Relations in an Era of Global Geopolitical Change. RAND Corporation, 2010. 162 p.

14. Larrabee F. S., Lesser I. O.Turkish Foreign Policy in an Age of Uncertainty. RAND Corporation, 2003. 240 p.

15. Larrabee F. S.,Nader A.Turkish-Iranian Relations in a Changing Middle East. RAND Corporation, 2013. 58 p.

16. Lewis B.Faith and Power: Religion and Politics in the Middle East. N. Y.: Oxford University Press, 2010. 240 p.

17. Lewis B.Islam and the West. Oxford University Press, 1994. 240 p.

18. Lewis B.Why Turkey Is the Only Muslim Democracy? [Электронный ресурс] // Middle East Quarterly. 1994. March. Vol. 1. № 1. URL: http://www.meforum.org/216/why-turkey-is-the-only-muslim-democracy(дата обращения: 18.02.2015).19.Masters B. A.Christians and Jews in the Ottoman Arab World: The Roots of Sectarianism. N. Y.: Cambridge University Press, 2001. 222 p.

20. Mclennan J. C.The EU-Turkey Negotiations: Between the Siege of Vienna and the Reconquest of Constantinople // Turkey's Accession tothe European Union: аn Unusual Candidacy / ed. by C. Arvanitopolous. Berlin, 2009.

21. Nasr S. V. R.Forces of Fortune: The Rise of the New Muslim Middle Class and What It Will Mean for Our World. Free Press, 2009. 320 p.

22. Nasr S. V. R.The Dispensable Nation:American Foreign Policy in Retreat. Doubleday, 2013. 300 p.

23. Shaw S. J.History of the Ottoman Empire and Modern Turkey. Cambridge University Press, 1976. Vol. 1. Empire of the Gaziz:The Rise and Decline of the Ottoman Empire, 1280-1808. 368 p.

24. Shaw S. J.History of the Ottoman Empire and Modern Turkey. Cambridge University Press, 1977. Vol. 2. Reform, Revolution, and Republic: The Rise of Modern Turkey, 1808-1975. 548 p.

25. Tezcur G. M.Muslim Reformers in Iran and Turkey: the Paradox of Moderation. University of Texas Press, 2010. 320 p.

26. Williams P. A.Turkey: a Neglected Partner. America's Challenges in the Greater Middle East: the Obama Administration's Policies / ed. by Sh. Akbarzadeh. Palgrave Macmillan, 2011. 288 p.

Размещено на Allbest.ru