Евразийский консенсус: причины возникновения и условия развития

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

ЕВРАЗИЙСКИЙ КОНСЕНСУС: ПРИЧИНЫ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И УСЛОВИЯ РАЗВИТИЯ Доклад на I Евразийском аналитическом форуме.

Колташов В.Г.

директор Института нового общества

Ключевые слова: Евразия, Евразийский консенсус, Вашингтонский консенсус, экономика, политическая экономия, политика, мировой кризис.

Keywords: Eurasia, Eurasian consensus, Washington consensus, economy, political economy, politics, world crisis.

вашингтонский консенсус кризис евразийский диалог

Почему рассыпалась американская модель мирового экономического порядка, пресловутый «Вашингтонский консенсус»? Что несет формирование нового -- далеко не глобального, но широкого и качественного иного формата?

Считается, что 1982 г. был последним в череде непростых кризисных лет на Западе. После него мир явственно вступил в эпоху «конца истории» в экономике оформленную формулой «Вашингтонского консенсуса». Американские политики утверждали: наигравшись в коммунизм и национальные кейнсианские эксперименты, человечество твердо встало на путь глобализации, настала эра «свободной торговли», дерегулирования рынков, а для капиталов и товаров - снятия ограничений на движение в мире. Некоторые либертарианские фантазеры на этом фоне доходили до того, что уверяли -- государство отмирает, не в социалистическом (через устранение эксплуатации человека человеком), а даже в капиталистическом виде.

Время «рыночной свободы» было, естественно, далеко не всеобщим и не повсеместным. США на фоне щедро раздаваемых советов другим странам по дебюрократизации всего и вся сами оставались глобальным гегемоном вполне обычного имперского духа и повадок. Но все-таки «Вашингтонский консенсус» существовал. Западные политические руководители и корпорации держались сделки с начальством и дельцами стран полупериферии и периферии мира, куда входили и постсоветские государства. Запад уступал новым рынкам свою роль производителя товаров, а те признавали его функцию финансового центра.

По мнению западных финансистов, так должно было продолжаться и далее. К примеру, Банк Англии прогнозировал к 2050 г. рост активов банковского сектора страны до 950% ВВП (60 трлн. фунтов стерлингов), тогда как в 1975 г. они равнялись 100% ВВП, а в 2013 г. достигли 450% ВВП. Сейчас считается, что в британские планы вмешался конфликт с ЕС, на деле же помехой для всех западных центров стал глобальный экономический кризис. В 2008-2009 гг. он нанес свой первый удар именно по этой зоне мирового хозяйства, а в 2013-2016 гг. сильно задел уже экономики БРИКС и прочие «развивающиеся экономики». В этот самый момент и пришел конец «Вашингтонскому консенсусу», так как США и другие старые лидеры сами начали его демонтировать, в расчете принудить остальной мир к новым правилам игры.

И попутно они ссорились...

Еще Барак Обама показал намерение США создать новое «кольцо власти» в виде двух соглашений неограниченной торговли -- Транстихоокеанского и Трансатлантического. Суть неограниченности торговли должна была свестись к такому статусу американских фирм, что их интересы могли бы стоять выше законов. Неудача этого плана была определена протестом Германии, а не приходом к власти явного производственного протекциониста Дональда Трампа. При нем давление Вашингтона на евразийские и латиноамериканские государства не прекратилось, как и не были отброшены надежды на подчинение их рынков после взлома их политических систем. Но если в Латинской Америке и Юго-Восточной Азии дела у США шли не так уж плохо, то в Евразии успехи ограничились не полным взятием одной Украины.

Обратимся на время к природе мирового кризиса, вызвавшего столь серьезные изменения экономических и политических консенсусов.

Кризис, так сильно изменивший поведение стран старого центра капитализма, совершенно не случайно составил эпоху более десяти лет. Он находится в одном ряду с другими большими кризисами, знаменующими смену длинных волн развития капитализма по Николаю Кондратьеву. Проблема эта была подробно рассмотрена автором статьи в книге «Капитализм кризисов и революций» Колташов В.Г. Капитализм кризисов и революций: как сменяются формационные эпохи, рождаются длинные волны, умирают реставрации и наступает неомеркантилизм. - М.: Русайнс, 2019. - 224 с.. Такие как современный большие кризисы могут быть нами выделены в 1770-е гг., 1809-1820 гг., 1847-1850 гг. и 1873-1880 гг. Они имели место в 1899-1904 гг. и в 1929-1933 гг. Последний кризис вошел в американскую и мировую историю как Великая депрессия. Кризис 1948-1949 гг. не стал равным своим предшественникам только из-за огромных разрушений во время Второй мировой войны. Зато он напугал американские правящие круги и побудил их принять план Маршала -- теснее связать свою экономику с рынками послевоенной Западной Европы. Зато кризисная эпоха 1970-х гг. вполне подтвердила, что волны экономического развития рождаются и умирают в условиях особых кризисов. Причем развитие экономического регулирования расщепило большие кризисы второй половины XX столетия на волны. Однако не выполнив своей работы, кризисы не проходили, как бы удачно не снимались их признаки. Временным успехом была «победа над кризисом 2008-2009 годов».

В момент кризисных для Запада 1970-х годов советские идеологи констатировали очередную стадию «общего кризиса капитализма». Руководству СССР казалось, что наращивание в такой ситуации экспорта углеводородов ничем не грозит советскому строю, а даже облегчает консервацию его экономической практики со всеми ее пороками. В итоге же, когда началась эпоха неолиберальной глобализации, наша страна вступила в новую фазу истории. Правящие круги использовали новые мировые возможности в своих интересах.

В период глобализации 1982-2008 гг. в России завершилась бонапартистская стадия Великой революции и одновременно национальной истории. Началась эпоха реставрации с присущим ей отбрасыванием в сторону пафоса героических свершений и восхвалением приоритета частной жизни. Реставрировались широкий рынок, частная собственность и культурные признаки дореволюционной эпохи. Нужно отметить, что реставрация во всякой великой модернизационной революции существует как в плоскости политики, так и в плоскости экономики. В сфере экономики она несет в себе адаптацию к внешним условиям, встраивание в мировой рынок. Этот процесс всегда осуществляется к выгоде правящей группировки. Однако эта стратегия имеет свои пределы.

Для России пределом возможностей реставрационного экономического поведения стал мировой кризис, большое трансформирующее глобальное хозяйство явление. Первая его волна не выполнила работы кризиса, а была остановлена общими усилиями правительства США, ФРС, ЕС и стран БРИКС. Вторая волна стала возможной именно потому, что причины кризиса к 2013 году не только не были ликвидированы (устранялись симптомы), но и стали более серьезными. Это в дальнейшем поставило перед Россией в лицее ее деловой элиты и общества вопрос об отказе от политики неолиберального типа. Политика эта органична для отечественной реставрации. При этом неолиберализм, как отмечает Р.С. Дзарасов, - это мировое явление Дзарасов Р.С. Неолиберализм и Россия // Политэкономия кризиса: от неолиберальной экономической модели к новому социальному государству. - М.: РЭУ им. Г.В. Плеханова, 2016. - С. 41-42.. Его установление запустило трансформацию капитализма, особенно усилив финансовый сектор Мудрова С.В. Трансформация структуры участников финансового рынка // ЦИТИСЭ. 2016. - № 1.. Но развитие делает необходимой новую трансформацию. Происходит она на уровне национальных центров.

Евразийская интеграция и шире -- евразийский диалог привели под влиянием Второй волны глобального кризиса (2013-2016 гг.) и враждебных действий западных держав к возникновению нового формата отношений. Его точнее всего можно назвать словосочетанием «Евразийский консенсус», и если говорить о таком его компоненте как евразийская интеграция стран бывшего СССР, то нужно уточнить: первоначально она не мыслилась как альтернативная и тем более противостоящая ЕС и несовместимая с «Вашингтонским консенсусом». Однако уже тогда (в 2010-2011 гг.) можно было угадать, что Запад поймет её исключительно как объявление войны, о чем автор статьи в то время и предупреждал. Вот только легкой победы у США и ЕС не получилось. Пережив и волну кризису, и лавину нападок, евразийское сотрудничество не рассыпалось, а даже повысилось в международном статусе.

Резко возросла в этом процессе роль России. А к евразийскому формату потянулись страны Африки, Латинской Америки и Юго-Восточной Азии. Вскоре распад американской модели отношений, где не осталось доверия, поставил вопрос о торговых расчетах в национальных валютах. Естественно цену товаров в контрактах можно было зафиксировать в золоте или долларах с евро, но зафиксировать в них не означает их и использовать. А использовать национальные валюты -- означает подпирать их международным товарным обменом, который с этого часа начинает работать не на доллар или иную старую резервную валюту.

Россия, Китай и Индия создают свой SWIFT, систему банковского учета и расчетов. У России своя платежная система после 2014 г. имеется, и это важно для формирования и расширения проекта. Включаться в него неминуемо будут и другие государства, поскольку всех тревожит начальство США над SWIFT.

Характерно, что и ЕС отнюдь не проявляет лояльности к США. Несколько десятков европейских банков, словно бы вдохновившись российским проектом карты «Мир», трудятся над созданием альтернативы американским платежным системам Visa и Mastercard. Еще десять лет назад Вашингтон и представить не мог подобной нелояльности со стороны своих союзников. Впрочем, он сам -- еще при Обаме, как было уже отмечено, -- пошатнул веру ЕС в сотрудничество с США. Надо учитывать, что если план Обамы и провалился, то подход американской элиты к Европе (и шире) остался неизменным: не рынок США должен работать на пользу других стран, а наоборот -- их рынки должны поддерживать экономическую мощь США в ущерб местным фирмам и людям.

Но ЕС колеблется гораздо больше, чем участники евразийского диалога. ЕС колеблется еще и изнутри, раздираемый противоречиями. Тем временем он все более упускает инициативу на континенте, где явно ощущается становление Евразийского консенсуса. Причем он, в самом деле, является консенсусом, так как не навязывается государствам сверху, как это было с «Вашингтонским консенсусом», время которого прошло.

Размещено на Allbest.ru