Московский конгресс CIAM: история несостоявшегося события

Желая «сохранить лицо» перед зарубежными коллегами и не демонстрировать абсолютную зависимость советского архитектора от власти, Союз архитекторов виртуозно объяснил отсутствие советских представителей «чрезвычайно интенсивной строительной работой, которая не дает возможности никому из наших делегатов отлучиться во время строительного сезона и принять участие в вашем конгрессе». Эта версия была озвучена в тексте приветственной радиограммы, подписанной В. Весниным, К. Алабяном и Д. Аркиным и направленной от лица Союза архитекторов в адрес конгресса CIAM 1 августа 1933 г. В телеграмме содержалось пожелание успеха работе конгресса, которая была названа «важной и ценной», «представляющей исключительно большой интерес для архитектурной практики Советского Союза» [16. Л. 9]. Более того, 5 августа З. Гидиону была послана еще одна телеграмма с просьбой «довести до конгресса приглашение созвать следующий конгресс Сирпак в Москве в 1934 году» [16. Л. 12]. Это, вероятно, было самодеятельностью правления Союза архитекторов, поскольку ни о каком официальном или неофициальном согласии со стороны советского государства сведений нет. Ответ на это приглашение со стороны CIAM был дан только через год, в мае 1934 г. На лондонской сессии CIRPAC, ссылаясь на приглашение Союза архитекторов, был высказан интерес к проведению в Советской России V конгресса CIAM в 1935 г., предполагавшегося как вторая часть «Функционального города» («Планы и их реализация»). В связи с этим в письме запрашивались «точные предложения и условия, на которых следующий Конгресс мог бы собраться в России» [Там же. Л. 83]. История двинулась по второму кругу. Вновь К. Алабян обратился с изложением предложения CIAM к Л.М. Кагановичу, вновь привел идеологические обоснования необходимости сотрудничества с CIAM [21. Л. 136-137]. И вновь решение было отрицательным. На этом многолетняя эпопея с конгрессом CIAM в СССР была, наконец, закончена.

Подробный отчет о состоявшемся IV конгрессе CIAM был опубликован в начале 1934 г. в журнале «Архитектура за рубежом», но при этом даже не упоминалось, что конгресс должен был состояться в Москве. Также не был затронут вопрос о неучастии советских архитекторов в этом крупномасштабном мероприятии [22]. С этого времени на всю историю московского конгресса в отечественной историографии была наброшена пелена забвения, сохранявшаяся на протяжении всех советских десятилетий.

В ответе на ключевой вопрос о причинах отмены конгресса нет единого мнения. Доминировавшая долгое время точка зрения, что отказ от конгресса был связан с результатами конкурса на проект Дворца Советов, была подвергнута сомнению уже в работе М. Штайманна как не находящая документального подтверждения в документах CIAM [1. S. 124]. Не найдено подтверждения и в документах российских архивов. Поводом для подобного предположения послужили протестные письма CIAM и Ле Корбюзье в адрес И. Сталина и А. Луначарского в апреле 1932 г., в которых, в том числе, увязывалось требование пересмотреть результаты конкурса на проект Дворца Советов с возможностью проведения конгресса в Москве¹. Несмотря на развернувшуюся дискуссию внутри CIAM, подготовка конгресса не останавливалась, также как не последовало видимой реакции с советской стороны, и до сих пор скрыто завесой тайны, до какого административного уровня поднялась информация о письмах и какова была реакция.

Также традиционно мнение, что главной причиной стала смена градостроительной и архитектурной парадигмы в СССР, которая, во-первых, сделала «функциональный город» неактуальной темой советской практики [1. S. 128] и, во-вторых, вызвала негативную реакцию зарубежной архитектурной общественности, что способствовало ослаблению международных творческих связей, к тому же целенаправленно ограничиваемых со стороны советского государства [4. С. 34]. Однако рассмотрение проблемы исключительно в творческой плоскости не учитывает тот факт, что ни CIAM, ни Союз советских архитекторов не желали рвать связи, о чем свидетельствуют и вышеописанные попытки Союза по организации следующего конгресса в Москве, и заинтересованность CIAM провести форум с темой «Функциональный город» именно в СССР. Этот факт заставляет в поисках причин выйти за пределы творческих разногласий и согласиться с тем, что «утверждение о том, что в проведении Конгресса отказали по архитектурным и градостроительным соображениям, является мифом» [3. С. 120].

Авторы исследования, фрагмент которого процитирован выше, указывают на иную, более вескую причину - финансово-экономическую. А именно на катастрофические последствия форсированной индустриализации и принудительной коллективизации, апогеем которых стал массовый голод осени 1932 - зимы 1933 г., «и в этом контексте вопросы градостроительства отошли на второй план» [Там же. С. 119]. Несомненно, экономическая составляющая была в отказе от проведения конгресса одним из ключевых факторов. СССР находился в режиме жесткой экономии, и дорогостоящие проекты оказались под вопросом. Предполагаемая сметная стоимость проведения конгресса и выставки составляла 239 438 руб. [8. Л. 83, 85]. Предположение о финансовой подоплеке отказа сразу же высказал К. Алабян в письме Л.М. Кагановичу в марте 1933 г., предлагая «сокращение намеченной сметы хотя бы отказом от выставки», лишь бы не отменять конгресс в целом [20. Л. 22].

Т. Флирль, в свою очередь, считает, что при всей важности финансового вопроса «деньги не были главной проблемой» [5]. Он предполагает, что решение насчет конгресса CIAM стало следствием борьбы за власть в партийной верхушке и «отражением растущего доминирования Сталина над соперниками» и что «конгресс провалился из-за властной политики Сталина и его круга, которые использовали градостроительство и архитектуру как средство добиться политической гегемонии». Соглашаясь с тезисом Т. Флирля о существовании более глубоких, политических, причин отмены конгресса, представляется спорным предположение, что конгресс был разменной монетой в политической борьбе, слишком малозначительным видится это мероприятие в контексте борьбы за власть.

Политическую составляющую, как представляется, стоит видеть в ином аспекте - политико-пропагандистском. Т.Н. Самохина впервые отметила характер государственного интереса к конгрессу - «желание использовать конгресс в целях пропаганды советского строя и его достижений, превратив его в политизированное мероприятие» [4. С. 34]. Однако этот важный тезис не был автором раскрыт. Между тем можно предположить, что именно в этом понимании цели конгресса со стороны советского государства кроется и ключевая причина отказа от его проведения. Да, стоимость мероприятия была значительной, однако речь не шла о валюте, вопрос об использовании которой был действительно критичным. Главной причиной было то, что власть не видела нужды вообще тратить деньги на это мероприятие. Прежде всего, оно было «чужим», что ясно сформулировал З. Гидион, называя форум «нашим конгрессом» [8. Л. 29]. CIAM фактически диктовал условия - тему, докладчиков, регламент. При таком раскладе СССР являлся техническим организатором и инвестором, не получая возможности быть главным бенефициаром пропагандистских выгод. Он должен был демонстрировать чужие идеи и достижения, и то, что эти идеи были чуждыми идеологически и стилистически, служило дополнительным отягчающим фактором. Рабочий характер мероприятия не оставлял простора для пафоса победных реляций. Представляется, что именно непригодность конгресса с точки зрения имиджевых и пропагандистских задач и предопределила его судьбу.

Советские властные органы выбрали другую тактику создания международного резонанса - приглашение лояльных иностранных гостей на крупные советские форумы, что было и дешевле, и позволяло диктовать, регламентировать и контролировать. Этот путь был опробован на Первом съезде советских писателей в 1934 г. и нашел продолжение на состоявшемся, наконец, в 1937 г. Первом съезде советских архитекторов. Вероятно, этот новый путь предопределил отказ и от планировавшегося по инициативе СССР градостроительного конгресса: уже в 1934 г. акцент был перенесен на подготовку съезда - пафосного фейка международного триумфа советской архитектуры.

Таким образом, можно утверждать, что в подготовке IV конгресса CIAM столкнулись разные акторы со своими интересами. Советское государство рассматривало форум с точки зрения пропагандистской репрезентации СССР на международной арене и визуализации успехов социалистического преобразования страны. Профессиональное сообщество, и западное, и советское, было ориентировано на обмен опытом и сотрудничество, несмотря на творческие разногласия. Доминанта государственного интереса и несоответствие конгресса возлагаемым на него задачам предопределили отказ от его проведения, и вероятность принятия такого решения была усилена напряженной экономической и социальной ситуацией внутри СССР на переломе первой и второй пятилеток, как и иными неотложными задачами, на фоне которых конгресс оказывался дорогостоящей и бесполезной игрушкой.

Литература

1. Internationale Kongresse fьr Neues Bauen. Dokumente 1928-1939 / M. Steinmann. Basel und Stuttgart: Birkhдuser Verlag, 1979. 235 S.

2. MumfordE. The CIAM Discourse on Urbanism, 1928-1960. Cambridge: Massachusetts Institute of Technology Press, 2000. 395 p.

3. Боденшатц Х., Пост К. Градостроительство в тени Сталина. Мир в поисках социалистического города в СССР. Б/м.: Verlagshaus Braun, SCIO/Media, 2015. 416 с.

4. Самохина Т.Н. К истории несостоявшегося Международного конгресса современной архитектуры (СИАМ) в Москве // Советское градостроительство 1920-х - 1930-х годов. Новые исследования и материалы. М.: КД «Либроком», 2010. С. 29-37.

5. Flierl T. The 4^th CIAM Congress in Moscow. Preparation and Failure (1929-1933) // Quaestio Rossica. 2016. Vol. 4, № 3. P. 19-33.

6. Коэн Ж.-Л. Ле Корбюзье и мистика СССР. Теория и проекты для Москвы, 1928-1936. М.: Арт-Волхонка, 2012. 316 с.

7. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 810.

8. ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 25. Д. 1028.

9. ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 23. Д. 637.

10. ГАРФ. Ф. 7544. Оп. 2. Д. 2.

11. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 892.

12. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 910.

13. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 937.

14. ГАРФ. Ф. 7544. Оп. 1. Д. 52.

15. ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 12. Д. 46.

16. РГАЛИ. Ф. 674. Оп. 1. Д. 15.

17. ГАРФ. Ф. 5283. Оп. 12. Д. 190.

18. РГАЛИ. Ф. 674. Оп. 3. Д. 1280.

19. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 976.

20. РГАЛИ. Ф. 674. Оп. 2. Д. 3.

21. РГАСПИ. Ф. 81. Оп. 3. Д. 184.

22. IV Международный конгресс современной архитектуры // Архитектура за рубежом. 1934. № 1. С. 35-39.

Размещено на Allbest.ru