Цивилизационно-политический конгломерат Большой Евразии в изменяющемся мире

Размещено на http://www.allbest.ru/

Лексин В.Н.

ЦИВИЛИЗАЦИОННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНГЛОМЕРАТ БОЛЬШОЙ ЕВРАЗИИ В ИЗМЕНЯЮЩЕМСЯ МИРЕ

1. Постановка проблемы

евразия конгломерат государственный политический

Проблематика Большой Евразии в течение нескольких лет не снимается с повестки политической, экономической и научной жизни России и ряда других государств, первые лица которых не скрывают надежд на возможности осуществления полноценного «евразийского партнерства» и на его позитивные последствия. Так, выступая на Саммите по устойчивому развитию (ООН. 27 сентября 2015 г.) Президент Казахстана Н. Назарбаев заявил: «Наступило время сплотиться вокруг идеи Большой Евразии, которая объединит в единый интеграционный проект XXI века Евразийский экономический союз, Экономический пояс Шелкового пути и Европейский союз». В мае 2017 г., выступая в Пекине на церемонии открытия международного форума «Один пояс, один путь», Президент РФ говорил не только об интеграционном, но и о цивилизационном характере проекта: «Россия видит будущее евразийского партнерства не просто как налаживание новых связей между государствами и экономиками. Оно должно изменить политический и экономический ландшафт континента, принести Евразии мир, стабильность, процветание, принципиально новое качество жизни. И в этом отношении большая Евразия - это не абстрактная геополитическая схема, а, без всякого преувеличения, действительно цивилизационный проект, устремленный в будущее». Об этом он еще раз напомнил в конце сентября 2020 г., выступая на 75-й сессии Генассамблеи ООН (в формате видеообращения): «Россия предлагает создать глобальный интеграционный экономический проект, включающий все страны Европы и Азии ? Большое евразийское партнерство... Идея качественного интеграционного роста, «интеграции интеграций» заложена в российскую инициативу по формированию Большого евразийского партнерства с участием всех без исключения стран Азии и Европы». Ключевые словосочетания этих заявлений «цивилизационный проект» и «изменение политического и экономического ландшафта континента» побуждают с особым вниманием отнестись к цивилизационной составляющей и к причинам динамики изменений в пространстве Большой Евразии. В связи с этим далее обсуждаются следующие концептуальные положения:

- Большая Евразия представляет сложный мультицивилизационный и государственно-политический конгломерат с присущими каждой его составляющей собственных интересов, особенностей и проблем, не всегда способствующих интеграционным усилиям других сторон;

- пространство Большой Евразии как и весь мир вступило в период тотальной турбулентности, характеризующийся общей политической, экономической и социальной неустойчивостью;

- это пространство в силу его цивилизационно-политической конгломератности и тотальной нестабильности становится территорией с наиболее выраженными рисками реализации долгосрочных интеграционных проектов и в связи с этим требует обоснованного выбора приоритетов и использования особых механизмов подготовки соответствующих решений с четкими представлениями о возможностях собственной политической устойчивости инициаторов евразийской интеграции.

Триада этих положений - не абстракция, а концентрированное выражение реальности, подтверждаемое всеми известными фактами уже происходящего в пространстве Большой Евразии и убедительными краткосрочными и долгосрочными прогнозами развития ситуации на этом пространстве. Эти положения представляются столь значимыми для ближайшего и отдаленного будущего Большой Евразии, что от степени их учета при принятии и реализации соответствующих политических и экономических решений может зависеть не только их частная результативность по развитию евразийского «цивилизационного проекта», но и сама вероятность его существования. «Большая Евразия» представляется самым амбициозным проектом соединения региональных, национальных и наднациональных интересов и ресурсов в обстановке необратимых изменений всех его составляющих. Справедливо замечено, что «зыбкая стабильность не должна делать нас рабами «синдрома Сидония Аполлинария», накануне глобальных потрясений свято веровавшего в незыблемость его благоустроенного мирка» Делягин М. ЕвроХалифат: через поколение приготовиться. - delyagin.livejournal.com›3995592.html.

2. Цивилизационно-политический конгломерат Большой Евразии и мультицивилизационная Россия

Особенность проекта Большой Евразии, отличающая его от других наднациональных проектов, договоров и соглашений, состоит в том, что он предполагается к реализации в феноменально гетерогенной совокупности цивилизационно-политических систем. Согласно одному из документов ООН в Большую Евразию входят 48 стран Европы, 50 -- Азии и даже 7 -- Северной Африки, охватывающие восемь из двенадцати локальных цивилизаций и девять цивилизационных объединений. World Population Prospects. The 2015 Revision. Vol. 2: Demographic Profiles. - New York: United Nations, 2015. - P. XIII-XXI. В пространстве Большой Евразии сосуществует столь много принципиально несопоставимых типов таких систем, что упования на благодетельный «диалог цивилизаций» представляются мало обоснованными, а конфликты цивилизованного характера при всей их внешней приглушенности способны естественно переходить в фазу латентных цивилизационных аннексий. И во всех случаях это является следствием не силы внешних влияний, а собственным отказом от базовых цивилизационных ценностей и сущностных оснований цивилизационного бытия. Так, в ряде государств Западной Европы сознательный отказ от христианских начал и семейных ценностей уже привел к депопуляции коренного населения и к постепенной смене его представителями ислама. Вероятно, это не обязательно станет причиной формирования «еврохалифата», но способно привести к серьезнейшим изменениям внутренней политики ряда государств, к новому содержанию межправительственных соглашений и договоров и т.п. И не исламская цивилизация наступает на постхристианскую Европу, а она отступает от самой себя.

Цивилизационно-политическая конфронтация, судя по всему, надолго сохранится и в Азии - самом разнообразном континенте мира по составляющим цивилизационной картины мира, верованиям населения, политическому устройству государств и их близости к современным центрам геополитического доминирования. На этой территории находится много стран, относительно недавно обретших самостоятельность и лавирующих между такими центрами. В этом отношении современная Азия - самый неоднородный цивилизационно-политический континент, и долгосрочные противостояния отдельных стран, неурегулированные территориальные споры и взаимные претензии, наличие ряда так называемых «непризнанных» государств а также внутригосударственные конфликты (например, в Индии), в большинстве случаев являются прямым следствием этого обстоятельства.

В цивилизационно-политическом отношении отнюдь не гомогенна и Россия - практически единственное евразийское (около четверти территории - Европа, остальное - Азия) государство мира. Мне уже не раз приходилось писать об уникальной многоцивилизационности исторического, культурного, религиозного и просто географического пространства самой России. Не следует и пытаться найти общность ментальности, языка, религиозного мироощущения, навыков хозяйствовании, культуры и иных цивилизационных признаков у жителей различных республик Северного Кавказа и у населяющих бескрайние пространства российской Арктики представителей малочисленных коренных народов Севера, и даже у православных и у мусульман, сосуществующих на территории одной и той же Республики Татарстан. Не удивительно, что современные исследователи фиксируют на территории теперешней России адыгейскую и бурятскую цивилизации, культурно (религиозно)-цивилизационный анклав в Поволжье, кавказскую и северную цивилизации, в перспективе - северо-восточную цивилизации и ряд других. Среди них скрепляющим субстратом является великая русская цивилизация, как и другие на многоцивилизационном пространстве России, имеющая свои корни, свою миссию и свою судьбу.

Что же есть в этих условиях Большая Евразия - воплощение великой идеи «интеграции интеграций… всех без исключения стран Азии и Европы» или реализация нескольких межгосударственных соглашений в рамках «экономического проекта»? Но если только Большая Евразия - не очередная политическая мантра и не еще одна попытка демонтажа однополярного мира, то к реализации такого мега-проекта следует подходить в четком осознании того, что еще никогда столь сильно не отличались интересы, амбиции и существующие цивилизационные основания бытия всех потенциальных его участников, апологетов и противников и что существует опасность не сглаживания, а усиления имеющихся противоречий. И подтверждающие это примеры всем известны.

3. Большая Евразия в эпоху тотальной турбулентности

Понятие «турбулентность» (от лат. turbulentus -- бурный, беспорядочный) несколько лет назад перешло из словаря физики и механики в лексикон политологии, экономики, социологии, философии и других наук, а затем - и в публицистику, и стало все чаще использоваться для обобщенной характеристики современности См., например, Гринспен А. Эпоха потрясений. - Москва; Сколково, 2010; Пантин В.И. Первая половина XXI в. - «эпоха турбулентности» в мировом развитии // История и современность. 2008. - № 2. - С. 3-9, Розов Н.С. Образ будущего миропорядка и стратегия России // Политическая концептология: журнал междисциплинарных исследований. 2012. - № 1. - С. 82-96.. Доктор философских наук и заведующий кафедрой социальной философии и политологии Новосибирского государственного университета Н.С. Розов определяет «эпоху турбулентности» как «исторический период, когда учащаются и обостряются социальные и международные конфликты, отягощенные ростом насилия, что находит выражение в настроениях растерянности и тревоги, интенсивности мятежей, революций, войн, захватывающих сильнейшие государства и существенно нарушающих их внутренний социальный порядок, а также порядок международных отношений» и подчеркивает, что такие эпохи бытуют как на региональном, так и на глобальном уровне, а само это понятие «включено в концептуальную модель коэволюции социальных, ментальных и функциональных порядков» Розов Н.С. Эпохи турбулентности и их преодоление // Полития. 2019. - № 1 (92). - С. 81-95.. Н.С Розов доказательно констатирует (и это концептуально важно применительно к обсуждаемой проблеме Большой Евразии), что состояние турбулентности преодолевается только «посредством утверждения нового международного порядка, новых принципов внутриполитического устройства государств, распространения новых религиозных, социальных, моральных ценностей».

Если все это так, то проекту Большая Евразия суждено функционировать в долгий период тотальной нестабильности. Недаром синонимом эпохи турбулентности стало словосочетание «эпоха беспорядка». Именно так определяют наше время и вероятное будущее аналитики Deutsche Bank (стратег банка Джим Рейд и его коллеги), периодически публикующие изучаемые во многих странах развернутые доклады. Последний из них опубликован в сентябре 2020 г., и некоторые его положения заслуживают хотя бы краткого изложения Deutsche Bank предсказал наступление глобальной эпохи. - rbc.ru›economics/10/09/2020/….

Во-первых, немецкие исследователи призывают к серьезному осмыслению обострившегося до предела противостояния Китая и США, и к тому, что по мере сокращения разрыва между их экономиками будет возрастать риск так называемой ловушки Фукидида (вероятность военного конфликта между двумя конкурирующими державами, когда одна догоняет другую по экономической мощи). Аналитики Deutsche Bank отмечают, что «за последние 500 лет возникало 16 таких ситуаций и в 12 случаях это приводило к войне…. В наши дни… более вероятна экономическая война». Называют и уже знакомое сегодня оружие этой войны: «дополнительные тарифы, санкции, блокировки активов, запреты на трансфер технологий» и прогнозируют геополитические трансформации, которые не могут не осложнить реализацию евро-азиатского проекта в его современном восприятии: «формирование страновых блоков -- одного во главе с Китаем, другого во главе с США. Страны Юго-Восточной Азии войдут в орбиту Китая, но Япония, Южная Корея и Австралия, вероятно, окажутся в американском лагере. Китай, Россия, Евросоюз и Турция будут соперничать за влияние на Ближнем Востоке и в Африке». Согласитесь, - это не лучшее поле для «интеграции интеграций».

Во-вторых, предрекают аналитики, «в будущем мы увидим больше кризисов, больше беспорядка и еще больше печати денег центробанками... Переход к политике «вертолетных денег» Термин «вертолетные деньги» впервые использованный лауреатом Нобелевской премии по экономике М. Фридманом в работе «Оптимальное количество денег» для характеристики отсутствия прямого эффекта денежных эмиссий, ныне используется для описания соединений нетрадиционных инструментов кредитно-денежной и фискальной политики., подразумевающей вливания ликвидности не в финансовый сектор, а в широкую экономику (например, домохозяйствам или реальному сектору), вероятнее всего, приведет к ускорению инфляции». Наконец, «сегодняшние заоблачные оценки стоимости технологических компаний либо окажутся обоснованными, что приведет к технологическим прорывам, либо будут означать повторение «пузыря доткомов» Пузырь доткомов (англ. Dot-com bubble) - спекулятивный пузырь на рынке акций Интернет-стартапов, существовавший приблизительно с 1995 по 2001 год. Кульминация произошла 10 марта 2000 года, когда отражающий конъюнктуру на рынках высоких технологий США и реакцию бизнес-сообщества индекс NASDAQ (дневной пик) достиг 5132,52 пункта, а затем биржу обрушил вал убыточных Интернет-стартапов, в результате чего из-за спекуляций и неоправданного оптимизма инвесторы потеряли около 5 трлн. долл., разорвавшегося в 2000 году…Но в любом случае технологическая гонка ведущих держав видится неизбежной. Хотя США остаются мировым технологическим лидером, Китай приближается к ним по расходам на исследования и разработки по паритету покупательной способности. США и Китай, вероятно, продолжат внедрять конкурирующие технологические стандарты».

В-третьих, и это очень важно для обсуждаемой нами проблемы, прогнозируются феноменально острые социальные перемены. «Экономическое неравенство между людьми поначалу усилится, но затем правительства, вероятно, начнут повышать налоги для состоятельных граждан и корпораций. С неравенством тесно связана и тема конкуренции возрастных поколений». По оценке аналитиков Deutsche Bank «после 2030 года численность избирателей, относящихся к миллениалам и более молодым поколениям, в странах G7 станет больше численности избирателей из поколений, родившихся раньше 1980 года. Новый расклад начнет менять результаты политических выборов и, соответственно, политику (например, более молодые избиратели в основном голосовали против Дональда Трампа и Brexit в 2016 году, но их веса не хватило, чтобы изменить результат голосования)». Полагают так же, что молодые поколения более обеспокоены вопросами изменения климата, и не исключено, что «еще в текущем десятилетии в мире, вероятно, будет введен углеродный налог, и европейские импортеры стали, алюминия и других продуктов с высоким углеродным следом будут вынуждены покупать углеродные единицы -- фактически эквивалент импортных пошлин».

Означает ли это абсолютную невозможность реализации межгосударственных интеграционных мега-проектов в эпоху турбулентности? Разумеется, - нет, но как справедливо было замечено, для этого необходимы утверждения и «нового международного порядка, и новых принципов внутриполитического устройства государств, и даже новых религиозных, социальных, моральных ценностей». Может быть проект Большой Евразии и сам способствовал бы такому переустройству мирового порядка, но в наше время ни в идеологии нового евразийства, ни в попытках ее воплощения в жизнь такая задача не ставится. Пока что лучшим интегратором являются простые и надежные экономические связи, в идеальном варианте - ресурсные. Но и для их организации требуется, как минимум, хотя бы временное территориальное добрососедство (пример - строительство трубопровода природного газа Россия-Китай), а в противном случае неизбежны препятствия заведомо выгодной интеграции по политическим мотивам (пример - трудности завершения проекта «Северный поток-2»).

4. Внутироссийская часть Большой Евразии

Россия была и остается одним из ведущих инициаторов проекта Большой Евразии, и попытки реализации его идеи на территории собственной самой большой евроазиатской страны мира начали реализовываться еще 20 лет назад, когда для решения непростых задач формирования Таможенного союза и Единого экономического пространства было создано Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС) - международная экономическая организация ряда бывших республик СССР. Нельзя забывать и о том, что за 5 лет до этого Белоруссия и Россия образовали Союзное государство - уникальный образец экономической, военнополитической и гуманитарной интеграции, оставивший каждому из этих государств право самостоятельно участвовать в любых других интеграционных структурах. ЕврАзЭС выполнило свою задачу и последовательно двигалось в направлении к более углубленной стадии интеграции в форме Евразийского экономического союза (ЕАЭС) О направлении этого развития ЕврАзЭС было заявлено еще в 2010 г. в Декларации о формировании Единого экономического пространства., в которой говорилось, что страны участники сообщества движутся, институциализированного в Договоре от 29 мая 2014 г. Этот союз сформировал ряд наднациональных организационных структур и стал позиционироваться как «ядро евроазиатской интеграции» как таковой.

Некоторое представление о содержании интеграционных процессов в рамках Евразийского экономического союза могут дать относительно представительные события 2019 г. В этом году были уточнены полномочия государственных органов и расширены сферы влияния и регулирующее воздействие Евразийской экономической комиссии по вопросам исполнения антимонопольных правил ЕАЭС на территории Союза и на трансграничных рынках, а также нормативы распределения таможенных платежей между бюджетами государств-участников В соответствии с изменениями соответствующих международных договоров в 2019 г. эти нормативы составили: Армения -- 1,22%; Беларусь -- 4,86%; Казахстан -- 6,955%; Кыргызстан -- 1,9%; Россия -- 85,065%., в увязке с создаваемыми едиными информационными платформами всех стран ЕАЭС началось оформление электронных таможенных деклараций, в целях ускорения документооборота и таможенной очистки товаров при зачете таможенных пошлин началось использование системы авансовых платежей, были унифицированы правила начисления и взимания компенсационных и антидемпинговых пошлин.

Обстоятельный анализ перечисленных и иных изменений на постсоветском пространстве ЕАЭС представлен в одной из последних публикаций д.э.н., профессора А.А. Мигранян, давно и продуктивно изучающей эту проблематику Мигранян А.А. Постсоветское пространство 2020: Тренды евразийской интеграции. - russiancouncil.ru›postsoviet2020-eaeu. Она обоснованно полагает, что в 2019 г. подтвердился «рост положительного влияния интеграционных процессов на стабильность макроэкономической ситуации в государствах-участниках и степень макроэкономической конвергенции. В результате применения единого таможенного тарифа Таможенного кодекса ЕАЭС и расширения перечня имплементированных всеми странами положений технических регламентов происходит ускоренное сближение условий функционирования товарных рынков и создания равных условий конкуренции для всех субъектов общего рынка стран ЕАЭС. Это позволило в январе-сентябре 2019 г. по сравнению с аналогичным периодом 2018 г. сохранить более низкие темпы падения взаимной торговли в стоимостном измерении внутри Союза (1,3%) по сравнению с темпами снижения внешней торговли с третьими странами (2,5%).

А.А. Мигранян обращает внимание и на «признание ЕАЭС как самостоятельного субъекта международных отношений». Она напоминает о вступившем в силу Соглашении о торгово-экономическом сотрудничестве с КНР, о подписании соответствующих соглашений с Сербией и Сингапуром, о меморандуме о сотрудничестве с Индонезией, о декларации о партнерстве с Тихоокеанским альянсом, о начале подготовки к согласованию условий договоров о партнерстве по ранее подписанным меморандумам о сотрудничестве с Африканским союзом, Бангладеш, Аргентиной, с Экономической и социальной комиссией Организации Объединенных Наций для Азии и Тихого океана, с Всемирной организацией интеллектуальной собственности и Агентством Глобальной номенклатуры медицинских изделий. Это указывает, во-первых, на целесообразность использования различных инструментов евразийской интеграции и, во-вторых, на то, что этот процесс - длительный и многоступенчатый. И следует снова напомнить, что при, казалось бы, устойчивой ситуации по развитию интеграционных процессов на постсоветском евразийском пространстве, она, как и весь мир, вступила в период тотальной турбулентности. Подтверждением этого стали, например, послевыборные события в Беларуси и Киргизии.

Евразийские интенции России, конечно же, не замыкаются в ЕАЭС и активно проявляются в участии в других межгосударственных организациях. Примером последних может служить Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) -- международная организация, основанная 15 июня 2001 года лидерами Китая, России, Казахстана, Таджикистана, Киргизии и Узбекистана. В июле 2015 года было объявлено о начале процедуры вступления в ШОС Индии и Пакистана, а через два года они стали ее полноправными членами. Россия участвует также в БРИКС, в таких интеграционных группировках Азиатско-Тихоокеанского региона как АТЭС и АСЕАН и ряде других.