Эволюция геополитической стратегии Китая на рубеже ХХ-ХХI вв.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Эволюция геополитической стратегии Китая на рубеже ХХ-ХХI вв.

И.С. Виноградов

Аннотация

многополярность межгосударственный сотрудничество китайский

В статье рассматриваются условия формирования в Китайской Народной Республике концепции многополярного мира, основанного на взаимовыгодном политическом и экономическом сотрудничестве. Создание индустриальной базы и экспортоориентированной промышленности республики и окончательное крушение биполярной структуры международных отношений к концу XX в. вынудили руководство Китая предложить международному сообществу новый формат межгосударственного диалога, основанного на принципе многополярности. Автор считает, что объективная мировая экономическая и политическая конъюнктура будет способствовать дальнейшему расширению партнерских отношений КНР со странами Центральной Азии, Африки, Южной Америки, а также с Россией. Геополитическая стратегия КНР служит укреплению суверенитета и независимости развивающихся стран и созданию нового геополитического пространства от Дальнего Востока до Южной Америки. Ключевые слова: Китай, новейшая история Китая, международные отношения, многополярный мир, геополитика, развивающиеся страны, Экономический пояс Шёлкового пути.

Annotation

I.S. Vinogradov

Evolution of China's geopolitical strategy at the turn of the XX-XXI centuries

The article examines conditions of formation of multipolar concept in People's Republic of China, which is based on mutually beneficial political and economic cooperation. Creation of industrial base and export-oriented industry of the Republic and the final collapse of the bipolar structure of international relations by the end of the 20th century forced the Chinese leadership to offer the international community a new format for Inter-State dialogue, which is based on the principles of multipolarity. The author believes that an objective world economic and political conjuncture will contribute to the further expansion of China's partnership with the countries of Central Asia, Africa, South America and Russia. The geopolitical strategy of the PRC serves to strengthen the sovereignty and independence of developing countries and create a new geopolitical space from the Far East to South America.

Key words: China, China's modern history, international relations, multipolar world, geopolitics, developing countries, the Silk Road Economic Belt.

Основная часть

Стремительное экономическое развитие Китая за последнюю четверть XX в., превратившее КНР в крупнейшего промышленного производителя, неизменно привлекает внимание исследователей к данному феномену. Тенденции и перспективы экономического развития КНР в XXI в. во многом влияют на показатели инвестиционной, торговой, промышленной и иной активности основных игроков мировой экономики.

С другой стороны, сегодня КНР является ключевым игроком глобальной мировой политики, с чьим мнением приходится считаться таким субъектам, как США и ЕС. Современная позиция КНР в Совете Безопасности ООН, АТЭС, МАГАТЭ и в других представительных международных организациях свидетельствует о неуклонном росте авторитета КНР на внешней арене.

Возникает закономерный вопрос: как, а, главное, почему произошло превращение страны, стремящейся на протяжении 50 лет «клониться» к определенным мировым сообществам, в самостоятельного, и, зачастую, задающего тон субъекта глобальной политики? Чтобы ответить на эти вопросы, следует обратиться к анализу эволюции материально- и технической базы КНР, повлекшей за собой усиление внешнеполитической активности государства.

Китай - это крупный производитель индустриальных товаров, § называемый мировой фабрикой из-за больших объемов производства и экспорта промышленной продукции. Вплоть до мирового кризиса 2008 г., потрясшего экономические устои всех без исключения стран, промышленность КНР неизменно наращивала свои мощности. По оценкам китайских специалистов на тот период доля промышленного сектора в ВВП КНР составляла более 46% [1, с. 468].

Отраслевая структура промышленности КНР крайне интересна своим разнообразием. По ней можно судить, насколько велико значение определенных отраслей в экономике КНР и насколько внешнеэкономическая, а зачастую и внешнеполитическая деятельность правительства и бизнес-элиты КНР зависит от сложившейся производственной базы.

С момента начала реформ в 1978 г. экономические ориентиры руководства КНР менялись несколько раз. Принято выделять 4 этапа (1978-1984 гг.; 1984-1992 ггг.; 1992-2002 гг.; 2002-2008 гг.; с 2008 г. - по настоящее время), в ходе которых ставились задачи создания импортозамещающих производств, экспортно-ориентированной промышленности и пр., пока в планах развития на XII пятилетку не утвердилась идея «индустриализации нового типа», сориентированной на «создание высоконаукоемкого и техноемкого производства» [2, с. 21].

В соответствии с означенными периодами китайская статистика учета промышленного производства принимала в расчет различные критерии, что в известной мере затрудняет определение реальных объемов промышленного роста КНР и стратегических планов китайского правительства по расширению ареала делового сотрудничества. С 1998 г. статистические органы КНР ввели в качестве основного критерия «веса» производств новый термин - «гуймо ишан» (сверхлимитные предприятия, годовой доход которых более 5 млн юаней). В результате, помимо существующей, как и в других странах, градации предприятий на крупные, средние и мелкие, в КНР появилась новая статистическая категория. При этом не удается выяснить, к какому уровню предприятий относятся «сверхнормативные» объекты [Там же, с. 22].

Несмотря на определенные трудности для анализа развития промышленности КНР, можно выделить наиболее важные отрасли, которые не только определяют их значимость в масштабе экономики страны, но и в определенной мере детерминируют внешнеполитические и внешнеэкономические шаги китайского правительства и делового сообщества.

Данные о валовой стоимости отдельных отраслей экономики КНР представлены в сборниках «Статистический ежегодник по экономике промышленности Китая» («Чжунго гунъе цзинцзи тунцзи няньцзянь») "о з ° по 27 отраслям. Для выявления общих тенденций развития целесообразно сгруппировать отрасли в более общие кластеры: машиностроение, химическая промышленность, добывающая, текстильная и пищевкусовая. Особое внимание следует обратить на роль черной и цветной металлургии, электроэнергетики, производства изделий из минерального сырья и бумажной промышленности.

Чтобы понять долгосрочные перспективы китайской индустрии, а соответственно, и тенденции государственной политики, необходимо проанализировать динамику экономического развития страны на значительном отрезке времени. Были задействованы данные за докризисный 2000 и послекризисный 2010 гг.

Статистический анализ показывает, что в начале XXI в. в КНР наблюдались очень высокие темпы роста валовой стоимости промышленного производства. Так, в период 2000-2010 гг. валовая стоимость промышленной продукции возросла в 8,5 раз. Причем в период 2000-2005 гг. валовая стоимость увеличилась в 3 раза, а в период 2005-2010 гг. - более чем в 2,7 раза. Несмотря на тот факт, что к 2010 г. рост промышленности КНР несколько замедлился, серьезного обвала, как это было в ряде стран, не произошло. В 2010 г. валовая стоимость промышленной продукции КНР составила 64 млрд 87,71 млн юаней.

При этом наблюдается любопытный факт - незначительные изменения отраслевой структуры промышленности КНР. Колебания изменений в отраслях составили не более 3%, что говорит о планомерном поступательном росте всех отраслей. И главные изменения связаны, в основном, с изменениями в абсолютных показателях на фоне роста стоимости промышленной продукции.

Так, если в 2000 г. доля машиностроения в общей отраслевой структуре составляла 35%, то в 2010 г. - 37,5%, далее (соответственно): пищевой - 11 и 10%, добывающей - 7 и 7%, химической и нефтехимической - 18 и 15%, текстильной - 7 и 6%, цветной металлургии - 3 и 4%.

На фоне процентных колебаний неизменной остается доля электроэнергетики - 6% [14, с. 360; 15, с. 370; 16, с. 375]. Не менее показательны и внутриотраслевые изменения, произошедшие за 10 лет. В сфере машиностроения в 2010 г. по сравнению с 2000 г. сегмент электротехники и электроники сократился на 6%, причем полностью за счет электроники. Напротив, доля транспортного машиностроения в 2010 г. увеличилась на 3%, а общего машиностроения - на 2%.

Другими словами, с конца XX в. отраслевые соотношения китайской экономики, учитывая определенную волатильность, остаются практически статичными, что позволяет с большой долей вероятности спрогнозировать шаги китайского правительства как на внутреннем, так 8 и на внешнем рынке.

Здесь следует учитывать ряд обстоятельств. Во-первых, несмотря на невысокие доходы на душу населения, внутренний потребительский рынок КНР поступательно растет. Это частично объясняет рост объемов производства в судостроении, авиастроении и автомобилестроении. Как следствие, растет потребность машиностроения в сырье и энергетических ресурсах. В качестве примера можно привести темпы роста угольной промышленности. К 2010 г. она увеличила свою долю в добывающем сегменте на 23% и стала составлять почти половину всей добывающей отрасли по стоимости продукции. Эта динамика как раз объясняется колоссальным ростом потребления электроэнергии за последнее десятилетие, который привел к интенсификации угледобычи, развитию шахтного дела, строительству новых тепловых электростанций (которые в Китае составляют львиную долю). Вместе с тем, превращение Китая в индустриальную сверхдержаву значительно ухудшило экологическую обстановку в стране. Уже сейчас некоторые грязные производства или не работают в полную силу, или периодически закрываются. Конечно, старые энергетические производства можно было бы заменить на более технологичные, основанные на углеводородном топливе. У КНР такой источник есть в Синьцзяне. Он может предложить до 34% от общих запасов газа страны [9, с. 56]. Здесь, правда, следует иметь в виду, что значительная часть запасов уйгурской земли идет на улучшение материального положения местного населения. Бытовая газификация, строительство местных предприятий, создание дополнительных рабочих мест, не считая обширных социальных затрат, вынуждают власти КНР идти по пути диверсификации энергетического комплекса.

Во-вторых, увеличение доли реального сектора экономики КНР за счет роста машиностроения и химической промышленности (более 50% валовой стоимости приходится на эти сектора) уже сейчас ставит перед правительством КНР задачу поиска новых рынков сбыта. Только в первое десятилетие XXI в. промышленность КНР выросла в абсолютных показателях более чем в 8,5 раз. Внутрикитайский рынок просто не в состоянии освоить такое количество товаров. Изменить ситуацию не может даже неуклонный рост товарного экспорта, продолжающийся более 30 лет. Так, в абсолютных цифрах экспорт из КНР в период 1990-2015 гг. возрос с 62,1 млрд долл. до 2,275 трлн долл., т.е. почти в 37 раз. Для сравнения: экспорт товаров из США составлял в 1990 г.

393,6 млрд долл., в 2015 г. - 1,505 трлн долл. То есть экспорт США вырос менее чем в 4 раза, и при этом составил всего 66% экспорта КНР [4]. Налицо мощное расширение товарного экспорта и энергичная экономическая экспансия Китая.

Согласно данным Всемирной торговой организации (ВТО), в 2016 г. мировой объем экспорта составил 15,5 трлн долл. США, понизившись на 3,3% по сравнению с предыдущим годом, а импорт - 15,8 трлн долл.

При этом китайский экспорт достиг 2,1 трлн долл. США, что составляет 13,2% от мирового экспорта. Импорт Китая составил 1,6 трлн долл. США. Таким образом, Китай уже 8 лет подряд занимает первое место в мире по объему экспорта и второе место по объему импорта [5].

Таким образом, несмотря на тот факт, что Китай имеет очень объемный внутренний рынок, что позволяет ему стимулировать экономический рост, а также неуклонно расширяющийся экспорт в третьи страны, в КНР на современном этапе обозначились две кардинальные проблемы: во-первых, необходимость создания режима энергетической безопасности собственных предприятий и, во-вторых, поиск перспективных рынков для изделий собственного производства.

По-видимому, именно этим следует объяснить эволюцию внешнеполитической стратегии КНР на рубеже ХХ-ХХ1 вв. До конца 1990-х гг. в китайской внешней политике доминировала идея «трех миров», выдвинутая еще Мао Цзэдуном. С развалом СССР и крушением всего социалистического лагеря один из противоборствующих миров перестал существовать. Однако на смену биполярному миру пришел амери- каноцентричный, и КНР пришлось в спешном порядке коррелировать свой курс. Поэтому в 1997 г. Цзян Цзэминем была озвучена концепция многополярного мира. По словам министра иностранных дел КНР Цянь Цичэня, мир в тот момент вступил в такую фазу, когда одна сверхдержава пошла по пути конкуренции с рядом других великих держав [12].

Еще более откровенно против гегемонизма одной державы высказался XVI съезд КПК (2002 г.) По итогам съезда было решено «стимулировать создание справедливого и рационального нового международного политического и экономического порядка», а также «стараться обеспечивать себе мирную международную обстановку и благоприятное внешнее окружение» [11].

Для КНР создание «пояса добрососедства» - не только метод преодоления кризиса перепроизводства, но и инструмент сдерживания гегемонистских устремлений США. Налаживание взаимовыгодного сотрудничества с развивающимися странами Африки, Латинской Америки, Ближнего Востока, СНГ (включая Россию), АСЕАН дает КНР возможность позиционировать себя в качестве лидера развивающихся стран.

Мощный инвестиционный потенциал КНР играет в этой ситуации ей на руку.

Можно выделить несколько перспективных направлений, по которым КНР объективно будет стремиться укрепить и расширить свои связи.

Так, например, Африка обладает серьезными ресурсами по транспортировке в Китай различного минерального сырья, нефти и газа. Африканский континент, на который, по разным оценкам, приходится от 30 до 40% разведанных мировых запасов природных ресурсов, а фактически больше, поскольку степень их изученности остается низкой, становится важным источником углеводородов для китайской экономики. В 2012 г. Китай импортировал 64,7 млн метрических тонн нефти из Африки, что составило, согласно официальным источникам, 24% всего нефтяного импорта страны [3]. В свою очередь, Африка представляет обширный рынок для китайской машиностроительной продукции и инвестиций. Для африканских государств деловое партнерство с Китаем позволяет не только стабилизировать ситуацию после потрясений 2008 г., но и опереться на авторитет КНР при решении ряда проблем на международной арене, включая такие структуры, как ООН. Такой подход в налаживании двусторонних отношений позволил КНР уже в 2009 г. обогнать США и стать крупнейшим деловым партнером Африки. В 2013 г. объемы африкано-китайской торговли превысили 210 млрд долл., что было в 2,5 раза больше, чем у США.

Другим перспективным направлением для Китая является Латинская Америка. О значимости этих отношений говорит тот факт, что в 2015 г. Пекин принял на высшем уровне всех президентов государств Латинской Америки. Вместе с укреплением политических контактов председатель КНР Си Цзиньпин обязался расширить и экономические связи, инвестировав в регион 250 млрд долл. в течение последующих десяти лет. Китай нуждается в таких продуктах, как железо, масло, соя, и во всех видах продуктов питания из Южной Америки. В свою очередь, Латинская Америка - это рынок для китайского оборудования, товаров широкого потребления, автомобилей.

Сложилась любопытная ситуация. С одной стороны, Китай использует свои инвестиции в Латинскую Америку для создания рабочих мест для китайских служащих. Ряд проектов инфраструктуры, которые финансирует Китай, проходят с оговоркой: работу получат китайские рабочие. С другой стороны, новые промышленные мощности и инфраструктура укрепляют национальные экономики латиноамериканских стран и косвенно выводят их из-под опеки США. При этом Китай не вмешивается во внутреннюю политику стран-партнеров, что ставит его в более выгодное положение, чем США. Прямым следствием укре-пленил международных связей является рост экспорта КНР в Латинскую Америку. С 2000 г. по 2014 г. он вырос с 6 до 130 млрд долл.

По данным Международного валютного фонда (МВФ), Китай стал основным торговым партнером Бразилии, Чили и Перу [7].

Еще одним значимым направлением внешнеполитической стратегии КНР являются государства Центральной Азии. В частности, в 1997-2005 гг. КНР приобрела три казахстанские нефтедобывающие компании, включая крупнейшую PetroKazak;hstan за 4,2 млрд долл., протянула газопровод из Туркмении на 30 млрд куб. газа в год, линии электропередач из Киргизии и пр. [10, с. 43-44]. Параллельно укреплению экономического взаимодействия, в 2001 г. КНР стала одним из организаторов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), куда вошли и центральноазиатские республики. Совместная борьба с экстремизмом и терроризмом, координация действий в области военной безопасности пограничной зоны и борьба с наркотрафиком для государств Центральной Азии стали базой для укрепления государственности. Вместе с тем, «тюльпановая» революция 2005 г. в Киргизии, произошедшая отчасти и под антикитайскими лозунгами, показала правительству КНР необходимость дальнейшего укрепления отношений, как в рамках ШОС, так и по линии информационного и культурного обмена.

И, конечно, особо стоит выделить грандиозную по масштабам инициативу Китая - «один пояс, один путь». Она включает в себя две стратегии: Экономического пояса Шёлкового пути (идея озвучена Си Цзинь- пином в Астане 7 сентября 2013 г.) и морского пути XXI в. (озвучена им же в Джакарте 10 октября 2013 г.) [8].

Намерение принять участие в реализации этой стратегии высказали более 60 стран с населением в 4,4 млрд чел. Число ее приверженцев постоянно растет, уже сейчас для ее реализации привлекаются огромные финансовые ресурсы - около 1 трлн долл. США.

У Китая есть возможности встать во главе динамично развивающегося рынка и включить в орбиту своих стратегических инициатив территории от Балтийского моря до Юго-Восточной Азии. Для Китая это проект века: от Малайзии до Петербурга, от Шанхая до Дуйсбурга, не забывая при этом о Центральной Азии и Ближнем Востоке. Пекин вновь занимает центральное место на значительной части суши, омываемой Тихим океаном, тогда как США и Европа вынуждены оставаться в рамках стагнирующего евроатлантического рынка и пользоваться значительно меньшими ресурсами побережья Атлантического океана [8].

В реализации стратегии «один пояс, один путь» Китай решает для себя ряд задач. Помимо создания транспортно-логистической инфраструктуры для увеличения поставок товаров в Европу, Россию, СНГ, страны

Ближнего и Среднего Востока, страны АСЕАН, предполагается создание благоприятных условий для миграционных потоков и туризма, организации информационно-коммуникационного пространства, научно-культурного обмена.

России этот проект может сулить большую выгоду, если он будет правильно скорректирован с планами развития Таможенного союза стран ЕАЭС и российского Северного морского пути. О решении России принять участие в реализации стратегии «Экономического пояса Шёлкового пути» заявил в марте 2015 г. первый вице-премьер РФ И.И. Шувалов в ходе Азиатского экономического форума в Боао (аналог экономического форума в Давосе): «Мы рады возможности наращивать сотрудничество в формате “Китай и Евразийский союз”... Свободное движение товаров и капиталов в рамках ЕАЭС сближает экономики Европы и Азии, что перекликается с инициативой Экономического пояса Шелкового пути. Мы в РФ уверены, что совместная работа по развитию евразийского партнерства и Экономического пояса Шёлкового пути создаст дополнительные возможности для развития стран Евразийского союза и Китая» [8].

Наконец, огромные потенциальные возможности открываются в связи с включением в Морской шёлковый путь XXI в. Северного пути. В настоящий момент разрабатывается комплексный проект «Арктический пояс Шёлкового пути». Помимо перевозок по Северному морскому пути, этот проект предполагает участие китайских инвесторов в строительстве и реконструкции арктических портов (в частности, нового порта Сабетта), а также участие в разработке нефтегазовых месторождений на Ямале, а в перспективе и на арктическом шельфе. Для России это реальная возможность использовать заинтересованность китайской стороны для освоения территорий Северной Сибири и Дальнего Востока с целью повышения жизненного уровня местного населения и укрепления связей европейской части страны с зауральскими территориями.

Первым шагом по реализации проекта стало подписание 3 сентября 2015 г. соглашения между Фондом Шёлкового пути и компанией «Ново- тек» о приобретении 9,9% акций этой компании, занимающейся производством сжиженного природного газа (СПГ). «Мы считаем “Ямал СПГ” одним из самых перспективных и конкурентоспособных СПГ-проектов в мире и поэтому заинтересованы стать его акционерами. Мы надеемся, что наше вхождение в проект будет содействовать. дальнейшему развитию китайско-российского сотрудничества в энергетическом секторе», - заявил президент Фонда Шёлкового пути Ван Янчжи [Там же].

Официальный представитель Министерства транспорта КНР У Чуньгэн сообщил, что к апрелю 2017 г. Китай подписал со странами вдоль «Пояса и пути» более 130 соглашений о сотрудничестве в сфере железнодорожного, автодорожного, морского и авиационного транспорта, а также в области почтовой связи.

Согласно статистическим данным, приведенным У Чуньгэном на пресс-конференции министерства в апреле 2017 г., Китай открыл 356 линий международного автодорожного сообщения с соответствующими странами. Были открыты маршруты морских перевозок, охватывающие страны вдоль «Пояса и пути», и прямые авиарейсы, связывающие Китай с 43 странами вдоль «Пояса и пути» [6].

Кроме того, Китай принял активные меры по упрощению процедур оформления для прямого международного железнодорожного сообщения, а также развитию железнодорожного грузового сообщения между Китаем и Европой. К настоящему времени открыто 39 грузовых железнодорожных маршрутов Китай - Европа, соединяющих Китай с 15 городами в 10 странах.

По сообщению У Чуньгэна, в дальнейшем Министерство транспорта Китая продолжит укреплять сотрудничество с соответствующими странами в области морских перевозок, строительства и эксплуатации морских портов.

Финансовой базой для нового глобального проекта будут служить Фонд Шёлкового пути, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ) и, отчасти, Банк развития БРИКС. Лидирующую роль будет играть Фонд Шёлкового пути, а он уже насчитывает более 40 млрд долл. [8].

Широкие заграничные торгово-экономические контакты предполагают создание условий для взаимовыгодного сотрудничества, и Китай стремится соответствовать своему новому имиджу. Он никому не навязывает своей идеологической позиции и не стремится разжигать внутриполитические конфликты. Поэтому Китай уже сейчас считается надежным другом развивающихся стран, который открыт новым торговым соглашениям и готов активно инвестировать в страны, которые нуждаются в модернизации инфраструктуры, строительстве новых предприятий. Китай, тем самым, способствует обеспечению молодых экономик других стран необходимой занятостью, возможностью развиваться, а себя - новыми рынками сбыта и источниками ресурсов. Начиная со времен третьего поколения китайских лидеров, страна твердо следует духу стремления к многополярному миру. Благодаря совместным усилиям России и Китая формируются новые альтернативные глобальные площадки по политическому и экономическому взаимодействию, такие, как БРИКС, Шанхайская организация сотрудничества, также Китай формирует Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ), который в ближайшем будущем может составить серьезную конкуренцию Всемирному банку (ВБ) и Международному валютному фонду, а позже, скорее всего, потеснит их. В АБИИ распределение выглядит совсем по-другому, нежели в ВБ и правила диктуют другие игроки.

И наконец, как отмечал Си Цзиньпин на церемонии открытия ежегодного совещания Боаоского Азиатского форума - 2015, стратегия «Один пояс и один путь» - это не соло Китая, а настоящий хор всех стран, находящихся вдоль маршрутов проекта [13].

Подводя итог, можно констатировать тот факт, что частью вынуждаемая экономическими потребностями, частью рефлексируя на дисбаланс в глобальной мировой политике, на рубеже XX-XXI вв. Китай сознательно избрал новую внешнеполитическую концепцию, основанную на защите многополярного мира. Опыт последних 15 лет доказывает верность избранного пути, и можно со всем основанием утверждать, что такая государственная стратегия продолжится, причем по всем направлениям: от торгово-финансового сотрудничества до координации политических шагов на международной арене.

Библиографический список

1. Бергер Я.М. Экономическая стратегия Китая. М., 2009.

2. Гельбрас В.Г. Экономика Китайской Народной Республики: курс лекций. М., 2010.

3. Дейч Т.Л. «Китайский век» для Африки // Международная жизнь. 2013. № 10. С. 89-103.

4. Калабеков И.Г. Россия, Китай и США в цифрах. URL: http://chius.ru/ (дата обращения: 25.01.2018).

5. Китай остается крупнейшим в мире экспортером товаров - ВТО. Сайт информационного агентства Синьхуа. URL: http://russian.news.cn/2017- 04/14/c_136208323.htm (дата обращения: 28.11.2017).

6. Китай подписал со странами вдоль «Пояса и пути» более 130 соглашений о сотрудничестве в транспортной области // Газета Женьминь жибао онлайн. URL: http://russian.people.com.cn/n3/2017/0421/c31518-9205740. html (дата обращения: 28.11.2017).

7. Латинская Америка: китайская мощь уничтожает США // Planet-today. ru. Новостной портал. URL: http://planet-today.ru/stati/finansy-i-krizis/ item/35026-latinskaya-amerika-kitajskaya-moshch-unichtozhaet-ssha (дата обращения: 28.11.2017).

8. Ремыга В.Н. Экономический пояс шелкового пути // Вестник Финансового университета. 2015. № 6. С. 121-130.

9. Сыроежкин К.Л. Синьцзян: большой вопрос для Китая и Казахстана. Астана - Алматы, 2015.

10. Урляпов В.Л. Китай и страны Центральной Азии // Ключевые игроки в «Большой игре» в Азии в начале XXI века: Сб. ст. М., 2008. С. 43-44.

11. XVI Всекитайский съезд КПК: приход к власти четвертого поколения руководителей / Институт Дальнего Востока (ИДВ) РАН. Информационные материалы. Серия В: Общество и государство в Китае. Вып. 16. М., 2003.

12. Suisheng Zhao. Beijing's perceptions of the international system and foreign policy adjustment after the tiananmen incident // Chinese Foreign Policy. Pragmatism and Strategic Behavior / Suisheng Zhao (ed.). N.-Y., 2004. Р. 142.

13. Xi on “Belt and Road”: Not China's solo but inspiring chorus // News.xinhuanet. com. URL: http://news.xinhuanet.com/english/2015-03/28/c_134105208.htm ^ (дата обращения: 28.11.2017).

14. 2000ЖЖ2001

15. 2005 ЖЖ 2006

16. ФЩЖЩ+Ж^ 2010 ЖЖ 2011

Размещено на Allbest.ru