Вопросы стратегического регулирования научно-технологической интеграции в рамках Евразийского экономического союза

Размещено на http://www.allbest.ru/

Саратовской государственной юридической академии

ВОПРОСЫ СТРАТЕГИЧЕСКОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ НАУЧНО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ В РАМКАХ ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА

Шугуров М.В.,

д. филос. наук, доцент, профессор

Четвертая промышленная революция, предполагающая использование новых достижений современного научно-технического прогресса для технологического перевооружения производственной сферы, открывает новые перспективы интеграционных процессов в сфере науки, технологий и инноваций (далее - НТИ) на уровне региональных объединений государств. Как отмечает И.Е. Матвеев, «необходимость расширения научно-технического сотрудничества обусловлена не только императивом интеграции, но также непрерывным ускорением НТП, превращением интеллектуального ресурса в важный фактор трансформации индустриального мира» Матвеев И.Е. Научно-техническая сфера и основные направления подготовки кадров стран ЕАЭС. - http://matveev-igor.ru/articles/425818. В этих условиях не только перед отдельными государствами, но и перед их интеграционными объединениями возникает круг проблем, связанных с дальнейшим развитием научно-технологического и инновационного сотрудничества, а также по переводу интеграции в формат, позволяющий активно реагировать на новые технологические тренды.

Из-за разных стартовых позиций, степени готовности и потенциала перехода к новым организационным формам региональной интеграции и приоритетной разработки ее новых тематических направлений в сфере технологий и инноваций актуализируется проблематика стратегического регулирования региональной научно-технологической интеграции. Стратегии являются более общими документами, в которых определяются цели и ориентиры, указываются приоритеты и направления сотрудничества, а также определяются механизмы и способы их осуществления, т.е. задаются собственно рамки действий в среднесрочной и краткосрочной перспективе. Стратегическое регулирование следует понимать как воздействие, побуждающее двигаться в строго заданном направлении, разумеется, в пространстве права и посредством правового регулирования общественных отношений, возникающих в ходе такого движения.

Ни программное, ни тем более стратегическое регулирование ни в коем случае не следует воспринимать в качестве альтернативы правовому регулированию. Напротив, данные разновидности регулирования находятся в отношении взаимного дополнения: стратегическое регулирование, имеющее политико-правовой характер, оказывает самое непосредственное влияние на определение целей правового регулирования, а также задает импульс движения к новым рубежам посредством планирования развития правового регулирования. Поэтому акцентируемое нами внимание к стратегическому регулированию изначально находится в контексте обсуждения развития права ЕАЭС в данной сфере интеграционного взаимодействия См., например, Салиева Р.Н. Правовые основы научно-технического сотрудничества государств Евразийского экономического союза // Вестник экономики, права и социологии. 2019. - № 3. - С. 144-147.. Документы стратегического характера определяют данные векторы в общем содержательном плане, более всего непосредственно воздействуя на правовую политику. Одновременно надо заметить, что сами стратегии, впрочем, как и программы и концепции, имеют правовые основы. В Стратегии развития интегрированной информационной системы ЕАЭС на период до 2025 г. Стратегия развития интегрированной информационной системы ЕАЭС на период до 2025 г. (утв. Решением Совета ЕЭК от 22 августа 2017 г. № 100). - https://docs.eaeunion.org/docs/ru-ru/01415724/cncd_26122017_100, отмечается, что Стратегия, определяющая стратегические приоритеты и направления развития интегрированной системы Союза, механизмы и способы их реализации, разработана в соответствии с международными договорами и актами, составляющими право Союза, а также соответствует мировому опыты и существующим практикам.

Как можно видеть, в ЕАЭС в настоящее время отсутствует согласованная общая стратегия в рассматриваемой сфере регионального взаимодействия как, впрочем, отсутствуют и отраслевые научно-технологические стратегии. По этой причине принятие общей стратегии является вполне обоснованным, особенно с учетом современных технологических трансформаций. В силу специфики отраслевого научно-технологического и инновационного сотрудничества, которое имеет место в ЕАЭС, вполне обоснованной представляется разработка соответствующих отраслевых стратегий. евразийский интеграционный инновация наука

В ситуации нахождения ЕАЭС на пороге разработки и принятия указанных стратегий весьма востребованными оказываются их методологические основы, в том числе имеющий концептуальный характер (мета)стратегический подход к стратегическому регулированию. Понимание важности такого (мета)стратегического подхода сегодня характерно для субъектов научно-технологического и инновационного взаимодействия в рамках Союза, экспертных кругов и, конечно же, для государств-членов и институциональных органов Союза. Однако признание его важности пока еще не привело к выработке соответствующих документов.

Как таковые стратегические ориентиры, цели и приоритеты в сфере НТИ могут быть выражены в общем стратегическом документе, а также в стратегических документах, относящихся к тем или иным сферам интеграционного взаимодействия. Исходя из сказанного можно констатировать, что первая форма закрепления стратегических ориентиров в сфере интеграционного взаимодействия в сфере НТИ не получила своего распространения в ЕАЭС, тогда как форма диффузного их закрепления все же имеет место. В итоге стратегия в сфере научно-технологической интеграции представлена совокупностью положений, которые рассредоточены в стратегических документах, посвященных вопросам интеграции в экономической сфере. Представляется, что диффузная форма закрепления стратегических инициатив и стратегического планирования снижает эффективность стратегического регулирования, хотя одновременно создает важную исходную основу для его последующего оформления.

В ЕАЭС принят блок документов, которые можно назвать стратегиями. В официальных документах, имеющих стратегический характер, присутствует освещение целого ряда вопросов, относящихся к перспективам научно-технологического сотрудничества и его развития в интеграционном формате. Во многом это можно объяснить тем, что научно-технологическое сотрудничество и интеграция рассматриваются в качестве вспомогательного направления, развитию которого уделяется повышенное внимание.

Сосредотачиваясь на проблематике формы выражения и закрепления имеющегося на сегодняшний день стратегического регулирования, пусть и фрагментарного, обратим внимание на то, что оно нашло свое отражение в договорах и актах, входящих в право Союза. В этом случае мы можем видеть определенное совмещение стратегического и правового регулирования. Так, в Договоре о ЕАЭС можно видеть закрепление стратегической установки на всестороннюю модернизацию, кооперацию и повышение конкурентоспособности национальных экономик в условиях глобальной экономики (ст. 4 «Основные цели Союза») Договор о Евразийском экономическом союзе (Астана, 29 мая 2014 г.) (ред. от 15.03.2018 г.). - http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_163855/, что предполагает развертывание в процессе экономической интеграции усилий по технологической модернизации производственных процессов на совместной основе. Именно эта установка находится в основе разнообразных положений о научно-технологической кооперации и интеграции, которые закреплены в ряде тематических разделов Договора.

Особенностью стратегического регулирования является его концептуальная обоснованность и разумеющийся охват широкого круга взаимосвязанных вопросов. Здесь мы имеем в виду необходимость опоры разрабатываемых стратегем, во-первых, на сформулированные представителями научных и экспертно-аналитических кругов выводы относительно общей картины технологических мегатрендов, особенно в условиях Четвертой промышленной революции, а также механизмах кооперации, которые должны им соответствовать Логинов Е.Л., Шкута А.А., Логинов В.Е., Сорокин Д.Д. Формирование системных механизмов научно-технической кооперации в рамках ЕАЭС с учетом стратегических трендов Четвертой промышленной революции // Вестник экономической безопасности. 2017. - № 3. - С. 205-211. . Высокая степень эвристичности характерна для концептуальных разработок механизмов координации и управления научно-технологическим развитием государств-членов в рамках прогнозных конфигураций технологических укладов Логинов Е.Л., Борталевич С.И. и др. Стратегическая интеграция в научно-технической сфере Евразийского экономического союза // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. - М., 2017. - Т. 13, вып. 1. - С. 139-150..

Во-вторых, образ «должного» формируется в стратегиях с учетом «сущего», что предполагает общую оценку состояния дел в развитии научно-технологических комплексов государств-членов. Именно подобного рода обобщения, в которых сегодня нет недостатка См., например, Рутко Д.Ф. Основные показатели, тенденции и проблемы развития инновационной деятельности в странах Евразийского экономического союза // Экономический вестник университета. 2019. - Вып. 42. - С. 70-79; Константинова Е.А. Развитие инновационного потенциала стран евразийского пространства // Проблемы современной экономики. 2018. - № 4. - С. 10-11., являются основой для моделирования мер, инициатив и алгоритмов действий, необходимых для ответа на вызовы современного НТП и связанные с ними новые содержательные, а также организационные особенности современной экономики. В дополнении к этому стратегическая нацеленность на выявление и последующее устранение препятствий наряду с развитием соответствующей нормативной среды и инфраструктуры - ось интеграционного взаимодействия, движущегося в плоскости фазового перехода.

Следует также учитывать то обстоятельство, что начало функционирования ЕАЭС в основном совпало с переходом к Индустрии-4.0 и с цифровыми трансформациями. Данный ландшафт развития научно-технологической интеграции государств-членов Союза в той или иной степени был своевременно учтен в документах стратегического характера, а также в документах концептуального характера. В последнем случае примером может послужить Концепция создания инжинирингового центра Концепция создания Евразийского инжинирингового центра (утв. Решением Евразийского межправительственного совета от 13 апреля 2016 г.). - http://www.eurasiancommission.org/ru/act/prom_i_agroprom/dep_prom/DocLib/Концепция%20инжинирингового%20центра.pdf. В ней содержится анализ трендов Четвертой промышленной революции и предлагаются организационно-инфраструктурные инициативы для ответа на них в области станкостроительной отрасли.

Ключевым документом стратегического планирования на сегодняшний день остаются Основные направления экономического развития ЕАЭС до 2030 г. Основные направления развития Евразийского экономического союза до 2030 г. (утв. Решением Высшего Евразийского экономического совета от 16 октября 2015 г. № 8). - http://www.eurasiancommission.org, положения которых становятся предметом проведения мониторинговой деятельности ЕЭК. Основные направления экономического развития ЕАЭС до 2030 г. - http://www.eurasiancommission.org/ru/act/integr_i_makroec/dep_makroec_pol/seminar/Pages/default.aspx. Основные направления имеют рекомендательный характер и определяют перспективные векторы социально-экономического развития государств-членов. Движение в выбранном направлении основано на использовании интеграционного потенциала Союза и конкурентных преимуществ его членов. Следовательно, перспективные направления развития требуют раскрытия и усиление интеграционного потенциала и потенциала конкурентоспособности. Подтверждением ранее высказанного нами тезиса о связи стратегических документов с программами в разделе 1 «Общие положения» является связь Основных направлений с программными документами, предусмотренными Договором о Союзе. В рассматриваемом документе дается ясно понять, что технологическое развитие в современном мире предстает одновременно и как источник новых рисков, и как фактор, создающий новые возможности экономического развития. В этих условиях из сформулированного представления об исчерпании ряда существующих конкурентных преимуществ государств - членов и необходимости формирования новых преимуществ можно умозаключить, что последние связаны с продуктивным использованием технологического фактора.

Несмотря на то, что Основные направления экономического развития ЕАЭС направлены на решение таких задач, как определение цели и задачи экономического развития ЕАЭС, само формирование возможных сценариев его экономического развития, определение критериев выбора сфер экономики (отраслей, секторов), обладающих наибольшим потенциалом развития и т.д., в документе немалое место отводится стратегическому целеполаганию и планированию, мониторингу и прогнозированию направлений развития научно-технологической интеграции государств-членов.

Здесь предусматривается реализация сценария «Собственного центра силы», предполагающего превращение Союза в центр притяжения инноваций, инвестиций, высококвалифицированных кадров, высокотехнологичного производства. В этом случае смысл интеграции - в создании наиболее благоприятных условий для модернизации экономик государств-членов при сохранении имеющихся и возникновении новых конкурентных преимуществ на основе открытия и использования новых ресурсов для обеспечения экономического роста. К общему ресурсу относится интеграционный потенциал, а к специальному - знания и технологии. Специальное внимание этим ресурсным факторам отведено в подразделе «Инновационное развитие и модернизация экономики». Здесь отмечается, с одной стороны, положительная динамика показателей инновационного развития государств-членов, наличие конкурентного научно-производственного потенциала в ряде отраслей, а с другой - недостаточно высокие темпы инновационных преобразований и, как следствие, низкие показатели доли высокотехнологичного экспорта. Далее, что весьма важно, инновационная и технологическая модернизация экономики признается в качестве направления сотрудничества. В достаточно недвусмысленной форме в качестве цели данного рода сотрудничества выделяется содействие ускорению реализации национальных планов (программ, стратегий, концепций) в отношении создания условий для инновационных структурных сдвигов, включая модернизацию экономики и обеспечивающую ее коммерциализацию научных разработок.

Нетрудно видеть, что рассмотренное целеполагание сформулировано в весьма общих, подчас абстрактных фразах: конкретика отсутствует. Поэтому все это следует воспринимать скорее всего в качестве рамок общего стратегического направления, в котором не проглядывается намерение по координации национальных планов, тогда как без этого немало значительного момента говорить об интеграции не представляется возможным. Столь же абстрактным и вполне аксиоматичным является тезис о том, что реализация рассматриваемого направления предполагает создание необходимых правовых, институциональных и финансовых условий. Конечно, весьма правильно упомянуто, что интеграционные меры и действия будут способствовать вовлечению государств-членов в становление нового ТУ, в совместные разработки и коммерциализацию инновационных технологий, совместное использование на взаимовыгодной основе научно-технологического потенциала государств-членов, что может сопровождаться экономией бюджетных средств. Однако содержание интеграционных мер не раскрывается. Как бы то ни было, вполне заметен «смешанный» характер намеченного направления взаимодействия, ибо на совместной основе не только планируется разработка и коммерциализация перспективных технологий, но и трансфер технологий из зарубежных стран для совместного использования на пространстве ЕАЭС. На наш взгляд, это говорит о реалистичности моделируемых рамок выделенного направления сотрудничества.

Рассматриваемый документ не только задает общие векторы сотрудничества в сфере НТИ, но и предлагает механизмы его реализации. В качестве недостатка можно отметить то, что приводится общий перечень механизмов, которые не привязаны к тем или иным направлениям. Однако каждое направление нуждается в указании на свойственные именно им механизмы реализации. Несмотря на высказанное нами замечание, общие механизмы (обеспечение свободы движения товаров, услуг и капитала; проведение скоординированной/согласованной политики) будут выступать в качестве основы для разработки специальных механизмов. Предусматривается, что действие механизмов реализации будет осуществляться на основе комплекса мероприятий, которые, правда, не указываются. И, наконец, в анализируемом документе предусматривается возможность выбора опережающего сценария развития на основе не только ускоренного создания, но и привлечения новых технологий (формирование «отраслей будущего»).

Важные положения с точки зрения интересующего нас предмета имеет такой стратегический документ для реального сектора экономики ЕАЭС, как Основные направления развития промышленного сотрудничества в рамках ЕАЭС на период до 2020 г. Основные направления развития промышленного сотрудничества в рамках ЕАЭС на период до 2020 г. (утв. Решением евразийского межправительственного совета от 8 сентября 2015 г. № 9). - http://www.eurasiancommission.org/ru/act/prom_i_agroprom/dep_prom/Documents/Решение%20МПС%20N%209.pdf, которые вполне обоснованно можно рассматривать как отраслевую стратегию, которая содержит стратегемы научно-технологической интеграции в промышленной сфере. Особенностью данного документа является четкая проработанность инструментов механизмов научно-технологической интеграции. В качестве последних выступают те или иные инфраструктурные объекты, например, Евразийские технологические платформы, Сеть трансфера технологий и др.

Разрабатываемый новый вариант Основных направлений на последующие пять лет (2021-2025) ЕЭК разрабатывает Основные направления промышленного сотрудничества (09.07.2020). - http://www.eurasiancommission.org/ru/nae/news/Pages/09-07-2020-1.aspx, предполагающий практическую реализацию интеграционных стратегических ориентиров в реальном секторе экономики, предусматривает создание системы технологического прогнозирования, евразийских центров компетенций, проведение перспективных научно-исследовательских работ, обмен опытом и знаниями, углубление сотрудничества в рамках объектов индустриально-инновационной инфраструктуры.

Эволюция стратегического подхода заметна в Декларации о дальнейшем развитии интеграционных процессов в рамках ЕАЭС Декларация о дальнейшем развитии интеграционных процессов в рамках Евразийского экономического союза 2018 г. (Санкт-Петербург, 6 декабря 2018 г.). - https://docs.eaeunion.org/docs/ru-ru/01420213/. Вполне обоснованно утверждать, что этот документ является инструментом стратегического характера. Так как содержание Раздела 2 «Формирование «территории инноваций» и технологических прорывов уже подверглось всестороннему анализу Шугурова И.В., Шугуров М.В. ЕАЭС как «территория инноваций»: правовой форсайт трендов региональной научно-технологической интеграции // Перспективы развития институтов права и государства. Сборник научных трудов 3-й Международной научной конференции / Отв. ред. А.А. Горохов. - Курск: Юго-Западный государственный университет, 2020. - С. 413-423., то в данной статье лишь отметим, что положения Декларации являются основой для Стратегических направлений развития евразийской экономической интеграции до 2025 г., проходящей сегодня стадию всестороннего согласования. Преемственность между проектом Стратегических направлений и Декларацией состоит в выделении в проекте специальной главы, посвященной стимулированию научно-технического прогресса Совет ЕЭК согласовал еще 28 пунктов проекта Стратегии-2025 (01.10.2020). - http://www.eurasiancommission.org/ru/nae/news/Pages/01-10-2020-3.aspx.

Следует более подробно остановиться на характеристике роли Стратегических направлений развития евразийской экономической интеграции. Данного рода документ разрабатывается в ЕАЭС впервые. Его отличает комплексный характер. Отсюда столь длительный по времени процесс согласования ее положений, а также серьезная проработка методологии ее разработки. Это связано с тем, что стратегическое регулирование будет эффективным только в том случае, если оно строится на согласовании основных параметров стратегического планирования, характерного для каждого из государств-членов.

Приведенные документы представляют собой стратегии общего плана, которые вполне могут быть дополнены Стратегией инновационного развития ЕАЭС, которая в содержательном аспекте сочетается с возможной программой инновационного развития ЕАЭС, к работе над которой приступила Евразийская экономическая комиссия (далее - ЕЭК) У ЕАЭС будет своя долгосрочная стратегическая программа инновационного развития (14.06.2019). - https://eurasian-studies.org/archives/12372. Актуальность отмеченной стратегии вполне понятна, так как основой научно-технологической интеграции и вкупе с ней интеграции экономической является парадигмы инновационного развития экономики, которая сегодня в полную меру должна учитывать реалии приоритета инноваций, основанных на цифровых технологиях.

Как показал прошедший 28 октября 2020 г. Деловой форум ЕАЭС «Интеграция: стратегия опережающего развития», ЕАЭС выбирает стратегию опережающего развития, что предполагает акцент на сценарии опережающего инновационно-технологического развития. Об этом также свидетельствует выступление на Форуме представителей ЕЭК, а именно С. Глазьева В Москве прошел деловой форум ЕАЭС (9.11.2020). - http://nbj.ru/others/sobytie-nedeli/2020/11/09/v-moskve-proshel-delovoi-forum-eaes-integratsija-strategija-operezhajuschego-razvitija/. В целом, как сам Форум, так и представленный на нем доклад ЕЭК «Место ЕАЭС в мире стратегических изменений» показывает востребованность в формировании и реализации стратегического подхода к евразийской интеграции, в том числе в сфере НТИ Место ЕАЭС в мире стратегических изменений: сценарий «Собственный центр силы» на основе научно-технологического прорыва - долгосрочный ответ на вызовы глобального экономического кризиса, вызванного пандемией. Аналитический доклад. - М.: ЕЭК, 2020.. Так, в докладе ЕЭК демонстрируется, что проекты в области новейшего технологического уклада и инфраструктуры могут дать рост в 25-35 % в год.

В ситуации цифровых преобразований возникает вопрос о структурных трансформациях в самом научно-технологическом сотрудничестве и использовании всех имеющихся здесь возможностей. Отсюда в содержательном плане весьма перспективным является состыковка стратегии научно-технологической интеграции с реализующейся на проектной основе Цифровой повестки в части цифрового преобразования механизмов сотрудничества. В этой перспективе большинство проектов по научно-технологическому сотрудничеству в производственном секторе, безусловно, также будет иметь солидную цифровую составляющую, что позволит ускорить интеграцию в сфере НТИ и усилить ее потенциал. Все это говорит в пользу цифровой «заточенности» современного стратегического подхода к научно-технологической интеграции ЕАЭС. Впрочем, реализующийся сегодня проект по формированию Интегрированной информационной системы Союза, представляющей собой геораспределенную информационную систему, обеспечивающую информационное взаимодействие стран Союза, также можно назвать проектом с высокой долей технологической составляющей.

Несмотря на признание важности стратегического регулирования, на сегодняшний день его объем достаточно ограничен и вряд ли может привести по ряду направлений к существенному углублению интеграции. Напомним, что в ЕАЭС есть как сторонники, так и противники углубления интеграции по направлениям, которые являются либо вспомогательными, либо новыми. В свое время из-за позиции Казахстана в Договор о Союзе не были включены положения проекта данного документа, предусматривавшие интеграцию в сфере науки, образования, космоса. Это стало результатом казахстанского видения проекта и идеи ЕАЭС, которые сводились исключительно к экономическому образу Союза. Здесь, конечно, есть определенная логика, заключающаяся в том, что расширение интеграционных направлений может привести к расширению объема полномочий ЕЭК, что войдет в противоречие с институционально-правовым принципом проекта Союза, а именно его построением как партнерства суверенных государств, предполагающего доминирование международно-правового, а не наднационально-правового начала.

Однако в таком подходе к сценарию Союза есть и минусы: расширение и углубление экономической интеграции, нацеленной на получение максимального эффекта, во многом зависит от темпов и глубины интеграции в научно-технологической и образовательных сферах. В подтверждение данного тезиса следует привести экспертное мнение о том, что «не все экономические вопросы можно решить в чисто экономическом ключе. Мы оставили экономику одну в чистом поле, без подключения новых инструментов интеграции она будет буксовать» Демченко В. Стратегию развития евразийской интеграции обсудили по горячим следам (21.05.2020). - http://postkomsg.com/activities/events/225005/. Аналогичной позиции придерживается и С. Глазьев. Он отмечает, что в ЕАЭС выработаны стратегические направления интеграции, которые не вызывают сомнения. Судя по содержанию его статьи, научно-технологическая сфера вполне относится к данной категории направлений. Далее он отмечает, что «нет неэкономических направлений, связанных с новыми потенциальными сферами интеграции. Нет такого ключевого направления, как формирование общих идеологических основ евразийской интеграции, вытекающих из многовекового опыта совместного исторического творчества народов ЕАЭС» Глазьев С.Ю. О стратегических направлениях развития ЕАЭС // Евразийская интеграция: экономика, право, политика. 2020. - № 1. - С. 11. . Таким образом здесь указывается на необходимость объемного характера интеграционной повестки как таковой, не сводимой, разумеется, к экономике.

В связи с отмеченными концептуальными моментами вопросы стратегического регулирования научно-технологической интеграции приобретают политическую окраску, заключающуюся в определении стратегического развития самого проекта Союза и объема его интеграционной повестки. От этого во многом будет зависеть конфигурация стратегии научно-технологической интеграции. Со временем, без корректировки самой модели возможно торможение, либо нарастание актуальных направлений, серьезная интеграция по которым отсутствует. Такая модель является инерционной. Для нее также характерна консервация имеющегося интеграционного проекта, которая, тем не менее, характеризуется наращиванием интеграции в экономической сфере, вбирающей в себя иные направления, которые, как представляется, обладают потенциалом самостоятельности. В этом случае сфера НТИ предстает не как самостоятельное интеграционное направление, а как самостоятельное интеграционное поднаправление. Таким образом развитие имеет место, но вряд ли такой сценарий отвечает на вызовы чрезвычайно динамичного мира. Недостаток отмеченного стратегического сценария заключается в том, что он, конечно, может устранить некоторые недостатки в функционировании ЕАЭС, такие как недостаточное эффективное выполнение государствами-членами положений Договора, случаи несвоевременного выполнения решений институциональных органов и т.д. Однако все это не означает существенной корректировки самого «сценария» интеграции, а именно ее принятой стратегии.

В этой связи в экспертной среде, да и в самой ЕЭК поднимаются вопросы по корректировке проекта Союза в направлении наделения ЕЭК большим кругом полномочий в результате делегирования государствами ЕАЭС данных полномочий. Одновременно это должно сопровождаться действенными мерами по гармонизации национальных законодательств как основы проведения согласованной политики по направлениям интеграции Кофнер Ю. Стратегия будущего ЕАЭС (10 июня 2020). - https://xn----8sbeibfw3aojl2n.xn--p1ai/expert/strategiya-budushchego-eaes/, а также повышением уровня дисциплины государств-членов в отношении исполнения решений институциональных органов, не говоря уже о выполнении обязательств по договорам, входящих в право ЕАЭС. Без всего этого достаточно трудно и практически невозможно, особенно в условиях динамичных процессов цифровых трансформаций и Четвертой промышленной революции, осуществлять быстрое реагирование на технологические изменения и наращивать глобальную конкурентоспособность на мировых рынках высокотехнологической продукции, а также самих технологий и прав на них.

Таким образом, сама турбулентность современных мировых процессов, как это прекрасно обосновывается в научной литературе, является, с одной стороны, вызовом интеграционным процессам в ЕАЭС, а с другой - фактором развития интеграционных процессов Евразийская интеграция в турбулентном мире / Под ред. Л.Б. Вардомского. - СПб.: Алетейя, 2019. - С. 75-96, 123-146. . С учетом серьезных технологических сдвигов, определяющих изменение содержания и структуры экономических процессов, стратегическое планирование, имеющее рекомендательный характер, должно войти в качестве элемента в стратегическое регулирование, являющегося целеполаганием, которое имеет обязательный характер и непосредственно оказывает воздействие на цели собственного правового регулирования, а также на инструменты и механизмы, с помощью которых последнее осуществляется.

Рассматривая вопросы содержания и предназначения стратегического регулирования, не стоит забывать о вопросе о том, «как оно возможно?». Ответ на этот вопрос находится в русле проведения политики по согласованию национальных стратегий научно-технологического развития. Вне такого согласования любое стратегическое планирование на уровне Союза рискует остаться эскизом, который далее не перерастет в регуляторный политико-правовой инструмент. Отсюда перспективы успешной научно-технологической интеграции опосредуются результатами политики по согласованию национальных стратегий. Думается, что данный процесс должен быть институционализирован и проводиться на площадке Консультативного комитета по науке, технологиям и инновациям, который, кстати говоря, еще только предстоит создать. В свою очередь согласование стратегий - это краеугольный камень проведения согласованной политики, движимой общими стратегическими ориентирами, которые учитывают комплексный характер сохраняющихся и вновь возникающих проблемных вопросов.

Как мы уже отмечали в начале статьи, в настоящее время весьма важным представляется сам подход к стратегическому регулированию. С точки зрения выделяемых методологических подходов к фундаментальным характеристикам разрабатываемой Стратегии развития Евразийского экономического союза до 2025 г., важно понимать ее регулятивно-ориентирующий потенциал. Как отмечает Ю.Ю. Чалая, в государствах ЕАЭС модели экономического развития различны, что затрудняет подготовку документа, который нацеливал бы на совместное социально-экономическое развитие. Поэтому цель разработки Стратегии ЕАЭС - это «определение направлений развития ЕАЭС, реализация которых будет содействовать решению национальных задач и формированию дополнительных источников развития государств-членов ЕАЭС за счет реализации интеграционного потенциала» Чалая Ю.Ю. Тезисы доклада на тему «Сценарии и основные направления экономического развития государств-членов ЕАЭС в рамках интеграционного сотрудничества» // Методологические подходы к разработке Стратегии развития Евразийского экономического союза. С. 1. - http://www.eurasiancommission.org/ru/act/integr_i_makroec/dep_makroec_pol/seminar/Documents.pdf. Таким образом функциональное предназначение Стратегии заключается в том, чтобы обозначить перспективу сближения стратегических направлений развития государств-членов.

С нашей точки зрения, такой (мета)стратегический подход, отличающийся осторожностью, конечно же, адекватен тому, что есть. Но это роднит его с такой моделью интеграции, как «статус кво». Конечно, вполне правильно говорится о том, что в поле внимания Стратегии - реализация объективных возможностей совместного использования ресурсов государств-членов в тех сферах экономики, которые обладают интеграционным потенциалом, к которому относится сфера НТИ. Однако в этом случае стратегия является «аттрактором» координации усилий, но не источником общей политики. В последнем случае стратегия характеризуется наднациональностью, т.е. является комплексом целей и задач, с которыми должны согласовываться национальные стратегии. Для ЕАЭС такой сценарий маловероятен. Кстати говоря, Ю.Ю. Чалая подтверждает, что одним из принципов формирования Стратегии развития ЕАЭС является гармонизация с уже принятыми национальными стратегическими документами, из чего следует, что пересмотра принятых национальных нормативных правовых актов в сфере стратегического целеполагания не потребуется. Но в этом случае, возникает вопрос о том, как посредством рекомендательной стратегии добиться эффекта, который обеспечит прорывное развитие научно-технологического сектора в условиях Четвертой промышленной революции, предполагающего ориентацию на высокую степень интеграции и создания «Собственного центра силы».

Важной мерой, позволяющей достойным образом ответить на вызовы глобальной цифровой трансформации и обеспечить повышение конкурентоспособности ЕАЭС, является формирование союзной стратегии научно-технологической интеграции и развития. Разумеется, само наличие стратегии не является достаточным условием для реализации сценария опережающего развития, но оно имеет характер необходимого драйвера. Возможная стратегия научно-технологической интеграции в качестве самостоятельного инструмента политико-правового регулирования не может не обладать, по крайней мере, в среднесрочной перспективе, характером «мягкого» и «деликатного» регулятора, осуществляющего ориентирующее, а не форматирующее воздействие.

Одновременно зададимся вопросом о том, представляет ли собой планируемая к созданию в рамках ЕАЭС «территория инноваций» и научно-технологических прорывов полную технологическую самодостаточность. Общей стратегической установкой является опережающее развитие новых отраслей, соответствующих новому укладу, при одновременном развитии и обновлении технологической базы традиционных отраслей, отказаться от которых невозможно. Как отмечается руководством ЕЭК, избегание нарастающего технологического отставания и вхождения в русло 6 ТУ одновременно предполагает сохранение традиционных сфер экономической активности. В связи с этим «необходим переход к системной политике развития экономики ЕАЭС, которая должна строиться как смешанная стратегия опережающего роста, динамического наверстывания в сферах с незначительным технологическим отставанием и догоняющего развития в безнадежно отставших отраслях» Мясникович М., Глазьев С. Методологические подходы к разработке стратегии развития ЕАЭС // Наука и инновации. 2020. - № 7. - С. 8-9. .

В упомянутом выше докладе ЕЭК за 2020 г. аналогичным образом предлагается смешанная стратегия научно-технологического развития и интеграции. Здесь отмечается, что она предусматривает «опережающее становление базисных производств нового технологического уклада. Необходимо также стимулирование инновационной активности в целях динамического наверстывания отставания в тех производствах, где наблюдается незначительное отставание от передового в мире уровня. И, наконец, в безнадежно отставших отраслях необходима реализация стратегии догоняющего развития с опорой на импорт технологий» Место ЕАЭС в мире стратегических изменений: сценарий «Собственный центр силы» на основе научно-технологического прорыва - долгосрочный ответ на вызовы глобального экономического кризиса, вызванного пандемией. Аналитический доклад. - М.: ЕЭК, 2020. - С. 35. .

Отсюда следует, что стратегическое значение имеет не только интеграция усилий по ускоренной разработке технологий, которые являются базой для «отраслей будущего», но и реализация направлений, связанных с технологическим перевооружением уже функционирующих отраслей и секторов экономики. Все это означает признание смешанного характера стратегии научно-технологической интеграции, охватывающей широкую сферу отраслей экономики. Ярким свидетельством такого подхода является перечень технологий, приводимый М. Мясниковичем и С. Глазьевым, который характеризуется ими как перечень приоритетных направлений технико-экономического развития Мясникович М., Глазьев С. Указ. соч., с. 10. . В целом разработка и внедрение данных технологий находится в сфере функционирования Евразийских экономических платформ.

В заключение следует признать не только концептуальную, но и практическую весомость подхода, высказанного ЕЭК в ее докладе за 2020 г., согласно которому сценарий «Собственный центр силы», предполагает взаимосвязанное развитие стратегического планирования и стратегического прогнозирования. Причем эти подсистемы должны быть построены на современной научно-методической базе. Действительно, это позволит более точно учитывать глобальные тренды и вызовы. Методическая база предполагает повышение уровня социогуманитарных исследований, которые могут стать пространством научного сотрудничества. Не будем забывать и о необходимости развития технологий анализа больших данных, являющихся не только основой современной экономики данных, но и основой научных исследований в области экономики и наукометрии. В результате динамичное развитие стратегического планирования и прогнозирования при их дополненности развитием правового регулирования, впитывающего в себя стратегические цели, приведет к возникновению полноценного стратегического регулирования научно-технологической интеграции в ЕАЭС.

Размещено на Allbest.ru