Миротворческие операции ООН

Размещено на http://www.allbest.ru/

Миротворческие операции ООН. Важным инструментом поддержания мира становятся миротворческие операции ООН. Их деятельность регулируется принятой на основе Устава ООН серией резолюций Генеральной Ассамблеи, которая регулярно рассматривает вопрос о миротворческих операциях. Необходимость такого рода регулирования определяется двумя моментами. Во-первых, миротворческие операции приобрели значительный размах.

Во-вторых, они прямо не предусмотрены Уставом ООН, а вытекают из его общих целей и принципов. Как мы знаем, Совет Безопасности вправе применять вооруженные силы для осуществления своих решений об устранении угрозы миру или любого его нарушения. Речь идет о военном принуждении. Оно может выражаться в участии в сражениях, в силовом разделении воюющих сторон и т.п. Соответствующим положениям Устава ООН принадлежит важная превентивная роль. Однако на практике они не применялись. Юридически к ним нельзя отнести и в принципе поддержанные ООН операции США и их союзников против Ирака (1990 - 1991 гг.).

В отличие от этого миротворчество означает операции вооруженных сил без применения оружия, за исключением случаев самообороны, осуществляемые с согласия основных воюющих сторон и предназначенные для наблюдения за соблюдением соглашения о перемирии. Цель - поддержка дипломатических усилий во имя достижения политического урегулирования спора.

Миротворческие силы ООН характеризуются следующими чертами:

- их персонал предоставляется и оснащается государствами-членами;

- миротворческие силы применяются по решению Совета Безопасности и в рамках этого решения;

- миротворческие силы действуют под флагом ООН;

- миротворческие силы используются при наличии желания сторон в конфликте его прекратить;

- миротворческие силы подчиняются Генеральному секретарю ООН.

Миротворческие силы были применены уже в 1948 г. По решению Совета Безопасности на разные участки границы еврейского государства были направлены группы наблюдателей для контроля за перемирием, предписанным решением Совета Безопасности. Эти группы в количестве 217 военных наблюдателей действуют и поныне.

В 1964 г. после возникновения военного конфликта между греческой и турецкой общинами Кипра Совет Безопасности принимает решение о направлении на остров миротворческих сил ООН с мандатом прекратить военные действия и восстановить порядок. Они до сих пор выполняют свою миссию на основе регулярно принимаемых Советом Безопасности решений. В их составе 1171 военнослужащий и персонал обеспечения, а также 35 полицейских. Как видим, эти операции существенно отличаются от миссии наблюдателей. международный спор конфликт миротворческий

В последующие годы ООН направляет свои миротворческие миссии во многие страны. В частности, с 1993 г. такая миссия действует в Грузии (абхазский конфликт), а с 1994 г. - в Таджикистане. Наиболее крупная миротворческая операция была предпринята на территории бывшей Югославии в связи со вспыхнувшим там межнациональным конфликтом. После ряда обращений к воюющим сторонам Совет Безопасности принимает решение о направлении Сил защиты ООН. Эти силы сыграли немаловажную роль в прекращении конфликта. Основной контингент составляли вооруженные силы НАТО, действовавшие по мандату ООН. Принимали участие и российские контингенты. В состав Сил защиты входили 381300 военных и персонала обеспечения, 680 военных наблюдателей, 727 полицейских, 1870 лиц гражданского персонала.

Особо выделим операции ООН в Сомали, поскольку здесь имел место конфликт немеждународного характера. В 1991 г. в этой стране вспыхнула война между различными племенами, страна была повергнута в хаос, половина населения умирала от голода, 300 тыс. погибли, около 1 млн. стали беженцами. Гуманитарную помощь ООН насильственно захватывали воюющие стороны, и она не доходила до мирного населения. Начиная с 1992 г. Совет Безопасности принял ряд резолюций о направлении в Сомали миротворческих сил и о расширении их полномочий. На заключительном этапе они состояли примерно из 15 тыс. военных и полицейских и 2,5 тыс. лиц гражданского персонала. Эти силы участвовали в разработке документов об урегулировании, применяли военную силу для подавления мятежников, обеспечивали распределение гуманитарной помощи.

Из сказанного следует, что миротворческие силы ООН играют важную роль в урегулировании локальных конфликтов на религиозной, этнической почве, ставящих под угрозу мир и целостность государств. Растет значение ООН в урегулировании конфликтов немеждународного характера, что представляет новое направление в ее деятельности.

Проблема миротворчества ООН имеет немало нерешенных вопросов. Несмотря на призывы Генеральной Ассамблеи к тому, чтобы все члены принимали участие в финансировании, дела в этой области обстоят неудовлетворительно. Задолженность США измеряется сотнями миллионов долларов. В результате ООН приходится сокращать свои операции. В 1995 г. примерно 60-тысячный персонал действовал в 17 миротворческих миссиях ООН. Расходы составляли 3,5 млрд. долл. В 1996 г. ООН использовала всего 26 тыс. человек. Расходы составили 1,6 млрд. долл. В ряде случаев ООН оказалась не в состоянии применить миротворческие силы. В результате не были предотвращены жертвы, измеряющиеся сотнями тысяч жизней. В качестве одного из выходов резолюции Генеральной Ассамблеи указывают на необходимость сотрудничества с региональными организациями.

Теперь обратимся к ранее упомянутым резолюциям Генеральной Ассамблеи. В них отмечается, что миротворческая деятельность ООН, призванная привести стороны в конфликте к соглашению, является важной функцией Организации. Она содействует политическому урегулированию, но не подменяет его.

Это принципиальное положение, которое относится к компетенции всех органов ООН. Подчеркивая главную ответственность Совета Безопасности за поддержание мира, резолюции вместе с тем утверждают, что Устав ООН наделил также "Генеральную Ассамблею функциями и полномочиями в этой области и что... Ассамблея, в частности, может рекомендовать согласно соответствующим статьям IV главы Устава принципы и направления проведения миротворческих операций" (Резолюция 49/37 от 9 декабря 1994 г.).

В 1994 г. Генеральная Ассамблея одобрила проект Конвенции о безопасности персонала ООН и связанного с ней персонала. Необходимость такой конвенции определяется крупными жертвами, которые несут миротворческие силы. За 45 лет потери наблюдателей в Израиле составили 39 человек. За два года число жертв сил ООН в Сомали превысило 130 человек.

Конвенция принята в г. Нью-Йорке 9 декабря 1994 г., вступила в силу 15 января 1999 г., Россия ратифицировала Конвенцию, которая вступила в силу для нее 25 июля 2001 г. К персоналу ООН отнесены лица, направленные Генеральным секретарем в качестве членов военных, полицейских или гражданских контингентов, участвующих в операциях ООН. Под операциями ООН понимаются операции, предпринятые компетентным органом ООН в соответствии с Уставом и осуществляемые под руководством и контролем Организации, в двух случаях. Во-первых, когда они осуществляются в целях поддержания или восстановления международного мира и безопасности или, во-вторых, когда Совет Безопасности или Генеральная Ассамблея заявили, что есть существенная угроза безопасности персонала, участвующего в операции. В последнем случае имеются в виду операции гуманитарного, а не военного характера.

Конвенция приводит различие между миротворческими операциями и операциями, представляющими принудительные действия в соответствии с гл. VII Устава. Она не применяется к персоналу, вовлеченному в военные действия против организованных вооруженных сил, к которому применяется международное гуманитарное право. Однако это вовсе не означает, что миротворческий персонал изъят из-под действия этого права. В Конвенции оговорено, что ничто в ней не затрагивает применимости международного гуманитарного права к персоналу ООН, занятому в ее операциях, или обязанности этого персонала уважать это право (ст. 20).

Персонал ООН обязан уважать законы и постановления страны пребывания и страны транзита; воздерживаться от действий, несовместимых с беспристрастным и международным характером их обязанностей.

Персонал ООН, его оборудование и помещения не могут быть объектом нападения или любых действий, препятствующих выполнению их мандата. Государства обязаны установить уголовную ответственность за действия против персонала ООН. Государство, на территории которого окажется лицо, подозреваемое в совершении соответствующих преступлений, должно принять законодательные меры, обеспечивающие его преследование либо выдачу. Предоставившее свой персонал государство может его отозвать. Пострадавший в ходе операции ООН персонал имеет право на компенсацию понесенных потерь.

Мирное регулирование споров в рамках международных организаций. В уставах большинства международных межгосударственных организаций содержатся положения, призванные регламентировать разрешения споров между государствами - членами организации или между государствами-членами и самой организацией по вопросам, отнесенным к ее компетенции. Споры в пределах организаций решаются преимущественно политическими средствами, а решения имеют рекомендательный характер. Впрочем организации интеграционного типа обычно имеют развитые механизмы разрешения споров по участием постоянных судебных органов по обязательной юрисдикцией.

Разрешение споров в рамках ООН. Организация Объединенных Наций создавалась как единая универсальная организация, призванная «поддерживать международный мир и безопасность и с этой целью осуществлять мирными средствами в соответствии с принципами справедливости и международного права, улаживание или разрешение международных споров или ситуаций, которые могут привести к нарушению мира» (ст. 1 Устава ООН). В Уставе ООН основные нормы по урегулированию международных споров сосредоточены в разделе VI «Мирное разрешение споров» (статьи 33-38), который начинается с перечня мирных средств, которые спорные стороны по своему выбору должны прежде использовать для решения спора, продолжение которого могло бы угрожать поддержанию международного мира и безопасности (ч. 1 ст. 33).

Устав ООН различает споры и ситуации. Последняя «может привести к международным осложнений или вызвать спор» (ст. 34), т.е. имеет место, когда столкновение интересов государств не сопровождается явным выдвижением претензий, хотя и порождает определенные трения между ними и напряженность. По Уставу ООН полномочия Организации и ее органов зависят от того, к какому виду принадлежит спор или ситуация, а именно угрожает их продолжение поддержанию международного мира и безопасности. Осуществлять квалификацию спора или ситуации уполномочен Совет Безопасности (ст. 34). По общему правилом ООН имеет право вмешаться в процесс мирного урегулирования, когда такая угроза имеет место, а стороны не способны самостоятельно решить спор. Участвовать в разрешении споров имеют четыре органы ООН: Совет Безопасности, Генеральная Ассамблея, Генеральный секретарь и Международный Суд.

Совет Безопасности, на которую в соответствии со ст. 24 Устава ООН возложена главная ответственность за поддержание международного мира и безопасности, занимает центральное место в решении споров. Соответственно, этот орган имеет широкие полномочия по этому вопрос: требовать от сторон решения их спора посредством мирных средств, перечисленных в Уставе (ч. 2 ст. 33); расследовать любой спор или ситуацию для определения того, не может ли продолжение этого спора или ситуации угрожать поддержанию международного мира и безопасности (ст. 34), на любой стадии спора или ситуации рекомендовать надлежащую процедуру или методы урегулирования (Ч. 1 ст. 36); предоставлять в любое время сторонам спора, по их требованию или собственной инициативе, рекомендации с целью его мирного решения (ст. 37, 38) и др. При исполнении своих полномочий Совет Безопасности может выполнять функции добрых услуг, посредничества, обследования или примирение.

Генеральная Ассамблея имеет право давать рекомендации по разрешению споров или ситуаций, доведенных до его сведения государствами или Советом Безопасности (статьи 11,14,35). Но ее полномочия являются факультативными: когда Совет Безопасности выполняет свои функции по любому спору или ситуации, Генеральная Ассамблея не может давать любые рекомендации, касающиеся данного спора или ситуации, если Совет Безопасности не спросит об этом (ст. 12).

Нередко важную роль в урегулировании споров играет Генеральный секретарь. Устав ООН уполномочивает его доводить до сведения Совета Безопасности о любых вопросах, которые, по его мнению, могут угрожать поддержанию международного мира и безопасности (ст. 99). Генеральный секретарь по поручению Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи дает хорошие услуги и осуществляет посредничество.

Участие Международного Суда в решении споров, как отмечалось, зависит от инициативы спорящих сторон и их согласия принять его юрисдикцию. Но Устав ООН отмечает, что споры юридического характера должны, как общее правило, передаваться сторонами в Международный Суд (ч. З ст. 36).

Разрешение споров в рамках региональных международных организаций. В ч. 1 ст. 33 Устава ООН среди средств урегулирования споров названо «обращение к региональным органов или соглашений ». При применении этой нормы следует учитывать раздел VIII «Региональные соглашения» Устава ООН.

Примером региональных соглашений является Европейская конвенция 1957 г. о мирном разрешении споров и Американский договор 1948 г. о мирном разрешении споров, а региональных органов - Лига арабских государств, Организация американских государств, Африканский союз, Совет Европы, Ассоциация государств Юго-Восточной Азии, Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе.

Устав ООН предоставил региональным структурам относительную самостоятельность в мирном урегулировании споров. Критерием разграничения полномочий является характер международных споров. Компетенция ООН охватывает споры, продолжение которых может угрожать или действительности угрожает международному миру и безопасности. Сфера действия региональных организаций ограничена местными спорами, под которым принято понимать споры между государствами определенного географического района, продолжение которых не угрожает поддержанию международного мира и безопасности внутри или вне этого района.

Проблемы финансирования международных организаций, участвующих в урегулировании международных конфликтов. Нестабильность существующей системы финансирования международных организаций, участвующих в урегулировании международных конфликтов, проявляется в том, что государства-члены, от добросовестности перечисления средств которых зависит пополнение бюджета организаций и, в связи с этим, ее нормальное функционирование, используют этот рычаг для решения своих политических проблем (лоббирования своих политических интересов). По этой причине в длящемся финансовом кризисе находится в настоящее время ООН, периодически они возникают в региональных организациях (ОБСЕ, ОАЕ). Путями решения финансовой проблемы является установление более жестких норм ответственности по сравнению с существующими за невыполнение государствами своих обязательств (к примеру, лишение права голоса в Совете Безопасности ООН и др.) и (или) введение дополнительных альтернативных источников финансирования международных организаций (по примеру Европейских Сообществ).

Проблемы международного арбитража. Компетенция арбитражного суда - растущая проблема международного арбитража: толкование арбитражного соглашения; автономия арбитражной оговорки; компетенция компетенции; правопреемство сторон; множественность сторон. Вопрос о компетенции арбитражного суда рассматривать и разрешать передаваемые на его разрешение споры представляет собой одну из ключевых проблем международного коммерческого арбитража, характеризующуюся значительной многоплановостью. В порядке иллюстрации отмеченной многоплановости можно привести далеко не исчерпывающий перечень вопросов, которые возникают как в теории, так и на практике в контексте вопроса о компетенции: Кто вправе решать данный вопрос: третейский суд или государственная судебная власть? Является ли вывод арбитража о наличии или отсутствии компетенции окончательным и обязательным? Если спор подлежит рассмотрению в постоянно действующем третейском суде, решается ли данный вопрос составом арбитража или в определенной степени самим арбитражным учреждением? Возможно ли обращение в государственный суд до или во время арбитражного разбирательства исключительно с целью признания последним отсутствия у арбитража компетенции? Сводится ли вопрос о компетенции к автономному характеру и условиям арбитражного соглашения?

Доктрина “компетенции компетенции” (Kompetenz Kompetenz - нем.), получившая свое краткое обозначение в германской правовой системе, имеет в настоящее время весьма широкое распространение в законодательстве, доктрине и практике различных государств. Суть данной доктрины состоит в том, что арбитражным судам предоставлена возможность самим решать вопрос о своей компетенции. Данный принципиальный подход имеет солидную основу в ряде международных актов, таких, в частности, как Типовой Закон ЮНСИТРАЛ о Международном коммерческом арбитраже 1985 г. (ст. 16), Европейская Конвенция о внешнеторговом арбитраже 1961 г. (ст. 5) и Арбитражный Регламент ЮНСИТРАЛ 1976 г. (п. 21). Серьезную опору указанный принцип имеет в Регламентах ведущих институционных арбитражей, включая Арбитражный институт Стокгольмский торговой палаты, Международный коммерческий арбитражный суд и Морскую арбитражную комиссию при Торгово-промышленной палате России.

Следует также иметь в виду, что современное национальное арбитражное законодательство при всех существующих особенностях в ключевых вопросах, в той или иной степени, воспринимает концепцию названного Типового закона, отражающего, как представляется, доминирующие тенденции в данной области. Например, в вопросе о компетенции это влияние привнесено в новые законы об арбитраже Германии (§1040 Гражданского процессуального кодекса), России (ст. 16 Закона о международном коммерческом арбитраже 1993 г.), Швеции (ст. 2 Шведского Закона об арбитраже) и, что характерно, Англии (ст. 30 Английского Закона об арбитраже), где до недавнего времени этот принцип подвергался сомнению.

Касаясь вопроса о том, кто именно - состав арбитража, рассматривающего спор, или само арбитражное учреждение - наделен правом решать вопрос о компетенции, необходимо обратить внимание на следующие отличия. Согласно ст. 7 Регламента Стокгольмского арбитражного института, заявление об арбитраже оставляется без рассмотрения, если является очевидным, что компетенция Института отсутствует. Очевидно, что такой вывод делается самим Институтом, поскольку на данной стадии состав арбитража вообще отсутствует. По имеющейся информации случаи такого рода в практике Института весьма редки. Напротив, Регламент МКАС (п. 5 §1) однозначно передает вопрос о компетенции самим арбитрам, не предоставляя самому учреждению непосредственным образом возможность определить свое отношение к данному вопросу. Разумеется, и тот и другой подход имеет разумное обоснование. Рассматривая российский вариант решения в условиях ныне действующего Регламента, вероятно, следует коснуться вопроса о степени активности со стороны Секретариата МКАС в ситуациях, когда в исковом заявлении отсутствует или недостаточно (по мнению секретариата) “присутствует” обоснование компетенции МКАС, как того требует подпункт (в) п. 1 § 15 Регламента. Ответственный секретарь МКАС, установив наличие недостатков в исковом заявлении, в том числе и по вопросу обоснования компетенции, обязан в силу § 17 Регламента предложить истцу их устранить. Если же последний, не устранив отмеченных недостатков, тем не менее настаивает на разбирательстве, МКАС выносит решение по делу или постановление о прекращении разбирательства. Представляется, однако, с учетом сказанного выше, что постановление о прекращении разбирательства может быть принято только арбитрами, каким бы ни было обоснование компетенции самим истцом. Такой подход может показаться не вполне прагматичным в “очевидных” ситуациях с точки зрения потери времени, усилий, средств, исковой давности и пр. Вместе с тем он имеет свое обоснование в предписаниях ст. 7 Закона 1993 г. (идентичной, кстати, ст. 7 Типового Закона), предусматривающей возможность заключения письменного арбитражного соглашения путем обмена исковым заявлением и отзывом на иск, в которых одна из сторон утверждает о наличии соглашения, а другая сторона против этого не возражает. Представляется, что заключенное таким образом арбитражное соглашение может быть отождествлено с соглашением по поводу уже возникшего спора, которое может уточнить ранее заключенное арбитражное соглашение или даже устранить явные несообразности последнего. Поскольку МКАС не может исключить возможность такого проарбитражного поведения ответчика вплоть до слушания дела, идеология Регламента по этому вопросу становится понятной.

Вместе с тем, в подавляющем большинстве случаев вопрос о своей компетенции исследуется арбитрами в связи с возражениями, которые на этот счет выдвигаются ответчиком и которые предполагают серьезный анализ и толкование заключенного между сторонами арбитражного соглашения с учетом его действительности, объема и пр.

Важным отправным моментом является здесь автономный, независимый характер арбитражного соглашения, имеющего свой собственный предмет, отличающийся от предмета контракта, к которому оно относится, и, соответственно, свое собственное правовое регулирование, выраженное в арбитражном законодательстве и международных соглашениях. Особое значение отмеченный автономный характер имеет в случаях, когда арбитражное соглашение внешне представляет собой одно из условий контракта, т.е. присутствует в виде арбитражной оговорки.

В настоящее время широко воспринята теория автономии (независимости) арбитражной оговорки, отражая, образно говоря, ее положение “государства в государстве”. Указанная теория в значительной степени была воспринята многими национальными законами, регламентами постоянно действующих арбитражных центров, некоторыми концепциями в области арбитража. Она получила свое нормативное закрепление как в России, так и в Швеции (ст. 3 Шведского Закона об арбитраже). Следует при этом заметить, что такое закрепление не представляло какой-либо новеллы для международного коммерческого арбитража в этих странах, ибо базировалось на предшествующей многолетней арбитражной и судебной практике. Разумеется, теория автономности арбитражной оговорки часто связана с доктриной “компетенции компетенции”, однако последняя не может быть сведена к теории автономности. Этот вывод следует из анализа ст. 16 Российского Закона 1993 г. (идентичной ст. 16 Типового Закона), согласно которой “Третейский суд может сам вынести постановление о своей компетенции, в том числе по любым возражениям относительно наличия и действительности арбитражного соглашения”. Далее в этой же статье указывается, что для этих целей, т.е. для определения наличия и действительности арбитражного соглашения, оговорка об арбитраже должна рассматриваться как соглашение, не зависящее от других условий контракта, и, соответственно, недействительность контракта не влечет за собой в силу закона недействительности арбитражной оговорки. Не следует при этом, как представляется, и абсолютизировать независимость арбитражной оговорки, утверждая, что оговорка всегда “переживет” контракт, ибо на оговорку как на соглашение сторон распространяются и общие положения обязательственного права о действительности договоров. Таким образом, если условие(я) недействительности контракта, например, вопрос о полномочиях, в равной мере применимо к арбитражной оговорке, последняя также может быть на этом основании признана недействительной. Другое дело, что условия действительности арбитражного соглашения определяются в первую очередь нормами специального законодательства об арбитраже и зачастую могут не совпадать с условиями действительности самого контракта. Заметим при этом, что право, применимое к арбитражному соглашению, не всегда будет совпадать с правом, применимым к основному договору, что следует, в частности, из статьи 5 Нью-Йоркской Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решении 1958 г., ст. ст. 34 и 36 Типового Закона, ст. ст. 34 и 36 Российского Закона, ст. 48 Шведского Закона.

Вопросы применения мер по обеспечению иска в рамках разбирательства по делу в международном арбитражном (третейском) суде также являются проблемными.

Поскольку решения третейских судов по спорам с участием иностранного элемента наряду с другими факторами формируют в экономическом смысле в спорных правоотношениях тенденцию движения капитала, товаров и услуг в определенном направлении из одного государства в другое, рациональное проведение третейских разбирательств остро нуждается в дополнительной защите в виде мер по обеспечению иска, направленных на сохранение имущества у ответчика до момента вынесения арбитражного решения. Только таким образом можно минимизировать риски, связанные с выводом активов из юридического лица-ответчика, обеспечить практическую эффективность арбитражного разбирательства и его привлекательность для предпринимателей.

Исполнение решений международных коммерческих арбитражей осуществляется, как правило, в соответствии с процессуальными правилами, действующими в отношении решений государственных судов. Данная процедура получила свое отражение и в Модельном Законе ЮНСИТРАЛ, и в текстах национальных законов о международном коммерческом арбитраже и третейских судах. Однако возможность защиты исковых требований истца с помощью превентивных мер, в том числе с помощью мер по обеспечению иска, в упомянутых документах четко не просматривается. Можно говорить о том, что принцип взаимности в отношениях между государственными системами различных государств, не всегда эффективно и конструктивно работающий, действует и в данном случае, поскольку иных конкретных правовых оснований для исполнения службами судебных исполнителей или аналогичными органами постановлений международных арбитражных (третейских) судов о принятии обеспечительных мер, не существует. Вопрос можно поставить и иным образом: возможно ли применение положений Конвенции ООН 1958 г. "О признании и исполнении иностранных арбитражных решений" по аналогии и к определениям (решениям) международных арбитражных судов относительно принятия мер по обеспечению иска?

Необходимо проанализировать эффективность и удобство существующих механизмов координации действий между международными арбитражными судами и службами судебных исполнителей как на территории государства, где конкретный международный арбитражный суд находится, так и на территории других государств. Такие трансграничные процессы могут нередко длиться весьма продолжительное время. Задача любого международного арбитражного суда состоит здесь, прежде всего, в том, чтобы обеспечить качественный уровень составления определения о принятии мер по обеспечению иска - чтобы иностранный суд после получения его текста в кратчайший срок имел возможность, проверить это определение на соответствие ordre public. Иностранный суд должен также в соответствии с формулировками, содержащимися в определении, вынести собственное определение (или иной акт), на основании которого требуемые действия могли бы быть совершены. Предметом регулирования Конвенции ООН "О признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений" (Нью-Йорк, 1958 г.) является процесс признания и приведения в исполнение арбитражных решений (ст. 1 ч. 1 Конвенции). Встает вопрос о том, являются ли решениями в смысле Конвенции 1958 г. решения и определения третейских судов о применении мер по обеспечению иска в рамках начатого разбирательства. Ч. 2 ст. 1 Конвенции содержит некоторое разъяснение термина «третейские решения». Под таковыми понимаются также решения, вынесенные постоянными арбитражными органами, к которым обратились стороны. Поскольку органами постоянно действующего международного арбитражного суда могут быть его председатель, секретариат и т.д., весь перечень «третейских решений», принятых ими в рамках своей компетенции, существенно расширяется и не ограничивается лишь арбитражными решениями по существу, вступившими в законную силу.

В случаях, когда обеспечительные меры должны быть приняты в ином государстве, нежели государство, в котором находится международный арбитражный суд, встает вопрос о наличии практики применения таких мер за границей.

К сожалению, на сегодняшний момент обзоры практики международных арбитражных судов стран СНГ не дают ответа относительно наличия реальных прецедентов исполнения вынесенных ими решений о принятии обеспечительных мер за границей.

Общее правило международного арбитража гласит: решение третейского суда по существу спора вступают в законную силу сразу после вынесения либо с момента, оговоренного сторонами или арбитражным регламентом, и являются обязательными для исполнения сторонами. Соответствующие положения содержатся в Модельном Законе ЮНСИТРАЛ, данный принцип был воспринят подавляющим большинством государств мира. Данное правило закреплено и в рассматриваемом в настоящей работе законодательстве государств Европейского Союза и Содружества Независимых Государств.

Однако законодательство о международном коммерческом арбитраже практически всех стран содержит положения, в соответствии с которыми вынесенные третейские решения в исключительных случаях могут быть обжалованы по ряду оснований.

Арбитражное соглашение по своей природе является материальным гражданско-правовым договором с процессуальным содержанием. Соответственно, к нему применяются общие нормы гражданского законодательства о недействительности гражданско-правовых сделок. Исходя из положений гражданских кодексов ряда стран мира, можно говорить о ничтожных и оспоримых арбитражных соглашениях.

Ничтожное арбитражное соглашение изначально не влечет никаких правовых последствий после его заключения сторонами. Сторона может обратиться в суд с требованием о признании арбитражного соглашения ничтожным.

Оспоримое арбитражное соглашение может быть признано судом недействительным по ряду оснований. Таким образом, после признания факта недействительности оспоримого арбитражного соглашения в рамках судебного разбирательства, спор между сторонами становится подведомственен государственным судам.

В зависимости от особенностей законодательства конкретного государства отдельные категории споров могут быть неподведомственны третейским судам в силу указаний в его императивных нормах.

Например, споры, вытекающие из отношений в сфере права интеллектуальной собственности, в Республике Беларусь, в Российской Федерации и на Украине могут быть подведомственны исключительно государственным судам. В подавляющем большинстве государств третейским судам неподведомственны и споры из сферы семейного права, касающиеся вопросов о воспитании несовершеннолетних детей, разводе супругов. В зависимости от того, в каком государстве ЕС или СНГ третейским судом рассматривается спор, и на территории какого государства будет признано и исполнено вынесенное по нему арбитражное решение, сторонам необходимо еще на стадии заключения арбитражного соглашения проанализировать процессуальные и материальные риски, которые возникают при передаче спорного правоотношения в международный коммерческий арбитраж. Случаи, когда вынесенные третейские решения отменяются по основаниям их противоречия публичному порядку, являются наиболее частыми из всех вышеперечисленных. Понятие "ordre public" не определяется в законодательстве стран, а в литературе и в научно-практических комментариях даются самые различные его толкования. Такой растяжимый характер данного основания нередко ведет к злоупотреблению сторонами понятия публичного порядка, когда вынесенные решения обжалуются по данному основанию для затягивания вопросов с их реальным исполнением. Ведь конкретного и ясного определения публичного порядка не существует, а путем грамотно построенных процессуальных действий можно добиться фактической нейтрализации всего положительного эффекта, достигнутого после вынесения третейским судом решения по конфликтному правоотношению. Нередко обжалование решений международных арбитражных судов по основанию противоречия их публичному порядку становится элементом политического характера, который более или менее активно может использоваться одним государством против другого посредством функционирования судебной системы, - несмотря на декларируемое по Конституции разделение властей и независимость судебной власти. Данный тезис относится и к государствам Европейского Союза, и к странам-членам Содружества Независимых Государств.

Поскольку обжалование решений международных арбитражных судов происходит в государственном суде соответствующего государства, необходимо ясно представлять себе, что подход к одним и тем же признакам и содержанию вынесенных третейскими судами решений будет разниться от одного государства к другому.

Вопросы обжалования вынесенных международными арбитражными судами решений являются одной из наиболее остро стоящих проблем. Обжалованием вынесенного решения с одной стороны подрывается стабильность и авторитет системы международного коммерческого арбитража, но с другой стороны, с помощью данного института стороны могут выявлять недостатки в работе арбитров, тем самым активно защищая свои законные права и интересы.

Своевременное принятие мер по обеспечению иска и проблемы обжалования вынесенных третейских решений в настоящее время являются наиболее актуальными проблемами, стоящими перед международным коммерческим арбитражем как системой третейских судов на территории государств Европейского Союза и Содружества Независимых Государств.

Меры по обеспечению иска - одно из процессуальных средств защиты прав истца, поэтому их использование через систему третейских судов должно оптимизироваться в каждом государстве, где относительно велика роль международного коммерческого арбитража при разрешении внешнеэкономических споров. Отмечается недостаток правового регулирования вопросов о мерах по обеспечению иска, принимаемых третейскими судами, на уровне международно-правовых актов. Возможность проведения аналогия с регулированием по Конвенции ООН 1958 г. является спорной.

Проблема отмены вынесенный третейских решений с одной стороны являет собой обратную сторону достоинства международного коммерческого арбитража по сравнению с системой государственных судов с многочисленными стадиями обжалования решений. Отмена решения третейского суда не дает истцу права на дальнейшее обжалование такого решения, в свою очередь истец имеет право обжаловать вынесенное третейское решение лишь по строго очерченному ряду оснований, не содержащими возможностей обжалования решения по существу. С другой стороны, отмена решения третейского суда может использоваться в политических целях как средство борьбы между экономическими полюсами мира - в рассматриваемом случае, СНГ и ЕС.

Размещено на Allbest.ru