Грантовая деятельность РГНФ/РФФИ - МИНОКН (Монголия) как инструмент "мягкой силы" (на материалах ИМБТ СО РАН)

GRANT ACTIVITIES OF RFH/RFBR -- MINISTRY OF EDUCATION, CULTURE AND SCIENCE (MONGOLIA) AS THE INSTRUMENT OF «SOFT POWER» (BASED ON THE MATERIALS OF IMBT SB RAS)

The notion of «soft power» is becoming an effective instrument in foreign policy, economics, education, science and culture during last decade.

Based on the materials of Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan studies SB RAS (IMBT SB RAS) grants of RFH/RFBR -- Ministry of Education, Culture and Science of Mongolia have become one of the effective instruments of «soft power», also the mechanism of this policy maintained by modern Russia toward to Mongolia.

Keywords: grants RFH/RFBr, «soft power», Russia, Mongolia, IMBT SB RAS.

Основная часть

В последнее десятилетие понятие «мягкая сила» [«soft power»] стало важнейшей составляющей современных международных отношений. Эту категорию в научный оборот ввел американский политолог Джозеф Най [2; 7; 6]. Именно он, первым понял, что «мягкая сила» была и является сегодня наиболее действенным механизмом внешней политики ведущих мировых держав, способных добиваться желаемых результатов на основе привлекательности и добровольного участия, в отличие от «жесткой силы», которая предпочитает силовое воздействие. Фактически, благодаря Дж. Наю, «мягкая сила» возведена рядом экспертов в доктрину, а США является ее оплотом. Это объективно обусловлено тем, что США за последние 70 лет создали два «мирных» фактора своей мощи: господство над международной валютной системой и систему свободной торговли. Однако особую роль сыграл третий фактор -- привлекательность, или «soft power» -- «мягкая сила»: «Действительно, ученые считают США кузницей нобелевских лауреатов, женщины -- оплотом феминизма, болельщики поклоняются американскому спорту, киноманы -- Голливуду, дети -- Диснейленду, интернетчики -- родине Интернета и глобальных социальных сетей» [11, с. 24]. Не случайно в современно мировом сообществе существуют рейтинги фактора «мягкой силы» в ведущих странах мира (в числе разработчиков рейтингов находится и «Сколково»), которые рассчитываются по таким параметрам как «культура», «политические ценности», «дипломатия», «образование», «бизнес/инновации», что находит отражение в современной российской историографии [5; 4], в том числе и на диссертационном уровне [8; 16; 11; 1].

Конечно, в этих рейтингах позиции России более, чем скромные, что обусловлено системным кризисом 1990-х годов и тотальным отказом российских властей в начале 2000-х годов от стратегии «мягкой силы», полагая ее пережитком коммунистического прошлого. Именно тогда все программы распространения русской культуры были приостановлены или находились в упадочническом состоянии. Более того, к началу двухтысячных годов Россия практически лишилась всего потенциала «мягкой силы» не только в мире, но даже в зоне своего прямого влияния и в частности в Монголии. «Принципиально сменилась парадигма внешнеполитических отношений с соседними странами с привлечения на свою сторону, так или иначе свойственного советскому режиму, на достаточно жесткую политику «кнута и пряника». В частности, это проявлялось в «энергетических войнах» с европейскими странами, полем боя которых стали Украина и Белоруссия, а также в постоянных дипломатических конфликтах с балтийскими странами. Военные столкновения на Кавказе лишь усугубляли ситуацию [3].

Между тем, в этой части у России богатое прошлое, которое восходит к временам её влияния на обширные пространства стран Варшавского договора, нынешнее СНГ, а также страны на других континентах, с которыми СССР осуществляло тесное сотрудничество по линии СЭВ. Сегодня это прекрасно осознает руководство Российской Федерации. Поэтому не случайно 9 июня 2012 г. Президент России В.В. Путин на совещании послов и постоянных представителей по теме «Россия в меняющемся мире: преемственность приоритетов и новые возможности» поставил задачу усиления эффективности «мягкой силы» в национальных интересах России.

Но наиболее ярко «мягкая сила» советской политики проявлялась в отношении Монголии и, особенно в части экономических связей: внешняя торговля, сельское хозяйство, транспорт и особенно Улан-Баторская железная дорога, экономическое сотрудничество в рамках СЭВ, о чем красноречиво свидетельствуют документы о 30-летних двухсторонних экономических связях за 1955-1985 гг. [13]. Это стало конкретным выражением эволюции российско-монгольских отношений в ХХ - начале XXI вв. мягкий сила монголия национальный

К сожалению, сегодня наработанные при социализме позиции в сфере экономики, практически утеряны. Все попытки российской стороны принять участие в осуществлении крупных монгольских экономических проектов, заканчиваются фиаско. Все это вызывает досаду и недоумение. Тем не менее, России удалось сохранить, хотя и не в полной мере свои позиции в социальной сфере: образование, наука, искусство, здравоохранение и ветеринария.

Сегодня Россия старается вернуть себе былую славу и влияние великой державы на региональном и мировом уровне. Конечно, этому существенно мешает проблема негативного имиджа. Тем не менее, решение этой проблемы постепенно находит решение в нормативно-правовом закреплении «мягкой силы» во внешней политике России, институциональном подходе к использованию инструментов «мягкой силы» в российской внешней политике [1] и наличию «цифровой дипломатии», то есть, интернет-каналов как инструментов «мягкой силы» России [4, с. 401].

Сейчас вопросами укрепления имиджа России и формирования активов «мягкой силы» занимается Федеральное агентство по делам СНГ (Россотрудничество), которое занято не только продвижением своего продукта в странах СНГ, но и проблемой международного гуманитарного сотрудничества (имеет представительства в 76 странах мира). В рамках Россотрудничества на первом месте стоит русский язык как ресурс «мягкой силы», соотечественник за рубежом как потенциал «мягкой силы» и глобальные сети как резерв «мягкой силы» [12]. В стенах Агентства была разработана собственная Концепция российской «мягкой силы», согласно которой, российская «мягкая сила» не должна противопоставляться общепризнанным правам человека, нормам и принципам международного права, защищающим базовые демократические стандарты гражданина в XXI веке. При этом он предложил три «столпа», на которых может базироваться уникальная российская концепция «мягкой силы» -- это сотрудничество, безопасность, суверенитет [1, с. 247].

Эта проблема находится также в сфере интересов Российского центра науки и культуры (РЦНК). При этом особый упор делается на совместные научные изыскания, обмен техническим опытом и культурным достоянием. В этой связи реальным проявлением концепции «мягкой силы» является сотрудничество Российской академии наук и Академии наук Монголии.

11 апреля 2001 г. в Москве Президентом Российской академии наук, академиком Ю.С. Осиповым и Президентом Академии наук Монголии, академиком Б. Чадраа было подписано «Соглашение о научном сотрудничестве между двумя академиями» [10], в соответствии с которым было выражено стремление к расширению многолетних традиционных научных связей обеих сторон, осуществление совместных научных экспедиций, командирование ученых на основе безвалютного эквивалентного обмена, совместные научно-исследовательские работы по основным фундаментальным направлениям включая прямые межинститутские связи.

В Республике Бурятия реализация этого документа началась 31 октября 2003 г. подписанием Председателем Президиума БНЦ СО РАН, член-корреспондентом РАН И.В. Гордиенко и Президентом Академии наук Монголии, академиком Б. Чадраа «Соглашения о научном и научно-техническом сотрудничестве между Бурятским научным центром СО РАН и Академией наук Монголии», целью которого было «создание благоприятных условий для развития научного и научно-технического потенциала в Республике Бурятия Российской Федерации и Монголии и формирование единой, научной, научно-технической и инновационной политики» [13]. При этом важнейшей составляющей Соглашения БНЦ СО РАН и АНМ является координация деятельности научных организаций по выполнению обязательств международного научного и научно-технического сотрудничества, а также осуществление подготовки совместных научно-исследовательских проектов.

Реальным же проявлением концепции «мягкой силы» по отношению к Монголии в области гуманитарной науки стало подписание 9 января 2004 г. «Соглашения о сотрудничестве между Российским гуманитарным научным фондом и Министерством образования, культуры и науки Монголии», в котором было прописан механизм реального сотрудничества в следующих формах: «выполнение проектов по совместным научным исследованиям, совместное проведение научных мероприятий (конференции, семинары, круглые столы), совместные экспедиционные и экспериментально-лабораторные исследования, издание материалов совместной научной деятельности» [14]. А 13 сентября 2008 г. в Улан-Баторе Председатель Совета РГНФ Ю.Л. Воротников и вице-министр образования, культуры и науки Монголии С. Тумур-Очир подписали протокол РГНФ-МинОКН (Монголия) о добавлении еще одного вида конкурса -- издательского [9].

С 2006 г. в русле этой политики начинает активно работать Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН (ИМБТ СО РАН). С 2006 по 2017 гг., т.е. до слияния Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) с Российским фондом фундаментальных исследований (РФФИ) ИМБТ СО РАН выиграл и успешно реализовал 27 грантов РГНФ -- МинОКН (Монголия).

Таблица 1

Гранты РГНФ-МинОКН (Монголия), полученные ИМБТ СО РАН