Переосмысление взаимозависимости: системы взаимодействия акторов на Южном Кавказе после второй карабахской войны

Размещено на http://www.allbest.ru/

Переосмысление взаимозависимости: системы взаимодействия акторов на Южном Кавказе после второй карабахской войны

Ёнсон Чо

Аннотация

В данной статье рассматривается взаимодействие России и Турции с воюющими сторонами второй карабахской войны. Взаимные обстрелы приграничных территорий Азербайджана и Армении, а также отказ ОДКБ от военной помощи Еревану могут вызывать сомнение в эффективности миротворческого процесса в регионе. Несмотря на это, автор обращает внимание на существование взаимозависимости в действиях ключевых акторов конфликта. В качестве региональных держав на Южном Кавказе Россия и Турция продолжают взаимодействие в различных областях в рамках международного режима. Опыт осуществления совместной деятельности в виде создания центра мониторинга обстановки в Карабахе может влиять на внешнюю политику союзников и способствовать появлению возможности новых диалогов между противостоящими странами, расширяя сферы сотрудничества. В итоге созданные условия взаимозависимости позволяют государствам регулировать конфликт за столом переговоров.

Ключевые слова: Южный Кавказ, Россия, Турция, Азербайджан, Армения, Карабах, взаимозависимость, международный режим

Abstract

Rethinking Interdependence: Cooperation Systems of Actors in the South Caucasus after the Second Nagorno-Karabakh War

Yongsung Cho

The article considers the interaction of Russia and Turkey with the belligerents in the Second Nagorno-Karabakh War. Mutual shelling of the border territories of Azerbaijan and Armenia, as well as the refusal of the CSTO to provide military assistance to Yerevan, may raise doubts about the effectiveness of the peacemaking process in the region. In spite of this, the author points out the existence of interdependence in the actions of the conflict's key actors. Being regional powers in the South Caucasus, Russia and Turkey continued to cooperate in various areas within the framework of international regime. The experience of joint activities in the form of the Karabakh monitoring center could influence the allies' foreign policy and contribute to the possibility of new dialogues between the belligerents, expanding the areas of cooperation. As a result, the conditions of interdependence created enabled states to regulate the conflict at the negotiating table.

Keywords: South Caucasus, Russia, Turkey, Azerbaijan, Armenia, Karabakh, interdependence, international regime.

Вторая карабахская война, которая длилась 44 дня, в 2020 г. закончилась победой Азербайджана и переговорами сторон о прекращении огня в Москве. Однако напряжённость на границе двух государств осталась и сохранялась следующие 2 года. В сентябре 2022 г. снова начались вооруженные столкновения. Азербайджан сегодня продолжает всестороннее сотрудничество с Турцией, а Армения обратилась в ОДКБ за военной помощью, но Еревану в ней было отказано. Это обстоятельство может подразумевать сложные изменения в отношениях региональных акторов и в системе взаимодействия государств на Южном Кавказе. Отказ ОДКБ от военной помощи Армении может поставить под сомнение не только функциональность данной организации, но и стабильность российско-армянских отношений.

Кроме того, в этой связи необходимо рассмотреть особенности взаимодействия России и Турции, которая репрезентирует позицию НАТО по вопросу спецоперации и является надёжным союзником Азербайджана в Карабахе. Несмотря на турбулентность, отношения обеих региональных держав последовательно развиваются с момента распада Советского Союза. Возросла взаимозависимость между Москвой и Анкарой в областях туризма, инвертирования и в энергетической сфере. С началом карабахского конфликта Турция разместила истребители в Азербайджане, но они не участвовали в военных операциях; российские войска, дислоцированные в Армении, также не были задействованы в противостоянии. Обе стороны лишь согласились на создание центра мониторинга ситуации в Карабахе. Однако новой миротворческой структуре не удалось предотвратить дальнейшие столкновения противостоящих сторон. Видимо, предназначенные для миротворчества и развития сотрудничества организации ждёт «мрачное будущее», так как на фоне военных действий на Южном Кавказе очевидно, что страны предпочитают приобретать власть военными средствами. Однако повторные переговоры о прекращении огня были также проведены в рамках взаимодействия государств.

Актуальность темы исследования определяется тем обстоятельством, что даже при военном конфликте нельзя игнорировать роль международной системы, взаимозависимость между акторами в глобальном отношении и опыт их взаимодействия.

Теоретической базой работы являются идея «комплексной взаимозависимости» Р. Кеохейна (Keohan, Nye, 2011) и концепция «международного режима» С. Краснера (Krasner, 1982).

В качестве задач исследования выступили следующие: 1) анализ отношений взаимозависимости между Россией и Турцией, выступающих в качестве союзников противостоящих стран, на основе научных публикаций; 2) характеристика деятельности центра мониторинга ситуации в Карабахе как демонстрации взаимозависимости акторов в регионе; 3) обоснование возможности урегулирования конфликтов в рамках международного режима даже в условиях разноролевого статуса ключевых действующих лиц на основе принципов взаимозависимости.

Россия и Турция склонны разделять вопросы экономического сотрудничества и военных интересов. Находясь в отношениях взаимозависимости, Москва и Анкара прилагают усилия для урегулирования спорных ситуаций и предотвращения негативного влияния одной сферы на другую, поскольку им необходимо учитывать затраты на строительство инфраструктуры или обслуживание предприятий, понесенные ими в ходе реализации взаимных обязательств по экономическим договоренностям.

Каждому из государств необходимо учитывать свои интересы в регионе, однако при этом сохранение баланса сил позволит добиться большей продуктивности от внешней политики (Keohane, Nye, 2011). Например, при ухудшении межгосударственных отношений каждая страна- участница будет вынуждена понести убытки вследствие ликвидации совместных проектов. Будет потеряно время, денежные средства, потребуется найти альтернативу партнерским отношениям.

В таких условиях обе стороны склонны к урегулированию столкновения своих национальных интересов в рамках системы, называемой «международный режим». Под данным понятием подразумеваются «наборы неявных или явных принципов, норм, правил и процедур принятия решений, вокруг которых сходятся ожидания участников в данной области международных отношений» (Krasner, 1982). Более того, как только определены границы процесса принятия решений, государства-участники акцентируют свои национальные интересы в рамках действующих правил. Региональные державы не являются исключением: они могут получать поддержку от других приверженцев международного режима, предоставлять свои ресурсы и следить за выполнением обязательств третьими участниками.

Акторы противостояния на Южном Кавказе прямо или косвенно связаны друг с другом в форме международного режима. Складывается ситуация, когда страны в одной области взаимодействия развивают сотрудничество, преимущественно по экономическим вопросам, а в другой - за столом переговоров решают военные вопросы - обсуждают условия прекращения столкновений. Результат взаимодействия такого плана может положительно сказаться на договорных стратегиях участников и в других сферах. Рассмотрим подробнее, какой характер имеют российско- турецкие взаимоотношения и каким образом на них влияет взаимозависимость между странами в контексте международного режима.

Примечательно, что в некоторых исследованиях, посвященных российско-турецким отношениям, полная взаимозависимость сторон ставится под сомнение. Она признается «асимметричной»: так как доля российского газа в объёме импорта углеводородов в Турцию чрезвычайно высока, это обстоятельство может влиять на результаты переговоров стран в других сферах в пользу поставщика энергоресурсов (Oni§, Yilmaz, 2016).

С. Кёстем заметил, что термин «комплексная взаимозависимость», используемый Р. Кеохейном и Дж. Наем для обозначения характера отношений между Москвой и Анкарой, не является подходящим. По его мнению, на фоне экономических санкций, введенных Западом против России, вопросы обеспечения национальной безопасности каждой из стран, такие как крушение самолета, военные операции в Сирии, препятствуют развитию между ними двусторонней взаимозависимости комплексного характера (Kostem, 2018).

П. Баев утверждает, что вследствие пандемии коронавируса наблюдается снижение зависимости Турции от российского газа и увеличение доли азербайджанских углеводородов на ее рынке (Baev, 2021).

Д. Исаченко указывает, что на российско-турецкие отношения оказывают влияние факторы геополитики. По её мнению, это позволяет обеим сторонам сотрудничать друг с другом не по принципу компартментализации, а на основе создания взаимовыгодных совместных проектов (Isachenko, 2021).

Следует сказать, что П. Баев и Д. Исаченко отметили новые тенденции в развитии российско-турецких отношений: с момента введения западных санкций против Москвы наблюдается снижение уровня зависимости Турции в сфере энергетики, и все очевиднее становится расхождение национальных интересов двух государств по целому ряду вопросов, несмотря на нормализацию отношений и ряд совместных проектов. В свете сказанного развитие отношений между гражданскими сообществами обоих государств является затрудненным, поскольку вопросы военной безопасности стран являются приоритетными для каждой из них.

Разумеется, утверждение Д. Исаченко об отсутствии компартментализации в отношениях Анкары и Москвы убедительно в некоторой степени, так как совместные проекты России и Турции находятся под влиянием не только двусторонних и международных отношений в сфере безопасности. Можно привести пример значимой в этом отношении закупки военной техники Турции у России в 1993 г. и заключение договора о строительстве газопровода «Голубой поток» в 1997 г., когда продолжалось противостояние стран по поводу отказа Москвы от признания Рабочей партии Курдистана террористической организацией или поддержки Анкарой чеченских вооруженных формирований во внутрироссийском конфликте конца 1990-х годов (Kiniklioglu, 2006).

Таким образом, в ходе реализации проекта «Турецкий поток» были нивелированы имеющиеся противоречия и запущен процесс нормализации отношений. Это подразумевает, что в этот период уже существовала взаимозависимость между двумя государствами. Даже при ее «асимметрии» поставщик ресурсов не всегда получает преимущество в ходе переговоров, поскольку ему также необходимо учитывать затраченные время и средства на экспорт, а диверсификация страны-импортёра повлечет за собой поиск альтернатив для переориентации рынка.

Таким образом, разногласия России и Турции по вопросам, касающимся военных действий в некоторых регионах, можно рассматривать как взаимозависимость, так как стратегия действий одной стороны определяется ее чувствительностью и уязвимостью к контрстратегии другой. Взаимозависимость не должна являться симметричной.

Российско-турецкие отношения стали носить системный характер, когда обе стороны согласились на основание Совета сотрудничества высшего уровня (ССВУ) в 2010 г. Несмотря на то, что военная безопасность занимает высокое место в иерархии вопросов, подлежащих обсуждению между сторонами, уже существуют институты, предназначенные для решения проблем в других областях взаимодействия. Это позволяет России и Турции не предпринимать агрессивных шагов в регионах, где обнаруживается расхождение интересов между их позициями в отношении безопасности. Снижение объемов поставок газа и торгового оборота не означает в дальнейшем ухудшения отношений двух стран в контексте их взаимозависимости.

Карабах является одной из зон геополитической турбулентности в российско-турецких отношениях. Несмотря на разногласия с Западом по политическим вопросам, Турция проявляет свои национальные интересы в этом регионе с помощью углубления отношений с Азербайджаном, сохраняя свое членство в НАТО. Военная помощь Анкары Баку может вызывать озабоченность Москвы, способствуя ее восприятию Турции как регионального соперника на Южном Кавказе. В ответ на это обстоятельство Россия развернула две военные базы на территории Армении, которая является одним из членов-государств Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) наряду с Москвой.

Такое положение может рассматриваться как баланс сил между Россией и Турцией. Военное столкновение на Южном Кавказе, с одной стороны, представляет собой борьбу за территорию для Азербайджана и Армении, а с другой - может быть названо «прокси-войной (proxy war)» в соответствии с событиями в других регионах мира: в Сирии российские военные силы нанесли удар по турецким войскам, а обе стороны отправили своих военных советников в Ливию для поддержки противостоящих друг другу фракций. Кроме того, Эрдоган открыто заявил о военной поддержке Азербайджана, и Анкара поставила Баку беспилотник «Байрактар» (Dalay, 2021).

В результате 44-дневной войны Баку и Анкаре не удалось нарушить статус-кво в регионе. Россия не вмешалась в войну за Карабах и не вступилась за Армению, а лишь отправила миротворцев в зону конфликта в целях обеспечения безопасности Лачинского коридора.

Эксперты убеждены в том, что победа Азербайджана в этом противостоянии являет собой геополитическое поражение не только для Армении, но и для России Что означает победа Азербайджана в Карабахе для России? // Media.az. . В результате войны Баку восстановил контроль над территорией части бывшей Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) и западными районами, утраченными ранее вследствие поражения в первой карабахской войне. Кроме того, еще в 2021 году после заявления о прекращении огня был предусмотрен транспортный коридор «Зангезур», объединяющий юго-западные районы Азербайджана, Нахичевань и территорию Турции через Сюникскую область Армении Кармазин И. Вышли в коридор: Азербайджан готовится проложить дорогу через Армению // Известия. .

Однако усиление геополитической и экономической связи между Турцией и Азербайджаном не означает тотального поражения Москвы в соперничестве с Анкарой. Снижение уровня зависимости Турции от России может обернуться увеличением числа альтернативных субъектов взаимодействия. Развитие инфраструктуры на Южном Кавказе в обход территории России (газопроводы, железная дорога т.д.) снижает уровень зависимости стран региона от Москвы. Но альтернатива не всегда представляет собой «совершенный заменитель» государства-партнера, поскольку с третьей стороной приходится выстраивать отношения с учетом изменений в политике второй стороны и их последствий для себя. Более того, при изменениях отношений с третьим государством инфраструктура, построенная в рамках сотрудничества между старыми партнерами, опять может стать «альтернативой» новому варианту. Можно сказать, что сети взаимозависимостей влияют на вектор решений ключевых игроков в регионе.

Такой механизм сотрудничества между государствами позволяет создавать и развивать международный режим, что способствует развитию отношений между государствами в одной сфере и расширению их сотрудничества - в других. При этом действует концепция зависимости от предыдущего пути развития - государства склонны уделять столько же внимания взаимодействию со старым партнером, сколько и развитию сотрудничества с новым.

В рамках международного режима принятые Турцией меры для снижения зависимости от российских углеводородов, инфраструктуры и ряд военных столкновений двух государств не привели к ликвидации совместных проектов и общему ухудшению двусторонних отношений. Москва и Анкара создали условия для обсуждения значимых для них вопросов по экономике и национальной безопасности и участвуют в региональных и международных организациях. Имеющаяся система эффективна для сохранения политико-экономической связи и минимизации разногласий между участниками.

Центр мониторинга ситуации в Карабахе является примером того, что взаимозависимость играет важную роль в российско-турецких отношениях. Ранее конструктивные переговоры были невозможны, а принятие решения о прекращении конфликтов осуществлялось в рамках ОБСЕ Минской группы (Perinpek, 2021). В условиях европейской системы не удалось смягчить «реалистическое» соперничество и преодолеть статус-кво между акторами до второго военного столкновения за Карабах. К тому же, Запад обращает внимание на напряжённость между Азербайджаном и Арменией на фоне спецоперации России, организовывая встречи лидеров и министров иностранных дел обеих противостоящих сторон.

Нельзя игнорировать и тот факт, что созданные тремя странами правила о прекращении огня в регионе заложили основание для успешного хода переговоров. Такая система принятия решений, разработанная региональными акторами, более эффективна и целесообразна, так как основана на взаимозависимости между ними. В состоянии мира государства склонны развивать экономические контакты со своими соседями. Их чувствительность к изменениям политики стран-партнеров проявляется не только в сфере торговли, национальной безопасности, но и во многих других.

Даже при развертывании военного конфликта взаимозависимость противостоящих стран проявляется в полной мере. И Баку, и Еревану в ходе ведения боевых действий необходимо учитывать возможный ущерб от них для послевоенного взаимодействия друг с другом и третьими странами.

Контакты между Москвой и Анкарой могут способствовать прекращению эскалации напряженности. Вероятно, даже наличие институтов по урегулированию конфликтов, созданных по их совместной инициативе, препятствует развертыванию полномасштабной войны, несмотря на агрессивные заявления Ильхама Алиева о реализации проекта Зангезурского коридора Алиев пригрозил силой прорубить коридор в Нахичевань // Репортер. .

Стоит отметить, что на Южном Кавказе наблюдается не только соперничество между альянсами, но и взаимозависимость между всеми региональными акторами. В процессе прекращения противостояния прямо и косвенно задействованы и союзники воюющих государств, которые развивают собственное взаимодействие независимо от разногласий в одной сфере. Так, Россия и Турция много лет создавали взаимозависимые двусторонние режимы коммуникации в разных сферах, что позволило им на фоне конфликта между Азербайджаном и Арменией и разных точек зрения на него сохранить взаимную заинтересованность в продолжении контактов. Более того, созданные Анкарой и Москвой структуры способствуют уменьшению военной напряженности между участниками карабахского конфликта, по крайней мере, позволяют им обсуждать вопросы без принятия радикальных мер. Также следует помнить, что действия воюющих сторон и их отношения с союзниками находятся под влиянием международного режима. Например, с момента создания центра мониторинга безопасность Лачинского коридора гарантирована, а заключение трехсторонних договоров в Москве предотвратило полномасштабную войну.

Широко известно, что Южный Кавказ является одним из компонентов ближнего зарубежья в геополитической стратегии РФ, а уровень взаимозависимости между Россией, Азербайджаном и Арменией высок в различных областях. Армения, являясь участником ОДКБ и членом Евразийского экономического союза (ЕАЭС), зависит от России в сферах экономики, энергетики и военной безопасности. Товарооборот между двумя странами растет, и инвестиции России в регион связаны с ее внешней политикой на Южном Кавказе (Пылин, 2021). Несмотря на отказ ОДКБ в оказании военной помощи Армении, Россия продолжает развивать сотрудничество с ней в сфере экономики.

Однако отношениям с Азербайджаном Москва также придает немаловажное значение. Двусторонние контакты комплексно укрепляются: кроме тесной связи в сфере торговли и энергетики, Азербайджан является одним из импортёров российской военной техники, его специалисты получают образование в военных вузах России (Nacafov, Seyidov, 2020).

И азербайджанский, и армянский факторы являются для внешней политики России. Поэтому договор о прекращении огня подразумевает зависимость трех стран друг от друга.

Турецко-азербайджанское «братство» обозначает высоко взаимозависимые отношения двух стран. Одним из важных направлений взаимодействия тюркских народов являются поставки углеводородов и обеспечение их безопасности. Обе стороны создали партнерство с Грузией, и этот трехсторонний «режим» расширяет сферу сотрудничества и укрепляет взаимозависимость между его участниками как между экспортёром, импортёром и транзитной страной (Garibov, 2017).

Взаимозависимость также существует в отношениях между Турцией и Арменией. Несмотря на то, что сухопутная граница закрыта и не нормализированы дипломатические отношения, продолжается торговля и пассажирские перевозки через Тбилиси. Прежде всего, Анкара и Ереван чувствительны и уязвимы к воздействию внешнего фактора, такого как российско-грузинская война. Практически в ходе конфликта 2008 г. был приостановлен экспорт продукции Армении через грузинский порт, а Турция опасалась получить ущерб инфраструктуры через Грузию в обход России Aras B., Sarikaya A. Turkey and Armenia: Facing the Challenge of Historic Opportunity // IEMed Mediterranean Yearbook 2010. . Это позволяет обеим сторонам рассматривать друг друга как альтернативных партнеров для взаимодействия.

В заключение рассуждений следует сказать следующее. Несмотря на противостояние ключевых акторов на Южном Кавказе (Россия, Турция, Азербайджан и Армения), между ними существуют тесные взаимозависимые отношения. Военное противостояние Азербайджана и Армении находится под влиянием российско-турецких контактов. Взаимодействие между Москвой и Анкарой осуществляется в рамках международного режима, что позволяет государствам избегать агрессивных мер, организовывая переговоры в различных областях. Более того, системные структуры взаимоотношений региональных держав также оказывают косвенное влияние на дипломатические связи их союзников, распространяя взаимозависимость. Вышеуказанные переговоры между тремя странами в Москве являются одним из примеров тесной взаимозависимости между Россией, Арменией и Азербайджаном.

Международный режим на Южном Кавказе способствует сдерживанию развития военного конфликта и предотвращает разрыв отношений между странами. Например, снижение объемов импорта российского газа в Анкару не ведет к прекращению контактов между странами.

Российско-турецкий центр мониторинга символизирует, что взаимозависимость между странами в одной сфере распространяется и на другие. Территориальные претензии Азербайджана к Армении в связи с реализацией проекта «Зангезур» не спровоцировали полномасштабную войну на Южном Кавказе, благодаря распространению влияния принципов взаимозависимости на дипломатическую сферу заинтересованных участников конфликта. Можно сказать, что к такому результату привели тесные сети международного режима в различных сферах, который связывает прямо и косвенно акторов друг с другом в регионе. Поэтому отказ ОДКБ от военной помощи Армении не означает упадка международного режима и утраты отношений взаимозависимости в регионе.

Разумеется, как показал обстрел приграничных территорий в сентябре 2022 г., страны на Южном Кавказе далеки от состояния мира. Между акторами существуют противоречия, однако, как в сфере экономики и энергетики, так и в сфере военной безопасности, международный режим позволяет участникам обсуждать актуальные вопросы за столом переговоров, предотвращая тотальную войну.

Таким образом, несмотря на отсутствие идеальной гармонии в отношениях стран, между участниками карабахского конфликта и их региональными соседями существуют отношения взаимозависимости, обеспечивающие возможность решения спорных вопросов путём переговоров и сотрудничества. На Южном Кавказе продолжается процесс миротворчества.

россия турция карабах война

Список источников:

1. Пылин А.Г. Проблемы и перспективы торгово-экономического сотрудничества Армении и России в современных условиях // Инновации и инвестиции. 2021. № 6. С. 13-17.

2. Baev P. Russia and Turkey: Strategic Partners and Rivals. Paris, 2021.30 р.

3. Dalay G. Turkish-Russian Relations in Light of Recent Conflicts: Syria, Libya, and Nagorno-Kararbakh. Berlin, 2021.38 р.

4. Garibov A. Security Dynamics in the South Caucasus since Independence: Interconnected Threats and Security Interdependence // Caucasus International. 2017. Vol. 7, iss. 1. P. 65-69.

5. Isachenko D. Turkey and Russia: The Logic of Conflictual Cooperation. Berlin, 2021.34 р.

6. Keohane R., Nye J. Power and Interdependence. Boston, 2011.330 р.

7. Kiniklioglu, S. The Anatomy of Turkish - Russian Relations // Insight Turkey. 2006. Vol. 8, iss. 2. P. 81-96.

8. Kostem S. The Political Economy of Turkish-Russian Relations: Dynamics of Asymmetric Interdependence // Perceptions. 2018. Vol. 23, iss. 2. P. 10-32.

9. Krasner S. Structural Causes and Regime Consequences: Regimes as Intervening Variables // International Organization. 1982. Vol. 36, iss. 2. P. 185-205.

10. Necefov Z.N., Seyidov M.M. Azerbaycan - Rusiya munasibetlerinin muasir merhelesi // Progressive Science Journal. 2020. Vol. 3, iss. 4 (6). P. 22-23. (на азерб. яз.)

11. Qnis Z., Yilmaz S. Turkey and Russia in a Shifting Global Order: Cooperation, Conflict and Asymmetric Interdependence in a Turbulent Region // Third World Quarterly. 2016. Vol. 37, iss. 1. pp. 71-95.

12. Peringek M. New Era in the South Caucasus: The Turkish-Russian Joint Monitoring Center // Постсоветские исследования. 2021. Т. 4, № 2. С. 127-128.

References

1. Baev P. (2021) Russia and Turkey: Strategic Partners and Rivals. Paris. 30 р.

2. Dalay G. (2021) Turkish-Russian Relations in Light of Recent Conflicts: Syria, Libya, and Nagorno-Kararbakh. Berlin. 38 р.

3. Garibov, A. (2017) Security Dynamics in the South Caucasus since Independence: Interconnected Threats and Security Interdependence. Caucasus International. 7 (1), 65-69.

4. Isachenko D. (2021) Turkey and Russia: The Logic of Conflictual Cooperation. Berlin. 34 р.

5. Keohane R., Nye J. (2011) Power and Interdependence. Boston. 330 р.

6. Krasner S. (1982) Structural Causes and Regime Consequences: Regimes as Intervening Variables. International Organization. 36 (2), 185-205.

7. Kostem S. (2018) The Political Economy of Turkish-Russian Relations: Dynamics of Asymmetric Interdependence. Perceptions. 23 (2), 10-32.

8. Kiniklioglu S. (2006) The Anatomy of Turkish-Russian Relations. Insight Turkey. 8 (2), 81-96.

9. Necefov Z.N., Seyidov,M.M. (2020) Azerbaycan - Rusiya munasibetlerinin muasir merhelesi. Progressive Science Journal. 3 (4 (6)), 22-23. (in Azerbaijani)

10. Peringek M. (2021) New Era in the South Caucasus: The Turkish-Russian Joint Monitoring Center. Postsovetskiye issledo- vaniya. 4 (2), 127-128.

11. Pylin А.G. (2021) Problems and Prospects of Trade and Economic Cooperation between Armenia and Russia in the Current Context. Innovatsii i investitsii. (6), 13-17. (In Russian)

12. Qnis Z., Yilmaz S. (2016) Turkey and Russia in a Shifting Global Order: Cooperation, Conflict and Asymmetric Interdependence in a Turbulent Region. Third World Quarterly. 37 (1), 71-95.

Размещено на Allbest.ru