Вопрос трансформации парадигмы глобального развития на примере интеграционных объединений

Размещено на http://www.allbest.ru/

Вопрос трансформации парадигмы глобального развития на примере интеграционных объединений

К.Г. Ходжаян

Аннотация

межгосударственный региональный глобальный актор

Статья посвящена изучению трансформации парадигмы глобального развития на примере межгосударственных региональных организаций, как одного из акторов современных международных отношений. В рамках действующей парадигмы (с момента установления Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений) рассматривается динамика противостояний международных региональных образований, изучается изменение этой динамики после распада биполярного мира, анализируются текущие тенденции трансформации международной валютно-финансовой системы в свете появления новых региональных акторов в виде Нового банка развития и Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, рассматриваемые уже сегодня в качестве альтернативы Бреттон-Вудским институтам, в частности Международному валютному фонду и Группе Всемирного банка.

На роль формирующегося полюса в трансформирующемся многополярном мире претендуют и интеграционные объединения, образовавшиеся на большом евразийском пространстве. Краеугольным камнем на этом пути станет дальнейшее развитие и углубление взаимоотношений Евразийского экономического союза с Китайской Народной Республикой в рамках реализации китайской инициативы «Пояс и путь». Более того, дальнейшая прокладка международного транспортного коридора Север - Юг, призванного обеспечить логистическую связь между странами Балтии и Индией, вместе с китайской инициативой о создании Экономического пояса Шелкового пути гармонично вписываются в более широкую концепцию о создании Всеобъемлющего евразийского партнерства, озвученную президентом РФ в 2016 г. в рамках Петербургского международного экономического форума.

На сегодняшний день межрегиональная интеграция и сотрудничество на евразийском пространстве в формате Евразийский экономический союз (ЕАЭС) - Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) - Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), а также намеченные планы ЕАЭС о формировании зон свободной торговли с третьими странами до 2025 г. располагают всеми возможностями создания альтернативы существующим региональным интеграционным форматам. При успешном завершении намеченного проекта, который, в первую очередь, зависит от наличия политической воли участвующих в нем сторон, можно будет говорить о формировании прочной основы трансформирующей новой системы, что будет коренным образом отличаться от пока еще действующей парадигмы неолиберального миропорядка.

Ключевые слова: парадигма, Бреттон-Вудские институты, валютно-финансовая система, многополярный мир, Евразийский экономический союз, Большое евразийское партнерство, миропорядок, интеграционные объединения.

K.G. Khojayan

Transformation of the global development paradigm on the example of integration associations

Abstract

The article analyzes the issue of transformation of the global development paradigm on the example of intergovernmental regional organizations, as one of the main actors of contemporary international relations. Within the framework of the current paradigm, starting from the period when the Yalta-Potsdam system of international relations was established, the dynamics of confrontations between international regional institutions, the change in this dynamics followed by collapse of the bipolar world order, are studied. The article touches upon the ongoing trends of transformation of the international monetary and financial system in the light of the emergence of new regional actors such as New Development Bank and the Asian Infrastructure Investment Bank. These institutions are being considered as alternatives to the Bretton Woods institutions, particularly to the International Monetary Fund and the World Bank Group.

It's important to mention that the large variety of integration formats, established in the Great Eurasian area, have all chances to claim to the role of emerging pole in the transforming multipolar world order. The cornerstone on this path is considered to be relationship between the Eurasian Economic Union and the People's Republic of China (PRC) mainly in the context of the implementation of the Chinese Belt and Road Initiative. Moreover, further implementation of the North-South international transport corridor, designed to provide a logistic connection between the Baltic countries and India, together with the PRC's initiative to create Silk Road Economic Belt, harmoniously fit into the broader concept of Comprehensive Eurasian Partnership, announced by the President of the Russian Federation in 2016 during St. Petersburg International Economic Forum.

Today the ongoing interregional cooperation in the Great Eurasian area, developing especially in the format of the Eurasian Economic Union (EAEU) - Shanghai Cooperation Organization (SCO) - Association of Southeast Asian Nations (ASEAN), as well as the strategic plans of the EAEU on establishment of free trade zones with third countries before 2025, have all chances to create alternative solutions to the existing regional integration formats. The successful completion of the planned project, which, first of all, depends on the political will of the participating parties, will allow to lay a solid foundation for a transforming new world order. It will completely differ from the existing paradigm of the neoliberal world order.

Keywords: paradigm, Bretton Woods institutions, monetary and financial system, multipolar world, Eurasian Economic Union, Great Eurasian Partnership, world order, forms of integration.

Введение

Как до, так и после установления Вестфальской системы международных отношений и появления качественно новых субъектов на международной арене в лице суверенных наций-государств, парадигма глобального развития потерпела несколько этапов трансформаций. Каждая отдельно взятая стадия развития или парадигма выделялась со свойственными ей экономическими, финансовыми, социальными и, в первую очередь, политическими характеристиками. Несмотря на то, что первые международные интеграционные организации появились после окончания эпохи наполеоновских войн в рамках так называемого «Европейского концерта» с установлением Венской системы международных отношений (Центральная комиссия судоходства по Рейну, позднее - Всемирный почтовый союз), их число начало расти с эпохи Версальско-Вашингтонской системы международных отношений с образованием как Лиги Наций, так и ряда других прилегающих организаций (Международной организации труда (1919 г.) и др.).

Международные отношения перешли в совершенно новую парадигму развития после установления Ялтинско-Потсдамской системы, которая, как и в предыдущие разы, опиралась на интересы стран-победителей мировой войны. Новой парадигме и новым реалиям были свойственны система коллективной обороны и безопасности, которая в большинстве случаев обеспечивалась при помощи международных, региональных или межрегиональных организаций. Так, например, сразу после окончания Второй мировой войны с целью обеспечения мира и безопасности была создана Организация объединенных наций со всеми ее специализированными учреждениями и структурами. А по итогам Бреттон-Вудской конференции были заложены основы международной финансовой и экономической системы, которые управлялись при помощи созданных Бреттон-Вудских институтов - Международного банка реконструкции и развития, Международного валютного фонда.

Таким образом, наступила эра достаточно жесткой конфронтации на уровне международных и региональных интеграционных организаций между СССР и Западом, (в более широкое понимание данного понятия включают Японию, бывшие колонии Британской империи, и т. д.), примерами чему стали создание Североатлантического альянса и Организации Варшавского договора, принятие в 1950 г. резолюции Генеральной Ассамблеи ООН № 377 (V) «Единство в пользу мира». В резолюции провозглашалось о применении соответствующих мер, в том числе и вооруженных сил для поддержания или восстановления международного мира и безопасности в случае отсутствия консенсуса среди постоянных членов Совета Безопасности ООН [1] и др.

Таким образом, после установления Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений и перехода в новую парадигму развития, число международных организаций значительно возросло, а сами организации помимо установления мира и безопасности, развития и процветания превратились в поле противоборства между конфронтирующими сторонами.

Одновременно с распадом биполярного мира и наступлением «конца истории» с торжеством неолибералистической идеологии, озвученной Ф. Фукуямой, продолжающее противостояние перешло в новую стадию, и помимо двусторонних взаимоотношений, оно с новой интенсивностью продолжалось и на плоскости интеграционных объединений.

Примечательно, что на сегодняшний день, когда мир находится в процессе смены очередной парадигмы развития, когда действующие механизмы урегулирования мировой финансово-экономической и политической систем, систем коллективной безопасности в определенной степени лишились эффективности и их степень политизации возрастает, на международной арене появляются новые интеграционные объединения и блоки, претендующие на место новых полюсов. В роли таких акторов на сегодняшний день выступают интеграционные объединения, сформировавшиеся либо при участии, либо с инициативой Российской Федерации (РФ) и Китайской Народной Республики (КНР) в виде Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР), Евразийского экономического союза (ЕАЭС). В этом контексте также важно отметить об озвученной президентом РФ инициативе о создании Большого евразийского пространства, которая должна способствовать объединению Евразии с динамично развивающимся Азиатским и Азиатско-Тихоокеанским регионами.

Текущие тенденции трансформации международной валютно-финансовой системы

Как известно, в основу международной валютно-финансовой системы, являющейся своего рода артерией современных глобализационных процессов и сформировавшейся в 1944 г. по итогам Бреттон-Вудской конференции, легло создание Бреттон-Вудских институтов - Международного валютного фонда (МВФ) и Международного банка реконструкции и развития (МБРР), механизмы управления которых с самого начала были более созвучны с экономическими и, главное, с политическими интересами США, из-за которого Советский Союз отказался ратифицировать устав МВФ, тем самым лишившись возможности стать членом и МБРР. Более того, одним из первых примеров политизированности вышеотмеченных учреждений стало предоставление МБРР кредита Франции - первой страны- бенефициара, с условием выведения коммунистов из состава правительства страны [2]. В послевоенный период кредиты, выдаваемые Всемирным банком, наряду с планом Маршалла, поступали исключительно в европейские страны, в частности в страны Бенилюкса для восстановления их поствоенной разваленной экономики [3].

Интересно отметить, что растущей монополией США над мировой финансовой системой была недовольна также и Великобритания, лишившаяся в результате войны своих золотовалютных резервов, под руководством Дж. Кейнса предложила создать наднациональную валюту - банкор, что могло бы ограничить влияние США в интересах стран-должников. Однако обладая двумя третями мировых запасов золота, США отвергли предложение Кейнса в пользу системы с фиксированным обменным курсом, где доллар США был привязан к золоту по фиксированному курсу в 35 долларов за унцию [4]. В середине 1970-х гг. международная валютно-финансовая система встала перед вызовами, и переход к ямайской валютной системе позволил странам перейти к плавающим курсам валют. Она была своего рода реструктуризацией Бреттон-Вудской системы, где официально был отменен золотой стандард и привязка валют к золоту. Фактически шел процесс демонетизации валют.

Реструктуризация мировой валютно-финансовой системы не была лишена политической подоплеки. Не случайно, что в рамках установленной ямайской системы мировыми резервными валютами официально были признаны национальные валюты т. н. западного блока: американский доллар, британский фунт стерлингов, немецкая марка, французский и швейцарский франки, японская йена. Также в 1969 г. со стороны МВФ было внедрено искусственное резервное и платежное средство в качестве специального инструмента пополнения резервов - Специальные права заимствования (Special Drawing Rights, SDRs).

На сегодняшний день в связи с глобализационными процессами и с очерчиванием контуров многополюсного мира критика к действующей валютно-финансовой системе день ото дня усиливается, о чем озвучивают также и должностные лица самых Бреттон-Вудских институтов. Так, например, во время официального мероприятия, посвященного 75-летию Бреттон-Вудской конференции, исполняющий обязанности директора МВФ говорил о необходимости адаптации к меняющимся обстоятельствам, указывая на роль Китая и других стран, которые коренным образом преобразовали мировой ландшафт [5]. Вместе с тем США принадлежат больше всего квот и голосов, невзирая на то, что за последние годы в мировой финансово-экономической арене появились новые акторы в лице Китайской Народной Республики. ВВП КНР по данным того же Всемирного банка по паритету покупательной способности начиная с 2017 г. превышает ВВП США [6], при этом китайская квота во Всемирном банке более чем в три раза меньше американской [7].

Другим немаловажным поводом недовольства от Бреттон-Вудских институтов стала политика внедрения рекомендаций, получившие название «Вашингтонский консенсус». Несмотря на то, что эти меры государственной поддержки были разработаны в 1989 г. для переходных экономик стран Латинской Америки, они не всегда приемлемы и эффективны для других государств переходного периода, учитывая как специфичность экономик, так и национальные характеристики отдельно взятых государств. Накопленный опыт некоторых постсоветских республик явно показывает, что внедрение этих десяти принципов Вашингтонского консенсуса не всегда давало быстрые результаты, позволяющие странам выйти из кризисов, ибо единых механизмов и выработки единых рекомендаций для всех стран быть не может. Так, например, американский экономист Д. Стиглиц в своей работе «Глобализация: тревожные тенденции» на примерах подробно объясняет, почему принципы Вашингтонского консенсуса не могут быть приемлемы также и для стран Восточной Азии [8. С. 305]. Следовательно, приверженность к принципам Вашингтонского консенсуса не может быть предусловием для получения кредитов.

В результате появления новых альтернатив традиционным финансовым институтам в последние годы начался процесс реальной трансформации мировой валютно-финансовой системы, когда при ключевой роли Китая появились более масштабные финансовые институты в виде Нового банка развития, банка БРИКС, Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ), ориентированных на образование и развитие инфраструктур, в том числе и на строительство китайского крупного проекта «Пояс и путь». Создание этих новых финансовых институтов вызвало сильное недовольство во многих государствах, в частности в США, поскольку, например, АБИИ завладев огромными ресурсами, фактически имеет все шансы подорвать ту сформировавшуюся послевоенную экономическую модель, когда западные страны сами распределяли экономические ресурсы развивающимся странам через Всемирный банк и Международный валютный фонд.

Новый банк развития (НБР) или банк БРИКС был создан в 2014 г. с целью «мобилизации ресурсов для финансирования инфраструктурных проектов и проектов в области устойчивого развития в странах БРИКС и других странах с формирующейся рыночной экономикой в развивающихся странах» [9]. В принятой в 2014 г. Форталезской декларации государства-члены БРИКС высказали о намерении создания котла валютных резервов с первоначальным размером 100 млрд. долларов США, который станет важным дополнением к существующим международным механизмам. Как отмечается в Форталезской декларации, он будет исполнять роль страховочного механизма и помогать странам избегать дефицита ликвидности, как например, вследствие оттока капитала [9. ст. 13]. В целом, Новый банк развития преследует цель служить своего рода альтернативой кредитам МВФ.

Немаловажно отметить также Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (AБИИ), учрежденный Китайской Народной Республикой в 2013 г. с целью финансирования инфраструктурных проектов в Азии, в частности для реализации китайской инициативы «Пояс и путь». Россия, Индия и КНР являются владелицами большей доли голосов в совете директоров банка, при этом на принятие ключевых решений КНР обладает фактическим правом на вето.

Однако НБР и АБИИ не являются единственными попытками создания альтернативы Бреттон-Вудским институтам. Еще в 1970 г. была создана Андская корпорация развития, включающая в себя 19 стран (17 стран из Латинской Америки и Карибского бассейна, а также Испанию и Португалию), целью которой было финансирование больших инфраструктурных проектов [10. С. 9]. Более того, как результат финансово-экономического кризиса в странах Восточной Азии, вспыхнувшего в 1997-1998 гг., была выдвинута идея создания регионального сотрудничества в области финансов, поличившая название Чиангмайской инициативы (ЧМИ). ЧМИ объединила страны АСЕАН, а также КНР, Японию и Южную Корею. Данная инициатива вызвала ярое противодействие Вашингтона, видевшего в ней посягательство на МВФ.

Стоит также отметить и об учрежденном в 2006 г. РФ и Республикой Казахстан Евразийском банке развития, призванном содействовать экономическому росту государств-участников (Армении, Беларуси, Казахстана, Киргизии, России, Таджикистана), развитию интеграционных процессов на евразийском пространстве путем осуществления инвестиционной деятельности [11].

В целом, можно констатировать, что в течение последних десятилетий как реакция на сложившийся финансовый миропорядок, были учреждены новые финансовые институты, которые обладают действующими рычагами воздействия на политические и геополитические процессы. Несмотря на то, что появившиеся новые институты пока еще находятся в процессе становления и институционализации, они по весьма объективным причинам не в состоянии заменить современную валютно-финансовую систему, уже сам факт учреждения этих новых финансовых институтов стал явным сигналом о начавшемся процессе трансформации современного финансово-валютного и экономического миропорядка. Так, например, котел резервных валют того же НБР, составляющий 100 млрд. долларов США, может показаться не столь уж внушительным по сравнению со средствами, имеющимися в распоряжении МВФ (327 млрд. долл.) и Всемирного банка (223,2 млрд. долл.) [12]. Однако как весьма справедливо отмечают эксперты: «если рассматривать появление финансовых институтов БРИКС как продолжение заданного еще в 1970-х гг. тренда на фрагментацию мировой валютно-кредитной системы, то позиции МВФ и Всемирного банка отнюдь не кажутся такими уж непоколебимыми», а Бреттон-Вудские валютно-кредитные организации рискуют в долгосрочной перспективе потерять свое монопольное право называться «кредиторами последней инстанции» [12].

Стоит также учитывать, что по сравнению с относительно новыми финансовыми институтами, МВФ и институты группы Всемирного банка прошли через несколько мировых финансовых кризисов, что во многом способствовало процессу их становления и преобразованию от сугубо финансовых учреждений в действующие акторы мировой политической системы. Вместе с тем, сравнительно недавно созданные финансовые институты с большей частью восточного капитала, основывались, в том числе и на опыте Бреттон-Вудских институтов, они наделены всеми возможностями трансформировать мировую финансово-валютную систему, и старт этому процессу уже был дан.

Достаточно лишь отметить, что согласно исследованию, опубликованному МВФ, за четвертый квартал 2020 г. доля долларовых резервов в центральных банках стран-членов МВФ сократилась до 59 %, тем самым достигнув самого низкого уровня за последние 25 лет [13]. Как отмечается в проведенном исследовании, данный факт отчасти отражает снижение роли доллара США в мировой экономике в условиях конкуренции с другими валютами, используемыми центральными банками в международных операциях [13]. Вместе с тем, по данным того же МВФ, за первый квартал 2021 г. доля китайского юаня по сравнению того же периода 2020 г. в качестве мировой резервной валюты выросла на 23,35% (в первом квартале 2020 г. они составили 220,33 млрд. юаней, а в первом квартале 2021 г. - 287,46 млрд.) [14]. Конечно, по показателю наличия иностранных резервных валют американский доллар продолжает быть мировым лидером, однако учитывая данную тенденцию, скептики уже прогнозируют начало конца эпохи американской валюты как безусловного лидера в мировой финансовой системе.

Перспективы евразийской интеграции и концепция «Большого евразийского партнерства»

В декабре 2020 г. Высший Евразийский экономический совет - высший орган Евразийского экономического союза (ЕАЭС) утвердил Стратегические направления развития евразийской интеграции до 2025 г. [15]. Данный документ помимо действий, направленных на завершение формирования единого экономического пространства, повышение инвестиционной активности и модернизации экономик государств-членов наряду с формированием общего финансового, электроэнергетического, газового и нефтяного рынков, обеспечением продовольственной безопасности и решением ряда других задач. Также документ делает акцент и на развитие интеграции путем создания режимов зон свободной торговли с третьими странами. В частности, до 2025 г. намечается создание зон свободной торговли с Арабской Республикой Египет, с Государством Израиль, а также с Республикой Индией [15. С. 52]. У ЕАЭС уже заключены торговые отношения с Вьетнамом, КНР, Сингапуром, Сербией, Ираном, а также с рядом региональных организаций. Примечательно, что в отмеченном стратегическом документе, ЕАЭС в качестве приоритета ставит задачей определение новых партнеров для расширения круга стран, находящихся с ЕАЭС в соглашениях о свободной торговле [15. С. 52]. В документе и в целом в деятельности ЕАЭС особое внимание уделяется взаимоотношениям с КНР в рамках реализации китайской инициативы «Пояс и путь».

Это является своеобразным посылом, преследующим далеко идущие цели политического характера для реализации озвученного еще в 2016 г. во время Петербургского международного экономического форума президентом РФ. В.В. Путиным предложения по формированию Всеобъемлющего евразийского партнерства (ВЕП), более известного как Большое евразийское партнерство [16]. Концепция ВЕП предполагает создание пространства, объединяющее ЕАЭС с Китаем, Индией, Пакистаном, Ираном, со странами СНГ и рядом других государств [16]. Более того, данная концепция сопряжена с тесным взаимодействием со странами-участницами Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), составляющими почти треть мировой экономики по паритету покупательной способности [17]. Приверженность КНР к идее Большого евразийского пространства была оглашена в 2019 г. в совместном заявлении руководителей РФ и КНР, совершенном во время государственного визита председателя КНР в РФ, о развитии отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия, вступивших в новую эпоху [18].

По своим же показателям на сегодняшний день ЕАЭС занимает 2-ое место по добычи газа, нефти и минеральных удобрений в мире (19,5 %, 14,4 % и 15,2 % соответственно), 3-е место по производству пшеницы, 4-ое место по выработки электроэнергии, 6-ое место по добыче угля и т. д. [19]. Одним из преимуществ Евразийского экономического союза является развитая железнодорожная сеть с общей протяженностью 145,5 тыс. км [19], которая в перспективе планируется стать неотъемлемой частью планируемого Всеобъемлющего евразийского партнерства. Более того, определенные шаги по этому направлению уже предпринимаются. В частности, идет процесс интенсификации сотрудничества в формате ЕАЭС-АСЕАН-ШОС по созданию всеобъемлющей зоны свободной торговли. К этому можно добавить также и Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР, определяющее единый формат торгового взаимодействия этих государств [20].

Важно отметить, что инициатива создания Большого евразийского пространства помимо сугубо экономических соображений ставит целью преобразование существующей концепции глобальной парадигмы, а также создания прочной альтернативы западным или прозападным интеграционным объединениям. Дальнейшее развитие взаимоотношений между интеграционными объединениями ЕАЭС-ШОС не вызывает сомнения, учитывая как состав государств, входящих в Шанхайскую организацию сотрудничества (Китай, Россия, Казахстан, Таджикистан, Киргизия, Иран, Узбекистан), в Евразийский экономический союз (Армения, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Россия), так и установленные тесные связи между странами отмеченных организаций. Был дан старт развитию взаимодействия как с отдельными странами АСЕАН (Индонезия, Малайзия, Сингапур, Вьетнам, Таиланд, Филиппины, Бруней, Лаос, Мьянма, Камбоджа), так и с организацией в целом.

В формировании Большего евразийского пространства ключевую роль принадлежит российско-китайским двусторонним отношениям. Как известно, КНР удалось за сравнительно короткий исторический период завоевать мировые рынки сбыта продукции и по некоторым макроэкономическим показателям таким, как темпы роста ВВП, ВВП по паритету покупательной способности и др., вытеснить США с ведущих позиций в мире. Одновременно и России удалось восстановиться от социально-политических и экономических потрясений конца ХХ в. и практически вернуть былую военную мощь. Созданные геополитические реалии, в первую очередь, вынуждают Китай и Россию координировать свои устремления с учетом взаимных интересов и целей. Как весьма справедливо отмечается, «возрастание военно-политической и экономической мощи двух этих государств никак не вписывается в прежнюю парадигму неолиберального однополярного мира» [21. С. 32].

Следовательно, в формирующемся миропорядке ключевая роль отведена российско-китайскому взаимодействию, которое помимо двусторонних отношений, интенсивно развивается также на плоскости региональных интеграционных объединений. Именно заключение в 2018 г. Соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и его государствами-членами, с одной стороны, и КНР, с другой стороны [20], стало одним из первых шагов на пути воплощения инициативы Большого евразийского партнерства. Краеугольным камнем на этом пути станет реализация проекта Экономического пояса Шелкового пути, предполагающего создание единого евразийского торгово-экономического пространства и трансконтинентального транспортного коридора. Он ставит перед собой пять основных задач: укрепление региональной экономической интеграции, построение единой трансазиатской транспортной инфраструктуры, устранение инвестиционных и торговых барьеров, повышение роли национальных валют и углубление сотрудничества в гуманитарной сфере [22. С. 119].

Одновременно с этим развивается сотрудничество между странами-участницами АСЕАН и ШОС. В 2005 г. подписан меморандум о сотрудничестве между этими организациями предусматривает тесное сотрудничество по ряду приоритетных направлений, начиная от совместной борьбы против терроризма, контроля над перевозками наркотиков, торговлей людьми, заканчивая вопросами экономического и финансового сотрудничества, сотрудничества в области энергетики, туризма и окружающей среды [23. С. 2].

Важнейшим интеграционным форматом в реализации инициативы Большего евразийского партнерства стал также и РИК (Россия, Индия, Китай). В первую очередь, речь идет о реализации индийского международного транспортного коридора Север-Юг (который вписывается также и в китайский мегапроект «Пояс и путь»), предусматривающий прокладку мультимодального транспортного коридора, соединяющего Индийский океан, Персидский залив, Каспийское море, Черное море. Документом о Стратегических направлениях развития евразийской интеграции до 2025 г. предусмотрено также и проведение переговоров с Индией о создании зоны свободной торговли с ЕАЭС, которое укрепит возможности создания Большого евразийского пространства.

Таким образом, контуры модели интеграционного объединения, способного стать одним из полюсов пока еще находящегося в процессе формирования многополярного мира, уже очерчиваются. Его успешное завершение зависит, в первую очередь, от политической воли участвующих в нем государств, от наличия их намерения дальнейшего развития и углубления интеграции и нахождения разных граней сотрудничества.

Понятно, что по степени развития интеграции по весьма объективным причинам ЕАЭС пока еще уступают более развитым интеграционным объединениям, прошедшим долгий путь становления и институционализации. Внешнеинтеграционные форматы сотрудничества ЕАЭС с третьими сторонами ограничиваются в лучшем случае соглашениями о создании зон свободной торговли. Озвученная инициатива о создании Большого евразийского партнерства развивается достаточно медленными темпами. Однако при успешном завершении евразийской интеграции в более широком смысле можно будет говорить об окончательном формировании прочной основы трансформирующегося миропорядка.

Сам факт формирования евразийского пространства и создания единого рынка, обеспечивающего свободное передвижение товаров, услуг, капитала и рабочей силы уже стал одним из шагов на пути трансформации существующего миропорядка.

Заключение

Таким образом, в свете проистекающих процессов можно констатировать, что параллельно с процессом глобализации, как основного тренда международных отношений последних десятилетий, идет интенсивный процесс регионализации. Данный процесс выражается в разных формах и проявлениях - от создания объединений с некоторыми наднациональными функциями контроля, заканчивая установлением тесных взаимодействий в отдельно взятых отраслях. Наряду с межгосударственными взаимоотношениями, взаимодействие и скоординированное сотрудничество региональных организаций на основе общих интересов и целей по экономическим, идеологическим, цивилизационным и политическим соображениям изменили действующую парадигму мирового развития, вынуждая последнюю двигаться в сторону установления баланса сил путем создания конкурирующих альтернатив.

Список источников и литературы

1. Резолюция 377 (V) «Единство в пользу мира»// Генеральная Ассамблея ООН. - 1950.

2. Катасонов, В. Глобальный финансовый посредник в тени МВФ / В. Катасонов - 8 августа 2017г. URL: https://konkir.ru/artides/reosh/globalnyy-finansovyy-posrednik-v-teni-mvf дата обращения: 02.10.2021).

3. Digitized Records of the World Bank's First Loan // World Bank archives МВФ. URL: https://www.worldbank.org/en/archive/history/exhibits/Digitized-Records-World-Bank-First-Loan (дата обращения: 02.10.2021).

4. Кафруни, А. Мнение экспертов. Бреттон-Вудсу 75 / А. Кафруни // Международный дискуссионный клуб Валдай. - 22. 08. 2019. URL: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/bretton-vudsu-75/?fbdid=IwAR2wn0x2IaizcKlRDfV56eg53wyHn9UiNA8cNkHI8ulIWqtFDs23FOoeNzE (дата обращения: 01.10.2021).

5. The Future of Bretton Woods, Keynote speech by IMF Acting Managing Director David Lipton at the Bretton Woods: 75 Years Later - Thinking About the Next 75 Conference Hosted by the Banque de France. - July 16, 2019.

6. World Development Indicators database, GDP PPP // The World Bank. - URL: https://data.worldbank.org/ indicator/NY.GDP.MKTP.PP.CD?locations=CN-US (дата обращения: 01.10.2021).

7. International Bank for Reconstruction and Development, Subscriptions and Voting Power of Member Countries // The World Bank. - URL: https://thedocs.worldbank.org/en/doc/795101541106471736-0330022021/original/IBRDCountryVotingTable.pdf (дата обращения: 02.10.2021).

8. Стиглиц, Д. Глобализация: тревожные тенденции / Д. Стиглиц. - Нью Йорк, 2003. - 941 с.

9. Sixth BRICS summit, Fortaleza declaration, Fortaleza, June 15, 2014. 15 p.

10. Agreement establishing Development Bank of Latin America, Bogota, February 7, 1968. 33 p.

11. Евразийский Банк Развития, о банке. - URL: https://eabr.org/about/ (дата обращения: 30.09.2021).

12. Шикин, В. Осколки Бреттон-Вудской системы или новый камень в ее фундаменте? / В. Шикин // Российский совет по международным делам. - 04.08.2015. URL: - https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/oskolki-bretton-vudskoy-sistemy-ili-novyy-kamen-v-ee-fundame/?sphrase_id=48545965&fbclid=IwAR1d7ClFAl0MeLRmjqAjIun9gS6oqV-8TS_Ktq8rxOrhzqRQg9A5R_PFCUk (дата обращения: 30.09.2021).

13. Arslanalp, S. US Dollar Share of Global Foreign Exchange Reserves Drops to 25-Year Low / S Arslanalp, Ch. Simpson-Bell // International Monetary Fund 2021. - URL: https://blogs.imf.org/2021/05/05/us-dollar-share-of-global-foreign-exchange-reserves-drops-to-25-year-low/ (дата обращения: 30.09.2021).

14. Currency Composition of Official Foreign Exchange Reserves (COFER), IMF data.

15. Решение о стратегических направлениях развития евразийской экономической интеграции до 2025 года / Высший евразийский экономический совет; Евразийский экономический союз. - Минск, 2020. - 60 с.

16. Путин призвал создать большое Евразийское партнерство. Петербургский международный экономический форум // Информационное агентство ТАСС. - 17.06.2016. - URL: https://tass.ru/pmef-2016/article/3376295 (дата обращения: 02.10.2021).

17. Послание Президента РФ Федеральному Собранию. - 03. 12. 2015. - URL: http://kremlin.ru/events/president/news/50864 (дата обращения: 02.10.2021).

18. Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики о развитии отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия, вступающих в новую эпоху. - 05.06.2019. - URL: http://kremlin.ru/supplement/5413 (дата обращения: 02.10.2021).

19. Евразийская экономическая комиссия, интерактивная карта. - URL: https://eec.eaeunion.org/comission/economic-potential/ (дата обращения: 02.10.2021).

20. Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между Евразийским экономическим союзом и его государствами-членами, с одной стороны, и Китайской Народной Республикой, с другой стороны, от 17 мая 2018 г. - Астана, 2018. 81 с.

21. Енгоян, А.П. К вопросу о трансформации парадигмы глобального развития / А.П. Енгоян // Вестник Ереванского государственного университета. Серия 1: Общественные науки. - 2020. - Вып. 31. - С. 29-41.

22. Alimov, R. The Shanghai Cooperation Organisation: Its role and place in the development of Eurasia / R. Alimov // Journal of Eurasian Studies - 2018. - № 9. - P. 114-124. - URL: https://doi.org/10.1016%2Fj.euras.2018.08.001 (дата обращения: 02.10.2021).

23. Memorandum of Understanding between the Secretariat of the Association of Southeast Asian Nations and the Secretariat of the Shanghai Cooperation Organization, April 21, 2005, Jakarta. - P. 3.

References

1. Rezolyuciya 377 (V) «Edinstvo v pol'zu mira»// General'naya Assambleya OON, 1950g. [UN General Assembly, Resolution 337 (v) “Uniting for Peace”, 1950] (in Russian).

2. Katasonov V., Global'nyj finansovyj posrednik v teni MVF [Elektronnyj resurs], [Global financial intermediary in the shadow of the IMF] 8 avgusta 2017g. URL: https://konkir.ru/articles/reosh/globalnyy-finansovyy-posrednik-v-teni-mvf (Data obrashcheniya: 02.10.2021) (in Russian).

3. Digitized Records of the World Bank's First Loan // World Bank archives MVF [Elektronnyj resurs] URL: https://www.worldbank.org/en/archive/history/exhibits/Digitized-Records-World-Bank-First-Loan (accessed: 02.10.2021).

4. Kafruni A., Bretton-Vudsu 75, Mezhdunarodnyj diskussionnyj klub Valdaj, Mnenie ekspertov, [Elektronnyj resurs] [Bretton Woods 75, Valdai International Discussion Club, Expert opinion], 22 avgusta, 2019g. URL: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/bretton-vudsu-75/?fbclid=IwAR2wn0x2IaizcKlRDfV56eg53wyHn9UiNA 8cNkHI8ulIWqtFDs23FOoeNzE (accessed: 01.10.2021) (in Russian).

5. The Future of Bretton Woods, Keynote speech by IMF Acting Managing Director David Lipton at the Bretton Woods: 75 Years Later - Thinking About the Next 75 Conference Hosted by the Banque de France, July 16, 2019.

6. World Development Indicators database, GDP PPP [Elektronnyj resurs] // The World Bank. URL: https://data.worldbank.org/indicator/NY.GDP.MKTP.PP.CD?locations=CN-US (accessed: 01.10.2021).

7. International Bank for Reconstruction and Development, Subscriptions and Voting Power of Member Countries [Elektronnyj resurs] // The World Bank. URL: https://thedocs.worldbank.org/en/doc/795101541106471736-0330022021/original/IBRDCountryVotingTable.pdf (accessed: 02.10.2021).

8. Stiglic, D. Globalizaciya: trevozhnye tendencii. N'yu Jork, 2003. 941 s. (in Russian).

9. Sixth BRICS summit, Fortaleza declaration, Fortaleza, June 15, 2014. - 15 p.

10. Agreement establishing Development Bank of Latin America, Bogota, February 7, 1968. - 33 p.

11. Evrazijskij Bank Razvitiya, o banke [Elektronnyj resurs] [Eurasian Development Bank, About the bank]. URL: https://eabr.org/about/ (Data obrashcheniya: 30.09.2021) (in Russian).

12. Shikin, V. Oskolki Bretton-Vudskoj sistemy ili novyj kamen' v ee fundamente? [Elektronnyj resurs] [Fragments of the Bretton Woods system or a new stone in its foundation]//Rossijskij sovet po mezhdunarodnym delam, 4 avgusta, 2015g. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/oskolki-bretton-vudskoy-sistemy-ili-novyy-kamen-v-ee-fundame/?sphrase_id=48545965&fbclid=IwAR1d7ClFAl0MeLRmjqAjIun9gS6oqV-8TS_Ktq8rxOrhzqRQg9A5R_PFCUk (accessed: 30.09.2021) (in Russian).

13. Arslanalp, S., Simpson-Bell, Ch. US Dollar Share of Global Foreign Exchange Reserves Drops to 25-Year Low [Elektronnyj resurs]//International Monetary Fund 2021.URL: https://blogs.imf.org/2021/05/05/us-dollar-share-of-global-foreign-exchange-reserves-drops-to-25-year-low / (accessed: 30.09.2021).

14. Currency Composition of Official Foreign Exchange Reserves (COFER), IMF data.

15. Reshenie o strategicheskih napravleniyah razvitiya evrazijskoj ekonomicheskoj integracii do 2025 goda, [Decision on strategic directions for the development of Eurasian economic integration until 2025] - Vysshij evrazijskij ekonomicheskij sovet, Evrazijskij ekonomicheskij soyuz, - Minsk - 11 dekabrya 2020g. - 60 s. (in Russian).

16. Putin prizval sozdat' bol'shoe Evrazijskoe partnerstvo [Elektronnyj resurs] [Putin called for the creation of a Great Eurasian Partnership]// Peterburgskij mezhdunarodnyj ekonomicheskij forum. 17 iyunya 2016g. Informacionnoe agentstvo TASS. URL: https://tass.ru/pmef-2016/article/3376295 (accessed: 02.10.2021) (in Russian).

17. Poslanie Prezidenta RF Federal'nomu Sobraniyu [Elektronnyj resurs] [Address of the President of the Russian Federation to the Federal Assembly]. 3 dekabrya, 2015g. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/50864 (accessed: 02.10.2021) (in Russian).

18. Sovmestnoe zayavlenie Rossijskoj Federacii i Kitajskoj Narodnoj Respubliki o razvitii otnoshenij vseob"emlyushchego partnerstva i strategicheskogo vzaimodejstviya, vstupayushchih v novuyu epohu. [Elektronnyj resurs] [Joint statement of the Russian Federation and the People's Republic of China on the development of relations on comprehensive partnership and strategic interaction entering a new era]. 5 iyunya 2019g. URL: http://kremlin.ru/supplement/5413 (accessed: 02.10.2021) (in Russian).

19. Evrazijskaya ekonomicheskaya komissiya, interaktivnaya karta [Eurasian Economic Commission, interactive map] [Elektronnyj resurs]. URL: https://eec.eaeunion.org/comission/economic-potential/ (accessed: 02.10.2021) (in Russian).

20. Soglashenie o torgovo-ekonomicheskom sotrudnichestve mezhdu Evrazijskim ekonomicheskim soyuzom i ego gosudarstvami-chlenami, s odnoj storony, i Kitajskoj Narodnoj Respublikoj, s drugoj storony [Agreement on trade and economic cooperation between the Eurasian Economic Union and its Member States, on the one hand, and the People's Republic of China, on the other hand] - Astana, 17 maya 2018 g - 81 s. (in Russian).

21. Engoyan, A.P. K voprosu o transformacii paradigmy global'nogo razvitiya [On the Issue of Transforming the Paradigm of Global Development.] // Vestnik Erevanskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 1: Obshchestvennye nauki. - 2020. - 31 vyp. - S. 29-41. (in Russian).

22. Alimov, R. The Shanghai Cooperation Organisation: Its role and place in the development of Eurasia. Journal of Eurasian Studies, 9, 2018. - P. 114-124, [Elektronnyj resurs]. URL: https://doi.org/10.1016%2Fj.euras.2018.08.001 (accessed: 02.10.2021) (in Russian).

23. Memorandum of Understanding between the Secretariat of the Association of Southeast Asian Nations and the Secretariat of the Shanghai Cooperation Organization, April 21, 2005 - Jakarta. - P. 3.

Размещено на Allbest.ru