Авторская журналистика сегодня (на материалах современных российских СМИ)

«Премьер-министр Ю.В. Тимошенко указала на то, что инфляцией страна обязана предшествующему правительству В.Ф. Януковича, тогда как она «перед страной взяла обязательство покончить с этим позорным явлением... уже через 5-6 месяцев Украина забудет, что такое инфляция».

Как правило, даже самые свирепые монетаристы, безжалостно зажимающие денежную массу, обещают не уничтожить инфляцию вовсе, но всего лишь сбить ее, введя в какие-то приемлемые рамки. Ибо после расставания с золотым стандартом вовсе забыть, что такое инфляция, не удавалось никому. Но нельзя не позавидовать харизме Ю.В. Тимошенко, позволяющей ей невозбранно раздавать обещания. Посули своим согражданам хоть фрау канцлерин А. Меркель, хоть сам грядущий премьер В.В. Путин, что спустя полгода они забудут, что такое инфляция, результат был бы очевиден - «Волчьим смехом расхохоталось собрание». Обладатель же истинной харизмы может еще и не такое говорить, производя лишь всеобщую радость»[122]

Выводы:

Максим Соколов обладает своим, хорошо узнаваемым читателями стилем. Основу этого стиля составляют три приема (искусственное противопоставление фактов, оценок, трактовок терминов; монтаж различных стилей и цитат; доведение до абсурда чужой идеи) и их комбинации. Преимущественно за счет двух приемов обеспечивается решение задачи: эффект новизны при описании уже известного читателю. Эти приемы можно выявить в авторском тексте. Данные приемы могут быть использованы и другими авторами. При этом - естественно - знание приемов не освобождает авторов от необходимости знать «фактуру», уметь связно излагать свои мысли, строить композицию материала, вычеркивать лишнее и тому подобное. А также, подводя итог небольшому исследованию, можно выдвинуть гипотезу, что проанализировав объемный текст, возможно выявить не только литературные приемы автора, но и приемы его мышления, но это в данной курсовой работе освещаться не будет.

3.2 Наиболее часто используемые Львом Рубинштейном приемы

Известный поэт и писатель Лев Рубинштейн занимает очень необычную позицию в современной российской журналистике: ему досталась редчайшая роль писателя в журнале» - проницательного и пристрастного хроникера, день за днем наблюдающего и анализирующего социальную эволюцию, которую Россия переживает вот уже два десятилетия. Его многолетний труд - попытка зафиксировать и осмыслить перемены общественных нравов, настроений, морали. Сам автор, избегая жестких жанровых обозначений, называет свои тексты просто «прозой», или более определенно - «прозой нон-фикшн». В этих текстах читатель отчетливо различит приметы рассказа, и документального очерка, и мемуарного фрагмента, и интеллектуальной рефлексии на события современной российской истории.

Исследование авторских приемов Льва Рубинштейна будет сделано на основании материалов, вошедших в книгу этого же автора «Духи времени». В нее вошла проза Рубинштейна публиковавшаяся в последние несколько лет в журналах «Итоги», «Еженедельный журнал», «Политбюро», «Большой город», «Esquire», Интернет-изданиях «grani.ru», «polit.ru», «ej.ru».

Намеренное снижение языка. Язык Льва Рубинштейна весьма узнаваем. Он, как уже было сказано ранее, писатель, поэтому его язык отмечен особой окраской и стилистикой. Для него, как и для Максима Соколова, характерно использование высокой, литературной лексики наряду с разговорной. Но отличие Льва Рубинштейна состоит в том, что он это делает по-особенному. Он тоже создает образ собеседника, но собеседник этот - не просто ученый эксперт, а человек, делящийся своими переживаниями мыслями, постоянно рефлексирующий, анализирующий все мелочи современного бытия. Конечно, в таком случае авторская оценка будет восприниматься по-другому. Не принижая своего интеллектуального литературного дара, журналист-аналитик ставит на первое место сближение с читателем. Намеренно использую грубую, порой, близкую к обсценной лексику, автор дополняет ее своим языком писателя. Чаще всего ситуации, взятые из жизни - автор описывает простым, разговорным языком, а общие, иногда, близкие к метафизическим выводы он выражает через литературный слог.

Использование высокой литературной лексики, оборотов, ярких образов и афористичных фраз наряду с разговорными словами: «Почему я про все это вспомнил? А вспомнил я это потому, что достал он меня, этот лед. Достал в буквальном смысле этого слова. Он настиг меня поздним февральским вечером на пустынной московской улице. Он лег мне под ноги, как гадкий шпаненок. Он подбросил меня, как тряпочного паяца, в воздух. Он шваркнул мною оземь и сокрушил мне бока, отомстив за мое к нему отношение»[123].

«Благоговейная тишина, нарушаемая лишь почтительным шуршанием привязанных к ботинкам тапок и негромким голосом экскурсовода. Странное, загадочное освещение. Странные непривычные вещи. Попадаются вещи и вполне привычные, но вырванные из бытового контекста и помещенные в контекст музейный, они тоже становятся странными, небывалыми. Мечи и доспехи. Пули и ядра. Дуэльные пистолеты и шахматные доски. Столы и стулья. Книжки и тетрадки. Лампы и тарелки. Глобусы и микроскопы. Сапоги Петра Первого. Ночная ваза Екатерины Второй. Телефонная трубка Ленина. Курительная - Сталина. Чей-то университетский диплом. Чей-то простреленный комсомольский билет. Чья-то шинель»[124].

«И между прочим, никто никому не доказал, что худым быть лучше, чем толстым. Вполне возможно, что все и наоборот. Во всяком случае, наш родной язык на это явственно намекает. Не даром же слово «худой» означает по-русски «плохой, никудышный». А про располневшего человека говорят, что он «раздобрел». А если человек - это сосуд, то решайте сами, какой из двух сосудов предпочтительнее - тот, что полный, или тот, который худой?»[125]

Использование ругательных слов: «В наши дни в товарных количествах и с довольно тревожным постоянством стали возникать идеологически-языковые ублюдки наподобие «суверенной демократии» или, наоборот, «либерального фашизма». Но даже у ублюдков имеются предки[126] ».

«Я тоже шел о ночной улице. Я тоже был в ме5ру трезв. Я тоже не знал, который час. Я тоже обратился к одинокому прохожему ровно с тем же вопросом. И он, этот одинокий прохожий, мне сказал: «Слушай, мужик, как же ты меня заебал![127] »

«Жена - крашеная лахудра с невероятно противным голосом. Дочь - сопливая ябеда с крысиными глазками.»

«Девочка Ира учит математику и мечтает о театре. Хотя какой там театр с ее-то задницей?[128] »

Разыгрывание ситуации диалога: «Есть два сезонных бедствия, падающих на наши непокрытые головы, как метеориты. Эти бедствия - урожай и зима. Какой урожай? Откуда? А мы что, что-нибудь сеяли, что ли? И начинается кровавая «битва за урожай». Зима? Как, опять? Жили себе спокойно, понимаешь. Зима, видите ли. Топить? Так уже ж в прошлом году топили. Ничего себе - топить… Ну ладно… Колян, вставай. Тут пришли, говорят, топить надо, зима там у них какая-то…»[129]

«А вот мне кажется, что это не так уж и обидно и не так уж оскорбительно, ибо упомянутая выше субстанция - все же продукт жизнедеятельности. А лед - это продукт смертедеятельности. И какие там могут быть компенсации? Даже смешно. Сам ведь виноват. Под ноги надо смотреть. Мечтать не надо. И скажи спасибо, что отделался тремя ребрами. Тебе ведь сказали, дураку, что тебе повезло. Ты что, хочешь поскальзываться на банановой кожуре? Или на мокрых осенних листьях? Или - как та берлинская тетка? Тогда меня географию. Или, на худой конец, дождись смены сезона. Если, конечно, дождешься - гарантий администрация не лает. А у нас тут с вами пока что, извините, лед.

У нас - лед. И он повсюду: на тротуаре, под крышей, на подоконнике, не ступеньках, на перилах, в государственных учреждениях. Ты что, против льда? Ты что, забыл, что в жилах наших венценосных особ текла кровь Снежной королевы? Ты забыл, из чего складывается слово «вечность»? Правильно, из ледышек - вроде тех, что в каком-нибудь заграничном баре-ресторане плюхают мне в стакан с водкой, если я не успеваю вовремя завопить: «No ice!»[130]

«А то войдет какая-нибудь в вагон метр и изнурительно блажит: «Извините, что мы к вам обращаемся..ночуем на вокзале восемь человек». Это плохо и малоперспективно. Надо как-то побогаче интонировать, что ли. Нельзя принижать роль интонации. Это недальновидно. Нельзя так ужасно ныть на одной ноте. Это раздражает. И вообще надо вносить в свою работу элементы индивидуальности. Живинка нужна. Человечинка. А то какой-то получается типовой проект. Блочная пятиэтажка. Отказать»[131]

Заимствование композиционных приемов из фольклора и классической литературы. Часто автор использует композиционные приемы, употребляющиеся в определенных жанрах литературы. Например, выдвигание тезиса, а затем подтверждение его примером из житейской, бытовой действительности больше характерно для жанра притчи. Этому же жанру свойственно совмещение в конце идеи и конкретной темы, но он встречается и в сказках. Кольцевая композиция - этот прием используется во многих литературных шедеврах классиков. Для чего это автору? Возможно, дает о себе знать писательская натура, но, что более вероятно, автор апеллирует (невольно) к литературному опыту поколений, обрамляя свое произведение в ставшую классической форму. Но Лев Рубинштейн не ограничивается только старыми приемами, он вводит свои, которые поставлены в противовес. Ведь авторская цель здесь - донести до читателя свои мысли на том языке, который близок ему. Для этого журналист начинает свои тексты словно бы с середины разговора, это имитирует беседу, уже начатую когда-то и продолжающуюся на глазах читателя. Но этот прием еще и интригует читателя, ему хочется узнать, о чем же скажет автор дальше.

Выдвигание тезиса, а затем подтверждение его примером из житейской действительности: «А в повседневном обиходе все в большую силу стали входить обращения по половому признаку. Эти «женщины» и «мужчины» оскорбляли нежный слух интеллигентных горожан уже и тогда. Но взамен никто ничего предложить не мог.

Явочным путем кто-то как-то все же пытался. Вот, помню давний эпизод. Мы с моим приятелем заходим в гастроном купить бутылку вина. Время - без десяти семь В семь, если кто не знает, заканчивалась в телегендарные времена торговля алкоголем. Тетка за прилавком нам говорит: «Все, закрыт отдел». - «Новедь еще десять минут», - говорю я довольно нервно, что и объяснимо в данной ситуации. «Не знаю ничего, - не менее нервно реагирует продавщица, - мне еще деньги сдавать. Давайте, давайте! Не стойте тут». Мой товарищ говорит: «Подожди. Я сейчас с ней нежно поговорю». «Видите ли, сударыня…» - вкрадчиво начинает мой друг, но продолжить не успевает. «Чего-о? - взвивается тетка. - Сударыня? Милицию, что ли вызвать? Сударыня! Я тебе щас такую сударыню покажу!» Вина мы не купили»[132]

«Мы наблюдаем расцвет определенной моды, моды на лояльность. И дело вовсе не только в развеселой кучке спичрайтеров, политтехнологов да раскрутчиков всех мастей. Это работа такая. «Быть в оппозиции пошло» - вот что сказал мне недавно один знакомый газетный писатель в ответ на мое осторожное недоумение по поводу его, на мой взгляд, уж слишком безудержного рвения в оценках исторических свершений законно избранного президента. Я не нашелся, что ответить»[133].

«Когда-то надо все-таки узнать уже и о далеких предках своих. Пора.

У нас теперь история, в четвертом «Б» классе, первого сентября 1957 года. Александра Федоровна встала, празднично сверкнул золотой зуб.

«Наши далекие предки, ребята, были славяне. Гизатулин, спишь. Не выспался за каникулы? Манукян! Что я сейчас сказала? Повтори.»

Толстуха Манукян болтает с Йозинасом, ей не до предков-славян.

Снова: «Наши далекие предки были славяне. Рубинштейн, а тебя не касается? Извертелся весь! Славяне селились…»[134]

Кольцевая композиция в тексте: «В конце лета лучше никуда не ездить. Лучше сидеть дома и по возможности спокойно ждать каких-нибудь очередных августовских пакостей. Готовиться к ним. Запасаться бакалеей, чувством юмора и седативными средствами…»

«…Впрочем, куда это нас занесло? Начали-то мы с того, что в конце лета лучше сидеть дома. Этим и закончим. И попытаемся научиться жить без потрясений. Попытаемся научиться тому, что скучно жить не так уж скучно»[135]

«Просить надо уметь. Это, между прочим, искусство, а не что-нибудь еще. Хочешь получить подаяние или грант на проведение конференции по червякам - старайся…»

«Мы подаем нищему две копейки и говорим при этом: кажется, он вовсе не слепой, он симулирует. Человек хочет, чтобы за его деньги нищий был действительно слеп и без рук. Между тем, стоять на улице и просить подаяние, симулирую слепоту, приятнее, чем быть на самом деле слепым, но ненамного. Это тоже стоит двух копеек и нашей никчемной жалости»[136].

«От печки, как известно, танцуют. Как в прямом, так и в переносном смысле. Печка - это центр и суть русского жилища….»

«Мы же продолжаем танцевать. Иногда от веселья. Чаще - от холода. И всегда от печки»[137].

Имитация незаканчивающегося разговора в начале текста: «Теперь мне кажется, что я ненавидел его всегда. Ненавидел и боялся…»[138]

«Сам-то я всегда был худым. Мой вес не менялся с шестнадцати лет. В девятом классе я…»[139]

«Он не хотел меня обидеть, я уверен. Наоборот. Он, старинный мой знакомый, встретившийся мне недавно на …»[140]

В конце текста соединение идеи и конкретной темы: «Хорошо и раздольно чувствует себя государство на льду. Легко и уверенно скользит оно по гладкой поверхности замороженной страны. А граждане? А что граждане? Подданные великого государства неподвижно и терпеливо сидят во льду, как устрицы, готовые к употреблению. А если они и движутся, то движутся осторожно, стараясь смотреть себе под ноги и не делать резких движений. А если не уберегся - пеняй на себя. И молись, чтоб повезло. Ну, хотя бы как мне»[141]

«Войны и геноциды затевают вовсе не те, кто придумывают и рассказывают смешной анекдот про соседа. И тем более не те, кто обладают счастливым умением смеяться над самим собой. Войны затевают те, кому чудится, что сосед собрался отравить его корову или положил глаз на его жену. А чукча тут не причем»[142].

«Улица корчится безъязыкая», - написал поэт. Можно сказать и так. Но можно и по-другому. Улица, даже самая безлюдная и захолустная, всегда зрелищна и этически содержательна. Вопрос лишь в том, умеем ли мы различать театральную, музыкальную и поэтическую составляющую повседневной уличной жизни. Умеем ли мы отдаваться ритмы дворницкой метлы. Умеем ли мы обнаруживать радугу в струях поливальных машин. Умеем ли разглядеть за анонимной физиономией первого встречного экзистенциальную драму. Готовы ли воспринять как поэтическое откровение корявую надпись на ржавом гараже»[143].

Выводы:

Лев Рубинштейн является примером писателя в журналистике, соединяя в себе черты и журналиста, и писателя. Его авторские тексты узнаваемы потому, что все его приемы направлены на одну цель: объяснить что-либо читателю на его языке. Из-за этого происходит снижение языка, заимствование композиционных приемов из фольклора и шедевров классиков. Но писательское «я» сильнее, и это проявляется в его юморе, в его обобщениях и выводах, в его апеллировании к своему личному опыту, благодаря которому мы можем восстановить картину русской действительности, начиная с 50-х годов прошлого века и заканчивая вчерашним днем.

3.3 Разбор передачи «Однако» и авторского «я» ее ведущего Михаила Леонтьева

«Однако» -- ежедневная (будничная) информационно-аналитическая авторская телепередача с иллюстрациями и видеосюжетами на наиболее злободневные темы в России и за рубежом. Транслируется на «Первом канале». Изначально выходила после программы «Время», теперь выходит внутри её и практически превратилась в её часть. Ведущий передачи -- Михаил Леонтьев -- всегда начинает и заканчивает выступление, повторяя единственную фразу -- «Однако, (здравствуйте/до свидания)».

Авторская программа «Однако» затрагивает в основном геополитические вопросы.

Изначально программа выходила сразу после программы «Время» периодически по будням. Во время Войны в Южной Осетии программа начала выходить внутри неё. После она перестала сниматься в отдельной студии. Теперь она идёт в прямом эфире и снимается из студии программы «Время» (Леонтьев сидит сбоку от ведущего на месте, которое иногда используется как гостевое (редко в «Воскресном Времени»)).

В 2008 году поменялись и заставки. Символ программы запятая, которая в старой заставке имела прямоугольные формы и была голубого цвета, в новой стала округлой и малинового цвета.

Авторы:

Михаил Леонтьев-- ведущий, автор материалов передачи.

Максим Соколов-- подготовка видеосюжетов.

Александр Привалов-- подготовка видеосюжетов.

Название передачи само по себе является символом и форматом этой телевизионной колонки. «Однако» - это вводная конструкция, подразумевающая противоположную сторону, возражение, открытие новых фактов. Но это подразумевают субъективизм и комментирующий характер передачи. Закольцованная композиция передачи (начинается и заканчивается этой вводной конструкцией) можно истолковать по-разному: за ней можно предположить и бесконечное разворачивание новых «однако», и разность позиций, и, наконец, даже бессмысленность общения, ведь оно не заканчивается, есть эффект непрекращающегося монолога. Колонка построена по принципу комментария.

Комментарий -- жанр аналитической публицистики, разновидность выступления в кадре или закадровый комментарий под конкретный видеоряд, в связи с конкретным событием или проблемой. Транслируется в форме самостоятельной отдельной передачи или входит в состав сложной сценарной композиции, посвященной некоторой общественно-значимой проблеме. В настоящее время широко используется для перебивки новостной информации[144].

Теперь «Однако» стала частью вечерней передачи «Время», она словно бы говорит то, что не говорится там: иронически и провокационно Михаил Леонтьев позволяет себе выражать позицию самыми разными методами (от реплик до видевставок). В своем 5-тиминутном комментарии он успевают охватить самую популярную, острую тему и дать свою оценку какому-либо явлению, связанному с ней. При этом позиция его выражается разговорным, понятным, не лишенным яркости и экспрессии языком. Михаил Леонтьев активно использует иронию, как способ самовозвышения: он позволяет себе шутить над всем, тем самым давая себе право не обосновывать свой статус.

Леонтьев - личность скандальная, изначально настроенная на провокацию. Вот пример общения с ним из учебника Сергея Муратова:

Не менее захватывающей оказалась полемика между Алексеем Венедиктовым (радиостанция «Свобода») и Михаилом Леонтьевым (ОРТ), согласившимся на дискуссию вместо не явившегося на передачу Доренко. Дискуссия развернулась вокруг новообращенных понятий «ангажированность», «манипуляция», «компромат»...

«Я не понимаю, что называется компроматом. Есть факты и есть фальсификация фактов. Журналисты занимаются фактами», - настаивал Венедиктов. Леонтьев был сторонником совершенно другой постановки вопроса. Свобода слова - абсолютная самоценность. Это право на выражение собственных мнений (тот же тезис Доренко), пускай даже эти мнения болезненно воспринимаются обществом. В конечном счете, это даже право на порнографию, в том числе политическую. Факты в такое понимание не вписывались. А единственно верное мнение было всегда своим. («Леонтьев из тех телеведущих, у которых нет вопросов, а есть ответы», - заметил один из критиков). И никогда, заявил Леонтьев, своих взглядов он не менял. Тем более в области экономики.

- Но почему надо критиковать только своих политических противников? - недоумевал Венедиктов. - А какие экономические взгляды, скажем, у господина Шойгу... или у господина Путина? «В первый же день, когда Путин выступил в Думе с некоторыми экономическими взглядами, - запротестовал Леонтьев, - я его назвал неокантианцем хреновым».

Мы живем в цивилизованном обществе, возмутилась присутствующая на встрече Ирина Петровская. На улице, в подъезде, в общественном транспорте мы можем сказать, что кто-то «хреновый. Но в общенациональном эфире... тем более, когда речь идет о премьер-министре...

Удивило ее и утверждение ведущего о том, что свои взгляды тот никогда не менял. Достаточно взять его передачи двухлетней давности... Что же касается порнографии, то под нее в цивилизованном мире отводят специальные места. Эти картинки продают в специально напечатанных конвертиках. Чтобы, не дай бог, дети не имели к ней доступа.

Такие рассуждения вывели Леонтьева из себя. «Все, что я читаю у Петровской, это все время погоня за какими-то пустяками - этикой, чем-то там еще...». Телезрителей не надо считать недоразвитыми людьми, продолжил он свою мысль. Любой из них, если чего-то не понимает, в состоянии нажать кнопку на телевизоре. Мы не должны их воспитывать.

Все те же знакомые аргументы. Дебютанты-ведущие, как правило, полагают, что все, кто их слушают, - люди того же круга, что и они. И демонстрируют очень зыбкое (а, чаще всего, никакое) представление о психологии восприятия, не говоря уже о педагогике массовых коммуникаций (сознают ли сотрудники СМИ эту роль или не сознают)[145].

С недавних пор оформление передачи изменилось: Леонтьев не сидит теперь открыто на стульчике, он не противопоставляет себя зрителю, а, наоборот, позиционирует себя как некий докладчик - сидя за столом в той же студии, где снимается «Время». Разбавляет официоз все та же форма: темная официальная одежда и никакого галстука. «Кроме того, тот мой публичный стеб вышел из моды. Сейчас надо быть более строгим. Графическое оформление и музыкальная отбивка тоже изменились. Думаю, это правильно. Передача «Однако», хоть и «самодельная», но не должна выпадать из общего дизайна ОРТ и программы «Время» - говорит Леонтьев в интервью[146].

Сегодня он -- самая ненавидимая «либералами» публицистическая фигура в отечественной журналистике. Не жалуют его и в верхушке патриотического лагеря. Обе стороны ставят ему в упрёк одни и те же грехи. Среди них якобы его «продажность». Как говорят наши нервные либерасты: «Леонтьев -- фашист».

На наш взгляд, и те, и другие далеки от истины. Михаил не высокооплачиваемый провокатор, просто он сам «пользует» сегодняшних своих работодателей, хотя последние, как и Березовский, простодушно уверены в обратном. По нашим сторонним наблюдениям, Леонтьев по своей психофизической природе классический «миссионер». Причём очень талантливый и результативный в деле политического «окормления» и сплочения своей «телепаствы». Его главная цель -- нести людям слово. Не всегда адекватное, но достаточно искреннее и яркое для того, чтобы его слушали миллионы. Право критиков -- соглашаться с Леонтьевым или нет. Его позиция по многим вопросам хоть и очень личностная, но вместе с тем она всегда созвучна настроению людей «из очереди». В этом он принципиально неизменен, чтобы в его адрес недруги ни говорили[147]. Возможно, этим он и пытается «взять» - мнением «людей из очереди» он пытается стать проще и доступнее для зрителя, вызвать у него доверие и позиционную слитость. Но, нужно отметить, что ничего провокационного против русского государства Леонтьев не говорит, поддерживая имидж канала и того же государства. Наоборот, многие из его монологов звучат как апологетика российской внешней политики, оправдание или растолковывание «простых истин». Особенно это касается передач, посвященных проблеме войны с Грузией.

Нужно отметить некоторые приемы и особенности стиля Леонтьева. Голос у него хрипловатый, а его вечный эффект 5-дневной щетины создает впечатление, противоположное официальной одежде. Женский голос, начитывающий текст за кадром во время видеосюжетов, тоже немного хрипловат и также официален, но без монотонности, что создает единую звуковую гармонию в восприятии передачи.

Особенности языка Леонтьева: монологическая структура построения речи, изобилующая яркими эпитетами, «сочными» оборотами, эмоционально-окрашенными словами. («Противное слово «дефолт», «особенно разит дефлтом от валютного рынка», «загибающаяся экономика», «пламенные революционер».

Аллегоричность: «НацБанк вернул гривну на место», «Вот надо было мерзнуть на Майдане, чтобы теперь родить идею: отменить президентство Ющенко, а вместе с ним и всю оранжевую революцию»).

Особую роль заслуживает ирония, переданная не только в речевых оборотах, но и в видео материалах. Так, в выпуске перед новым годом, посвященным краже Украиной нефти есть вставки из старого фильма «Ночь перед Рождеством», что, конечно, создаются определенные аллюзии и помогает домысливанию образа в мышлении зрителя. Таким способом снижает некоторый пафос, создаваемый студией и официальной темой. Кстати, во время выпуска четко видно, как на заднем фоне ходят люди - возможно, это тоже служит упрощению восприятия передачи, ведь показываются некие «закулисные» движения, происходящие в студии.

Наверное, потому, что передача идет вечером и является неким аналитическим дополнением к «Времени», адресатов передачи не так просто определить. Безусловно, это взрослые или сформированные молодые люди, которые являются потенциальными зрителями, в первую очередь, передачи «Время». Но в передаче есть стремление выставить современной российское правительство, как говорится, «белым и пушистым», невиновным, а это значит есть место для того, чтобы создать мифы о российской внешней политике и государственном аппарате. Именно на людей, могущих поддаться этому, рассчитана передача.

3.4 Разбор телевизионной колонки «Настроение с Евгением Гришковцом»

Эта телевизионная колонка выходила с 2006 по 2007 седьмой год на канале СТС дважды в день по будням. Житейские монологи культового писателя, актера и режиссера Евгения Гришковца в полутораминутной программе «Настроение с Гришковцом». Человеку, который пишет, как говорит, а говорит, что думает, продюсеры канала предложили высказываться практически на любые темы: от глобальных до частных, от личных до общественных. Гришковец уверен, что может говорить, о чем хочет. Ему нравится обращаться к каждому телезрителю, виртуально входить в наши дома и разговаривать на простом и доступном языке -- сбивчиво, запинаясь, но от души. «Настроение» -- это, конечно, не шедевр. Для Евгения это просто развлечение. Ему не нужна еще большая популярность за счет телевидения. Просто товарищ предложил -- генеральный продюсер СТС Александр Цекало выступил автором идеи и придумывает темы. Снимают партиями, около десяти «Настроений» в день, и Гришковец признается, что на большее сил не хватает[148].

Авторская передача выходила вечером перед культовым для российского молодого зрителя сериалом «Не родись красивой». Скорее всего, она должна была привлечь внимание зрителя и задержать его до просмотра сериала. Но, возможно, телеканал СТС захотел разбавить свою развлекательную политику новой передачей необычного развлекательного характера. Галерею этих простых истин Евгений Гришковец представляет в свойственной ему лирической, ироничной манере, проникнутой гуманизмом самого неподдельного, непритворного качества.

Нужно отметить, что Александр Цекало пригласил Гришковца в качестве телеведущего в очень выгодное для обоих время - Евгений был тогда уже известен, но его популярность пошла немного на спад. Передача с самого начала получала неплохой зрительский рейтинг, правда, не ясно из-за чего больше: из-за личности ведущего, то ли из-за его стиля и того, о чем он говорит.

Непонятны цели Евгения. Возможно, он через эту передачу хотел увеличить свою популярность, возможно, хотел напомнить людям о простом и вечном, возможно, хотел внести свой вклад в телевизионную культуру.

«Настроение с Евгением Гришковцом» - это особого рода развлечение. Я прекрасно понимаю, что не делаю произведение искусства, зато могу поговорить с любым человеком на том языке, на котором привык», - говорит Гришковец[149]. Правда, как он признается дальше, «миссийных задач» он перед собой не ставил.

Передача «Настроение с Евгением Гришковцом» - это небольшие монологические зарисовки о фрагментах простой, человеческой жизни, о тех минутах, ситуациях, случаях, которые были и есть у каждого обычного человека. В выпусках Гришковец рассказывает о том, о чем человек давно забыл, или не привык вспоминать, о том, что при воспоминании вызывает улыбку и тихую радость. Даже названия у колонок забавные: «Про валенки», «Про 3-копеечную монету», «Про дворников», «Про сосульки», «Про варенье». В его произведениях видна печать времени, но не политики или общественных явлений, это печать детства, ушедшего невероятно далеко.

Разговорные жанры вообще и монологичные еще в большей степени требуют особых усилий для придания им зрелищности.

С другой стороны, на примере только лишь устного выступления одного человека согласно Буданцеву[150]можно показать обилие жанровых вариаций (приводится без комментария): диатриба -- разговор с отсутствующим; солилоквиум -- разговор с самим собой; симпосион -- застольное слово; плач; призыв; проповедь (лекция, урок); уличный крик (прообраз рекламы); указ (постановление, объявление)[151].

Возможно, создатели хотели сделать цикл из колонок, где каждая передавала какое-то необычное настроение. Видимо этой цели служат декорации, вернее тот фон, которой находится за ведущим. Это нарисованные в детском стиле картинки, квартиры изнутри. Обязательно в таком рисунке есть окно, за ним бывают разные времена года, разная погода, могут быть разные предметы интерьера, но окно есть обязательно. Думаю, это своеобразный символ: окно - это определённый выход в прошлое.

Язык Гришковца прост, стиль его можно назвать разговорным. «Варенье вкусно есть весь год тогда, когда хочется», «Мне не обидно было болеть после того, как я нализался, нагрызся сосулек», «Какой там сон, когда влюбился». И даже его невыговаривание буквы «р» в принципе смотрится в формате его передачи.

В монологе тележурналист позволяет себе делать паузы, запинки, пытаясь создать эффект естественности хода рассказа, может поднять брови, пожать плечами, закусить губы. Может позволить себе неопределенные жесты, заминки, может позволить себе не смотреть в камеру - все, чтобы создать эффект рассказа.

Одежда ведущего проста, но не до фамильярности. Нередко он одет в свитер, либо в рубашку и джинсы, либо повязывает свитер поверх футболки. Так он не выбивается из атмосферы визуально и создает эффект «домашнести».

Но после выпусков этак десяти ты перестаешь видеть отличия между темой про шляпы и про храпящего соседа. Я ловлю себя на том, что программа «Настроение» как-то неправильно называется. Настроение разным бывает - хорошим, плохим. То анекдот хочется рассказать, то в жилетку поплакаться. То видом из окна полюбоваться, то потанцевать. А может, даже наорать на кого-нибудь. А Гришковец стоит и бубнит, всегда одинаково. И иногда представляется страшная картина: камера уже выключена, но Гришковец остается в студии, продолжая тихо сам с собою вести беседу[152].

Это действительно так. Видимо однообразная манера речи, подачи - не для частого показа. Еще один странный факт - везде, во всех выпусках на фоне играет одна и та же музыка. Это не просто создает развлекательный фон и подчеркивает неофициальный формат, но и просто-напросто надоедает - ведь однообразного настроения никто не любит. Возможно, здесь сыграло свою роль то, что выпуски снимались все сразу, «скопом», а не по отдельности, и от этого автор не мог перестроиться на новую манеру донесения информации.



Заключение

Исследование современной журналистики процесс весьма интересный, многообещающий и полный открытий. В данном исследовании мы изучили авторские приемы известных российских журналистов-современников, доказали значимость их текстов для общества.

Конечно, полностью проанализировать творческую индивидуальность журналиста в тексте невозможно, но на это данная работа и не претендует.

Целью данной работы было показать современную авторскую журналистику и понять есть ли у нее будущее. Проблема объективности-субъективности, о которой так много и упорно говорят, бесспорно существует. Но как показало исследование, в журналистике как и в любом другом творчестве объективности не бывает. Настоящий журналист - это, прежде всего, личность со своими взглядами, убеждениями и жизненной позицией. Поэтому идеализированные представления о требованиях, предъявляемых к журналистам и их текстам, которые записаны в этических кодексах, в действительности практически невыполнимы. Объективность в журналистике может существовать как принцип творчества, когда даются ответы на главные вопросы репортёра: «кто?» «что?» «где?» «когда?» «как?» и «почему?»

Кроме этого, показали, чем руководствуется журналист при выборе темы, ее разработке и подаче информации. При написании материала автор руководствуется не только этическими кодексами, ему предписанными, на него также влияют его желания, убеждения, опыт.

Поэтому с уверенностью можно говорить о том, что СМИ были и остаются (умышленно или нет) одним из средств манипулирования сознанием общества. Тем более это опасно сейчас, когда происходит «американизация» нашего общества, а люди начинают условно разделяться на «массу» и «индивидов», причём не в пользу последних.

Возможно, некоторые темы, освещенные в средствах массовой информации, могут быть и не интересны читателю, но это еще не свидетельствует о том, что журналист выражает чье-то постороннее мнение, и тем более, о том, что его материал носит «заказной» характер, что было нами и доказано в практической части на примере Евгения Гришковца.

В данном исследовании были рассмотрены роль и место авторского «Я» в журналистском произведении, его влияния на аудиторию, способы его проявления.

Мы также достаточно подробно уделили внимание ответственности журналиста перед читателем за распространение какой-либо информации.

Возвращаясь к итогам данного исследования, надо сказать, что вклад в теорию вопроса настоящей работы заключается в том, что, собрав разрозненные факты и положения, рассмотренные ранее, мы попытались выстроить собственную концепцию. В её основе лежит тезис: «авторская позиция есть выражение субъективного начала журналистского аналитического текста».

В заключение нужно сказать о том, что авторская журналистика, несмотря на критику, имеет перед собой прекрасные перспективы развития.

Выбранная нами тема может быть изучена в нескольких направлениях - углубление в теорию манипулирования, в теорию жанров, исторический взгляд на проблему объективности-субъективности, подробное исследование колумнистики как вида авторской журналистики, авторские проекты на ТВ и их специфика.

В качестве предмета будущих работ может быть взято отдельное издание за всё время своего существования или за определённый период, а также личность конкретного журналиста и его творческий путь.



Список используемых источников

1. Авраамов, Д.С. Профессиональная этика журналиста [Текст]: учеб. для вузов. / Д.С. Авраамов. М.: МГУ, 1991. 272 с.

2. Адмони, В.Г., Сильман, Т.И. Отбор языковых средств и вопросы стиля [Текст]: учеб. пособ. / пер. проф. В.В. Виноградова. М., 1954. 159 с.

3. Богомолова, Н.Н. Социальная психология печати, радио и телевидения [Текст]: учеб. / Н.Н. Богомолова. М.: МГУ, 1991. 126 с.

4. Богуславская, В.В. Журналистский текст в прагматическом аспекте. [Электронный ресурс]: статья. Режим доступа: http://rspu.edu.ru/university/publish/journal/lexicography/conference/boguslav.htm.

5. Богуславская, В.В. Особенности моделирования текста средств массовой коммуникации и информации [Электронный ресурс]: статья. Режим доступа: http://www.bibliofond.ru/view.aspx?id=62505.

6. Большая Советская Энциклопедия [Текст]: в 30 т. Т. 20. Под ред. С.И. Вавилова. М., 1975. 644 с.

7. Бурдье П. Социология политики [Текст]: учеб. / пер. с фр., общ. ред. и предисл. Н.А. Шматко. М.: Socio-Logos, 1993. 336 с.

8. Васильева, Л.А. Делаем новости! [Текст]: учеб. пособие / Л.А. Васильева. М. «Аспект Пресс», 2003. 190 с.

9. Васильева Ю. Саша Цекало предлагает темы, а я говорю. [Электронный ресурс]: 2006. Режим доступа: http://www.peoples.ru/art/theatre/producer/grishkovets/interview4.html.

10. Викентев, И.Л. Три приема Максима Соколова [Электронный ресурс]: 2002. Режим доступа: http://www.triz-chance.ru/m_sok.html.

11. Виноградов, В. В. Итоги обсуждения вопросов стилистики / В.В. Виноградов // Вопросы языкознания. 1955. № 1. С. 70-80.

12. Вятр Е. Социология политических отношений [Текст]: учебн. пособ. / пер. с польского, под ред. проф. Ф.М. Бурлацкого. М.: Прогресс, 1979. 456 с.

13. Галкина-Федорук, Е.М. Современный русский язык: Синтаксис [Текст]: учеб. пособ. / Е. М. Галкина-Федорук, К. В. Горшкова, Н. М. Шанский. М.: Учпедгиз, 1954. 199 с.

14. Гвоздев, А.Н. Очерки по стилистике русского языка [Текст]: учеб. / А.Н. Гвоздев. М., Изд-во АПН РСФСР, 1952. 336 с.

15. Дзялошинский, И.М.Творческая индивидуальность в журналистике [Текст]: учеб. пособие для студентов-заочников фак. и отд-ний журналистики гос. ун-тов / И.М. Дзялошинский - М.: МГУ, 1984. 180 с.

16. Дэннис Э., Мэрилл Дж. Беседы о Масс-Медиа [Текст]: учеб. / Э. Деннис, Джон Мэрилл. М.: Вагриус, 1997. 384 с.

17. Журналист// Википедия [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%96%D1%83%D1%80%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%81%D1%82.

18. Журналистика // Советская энциклопедия [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://soviet-encyclopedia.ru/?a=0002660200.

19. Интервью с Михаилом Леонтьевым. [Электронный ресурс]: 2001. Режим доступа: http://www.nettv.ru/tv/article/022001/leon.shtml.

20. Интервью с Михаилом Леонтьевым. [Электронный ресурс]: 2001. Режим доступа: http://www.nettv.ru/tv/article/022001/leon.shtml.

21. Ким, М.Н. Технология создания журналистского произведения [Текст]: учеб. / М.Н. Ким. СПб.: изд-во Михайлова В.А., 2001. 320 с.

22. Кингисепп М. Как настроение, Евгений Гришковец? [Электронный ресурс]: 2006. Режим доступа: http://www.blogslov.ru/date.php/2006/7/13/13_14-59-03.xml.

23. Колодкин, Б.В. Буржуазное манипулирование сознанием молодёжи капиталистических стран СМИП: автореф.канд.дисс…: 27.02.99: защищена 11.06.98 : утв. 19.09.98 / Борис Викторович Колодкин. Киев,1987. 186 с.

24. Корнилов, Е. А. Социокультурные модели журналистики [Текст]: пособ. / Е.А. Корнилов. Ростов н/Д. 1998. № 3. С. 36-38.

25. Костомаров, В.Г. Русский язык на газетной полосе. Некоторые особенности языка современной газетной публицистики [Текст]: учеб. пособ. М.: МГУ, 1971. 213 с.

26. Котляр А. Медиа: зайцы на снегу / Алла Котляр // Зеркало недели. Украина. 2011. №11. Режим доступа: http://www.zn.ua/articles/78234#article.

27. Кузнецов, И.Н. Информация: сбор, защита, анализ [Текст]: учеб. по инф.-аналит. работе / И.Н. Кузнецов. М.: ООО изд. Яуза, 2001. 205 с.

28. Культура русской речи. [Текст]: учебник для вузов / под ред. проф. Л. К. Граудиной и проф. Е. Н. Ширяева. М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА М, 1999. 560 с.

29. Лавреневская, А. С. Объективное и субъективное в очерке (к теории жанра): автореф. канд. дисс…: 12.05.03: защищена 31.04.02 : утв. 19.09.02 / Анна Сергеевна Лавреневская. Москва, 1989. 190 с.

30. Лазутина, Г.В. Основы творческой деятельности журналиста [Текст]: учеб. для вузов / Г.В. Лазутина. М.: «Аспект Пресс», 2001. Режим доступа: http://evartist.narod.ru/text6/39.htm.

31. Лотман, Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек -текст - семиосфера - история [Текст]: учеб. для вузов. / Ю.М. Лотман.М.: «Языки русской культуры», 1999. 464 с.

32. Львова В., Кирсанова М. Гришковец готов беседовать сам с собой? [Электронный ресурс]: 2006. Режим доступа: http://kp.md/print/article/23746.3/55604.

33. Массовая коммуникация // Православный образовательный портал «Слово» [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://old.portal-slovo.ru/rus/philology/222/682/686/$print_text/&part=2.

34.Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка [Текст]: учеб. пособ. / под ред.С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. М., 2008. 1200 с.

35. Парыгин, Б.Д. Основы социально-психологической теории [Текст] / Б.Д. Парыгин. М.: Мысль, 1971. 348 с.

36. Рощин, С. К. Психология и журналистика [Текст]: учеб. / С.К. Рощин. М., 1989. 192 с.

37. Рубинштейн Л.С. Духи времени. [Текст] - М., издательство «Колибри», 2008. 250 с.

38. Рубинштейн Л.С. Ледовое побоище. // Л.С.Рубинштейн. Духи времени. [Текст]. М., издательство «Колибри», 2008.

39. Рубинштейн Л.С. Я поведу тебя в музей// Л.С.Рубинштейн. Духи времени. [Текст]. М., издательство «Колибри», 2008.

40. Рубинштейн Л.С. Личный вес// Л.С.Рубинштейн. Духи времени. [Текст] - М., издательство «Колибри», 2008.

41. Рубинштейн Л.С. Словарный запас// Л.С.Рубинштейн. Духи времени. [Текст]. М., издательство «Колибри», 2008.

42. Рубинштейн Л.С. Всемирная отзывчивость// Л.С.Рубинштейн. Духи времени. [Текст]. М., издательство «Колибри», 2008.

43. Рубинштейн Л.С. Коммунальное чтиво// Л.С.Рубинштейн. Духи времени. [Текст]. М., издательство «Колибри», 2008.

44. Рубинштейн Л.С. Танцы от печки// Л.С.Рубинштейн. Духи времени. [Текст]. М., издательство «Колибри», 2008.

45. Рубинштейн Л.С. Да не оскудеет, или Четыре в самый раз// Л.С.Рубинштейн. Духи времени. [Текст]. М., издательство «Колибри», 2008.

46. Рубинштейн Л.С. Разрешите обратиться// Л.С.Рубинштейн. Духи времени. [Текст]. М., издательство «Колибри», 2008.

47. Рубинштейн Л.С. Превратности любви// Л.С.Рубинштейн. Духи времени. [Текст]. М., издательство «Колибри», 2008.

48. Рубинштейн Л.С. История // Л.С.Рубинштейн. Духи времени. [Текст]. М., издательство «Колибри», 2008. с 7.

49. Рубинштейн Л.С. Осторожно: август// Л.С.Рубинштейн. Духи времени. [Текст]. М., издательство «Колибри», 2008.

50. Рубинштейн Л.С. Апология одного места// Л.С.Рубинштейн. Духи времени. [Текст]. М., издательство «Колибри», 2008.

51. Рубинштейн Л.С. При чем здесь чукча// Л.С.Рубинштейн. Духи времени. [Текст]. М., издательство «Колибри», 2008.

52. Рубинштейн Л.С. Гуляем// Л.С.Рубинштейн. Духи времени. [Текст]. М., издательство «Колибри», 2008.

53.Слободчиков, В. И., Исаев, Е. И. Психология человека. Введение в психологию субъективности [Текст]: учеб. пособ. / В.И. Слободчиков, Е.И. Исаев. М.: Школа-Пресс, 1995. 384 с.

54. Соколов, М.Ю. Поэтические воззрения россиян на историю. В 2 т. Публицистика, эссе, дневники [Текст] / М.Ю. Соколов. М.: Русская панорама, SPSL 1999. 505 с.

55. Соколов М.Ю. Организатор всемирного голода [Электронный ресурс]: 2008. Режим доступа: http://www.izvestia.ru/sokolov/article3115641.

56. Соколов М.Ю. Поэтические воззрения россиян на историю, [Текст] Кн. 2, М.: Русская панорама, 1999.

57. Соколов М.Ю. Лидерство без членства [Электронный ресурс]: 2008.Режим доступа: http://www.izvestia.ru/sokolov/article3115323.

58. Соколов М.Ю. Вот подлинно Минфин, в котором нет лукавства [Электронный ресурс]: 2008. Режим доступа: http://www.izvestia.ru/sokolov/article3115394.

59. Соколов М.Ю. Чтение Основного закона. [Электронный ресурс]: 2008. Режим доступа: http://www.izvestia.ru/sokolov/article3115621.

60. Соколов М.Ю. Русские мелиорации. [Электронный ресурс]: 2008. Режим доступа: http://www.izvestia.ru/sokolov/article3115507.

61.Социологический энциклопедический словарь [Текст]: учеб. пособ. / общ. ред. акад. РАН. Г.В. Осипова. М.: ИСПИ РАН, 1998. 940 с.

62. Справка о М. Леонтьеве. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.pravaya.ru/ludi/451/2340.

63. Теплов, Б.М. Проблемы индивидуальных различий [Текст] / Теплов Б.М. М., АПН РСФСР, 1961. 535 с.

64. Тертычный, А.А. Аналитическая журналистика: познавательно-психологический подход [Текст]: учеб. / А.А. Тертычный. М.: МГУ, 1998. 230 с.

65. Тертычный, А.А. Жанры периодической печати [Текст]: учеб. пособ / А.А. Тертычный. М.: «Аспект Пресс», 2000. 312 с.

66.Хартия телерадиовещателей // Телевидение и радио [Текст]: пособ. М.: Аспект Пресс, 1998. 543 с.

67. Черепахов М. С. Таинства мастерства публициста [Текст] / М. С. Черепахов. М.: Мысль, 1984. 150 с.

68. Четыре теории прессы [Текст]: учеб. пособ. / под. ред. Ф. Сиберта, У. Шрамма, Т. Питерсона. М.: Национальный институт прессы, Вагриус, 1998. 223 с.

69. Шмелев, Д. Н. Русский язык в его функциональных разновидностях [Текст]: учеб. пособ. / Д.Н. Шмелев. М.: Наука, 1977. 168 с.

Размещено на Allbest.ru

...