Размещено на http://www.allbest.ru/

Публицистическая деятельность И. Эренбурга

Среди имен, с которыми связана победа в Великой Отечественной войне, почетное место по праву занимает имя Ильи Григорьевича Эренбурга. Его публицистический талант проявился особенно ярко, когда он, военный корреспондент газеты "Красная звезда", находясь на передовой, не только писал как очевидец понятным всем языком - его статьи были дополнительным оружием бойцов, поднимали их дух, вселяли уверенность в победе.

"Всякий из нас, людей, переживших войну, - пишет Константин Симонов, - хорошо помнит, какую огромную роль в годы войны играла военная публицистика Эренбурга, как высоко ценили ее читатели и на фронте, и в тылу, с каким нетерпением, открывая "Красную звезду" и "Правду", искали на их страницах очередное выступление Эренбурга". И далее: "Надо к этому добавить, что и масштабы всего сделанного Эренбургом во время войны, и мера того влияния, которое имела его работа на умы и сердца военных читателей, и острота и сила его страстного публицистического пера, и то неутомимое постоянство, с которым он писал о самых сложных, самых драматических темах военных дней, - все это вместе взятое, в соединении с его несравнимым публицистическим талантом, по праву сделало его любимцем сражающейся армии, а шире говоря - сражающегося народа".

Этот отзыв К. Симонова лишь один из многих. О колоссальном значении творчества Эренбурга военной поры писали виднейшие политические деятели, военачальники, дипломаты, писатели. О нем, писателе, журналисте, написано и продолжает появляться множество воспоминаний, статей, книг.

Работа И. Эренбурга в "Красной звезде"

Главный редактор "Красной звезды" тех лет Давид Ортенберг писал в своих воспоминаниях: "Тираж нашей газеты в ту пору был относительно небольшим, его не хватало для многомиллионной армии. Однако у Эренбурга читателей было больше. Его статьи вырезались, передавались по цепи, хранились, перепечатывались фронтовыми и армейскими газетами, передавались по радио, издавались листовками". Листовки с текстом Эренбурга доходили до людей в глубоком фашистском тылу, до военнопленных в немецких лагерях, даже до узников лагерей смерти.

"Его статьи читались сразу же после сводки Информбюро, а то и раньше, поскольку сводку узнавали еще до "Красной звезды" из дивизионной и армейской печати, - писал Сергей Наровчатов. - Эренбурговские статьи, фельетоны, заметки проглатывались залпом. Возбуждающая сила строк поражала своей мгновенностью и безотказностью. Ненависть к фашистам у солдат была естественна и неостановима, но эренбурговские строки обостряли, нацеливали и давали ей, вместе со всероссийским и всесоветским, всечеловеческое обоснование".

До сих пор бытует легенда о приказе одного из командиров партизанского отряда (по другой версии - командира батальона) - "Статьи Эренбурга на самокрутки не пускать!". "Не знаю, - пишет Ортенберг, - существовал ли он в действительности, такой приказ, я его не видел, но, если это даже легенда, она о многом говорит, и прежде всего о популярности Эренбурга".

Возможно, это - легенда. Но то, что писателю посвящали свои "боевые счета" снайперы, его зачисляли почетным гвардии красноармейцем в списки танковой бригады, в боевой расчет пулеметной команды, авиазвена, батареи, подтверждено документально. Приказы об этом с приложением красноармейских книжек и других документов во множестве приходили в редакцию газеты. Бойцы считали, что писатель находится рядом с ними в атаке, в бою.

В "Красной звезде" Илья Григорьевич начал работать с первых дней войны. К этому времени ему исполнилось 50 лет, он был уже известный писатель с мировым именем, долго жил за границей, имел большой жизненный опыт. Лучше многих он понимал, что такое фашизм и его "идеология".

"Мы сидели у приемника, - пишет Эренбург, - ждали, что выступит Сталин. Вместо него выступил Молотов, волновался. Меня удивили слова о вероломном нападении. Понятно, когда наивная девушка жалуется, что ее обманул любовник. Но что можно было ждать от фашистов?.. Мы долго сидели у приемника. Выступил Гитлер. Выступил Черчилль. А Москва передавала веселые, залихватские песни, которые меньше всего соответствовали настроению людей. Не приготовили ни речей, ни статей: играли песни... Потом за мною приехали - повезли в "Труд", в "Красную звезду", на радио, позвонили из министерства обороны".

Публицистическая деятельность И. Эренбурга

К нему обратились и ведущие зарубежные органы информации: им нужно было достоверное и объективное освещение событий. "Никогда в жизни я так много не работал, - вспоминал Эренбург первые месяцы войны, - писал по три-четыре статьи в день; сидел в Лаврушинском и стучал на машинке, вечером шел в "Красную звезду", писал статью в номер, читал немецкие документы, радиоперехваты, редактировал переводы, сочинял подписи под фотографиями... Начали приходить телеграммы из-за границы; различные газеты предлагали мне писать для них: "Дейли геральд", "Нью-Йорк пост", "Ля Франс". Шведские газеты, американское агентство Юнайтед Пресс. Приходилось менять не только словарь - для красноармейцев и для нейтральных шведов требовались различные доводы. Чуть ли не ежедневно я выступал по радио - и для советских слушателей, и для французов, чехов, поляков, норвежцев, югославов".

Так же напряженно Илья Григорьевич работал и во все дни, месяцы и годы войны. Его работоспособность удивляла даже его коллег по газете, хотя и сами они работали не щадя сил. Об эренбурговской "работоспособности, равной таланту", писал его друг, писатель Евгений Петров.

Кроме "Красной звезды" статьи Эренбурга печатались в "Правде", "Известиях", "Комсомольской правде", "Красном флоте", фронтовых и армейских газетах, журналах "Красноармеец", "Пропагандист", "Смена", "Ленинград"...

Автор монографии "Публицистика Ильи Эренбурга против войны и фашизма" А. Рубашкин подсчитал, что за годы войны Эренбург опубликовал в отечественных газетах и журналах более 1000 статей, очерков, заметок, фельетонов. Он еще не знал о статьях, написанных для зарубежных агентств. А таких оказалось свыше 300. Считается, что с учетом всех публикаций за 1418 дней войны Эренбург опубликовал свыше 1500 работ.

Почти все статьи, вышедшие в отечественных изданиях, включены в трехтомный сборник писателя "Война" (I941 - 1944 годы). По сути, они освещают каждый день военной жизни, и их справедливо называют "летописью войны". И еще это, безусловно, летопись героизма народа - как писал Эренбург, "подвиги стали будничными, а героизм был воздухом - им дышали и его не замечали". публицистика эренбург статья

Статьи для зарубежных агентств, которые Эренбург писал по просьбе Совинформбюро, вошедшие в зарубежные эренбурговские сборники ("Закал России" и другие), при жизни писателя на русском языке опубликованы не были. Лишь через семь лет после его смерти они вышли отдельной книгой.

Сам писатель отмечал, что в его статьях "напрасно искать художественные описания и размышления. Это только боеприпасы"". Эти "боеприпасы" весьма эффективно срабатывали и за рубежом.

А. Коллонтай, бывшая в годы войны послом в Швеции, сообщала начальнику Совинформбюро Лозовскому: "Здешние левые газеты просят статьи Эренбурга и его фронтовые заметки. Эренбурга здесь хорошо знают, и нам эти статьи будут весьма полезны". И лично писателю (1942 год): "Ждем с нетерпением ваших статей. Газеты не дают нам покоя. Телеграфьте день высылки. Посланник СССР Коллонтай". Позже при встрече Коллонтай рассказала Эренбургу, что некоторые его статьи "вывели из себя обычно спокойных, даже флегматичных северян".

Восторженно отзывались о его статьях знаменитые английские писатели Г. Уэллс и Д. Пристли. "С тех пор как я увидел военные статьи Ильи Эренбурга, - писал Пристли, - я читаю их с все возрастающим восхищением. Эти военные статьи, как мне кажется, лучшее, что могут дать в этом плане Объединенные Нации".

Темы и проблемы публицистики И. Эренбурга

В 1941 году Главное политическое управление Красной Армии заказало писателю брошюру о фашистских главарях. Эренбург назвал ее "Бешеные волки" и с исключительной силой на основании собственного опыта и документов нарисовал в ней портреты этих главарей: Гитлера, Геринга, Геббельса, Гиммлера и прочих, написал об их крайнем человеконенавистничестве, мании величия, тупости, лживости, непорядочности, жажде власти и денег (все они имели счета в американских банках). Заканчивается брошюра следующими словами: "Вот главные представители той шайки, которая правит Германией. Говоря о них, будущий историк должен будет заглянуть в учебник зоологии - это звери. С ними нечего говорить, их надо уничтожать, как свору бешеных волков. Их не спасут ни танки, ни сейфы Рио-де-Жанейро".

Вот какую особенность отмечает Эренбург, вспоминая начало войны. "Разговаривая с бойцами в первые месяцы войны, я то испытывал гордость, то доходил до отчаяния". Гордость он испытывал за воспитание детей и подростков в духе интернационализма и братства, а отчаяние от... того же! Многие красноармейцы распространяли эти качества и на немецких солдат, считали, что существует другая Германия, кроме гитлеровской, что солдат пригнали капиталисты и помещики, что если рассказать немецким рабочим и крестьянам правду, то они побросают оружие.

Бытовали и другие мифы, порой взаимоисключающие: о нашей силе ("врага разобьем на его же земле"), о поддержке Германии другими капиталистическими странами (Англией, США) с целью уничтожения Советского Союза, о непобедимости фашистской армии, легко захватившей к тому времени страны Европы, в том числе Францию, о высокой немецкой культуре, которой якобы привержена Германия...

Эренбург пишет: в те дни его не меньше немецких танков страшили благодушие, наивность, растерянность, отсутствие столь необходимой лютой ненависти к врагу. И своей первоочередной задачей писатель считал разжигание этой ненависти, надо было открыть глаза народу на смертельную опасность. "Я знал, - пишет Эренбург, - что мой долг показать подлинное лицо фашистского солдата, который отменной ручкой записывает в красивую тетрадку кровожадный, суеверный вздор о своем расовом превосходстве, вещи бесстыдные, грязные и свирепые, способные смутить любого дикаря. Я должен был предупредить наших бойцов, что тщетно рассчитывать на классовую солидарность немецких рабочих, на то, что у солдат Гитлера заговорит совесть, не время искать в наступающей вражеской армии "добрых немцев", отдавая на смерть наши города и села. Я писал: "Убей немца!""

Одна из статей писателя так и называлась "Оправдание ненависти". В ней были такие слова: "Эта война не похожа на прежние войны. Впервые перед нашим народом оказались не люди, но злобные и мерзкие существа, дикари, снабженные всеми достижениями техники, изверги, действующие по уставу и ссылающиеся на науку, превратившие истребление грудных младенцев в последнее слово государственной мудрости... Они убивают потому, что уверовали, что на земле достойны жить только люди немецкой крови. Но теперь мы поняли, что на одной земле нам с фашистами не жить. Наша ненависть к гитлеровцам продиктована любовью к родине, к человеку, к человечеству".

В первые месяцы войны Эренбург один из первых давал понять, каково истинное положение дел. Газеты не могли сообщать об оставленных городах прежде Совинформбюро. Был оставлен Киев - газетам сообщать об этом не разрешили. Но и не сообщать было нельзя. Для Эренбурга Киев был родиной, городом его молодости; там погиб муж его дочери писатель Б. Лапин.

Ортенберг вспоминает: "После долгого раздумья он сказал: "Хорошо, я напишу о Киеве... Без подробностей..." Часа через полтора-два Эренбург принес статью, которая была озаглавлена одним коротким словом "Киев". Утром ее уже читали в армии и стране.

В статье не было боевых эпизодов, не было и рассказов о героях Киева. Не было никаких подробностей. Но то, что Эренбург сказал щемящими душу словами, звучало так горячо, так сильно! Эта статья как-то смягчала душевную боль, укрепляла волю к борьбе, веру в победу. Понятно, осталось горе. Но "горе, - писал Эренбург, - кормит ненависть. Ненависть крепит надежду"".

После падения Орла угроза Москве стала явной. Эренбург писал: "Надо выстоять", - и это его "выстоять" обошло газеты. Он первым употребил кличку "фриц", и она, как клеймо, осталась на немецких солдатах и офицерах.

О таких событиях в нашей стране, как уничтожение интеллигенции в 30-е годы, высшего командного состава армии перед войной, других известных фактах, Эренбург не писал. Он неоднократно подчеркивал, что над Родиной нависла смертельная угроза, вопрос идет о жизни и смерти, о самом существовании страны, и не время обсуждать наши ошибки и просчеты - надо уничтожать врага. Зато об упомянутых фактах писали немецкие листовки. Но после статей Эренбурга они исчезли за бесполезностью.

"Я видел сотни героев, слышал сотни изумительных историй. Это только капли живого моря; за ними дышит, сражается, живет бессмертный народ", - писал он. Сообщая о победах Красной Армии, писатель одновременно высмеивает лживые сообщения гитлеровцев.

"Германские войска находятся в Сталинграде, и никакая сила не заставит их покинуть этот город", - вещал Гитлер в пору Сталинградской битвы, скрывая поражение немецких войск. "Действительно, - отвечал на это Эренбург, - значительная часть шестой германской армии зарыта в Сталинградской земле, но многие десятки тысяч немцев, включая две дюжины генералов, покинули Сталинград под надежным конвоем".

В наши дни о второй мировой войне известно всем, и эренбурговские разоблачения изуверств гитлеровцев сегодня уже никого не удивят. Но тогда было иначе. Голос писателя был набатом и увещеванием одновременно. И сказать об этом необходимо, в частности потому, что без этого не понять злобную реакцию на статьи писателя, реакцию, длящуюся годами, до нынешних времен.

Эренбург рассказывает, что при вступлении в города и села, освобожденные от фашистов, красноармейцы прежде всего видели виселицы. "В Волоколамске мы нашли посередине города большую виселицу: восемь повешенных, среди них молоденькая девушка. Такие же виселицы были в Калинине, в Ливнах... У себя к рождеству фашисты ставили на площадях елки, у нас они воздвигали виселицы... В Англии запретили детям до 16 лет смотреть фильм "Разгром немецких войск под Москвой": зрелище виселиц, воздвигнутых гитлеровцами, и трупов, замученных немцами, признано для подростков безнравственным".

"Мы уничтожаем маленьких представителей страшного племени. Так велел фюрер!" - цинично говорили немецкие солдаты, и Эренбург реагировал на это особенно остро. Он цитировал типичное письмо одной немки, которая просила мужа прислать ей из России детские вещи, не стесняясь, если они запачканы кровью: "кровь можно отмыть". Эренбург пишет, как русские матери умоляли немцев в мороз впустить детей в дом, погреться. Но солдаты отвечали: "нет", и дети умирали на морозе. Уходя, немцы сжигали села, угоняли скот, а если не могли угнать, убивали животных.

Эренбург рассказывает о многочисленных гетто, организованных немцами в разных городах. Он приводит рассказ одного из узников рижского гетто, который находился в общем бараке со знаменитым автором "Истории евреев" - С. Дубновым. Дубнову исполнился тогда 71 год.

"В мире появилось нечто новое, - писал Эренбург, - фашизм или гитлеризм, или нацизм, представляющие абсолютную угрозу для жизни народов и людей, для человеческого достоинства, для свободы". Он спрашивал: "Что принесли немцы завоеванным народам, кроме виселиц, позорных бирок и неизбывного горя?"

Было известно, что фашисты грабили произведения искусства, разрушали памятники. Но что фашистские генералы могли руководить снятием позолоты с куполов церквей, этого не представлял себе никто. Эренбург описал такой эпизод.

В конце войны после вступления советских войск в Германию Эренбург побывал в немецких домах. В статье "Возмездие", опубликованной в "Правде" (в упомянутые книги писателя статья не вошла), он приводит названия книг в домашних библиотеках немцев: "Майн кампф", "Расовая гигиена", сборники, посвященные Гиммлеру, "Еврейская чума", "Русские недочеловеки", песенки для детей: "Падайте весело бомбы на Англию", "Да брызнет под ножом еврейская кровь" и т.д., и т.п. Дегенераты у власти стремились воспитывать дегенератов с детства...

Заключение

В годы Великой Отечественной войны И. Эренбург стал одним из самых активных журналистов, ежемесячно писал по 12 - 20 материалов, которые печатались в центральных и фронтовых газетах, а затем издавались сборниками под названием "Война" (вышло 4 тома).

Воздействие статей Эренбурга было огромно. У людей буквально открывались глаза, росло самосознание. Характерен отклик в "Красную звезду" на одну из статей: "Прочитав статью, мы невольно молчали. Мы прислушивались - каждому из нас как бы слышались стоны замученных и расстрелянных родных нам людей. Мы плакали сухими слезами. Жгучая ненависть кипела в наших сердцах, жгучая ненависть сушила нам слезы...".

С первых дней войны писатель постоянно выезжал в прифронтовые города, на передовые позиции, в освобожденные от немцев населенные пункты. Он прошел с действующей армией всю войну (последние статьи в "Летописи мужества" датированы 26 апреля и 16 июня 1945 года). Его статьи - это по существу короткие рассказы о мужестве и героизме бойцов Красной Армии, жертвах и подвижничестве сражающегося народа.

Статьи Эренбурга написаны простым, лаконичным языком, с большой любовью ко всем советским людям всех национальностей. Из множества рассказанных им историй трудно выбрать для примера какую-либо одну - все они уникальны. И теперь уже в книгах писателя они сохраняют дух той поры вместе с именами героев.

На борьбу с фашизмом Эренбург положил все силы, весь талант, сделав свое перо, по образному выражению маршала И. Баграмяна, "действеннее автомата".

Литература

1. Иванова Р., Кузнецов И. Советская журналистика в годы Великой Отечественной войны // Вестник Моск. ун-та. Сер. Журналистика. - 1985. - № 1. - С. 10 - 19.

2. Кузнецов И.В. История отечественной журналистики (1917 - 2000). - М., 2003. - С. 310 - 379.

3. Овсепян Р.П. В лабиринтах истории отечественной журналистики. - М., 2001. - С. 144 - 173.

4. Ортенберг Д. Время не властно. - М.. 1975.

5. От Советского Информбюро… 1941 - 1945. Публицистика и очерки военных лет: В 2-х т. - М., 1984.

6. Рубашкин А. Публицистика Ильи Эренбурга против войны и фашизма. - М.-Л., 1965.

7. Симонов К., Эренбург И. В одной газете. Репортажи и статьи. - М., 1984.

Размещено на Allbest.ru