Образ Вооруженных сил Японии в дальневосточной прессе 20-х гг. ХХ в.

Размещено на http://allbest.ru

ФГБОУ ВПО «Дальневосточный государственный гуманитарный университет»

УДК 355/359(520)”192”

Образ Вооруженных сил Японии в дальневосточной прессе 20-х гг. ХХ в.

Тюняев Максим Вячеславович - аспирант

г. Хабаровск

Образ страны - это представления о ней, сложившиеся за ее пределами, которые, однако, не всегда соответствуют действительности, так как в большинстве случаев решающую роль в формировании имиджа другого государства играет правящая элита. Власть с помощью различных средств создает тот образ внешнего мира, который ей необходим для достижения поставленных целей и поддержания своего авторитета.

Одним из главных средств формирования образа другого государства и распространения его среди различных социальных групп является периодическая печать. Пресса не столько отражает действительность, сколько активно ее формирует, определяя массовое сознание, общественные ценности, социальное и экономическое поведение населения.

Особенностями периодической печати являются: оперативность публикации информации, возможность прочтения сообщений в удобное время, а также повторного обращения к первоисточнику. Именно в прессе наиболее полно реализуется адресность информации, поскольку каждое издание ориентировано на определенную аудиторию.

В статье рассматривается роль советской дальневосточной периодической печати в формировании у населения страны представлений о Вооруженных силах Японии в 20-е гг. ХХ в. В связи с тем, что СМИ играют значительную роль в жизни человека, изучение влияния периодической печати на общественное сознание является весьма актуальным.

В качестве источника использованы публикации основных газет советского Дальнего Востока: «Дальневосточный путь» - орган Дальбюро ЦК РКП(б); «Тихоокеанская звезда» - орган Дальбюро ЦК РКП(б) и Дальревкома; «Амурская правда» - орган Амурского Губревкома и Амурского Губкома РКП(б); «Красное Знамя» - орган Приморского Губревкома и Приморского Губкома РКП(б).

Руководство Советского Союза, оценивая международную обстановку в 1920 гг., проявляло интерес к проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, а также к месту и роли Японии в борьбе за передел мира. Так, по мнению И.В. Сталина, на Дальнем Востоке «… идет бешеная борьба за рынки сбыта, за рынки вывоза капитала, за морские и сухопутные дороги к этим рынкам… между Японией и Америкой» [2. С. 322].

Потенциальным противником островной империи в будущем конфликте советская дальневосточная пресса (вслед за генеральным секретарем ЦК ВКП(б)) считала Соединенные Штаты Америки. Газеты прогнозировали «… неизбежность и близость колоссальной войны между Японией и Соединенными Штатами» [7]. Профессор Б. Жерве, начальник военно-морской академии в Ленинграде, во время встречи с корреспондентом газеты «Тихоокеанская звезда» утверждал, что «… экономическая причина боевого столкновения между Японией и Америкой кроется в эксплуатации естественных богатств Китая». Эксперт выделял ряд геостратегических преимуществ Японии, а именно: близость к Китаю, к своим территориальным базам, особенность географического положения. Б. Жерве полагал, что война должна начаться захватом японцами Филиппинских островов, контролируемых Соединенными Штатами, потому что в случае «… если Филиппины попадут в руки японцев, вся система островов от Курильских и Камчатских до Филиппин замкнется. Азия будет отделена от Тихого океана барьером далеко выдвинувшихся в море и принадлежавших Японии островов». Следующим шагом Страны восходящего солнца, по мнению специалиста, станет высадка десанта в Китае, так как, «… захватив провинции, богатые минералами и каменным углем, она может приступить к эксплуатации этих богатств». Жерве прогнозировал превращение конфликта между Японией и англо-американским блоком в новую мировую войну, потому что к тому времени уже начала складываться антияпонская коалиция [7].

20 июня 1926 г. «Тихоокеанская звезда» поместила редакционную статью под заголовком «Три книги о грядущей тихоокеанской войне», представлявшую собой пересказ публикации Геллера в журнале «Красный интернационал профсоюзов». В ней анализировалась военная англоязычная литература, посвященная «грядущей тихоокеанской войне». Как отмечал автор, в рассматриваемых произведениях «… нападающей стороной выставляется всецело Япония». Знакомя читателей с основными идеями профессора Колумбийского университета В. Питкина, изложенными в работе «Должны ли мы воевать с Японией?», и Гектора Боитвоитера, «выдающегося английского эксперта и писателя по морским вопросам», представленным в «технической новелле» «Великая тихоокеанская война. История японо-американской войны 1931 - 1933 гг.», Геллер указывал, что Японию сравнивают с довоенной Германией, «… выставляя … ту и другую в качестве виновницы войны», отводят ей неприглядную «злодейскую роль» нападающей стороны. Далее, он делал вывод о том, что «… на Тихом океане ведется громадная подготовка к войне» [7].

Хотя ряд экспертов и большинство публикаций убеждали дальневосточников в неизбежности японо-американской войны, но существовало и другое мнение, с которым тоже знакомила дальневосточная пресса. Так, газета «Амурская правда» в 1923 г. в статье «Милитаризм или маринизм» сообщала читателям о происходившей в островной империи борьбе между сторонниками сухопутного и морского вооружения. В публикации отмечалось, что «… милитаризм направлен, главным образом, против Китая и России, маринизм же - против Америки, Англии и Голландии» [3]. В 1925 г. со страниц газеты «Тихоокеанская звезда» член японской палаты пэров, граф Соежима, заявлял, что «… война между США и Японией, даже при наличии причин, для нее «физически» невозможна. Война же между Японией и СССР не только возможна, но и вероятна в течение ближайших 10 лет» [6]. Отсюда следует, что печатные СМИ советского Дальнего Востока внимательно следили за изменением ситуации внутри японской политической элиты, пытались при помощи экспертов прогнозировать ее развитие и своевременно предоставить достаточно качественную информацию по актуальным вопросам внешней политики в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

В центре внимания дальневосточной прессы, в первую очередь, находились технически сложные виды вооружений: авиация и флот. По данным приморской газеты «Красное Знамя», уже в 1923 г. «… на воздушный флот Япония истратила 40 млн. золотых рублей … и имеет 830 аэропланов» [5]. «Тихоокеанская звезда» 4 июня 1925 г. в сообщении «Воздушный рейс в Пекин» писала о полете двух японских военных аэропланов, пролетевших за 24 часа 27 минут 1385 английских миль [6]. Та же газета 6 июня 1925 г. в статье «Военная лихорадка» писала: «… в Японию прибывают заказанные год назад на германских заводах в Милане аэро- и гидропланы. Боевые машины построены согласно последнему слову техники». Как заявлял автор: «… воздушная эскадрилья для Японии строилась под наблюдением германского авиаинженера Кочвана, лучшего авиаспеца нашего времени». Воображение читателя должны были поразить гигантские размеры аппаратов. По данным автора статьи, размах крыльев составлял 70 футов, скорость при полной нагрузке - 380 верст в час. Самолеты могли поднять на борт 800 пудов бомб. Не осталось без внимания сообщение из Токио о заказе в Италии 5 больших дирижаблей такого же типа, как дирижабль Амундсена «Норвегия» [6].

Некоторые информационные материалы газет напоминали разведывательные сводки, так как они указывали точное место расположения конкретных военных объектов, состав и структуру боевых частей. Например, «Тихоокеанская звезда» 7 июля 1926 г. сообщала о предстоящем открытии крупнейшего военного аэродрома в 8 милях севернее Дайрена, на Северо-Востоке Китая. На нем планировалось создать несколько ангаров, в которых предполагалось разместить несколько аэропланов. Кроме того, намечалось построить «… один громадных размеров ангар, в котором, в случае надобности, смог бы поместиться и дирижабль» [7]. По данным этой же газеты, к середине 20-х гг. ХХ в. сумма затрат на военно-воздушный флот Страны восходящего солнца составила 16 млн. иен, и Япония имела уже 8 авиационных полков. «Тихоокеанская звезда» информировала своих читателей, что «… новый авиаполк № 7 будет находиться в деревне Такаси, Ацуми уезда, Анчи префектуры» и состоять «… из одной бомбометательной роты и одной разведывательной роты, которые будут оснащены воздушными кораблями типа Ф №60». Авиационный полк №8, по данным газеты, собирались передислоцировать в южную часть острова Киусиу, куда он будет переведен из Такиарай [7]. Ссылаясь на данные газеты «Манчжурия Дэйли Ньюс», «Тихоокеанская звезда» писала о предполагаемом размещении в ближайшее время на военной базе около корейского города Чинкай сформированной гидроэскадрильи [7]. Такая скрупулезность и внимание к деталям придавали публикуемой информации достоверный характер и еще раз свидетельствовали о большом интересе к вооруженным силам Японии.

Обширная тихоокеанская береговая линия Советского Союза, граничившая с территориальными водами Японии, наличие у островной империи одного из самых сильных флотов в мире обусловили пристальное внимание региональной советской прессы к японскому военно-морскому флоту. Так, газета «Амурская правда» сообщала мнение адмирала Като о том, что решения Вашингтонской конференции по ограничению морских вооружений «… временное явление, затишье перед бурей». Адмирал считал, что Япония «… должна построить сильный оборонительный флот» [3]. На эти нужды Морское министерство на 1924 финансовый год запрашивало 292 млн. иен. По сравнению с прошлым годом, его бюджет увеличивался на 15 млн. иен [3]. По данным британской Белой книги, на которую ссылалась газета «Амурская правда», в 1923 г. Япония занимала четвертое место в мире по числу линейных судов после США, Англии и Италии; у Японии насчитывались 11 кораблей этого класса. В то же время, линейными крейсерами обладали только Англия и Япония, причем, у последней их насчитывалось 7, 3 из которых подлежали исключению из списков флота, а 2, строившихся, предполагалось модернизировать в авиаматки. Авиаматки имелись только у 3 держав: Англии - 4, США - 1, Японии - 1 [3]. Один из крупнейших знатоков политической жизни Дальнего Востока, научный сотрудник Владивостокского восточного факультета К. Харнский, в статье с характерным названием «Игра в миролюбие», опубликованной в газете «Красное знамя», отмечал, что, выполняя взятые на себя в Вашингтоне в 1921 г. обязательства, Япония «… жертвует больше, чем половиной» линейных кораблей и эскадренных крейсеров, этих «морских великанов». При этом, автор приводил данные о линейных кораблях и эскадренных крейсерах, подлежащих «смерти» (термин К. Харнского - Т.М.), и сравнивает их с теми судами, которые остаются в строю Военно-морского флота Японии.

Востоковед подводил читателя к выводу: уничтожению подлежали самые старые, тихоходные суда Японского военно-морского флота, с наименьшим водоизмещением и относительно слабым вооружением. К тому же, Харнский отмечал, что сокращение не коснулось второстепенных судов. По его данным, в 1921 г. японский ВМФ насчитывал: крейсеров 1 ранга - 9 (в т. ч. «Ниссин» и «Касуга»), крейсеров 2 ранга - 16; судов береговой обороны 1 ранга - 3, судов береговой обороны 2 ранга - 10; истребителей 1 ранга - 16 (самый старый построен в 1915 г.), истребителей 2 ранга - 29, истребителей 3 ранга - 43. Кроме того, имелись старые миноносцы, канонерские лодки, подводные лодки. Публицист указывал, что «… строительство вспомогательных судов в Японии после Вашингтона происходило в усиленном порядке». По замечанию ученого, этих кораблей к 1923 г. стало «… больше, чем было в 1921 г.» (так в тексте - Т.М.) [5].

Однако в оценки боеспособности военно-морских сил островной империи стали вноситься коррективы в 1923 г., после одного из крупнейших землетрясений, произошедших в Японии. Оценивая его последствия, газета «Амурская правда» поместила ряд материалов, которые убеждали читателя в том, что катастрофа нанесла чувствительный «… удар по ее военному могуществу». Газета сообщала, что важнейшая морская база Японии - Иокосука, в которой находились все морские арсеналы и большая часть флота во время землетрясения и последовавшего наводнения, уничтожена до основания [3]. Со ссылкой на американское телеграфное агентство «Ассошиэйтед пресс», которое распространило передовицу газеты «Чикаго Трибьюн» от 11 сентября, «Амурская правда» указывала, что в результате землетрясения страна самураев в военном отношении «… отойдет в ряду держав на второй план». По оценке американских журналистов, «… самый серьезный удар нанесен военно-морской мощи Японии», т. к. дно всех заливов и бухт в результате природного катаклизма поднялось на столько, что большинство военных портов стали «… непригодными для военных целей». Кроме того, в зоне бедствия уничтожены все береговые укрепления, «… восстановление которых потребует колоссальных средств». Потери Военно-морского флота Японии, по американским данным, составляли 8 броненосцев, 2 контрминоносца и истребителя [3].

Но, в тоже время, центральная газета Дальнего Востока того времени - «Дальневосточный путь», касаясь этих трагических событий, приводила свидетельство очевидца, корреспондента агентства «Роста» в Японии - Антонова, который сомневался в том, что островная империя сильно «… пострадала в военном отношении», и утверждал, что сведения о гибели военных судов мало достоверны.

При этом, он также подтверждал информацию о значительных повреждениях укреплений, охранявших вход в Токийский залив [4]. По данным телеграфного агентства Роста, которые напечатал «Дальневосточный путь», на реорганизацию флота в связи с сокращением бюджета на 25% намечалось ассигновать всего 140 млн. иен. Оценивая сложившуюся после землетрясения военно-политическую обстановку в Японии, газета привела мнение заместителя секретаря ДВ ЦК РКП(б) Буйко. Он говорил, что благодаря землетрясению «… милитаристская угроза Советской России с этой стороны (т. е. Японии - М.Т.) сильно ослаблена. Разговоров о бряцании оружием против нас сейчас и в течение многих годов быть не может» [4]. Продолжая эту тему, орган Дальбюро ЦК РКП(б) и Дальревкома со ссылкой на харбинские «Новости Жизни» приводил информацию о сокращении кредитных операций «Чосен-Банка» в Северной Маньчжурии как следствие катастрофы. На основе этого делался вывод: «… от захватнических планов воинствующих милитаристов начинается переход к установлению мирных отношений с соседними странами» [4]. Но этим ожиданиям не суждено было сбыться.

Уже в 1925 г. «Тихоокеанская звезда» информировала своих читателей о том, что Япония располагала третьим в мире флотом, в состав которого входили 6 линейных кораблей, 4 линейных крейсера, 11 легких крейсеров, 154 миноносца, 79 подводных лодок. Среди этих судов имелись корабли до 34 тыс. т водоизмещения, крейсера двигались со скоростью 27 узлов, миноносцы - до 36 узлов. Флот был «… снабжен орудиями до 16 дюймовых включительно». Авиаматки поднимали по 50 самолетов [5]. Советские военно-морские эксперты считали, что «… по своему личному составу японский флот выше американского» [5].

«Тихоокеанская звезда» постоянно сообщала о строительстве новых боевых судов для ВМФ Японии. Так, 30 апреля 1926 г. вышла заметка под названием «Новая мощная подводная лодка», в которой говорилось о вводе в строй новой субмарины «необычайной мощности», которая «… обладает громадным радиусом действия и большой скоростью».

Хотя вооружение и характер машин сохранялись в тайне, но вес подлодки стал известен авторам заметки, и по их по утверждению он был равен 120 тыс. пудов или двум товарным груженым поездам по 60 вагонов каждый. Водоизмещение судна составляло 2 тыс. тонн. Построено подводное судно было на верфи в Кавасаки для «иокасукской эскадры» [7].

Уже 23 июня того же года газета информировала о том, что «… не успело еще облететь всех наших читателей недавно сообщенное нами сведение о спуске на воду в Японии новой мощной подводной лодки, как получено новое сообщение о состоявшемся на днях спуске на воду еще одной более мощной подлодки «АI». Как и предыдущая субмарина, она была построена на одном из самых больших доков Японии в Кобе, принадлежащих миллионеру Кавасаки. Её водоизмещение свыше 2000 т, по своим размерам она была равна 10 подводным лодкам прежних типов. Все данные о ней «… держатся в строгом секрете». Как и первая, эта лодка была предназначена «… для усиления тихоокеанского флота, имевшего базу в Иокасука (недалеко от Токио)» [7].

Продолжая эту тему, редакция Тихоокеанской звезды поместила на своих страницах большой материал своего токийского корреспондента «Увеличение морских сил Японии». В корреспонденции шла речь о начавшейся компании в японском обществе за увеличение морских сил страны. По прогнозу автора публикации, в 1926 г. «… буржуазная общественность не будет особо протестовать против требований морского министерства» об увеличении флота. По мнению некоторых влиятельных японских газет, чья точка зрения приводилось в статье, «… обстоятельства сильно изменились» и «… необходимо позаботиться о подкреплении сил обороны страны».

Как ставил в известность своих читателей корреспондент, «… морские власти считают, что Япония слаба в отношении морских сил». И это несмотря на то, что японский флот, по данным, преданным гласности морским министерством, уже обладал 22 крейсерами, 86 истребителями и 46 субмаринами, к тому же, строились 7 крейсеров, 14 истребителей, 24 подводные лодки. Морское министерство постоянно указывало, что поскольку Японии не разрешалось иметь такой же военный флот в отношении первоклассных судов, какой имели Америка и Великобритания, она «… по крайней мере, должна иметь большой вспомогательный военный флот».

Министерство требовало в 1926 бюджетном году включить в программу судостроения «… постройку 33 вспомогательных судов на общую сумму 297 млн. иен» [7]. Следует отметить, что подробная информация об увеличении ВМС островной империи размещалась не только в газете города-порта Владивостока, но и в газетах гг. Хабаровска и Благовещенска, расположенных достаточно далеко от морских берегов. В свою очередь, это свидетельствовало о том, что дальневосточники не забыли атаку японских кораблей на Порт-Артур в 1904 г. и высадку интервентов в Приморье в 1918 г., и с тревогой отслеживали рост военно-морской мощи империи микадо.

В связи с особой заинтересованностью Японии в снабжении своего флота нефтью, т. к. «… современное положение таково, что вся добыча ее в Японии не в состоянии обеспечить потребности флота даже в течение одной недели военных действий», токийский корреспондент газеты «Тихоокеанская звезда» передавал: отдел морского министерства по снабжению флота топливом внес в Совет министров рекомендации принять меры: «… 1) к приобретению за границей нефтеносных площадок; 2) к изысканию месторождений нефтяных продуктов; 3) к изысканию способов замены нефти каким-либо иным горючим материалом» [7]. Через два дня газета отмечала, что были отправлены несколько экспедиций в разные регионы Японии - Аомори, Акита, Хумамото, Кагосиму для разведки нефти [7]. С этой же целью на советскую часть острова Сахалин были командированы директор департамента военного снабжения, генерал Икеда, и начальник второго отделения морского генерального штаба, контр-адмирал Такахаси. Эти офицеры должны были на месте изучить нефтяной вопрос [7]. Не обошла вниманием хабаровская краевая газета новость о предстоящем назначении принца Фусима командиром 1-го флота [7].

Японские сухопутные силы интересовали советскую дальневосточную печать, в первую очередь, в свете ее подготовки к химической войне и противовоздушной обороне, а также возможности переброски части сил из метрополии в Манчжурию и корейскую колонию. Как указывал токийский корреспондент газеты «Тихоокеанская звезда», «… в настоящее время вопросу противовоздушной и химической обороны страны со стороны руководства армии уделяется наибольшее внимание» [7]. Со ссылкой на японские газеты хабаровская краевая газета сообщала своим читателям о намерении создать в ближайшее время противогазовые команды, которые планировалось вооружить помпами сильного давления, способными выпускать специальную жидкость, нейтрализующую ядовитые газы. В качестве резерва противогазовых команд предполагалось оснастить этими помпами все пожарные команды. Корреспондент газеты делал вывод: «… население Японии будет всегда обеспечено от всяких неожиданных газовых нападений неприятельского флота» [7].

Говоря о японской системе ПВО, газета подчеркивала ее активную модернизацию: «… во всех городах с пожарными командами производятся занятия по воздушному наблюдению». В связи с тем, что «… почти вся страна электрифицирована» и «гидроэлектростанции представляют хорошие цели для авиации», по информации Тихоокеанской звезды, в Японии было «… решено на каждую гидроэлектростанцию построить одну запасную». Происходила замена наземной связи «… системой подземной прокладки». Помимо этого, создавалась воздушная база на острове Хоккайдо. Увеличивалась истребительная авиация и зенитная артиллерия [7]. Та же газета, со ссылкой на агенство «Тохо», поместила корреспонденцию своего харбинского представителя о разработке проекта по установке вертикальных орудий на крыше нового здания полицейского управления Токио с целью обороны от воздушных нападений [7].

Болезненно реагировала советская дальневосточная печать на сообщения о переброске воинских контингентов из метрополии на Квантунский полуостров и в Корею. Так, «Амурская правда» в 1923 г. в статье «Концентрация японцев и белогвардейцев в Чаньчуне» информировала своих читателей о том, что в Чаньчунь прибыла новая японская пехотная дивизия «… с большим количеством артиллерии» и части «… выступили на запад».

В своем комментарии к этой статье амурские журналисты подозревали, что «… японские милитаристы вновь замышляют темное дело» [3]. В 1926 г. «Тихоокеанская звезда» поместила на своих страницах серию статей о подготовке Японии к усилению своего военного контингента в Манчжурии. 26 мая появилась информация из Харбина от собственного корреспондента, со ссылкой на токийскую газету «Китацу», об экстренном вызове военным министром Угаки командующего войсками Квантунской армии Чена Серокавы на совещание с участием начальника генерального штаба Сузуки для обсуждения вопросов, связанных «… с принятием СССР нового курса» в Маньчжурии [7]. 15 июня была напечатана заметка о том, что МИД островной империи и командующий японскими войсками в Маньчжурии генерал Ширатава (так в тексте, надо - Серакава - Т.М.) обсуждают вопрос об усилении активности японской политики в Манчжурии [7]. Через два дня поступает очередное сообщение из Харбина: «… военное министерство при обсуждении нового бюджета на будущий год настаивало на увеличении войск в Корее и Манчжурии» [7]. В этот же день была напечатана еще одна статья по этому вопросу «Япония усиливает военные гарнизоны в Китае», заголовок которой привлекал внимание тем, что он был напечатан жирно.

В статье, со ссылкой на японскую печать, сообщалось о решении японского военного министерства увеличить охрану Южно-Маньчжурской железной дороги с 6500 до 12000 чел., в Корею перебросить кавалерийскую бригаду. Японские гарнизоны в Пекине, Тяньцзине и других городах Китая довести «… до состава, превышающего численность гарнизонов прочих держав» [7]. В конце страницы под говорящим заголовком «Опровержение, которое опоздало» было помещено опровержение предыдущего сообщения Военным министерством Японии, при этом указывалось, «… несмотря на то, что оно опубликовано всеми газетами» [7].

Подводя итог совещанию об усилении Японии в Маньчжурии, харбинский корреспондент указывал, что генерал Серокава, командующий японскими войсками в Манчжурии, за месяц своего пребывания в Токио предложил ряд проектов, вел переговоры по ним с премьером Вакацуки, другими министрами. Проекты были связаны с усилением влияния Японии в Маньчжурии, эксплуатацией естественных богатств Маньчжурии и Монголии, переселением, увеличением железнодорожной сети в Северо-Восточном Китае.

Все эти проекты, по информации газеты, были «… встречены вполне сочувственно» со стороны обсуждавших их министров. По итогам обсуждения этих вопросов было принято решение, Японское правительство не имеет возможности начать постройку железных дорог в Китае и поэтому не в состоянии в широком масштабе приступить к эксплуатации богатств Маньчжурии, поэтому предполагалось предоставить Чжан Цзолиню необходимые средства для постройки новых железных дорог, а затем уже приступить к самой широкой эксплуатации богатств [7].

Необходимо отметить, что применяемая в статьях лексика носила нейтральный характер. Публикации не содержали (в массе своей) явно негативных лексем, таких как, например, «империалисты», «агрессоры», «захватчики», «нападение», «самураи». Их использование за весь исследуемый период было зафиксировано в единичных случаях. Так, термин «империализм», который воспринимался как синоним агрессии, в дальневосточной печати использовался как характеристика и название одной из противоборствующих сторон японской военной элиты, ориентированной на северное геостратегическое направление. В то же время, лексические единицы, которые использовались авторами информационных сообщений для характеристики военно-морского флота и военно-воздушных сил Японии, отражали качественное состояние этих видов вооруженных сил и включали в себя их оценку. Прилагательные «громадный», «грандиозный», «мощный», «колоссальный» и другие подчеркивали мощь и силу армии микадо.

Хотя образ вооруженных сил Японии и рисовался с использованием нейтральной лексики, но сами заголовки статей кричали: «Бредят войной», «Япония увеличивает свой воздушный флот», «Будущая война на Востоке», «Япония вооружается», «Увеличение морских сил Японии», «Концентрация японцев и белогвардейцев в Чаньчуне», «Япония усиливает военные гарнизоны в Китае» и другие - и содержали в себе идею агрессии и нападения.

Резюмируя сказанное, следует подчеркнуть, что дальневосточная пресса изображала армию и флот японской империи мощными, насыщаемыми самыми современными видами вооружения, которые «… конкретно, по-деловому и с громадной энергией готовятся к схватке …, строя все свои военные планы в соответствии с потребностями грядущей борьбы» [7]. вооруженный дальневосточный печать япония

В условиях, когда, по оценке председателя Дальневосточного исполкома Яна Гамарника, «… сухопутная граница… слабо защищена», а морская - «… почти совсем открыта», так как «… у нас на море пара негодных галош». [2. С. 131]. В ситуации обострения международной обстановки в регионе информационные сообщения печатных СМИ не могли не вызвать в израненных двумя войнами с Японией «сердцах и умах» жителей Дальнего Востока чувства тревоги, нервозности и недоверия в отношении своей тихоокеанской соседки, которые порождали слухи о возможных военных действиях против Советского Дальнего Востока [3].

Литература и источники:

1.Дубинина, Н. И. Дальний Восток Яна Гамарника. Документально-историческое повествование / Н. И. Дубинина. - Хабаровск : КГУП «Хабаровская краевая типография», 2011. - 432 с.

2.Сталин, И. В. Заметки на современные темы. Сочинения. Т. 9 / И. В. Сталин. - М. : Государственное издательство политической литературы, 1948.

3.«Амурская правда», 1923 г.

4.«Дальневосточный путь», 1923 г.

5.«Красное знамя», 1923 г.

6.«Тихоокеанская звезда», 1925 г.

7.«Тихоокеанская звезда», 1926 г.

8.«Тихоокеанская звезда», 1927 г.

Аннотация

УДК 355/359(520)”192”

Образ Вооруженных сил Японии в дальневосточной прессе 20-х гг. ХХ в. Тюняев Максим Вячеславович - аспирант ФГБОУ ВПО «Дальневосточный государственный гуманитарный университет» (г. Хабаровск). E-mail: melani@dvgmiek.ru

В статье анализируется образ Вооруженных сил Японии в дальневосточной прессе в 20-е гг. ХХ в.

Ключевые слова: дальневосточная пресса, образ Японии, Вооруженные силы Японии.

Annotation

Image of the Armed forces of Japan in the Far-Eastern press of the 20th century. Maxim Vyacheslavovich Tyunyaev - postgraduate student of FGBOU VPO "The Far-Eastern state humanitarian university" (Khabarovsk).

E-mail: melani@dvgmiek.ru

In this article the image of the Armed forces of Japan in the Far- Eastern press of the 20th century is analyzed.

Keywords: Far- Eastern press, image of Japan, Armed forces of Japan.

Размещено на Allbest.ru