Возникновение немецкого журнала "Садовая беседка" и тривиальность

Размещено на http://www.allbest.ru/

Возникновение немецкого журнала «Садовая беседка» и тривиальность

Макаров Аркадий Николаевич,д. филол. н., доцент

Тютюнник Светлана Ивановна, к. филол. н., доцент

Вятский государственный университет

В статье рассматривается вопрос о возникновении и становлении одного из самых интересных журналов в Германии XIX века - «Садовая беседка», оставившего заметный след в развитии художественных и научно-популярных изданий своего времени. Журналы для домашнего и семейного чтения, которых было немало в Германии, публиковали материалы различной направленности. В них печатались известные ученые и публицисты, романисты и поэты. «Садовая беседка» во второй половине XIX века стала одним из самых ярких явлений подобного жанра.

Ключевые слова и фразы: художественные журналы; научно-популярные журналы; домашнее чтение в Германии; немецкие журналы XIX века; авторы художественных журналов; значение художественных журналов для развития литературы Германии XIX века; семейное чтение; публикации произведений писателей в журналах; романы-фельетоны.

Простота, открытость, понятность, доступность в мыслях и языке, незатейливость сюжета, отсутствие определенных художественных достоинств, незначительность проблем - все это может пониматься как признаки тривиальности, то есть обыденности культуры и, соответственно, литературы. Отметим, что это понятие тривиальности исторически изменчиво и в ходе времени варьировалось в своей сути и в понимании образованными кругами. Как показывают некоторые исследования, тривиализация как явление имеет длительную историю своего существования [7].

Немецкий исследователь Х. Кройцер в своей статье «Тривиальная литература как исследовательская проблема» отмечает, что вопрос о том, является ли какая-нибудь часть литературы тривиальной или высокохудожественной, зависит, прежде всего «от специфического понимания этого различия в рамках определенных групп или слоев».

Тривиальность как элемент культуры общества начинает осознаваться примерно с последней трети XVIII столетия, когда появляются новые явления и признаки, которых не было в предыдущие века: возникает общественное мнение, многократно расширяются возможности получения университетского образования для представителей третьего сословия, резко увеличивается читательская аудитория и возрастает начальная грамотность, осознается некая «иная», другая литература - литература не для образованной элиты, а для огромного круга людей, которые на протяжении веков были лишены возможности приобщения к достижениям человеческого духа, то есть той самой человеческой среды, которая и называется народом (cp.: [2]).

Развитие издательского дела и журнального производства также вело к еще большему по сравнению с предшествующим веком расширению читательской аудитории, которая состояла как бы из двух групп: тех, кто абонировал и читал журналы, и тех, кто читал журналы в кофейнях или у своих знакомых. Тем самым читательская аудитория количественно еще более разрасталась, и определить ее по тиражам книг, по сути дела,не представлялось возможным.

В эпоху Просвещения круг читателей увеличился многократно. Издательства стали выпускать сочинения писателей очень большими тиражами, в связи с чем книги становились более дешевыми и, стало быть, доступными для все более бедных, низших, то есть малообразованных слоев населения, умевших нередко только читать и писать и уж никак не понимать в оригинале, например, сочинения одного из самых известных европейских философов конца XVII - начала XVIII в. Лейбница, которые нередко и писались (не будем об этом также забывать) на иностранных языках (французском или латинском). Расширение аудитории не только на рынке литературы, но и на рынке науки и образования постепенно корректировало общий уровень знаний в сторону определенного упрощения, приспособления к умениям и навыкам этой новой публики.

Наука и литература все более превращались в нечто демократическое, а не элитное, как это было ранее икак это продолжало в значительной степени оставаться в век Просвещения. Основная масса населения была затронута идеями времени, но теоретические или эпохальные художественные произведения даже самых известных авторов читались избирательно. Увеличилось количество писателей, учитывавших именно такие интересы; начал формироваться вполне определенный литературный рынок.

Литература и драматургия разветвляются на «высокую» и иную, новую, у которой пока еще нет своего имени (она возникнет гораздо позднее и станет еще более дифференцированной), но приближение которой писатели, критики и публика уже начинают отчетливо ощущать как реальность. По крайней мере, так называемые «великие» писатели пытаются в определенном смысле отмежеваться от нее, а значит, уже вынуждены учитывать ее существование.

Стремление тривиальных писателей быть читаемыми не может пониматься как нечто, исключительно присущее только им, и тем самым восприниматься как негативная черта. Обыденные темы ? неотъемлемая часть и «высокой» литературы тоже. Пьесы ставятся на сцене еще и потому, что владелец театра заинтересован в появлении все большего числа зрителей и в повышении прибыли, а не только ради реализации определенных авторских концепций, что, безусловно, также должно присутствовать. Даже самые благородные идеи не спасут театр без зрительского / читательского интереса. Многие известные в мире театры существуют и в настоящее время не только из-за постоянно стремящейся в них публики, но и из-за определенных государственных дотаций. Вспомним о борьбе за зрителя между театрами эпохи Просвещения.

То, о чем речь шла выше, проявлялось в различных немецких изданиях середины и второй половины XIX века, которые можно понимать в качестве типичных «представителей» изданий подобного вида, пользовавшихся невероятной известностью и влиянием на читателя. Одним из них был журнал «Садовая беседка - иллюстрированный семейный журнал» («Die Gartenlaube - Illustriertes Familienblatt», 1853), ставший первым немецким журналом подобного рода вообще с тиражом, достигшим в конце концов 382.000 экземпляров. По некоторым оценкам его читали от двух до пяти миллионов человек.

Успешность этого издания была связана с именем его основателя и издателя Эрнста Кайля (Keil, 1816-1878),который в издательских кругах Германии был интересной и удачливой личностью. Он создал несколько журналов («Наша планета» - «Unser Planet», позднее «Блуждающая звезда» - «Wandelstern»), превратившийся в один из самых читаемых журналов своего времени. В 1846 году, после того, как Кайль стал самостоятельным издателем, в Лейпциге он основал журнал «Маяк» («Der Leuchtturm») и быстро превратил его вбоевое либеральное издание, один из органов передовой журналистики тех лет.

В XIX веке было предпринято множество попыток избежать или вовсе отменить цензуру прессы, когда возникла возможность «скрыться» от нее в книге, то есть издании большего размера. Во время немецкой революции 1848-1849 годов снова стали слышны требования отмены цензуры, что, в принципе, привело к обратному результату - к введению жестких ограничений, которые были проявлением охранительных репрессивных мероприятий в обществе, вызванных к жизни именно революционными событиями в немецких землях, хотя проект закона о свободе прессы как раз предусматривал отмену любых видов цензуры. В результате этого в 1851 году Кайль оказался в тюрьме на девять месяцев как раз из-за этого закона, где и обдумал свою идею о создании нового журнала для семейного чтения - «Садовая беседка» («Die Gartenlaube»), но в связи с тем, что он был осужден и отбывал срок тюремного заключения, ему было запрещено заниматься журналистской и литературной деятельностью, поэтому издателем «Беседки» был представлен известный в ту пору писатель Фердинанд Штолле (Stolle, собств.: Anders, 1806-1872)[5].

Штолле был образованным человеком и примерно с 1834 года занимался литературой, а до того времени учился в Лейпцигском университете, где изучал философию и эстетику. С 1838 года он издавал в Лейпциге так называемую «Спешную почту на любую моду» («Eilpost fur alle Moden») и в 1844 году основал еженедельник в народном духе «Сельский цирюльник» («Der Dorfbarbier»), который, благодаря юмористическим политическим пассажам в тексте, как заметил Л. Фрэнкель, стал чрезвычайно известным во всех краях немецкого языка, хотя и отличался «простотой и трезвостью» суждений [Ibidem, S. 787].

С 1852 года в Лейпциге стал выходить в свет расширенный журнал «Иллюстрированный сельский цирюльник» («Illustrierter Dorfbarbier»), который спустя несколько месяцев обрел приложение «Садовая беседка» («Die Gartenlaube»), и это издание вскоре переросло в основное и стало самостоятельным, в особенности когда Кайль, который был издателем обеих частей, полностью смог им заняться.

В предисловии к первому номеру журнала (1853 г.) Кайль и Штолле писали, что они задумали его для чтения в уютном семейном и дружеском кругу: «Он должен стать журналом для дома и семьи, книгой для больших и маленьких, для каждого, у кого бьется горячее сердце, у кого еще есть стремление к добру и благородству! Будучи далекими от всякой заумной политики и любых споров по вопросам религии и иных проблемах, мы хотим по-настоящему хорошими рассказами ввести вас в историю человеческого сердца и народов, в борьбу человеческих страстей и прошедших эпох. А затем при помощи знающего проводника мы отправимся в мастерские человеческого знания, в естественную природу, к звездам в небесах, к цветам сада, влеса и внутрь земли, а потом вы услышите о прекрасных тайнах природы, об искусном строении человека и его органов, обо всем, что живет и развивается, и тяжело движется, и крадется, что вы видите каждый день и чего все-таки не знаете. И что еще кроме этого может быть интересным в делах и трудах людей - Вы найдете это на наших страницах, и что ко всем тем вещам, которые мы вам предложим, поставим украшающие и объясняющие иллюстрации наших признанных художников.

Таким образом, мы хотим вас развлекать и, развлекая, поучать. Но над всем должен парить дух поэзии, как аромат цветущего цветка, и это должно вызывать у вас ощущение уюта в нашей беседке, здесь вы найдетедобрый немецкий уют, который обратится к вашему сердцу» [4, S. 1].

В принципе Кайль и Штолле сумели создать такое издание, к работе в котором оно привлекло многих разных литераторов и ученых. Конечно, сказать, что авторами «Садовой беседки» были только самые известные немецкие писатели или исследователи, вряд ли можно, но среди них обнаруживаются имена первостепенной важности: зоолога и писателя Альфреда Эдмунда Брема (Alfred Edmund Brehm,1829-1884), писателей Теодора Фонтане (Theodor Fontane, 1819-1898), Карла Гуцкова (Karl Gutzkow, 1811-1878), Е. Марлитт (E. Marlitt, 1825-1887), нобелевского лауреата Пауля Хейзе (Paul Heyse, 1830-1914), востоковеда и поэта

Фридриха Рюккерта (Friedrich Ruckert, 1788-1866), хотя на протяжении нескольких десятилетий, когда выходил в свет этот журнал, среди его сотрудников в основном преобладали все же гораздо менее именитые люди.

С 1863 года Штолле от работы над журналом отошел. Попутно отметим, что он также был достаточно известным автором ряда романов - «1813 год» («1813», 1838), «Эльба и Ватерлоо» («Elba und Waterloo», 1838), «Новый Цезарь» («Der neue Casar», 1841), «Наполеон в Египте» («Napoleon in Aegypten», 1844), а также подражания Диккенсу с его «Пиквикским клубом» («Die deutschen Pickwickier auf Reisen», 1864) и многих других [5, S. 788]. Однако основная работа над журналом и с его авторами выпадала на долю Кайля, обладавшего несомненным писательским и журналистским чутьем, иначе ему не удалось бы создать печатный орган, с успехом пользовавшийся постоянным вниманием и любовью читателей на протяжении нескольких десятилетий.

Несомненная огромная популярность журнала привлекала к нему не только постоянное доброжелательное внимание читателей, что обеспечивало ему очень большие по тем временам тиражи, но и далеко не такой благосклонный прием в научных кругах вплоть до ХХ века. «Садовая беседка» стала пониматься чуть ли не как образец «макулатурного» издания и, стало быть, недостойной стать объектом серьезных научных исследований.

Вместе с тем журналы, подобные «Садовой беседке», все чаще стали появляться в Германии, восполняя потребности общества в литературе подобного рода, что прекрасно почувствовали Кайль и Штолле. Конечно, в целом не следует говорить о выдающихся литературных достоинствах изданий такого рода, но нельзя и закрывать глаза на весьма представительный корпус авторов, на что мы обращали внимание выше. Поэтому вряд ли правы авторы «Истории немецкой литературы»,назвавшие такого рода публикации «ограниченной массовой литературой» (seichte Massenliteratur) [3, S. 398].

Остается только сожалеть о явно недостаточном внимании литературоведения к проблемам тривиальной / массовой литературы, которое практически сводит значение этой литературы лишь к «оболваниванию» не самой образованной части нации(ср., напр.: [1, c. 236-241]). В нашей статье мы попытались в определенной мере компенсировать эту не проработанность темы, представив отечественному читателю и исследователю огромный пласт литературы, в которой, безусловно, можно найти многое, что явится в будущем или уже становилось арсеналом высокохудожественной литературы Германии середины и второй половины XIX столетия.

журнал семейный чтение художественный

Список литературы

1. История немецкой литературы: в 3-х т. М.: Радуга, 1986. Т. 2. 1789-1895. 343 с.

2. Макаров А. Н. Немецкая литература последней трети XVIII века (Проблемы взаимоотношения «высокой» и тривиальнойлитератур: монография. Киров: Веси, 2013. 366 с.

3. Deutsche Literaturgeschichte in einem Band. Berlin: Volk und Wissen, 1968. 768 S.

4. Die Gartenlaube.Leipzig: Verlag von Ernst Keil, 1853.H. 1. 576 S.

5. Frankel L.Stolle: Ludwig Ferdinand St. // Allgemeine Deutsche Biographie. Leipzig: Duncker & Humblot, 1893.Bd. 36.

6. S. 786-788.

7. Kreuzer H. Trivialliteratur als Forschungsproblem // Veranderungen des Literaturbegriffs. Gottingen: Vandenhoek & Ruprecht,1975. S. 7-26.

8. Melzer H.Trivialisierungstendenzen im Volksbuch: ein Vergleich der Volksbucher «Tristrant und Isalde», «Wigoleis» und «Wilhem von Osterreich» mit den mittelhochdeutschen Epen.Hildesheim etc.: Olms, 1972.X+241 S.

Размещено на Allbest.ru