В отечественной лингвистике большое внимание уделяется изучению особенностей функционирования библеизмов в современном русском языке. Такой интерес связан с активным использованием слов и выражений из богослужебных текстов в современной речевой сфере.В.М. Мокиенко убедительно доказывает, что за последние десятилетия глубокое проникновение в русский литературный язык и широкое использование в нем библейских слов и словосочетаний не прерывалось и оставалось стабильным [20, с.145]. Священное Писание является богатейшим источником пополнения фразеологического состава русского языка благодаря смысловой глубине сакрального текста, эстетической ценности библейских образов, общечеловеческой значимости истин, которые заложены в библейских выражениях. Сферой широкого использования библеизмов становятся и массмедиа, в связи с чем небезынтересно исследовать функционирование библейских единиц на материале региональных электронных и печатных СМИ светской и религиозной направленности, до сих пор не являвшихся с этой точки зрения объектом специального изучения. Одной из актуальных задач представляется исследование процессов трансформаций библейских выражений, отражающихся на формальном и семантическом уровнях.

В настоящее время в лингвистике нет однозначного определения понятия "библеизм". В энциклопедическом словаре-справочнике "Культура русской речи" данное понятие трактуется достаточно широко и включает в свой состав слова и устойчивые словосочетания, вошедшие в русский язык из славянской Библии, как ассоциируемые с Библией в современном языковом сознании (например, ангел), так и не вызывающие в настоящее время у носителей русского языка ассоциаций с библейскими текстами (например, бегемот) [33, с.96]. Е.М. Верещагин также дает широкое определение термина "библеизм" и рассматривает в качестве библеизмов слова, устойчивые словосочетания, целые выражения и даже фразы, которые заимствованы из Библии или подверглись семантическому воздействию библейских текстов [3, с.97]. При данном подходе к библеизмам относятся такие общеупотребительные слова, как "дух", "свет", "добро" и др. Необходимо отметить, что по отношению к религиозным СМИ наиболее приемлема именно широкая трактовка понятия "библеизм", т.к. там "широко используются и отрывки/цитаты из Библии, не ставшие ни фразеологизмами, ни афоризмами и не отражённые в словарях" [26, с.12]. В "Словаре лингвистических терминов" объем рассматриваемого понятия сужается, поскольку под библеизмами понимаются "библейские слова или выражения, которые вошли в общий язык" [1, с.66], т.е. получили распространение в современной речевой практике. Актуальным в контексте настоящего исследования представляется определение В.М. Мокиенко, который относит к библеизмам слова, устойчивые словосочетания и афоризмы, возникшие на основе Библии или библейского сюжета [20, с.143]. Такое определение соответствует современной практике использования Библии в светских СМИ, для которых характерно обращение к хорошо известным широкому читателю изречениям библейского происхождения.

Специфика современного медиадискурса во многом определяется явлением прецедентности, поэтому в рамках данной работы весьма продуктивным представляется подход, связанный с пониманием библеизмов как прецедентных феноменов. Понятийную базу термина "прецедентные тексты" сформулировал Ю.Н. Караулов. В книге "Русский язык и языковая личность" он отмечает, что прецедентными считаются тексты, "значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях, имеющие сверхличностный характер, т.е. хорошо известные и широкому окружению данной личности, включая ее предшественников и современников, и, наконец, такие, обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности" [13, с.216]. Библейский текст принадлежит к прецедентным текстам, поскольку обладает ценностной значимостью для современной культуры, а библейские слова и выражения, которые не утратили в сознании носителей языка связи с Библией, - к прецедентным высказываниям. Материалы "Русского ассоциативного словаря" [29, с.35], отображающие речемыслительный портрет современников, позволяют говорить о том, что для носителей русского языка текст Библии является прецедентным в таких аспектах, как сюжет и персонажи (?ад?, ?амур?, ?милостыня?, ?пустыня?, ?ангел?, ?пророк?, ?Христос?), вероисповедание (?христианский?), авторство (?Бог?, ?от бога?), духовная ценность (?стоящий?, ?вечно?, ?свято?), текст (?книга?, ?слово?), основы мироздания (?бытие?), форма общественного сознания (?религия?), ритуальная деятельность (?причастие?).

Поскольку в центре внимания данной статьи находится механизм функционирования библеизмов как прецедентных феноменов в медиадискурсе, особо подчеркнем признак, который указывает на принадлежность прецедентных единиц к системе языка и дает возможность по-разному использовать их в медиатексте: полифункциональные в грамматическом и понятийном плане, т.е. нефиксированные в отношении морфологических категорий, синтаксических позиций, многозначные по семантике [31, с.116].

Инвентарь прецедентных феноменов, среди которых в лингвистике традиционно выделяют прецедентные высказывания, прецедентные ситуации, прецедентные тексты и прецедентные имена, а также различные способы их бытования в текстах СМИ, подробно анализируется в работе С.И. Сметаниной [Там же, с.117-123]. Прецедентные феномены могут иметь разные способы бытования в тексте и обладать разной формой репрезентации. Опираясь на исследования Г.Г. Слышкина [30], рассмотрим наиболее распространенные средства апелляции к Библии как прецедентному тексту в региональных СМИ. Материалом для настоящего исследования послужили публикации в религиозных и светских качественных изданиях Республики Коми: в официальном издании Сыктывкарской и Воркутинской епархии "Епархиальные Ведомости", православной газете Севера России "Вера-Эском", в информационном агентстве "Бизнес-новости Республики Коми" (БНК), общественно-политическом издании "Красное знамя", официальном издании Правительства и Государственного Совета Республики Коми газете "Республика" и общественно-политической газете "Трибуна". Всего было проанализировано около 600 библейских слов, фразеологизмов, фраз, цитат, библейских аллюзий, т.е. выражений, которые не утратили в сознании носителей русского языка связи с Библией.

Авторы массмедийных текстов используют разные приемы обращения к Библии [26]: в религиозных газетах наиболее частыми способами являются упоминание и прямая цитация, а в светских СМИ, с их подчеркнутой ориентацией на массовую аудиторию, на оперативность создания и восприятия, доступность изложения, активно используется квазицитация и аллюзия.

Упоминанием считают "апелляцию к концепту прецедентного текста путем прямого (т.е. нетрансформированного) воспроизведения языковой единицы, являющейся именем данного концепта" [30, с.36]. Такой единицей служит имя автора текста, название произведения, прецедентными именами для мировой культуры также являются библейские топонимы и антропонимы. В религиозных изданиях библеизмы зачастую выступают как имена явлений реального мира, при этом авторский текст по смыслу близок библейскому тексту: "Про яблоки в первых главах Книги Бытия вообще не говорится, но рассказано, что первым делом сделали Адам и Ева после грехопадения: "И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья" (Быт.3,7). Всё это происходило рядом с Древом Познания, и логично предположить, что оно было смоковницей, а не яблоней" [24].

Прямая цитация - это "дословное воспроизведение языковой личностью части текста или всего текста в своем дискурсе" [30, с.37]. Главной причиной употребления библеизмов в тексте религиозного СМИ является сакральный и назидательный смысл Священного Писания. Например, цитата из Евангелия, не претендуя на сообщение новой информации, отсылает читателя к уже известному с целью подкрепить мысль: "Чем больше людей, способных любить, тем общество совершеннее, светлее и тем меньше в нём тех, кто брошен и отвержен. Но, кроме любви, нужно кое-что ещё. Сказано в Евангелии от Матфея: “Итак, всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному… А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному”. Так не будем же безрассудны" [10]. В данном случае библейский фрагмент - иллюстрация к тексту, сообщающий убедительность и изобразительность той информации, которую передает журналист. Помещенные в начало текста в качестве заголовка или внутреннего заголовка библейские цитаты "Наставь юношу при начале пути его" [32], ""В темнице был, и вы пришли ко Мне…" (Мф: 25: 36)" [2] выполняют определенную композиционную функцию, являясь тезисом в рассуждении статьи о солигаличском духовно-просветительском центре и интервью с настоятелем храма об особенностях тюремного богослужения. Прецедентное высказывание в медиатексте может быть употреблено и как обобщение в рассуждении, объективизируя вывод журналиста за счет принадлежности к известному тексту: "Путешествуя по России, не перестаешь удивляться ее истории и ее народу. Какое еще государство могло бы вынести столько испытаний…? И как тут не вспомнить слова Священного Писания: “Но Он сказал: невозможное человекам возможно Богу" (Лук.18: 27) ”" [19]. В современном религиозном медиатексте цитаты из текста Библии интеллектуализируют изложение, вводят события текущей жизни в общеисторический культурный контекст.

Квазицитация - "воспроизведение языковой личностью части текста или всего текста в своем дискурсе в умышленно измененном виде" [30, с.37]. Тенденция свободного использования библеизмов, когда библейский текст становится материалом для творческой переработки, отчетливо проявляется при обращении светских СМИ к библейским фразеологизмам. Как отмечает В.М. Мокиенко, контекстное употребление библейских фразеологизмов в публицистике зависит, скорее от их структуры и семантики (т.е. языковых параметров), чем от характера их источника (т.е. экстралингвистического параметра). Журналисты обращаются к библеизмам, руководствуясь в основном их "структурно-семантической инерцией" [20, с.149]. При использовании оборотов библейского происхождения действует следующая закономерность: чем образнее семантика составляющих фразеологизм отдельных элементов и членимее их структура, тем выше степень актуализации библеизма в современном медиадискурсе и разнообразнее виды его трансформаций в тексте. Анализ особенностей функционирования библейских фразеологических единиц на материале региональных СМИ позволяет выделить две категории их трансформаций: семантические и структурно-семантические.

В текстах современных СМИ преобладают структурно-семантические трансформации библейских фразеологизмов, представляющие собой "смысловые преобразования, сопряженные с изменением лексического состава и/или грамматической формы фразеологической единицы" [18, с.23]. Подобные трансформации создают различные индивидуально-авторские употребления фразеологической единицы, конкретизирующие или изменяющие ее смысловое содержание, усиливающие экспрессивно-оценочный план: "Для любителей вавилонского хаоса и этнокультурных мотивов интересной может показаться экспозиция "Следы"" [17], - за счет замены слов (столпотворение на хаос) во фразеологизме "вавилонское столпотворение", имеющем значение "беспорядок, суматоха, неразбериха" [16], усиливается эмоционально-интенсивная составляющая.

Активно используется такой прием трансформации библеизмов, как расширение их компонентного состава. В медиатексте прецедентные высказывания могут расширяться за счет прилагательных, привязывающих библеизм к современным реалиям: "Торлопов заявил, что дает на все про все еще неделю, если и за этот срок руины “Пассажа” не будут стерты с лица ухтинской земли, то мэрию ожидает другой разговор" [8]. К структурно-семантическим преобразованиям можно отнести перевод утвердительных форм в отрицательные, формирующие смысл, противоположный оригинальному: "Выбранный руководством РК путь не устроил профсоюзников, устами которых глаголет пусть не истина, но народная масса" [4].

Устойчивая практика современных СМИ - использование преобразованных библеизмов или выражений, построенных по модели хорошо известного библеизма и содержащих явную библейскую аллюзию, в качестве заголовков. Зачастую для раскрытия выразительных потенций заголовка используется замена компонента устойчивого сочетания. Распространен прием, состоящий в замене "канонического" слова другим, совпадающим с первым по своим морфологическим характеристикам, ритмической структуре или синтаксической позиции. В следующих примерах библейские обороты становятся структурным прототипом для целого ряда новых выражений: в заголовке "Не словом единым" [22] просматривается связь с библейским выражением "не хлебом единым жив будет человек" (Втор.8: 3); заголовки "Время считать" [7] и "Время наводить чистоту" [6] соотносятся с изречением из книги Екклесиаста "время собирать камни" (Екк.3: 3-5); заголовок "Ноет "ковчег"" [23] отсылает к библейской легенде о праведнике Ное; заголовок "Возвращение украденного сына" [5] - к библейскому эпизоду "Притча о блудном сыне". За счет замены языковых единиц меняется смысловое содержание высказывания, усиливается его стилистическая тональность. Деформация готовой формы библеизма зачастую связана с заменой какого-то его компонента словами, которые тематически прикрепляют заголовок к материалу: например, заголовок публикации об арестах руководителей региона (в данной публикации - мэра г. Инта)"По образу и подобию Гайзера" [25] отсылает к библейскому выражению "И сказал Бог: "Сотворим человека по образу и подобию Нашему"" (Быт.1: 26). В данном примере новый элемент, формально восстанавливая прецедентное высказывание, является сигналом актуального события, которому посвящен текст. В составе заголовков могут присутствовать библейские выражения с сокращенным компонентным составом: "Глас вопиющего" [9] (материал о тщетных попытках граждан обратиться в администрацию за помощью) - усечение известного выражения "глас вопиющего в пустыне" (Ис.40: 3) позволяет в более лаконичной форме выразить отношение к проблеме. Итак, в светских СМИ восходящие к Священному Писанию фразеологизмы часто привлекаются как "структурная модель", которая служит основой для образования новых оборотов. В итоге преобразованию подвергается формальная сторона библеизма, его структурно-семантическая основа, а не библейская сущность [28, с. 19].

В исследуемых медиатекстах встречаются и семантические трансформации библейских фразеологизмов, к которым А.М. Мелерович и В.М. Мокиенко относят семантико-стилистические преобразования, не затрагивающие лексико-грамматическую структуру фразеологической единицы [18, с.17]. Среди них особо выделяются семантические трансформации библеизмов, базирующиеся на образности, в частности буквализация значения. При буквализации на первый план выходит исходное, прямое значение сочетания, являющееся основой для его образности. Например, библейский фразеологизм "время разбрасывать камни, и время собирать камни" (Екк.3: 3-5), означающий "всему свое время" [16], в публикации о плачевном состоянии строений в Ухте приобретает благодаря контексту прямой небиблейский смысл: "Кстати, о развалинах: наши здания собрались уходить в историю во всех смыслах слов, уже не намекая, а наглядно показывая, что пришло время собирать камни" [12] - в журналистский текст религиозный образ вписан как прямая номинация, снимающая метафоричность изложения. Подобный прием в заголовке массмедийного текста может использоваться как средство привлечения внимания: например, в основе заголовка материала о причинах выпадения зубов "Зуб за зуб" [11] лежит библейское выражение, имеющее значение "необходимость отомстить за чтолибо" [16]. В данном случае это игра ради игры, реализующая гедонистическую функцию воздействия СМИ.

Необходимо отметить, что введение библейских фразеологизмов в медиатекст не всегда сопровождается структурными или семантическими изменениями, но при этом часто обеспечивается фразеологическим актуализатором, т.е. словом, словосочетанием или предложением, семантически связанным с употребляющимся в данном контексте фразеологизмом [18, с.32]. В материалах СМИ религиозной направленности данные актуализаторы участвуют, прежде всего, в реализации узуального смыслового содержания фразеологической единицы. Для подобной семантизации библеизма могут использоваться синонимичные слова: "Лица наших священников, словно списанные с древних образов, их трудные судьбы, их улыбки, их думы. Они действительно соль земли, лучшее, что есть сегодня у человечества" [27] - актуализатор "лучшее, что есть сегодня у человечества" раскрывает узуальное значение библеизма "соль земли", имеющего значение "лучшие представители общества" [16]. В СМИ светской направленности активно функционируют актуализаторы, раскрывающие окказиональный смысл библеизма: "Приполярье должен возглавить грамотный сити-менеджер, разбирающийся в основах экономики, умеющий отделять зерна от плевел, консолидировать силы на нужных направлениях" [14] - фразеологизм "отделять зерна от плевел", имеющий значение "отделять полезное от вредногo" [16], имеет смысловое приращение в виде словосочетания "консолидировать силы" (ср. значение глагола "консолидировать" - "сплотить для усиления деятельности"). В публикациях как в религиозных, так и в светских СМИ фразеологические конфигурации создают не только семантический, но и стилистический контекст библейского фразеологизма за счет введения тропов и фигур: "В невыездные времена, когда заграница для подавляющего большинства граждан СССР была за семью печатями, Кипрас Мажейка открывал для них окно в другой мир" [15] - фразеологизм "тайна за семью печатями" и трансформация крылатого выражения "в Европу прорубить окно" противопоставлены не только семантически, но и в экспрессивном плане за счет контраста образных основ фразеологических единиц (ср.: печать - окно). Посредством синтаксического параллелизма может осуществляться и семантизация фразеологической единицы: "Чтобы угодить неугомонным вкусам за границы, так и быть, расширим экспозицию: широка страна моя родная, от иконы до авангарда, от Москвы до Владивостока, от Альфы до Омеги" [21] - однотипные выражения "от иконы до авангарда" и "от Москвы до Владивостока" участвуют в конкретизации содержания библеизма в контексте.

Итак, наблюдение за практикой региональных СМИ позволило разграничить способы введения библеизмов как прецедентных феноменов в медиатекст. В религиозном медиадискурсе упоминание библейских реалий и прямая цитация приводятся как иллюстрация к авторскому тексту, используются для доказательства точности изложения и объективизации вывода журналиста за счет принадлежности к известному тексту, а воздействующий эффект библеизма опирается на авторитет источника. Религиозный медиатекст за счет упоминания и цитации вплетает библейские ценности в повседневную жизнь, втягивает их в процесс осмысления актуальных событий современности, при этом характерно использование библеизмов, требующих хорошего знания текстов Библии. В медиатексте светской направленности библеизм зачастую является материалом для создания текста: из хорошо известного библейского выражения благодаря его трансформациям извлекается дополнительная информация, и отсылка к оригинальному тексту не играет существенной роли. Журналист лишь вписывает событие в узнаваемые знаки, стремясь сообщить медиатексту читабельность разной аудиторией, в том числе и за счет введения различных актуализаторов фразеологических единиц. Используются различные приёмы трансформации устойчивых библейских выражений, при этом одним из самых популярных является лексическая трансформация. Подобная языковая игра в дискурсивном пространстве СМИ - результат поисков оптимальных способов привлечения внимания к тексту и средство создания определенного стилистического эффекта.

библеизм медиатекст региональный религиозный

Список литературы