Массмедийная практика формирования образа политического пространства региона

Размещено на http://www.allbest.ru/

МАССМЕДИЙНАЯ ПРАКТИКА ФОРМИРОВАНИЯ ОБРАЗА ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА РЕГИОНА

В.Х. Зайналабдиев

Тверская государственная сельскохозяйственная академия, г. Тверь

Ключевые слова: регион, политическое пространство, массмедийная практика, медиакоммуникант, массмедиа

В статье рассматривается массмедийная практика формирования образа политического пространства региона. Автор приходит к выводу, что комплексные медиакоммуникаты выполняют в региональной политической коммуникации роль посредника или медиатора, реализующуюся, чаще всего, в ролевых проявлениях комментатора, интерпретатора, рассказчика, ретранслятора, интервьюера и др.

V.H. Zaynalabdiev

Tver State Agricultural Academy, Tver

MASSMEDIA PRACTICE OF IMAGE-BUILDING OF REGION`S POLITICAL SPACE

Keywords: region, political space, massmedia practice, mediacommunicant, massmedia

The article describes the massmedia practice of image-building of region`s political space. The author concludes that complex mediacommunicants in regional political communication are like mediators who plays such roles as commentator, interpreter, narrator, repeater, interviewer, etc.

Семиотическое пространство медиа-коммуникатов как знаковых образований (конструктов), экспонированных в реальном и виртуальном измерениях медийной коммуникации посткризисного региона, включает в себя системы вербальных и невербальных знаков, ориентированных на обслуживание медийными коммуникатами интенциональной сферы как политических деятелей, так и широкого круга представителей управления в регионе.

Как показывают результаты исследований в области функционирования различных средств массовой коммуникации, на современном этапе существует определенная необходимость анализа таких СМИ, которая обусловлена пониманием функций и мотивов использования массмедиа не только с точки зрения отправителя сообщения, но и с точки зрения массового потребителя информационного потока в виде конкретных (печатных, виртуальных, телевизионных и) продуктов, т.е. медиа-коммуникатов (см., в частности: Луман, 2005; Маклюэн, 2003; 2004; Мисонжников, 2001) .

Как известно, Гарольд Дуайт Лассвелл ещё в 1948 г. выделил в своей работе «Структура и функции коммуникации в обществе» три основные функции, которые выполняют СМИ в обществе. Первая функция заключается в том, чтобы посредством наблюдения за внешней средой своевременно и точно доносить полученную информацию о происходящих событиях до целевой аудитории. Вторая функция - это, по своей сути, связующая функция, которая демонстрирует способность СМИ соединять отдельные фрагменты внешней информации («внешней среды») в единую картину для более адекватного восприятия этих фрагментов как элементов восприятия потребителями информации. Третья функция предназначена для формирования и передачи социальных норм и правил от одного поколения к другому (см.: Lasswell, 1948: 37-51).

Очевидно, что реализация второй функции, т.е. функции соединения посредством массмедиа любого порядка отдельных фрагментов внешней информации («внешней среды») о какой-либо предметной области в единую картину, служит одним из конституентов создания медийного образа как результата отражения этой предметной области в средствах массмедиа. Несмотря на достаточно широкое употребление в журналистике данного термина, приходится констатировать, что «понятие медийного образа крайне слабо проработано в исследованиях отечественных авторов. В современной журналистской науке отсутствуют также цельные теории медийного имиджа - в отличие от литературоведения, где теория художественного образа находится в центре внимания исследований на протяжении длительного времени. Используемое рядом исследователей понятия медийного имиджа не имеет общепризнанного определения, а названный термин - устойчивого терминологического статуса» (Шевцов, 2011: 16).

Справедливости ради, нужно отметить, что не только в литературоведении, но и в смежной с журналистикой лингвистике, особенно при описании специфики политической коммуникации в обществе, достаточно плодотворно разрабатываются понятия «языкового образа», «языкового портрета», «речевого портрета», «вербального портрета», «текстового» портрета, «коммуникативного портрета», «коммуникативного образа» (см., например, работы представителей Тверской научной школы «Динамическая модель регулятивной коммуникации»: Витлинская, 2001; Морозова, Царьков, 2013; Романов, 2002; 2002а; Романов, Романова, Воеводкин, 2000; Романов, Белоус, 2010; Романов, Малышева, 2013; Романов, Новоселова, 2013; 2013а; 2013б, Романова Л., Малышева, 2013), а также работы представителей Волгоградской и Воронежской научных школ по описанию целой галереи «типовых портретов» коммуникативного поведения личности, в том числе и в политической сфере).

К этому следует добавить, что в рамках массмедийной коммуникации также широко обсуждаются вопросы функциональной специфики процессов «вербального портретирования», «медийно-коммуникативного портретирования», построения «массмедийного образа» или имиджа (см., например, работы: Губенко, 2011; Уткин, 2011; Царьков, 2012 и др.), учитывая слова Ульрика Найсера о том, что «образы - это не картинки в голове, а планы сбора информации из потенциально доступного окружения» (Найсер, 1981: 145).

Нельзя не заметить, что приведенное утверждение У. Найсера хорошо перекликается в содержательном и функциональном аспектах с определением второй функции СМИ в работе Г.Д. Лассвелла (см.: Lasswell, 1948) и подчеркивает целостность сформированной «единой картины», т.е. сформированного медийного образа «для более адекватного восприятия» адресатом того или иного фрагмента социальной действительности или конкретных практик членов общества.

Однако нужно иметь в виду, что массмедийное восприятие обладает своими определенными особенностями, которые важно учитывать при описании механизма конструирования медийного образа (имиджа): а) образ не существует сам по себе, а связан с его носителем - человеком, событием, объектом действительности, б) образ обладает воздействующую (интенциональную) направленность, которая вырабатывает у воспринимающих образ внутреннюю психологическую готовность, личностную установку к каким-либо действиям, в) образ опирается на стереотипные оценочно-смысловые интерпретации (массовое сознание) у воспринимающих образ (подробнее см.: Романов, Ходырев, 1998: 8-39; Романов, Черепанова, 1998). Здесь важно отметить, что в данной работе понятие «образ» не контрарно понятию «имидж», хотя в современной научной литературе нередко подчеркивается неидентичность указанных понятий. Так, в частности, Д.А. Леонтьев отмечает, что понятие «образ» неидентично полнятию «имидж». «Имиджем, пишет исследователь, я называю впечатление, которое конструируется целенаправленно и сознательно, а образом - то, которое формируется спонтанно. Образ можно конструировать специально и тогда он становится имиджем. … Образ есть всегда, образ всегда можно диагностировать и описать - точно и разносторонне» (Леонтьев Д., 2000: 20).

Возвращаясь к функциональной разновидности массмедиа, важно иметь в виду тот факт, что какую бы функцию не выполняли СМИ (можно добавить к вышеупомянутым функциям СМИ ещё и другие функции, а именно: функция развлечения, функция ухода от реальности, функция парасоциального взаимодействия, функция редукции тревоги, функция редукции игры - см. подробнее работы К. Райт, Д. Хортон, Л. Пирлайн, Х.Мендельсон, С. Томпсон и др.), для различных потребителей информации основной смысл использования массмедийных коммуникатов заключается в удовлетворении их разнообразных потребностей. При этом, подчеркивает А.Н. Шевкунов, «важно понимать, что с точки зрения потребителя абсолютно не важно ради чего он включил телевизор (радиоприемник, компьютер, плеер, открыл книгу и т.д.), все эти действия он выполняет для удовлетворения собственных потребностей, будь то развлечение, обучение, получение информации и т.д. …. Мотивы выбора средства массмедиа для удовлетворения своих потребностей, условно могут быть разделены на две категории: проактивные и реактивные (активные и пассивные). Проактивный способ использования предполагает действование, когда потребитель, опережая воздействие на себя, является инициатором поступков, запуская их по собственной инициативе, действует в соответствии со своими желаниями и потребностями, смотрит определенные программы для получения информации, художественные фильмы по своему желанию, использует ресурсы Интернет для конкретной научной работы и т.д., другими словами, активно выбирает информацию, поступающую из различных СМИ. Реактивный способ предполагает действия согласно внешним обстоятельствам и означает бесцельное и незапланированное использование массмедиа. Например, когда человек включает телевизор для формирования внешнего фона или занимается «интернет-серфингом» - бесцельным «блужданием» по всемирной паутине. При этом потребитель не занят поиском конкретной информации, а использует средства массмедиа для «заполнения свободного пространства. Несмотря на то, что в данном случае потребитель использует СМИ бесцельно, это не означает, что он не получает удовольствия или не удовлетворяет свои потребности» (Шевкунов, 2013: 48).

В основе интенционально-прагматической сферы посткризисных региональных массмедиа (медийных коммуникатов: текстов, дискурсов, заявлений, решений, политических перформансов в виде выступлений, шествий, собраний, ритуальных и ритуализированных мероприятий и т.п.) лежит борьба за власть, что обусловливает и предопределяет реализацию основных функций и способов их репрезентации в региональном политическом пространстве. Поэтому в дополнение к выделенным (основным) функциям медийных коммуникатов СМИ можно выделить функции массмедиа посткризисного региона, к которым следует отнести:

а) функцию интеграции всех «здоровых» сил региона, заинтересованных в выходе региона из кризиса и перехода к нормальной мирной жизни,

б) функцию дифференциация групповых агентов в политической, религиозной и управленческой сферах,

в) функцию определения границ развитие конфликта между различными представителями политической, духовной и управленческой элит, а также определение возможных сфер и сторон взаимодействия по выработке согласия противоборствующих сторон, стратегий на примирение, фиксирование границ правовых норм в установлении консенсуса и единения противоборствующих сторон и т.п.,

г) функцию формирования информационно-политического пространства региона путем создания медийных институтов с предоставлением возможности вербального выражения политических взглядов, установок, мнений, точек зрения различных слоев населения в регионе и широкого информирования о них,

д) создание широкого «поля языковой реальности» для представителей политической, духовной и управленческой элит региона, а также его интерпретационного обеспечения в печатных и электронных СМИ,

е) выработка механизмов воздействия на массовое сознание жителей региона с учетом их национальной специфики и осуществление контроля за действиями представителей политической, духовной и управленческой элит региона с целью соблюдения зафиксированных границ правовых норм согласованного взаимодействия между противоборствующими сторонами.

Реализация основных функций медийных коммуникатов СМИ пост-кризисного региона указывает на возможность их соприкосновения с различными сферами функционирования других институциональных дискурсов, например, научным, педагогическим, юридическим, религиозным, политическим, массмедийным и др. В этом случае появляется возможность взаимодействия медийных коммуникатов с неинституциональными формами общения, а именно: театральным, художественным, бытовым, спортивно- развлекательным дискурсами. И здесь особая роль отводится их взаимодействию с медийным дискурсом в целом и с дискурсом отдельных СМИ в частности, поскольку в современную эпоху медийный дискурс является одним из основных каналов осуществления политической коммуникации в пределах всего региона, что позволяет говорить о комплексном или метасистемном использовании медийного дискурса и конкретных жанровых разновидностей медиа-коммунуикатов и даже отмечать в ряде случаев тенденцию к их скрещиванию

Преимущества комплексного, метасистемного использовании медийного дискурса с различными видами медиакоммуникатов СМИ посткризисного региона заключается, прежде всего, в опосредованности региональной политической коммуникации фактором массмедиа, что способствует регулированию дистанции между национальными представителями (лидерами) различных элит и массами как в сторону сближения, так и в сторону дистанцирования.

В первом случае отмечается повышение демократичности регионального дискурса, открытости представителей национальных элит к другим представителям, толерантности к противоположному мнению. Во втором случае наоборот, наблюдается повышение авторитарности дискурса, его автократичность.

Очевидно, что такие комплексные (метасистемные) медиакоммуни-каты выполняют в региональной политической коммуникации роль посредника или медиатора, реализующуюся, чаще всего, в ролевых проявлениях комментатора, интерпретатора, рассказчика, ретранслятора, интервьюера и др. (ср.: Н. Луман, 2005). Любая из указанный ролевых позиций обусловлена театрализованностью реализации медиакоммуниката, так как его реализации ориентирована на массы (на массового представителя как массового зрителя), что побуждает политических лидеров и других представителей национальных элит региона «работать на публику». «Работа на публику» в свою очередь обусловливает интенсивную работу над своим публичным имиджем, над разработкой стратегий и тактик создания привлекательного для публики своего собственного речевого портрета и имиджа своего региона.

В содержательном плане реализация медиакоммуникатов в политическом пространстве посткризисного региона опирается на триаду базовых составляющих:

1) формулировку и разъяснение политической платформы и позиции, т.е. на ориентацию формирования и передачи социальных норм и правил от одного поколения к другому,

2) поиск, сплочение сторонников и выработка консенсусного пространства с противостоящими силами, т.е. на интеграцию, и

3) борьбу с непримиримыми противниками, т.е. на агрессию. Очевидно, что указанная триада (ориентация - интеграция - агрессия) является основным организующим механизмом формирования семиотического пространства политической коммуникации посткризисного региона, которая легко проецируется на главную семиотическую оппозицию «свои - чужие» и имеет ярко выраженную семиотическую маркированность.

массмедийный политический посредник интервьюер

Литература

1. Витлинская Т.Д. Роль инзистивов в формировании «текстового портрета» политика // «Политический дискурс в России - 5». Материалы постоянно действующего семинара. - М.: МГУ, 2001. - С. 30 - 33.

2. Губенко Е.И. Регулятивная специфика медийного дискурса журналистского расследования. Автореферат дисс. … канд. филол. наук (10.01.10). - Тверь: Тверской гос. ун-т, 2011. - 24 с.

3. Леонтьев Д.А. От образа к имиджу. Психосемантический брендинг // Реклама и жизнь. - 2000, № 1 (13). - С. 19 - 22.

4. Луман Н. Медиа коммуникации. Пер. с нем. - М.: Логос, 2005. - 280 с.

5. Маклюэн Г.М. Понимание Медиа: Внешние расширения человека / Пер. с англ. В. Николаева; 3акл. ст. М. Вавилова. - М.; Жуковский: «КАНОН-пресс-Ц., «Кучково полеэ , 2003. - 464 с.

6. Мак-Люэн Г.М. Галактика Гуттенберга. Сотворение человека печат-ной культуры. Пер. с англ. - Киев: Ника-Центр; Эльга, 2004. - 431 с.

7. Мисонжников Б.Я. Феноменология текста (соотношение содержательных и формальных структур печатного издания). - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. - 490 с.

8. Морозова О.Н., Царьков П.Б. Правые и кадеты: Дискурсивное противостояние в Государственной Думе [Электронный ресурс] // Средства массовой информации в современном мире. Петербургские чтения. - Электрон. данные. - 2013. - Режим доступа: http://rus.jf.spbu.ru/conference/3090 /3107.html, свободный. - Загл. с экрана. - Яз. рус., 11.09.13.

9. Найсер У. Познание и реальность. Смысл и принципы когнитивной психологии. - М.: Прогресс, 1981. - 230 с.

10. Романов А.А. Политическая лингвистика. - М. - Тверь: ИЯ РАН, 2002. - 191 с.

11. Романов А.А. Языковой портрет политика в суггестивной парадигме // ARS LINGUISTICA. К 75-летию профессора И.П. Сусова. Межвузовский сб. научных трудов / Отв. ред. проф. А.А. Романов. - Москва - Тверь: ИЯ РАН, 2002а. - С. 23 - 30.

12. Романов А.А., Белоус Н.А. Языковая личность в коммуникативном пространстве дискурса [Электронный ресурс] // Электронный научный журнал «Мир лингвистики и коммуникации». - Тверь: ТГСХА, ТИПЛиМК. - 2010, № 4 (21). - ISSN 1999-8406; Гос. рег. № 0420800038. - Режим доступа: http://tverlingua.ru.

13. Романов А.А., Малышева Е.В. Коллективный портрет думского партийного либерала (на материале политических выступлений и интервью представителей партии «Единая Россия») // Средства массовой информации в современном мире. Петербургские чтения: матер. 52-й междунар. науч.-практ. конф. 17-19 апреля 2013 г. - СПб.: С.-Петерб. гос. ун-т, филол. ф-т СПбГУ, 2013. - С. 86 - 89.

14. Романов А.А., Новоселова О.В. Медиадискусрс политической угрозы как коммуникативный конструкт электронных СМИ // Средства массовой информации в современном мире. Петербургские чтения: матер. 52-й междунар. науч.-практ. конф. 17-19 апреля 2013 г. - СПб.: С.-Петерб. гос. ун-т [Электронный ресурс]. - Электрон. данные. - 2013. - Режим доступа: http://rus.jf.spbu.ru/conference/3090/3107.html, свободный. - Загл. с экрана. - Яз. рус., 11.03.13.

15. Романов А.А., Новоселова О.В. Политическая угроза как коммуникативный конструкт // Функциональная лингвистика. - 2013, № 5. Сборник научных работ Крымского республиканского института преддипломного педагогического образования. - Симферополь, 2013а. - С. 355 - 357.

16. Романов А.А., Новоселова О.В. Коммуникативный конструкт политической угрозы как медиадискурс // Наукові записки Луганського нацiональ-ного унiверситету (ЛНУ) імені Тараса Шевченка. ДИСКУРСОЛОГІЯ: Мова, Культура, Суспільство. Серия «Філологічні науки». Збірник наукових праць. - Луганськ: Луганський національний університет імені Тараса Шевченка. - № 1 (37) 2013, 2013б. - С. 201 - 211.

17. Романов А.А., Романова Е.Г., Воеводкин Н.Ю. Имя собственное в политике: Язык власти и власть языка. - М.: ИЯ РАН, 2000. - 112 с.

18. Романов А.А., Ходырев А.А. Управленческая имиджелогия. - Тверь: ГЕРС, 1998. - 244 с.

19. Романов А.А., Черепанова И.Ю. Языковая суггестия в предвыборной коммуникации. - Тверь: ГЕРС, 1998. - 205 с.

20. Романова Л.А., Малышева Е.В. Коллективный портрет думского партийного либерала (на материале политических выступлений и интервью представителей партии «Единая Россия») // Средства массовой информации в современном мире. Петербургские чтения: матер. 52-й междунар. науч.-практ. конф. 17-19 апреля 2013 г. - СПб.: С.-Петерб. гос. ун-т, филол. ф-т СПбГУ, 2013. - С. 86 - 89.

21. Уткин Ю.Ю. Специфика семантической диффамации в правовых текстах СМИ. Автореферат дисс. … канд. филол. наук (10.01.10). - Тверь: Тверской гос. ун-т, 2011. - 21 с.

22. Царьков П.Б. Языковой портрет Думского политика - либерала (на материалах публицистики и стенографиченских отчетов заседаний Государственной думы России). Автореферат дисс. … канд. филол. наук (10.01.10). - Тверь: Тверской гос. ун-т, 2012. - 24 с.

23. Шевкунов А.Н. Фундаментальные проблемы культурно-информационного взаимодействия в условиях современной России // Журналист: социальные коммуникации. - 2013, № 3. - С. 42 - 52.

24. Шевцов О.Л. Формирование медийного имиджа проправительственной газетной периодикой Украины (2004-2009 гг.). Автореферат дисс. … канд. филол. наук (10.01.10). - Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2011. - 24 с.

25. Lasswell H.D. The structure and function of communication in society // Bryson L. (ed.) The communication of ideas, a series of addresses. - Binghamton, NY: Vail-Ballou Press. - P. 37- 51.

Размещено на Allbest.ru