Магия повествовательной журналистики Габриэля Гарсия Маркеса

Размещено на http://www.allbest.ru/

Магия повествовательной журналистики Габриэля Гарсия Маркеса

В.М. Соколова, Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова»

В статье дана характеристика повествовательной журналистики колумбийского писателя Габриэля Гарсия Маркеса. Рассматривается использование в журналистских произведениях приемов, свойственных латиноамериканской литературе, а также показано, при помощи каких средств художественной литературы автор создает свой уникальный стиль. Анализируется «магическая журналистика» Маркеса -- повествовательная стратегия, при которой автор прибегает к развернутой гиперболе с целью, с одной стороны, «обойти» цензуру внутри газеты, с другой -- убедить и заинтересовать читателя.

Ключевые слова: взаимодействие литературы и журналистики; авторская журналистика; повествовательная журналистика; авторский стиль; средства художественной выразительности; развернутая гипербола.

The magic of narrative journalism by gabriel garcia marquez

Veronika М. Sokolova, Lomonosov Moscow State University

The article focuses primarily on various aspects of narrative journalism in the prose works by the internationally famous Columbian writer Gabriel Garcia Marquez. The researcher investigates how Marquez's application of literary means allows the writer to obtain his individual style in journalism and to create his own “voice”. The article analyzes “magical journalism”, a narrative strategy based on an extended hyperbola and employed by Marquez. The writer widely used it in his journalistic works in order to avoid censorship in a newspaper and to engage the reader.

Key words: interaction ofliterature andjournalism; author's journalism; narrative journalism; author's style; expressive literary means; hipdrbole detallada.

В последние годы в связи с развитием технологий и появлением огромного потока обезличенных материалов наметилась тенденция при передаче журналистского сообщения использовать более красочный стиль и средства художественной выразительности, углубляя тем самым эстетическую составляющую текста. Даже в информационных жанрах стали появляться элементы художественной литературы. С одной стороны, возникла необходимость заинтересовать читателя и расширить аудиторию, с другой -- обогатить и усилить смыслы, продлить жизнь сообщения, отразить в нем и время, и эпоху. Все более актуальным стал вопрос возрождения авторской журналистики См. подробнее: Тимченко И. Возвращение авторской журналистики. 2017., все больше востребовано авторское мнение, все чаще делается ставка на авторов, чьи фамилии привлекают читателей. Одновременно создание интеллектуальных машин стало причиной того, что некоторые СМИ попытались заменить журналистов на программы искусственного интеллекта. Однако не существует программ, способных передать уникальный стиль автора, его талант, иронию, юмор. Каким же может быть этот уникальный стиль, когда читателю даже не нужно искать подпись в конце статьи, потому что он узнает автора с первых строк?

В связи с этим интересен опыт испаноязычных стран, в частности Латинской Америки, где традиционно существовала глубокая взаимосвязь между литературой и журналистикой и авторская журналистика всегда играла и продолжает играть важную роль.

Начиная с последней четверти XX в. некоторые исследователи журналистского сообщения (comunicacion periodistica) сосредоточили внимание на анализе неоднородных по жанру произведений с целью выявить их характерные особенности и сгруппировать под общим названием. Основываясь на теории журналистики, теории литературы, различных областях философии, филологии, социологии и лингвистики (до настоящего момента не очень тесно связанных с журналистикой), специалисты изучили пограничные области обеих дисциплин и признали существование произведений, которые не являются ни чисто журналистскими, ни исключительно литературными, а представляют собой открытые, откровенно субъективные гибридные формы.

В испаноязычном мире для определения жанра, который возник в результате взаимовлияния журналистики и литературы, используют два термина. Первый, более ранний -- «Литературная журналистика» (Elperiodismo literario), возник и используется в основном в США и Европе и подразумевает жанр -- гибрид с размытыми границами между журналистикой и литературой. Второй, более поздний -- «Повествовательная журналистика» (El periodismo narrativo) -- связан с творчеством писателей-журналистов Латинской Америки и основывается на идее, что стратегия и цель этого жанра -- повествовать, т.е. рассказывать. Рассказывать -- означает детализировать действия персонажей в определенном времени и пространстве, хороший рассказ не может абстрагироваться от контекста. Эта концепция используется в таких жанрах, как репортаж, хроника, интервью. В отличие от обычных новостных текстов, которые быстро устаревают, произведения повествовательной журналистики не зависят от времени; можно читать очень старую хорошо написанную хронику и наслаждаться художественными приемами, свойственными литературному рассказу. Некоторые ученые полагают, что «литературная журналистика» и «повествовательная журналистика» -- это синонимичные понятия, в основе которых лежит сознательное использование средств художественной выразительности для создания журналистских текстов [Hernandez, 2014:7].

Наглядным примером повествовательной журналистики является творчество колумбийского писателя, лауреата Нобелевской премии 1982 г. Габриэля Гарсия Маркеса (1927--2014). Журналистская деятельность Маркеса наиболее интенсивно развернулась в 1950-е годы, а в 1990-е уже всемирно известный писатель основал Международную Школу журналистики и приобрел свой журнал. На протяжении всего творческого пути художественная литература обогащала его журналистские произведения, а журналистика «подпитывала» литературу. Джеральд Мартин -- официальный биограф Маркеса отмечает, что существует мнение, согласно которому Маркес обращался к журналистике, когда нуждался в деньгах, либо исчерпывал свое вдохновение для создания литературного произведения. «Правда, однако, заключается в том, что журналистика является неотъемлемой частью его деятельности; он всегда колебался между литературой, которая больше тяготеет к выражению собственного “я”, и документальной прозой, которая направлена на более широкую аудиторию, -- уточняет Мартин [Vargas, 2013].

Маркеса называют журналистом, который писал романы, и романистом, рассказывающим реальные истории. По признанию самого автора, он жил в сомнении и пытался понять, в чем состоит различие между литературой и журналистикой, писатель он или репортер?

«Я счастлив, -- говорил Маркес, -- потому что понял, что журналистика -- это литературный жанр. Но если “творчество журналиста -- это литературный жанр, то сам журналист -- не художник”» [цит. по: Tejeda].

Для Латинской Америки связь между литературой и журналистикой (la ficcion y la no ficcion) не считается новым явлением, практически все латиноамериканские писатели публиковались в газетах. В разное время литераторы и журналисты латиноамериканского континента использовали стратегию маскировки и намеренной гибридизации жанров с целью избежать цензуру; контроль закона, религии и государства. Произведения Маркеса -- яркий пример латиноамериканской традиции: писатель балансирует между написанием новостей и репортажей, рассказов, романов и поэм. Сам Маркес указывает, что «в то время пресса подвергалась цензуре, и ежедневная задача оппозиционных газет была найти события без политической подоплеки, чтобы заинтересовать читателей. Мы отвечали за “выпечку” статей. Позднее из этой команды “пекарей” родилась литературная журналистика или новая журналистика, -- школа с наиболее прочными традициями журналистики на испанском языке» [цит. по: Tejeda].

В 1950 г. 23-летний Габриэль Гарсия Маркес под псевдонимом Септимий (Septimus) ведет в газете El Heraldo de Barranquilla колонку «Жирафa» (La Jirafa); так в шутку он называл свою невесту (а позднее жену) Мерседес Банчу. Колонка печатается регулярно, но однажды утром в типографии газеты происходит непредвиденное: статья от 29 мая выходит плохо пропечатанной. Эта «неясная» колонка Маркеса рассказывает историю мальчика из семьи пяти поколений сапожников, который не желает посвящать свою жизнь семейной профессии -- ремонту обуви, а хочет стать трубачом. Переход от вымысла к реальности в этой статье указывает читателю на конфликт между индивидуальной волей и коллективным принуждением (entre la volun- tad individual y la imposicion colectiva) [Munoz Solano N., 2013.: 222]. Но уже на следующий день Маркес превращает неполадки работы типографии в главную тему своей колонки и в шутливом тоне утверждает, что не пропечатанный накануне текст -- это жирафа-невидимка (una jirafa invisible). Маркес называет колонку «Паломничество жирафы ( “Laperegrinacion de la jirafa”) и объясняет, в чем состоит процесс написания и «странствований» текстов внутри газеты. По его словам, процесс зависит от самых незначительных «пружин» в редакции: «первобытная» рукопись, выйдя из под валика печатной машинки, претерпевает череду стилистических и технологических изменений, переходит из рук в руки внутри редакции и трансформируется до того момента, пока на следующее утро не выходит на улицу, превратившись в колонку на страницах газеты. В статье «Паломничество Жирафы» автор обращается в третьем лице к своему собственному псевдониму, как к «Призраку Септимия» Псевдоним Септимий (что означает седьмой) Маркес использовал под влиянием романа Вирджинии Вульф «Миссис Дэллоуэй». Английская писательница называет этим именем одного из героев романа, чтобы отдать дань славному воинственному прошлому Римской империи.

«Я думал недолго: Септимус от Септимуса Уоррена Смита, героя Вирджинии Вульф, страдающего галлюцинациями» (Mвrquez G.G. Vivir para contarla 2002. P. 433).

В романе Вульф персонаж Септимус Уоррен Смит, ветеран Первой мировой войны, в нескольких эпизодах общается с уже мертвым другом. Риторически возрождая персонаж, взаимодействующий с призраком, Маркес иронизирует по поводу эфемерного характера газетной информации; тем самым автор подчеркивает, что новости прошедших дней вовсе не мертвы и что, используя и переосмысливая их в своей колонке, он может воскресить их в диалоге со своим читателем., и утверждает, что его колонка -- «это беспомощное животное, которое в любой момент может сломать себе шею» [Mвrquez G.G.,1991:. 235].

Таким образом, Маркес подчеркивает хрупкость журналистских произведений, которые имеют собственную, но весьма нестабильную жизнь. «Беспомощность колонки» заключается в том, что ее текст может быть объектом частичного или полного редактирования и самоцензуры, когда либо сам автор, пытаясь следовать законам публицистического стиля, стирает свою индивидуальность; либо редактор осознанно изменяет текст; либо это происходит из-за проблем технического характера. В любом случае, результат один и тот же -- не слышен голос автора.

В конце 1940-х -- начале 1950-х годов Маркес работал в двух колумбийских газетах: El Universal (Картахена) и El Heraldo (Барран- килья). Такое погружение в журналистику позднее благоприятным образом отразилось на его художественных произведениях, не потому что позволило «войти в контакт с реальностью», а поскольку именно на страницах газет «писатель начинает экспериментировать с различными стилями, техниками и жанрами». [Williams R.L., 1985: 132].

В период с 1950 по 1952 г. Маркес в своей колонке публикует около 400 статей. Некоторые из этих текстов можно рассматривать как короткие рассказы или, как называет их критик Раймонд Уильямс, «вымышленные анекдоты», -- истории, в которых автор пытается воссоздать другой вид реальности. Кроме того, в то время в обязанности Маркеса входило придумывать заголовки к новостным статьям и редактировать международные телеграммы. Многие статьи Маркеса этого периода написаны на основе международных сообщений, поскольку во время повседневной работы он должен был их читать, отбирать и сокращать. Эти события становятся неисчерпаемым источником тем, которые писатель комментирует, развивает, заново интерпретирует и часто анализирует, добавляя умозаключения.

Критик Роберт Симс называет такие статьи «пережаренными» (“refritos”). Это тип текстов, которые «развивают новость», что наглядно демонстрирует связь между литературными и журналистскими произведениями автора [Sims, 2010: 144].

Термин “refrito” -- «переделывание на новый лад» -- широко известен в журналистском сленге Латинской Америки, обычно используется в уничижительном смысле и означает «хорошенько поджарить» или «заново разогреть» новости, которые были «охлаждены» в процессе избыточного освещения в прессе. «Переделки» (refritos) Гарсиа Маркеса -- это версии новостей, опубликованных ранее, но к которым автор добавляет контекст, детали, источники и зачастую тайно свое мнение. Иначе говоря, «переделка» (refrito) Маркеса -- это заново написанная новость, переосмысленная и намеренно усиленная автором. Хотя в журналистском жаргоне «переделки» (“refritos”) -- это малоинтересные второсортные новости -- Гарсиа Маркес достигает противоположного эффекта, гиперболизируя их. Одним из самых известных “refrito” начального периода творчества писателя является «Рассказ не утонувшего в открытом море» (“Re- lato de un nвufrago”). Этот репортаж первоначально публиковался в 1955 г. в 14 номерах газеты El Espectador под названием «Правда о моем приключении» (“La verdad sobre mi aventura”). Это серия очерков -- воспоминания колумбийского военного моряка Луиса Алехандро Веласко, который, обнаружив на борту эсминца контрабандный груз, бросается в открытое море, 10 дней борется за жизнь без еды и воды и выживает. Интересно, что потерпевший сам пришел в редакцию газеты El Espectador с намерением рассказать свою историю. И молодой репортер Гарсия Маркес в течение нескольких дней слушал и записывал его слова. Позже -- в 1970 г. -- Маркес превращает рассказ в документальный роман. По словам самого писателя: «На самом деле, это длинное интервью, которое я делал сознательно не для того, чтобы опубликовать необработанным, а для того, чтобы “приготовить совсем в другой кастрюле” -- в жанре репортажа» [цит. по: Tejeda].

Текст репортажа написан от первого лица, и автор использует все возможные ресурсы литературы, но не для того, чтобы избежать реальности, а для того чтобы представить ее более интенсивной, более полной, более сложной. В репортаже Маркес, нарушив все писаные и неписаные правила Колумбии того времени, разоблачает факт, что на борту эсминца перевозили контрабандный груз. «Тайные приключения Мигеля Литтина в Чили» (“La aventura de Miguel Lintm, clandestino en Chile”) -- документальная книга Маркеса, еще один пример повествовательной журналистики. Это история, также рассказанная от первого лица, повествует об известном чилийском режиссере, который нелегально вернулся на родину, чтобы снять документальный фильм о том, во что превратили страну 12 лет военной диктатуры Пиночета.

«Безусловно, произведения Маркеса являются образцом повествовательной журналистики; используя возможности журналистики, Маркес пересек границу между жанрами при написании репортажей- новелл, создавая беллетризированные истории», -- указывает Элиза Каирати в исследовании «Повествовательная журналистика в Перу: гибридные возможности документальной прозы в XXI веке» (Perio- dismo narrativo en Peru Trayectorias Mbridas de la no ficcion en el siglo XXI) [Cairati, 2014: 119].

Пребывание в Европе ознаменовало новый этап в журналистике Маркеса. Являясь носителем другой культуры, оказавшись в малознакомом мире и не имея возможности соревноваться с международными агентствами, Маркес посвятил себя поискам другого аспекта новости: «В большинстве своем его статьи останутся нарочито поверхностными и юмористичными, словно он отказывался серьезно воспринимать новости, поскольку не имел возможности освещать их серьезно. Вскоре он осознал, что в Европе он никогда не сможет проводить журналистские расследования, чем он прославился в Колумбии, а значит, и не сможет написать ничего сенсационного» [Мартин Джеральд, 2011].

Произведения Маркеса, написанные в Европе, интересны незначительными вторичными деталями; деталями «общечеловеческими», похоже, введенными автором преднамеренно. Так, например, в репортаже «Четверо веселых друзей» (“Los cuatro alegres compadres”), освещая переговоры «Большой четверки» в Женеве в июле 1955 г., Маркес при описании глав государств сравнивает их с кинозвездами и пишет, что «все происходило с улыбочками». В статье «Мой славный клиент Айк» (“Mi amable cliente 'Ike'”) он рассказывает, как американский президент Эйзенхауэр, по прозвищу Айк, посетил магазин игрушек, чтобы купить куклу и аэроплан в подарок своим внукам.

Самое оригинальное в текстах Маркеса -- особая хитрость, игра -- рассказать то, что произошло с ним, что является одновременно историей в истории, новостью в новости. Личный анекдотический случай и второстепенное событие -- два способа разрушения «мифа» новости -- характеризуют большую часть репортажей, написанных в европейский период. Таким образом, репортаж превращается в историю, которая сочетает хронику и информационное сообщение, интерпретированное автором [Mendelevich, 2014].

Конечно, документальные произведения Маркеса сложно причислить к традиционным жанрам журналистики: использование приемов, свойственных литературе латиноамериканского континента, позволило автору сместить фокус рассмотрения проблем, нарушить границы жанров и тем самым перейти от простой информации к повествованию.

Известно, что первым истинно латиноамериканским литературным жанром считаются «Хроники Конкисты» -- тексты, которые при помощи традиционных средств Старого Света описывали неизвестные реалии Света Нового. Интересно, что Фонд Новой Ибероамериканской Журналистики в 2008 г. выдвинул инициативу под названием «Новые Хронисты Индий». Цель этой программы способствовать развитию повествовательной журналистики как художественной и культурной ценности Латинской Америки В рамках проекта существует сайт, на котором представлен обзор произведений повествовательной журналистики ибероамериканского континента.. Кроме того, как отмечает мексиканская писательница, журналист Элена Понятовска, «хроника в Латинской Америке имеет цель обнаружить скрытое, разоблачить недосказанное, подметить, то, что никто не хочет видеть, написать историю тех, у кого нет возможности быть услышанными. Хроника, больше чем какой-либо другой жанр, отражает социальные проблемы, коррупцию, положение угнетенных и забытых. Хроники могут напоминать роман, и поэтому достаточно сложно определить, фантастика это или правда, вымысел или реальность, или и то, и другое сразу?» [Nuevos Cronistas de Indias 2..., 2012]

Журналистские хроники Маркеса также наполнены элементами воображения и фантазии, и граница между реальностью и вымыслом очень спорная, размытая. Воображение Маркеса «выливалось через край», переполняет не только его литературные произведения, но также и репортажи, хроники и колонки. Одна из характерных особенностей романов Маркеса -- при помощи гиперболы передать ошеломляющую, поражающую воображение реальность. Однако важно понять, что кроется под этим понятием «реальность»? Напомним, что в XX в. интерес писателей к подлинной латиноамериканской идентичности с присущими ей социальными и этническими особенностями породил понятие особой реальности, которое связано с литературным направлением «магический реализм» и концепцией «чудесная реальность». «Магический реализм» вносит в повествование мифические и фантастические элементы и создает в то же время реальность, узнаваемую и присущую Латинской Америке как экзотическому континенту. Помимо «магического реализма» существует исключительно латиноамериканское литературное направление «чудесная реальность», связанное с именем кубинского писателя Алехо Карпентьера, возникшее практически одновременно с «магическим реализмом». В основе определения «чудесная реальность» лежит понятие чуда, а чудо, по мнению Карпентьера, свойственно самой действительности Латинской Америки, которая повсюду стихийно и самопроизвольно его порождает. Изображение этой особой, чудесной реальности, вымысел, гиперболизация встречаются в документальной прозе Маркеса на разных этапах его журналистской деятельности. В некоторых случаях автор использует прием открыто и нарочито, в других -- завуалированно и неявно. Так, например, описывая беспорядки против правительства в городе Кибдо в штате Чоко (Колумбия) в статье «Короткая история 400-часовой манифестации» (“Historia intima de una manifestacion de 400horas”), Маркес утверждает, что «протест длился 13 дней, девять из которых, не переставая, шел дождь». В репортаже уточняется, что под дождем «манифестанты плакали, писали петиции и мылись прямо на улице» (“los manifestantes lloraban, escribian memoriales y se lavaban en la viapьblica") [Mвrquez, 1978: 143--146].

Нефер Муньос Солано в диссертации «Роман в газете и репортаж в романе в Латинской Америке» ( “Novelando en el periodico y reporteando en la novela de Amйrica Latina”) в третьей главе развивает концепцию «магической журналистики» Габриэля Гарсия Маркеса (сам исследователь признает, что это определение таит в себе толику иронии). Муньос Солано анализирует значение гиперболы в журналистских произведениях Маркеса. По мнению исследователя, «неумеренное» использование тропов, с одной стороны, «взламывает» реализм опубликованных в прессе произведений автора, с другой -- придает им правдоподобие. Гипербола в произведениях Маркеса используется автором намеренно, усиливая напряжение и тем самым расширяет и сжимает смысл. Гиперболы Маркеса имеют две характеристики: преувеличение деталей при неизменной точности преувеличений. Иными словами, с одной стороны, гипербола -- способ выйти за пределы ограничений, с другой -- благодаря бесчисленным, подробным описаниям писатель контролирует «наводнение», чтобы заставить читателя поверить в реальность образов в контексте рассказываемых историй [Munoz Solano, 2013].

Нарочитое включение гиперболы в газетные тексты -- своего рода попытка Маркеса продлить жизнь статей, надолго оставить их в памяти читателя. Возможно, это поиск своего стиля и способ вести диалог с редактором (одновременно и учителем, и цензором). Поскольку тексты подчиняются «незаметным редакционным пружинам», Маркес в колонках, статьях и репортажах использует гиперболу как еще один вид «пружины», чтобы сжать, развернуть и превзойти смысловые границы текста.

Особую роль в произведениях Маркеса играют зрение и осязание, сам писатель говорил, что «ведет читателя за руку», чтобы тот сам прочувствовал всю историю и не пропустил ни одной детали. Это стремление заставить читателя видеть и чувствовать также достигается при помощи гиперболизации.

Муньос Солано рассматривает «магическую журналистику» как стратегию, при которой автор прибегает к развернутой гиперболе (hiperbole detallada), чтобы рассказать историю не только в смысле «сообщить, повествовать, пересказать, передать», но с целью «перечислить» факты, проинформировать и развлечь. Использование гиперболы в журналистике -- это повествовательная стратегия (estrategia narrativa) писателя, которая имеет двойную цель: с одной стороны, «обойти» цензуру внутри газеты, с другой -- убедить и развлечь читателя. Несомненно, гипербола в художественной и документальной прозе Маркеса может стать предметом отдельного исследования.

Интерес критиков к художественным произведениям Габриэля Гарсия Маркеса привел к появлению огромного количества исследований его романов, однако, документальная проза писателя пока еще недостаточно изучена и систематизирована. Очевидно, что журналистские произведения Маркеса, не устаревая со временем, не только отражают определенную эпоху, но и учат передавать информацию методами, присущими литературе.

В последние годы и в Испании, и в Латинской Америке появилось много научных исследований о взаимосвязи литературы и журналистики. Так, например, Феликс Ребольо Санчес в книге «Литература и журналистика в XXI веке» (“Literatura y Periodismo en el siglo XXI”) утверждает, что «связь между литературой и журналистикой существовала постоянно, даже когда сам термин «журналистика» не существовал как таковой» [Rebollo Sdnchez, 2011: 9].

В результате анализа различных повествовательных форм, демонстрирующих смешение журналистики и литературы, испанский ученый доказывает, что эти две сферы деятельности «вращаются» на одной и той же территории, которая, по сути, и есть литература. В связи с этим очень важна роль писателей, которые работали журналистами, чтобы продемонстрировать, что журналистика и литература -- две стороны одного и того же ремесла -- ремесла рассказчика. Испанский исследователь Альберт Чильон пишет о том, «журналист прежде всего -- это человек, который описывает не единственную и однозначную, а многоликую и многозначную реальность при помощи слов» [Chill6n, 1999: 16].

Именно эту точку зрения отстаивал писатель и журналист Габриэль Гарсия Маркес, который всегда высоко ценил и подчеркивал значимость «лучшей профессии в мире» -- профессии журналиста. Речь «Лучшая профессия в мире» [Mdrquez, 1996: 1], произнесенная Маркесом на 52-й Генеральной Ассамблее Межамериканской Ассоциации Прессы в 1996 г., сегодня превратилась в своего рода Евангелие по журналистике во многих университетах мира. По мнению Маркеса, самые важные условия профессии журналиста -- это творческий подход и практика, а лучшая новость не та, которая появилась первой, а та, которая лучше рассказана. Маркес считал, что сбор информации, журналистское расследование -- это не что-то особенное, вся деятельность журналиста должна быть своего рода расследованием. Особое внимание Маркес уделял роли издателя газеты, поскольку издатель -- первый читатель, и его обязанность отвечать за то, чтобы каждый материал был хорошо написан, имел достоверные источники и, что самое главное, не возникало вопросов, на которые не было бы ответов в самом тексте.

С момента выхода в свет первой статьи Габриэля Гарсия Маркеса в журналистике произошли значительные изменения. По мнению самого Маркеса, безумная скорость развития новых технологий стала одной из проблем современной журналистики: все средства информации вовлечены в безумную гонку, что отражается на качестве работы журналистов: «Один из серьезных недостатков современной журналистики -- ей не хватает культурной базы; у журналистов нет времени на чтение, даже на чтение газет. У них нет времени делать свою работу; на работу, которая требует трех дней, самое большое дают один» [Vargas, 2013].

Послание Маркеса журналистам будущего тысячелетия гласит: «... журналистика заслуживает не только новой грамматики, но и новой педагогики, и новой этики профессии», «журналистика видится мне зрелым литературным жанром, как поэзия или театр» [Tejeda].

В марте 2016 г. в Сан Хосе (Пуэрто Рико) состоялся VII Международный конгресс испанского языка, на котором присутствовали писатели, ученые, авторы, издатели, эксперты в области культуры, искусства, литературы и испанского языка из 30 испаноязычных стран. Конгресс проходил под лозунгом «Испанский язык и творчество».

В ходе Конгресса Фонд Новой Ибероамериканской Журналистики Фонд Новой Ибероамериканской Журналистики был основан Маркесом в 1994 г., чтобы способствовать развитию повествовательной журналистики посредством публикаций, семинаров, школ и конференций, из которых уже состоялось более 700 в 15 странах Латинской Америки. (Fundacion Nuevo Periodismo Iberoamericano) представил книгу «Габо журналист» -- антологию журналистских произведений Габриэля Гарсия Маркеса, которая дает представление о Маркесе как репортере, авторе хроник и газетных колонок, издателе, педагоге, специалисте в области средств массовой информации.

В рамках Конгресса была организована школа Хуана Круса «Журналистика, которая рассказывает» с участием представителей Венесуэлы, Колумбии, Боливии, Панамы, Мексики и Пуэрто Рико, обсуждавших проблемы взаимопроникновения журналистики и литературы, вопросы взаимовлияния творческих подходов журналиста и писателя: использование приемов художественной литературы журналистом и отражение журналистского опыта в литературе. Лейтмотивом работы школы стали такие темы, как: «желание рассказать историю; счастье повествования; развлекательная сторона журналистики», т.е. то, о чем не пишут в учебниках и о чем Габриэль Гарсия Маркес говорил: «... если тебе скучно, когда ты пишешь, то читатель заскучает, когда будет читать» [Arbasetti, 2016].

Сегодня, когда современная журналистика, с одной стороны, пытается сохранить традиционные способы передачи информации, с другой -- под влиянием развития новых технологий -- ищет новые формы изложения материала, как никогда возрастает роль творческого начала в журналистских произведениях, что помогает авторам воздействовать на аудиторию.

Каждая эпоха, каждая страна имеет своего писателя-журналиста, творчество которого заключает опыт предшествующих поколений профессионалов. Документальная проза Габриэля Гарсия Маркеса -- яркий пример повествовательной журналистики латиноамериканского континента -- подтверждает, что писатель-журналист, используя средства художественной выразительности, присущие литературе, может стать конкретным творцом реальности; рассказчиком, запечатлевшим главные события своего времени.

маркес магический журналистика повествовательный

1. Мартин Джеральд. Габриэль Гарсия Маркес. Биография. 2011.

2. Тимченко И. Возвращение авторской журналистики // Журналист. 2017 № 3.

3. Arbasetti C.J. Cronica: el lenguaje que baila, entre la literatura y los hechos. 2016.

4. Cairati E. Periodismo narrativo en Peru Trayectorias hlbridas de la no fiction en el siglo XXI, 2013/2014.

5. Chillon A. Literatura y periodismo. Una tradition de relaciones promiscuas, UAB. Barcelona, 1999.

6. Hernandez L. Periodismo literario o narrativo del siglo XXI. Mexico, 2014.

7. Marquez G.G. Textos costenos / Ed. J. Gilard. Madrid, 1991. Print. Obra pe- riodlstica vol. (1948-1952).

8. Marquez G.G. Vivir para contarla. Barcelona, 2002.

9. Marquez G.G. Cronicas y reportajes. 3 / Ed. Bogota, 1978.

10. Marquez G.G. El mejor oficio del mundo. Discurso a la Asamblea General de la Sociedad Interamericana de Prensa (SIP), Los Angeles, 7 de octubre de1996. P. 1. Texto disponible en la pagina web de la FNPI.

11. Mendelevich P. Gabriel Garcia Marquez, el periodista que escribla no- velas.2014.

12. Munoz Solano N. Novelando en el Periydico y Reporteando en la Novela de Amйrica Latina. Doctoral dissertation, Harvard University. 2013.

13. Nuevos Cronistas de Indias 2, un encuentro internacional para analizar y promover la cronica 15/10/2012.

14. Rebollo S.F. Literatura y Periodismo en el siglo XXI, Fragua. Madrid, 2011.

15. Sims R.L. Garcia Marquez's Non-Fiction Works. Cambridge Companion to Gabriel Garcia Marquez. N.Y., 2010. P. 144-158.

16. Tejeda A.G. Gabriel Garcia Marquez. Obra: Prensa.

17. Vargas E. 10 lecciones y mas del libro “Gabo periodista”, 2013.

18. Williams R.L. An Introduction to the Early Journalism of Garcia Marquez: 1948-1958 Latin American Literary Review. Vol. 13. No. 25, Gabriel Garcia Marquez (Jan. i Jun., 1985). P. 117-132.

Размещено на Allbest.ru