Трансформация публичного государственного дискурса о медиа

Размещено на http://www.allbest.ru/

Трансформация публичного государственного дискурса о медиа

Г.Л. Акопов, К.Р. Нигматуллина

Исследуются публичный дискурс о медиа и роль государства в современном медиапространстве. Рассматриваются проблемы современных медиа, специфика фейковых новостей и информационных войн. Особое внимание уделяется современному дискурсу и специфике работы СМИ в Российской Федерации.

Ключевые слова: медиадискурс, дискурс, фейкньюc, медиапространство, медиа, государственный дискурс, информационные войны.

The publication examines the public media discourse and the role of the state in the modern media space. The problems of modern media, the specifics of fake news and information wars are considered. Particular attention is paid to contemporary discourse and the specifics of the media in the Russian Federation.

Key words: media discourse, discourse, fake news, media space, media, state discourse, information wars.

За последние 20 лет значительно увеличилось количество публичных и непубличных дискуссий о долге журналиста в современном обществе и социальной ответственности профессии в целом. Причем дискурс этот во многом определяется отношением к телевизионным профессиональным практикам и медийным лицам, известным благодаря этому каналу коммуникации, однако на периферии оказывается работа «невидимого фронта» журналистики - печатных и онлайн-изданий.

Публичный дискурс о профессии за ее пределами определяется двумя ключевыми акторами - государством и обществом. Государство выступает в двух ипостасях - заказчика информационного продукта и регулятора рынка. Аудитория также предстает в двух классических амплуа - граждан и потребителей. Таким образом, дискурс приобретает четыре измерения, которые оказывают влияние на воззрения журналистов о себе, своей профессии и ее важности по отношению к двум другим акторам.

Для краткого представления этих измерений мы воспользовались метаанализом вторичных данных, накопленных в публичном и научном пространствах. Для изучения общественного дискурса мы оперировали данными социологических опросов о доверии, научными работы за N лет о доверии и достоверности, комментариями к журналистским материалам и предпочтительными источниками информации для аудитории, а также кейсами поддержки журналистов, демонстрирующими солидарность внутри сообщества и за его пределами. Государственный дискурс был изучен с помощью метаанализа принятых законов в отношении медиа и общественных дискуссий вокруг них, значимых высказываний политических лидеров и общественных деятелей о медиа, а также упоминаний медиа в прямых линиях президента с обществом и больших пресс-конференций для журналистов России и публикаций первого лица в конкретных медиа.

Полученные данные позволили сделать вывод об основных противоречиях между внутренним и внешним дискурсами касательно профессии журналиста в российском обществе, для того чтобы предложить пути для их гармонизации.

Исторически в России связь власти и медиа всегда была более тесной, чем в других странах, а традиция государственного владения медиа - очень давней. Даже коммерциализация современных медиа в регионах происходит через государственное участие [4]. «В результате таких отношений СМИ, формально являясь независимыми, фактически оказываются подконтрольны властным структурам через механизмы рыночного взаимодействия», - пишет О. Довбыш [Там же]. Это более сложный механизм, чем прямое политическое воздействие на медиа, поскольку принцип контроля неявный и раскрывается через множество разных составляющих. Например, О. Довбыш изучает механизм контроля через систему информационных контрактов в российских регионах, но есть и другие формы, такие как организация региональных медиафорумов, конкурсное распределение субсидий или грантов. Особое значение государственное финансирование приобретает в эпоху финансово-экономического кризиса, когда доходы от рекламы значительно сокращаются и государственная поддержка (как из бюджета, так и через государственные корпорации) становится основополагающей для существования многих СМИ.

Именно поэтому дискурс власти о журналистике является важным и во многом определяющим вектор развития профессии в целом. Многое становится публичным, и общество может следить за изменениями в отношениях власти и медиа. Эти отношения осложнились еще и тем, что представители власти начали активно использовать социальные сети для прямой коммуникации с избирателями, минуя профессиональные СМИ, что в некоторых регионах доходит до конфликтов между местной властью и журналистами [10]. Общенациональный и региональные дискурсы при этом слабо пересекаются, хотя, благодаря социальным сетям, в последние годы все больше региональных кейсов находит отражение в общенациональных дискуссиях. Стоит отметить вклад автора Те^гат- канала Mesta.me Александра Жирова в освещение конфликтов, курьезов и успешных медиакейсов из российских регионов.

Метаанализ научных публикаций, посвященных дискурсу власти в СМИ, показал, что в русскоязычном сегменте нет исследований, касающихся именно образа журналистов и журналистики. Нам кажется, что дискурс власти о СМИ недооценен с точки зрения его влияния на как минимум настроения в профессиональном сообществе. Для того чтобы очертить примерный круг тем и категорий, которыми пользуются представители власти, мы опирались на публичные высказывания в медиа, интервью и публикации политиков в СМИ. Мы также не нашли подробного анализа изменений в правовой сфере в медиа за последние 20, а особенно последние 10 лет, в которые было введено значительное количество ограничивающих норм, прежде всего в интернете.

Наиболее видимая часть дискурса власти о медиа и журналистах - это публичные заявления относительно законодательных норм, кейсов преследования журналистов и крупных расследователей в СМИ и других резонансных случаев, которые затрагивают интересы власти. Следует отметить, что регулирование законодательства о медиа в последние 10 лет связано в основном с распространением информации в интернете и социальных сетях. Самыми обсуждаемыми за последние 20 лет стали законодательные инициативы, которые ограничивают СМИ в публикации определенного рода информации. В 2020 г. она делится на три категории: возбуждение вражды, неуважение к власти и недостоверная информация (фейки). Общий характер ограничений медиа (не только профессиональных СМИ, но в целом платформ распространения контента) касается антиэкстремистской и антитеррористической информационной политики государства, а также политики информационной безопасности (хранение персональных данных, шифрование сообщений и т.п.). Наиболее обсуждаемым в 2019-2020 гг. стал «закон о фейках» (изменения в Закон «Об информации, защите информации и информатизации»), который разрешает контролирующему органу досудебную блокировку онлайн-издания за распространение недостоверной информации [3]. Проблема недостоверной информации и методов борьбы с ее распространением, впрочем, не является чисто российским феноменом. Здесь мы находимся в общемировом тренде, а характер ограничений сопоставим с зарубежным опытом.

В современном глобальном информационно-коммуникационном пространстве потоки новостного и иного информационного контента все чаще противоречат не только морали и нравственности, но и не содержат достоверных сведений. По факту названный тренд не что иное, как элемент разработанной еще в середине прошлого века теории информационных войн. Информационная война, как в межконтинентальном, так и в региональном масштабах стала обыденным явлением. Все чаще дезинформационные потоки, грубо искажающие действительность, доминируют над достоверной информацией и внедряются в массовое сознание через мощнейшие сетевые ресурсы. Угрозы информационных провокаций и массовых манипуляций общественным сознанием настолько злободневны, что президент США, озабоченный ситуацией с так называемыми фейковыми новостями, прямо заявил, что люди больше не верят СМИ (подробнее см.: [2]). И это несмотря на тот факт, что США по праву считаются родоначальниками и инициаторами ведения информационных войн.

В современных реалиях информационными атаками сопровождаются многие социально значимые процессы. В последнее время наша страна стала объектом тотальных информационных атак и распространения дезинформации. Дошло до того, что Министерству иностранных дел Российской Федерации пришлось открыть на своем официальном сайте специальный раздел, где разоблачаются публикации, распространяющие недостоверные новости о государстве. И проблема не только в распространение дезинформации, но и в некачественном менеджменте современной медиасреды. Проблемы с работой СМИ и качеством информационного контента - это глобальный тренд, часто массмедиа используют единые электронные источники информации. Сотрудники СМИ практически не работают самостоятельно, зачастую получая не только редакционные задания, но и новостной контент от информационных агентств и новостных агрегаторов. Такой популярный жанр, как «журналистское расследование», постепенно уходит в забытье и присутствует на медийном рынке скорее как элемент общей информационной войны (подробнее см.: [1]).

СМИ постепенно трансформируются в ретранслятор сетевого контента, все чаще в традиционных СМИ основные новости сводятся к воспроизводству новостной продукции социальных медиа. А источники для цитирования выбираются редакцией в соответствии с внутренней политикой издательства, которая либо навязана собственником СМИ, либо оплачена рекламодателями. Таким образом, информационный фон формируется «капиталом» и даже, казалось бы, свободные современные медиа подвержены этому явлению. Большинство блоггеров работает по заказу или на гранты различных структур и с радостью публикуют заказной материал, так как это основной источник заработка для «онлайн-журналистов». Таким образом, информационный фон в основном формируется транснациональными корпорациями либо государственными структурами в соответствии с внутрикорпоративными целями и задачами. Причем чаще всего эти цели и задачи идут вразрез с интересами гражданского общества.

Вот почему важнейшая часть дискурса о медиа в России - дискурс о государственной поддержке СМИ. Эта тема создает дополнительные разделения внутри журналистского сообщества, которое поддерживает или не поддерживает государственные субсидии. В риторике представителей власти господдержка чаще выглядит как позитивный инструмент. Например, в интервью СМИ пресс-секретарь президента Дмитрий Песков сказал о том, что «большую роль в развитии журналистики играет государство» [5]. Он уверен, «что многие СМИ ждет разорение, если они перестанут получать поддержку от властей» [Там же].

Отдельный фрагмент дискурса власти о СМИ - это публикации первых лиц государства в отечественных и зарубежных СМИ. Показательным стал 2012 г., когда Владимир Путин опубликовал 7 программных предвыборных статей в ведущих национальных газетах страны. В одной из них - «Демократия и качество государства» [6] - затронута тема публичности в интернете и необходимости общественных дискуссий на онлайн-площадках. В отношении СМИ высказано две идеи: СМИ должны восстановить справедливость в отношении честных государственных работников, необходимо возрождение судебной журналистики.

Еще один элемент властного дискурса - комментарии первых лиц в отношении задержаний журналистов, которые вызвали широкий общественный резонанс. Владимир Путин предпочитает комментировать такие дела в рамках правового дискурса, не связывая деятельность обвиняемого с журналистикой. Чаще всего пресс- служба президента сообщает о том, что президент «знает», «в курсе». Одно из немногих заявлений было сделано в ответ на вопрос о судьбе журналиста Ивана Голунова, обвинявшегося в 2019 г. в попытке сбыта наркотиков: «Нужно наладить контроль за деятельностью правоохранительных органов, чтобы не было никаких правонарушений с их стороны, чтобы не было отчетности и из-за этого людей в тюрьму не сажали, чтобы не было таких случаев, как с журналистом (Иваном Голуно- вым - ред.), которого чуть в тюрьму не посадили» [7]. Конфликт в редакции газеты «Ведомости» комментировал пресс-секретарь президента Дмитрий Песков: «Действительно, есть нормы закона, которые не допускают цензуру. Это наш закон. Мы не знакомы и не можем быть знакомы изнутри с ситуацией в редакции газеты “Ведомости”. Мы надеемся, что эта ситуация будет урегулирована. Мы заинтересованы, чтобы газета “Ведомости” продолжала свою деятельность на высоком профессиональном уровне, как это было до сих пор» [9].

Общая парадигма высказываний в отношении конкретных СМИ - невмешательство во внутренние дела редакций и в работу правоохранительных органов, которые разбирают дела журналистов. Например, дело журналиста Ивана Сафронова, обвиняемого в 2020 г. в госизмене, Песков не посчитал вызвавшим общественный резонанс: «Это несколько десятков публикаций, несколько десятков мнений, которые не нужно называть общественным резонансом. Мы действительно сталкивались с Сафроновым как с очень талантливым журналистом, мы высоко ценим его журналистский талант, но мы с вами не знаем сути тех обвинений, которые озвучены в его адрес» [8].

Таким образом, риторика первых лиц и пресс-службы президента достаточно нейтральна, не касается противоречий во взаимоотношениях с медиа и обществом, нацелена на поддержание дискурса в русле западных стандартов журналистики с фокусом на объективность, независимость и служение обществу. медиапространство фейковый дискурс

Поскольку в наши задачи не входило комплексное исследование дискурса власти о журналистике, мы обозначили общие темы, характерные для понимания государственной риторики в отношении СМИ, в том числе связанные с изменениями в законодательстве и регулировании деятельности журналистов (а также интернета в целом). Мы видим, что общая информационная политика государства сместилась в область безопасности интернета и использования цифровых платформ, а вот риторика относительно традиционных СМИ и классической журналистики за последние 10 лет осталась в русле фокусирования на западные стандарты журналистики и отсутствия комментирования конкретных конфликтных кейсов, связанных со СМИ и отдельными журналистами. Все это входит в противоречие с общественным запросом на обсуждение роли журналистики в современном обществе, свободы слова и регулирования СМИ.

Литература и электронные ресурсы

1. Акопов Г.Л. Политика и Интернет. М, 2014. (Серия «Научная мысль»).

2. Акопов Г.Л., Акопова А.Л. Размышления о «Ноосфере» в эпоху тотальной информатизации социума // Реклама и связи с общественностью: традиции и инновации: труды Пятой юбилейной Международной научно-практической конференции / редкол.: А.Н. Гуда (пред.) [и др.]. Ростов, 2017. С. 78-83.

3. Гайнутдинов Д. Фейкньюс как разминка для цензуры // Ведомости. 2020. 14 янв. URL: https://www.vedomosti.ru/opinion/artides/2020/01/14/820507-feiknyus-razminka (дата обращения: 28.08.2020).

4. Довбыш О.С. Специфика взаимодействия СМИ и властей в российских регионах // Журналистский ежегодник. 2015. № 4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/spetsifika- vzaimodeystviya-smi-i-vlastey-v-rossiyskih-regionah (дата обращения: 06.08.2020).

5. Песков рассказал о смысле жизни, о работе с Путиным и журналистике // Мир24. URL: https://mir24.tv/news/16346933/peskov-rasskazal-v-chem-vidit-smysl-zhizni (дата обращения: 28.08.2020).

6. Путин В. Демократия и качество государства//Коммерсант. 2012. 6 февр. URL: https:// www.kommersant.ru/doc/1866753 (дата обращения: 28.08.2020).

7. Путин прокомментировал дело Голунова//РИА Новости. 2019.20 июгя. URL: https://ria. ru/20190620/1555743329.html (дата обращения: 28.08.2020).

8. Чевтаева И. Песков назвал публикации СМИ в защиту Сафронова «основанными на эмоциях» // Ведомости. 2020. 8 июля. URL: https://www.vedomosti.ru/politics/ news/2020/07/08/834188-peskov-publikatsii-smi (дата обращения: 28.08.2020).

9. Якушова А. «Цензура недопустима». Песков заявил, что Кремль заинтересован в сохранении «Ведомостей» // Ведомости. 2020. 24 апр. URL: https://www.vedomosti.ru/politics/ articles/2020/04/24/828905-tsenzura-nedopustima (дата обращения: 28.08.2020).

10. Litvinenko A., Nigmatullina K. Local Dimensions of Media Freedom in Russia: A Comparative Analysis of News Media Landscapes in 33 Russian Regions // Demokratizatsiya: The Journal of PostSoviet Democratization. 2020. Vol. 28, No. 3. P. 393-418.

Размещено на Allbest.ru