Об особенностях отражения категории одушевленности/неодушевленности и разумности/неразумности в падежных формах дагестанских языков

Размещено на http://www.allbest.ru/

Об особенностях отражения категории одушевленности/неодушевленности и разумности/неразумности в падежных формах дагестанских языков

М.О. Таирова

При исследовании падежных форм рутульского и цахурского языков обращает на себя внимание тот факт, что в них представлены и категория одушевленности-неодушевленности, и категория разумности-неразумности, что не является нормой для дагестанских языков. Как правило, разграничение одушевленных и неодушевленных существительных основано на лексическом значении. Их грамматическая дифференциация, к примеру, в русском языке, обусловлена различием в оформлении родительного и винительного падежа множественного числа.

Причем, эта лексикограмматическая категория не имеет маркеров в именительном падеже - здесь она проявляется имплицитно, выявить принадлежность слова к группе одушевленных или неодушевленных можно при наличии знаний о лексическом значении слова или информации о его склонении.

В дагестанских языках наблюдается несколько иная дифференциация: имена существительные распределяются по классам разумных (людей) и неразумных существ (животных, птиц, рыб, насекомых, вещей, явлений и т.д.). Следовательно, категория разумности/неразумности в дагестанских языках не полностью соответствует категории одушевленности/ неодушевленности в русском языке. Логично, что различается и сфера употребления вопросов кто? и что? в русском и дагестанских языках. Сфера употребления вопроса кто? в русском языке шире, чем в дагестанских, сфера же употребления вопроса что? в дагестанских языках шире, чем в русском.

Общепринятое представление о распределении имен по лексикограмматическим классам, в основе которого предполагается принцип противопоставления названий человека (личности) всем остальным названиям, реализовано практически во всех исследованиях, посвященных дагестанским языкам.

Вышеизложенные факты позволяют некоторым исследователям предполагать, что в дагестанских языках отсутствует лексико-грамматическая категория одушевленности/неодушевленности, что она заменяется категорией разумности/неразумности.

Но это утверждение верно не для всех дагестанских языков, о чем свидетельствует фактический материал некоторых из них.

Исследуемые категории в рутульском и цахурском языках являются лексико-грамматическими, так как соотнесенность имен существительных и субстантивов с каждой из этих категорий влияет на их грамматическую природу.

Лингвисты-дагестановеды, не изучавшие факты рутульского и цахурского языков, констатировали, что «Разграничение существительных класса людей и нелюдей в дагестанских языках не наблюдается в падежных формах, хотя в некоторых из них эти существительные склоняются по различным типам склонения».

М.Ч. Чеерчиев пишет: «в частности, существительные класса людей и класса нелюдей склоняются одинаково» [8, с. 83]. В подтверждение этой точки зрения он приводит парадигмы склонения существительных в аварском, агульском, гинухском и хиналугском языках, отражающие теоретическое положение об идентичности склонения разумных и неразумных существительных и субстантивов.

Мы можем отметить, что это положение верно для большинства дагестанских языков, но не для всех.

Так как категории одушевленности- неодушевленности и разумности неразумности проявляются в прямых основах имплицитно, мы провели анализ склоняемых форм двух родственных новописьменных дагестанских языков лезгинской группы - рутульского и цахурского - и пришли к выводу о грамматической выраженности в них обеих категорий.

Так, в рутульском языке при склонении одушевленных имен существительных множественного числа в косвенных падежах появляется вставочный элемент -ш-, при склонении же неодушевленных имен - вставочный элемент -м-:

Номинатив хынимер «дети» халбыр «дома»

Эргатив хыниме-ш-е хал-м-ыра

Г енитив хыниме-ш-ды хал-м-ыд

Датив хыниме-ш-ис хал-м-ыс.

Этот факт отражен в трудах Г. Х. Ибрагимова [3], С. М. Махмудовой [5], М. О. Таировой [6] и других исследователей падежной системы ру- тульского языка.

Исследование аналогичных парадигм склонения в цахурском языке выявило, что в косвенных падежах и одушевленных, и неодушевленных имен появляется вставочный элемент -ш-:Номинатив Эргатив Генитив I Генитив II Датив

чуба «братья»

чуби-ш-е

чуби-ш-да

чуби-ш-ди

чуби-ш-ис хайбы «дома»

хайби-ш-е

хайби-ш-да

хайби-ш-ди

хайби-ш-ис.

Дифференциация по одушевленности/неодушевленности не характерна для других дагестанских языков. Как правило, при склонении во множественном числе имена существительные в них либо склоняются по единой схеме, либо (в редких случаях) распределяются на группы в соответствии с категорией разумности/неразумности. Но явления, аналогичные описанным нами в рутульском языке, наблюдаются и в ботлихском языке, в котором существительные во множественном числе организованы по принципу противопоставления названий одушевленных предметов названиям неодушевленных предметов [1, с. 295].

Дальнейший анализ склоняемых форм рутульского языка показал, что при склонении субстантивов во множественном числе вставочный элемент -ш- служит маркером косвенной основы слов I, II классов, обозначающих разумных существ, а вставочный элемент -м- оформляет косвенную основу слов III,IV классов, обозначающих неразумных существ.

При склонении имен существительных в единственном числе грамматические показатели одушевленности-неодушевленности не выявляются. Но один из диалектов рутульского языка - ихрекский - проявляет своеобразие в отношении исследуемой категории: так, при склонении форма родительного падежа одушевленных имен присоединяет аффикс -vд (дид-ыд «отца», нин-ыд «матери»), форма неодушевленных имен аффикс д (халды «дома»). В других ареальных единицах рутульского языка формантами генитива также служат ^v, -уд„ но их применение не мотивировано категориями одушевленности-неодушевленности и разумности-неразумности. Анализ склоняемых форм субстантивов единственного числа мухадского диалекта, легшего в основу литературного рутульского языка, демонстрирует, что косвенная основа разумных имен I, II классов содержит вставочный элементный, а косвенная основа неразумных имен III, IV кл.- элемент -д-

Аналогичная ситуация складывается в цахурском языке: косвенная основа разумных имен I, II классов содержит вставочный элемент -къв-/ - къ, а косвенная основа неразумных имен III, IV кл. - элемент -чи